Овсянка, сэр!

      Бенедикте Альвильде Астрид Рённауг плакала. Нет, не как обычно — томно пуская слезу и жалобно поглядывая на собеседника, а по-настоящему, всхлипывая и утирая кулаком распухший нос. Пока никто не видит. Она была уверена, что как только покинет Выручай-Комнату, тут же попадёт в тюрьму. За убийство. Гриффиндорец, которого она затащила внутрь с явным намерением закормить до тошноты, уже который час лежал без движения. Более того, Бенте казалось, что тот даже не дышал. Проверить она боялась, потому сидела тихо, как мышка, изредка поглаживая кастрюлю с овсянкой. Внезапно откуда-то послышался грохот. — "Двери открываются", — девушка задрожала, — "всё, это точно за мной пришли!"       Дальше произошло то, чего Андреасен не ожидала никак. — Проходим потихоньку, — по одному, — донёсся голос профессора Флитвика. — Становимся в два ряда, как всегда. Жабы все на месте? Инструменты? — Да-а, — протянул нестройный хор голосов. — Так, все помним, что мы разучивали на предыдущем уроке? Тональность — соль минор. Соль минор! — Всё в порядке, профессор, — ответила какая-то девочка. — Можно начинать? — радостно уточнил Флитвик. — Да-а-а! — голоса прозвучали заметно энергичнее. — "Блин!", - пронеслось в голове у норвежки.       Стараясь производить как можно меньше шума, Бенте приникла к щели между двумя шкафами, чтобы понаблюдать за хором. С утра она как раз подумала о том, чтобы пойти к декану Когтеврана и попросить послушать её, но постеснялась. Сначала ребята никак не могли построить гармонию, но к середине занятия распелись, и в воздухе разлилась невероятной красоты песня. Норвежка тихонько покачивалась в такт, сложив руки на груди и прикрыв глаза.       Первой мыслью Симуса было, что он внезапно оказался дома и спит в гостиной, а мама слушает радио на кухне. — Мам, — начал он, — ты же не... — кто-то неожиданно крепко зажал ему рот рукой. От испуга распахнув глаза, Финниган уставился на совершенно незнакомую девушку в форме Гриффиндора. Сначала он подумал, что это Парвати, но, приглядевшись, понял, что вообще понятия не имеет, кто сейчас смотрит на него умоляющими глазами. — Ты кто? — с трудом убрав её руку от себя, прошептал ирландец. — Бенте, — обалдело прошептали в ответ,— Бенедикте Альвильде Аст... — Всё, понял, ты — та больная с овсянкой, — с облегчением перебил Симус. — Где мы? — Не знаю, — пропищала девушка, — сначала стена была, а потом раз! — и дверь появилась. Эй, почему это больная?       Финниган усмехнулся. А действительно, почему? Симпатичная вполне девочка. Волосы тёмные, густые, заплетены в косу, чёрные глаза смотрят слегка шкодливо, да и кожа такая красивая, белая-белая... Может, испортить её тут, пока никого нет?..       Узрев нехороший огонёк в глазах ирландца, девушка начала медлено отползать назад. — "Завалю что-нибудь, и нас увидят", — решила она, но было уже поздно. Не прошло и минуты, как она оказалась прижатой к полу крепким телом.       Здесь надо сказать, что несмотря на свой юный возраст, невинной Бенте уже не была. В своей предыдущей школе, обладая нетипичной для норвежки внешностью, она пользовалась немалой популярностью среди мальчишек, и предыдущим летом, наконец, сдалась одному из них. Андреасен осталась весьма и весьма довольной, а вот парнишка уполз в ужасе, обозвав обиженную Бенте извращенкой и нимфоманкой. В общем, первый раз её нисколько не обрадовал, а теперь ещё и вульгарно насилуют! Твёрдо решив закормить гриффиндорца овсянкой до смерти, норвежка отчаянно пыталась расслабиться и получать удовольствие. Её смущало только одно обстоятельство: около тридцати человек недалеко от них самозабвенно распевали песни на несколько голосов, слушая команды профессора Флитвика. Но пели они слаженно и стройно, и потому за множеством партий не было слышно многочисленных проклятий на норвежском языке, изрыгаемых Андреасен в порыве страсти.       Закончили они очень не скоро, уже после того, как Флитвик и ребята покинули помещение. Тяжело дыша, донельзя довольная Бенедикте Альвильде Астрид Рённауг выползла из-под ирландца и принялась нашаривать на полу свою мантию. Сейчас она была способна сварить двести, нет, триста кастрюль овсянки! Накормить всех бездомных котиков мира! Написать эссе на голландском языке! Такого душевного подъёма она никогда ещё не испытывала. — Мерлин! Ты кто? — снова раздалось сзади. Бенте обернулась и увидела, что гриффиндорец смотрит на неё с неприкрытым удивлением. — Ты уже спрашивал, — промурлыкала она, застёгивая рубашку. — Дура с овсянкой! — Я что, тебя тра...эээ...отлюбил? — Мгм, — ответила девушка, распуская косу и собирая волосы в высокий хвост, — мне понравилось... — Прямо тут? — потрясённо спросил Симус. — А где ещё? — фыркнула девушка. — Извини, — пробормотал гриффиндорец, поднимаясь на ноги. — Серьёзно. Ничего не помню, вообще.       Девушка вытаращила глаза. — Не отмазывайся, — отрезала она. — Иди лучше кашки поешь. Сама варила.       Голодный Финниган буквально вылизал всю кастрюльку, чмокнул норвежку в щёчку и, пробормотав "завтра встретимся", выбежал из Выручай-комнаты со скоростью света. Девушка, продолжая недоуменно смотреть ему вслед, не глядя подобрала посуду и направилась в спальню. Ну и денёк сегодня выдался!       После того, как двери закрылись, из старого, полуразвалившегося шкафа выбрался Люциус Малфой, и, тряхнув роскошными волосами, гордо удалился. Теперь-то уж точно будет, чем уесть Дамблдора!