— Я должен теперь сказать, что этот ужин за мой счет. — Джин располагался на диване, усердно подкладывая подушки под свою спину и с упоением вглядываясь в буйствующую зелень городского парка, которая нисколько не омрачалась простирающимся за ней очень урбанистическим пейзажем.
— А я должен тебе ответить, что платит тот, кто приглашает. — Юнги теперь устраивал место для усердной писательской работы, пытаясь организовать все так, чтобы тарелки не мешали доступу к клавиатуре.
— И тут я должен напомнить, что пригласил я. — Джин улыбнулся от мысли, что он теперь как курица-наседка, немного пожертвовав своим комфортом, подсовывал подушки под Юнги, чтобы он чувствовал себя уютно. Как в гнезде.
— Ты первым догадался, Ким Сокджин, а я первым озвучил это как полагается. Так что открывай меню и выбирай, что подешевле. — Юнги, разумеется, уже несколько раз успев про себя оценить проявляемую заботу, хитро улыбался.
— Ну, теперь я просто обязан попробовать самые дорогие блюда. — Джин, казалось, был совершенно серьезен, но его выдавали то и дело дергающиеся кверху уголки губ, на которых Юнги задержал свой взгляд… лишь для того, чтобы удостовериться, что Джин шутил.
— В таком случае, попрошу у официанта стакан воды. Из-под крана. В туалете.
— В таком случае, мне придется оплатить услугу
«трезвый и очень аккуратный водитель мотоцикла», если, разумеется, ты планируешь меня доставить домой, а не оставить здесь на произвол судьбы. — Джин успел определиться с выбором как раз в тот момент, когда к их столу подошел официант.
— Я буду то же, что и ты. — Юнги откинулся на мягкую спинку, оценив, как эргономично подушки поддерживали его спину. — Что мы пишем сегодня?
— Честно сказать, мне не терпится продумать линию с доктором. Всё остальное не столь важно и, на самом деле, не так уж сложно, в сравнении с тем, как незаметно подсовывать доктора так, чтобы читатель не сразу смог догадаться о том, что он один из основных виновников будущего счастья главного героя.
— Всё просто: после их первой встречи должно пройти… Ну, скажем, страниц пятьдесят без какого-либо упоминания. — Юнги открыл нужный текстовый документ. — А потом он появится и продолжит появляться всё чаще и чаще…
— Думаю, главному герою на тот момент уже нужна какая-то более или менее сформированная романтическая линия. — Джин теперь повторял позу Юнги и транслировал завидную, в сравнении с тем, как они начинали, работоспособность. — Интерес, который еще не успел перерасти в полную физическую взаимность. Короче, он еще не успеет провести ночь любви, но всё будет к этому идти. Медленно. Очень медленно и при этом нерешительно. А, можно, ограничимся только целомудренным поцелуем.
— Да, и в идеале, чтобы доктор появился прямо перед ним. — Юнги, кажется, теперь был искренне заинтересован в сюжете и проявлял активное участие. — Вопрос только в том, как его ввести в сюжет за пределами его естественной среды обитания, то бишь, больницы.
Джин задумался.
— Он будет другом того, кого выберет главный герой.
— А где главный герой найдет этот выбор? — Юнги с сомнением посмотрел на Джина, который ответил ему задумчивым взглядом глаза в глаза. Правда, Джин в этот момент явно видел не Юнги, а стремительно проносящиеся мимо мысли.
— Сайт знакомств. Который главный герой попробует через страх и отрицание, мол, всего одна встреча, чтобы потом удалить анкету. Ему повезет — он наткнется на какого-нибудь милого и благонадежного. И у этого милого и благонадежного будет друг. Доктор.
— Милый и благонадежный будет тоже врачом? — Юнги придирчиво в уме оценивал качество этой задумки.
— Нет. Они с доктором будут… друзья детства.
— Прекрасно, здесь сразу вырисовывается драма с любовным треугольником. — Юнги тяжело вздохнул, как будто в его жизни был подобный опыт.
— А вот и нет. Точнее… — Джин думал, а потом хитро улыбнулся. — Треугольник волшебным образом превратится в квадрат. Потому что появится молодой человек, который уведет у главного героя его первоначальный выбор. И главный герой, возможно, успеет немного расстроиться и уйдет в небольшой разнос, но…
— Пропасть ему не даст доктор врач. — Юнги улыбнулся торжествующе. — Прекрасно. И без драмы. Но как же они все-таки встретятся второй раз?
— Допустим… — Джин в задумчивости схватился за подбородок.
В помещении было не так много народу, чтобы у Джина началась паника, но достаточно для того, чтобы ему захотелось подышать свежим воздухом. И он стал искать выход на балкон, который, судя по экстерьеру современного здания, входил в стандартную планировку.
— Всё в порядке? — Не очень знакомый голос раздался у уха очень внезапно, и Джин подпрыгнул на месте, успев про себя в очень неинтеллигентной форме словесно выразить испытанные эмоции. — Ты выглядишь растерянно.
Джин, натянув приветливую улыбку, повернулся, заметив на лице молодого человека, с которым его познакомил хозяин вечеринки в самом начале, искреннюю обеспокоенность. И Джину сразу захотелось ответить помягче.
— Просто здесь... душновато. Ты не знаешь, где выход на балкон?
— Вон там. — Молодой человек указывал рукой, и проследовав за ней взглядом, Джин обнаружил неприметную стеклянную дверь. — На кухне есть безалкогольные напитки, в холодильнике.
— Ох, спасибо тебе большое! — Джин, уже предвкушая медленно и с удовольствием проникающий в легкие остывший ночной воздух, улыбнулся, мягко коснувшись плеча отзывчивого парня. — Я твой должник.
И, не дождавшись ответа, что должно было стать красноречивым знаком того, что это было сказано из вежливости, он двинулся в сторону балкона. Чтобы, открыв и сразу закрыв за собой дверь, так как в квартире работал кондиционер, обнаружить, что он на балконе не один. На деревянном стуле сидел кто-то, закинув ноги на затейливые железные перильца, которые должны были обеспечивать балконную безопасность. Первая мысль — уйти. Но… Если человек сидел здесь один, он вряд ли будет искать с ним общение. И Джин не будет искать общение. Поэтому он спокойно подошел к перилам, облокотившись на них поодаль от облаченных в черные джинсы и кожаные кроссовки ног.
И не последовало никакой реакции. Ни недовольного вздоха, ни вопроса, ни… Джин быстро оглянулся на расположившегося на стуле молодого человека, затем сразу отвернувшись, но… Знакомое лицо. И он повернулся снова, чтобы сразу наткнуться на прямой вопросительный взгляд.
— Проблемы? — Знакомый низкий голос, и Джин теперь лихорадочно пытался вспомнить, где он его слышал, и, главное, где мог видеть… — Я врач, но теперь не моя смена, а значит, первую помощь я буду оказывать последним из всех присутствующих.
И он закрыл глаза, затем, правда, их открыв.
— Травмотолог? — Это был единственный врач, с которым в последнее время Джину доводилось взаимодействовать, и память об этом сразу отдалась вьетнамским флешбеком в районе… седалищных бугров.
Молодой человек смотрел на него внимательно, а затем снисходительно, но при этом не отталкивающе улыбнулся.
— Задница зажила?
— Да. Не смотря на то, что мне некому было втирать мазь.
— А как же девушка? — Молодой человек теперь выглядел скорее сосредоточенным, чем любопытным, как будто пытаясь разгадать головоломку.
— Не интересует.
— Понимаю. — Доктор коротко кивнул, затем вновь став любопытно-вопросительным. — Парень?
— Мы не настолько близки, чтобы доверять ему самое дорогое.
— Самое дорогое? — Брюнет вскинул брови, затем понимающе улыбнувшись. — Значит, ты на ней не только сидишь. Но еще и думаешь.
— Вообще-то, это звучит обидно. — Однако, Джин обижаться не собирался. — При том, что мы не знакомы.
— Это не обидно, а всего лишь логично. — Доктор невозмутимо пожал плечами. — Я знаком с тобой, мистер Ким Сокджин. Так что, претензия не принимается.
— Уже на ты? А как же брудершафт? — Джин, который был слегка шокирован такой неожиданной наглостью, облокотился на перилку спиной, удобно подставив локти.
— Я за рулем. — Доктор очень грустно вздохнул.
— Приехать на вечеринку, заранее зная, что не будешь пить — это сильно.
— На что только не пойдешь, ради лучшего друга.
И Джин округлил глаза.
— Чимин — твой лучший друг?
— Чимин? — Доктор удивился, как будто впервые слышал это имя. — Крошечный блондин, который пьет как конь и не пьянеет, при этом изводя всех вокруг очень мудрыми и невыносимо философскими разговорами? Да, кажется, это он. И мне интересно, откуда ты его знаешь.
— Ну… Мы присматриваемся друг к другу. — Джин не мог сказать, что они встречаются, но мог отметить, что они достаточно нравились друг другу, чтобы продолжать случившееся он-лайн знакомство. После которого он, как и планировал, сразу удалил анкету, решив к ней при любом исходе не возвращаться.
Доктор смотрел на него прямо, затем задумчиво переведя свой взгляд за освещенный городскими огнями горизонт.
— Малыш стал совсем большим… Можно снимать с мотоцикла детское кресло.
— С мотоцикла?
— Ты так удивился, как будто вместо мотоцикла услышал велорикша. — Доктор ухмульнулся. — Да, я травмотолог, который гоняет на байке, отчаянно отговаривая от этой затеи своих несознательных пациентов. Я лицемер, но это мой долг — ограждать людей от опасности, чтобы потом было меньше работы их из этих опасностей вызволять. Прагматичный подход и ни капли альтруизма.
— Страшный человек. — Джин улыбнулся, наблюдая за тем, как доктор, скрестив на груди руки и поглубже зарывшись в свою лишь накинутую на плечи лаконичную косуху, вновь прикрыл глаза.
— Только по утрам. — Доктор улыбнулся, затем открыв один глаз. — А кем работаешь ты, Ким Сокджин?
— Заведую книжным в «Мэйсоне». Самым крупным, хотя, на данный момент времени, он там единственный.
— Какое удивительно совпадение — на днях я должен получить там заказ. Внезапно решил попуститься популярной психологией.
— Что, недавно случилось болезненное расставание?
— Давно. И если ты всё сводишь к членам, тебе стоит намекнуть об этом Чимину — у него разгон от нуля до сотни за три секунды, как только он видит на светофоре зеленый свет. Если ты понимаешь, о чем я.
Джин как будто собирался оскорбиться, но затем передумал — слишком безобидно теперь выглядел доктор.
— Не обижайся. Я говорю прямо не для того, чтобы обидеть, а просто потому что это мой характер.
— Характер — не оправдание.
— А ты обиделся? — Доктор вновь открыл один глаз.
— Да, и вместо популярной психологии подсуну тебе схемы кройки и шитья. — Джин решил, что может позволить себе повернуться к собеседнику, у которого был открыт только один глаз, и то ненадолго, задом, чтобы насладиться видом ярко освещенного пейзажа.
— Жестоко. — Доктор улыбнулся, профессионально оценив на глаз состояние седалищных бугров Джина, который ни о чем не подозревал.
— Кройки и шитья женских платьев. Чтобы вообще без шансов.
— И ты называл страшным человеком меня… — Доктор запрокинул голову, потянувшись.
И после этого на балконе воцарилось молчание, которое лишь подчеркивало атмосферу простирающегося за железными перилками почти ночного города.
— Мне кажется, или ты теперь находишься под серьезным вдохновением? — Юнги, который, закончив стучать по клавиатуре, теперь обратил свое внимание на принесенное до этого блюдо, представляющее собой яркую овощную закуску, хитро глянул на задумчивого Джина.
— Да, мне нравится то, что сочинил. И теперь я размышляю над тем, что еще придумать с этим доктором, чтобы еще чуть сблизить его с главным героем. Сам понимаешь, чувства не рождаются на пустом месте, если только мы не в диснеейвской сказке, а значит нам нужны серьезные предпосылки. Хотя б какие-нибудь предпосылки. И повод для новой встречи, причем, не просто встречи, а взаимодействия. — Джин сосредоточенно ковырялся в салате.
Юнги задумчиво жевал.
— Ну, допустим, на этом мероприятии они могут поиграть в Мафию. И там случится что-то забавное, что, например, немного отдалит главного героя от его первоначального выбора, а также немного приблизит его к доктору.
— Мафия? Честно признаться, я редко в нее играл.
Юнги хитро улыбнулся.
— У меня был опыт. Неудачный, потому что во время голосования мне всегда отказывали в возможности голосовать против себя. А что делать, если я просто не хочу жить… — Юнги с театрально подстроенной обреченной тоской посмотрел на Джина, и тот засмеялся, предусмотрительно прикрыв рот рукой, чтобы не расплескать наполовину пережеванные овощи. — Сейчас подумаем, как это можно обставить.
— Хорошо, только дай мне мой MacBook. — Джин требовательно протянул руки, уже освободив место напротив себя. — Поешь нормально, и да, можешь не стесняться говорить с набитым ртом. Лишь бы что-то действительно дельное, а не как большую часть времени.
— Ах, Джин, ты натолкнул меня только что на мысль… — Юнги, который теперь мог позволить себе не тянуться к тарелке через весь стол, хитро улыбнулся.
— Я думаю, что номер три мафия. Он слишком молчалив, как будто пытается не привлекать к себе внимание, потому что не слишком уверен, что вывезет роль гангстера. — Молодой человек со светлыми волосами, забранными назад очками, как будто извиняясь, улыбнулся. — Извини, Джинни, ничего личного.
— Еще кандидатуры?
— Номер пять. — Джин самодовольно улыбнулся. — Уж он-то точно знает, как должен вести себя гангстер, так, чтобы дожить до конца игры на свободе и отпраздновать победу. Может я и молчалив, но вот только он рассуждает очень активно, и прошу заметить, что все его кандидатуры до этого были мирными жителями.
— Не я решал, кого нужно убить, а с моими кандидатурами охотно соглашались почти все. — Номер пять, поправив очки, спокойно откинулся на спинку стула. — В том числе и ты.
— Вообще, я согласен с номером пять. — Раздавшийся голос заставил Джина повернуть голову с недоумевающим выражением лица. — Слишком подозрительно, что номер три отмалчивается. Все мы знаем, что это одна из действенных тактик — дойти до финала молча, пока все остальные деятельные будут грызть друг другу глотки.
— А кто-нибудь помнит, кого последним вскрыл коммисар? — Девушка под номером семь растерянно смотрела на ведущего, который лишь пожал плечами. — Черт, кажется, последняя Маргарита была лишней.
— Не волнуйся, номер семь, номер три не вскрывали, но если теперь мы решимся отдать его правосудию, сразу узнаем правду. — Доктор уверенно сцепил руки в замок, при этом переглянувшись с Чимином, который до этого также поддержал кандидатуру Джина, и Джин теперь готов был не только отчаянно удивляться, но и кулаками отстаивать свою честь. Разумеется, не в разбирательствах с дамой, особенно, если учесть, что она переборщила с Маргаритами, но… — Я голосую за номер три.
И Джин терял дар речи, по мере того, как оставшиеся за столом игроки почти единогласно, за исключением двух сознательных граждан, поддерживали выдвинутый против Джина приговор.
— Итак, мирные жители проголосовали против номера три. Номер три, прошу, переверни свою карту.
И Джин послушался, теперь ощущая себя не по-человечески преданным, хотя, предавать мог в принципе только человек, потому что только ему эволюцией были привиты моральные ценности...
— Оп, я же говорил. — Номер пять торжествующе поднял вверх наполненный чем-то цветным бокал. — Одной проблемой меньше — осталось рассекретить еще двух. Но судя по тому, кто не голосовал против Джина… Это будет не так сложно.
— Только не говори, что и доктор, и… Они слили моего главного героя?! — Джин возмущенно округлил глаза, пока Юнги, пользуясь моментом, принялся за основное блюдо.
— Тактика. Иногда нужно жертвовать малым, чтобы в итоге отпраздновать победу. — Юнги задумчиво смотрел вдаль, затем ощутив чувствительный тычок в бок, широко улыбнувшись.
— Давай, хватит чревоугодничать — пора приниматься за работу. — Джин, надув губы, уже начал играть в пятнашки с тарелками, пока Юнги, с каким-то странным обожанием и такой же улыбкой, наблюдал за ним.
— Ты что, ассоциируешь себя с главным героем, что так остро сопереживаешь?
— Любой автор так или иначе и против воли ассоциирует себя с кем-то из героев, так что… Доедай и за работу! — Джин, закончив перестановку, откинулся на спинку дивана, скрестив на груди руки, при это очаровательно надув губы.
— Ну тогда, я знаю, как тебя утешить, выгодно для сюжета. — Юнги быстро пару раз махнул столовыми приборами в сторону рта, затем, вытерев на всякий случай руки, взявшись за клавиатуру.
— Вот так, значит? — Джин скрестил руки на груди, встав напротив двух довольных собой молодых людей. — Радуетесь, значит… Ну радуйтесь, радуйтесь.
— Джин, мы же отомстили за тебя. — Чимин мягко коснулся плеча справедливо негодующего брюнета.
— Да? Что-то я не видел самопожертвования от вас, благородного самоубийства. Только довольные ехидные рожи в конце. Мафия победила, бебебе бебебебе… — Джин забавно перебирал пальцами, изображая сбивчивое и бессвязное говорение.
— Глупо обижаться на такое. — Улыбка на лице Чимина стала снисходительнее. — Ты ведешь себя как ребенок, хотя тебе сколько?.. Много, и ты уже давно взрослый мальчик.
— Пусть я и ребенок, но зато не слил вас обоих. В отличие от вас, которые, не моргнув, отдали меня на съедение.
— Ладно, это всё пустое. — Чимин махнул рукой. — Пойду накрывать десерт. И возьму с собой своего друга, чтобы ты его не засовестил до невозможности.
И Чимин с доктором под руку, который до этого сохранял молчание, скрылся где-то в направлении кухни, пока Джин, все еще негодуя, схватился за стакан с каким-то сладким алкогольным коктейлем, думая о том, как несправедливы бывают превратности судьбы.
— Эй, я слышал, что дети любят сладкое. — Джин поднял глаза, уже по голосу ожидая увидеть рядом доктора, который, как будто извиняясь, улыбался, протягивая Джину очень аппетитно выглядящий шоколадный капкейк. — Это от Чимина, но тебе лучше при нем не говорить об этом.
— Значит, не от Чимина. — Джин взял пирожное, с сомнением смотря на доктора, затем, правда, улыбнувшись. — Это твои извинения, мистер гангстер? А ведь ты врач…
— Это чтобы ты перестал дуться.
Джин прямо смотрел на доктора, пытаясь увидеть на его лице подвох, которого не было и в помине — лишь приятная, мягкая, не заискивающая улыбка.
— Спасибо. Ты хороший доктор врач.
— Вот тебе первый звоночек. Доктор очень выгодно выделился на контрасте. — Юнги торжествующе поднял вверх указательный палец.
— Ты бы поступил также? — Джин явно был доволен таким поворотом сюжета, и теперь с любопытством смотрел на Юнги.
— Ты же сам сказал, что у доктора будет чем-то похожий на мой типаж, потому… Не люблю, когда … — Юнги запнулся, пытаясь подобрать правильные и уместные слова. — В принципе не вызывающие у меня негативных эмоций люди грустят или расстраиваются.
— Кажется, мне придется записать тебя в соавторы, потому что ты явно ассоциируешь себя с доктором. — В голосе Джина не было намерения уколоть — скорее просто констатация факта, который был Джину вполне… приятен.
***
— Я тут прикинул… — Джин стоял, крепко прижимая к себе чехол от МакБука вместе с МакБуком, напротив Юнги, который сидел на своем байке, пока что не успев надеть возвращенный ему шлем. — Я отправлю мистеру Такаги то, что мы напечатали, и ты будешь появляться у меня еще реже.
Юнги поднял на него глаза, сразу заметив на лице Джина очаровательное замешательство.
— Это только в том случае, если я буду руководствоваться лишь стремлением заработать. Но я пока только трачу. — Юнги улыбнулся, пока Джин немного недоумевал. — Если тебе нужна будет моя помощь, я буду приезжать как и раньше, пока мне не позволят вернуться к работе в музыкальной индустрии.
— Ну, не хотелось бы тебя напрягать, конечно… — Джин смотрел себе под ноги, но на его лице почему-то начала проявляться легкая и даже как будто самодовольная улыбка, но самодовольная в той лишь мере, которая не ранит чувство собственного достоинства.
— Ты хочешь, чтобы я сказал это вслух, но я не буду. — Юнги стал протирать шлем в тех местах, которые в этом совершенно не нуждались, все еще оттягивая момент, когда ему нужно будет уехать.
— Что я хочу, чтобы ты сказал? — Джин округлил глаза, затем тут же их сузив, в ожидании ответа.
— Что мне просто приятно проводить с тобой время. Я этого не скажу. — Юнги надул щеки, наконец, надев на голову шлем.
— Уже сказал. — И Джин самодовольно улыбнулся.
— Это неправда. — И Юнги теперь схватился за ручки, как будто всерьез намереваясь двинуть байк с места.
— Ну, тогда вообще не приезжай. — Джин, позабыв, что в его руках был компьютер, попытался скрестить руки на груди, но не вышло.
— Черта-с два. — Юнги решительно быстро вновь стянул шлем, прямо посмотрев на Джина. — Буду приезжать тогда, когда захочу.
— Черта-с три. — И Джин вновь улыбнулся, теперь наблюдая за тем, как забавно легли неаккуратно вызволенные из-под шлема тёмные волосы. — Значит, тебе нравится проводить со мной время.
— Да, и что? — Юнги положил шлем на сидение перед собой, лишь для того, чтобы упрямо скрестить на груди руки.
И Джин сделал пару шагов к нему, под недоумевающим взглядом и розовеющими щеками.
— И мне нравится проводить время с тобой. — Тонкие пальцы стали аккуратно поправлять растрепанные волосы, убирая их от теперь удивленного лица удивленного Юнги, который, не имея возможности оторваться, смотрел на очаровательно сосредоточенное лицо Джина, на котором затем заиграла мягкая улыбка. — Вот теперь ты похож на человека и можешь ехать.
Он вернулся на свое прежнее место, как будто ожидая, что именно в этот момент Юнги двинется с места.
— Спасибо за вечер. Все было вкусно, продуктивно и… приятно. Да. До… послезавтра. — Джин улыбнулся, а затем, не дождавшись ответа, развернулся, направившись к своему дому.
— Джин! — Юнги уже примерно знал, что теперь стоило бы и даже хотелось сделать, но почему-то не мог до конца решиться.
И Джин развернулся, при этом продолжая шаг назад. Он поднес к своим губам пальцы и… Это был воздушный поцелуй. Совершенно точно. Немного комично выглядящий, если бы не сопровождающий его блеск глаз и появившаяся после немного самодовольная, но затем чарующе смущенная улыбка.
В самое сердце.
***
— Не думал, что тебе нравится такая музыка. — Тэхен с любопытством и интересом, без какого-либо снобизма, разглядывал брутальную вывеску и собравшихся у входа в клуб людей, в то время как Джин явно кого-то пытался найти.
— Мне просто стало интересно взглянуть на одного знакомого… с другой стороны. — Джин выглядел теперь как прилежный и слишком опрятный отличник на фоне школьных хулиганов, но собравшиеся мало обращали на это внимание, больше — на Тэхена, которого большинство наверняка успели узнать.
— Фух, еле успел! — Прыткий блондин, который на ходу переодел кепку козырьком назад, возник рядом с Джином очень внезапно, и Джин сразу заметил, что он отлично подходил под тематику мероприятия, в черном-подраном-кожаном-безразмерном, что всё вместе составляло какую-то невообразимую гармонию его образа. — Извини, что опоздал. Но мне удалось достать пару билетов, для тебя и твоего…
— Тэхен. Ким Тэхен, но это чисто для справки. — Блондин замер, открыв рот и нескромно уставившись на улыбающегося актера, который протягивал ему руку. Как будто это не актер протягивал ему руку, а сам господь бог, ловко свесившись с облачка.
— Чимин. — Он на автомате пожал огромную в сравнении с его руку, затем немного растерянно посмотрев на Джина, который продолжал вертеть головой.
— А где его байк? — Это было настолько интересно, насколько волнительно, и чем меньше времени оставалось до выступления, тем нетерпеливее был Джин.
— Байк еще не приехал, наверное. Батя сказал, что Юнги сегодня наведывался в студию, чтобы что-то там доделать в уже почти готовом к записи альбоме… Черт знает, сколько провозится. Я не стал его искать и расспрашивать, потому что у меня у самого было полно дел. — Блондин надул губы и скрестил руки на груди. — Пошел он. Пусть и читает как бог.
— Что читает? — Тэхен настолько искренне недоумевал, что Чимин, усердно пытаясь сдержаться, все же рассмеялся, и на удивление Тэхен отреагировал на это проявление лишь по-детски очаровательно улыбкой.
— Рэп. Мин Юнги читает рэп, как и все, кто сегодня будет здесь выступать. Все трое. Короче, пошли — задрало ждать на входе. — Чимин быстро направился в неизвестную сторону, и Джин с Тэхеном поспешили за ним.
— Джинни, это твой знакомый? Я про Мин Юнги. Не слышал от тебя о нем. Кажется. — Тэхен теперь явно пытался вспомнить, что ему говорил Джин, в то время как Джин пытался припомнить, говорил ли он вообще-то что-то. О Мин Юнги.
— Мы с ним работаем над моей второй книгой. Он почти что мой соавтор, но вообще… Секретарь. Да, наверное, прилично это звучит так.
— Матерь Божья! Ким Тэхен!
Брутальный басс раздался внезапно и очень близко, и быстро крутанув головой, Тэхен заметил высокого, очень мускулистого мужчину, который явно представлял собой доблестный фейсконтроль.
— Можно автограф? Дочь обожает вас.
— О… Конечно! — Тэхен в готовности, что было весьма необычно, начал исследовать свои карманы, достав оттуда какой-то аккуратный клочок бумаги. — Ручку?
— Да, да, конечно! — Мужчина передал ему пишущий предмет через мгновение, выудив его из кармана пиджака.
— Я поставлю только подпись, хорошо? Мы спешим. — Тэхен приладил бумажку прямо к закрытой черным пиджаком груди охранника, который нисколько не возражал, и быстро оставил росчерк, завершив его маленьким сердцем. И датой. — Вот! Хорошего дня! И привет дочурке.
— А мне дашь автограф? — Чимин быстро втянул Джина и закончившего любезничать с охранником Тэхена в темное и уже явно готовое к событию помещение клуба, с полностью подготовленной сценой. — Ким Сокджин, как так получается, что у тебя в знакомцах мой личный секс-символ и признанный секс-символ нации?
— Я невезучий. — Джин пожал плечами, быстро оглядевшись. — Куда мы можем встать? Так, чтобы не быть слишком заметными…
— Слушай, со знаменитым актером под руку ты вряд ли будешь незаметным. Единственный выход смешаться с толпой — отлепиться от него. — Чимин невозмутимо смотрел на Джина, а вот на Тэхена с большим волнением, особенно когда Тэхен, отвлекаясь от Джина и окружающей обстановки, останавливал на нем свой тяжелый прямой изучающий взгляд.
— Ладно, разберемся. В любом случае, мы ненадолго здесь, потому что у нас с мистером Кимом планы. — Джин чисто на автомате проверил свой смартфон, затем нервно сунув его в карман джинсовой куртки.
— Какие, если не секрет? — Чимин решил, что это отличный повод поддержать светский разговор.
— Мы поедем в
«Неон», слушать джаз. — Тэхен улыбнулся, как будто очень давно мечтал о саксофоне.
— Оригинальное музыкальное предпочтение. Особенно, для человека, который через несколько минут будет смотреть и слушать, как дерзкие парни будут плеваться матерными рифмами под ритмичные басы.
— Я всегда открыт для всего нового. — Тэхен пожал плечами, старательно игнорируя направляемые на него любопытные взгляды постепенно заполняющих просторный зал людей. — Не только знакомств.
Последнее прозвучало немного многозначительно, и явно предназначалось исключительно Чимину, который, чтобы отлепить Джина, чтобы тот, в свою очередь, мог быть незаметнее, теперь встал между ним и актером, думая о том, что если уж не получилось с брутальным секс-символом, дружба… Да, дружба с общепризнанным секс-символом сможет стать небольшим утешением.
***
— Блять, какой смысл в моем отпуске, если за то время, что я не подходил к аппаратуре, они успели похерить все мои треки? — Юнги влетел в небольшое, но достаточно уютное и комфортабельное подсобное помещение, на ходу расстегивая кожаную куртку, затем сразу принявшись за приглаживание растрепанных волос. — А теперь
«Ой, Юнги, мы так соскучились по твоему творческому энтузиазму — послушай это говно и определи, откуда воняет больше». А они на минуточку, гении аранжировки. Не различающие регистры и наводящие в моей гениальной гармонии грязь.
— Джун, мы теперь просто обязаны зачитать все сайферы разом — посмотри на него. — Молодой человек с ярко-красными волосами сосредоточенно оглядывал Юнги с ног и до самой макушки, в тот момент, когда к нему подошел высокий блондин. — Горяч, могуч…
— Вонюч. — Юнги быстро сверялся со своим смартфоном, затем подняв глаза на двух молодых людей. — Хо, вы должны мне посочувствовать вообще-то. Иначе какие вы после этого мне... коллеги.
— Ну, вполне определенные коллеги. Ким Намджун и Чон Хосок. — Блондин, наконец, подал голос. — Ты должен был быть готов к этому. Всё меняется, когда ты работаешь на агентство. Им нужно продать продукт, и чтобы его продать, он должен соответствовать запросу большинства. А большинство — это не тот интеллигентно олдскульный андеграунд, для которого ты привык читать.
— Джун, я же про музыку. — Юнги обреченно запрокинул голову. — У меня классическое образование, и я могу выдавать что-то посерьезнее, чем…
— Так, хватит тереть. Начало через десять минут, и мы должны тебя причесать, потому что с этим веником на голове ты похож на дурачка, а не на гангстера. И нахера было только так круто выстригаться… — Все это время внимательно изучавший друга Чон Хосок уже метнулся куда-то, вернувшись с расческой и какой-то жестяной баночкой.
— Вообще-то, здесь все предусмотрено. — Юнги тряхнул головой. — Здесь волосы короче, а на самой макушке совсем чуть длиннее, потому… Что ты собираешься сделать?
— Обнажить твои бандитские виски, амиго. — Хосок подобрался опасно близко, уже примеряя расческу к темной, чисто вымытой голове. — Конструкция будет не слишком надежная, но… Остается надеяться, что ты успеешь произнести должный эффект за пару минут.
— Пару минут ради того, чтобы сегодня перед сном перемывать свою голову — я облысею раньше времени. — Юнги смиренно расслабился, пока Хосок увлеченно работал расческой, то и дело окуная ее в банку. — Будем надеяться, что Чим занят на студии. А еще лучше — что он забыл о моем выступлении. А совсем хорошо — если о существовании.
— Ты до сих пор его избегаешь? — Намджун, который не решался вмешиваться в инициированный Хосоком творческо-парикмахерский процесс, уселся на край стола. — По-моему, нормальный пацан. Я бы даже сказал, четкий.
— У меня... другие приоритеты. — Юнги вспомнил о Джине, и, кажется, что-то отразилось на его лице, потому что Хосок сразу заподозрил неладное.
— И как его зовут?
— Ты его не знаешь. И Джун его не знает — не смотри на него так.
— А Чимин? — Хоби хитро сузил глаза.
— А Чимин молодец. Все, давай, заканчивай. Нам пора.
***
Джин наблюдал как завороженный за тем, что происходило на сцене. Его даже перестало смущать то, что они находились опасно близко к колонкам, настолько разворачивающееся на его глазах действо того стоило. Это был другой Юнги. Несмотря на то, что помимо него на сцене было еще два весьма колоритных рэпера, взгляд был прикован к нему. К нему, который теперь, наконец, раскрылся во всей своей дерзкой и опасной, в самом волнующем смысле, красе.
— Сейчас будет самый эффектный момент. — Чимин почти кричал ему на ухо, и Джин, который итак не мог ничего пропустить, лишь кивнул.
А потом глаза Джина невольно начали округляться, по мере того, как увеличивался темп жесткого текста, при том, что Юнги… Он не дышал. Ни единого вдоха или выдоха — только невообразимо тщательно выговариваемые слова в несовместимой с жизнью скорости. Зал взревел в момент, когда Юнги, наконец, закончил свой дьявольский речитатив, теперь пытаясь отдышаться, при этом самодовольно улыбаясь. Он точно знал, насколько был хорош.
— Пиздец, правда? — Чимин вновь возник у уха Джина слишком внезапно. — Особая техника языка. Гаденыш, как можно быть таким крутым!
Последнее было сказано с особым чувством, после чего Чимин вновь обратил свое внимание на Тэхена. Пока Джин до сих пор не мог посмотреть в сторону от сцены, на которой Юнги теперь остался совсем один, в то время как зал начал стройно скандировать
«Daechwita». Джин успел заслушать ее до дыр, особенно ту часть, в которой Юнги читал почти шепотом, почти на распев, на одном дыхании.
Невозможно было не поддаться этому маршевому ритму, который теперь, казалось, отдавался где-то внутри, заставляя сердце отбивать свой ритм в такт. Невозможно было не проникнуться этой атмосферой, несмотря на то, что Джин в принципе был далек от всего такого, обладая стойким предубеждением насчет увешанного золотыми цепями рэпа, почему-то имея перед глазами чаще всего западных представителей. Здесь не было никакой мишуры. Только… Только Мин Юнги, без спроса обнаживший перед Джином не только свои дерзкие виски, но и брутальный талант. И каждая буква хлестко бьющего по щекам речитатива теперь рассыпалась мурашками вдоль позвоночника. Джин понимал Чимина. А еще Джин помнил, каким может быть этот дерзкий и опасный Юнги в повседневной, проходящей за сценой жизни, и… Он понимал Чимина отчаяннее. Он…
— Джинни, останемся или… — Как только убийственная рэп-партия закончилась, Джин обернулся к оказавшемуся рядом Тэхену. — У нас бронь, но если ты хочешь, можем остаться.
— Юнги вряд ли еще будет исполнять. — Чимин, увидев на лице Джина растерянность, решил развеять его сомнения.
— Спасибо, Чим. — Джин решился, и спустя пару минут они с Тэхеном уже выбирались из проникнутой и качающейся в такт ритмичным басам толпы.
***
— Ну что, пугливый ниндзя, все входы и выходы перекрыты — тебе не скрыться. — Чимин возник в дверях импровизированной гримерки, скрестив руки на груди. — Привет, Хо. Привет, Джун. Вы были на высоте, как всегда.
— Здорова, ЧимЧим. — Хосок первым подошел пожать руку Чимину, затем выйдя за дверь, но остановившись. — Пойду похулиганю.
— Я с тобой. — Намджун, успев за раз осушить полбутылки как назло теплой минералки, оперативно возник рядом с Чимином, стремительно пожимая маленькую ручку. — Он твой.
Сказанное было адресовано Чимину и относилось к Юнги, который теперь был спокойным, пусть и явно уставшим, невозмутимо вытирая со лба пот бумажными полотенцами.
— Понравилось? — Он поднял глаза на устроившегося напротив Чимина, который быстр уселся на край стола. — Я старался для тебя.
— Батя уже готовит твои документы об увольнении, так что тебя спасет только ночь любви со мной. — На этот раз Чимин позволил себе не убивать Юнги своей вызывающей сексуальностью, и Юнги улыбнулся. — Чего ты лыбишься? Это ты, а не я сбежал как последний трус в одних носках…
— Это было стратегическое отступление, но-но-но! — Юнги, очень натурально оскорбившись, поднял вверх указательный палец. — Я просто растерялся, а ты угрожал моему байку. Так тебе понравилось или нет?
— Чуть не обделался от восторга. — И взгляд Чимина стал неожиданно хитрее. — Примерно как твой красивый друг.
— Мой красивый друг? — Юнги удивленно округлил глаза. — Так, я бы мог подумать на тебя, но…
— Ай, хватит уже подлизываться. — Чимин раздраженно закатил глаза. — То, что ты меня динамишь никак не скажется на твоем карьерном благополучии. Я о Джине.
Услышав имя Джина, Юнги тут же напрягся, причем так ожесточенно, как будто теперь случилось то, вероятность чему изначально равнялась ноль целых фиг десятых.
— Джин был здесь?!
— Ага, с секс-символом нации за ручку. — Чимин мечтательно закатил глаза. — Вот ему я бы точно не простил, решись он меня опрокинуть…
— С Ким Тэхеном?! — Это потрясение уже было на грани жизни и убийственно быстро разворачивающейся внутри ничем не подкрепленной ревности.
— Ага. Они не дождались тебя — у них забронирован столик в
«Неоне» и определена культурная программа. Самое то, для…
— Чим. — Юнги быстро схватил обалдевшего от такого решительного тактильного воздействия блондина. — Хочешь прокатиться на моем байке?
Чимин смотрел на него с недоумением, затем нахмурившись, пытаясь на неподходяще для только отгремевшего на сцене дерзкого выступления взволнованном лице узреть истинные мотивы этого внезапного приглашения.
— Подожди… Ты что, ревнуешь? Ты… — Чимин уже построил в своей голове логическую цепочку, которую не пришлось озвучивать, так как Юнги очень самоотверженно кивал. — Быть такого не может! Я думал, это невозможно! Я думал, что...
— Так едешь или нет? — Юнги уже нетерпеливо нацелился в сторону выхода.
— Будешь должен! — И Чимин, угрожающе тряся в воздухе своим милым указательным пальчиком, вышел из дверей первым.
