Мурашки по коже

      Вот чертов ублюдок!       Нет, это надо придумать такую авантюру и дать ей такое глупое название, как какой-то несчастный проект!       Злость постепенно овладевает мной, ярость окутывает разум, и я бегом покидаю университет, останавливаясь только тогда, когда громкие ругательства начинают слетать с моих губ, а недоуменные взгляды других студентов обращаются на меня, будто я — восьмое чудо света. — Что уставились?! — зло кричу я, замечая, как нервно дернулась группа младшекурсников с факультета экономики. — Никогда не видели взбешенную студентку?!       Долбанные остолопы и раззявы! Какого черта я должна быть эпицентром их внимания, когда чувствую себя так, словно готова убить весь преподавательский состав вместе с деканом и при этом не ощущать угрызений совести? Хотя нет, я погорячилась со всеми — мне хватит лишь одной жертвы в лице Бенедикта Рида, который наглым образом забирает все мое личное время! Не то чтобы я была чем-то занята все летние каникулы, но никто ведь не запрещает мне возмущаться такой неописуемой наглости со стороны мужчины. — Может, им и посчастливилось когда-то узреть злых студентов, но они точно не видели разъяренных фурий, мисс Престон, а именно на нее вы сейчас очень похожи.       Внимание, сейчас произойдет убийство, и мне плевать, есть ли здесь свидетели, или нет. Чувствую, как ярость с новой силой набирает обороты и резко разворачиваюсь к источнику одновременно приятного и раздражающего голоса.       Рид стоит передо мной, ухмыляется уголком губ, а в серых глазах пляшет огонь удовлетворения и превосходства. И я не ведаю, что творю, когда мигом пересекаю оставшееся расстояние между нами и с силой припечатываю указательный палец в его грудь. Молюсь всем богам, чтобы мой вид вселял хоть унцию страха в мужчину, но он снова радостно улыбается, и в его взгляде на секунду проскальзывает легкая нежность. Растерянность на мгновение появляется во мне, но я решаю разобраться с этим позже, потому что сейчас злоба мощнее разума. — Скажите мне, пожалуйста, профессор Рид, что же я такого сделала, раз из всего универа вы устроили свою экзекуцию только мне? — от хитрого огонька в серых глазах больше ничего не остается, и на его место приходит хмурость с непониманием, но и они не останавливают меня. — Почему я сперва выслушиваю от вас о том, какая я бесполезная и знания мои поверхностны, а потом декан возводит меня чуть ли не в лик святых, и опять же, только после ваших слов!       С каждым отчеканенным мною словом в мужскую грудь упирается палец, и я на короткое мгновение задумываюсь над тем, что Риду может быть больно. Но, когда его ладонь осторожно накрывает мою и не убирает от своего тела, я теряюсь. Глупо хлопаю ресницами, ощущая, как он плавно поглаживает мою кожу. И я забываю обо всем, что говорила до этого, и наслаждаюсь мгновением, до того момента, как Бенедикт нагибается, небрежными движениями убирает рыжие пряди от уха и шепчет: — Не забивай свою прекрасную головку ненужной информацией, — тело против воли подается вперед, и я ощущаю жар, который исходит от его кожи. — Ты узнаешь все только тогда, когда я захочу этого, — чувствую, как свободной ладонью он невесомо проводит вдоль шеи к подбородку, и я снова молюсь всем богам, чтобы он не останавливался, даже если за нами пристально наблюдают. — А теперь будь хорошей девочкой и оставь мне свой номер телефона.       И я, как безвольная марионетка, не отрывая взгляда от Рида, тянусь в сумку за жалким клочком бумаги и ручкой. Быстро пишу номер и аккуратно протягиваю бумажку мужчине, и вижу, как рука, которая находилась слишком близко к моей шее, выхватывает её у меня. Давлю в себе разочарованный вздох, когда понимаю, что свободную ладонь он убирает в карман брюк.       Эй, профессор, а мне, может, хочется, чтобы ваша рука лежала у меня на шее. Желательно, грубо сдавливая. Желательно, во время секса, потому что другое я не приму.       И вот, засмотревшись в его глаза, я понимаю, какую похабщину генерирует сейчас мой мозг, и в ужасе отпрыгиваю от Рида под его удивленный взгляд. Так, Престон, возьми себя в руки, а главное — не забывай размеренно дышать. Подумаешь, всего-то на секунду опять представила секс с Бенедиктом, ну с кем в нашем университете не бывает? Главное, не подавай виду и осторожно отходи назад, или же убегай. — Кто дал вам право решать, когда, что и при каких обстоятельствах я должна знать?       Твою. Долбанную. Мать. Престон. Какого, простите меня за мой французский, хера ты творишь?! Ну я же мысленно просила саму себя бежать от него, вот трудно тебе выполнить одну очень простую просьбу? Мда, Софи, напомни самой себе потом записаться к психологу, ну или же к психиатру, потому что консультация обоих тебе точно не помешает!       Зато как доволен Рид. И в душу мою закрадываются неприятные подозрения, что он ждал от меня именно такой реакции. Раздраженно выдыхаю от понимания — я в который раз по собственной глупости влезаю в неприятности, которые этот мужчина постоянно мне устраивает. — Знаешь, Софи, я очень люблю одну небезызвестную фразу: меньше знаешь — крепче спишь, — его грозовые тучи внимательно осматривают меня с ног до головы, а когда мужские глаза останавливаются на моих зеленых, то я ощущаю, как у меня перехватывает дыхание. — Но в нашей ситуации я применю другую цитату классика: «Ведь нынче любят бессловесных». Поэтому, до скорейшей встречи, моя дорогая.       И больше, не обращая на меня никакого внимания, мужчина разворачивается, и я взглядом провожаю его, пока массивная фигура не садится в дорогой автомобиль на стоянке.       И только сейчас я начинаю ощущать, как приятно покалывает кожу ладони в том месте, где эстетичные красивые пальцы касались меня. Я до сих пор стою на площадке перед универом и глупо смотрю перед собой, никак не принимая той реальности, в которой нахожусь. С одной стороны, мне чертовски приятно то, что только что произошло между мной и Ридом, а с другой, я действительно никак не могу понять его поведение и последние фразы.       Что в его понимании значит «любят бессловесных»? Это как-то связанно со мной? Или же это очередной случайный набор слов из его рта, а я, как идиотка, ищу в этом скрытый подтекст?       Так, ладно, Престон, прекрати устраивать самой себе мозговой штурм и потрудись дойти до остановки и поехать домой, потому что там тебя ждет Иммануил, а он голодный и неглаженный. Как говорила великая Скарлет О’Хара, я подумаю об этом завтра, да, и заодно запишись все-таки к психологу, потому что разговаривать с собой это немного ненормально.       Разворачиваюсь спиной к зданию и вижу, как небольшая группа студентов до сих пор пялится на меня и тихо о чем-то шепчется. Так, а вот это уже нехорошо, потому что если они видели все то, что произошло между мной и Ридом, то распространения слухов не избежать. Но если мои глаза не подводят, то передо мной стоят первокурсники. Хмыкаю и набираю в лёгкие побольше воздуха, чтобы голос звучал увереннее. — Надеюсь, вы понимаете, что сделает с вами профессор Рид, если услышит, как по университету поползли слухи о его личном разговоре со студенткой, — складываю руки на груди и вздергиваю подбородок. — Уж я точно позабочусь о том, чтобы он узнал о вас, если что-то пойдет не так.       О да, Престон, тебе бы только детей пугать Бенедиктом Ридом, который выглядит, как Аполлон. Хотя, в защиту бедных студентов скажу, что мужчина действительно выглядит пугающе, когда бывает в бешенстве. К сожалению, пару раз мне приходилось видеть его таким, но, на удивление, на меня он никогда не срывался, а наоборот — старался проявить все свое милосердие.       Ладно, об этом я тоже подумаю потом, сейчас я слишком устала и хочу спать.       Достаю из сумки телефон вместе с наушниками и выбираю случайный порядок прослушивания. Погода на улице так и не стала лучше, но хорошо, что хотя бы закончился дождь. В ушах играет песня Green Day— Boulevard Of Broken Dreams, я засовываю руки в карманы джинсов и с невидящим взглядом иду в сторону остановки, против воли вслушиваясь в слова песни. Ощущаю, как в горле образовывается предательский ком, потому что голос Билли Джо Армстронга поет слишком жизненные слова про одиночество. Мне искренне хочется, чтобы мой человек прямо сейчас дожидался меня дома, чтобы, придя в уютную квартиру, я сняла надоедливые кеды и, не раздеваясь, прыгнула в теплые объятия своего мужчины.       А пока я иду вместе со своей тенью, ожидая, что кто-то станет для меня спутником на этой пустынной дороге под названием «Жизнь».       Сидя сейчас в автобусе, я больше не смотрю в окно, от безделья листая ленту инстаграмма и понимая, как же скучно я живу в сравнение с другими людьми. Вот тут Мари из параллельной группы на летние каникулы уехала на Бали, а мой одногруппник Джейк, с которым мы раньше неплохо ладили, женится через два дня и устраивает мальчишник, на который зовет всю нашу группу, включая и девушек. Только одного понять не могу: зачем туда идти одногруппницам? Джейку не хватило денег на стриптизерш, и он исправит этот косяк нами? Хотя какая мне разница, если я не планирую там присутствовать.       От назойливых мыслей меня отвлекает новое сообщение от незнакомого номера, хотя, читая первое слово, я уже понимаю, от кого оно. Закатываю глаза и прошу у Ада сил, чтобы пережить период этого чертового конкурса. Вы спросите, почему у подземного мира? Потому что небеса мне, по всей видимости, больше не отвечают. «Уважаемая мисс Престон, завтра после третьей пары останьтесь в университете и дождитесь меня в моем кабинете, так как нам нужно накидать примерный план работы. И да, не стройте планы на вечер, потому что фронт работы огромный, а я занят всю следующую неделю и, к моему великому сожалению, не смогу уделять должное внимание вам и проекту».

Бенедикт Рид.

      Мне хочется волком выть от количества сарказма и надменности в этом простом сообщении. Ну почему из тысячи студентов нашего университета страдать должна именно я? Я что, в прошлой жизни была одним из офицеров нацистской Германии, или же сатанистом, который убивал невинных животных и приносил в жертву девственниц? За что мне такое наказание?       Но тут же в мою светлую и умную головушку приходит самая гениальная и коварная мысль. Хитрая улыбка расплывается на моих губах, когда я осознаю, что могу отыграться на нем за все те страдания, которые он мне причинил. Спешно сохраняю его номер и так же быстро печатаю сообщение. Ну ты у меня сейчас попляшешь, Бенедикт Рид. Будешь знать, как обижать бедных студентов.

«Хорошо, профессор Рид, мне придется отменить все свои дневные дела ради вас, но на вечер у меня запланировано свидание, которое я уж точно не хочу отменять. Вы могли бы сказать мне тему нашего общего проекта, чтобы я могла подобрать нужную литературу и не забирать ни ваше, ни мое время?»

      Шах и мат, Рид. Придуманное свидание хоть как-то должно мне помочь, потому что сидеть с ним до ночи я, возможно, и хочу, но точно не читая какую-то скучную литературу. А отчаянные времена требуют отчаянных мер, поэтому фантазируем, как можем.       Вибрация телефона отвлекает меня от раздумий, и я понимаю, что приятное удивление плескается в организме, когда я получаю мгновенный ответ от Рида. «Я все-таки настаиваю на том, чтобы вы отменили ваше так называемое свидание и уделили больше времени учебе, мисс Престон, иначе мне придется сказать вашему декану, что вы не справляетесь со своими обязанностями. А учитывая, как Макензи печется за статус университета, на вашем месте я бы выбрал проект. Ах да, тема нашей работы заключается в изучении мифологии и быта Древней Греции. Удачи вам, Софи, и до завтра. Пожалуйста, не опаздывайте».       Злость вновь вспыхивает во мне с новой силой, и я ладонью бью впереди стоящую сидушку от понимания всей абсурдности и безысходности ситуации. Это значит, по его мнению, у меня не должно быть личной жизни и я мало посвящаю себя учебе? Нет, это просто немыслимая наглость!       Так, Соф, просто дыши. Приди домой, покорми Иммануила и можешь с чистой совестью принять ванну, заодно поищешь информацию в интернете. Да, это хороший план, а главное — надежный.       Остаток пути я провожу более чем спокойно и, успев сделать все важные пункты из своего плана, я хватаю ноутбук, бутылку малинового сидра, которую смогла купить в небольшом магазинчике в доме, и направляюсь в ванную, нелепо при этом танцуя.       Набираю горячую воду и перевожу взгляд на небольшую полочку, где стоят различные баночки, скляночки и колбы. По наитию беру в руки пену с запахом миндаля и корицы и выливаю полбутылки в воду. Носом втягиваю в лёгкие сладостный запах и глаза прикрываю от наслаждения. Наконец-то смогу хорошенько расслабиться!       Нахожу самодельную подставку для ноутбука и кладу ее на бортики ванной, ставя его сверху, а рядом умещается холодная бутылка сидра. Делаю на макушке пучок и погружаюсь в воду, чувствуя, как она приятно расслабляет напряженные и уставшие мышцы. День сегодня был слишком сложным и холодным для солнечного города на побережье Тихого океана и залива Сан-Франциско, что в принципе слишком странно. Ведь такая погода присуща моему родному городу — Сиэтлу, откуда я, Стефани и Джаред переехали сразу, как только закончили школу.       Включаю ноутбук и одновременно открываю бутылку прохладного напитка, делая жадный глоток. Приятное ощущение лёгкости разливается по телу, и я голову откидываю назад на бортик, прикрыв глаза. Мысли, как рой пчел, мечутся в голове и никак не могут сфокусироваться на чем-то одном, пока, будто вспышка молнии, меня не поражает одна брошенная невзначай фраза.       Хорошая девочка.       Чувствую, как приятное тепло скапливается внизу живота, а ощущение чего-то порочного заполняет разум, который услужливо подкидывает картинку, где я сижу в этой же ванне, сильные мужские руки делают мне массаж плеч, и чувственные губы шепчут на ухо, что я сегодня была очень непослушной и меня стоит за это наказать.       Из мира грёз меня вырывает звук включившегося ноутбука. Я раздраженно фыркаю и делаю живительный глоток божественного напитка. Первым делом я проверяю почту и вижу, как некоторые мои одногруппники попросили урегулировать вопрос с одним занудным преподом. Стоит ли говорить о том, что он преподает? Закатываю глаза и внимательно осматриваю ванную на предмет того, где могла оставить телефон. И поздно понимаю, что последний раз видела его на прикроватной тумбочке.       Ладно, окей, сейчас напишем ему в фейсбук, потому что мистер Хочешь-Связаться-Со-Мной-То-Подойди-Лично не оставил адрес своей электронной почты. За каких-то две минуты нахожу его страницу и первым делом осматриваю фотографии. Нет, ну а что, мне же интересно чем он занимается в свободное от убийства нервных клеток несчастных время?       Ну, в защиту Рида скажу, что фотографии в его профиле очень симпатичные, а особенно фото с побережья Майами, где он в одних плавательных шортах и с коктейлем в руке. Черт, Бенедикт слишком хорош собой! И, знаете — это вообще несправедливо! Вот понарожают красивых мужчин и воспитают из них же каких-нибудь говнюков, а нам потом, обычным девочкам, страдать!       Стоп. Софи, прекрати и выполни свои обязанности старосты. Открываю пустой диалог с ним и пишу стандартное письмо:

«Здравствуйте, профессор Рид, вас беспокоит староста группы двадцать три, Софи Престон. По просьбе одногруппников прошу у вас дополнительное задание для студентов Паркинсон, Стивенс и Мастерс, так как за прошлую контрольную они получили неудовлетворительную оценку».

      Внимательно перечитав письмо, нажимаю кнопку «Отправить», хватаю бутылку сидра и откидываю голову на бортик ванной, ожидая ответа, который пришел сразу же. «Здравствуйте, моя дражайшая Софи. Во-первых, мне очень льстит то, что вы не поленились и нашли мою страницу, когда я действительно старался скрыть ее от глаз всех студентов. А во-вторых, хорошо, я дам это задание, но лично вам в руки, так как оно будет большим и приму я только его рукописный вариант».       Нет, все, я очень устаю остро реагировать на всю его иронию и подколы. Надоедает, знаете ли, со временем, да и тем более, сейчас у меня вечер релакса и я задумываюсь над тем, чтобы просто включить «Гарри Поттера» и провести остаток дня с пользой. К черту Рида и его проект, книги буду искать завтра в библиотеке. «Чем ты сейчас занимаешься, Софи?»       Звук пришедшего уведомления отвлекает меня от поиска хорошего сайта для просмотра фильма, и я машинально печатаю правдивые слова Риду, даже не задумываясь над тем, на кой черт ему нужна эта информация.

«Прямо сейчас я лежу в ванне с пеной и жду, когда загрузится фильм. И да, нужную литературу для проекта я уже нашла, завтра заберу в библиотеке. А чем заняты вы, профессор Рид?»

      Про употребление алкоголя решаю умолчать, потому что потом выслушать о том, что не женское это занятие — пить в одиночестве — мне не сильно-то и хочется. Да и вообще, зачем я спрашиваю у него, чем он занимается в свободное от института время? Наверное, как всегда — сидит над своими книгами и зубрит никому не нужный материал, чтобы потом задавать по нему вопросы и, не получив на них ответы, говорить, какие мы бесполезные. Тихо усмехаюсь этой картине в голове, представляя его дома в застегнутой на все пуговицы рубашке и в старых очках. И от этого мне мгновенно становится смешно, потому что, не побоюсь этих слов, секс-символ нашего универа будет выглядеть так нелепо и глупо.       Однако, когда мне вновь приходит уведомление, то я давлюсь воздухом и сразу же перестаю смеяться, потому что внимательно рассматриваю столь прекрасную фотографию, которая была прикреплена к СМС-ке.       Рид стоит в дорогом автосалоне и скидывает мне фотографию машины, однако, это последнее, куда я смотрю. Глаза невольно смотрят на его фигуру, которая отражается в зеркале, и этот умопомрачительный вид заставляет меня протяжно заскулить от осознания того, что этот мужчина не мой.       Белая футболка с небольшим вырезом открывает вид на острые ключицы и выпирающие грудные мышцы, подкаченные руки и широкие загорелые плечи. Тёмные взъерошенные пряди с серебристым отливом аккуратно спадают на лоб. Лёгкая щетина украшает подбородок и скулы, делая их острее и привлекательные, а на лице нет тех очков, которые делают его чуть старше, чем он есть. Накаченные ноги в черных брюках выглядят невероятно красиво, и я впервые настолько долго рассматриваю мужскую фотографию, что чувствую, как щеки вспыхивают румянцем, а жар внизу живота становится невыносимым. Черт, Рид, почему ты такой сексуальный…       Заставляет меня отлипнуть от рассмотрения его прекрасной фигуры сообщение, на которое я обращаю внимание только спустя три минуты. «Хочу взять себе машину, да вот только не знаю, подойдет ли она мне, поэтому нуждаюсь в совете. Что скажешь, Софи, брать, или не стоит?»       И мне нестерпимо сильно хочется написать ему, чтобы вместо этой чертовой машины он взял меня. Желательно грубо, у стены или у стола, но вместо этого мои пальцы набирают абсолютное другое, но не менее язвительное:

«С каких пор вы общаетесь со студентами во внеурочное время? Да и, к тому же, спрашиваете у них какой-либо совет?»

      Мой маленький демон, отвечающий за скверность характера, ликует, поет песни, да и просто очень счастлив поучаствовать в маленькой перебранке с Ридом. Но опять этот мужчина своим ответом убивает весь победный настрой маленького Дьявола на правом плече, а меня заставляет улыбнуться. «Софи, за стенами института я — обычный мужчина, а ты — простая девушка, у которой я все-таки могу спросить совета. К тому же, если мы будем работать вместе, то я попрошу у тебя, чтобы этот официоз наподобие «профессор Рид» пропал, потому что не хочу ощущать себя старше, чем я есть. Мне всего-то тридцать четыре, а не пятьдесят пять».       Обалдеть. Только что Бенедикт Рид разрушил все возможные рамки между преподавателем и студентом и, знаете, я считаю это лучшим подарком судьбы, на который могу рассчитывать. Радость плещет во мне через край, и я совсем не замечаю, как взволнованно бьется мое сердце от этого. Вот как у этого человека выходит так, что буквально утром я его ненавидела, а сейчас готова петь серенады о любви? Мистика, не более.

«Я считаю, что черный цвет машины не подойдет, потому что на улицах Сан-Франциско их и так хватает, а вот тёмно-синих с переливами как раз-таки мало, поэтому я бы выбрала именно второй цвет».

      Мгновенный ответ заставляет меня закричать от радости и проявленного внимания. «Хорошо, Софи, я учту. Спасибо за помощь, и хорошо проведи этот вечер».       Решаю оставить сообщение прочитанным и не отвечать ничего, и все-таки еще немного полежать в ванной. Запускаю самый первый фильм о мальчике, который выжил, с детским восторгом и теплом на душе. И вновь обещаю себе подумать завтра о произошедшем между мной и Бенедиктом диалоге.

***

      Новый день настигает меня врасплох, когда первые солнечные лучи попадают в глаза. Я невольно морщусь и встаю с кровати. На часах семь утра, а это значит, что сегодня я точно никуда не опоздаю и, возможно, даже смогу приехать в универ чуть раньше. Считаю это как минимум маленьким успехом и мысленно поощряю себя, пообещав купить вечером большую шаверму в сырном лаваше.       Быстро принимаю душ и, обматываясь полотенцем, подхожу к полочке с кремами. Пристальным взглядом смотрю на все содержимое и решаю сегодня пахнуть ванилью и орхидеей. Нанося его на кожу, вспоминаю прошедший вечер и самый необычный разговор в моей жизни.       Итак, Софи, что мы имеем, кроме проблем с разговорами с самой собой: Бен ведет себя чрезмерно странно в последние два месяца и это замечаю не только я. Он слишком зациклен на проекте и, видимо, это действительно что-то важное для него. Но и тут есть непонятная мне вещь — этот несносный мужчина постоянно, при любом удобном случае пытается задеть меня и мои знания, при этом сам же просит у декана, чтобы с ним работала именно я.       Следовательно, возможно, Рид заинтересован мною, как одаренной студенткой, из которой может выйти толк, если пристально наблюдать за ней во время какой-то работы. Хмурю брови и прикусываю нижнюю губу, пытаясь провести логическую цепь между его поведением и моим умозаключением.       Ладно, это выглядит более реалистично, нежели чем сам Бенедикт Рид заинтересовался мной как девушкой. И от этого становится действительно грустно. Да, может, я и не первая красавица института, но зато я очень умна и имею нестандартное мышление. Или же теперь у нас ценится обычная приходящая и уходящая красота, и Рид просто один из тех, кто ведется на оболочку? Что-то мне подсказывает, что да.       Раздражение снова поднимается из глубины души, и я скидываю с себя полотенце, хватаю нижнее белье и со злостью натягиваю его на свое тело. К черту все это. Просто. Пошло. Оно. Все. Зато я умна и плюю с высокой колокольни на эту вашу эфемерную красоту. Найду себе самого умного парня, пусть он даже будет не шибко симпатичный, но хотя бы он будет смотреть на мозг, а не на тело. Да, именно так и будет!       Выбираю обычный тонкий сарафан из лёгкой ткани, надеваю на себя и внимательно смотрю, нет ли каких-либо изъянов или же пятен. Удовлетворенно хмыкаю, когда не нахожу их и бреду на кухню, чтобы там найти кота. Глажу и кормлю Иммануила, оставляю его одного сторожить квартиру и строго-настрого запрещаю лазить по столу, а то в прошлый раз он своим неаккуратным хвостом уронил чашку, которая в итоге разбилась. Хорошо, что хоть она была Паркера, а не моя.       А вот стоя в коридоре, я понимаю, что не хочу обувать кеды или же какие-нибудь лодочки. Топаю ногой в нетерпении и выбираю между шпильками на среднем каблуке и голубыми туфлями школьницы. Может, к черту все это и действительно впервые прийти в универ не в толстовках и кедах, а как настоящая леди? Может, все-таки закрыть глаза на весь мой монолог про красивые обертки и на один день стать ею? Ладно, что, собственно, я потеряю, если один раз приду симпатичной? Не станет же Рид в конце-концов приставать ко мне, если я изменю своему привычному стилю.       Потопав ногой и обдумав все нюансы, я все-таки достаю шпильки на невысоком каблуке и надеваю именно их, проверяя устойчивость. Напоследок смотрю в зеркало и улыбаюсь своему отражению, потому что вижу, как оттуда на меня глядит действительно красивая рыжая девушка. На автомате хватаю сумку и выхожу из дома, неспешным шагом бредя в сторону остановки.       Погода на улице просто прекрасная: лёгкий морской бриз приятно освежает воздух, а калифорнийское солнце впервые не печет так, что хочется проклинать весь мир и остаться дома. Однозначно, сегодня будет самый лучший день за целый год, и ничто не сможет его испортить!       Сидя в автобусе, решаю, что сегодня точно не день для прослушивания музыки, но при этом достаю телефон, чтобы загуглить и запомнить всю ту литературу, которую я выбрала вчера вечером.       Уже стоя на пороге института, я замечаю тёмно-синий Chevrolet Camaro и сразу понимаю, кому принадлежит эта машина. Черт, неужели он и вправду послушал меня и купил именно то, что я посоветовала? Внутри меня вспыхивает огонь от осознания самой приятной мысли. Бенедикт Рид сделал так, как я ему сказала. И плевать мне на то, насколько незначительно это выглядит со стороны.       Воодушевленная, я иду в библиотеку и совсем не замечаю всех этих пристальных мужских взглядов на мои ноги. Плевать. Пусть смотрят, ведь сегодня я выиграла джекпот или же в лотерею, это не имеет значения. Поднимаюсь по лестнице с лёгкой улыбкой на губах и прикрываю глаза от маленького триумфа, потому что ну не может быть по-другому, когда ты действительно немного счастлив.       Правда, это мгновение длится недолго, потому что у входа в библиотеку я влетаю в крепкую мужскую грудь, а его горячие пальцы смыкаются на ребрах. — Софи, пожалуйста, смотри, куда идешь, — настороженный голос Рида приятно обволакивает сознание и я, открыв глаза, сразу же натыкаюсь на взволнованные серые льды собеседника. — Иначе, если бы не моя быстрая реакция, то сейчас бы ты имела синяк на полбедра.       О нет. Нет. Нет. Нет…       Температура за секунду повышается, стоит мне посмотреть, как сегодня выглядит мужчина. И кто бы мог подумать, что на нем тот самый вчерашний наряд. Эта белая футболка не давала мне покоя всю ночь, потому что во сне мне снилось, как я пальчиками залезаю под нее и ногтями веду дорожку от ребер до пряжки ремня, очерчивая приятный рельеф мышц. Рид, ты просто изверг! Нельзя быть настолько привлекательным, чтоб тебя! — Да, именно поэтому я премного благодарна, что меня поймали именно вы, — язвительность и сарказм вновь вернулись на свои места, и из-за этого я хочу ударить себя по лбу, потому что мужской взгляд мгновенно меняется из теплого и нежного в холодный и убивающий. — Маленькая язва, — тихим шепотом произносит мужчина, и мне хочется возмущенно топнуть ногой, но я ничего не успеваю сделать, так как Рид продолжает говорить: — Надеюсь, вы отменили все свои планы, потому что до вечера я вас никуда не отпущу.       Открываю и закрываю рот, наблюдая за тем, как массивная фигура Рида скрывается за поворотом. М-да, Софи, скажи-ка мне, пожалуйста, на какой хрен ты включаешь режим суки, если он с тобой ведет себя нормально? Что за идиотская защитная реакция?       Раздраженная вхожу в библиотеку начинаю глазами рыскать по высоким полкам, чувствуя, как все отрицательные эмоции уходят на второй план, оставляя лишь лёгкость. Всю свою жизнь обожаю этот дом знаний, ведь только тут становлюсь самой собой. Занудной зубрилой без какой-либо личной жизни, но зато очень умной! Удрученно вздыхаю и качаю головой. Нет, Софи, хватит — ты пришла сюда за нужной литературой, забирай и иди на пары, а то начало через десять минут, а у тебя совсем ничего нет.       Быстро нахожу нужные книжки и бегу на стойку регистрации к библиотекарю. Меня встречает старая женщина с приятной улыбкой на тонких губах, а вопросительно поднятые брови намекают на то, чтобы я назвала человека, на которого я должна записать книжки. Недолго думая, говорю фамилию Рида и сразу же ловлю удивленный взгляд старушки. Но не задавая никаких вопросов, она при мне достает карту Бенедикта и записывает туда все книги.       Я благодарно улыбаюсь и выхожу из зала как раз тогда, когда прозвенел звонок на первую пару. Благо, там преподаватель понимающий — да и слишком уж хорошо он относится ко мне.       Поэтому стоит моей рыжей макушке показаться в дверном проеме, как этот добродушный старичок впускает меня в аудиторию без каких либо претензий.

***

— А ты пришла без опозданий, я польщен.       Рид стоит, облокотившись бёдрами на свой рабочий стол, и внимательно читает какую-то книгу. Я без разрешения вхожу в кабинет и закрываю за собой дверь, не смотрю на него и прохожу к первой парте, кладу учебники и аккуратно присаживаюсь на стул. Рид же, оторвав взгляд от текста, пристально следит за каждым моим движением с лёгкой ухмылкой на губах. — Так и будем играть в молчанку, маленькая язвочка? — под мой непонимающий взгляд он садится рядом со мной, и я чувствую, как наши колени соприкасаются. — Хорошо, Софи, я понял, что ты проглотила язык, поэтому давай начнем с тех книг, которые ты принесла.       Решаю молчаливо согласиться с ним и подвинуться ближе к нему, внимательно вслушиваясь в его приятный и слегка хриплый голос, который читает мне какой-то древнегреческий миф. Чувствую, как мое плечо упирается в его, и я против воли вдыхаю приятный запах его духов. Мгновенно расслабляюсь и совсем аккуратно склоняю голову чуть влево, слабо облокачиваясь щекой на его бицепс. И как же становится легче на душе, когда ощущаю, что он пододвигается ближе ко мне.       И так за тихим обсуждением, а порой и рьяными спорами, мы проводим два часа, а потом я чувствую, как он закидывает руку на спинку моего стула, несмело пальцами прикасаясь к моим волосам. Щёки заливаются краской, а в душе происходит какой-то бунт из противоречивых чувств. Мне хочется прижаться ближе, голову положить на его грудь, но при этом понимаю — надо отодвинуться и не стеснять его своим вниманием. Однако, вместо этого я просто сижу, словно статуя, изредка киваю и вставляю свои пять центов. — Софи, все в порядке? — тихий голос Рида разрывает спокойную пятиминутную тишину между нами, и я понимаю, что все это время смотрю только на его пальцы, которые сжимают книгу. — Да, все хорошо, профессор, — ловлю его прищуренный взгляд и вспоминаю вчерашний диалог между нами. — То есть, Бенедикт.       Удовлетворенная улыбка служит мне ответом, и я выхватываю книгу из его рук в желании начать читать и быть полезной. Рид внимательно слушает меня, иногда прося повторить то или иное предложение, чтобы зафиксировать важную мысль. Я ощущаю идеальный уют и теплоту рядом с ним, и когда порой поднимаю взгляд на него, вижу, что Бенедикт чувствует то же самое. И теперь я могу смело признаться — это лучший день за весь прошедший учебный год.       Часы медленно доползли до шести вечера, и я понимаю, что мозг от количества информации начинает болеть. Поэтому, когда я отрываюсь от книги и устало откидываюсь на спинку стула, то сразу чувствую, как большая, горячая ладонь ложится на плечо и мгновенно вздрагиваю. — Устала?       Перевожу взгляд на мужчину и вижу, с каким теплом и нежностью на меня смотрит Рид. Ощущая его руки на моем теле, я понимаю, что в который раз поступаю так, как велит сердце. Кладу щёку на его ладонь и приятно улыбаюсь, когда Бенедикт осторожно пальцем проводит по скуле. — Если только чуть-чуть. Да и к тому же, у меня на вечер были планы.       Вспоминаю о том, что пообещала себе сегодня шаверму и задумываюсь над тем, чтобы вместе с ней взять колу со вкусом ванили. Вот только рука, которая до этого плавно поглаживала кожу, теперь замирает и сильно сжимает её, и я тихо вздыхаю. А потом вспоминаю, что именно я вчера нафантазировала Риду. — Я же вроде просил тебя отменить все твои свидания и встречи, — перевожу взгляд на мужчину и вижу, как в его глазах плещется океан убийственных эмоций. — И, видимо, ты снова меня не послушала.       Итак, я слышу, как что-то внутри меня щелкает и, если мне не изменяет память, то это переключатель моего характера из мягкой и податливой в стервозную мразь, которая готова убивать. Скидываю с себя его руку и озлобленно смотрю на Рида, который резко подорвался со своего места. Повторяю его движение и сквозь зубы цежу: — Я думаю, вы лезете туда, куда не нужно, профессор Рид. Вас не должно интересовать, волновать, заботить то, с кем и как я могу проводить свои вечера, — отрываю руки от стола, складываю их под грудью и чуть назад отхожу. — Я достаточно взрослая девочка, чтобы иметь личную жизнь за пределами института.       Так мы и стоим, смотрим друг на друга убивающим взглядом, пытаясь понять, кто отступит первым. У Рида желваки под кожей ходят, а я уверена, что у меня ноздри от гнева расширяются. Чертов ублюдок! Я просто хочу пойти домой, купить и съесть шаверму, а не выяснять здесь какие-то непонятные отношения. — О да, конечно, ты имеешь право на какую-то там личную жизнь, — замечаю, как он сжимает край парты до белых пятен на костяшках, и судорожно сглатываю. — Только не забывай об одной важной вещи: на тебе, Престон, висит большая ответственность, и я не хочу, чтобы твои ударившие в голову гормоны испортили мой проект и мою репутацию! — Вы не имеете никакого права так разговаривать и обращаться со мной, и тем более, что-то решать в моей жизни! — Уж прости меня, моя дорогая, но я привык все держать под собственным контролем и ты — не исключение.       Он зол — нет, Рид в полном бешенстве и я вижу это в грозовом облаке его глаз. Престон, объясни самой себе, что ты такое сказала, раз довела его до такого состояния, когда он держится на той грани, переступив через которую, готов тебя убить. Медленно отступаю назад, чтобы минимизировать контакт, и аккуратно оборачиваюсь через плечо, смотря на дверь и прикидывая в голове, как быстро я смогу добежать. Но только я оказываюсь не готова к тому, что как только верну взгляд на него, он стоит возле меня, а его руки уже грубо подхватили меня под бедра. Я вскрикиваю от неожиданности и начинаю громко говорить: — Что вы себе позволяете?! — с силой бью его по плечам, стараясь хоть немного отодвинуть его от себя. — Я буду жаловаться на вас за оскорбления и…       Я не успеваю договорить, потому что чувствую, как одна его рука оказывается в моих волосах, натягивая у корней и притягивая к себе. А вторая до сладостной боли сжимает бедро, продвигаясь к ткани трусиков.       И губы. Приятные, мужские губы агрессивно целуют меня, забирая из организма весь воздух и оставшиеся остатки разума.       Потому что в следующую секунду я отвечаю на его поцелуй и скрещиваю лодыжки за спиной Бенедикта, а пальцы мои зарываются в его тёмные пряди.