Hopeless Opus

      — Не хочу показаться старомодным, но идти ночью по лесу неизвестно куда — это не очень хорошая затея. По крайней мере для того, которого в это неизвестное куда ведут. — Чимин оглядывался по сторонам, решив, что городской парк мало походил на лес, но они успели забрести в довольно дикую его часть.       — Еще даже десяти нет. И вообще, ты же согласился на всё — к чему теперь… сожаления? — Ким Тэхен, который выглядел безупречно в своем как-будто снятом с плеча отца светлом льняном костюме, хитро сощурился.       — Конечно, я согласился на всё. — Чимин насупил брови. — Я человек творческий, впечатлительный, и когда мне еще выдастся возможность…       Ким Тэхен возник напротив его лица слишком неожиданно, и Чимин невольно задержал дыхание, до этого заметно дернувшись.       — Значит, тебе точно понравится. — Беспощадно сексуальный бархатный баритон убил в Чимине остатки чувства самосохранения, и он, успокаивая себя мыслью, что двоих убить сложнее, чем одного, смирился со своим положением. Хотя… Почему же двоих, если убивать будет…       Тэхен взял его за руку и потянул за собой по хорошенько протоптанной дорожке. Чимин собирался что-то возразить, но он даже под ноги не мог смотреть, теперь как дурачок уставившись на их руки. На большую, мягкую ладонь Тэхена, которая твердо, но все же бережно сжимала его культяпку. Ладно, если что, это в любом случае будет очень красивое убийство.       И вдруг Тэхен остановился.       — Закрой глаза. — Он смотрел на Чимина прямо, совсем не улыбаясь, скорее даже наоборот — уголки его рта были опущены, как будто он узнал очень плохую новость и теперь не решался поделиться ею с Чимином.       — Ага, может мне еще одежду снять и сжечь, чтобы потом было удобнее прятать мое бездыханное тело? — Он не мог позволить себе так просто сдаться, и тогда Тэхен, закатив глаза, оказался сзади него, одной рукой легко закрыв его глаза, другой — схватившись за талию, начав двигать его вперед. — Что ты себе позволяешь?       Позволяй себе больше, но Чимин не стал произносить этого вслух, просто, пыхтя и для приличия матерясь себе под нос, послушно двинувшись в заданном направлении.       — Вот, смотри.       Тэхен убрал свою руку с его лица, с его талии, и Чимин сразу понял, что теперь он чувствует себя неполноценно, но то, что он увидел… Небольшая куцая полянка, вокруг которой, в беспорядочно разбросанных стелющихся зеленых кустарниках копошились…       — Светлячки?! Это светлячки? — Чимин видел маленькие светящиеся жопки, которые прикреплялись к небольшим жучкам, которых пока можно было разглядеть из-за еще не до конца закатившегося за горизонт летнего солнца.       — Точно. — Тэхен уселся прямо на сухую траву, кажется, совсем не жалея свой костюм, пока Чимин с восторгом разглядывал волшебных насекомых, которые, от его приближения, бросались в стороны, но все равно продолжали светиться. — Нравится? Я случайно нашел это место, когда пытался догнать белку и покормить её.       Чимин выпрямился, с сомнением посмотрев на беспечно запрокинувшего голову и откинувшегося на заведенные назад руки актера.       — Ты что?       — Хотел покормить белку. Но я не нашел её, хотя отчаянно звал. А потом увидел это… Красиво, правда?       — Ты пытался ночью покормить белку? Я опять не хочу показаться старомодным, но какого лешего ты делал здесь ночью? Один… — Чимину почему-то не хотелось думать о том, что он был здесь с кем-то еще, хотя вероятность этого была очень даже велика.       — Мне нравится природа. Я так восстанавливаю жизненный потенциал после тяжелых съемок. Вообще, тогда со мной был мой менеджер. Он предлагал мне поймать белку, но я сказал, что нельзя получить удовольствие тогда, когда тебя кормят насильно.       — Думаешь, белки получают от еды удовольствие? — Чимин подошел к Тэхену, который теперь, как завороженный ребенок, будто видел это впервые, смотрел по сторонам, наконец, остановив свой взгляд на Чимине.       — От вкусной еды невозможно не получать удовольствие. — Он в недоумении поднял одну бровь. — А я тогда пробовал орехи — они были восхитительными.       — Знаешь, я как-то по-другому представлял себе секс-символа нации. — Однако, Чимин точно мог сказать, что это открытие его нисколько не разочаровало — скорее наоборот. Казалось, что он теперь был на свидании не с актером, а с Ким Тэхеном. Это было приятно. Особенно от осознания, что он все равно оставался знаменитостью. Которую знали все. А такого Ким Тэхена знали не все и… Чимин не заметил тот момент, когда Тэхен потянулся и схватил его за руку.       — Садись рядом.       — Я испачкаю джинсы! — Чимин протестовал и пытался сохранить равновесие, но через мгновение он все-таки оказался на траве, до этого оказавшись в сильных, удержавших его от неловкого падения руках.       — Я куплю тебе новые. Это вообще не проблема. — Он вновь прикрыл глаза, запрокинув голову, правда, теперь он смотрел на небо, которое плохо скрывалось верхушками деревьев и теперь демонстрировало свою постепенно углубляющуюся синеву.       — В чем подвох? — Чимин действительно не мог понять, что теперь могло произойти.       — Ты мне понравился. Я тебя увидел и подумал, что нам стоит встретиться еще.       — Слушай, если ты думаешь, что я так легко поведусь на все эти… — Чимин забавно замельтешил в воздухе своими ручками под улыбающимся прямым взглядом Тэхена. — ...Красивости и обещания, ты… — Не ошибаешься, но я так просто не дамся, хотя очень хочу. — Ошибаешься.       — Я не знаю, зачем позвал тебя сюда. Это была первая мысль. Думаю, если бы я хотел тебя просто трахнуть, первая мысль была бы другой.       Чимин теперь очень хотел посмотреть на себя со стороны, так он очень явственно ощущал, как теперь вытягивалось от удивления его лицо и округлялись глаза.       — А ты не такая уж лесная фея… — Чимин сказал это на полном серьезе, и Тэхен засмеялся, запрокинув голову и обнажив мужественную шею.       — Я взрослый мужчина. Который очень любит и балует своего внутреннего ребенка, и получает от этого удовольствие. Потому что только бережно хранимый внутри взрослого ребенок может чувствовать простое счастье и радость. Взрослый не может это ощутить, потому что слишком сильно всегда погружен в проблемы. А ребенок создан для того, чтобы радоваться. И я теперь… — Тэхен был задумчив, и Чимин невольно стал серьезнее относится к его словам. — Мне просто хорошо. У меня ощущение, что мое присутствие и твое присутствие здесь… Ну, так должно было быть. И мне даже все равно, что ты подумаешь обо мне.       — Ну… То, что ты мыслишь достаточно нестандартно, чтобы я хотел узнать тебя поближе. — Чимин впервые ощутил что-то, что всколыхнулось где-то глубоко внутри, остановив его обычно разыгрываемое в таких случаях настроение и поведение. — Вообще… Знаешь, мне никогда не доводилось бывать в… такой атмосфере, хотя у меня было достаточно много всяких разных свиданий.       — Свидания ценятся не по атмосфере, а по тому, с кем ты проводишь время.       Чимин, почему-то почувствовав, что они успели необъяснимо сблизиться, подвинулся и облокотился о крепко стоящую на земле руку Тэхена. И Тэхен, как будто ждал только этого, обхватив Чимина за плечо, мягко опустил его на траву, опустившись рядом.       — Закрой глаза и послушай. Поставь на паузу этот момент и просто прочувствуй его.       Чимин, который пытался прийти в себя от столь неожиданной смены положения, теперь пытался собраться с мыслями.       — Звучит, как мантра для расслабления из утреннего телешоу, передающего йогу.       И Тэхен вновь засмеялся, головой прислонившись к голове Чимина.       — Так и есть, правда это из приложения для хорошего сна. Сопровождается обычно либо шумом прибоя, либо дождем, либо пением птиц.       — Ты плохо спишь? — Чимин не мог понять, откуда внутри появилось ощущение, что они знакомы сотню лет, но он чувствовал, что теперь мог сказать Тэхену что угодно, и при этом, он будет понят правильно.       — Да. Просто такой период. Я даже купил себе спрей для сна, и теперь каждый раз опрыскиваю подушку и одеяла.       — Чем пахнет? — Чимин теперь полностью расслабился и удобнее устроился на широком плече.       — Не знаю, наверное, лавандой. Тебе нужно самому понюхать.       Понюхать его постель. И в голове был только один способ сделать это, помимо того, чтобы прийти в гости лишь ради того, чтобы обнюхивать чужое одеяло. И в голову Чимину пришла мысль. Раз уж Тэхен так свободно идет за тем, что приходит ему на ум, значит, Чимин тоже может себе это позволить.       — А мы будем просто лежать? — В его голосе почувствовалось волнение, и Тэхен развернулся к нему.       — А чего бы ты хотел? — Он был серьезен, и у Чимина создалось ощущение, что он готов был исполнить его каприз. Возможно, так оно и было.       И Чимин быстро приложился к его губам, как будто опасаясь, что может получить сдачи за такое наглое самоуправство. И Тэхен сохранял некоторое время молчание, в течение которого Чимин успел прокрутить в своей голове кучу сценариев дальнейшего развития событий, неутешительных, неувлекательных и крайне драматичных . Пока, наконец, не высказался.       — Странно, но у меня появилась та же мысль, после того как я задал свой вопрос.       Сердце Чимина, до этого упав в пятки, теперь слишком стремительно вернулось в район грудной клетки, пару раз чувствительно ударившись о ребра и украв у Чимина возможность вдохнуть. И ему так и не удалось это сделать, потому что Тэхен, приподнявшись на локте и повернувшись на бок, аккуратно сместил голову Чимина на свое предплечье, а затем очень мягко длинными красивыми пальцами коснулся его щеки. Это вообще не было похоже на то, чем обычно промышляют звезды, пользуясь своим положением и попадающимися на их пути впечатлительными натурами. Чимин почувствовал себя в кадре какого-то беспечно романтического кино, но… Тэхен соединил их губы, и Чимин тут же потерял свою мысль. Он до этого, когда только соглашался на эту встречу, всерьез планировал произвести на Ким Тэхена неизгладимое впечатление, но теперь всё, что он мог — попытаться не растаять под нежными губами и деликатными пальцами, которые теперь сместились к его шее.       Всё пошло не по плану.

***

      — Цветы? — Джин, который, оторвавшись от МакБука и теперь стремительно обрастающего новыми подробностями сюжета собственной книги, не успел снять очки, и Юнги успел подумать о том, что Джин в очках — это то, на что можно смотреть вечно, наряду с огнем, водой и сообщениями о пополнении собственного банковского счета.       — Чимин сегодня всю запись щебетал о том, что теперь ровно месяц с момента их с Тэхеном знакомства, и я вспомнил, что тогда, когда они познакомились, мы с тобой решили быть вместе, и я подумал, что теперь самое время наплевать на гендерные стереотипы и подарить розовые цветы самым мужественным плечам. — К концу своей речи, Юнги начал отчетливее смущаться, и Джин, улыбнувшись, втянул его в квартиру, сразу забрав у него шлем и безопасно расположив его на горизонтальной поверхности.       — А ты романтик, Мин Юнги. — Джин теперь взял из его рук объемный букет розовых, не успевших пока раскрыться в полной красе пионов. — Спасибо. Волшебные цветы. Правда, не такие волшебные, как твой румянец.       — Ай, перестань! — Юнги, который действительно успел покраснеть, теперь, глядя в пол, избавлялся от кроссовок. — Это… пустяки.       — Нет, это не пустяки, Мин Юнги! И если ты пока не научился проявлять такие знаки внимания без риска получить инфаркт, это не…       — Помолчи, а. — И Юнги, чтобы прервать этот сопровождающийся нахмуренными бровями спич, схватил Джина за шею и, чтобы не повредить цветы, аккуратно притянул к себе, заглушив негодование решительным поцелуем.       — Я добивался этого. — Джин мягко улыбнулся, успев еще раз быстро поцеловать Юнги, затем направившись в гостиную. — Ты опять пляшешь под мою дудку.       — Ну, что поделать, если из нас двоих я танцую лучше… — Юнги пожал плечами, успев подумать, что, возможно, он давно мечтал плясать под дудку Ким Сокджина.       И Ким Сокджин тем временем уже успел найти вазу, которую теперь, аккуратно расположив цветы на столе, наполнял водой.       — Юнги, отвечай не задумываясь. — Он поставил вазу на обеденный стол, теперь принявшись за освобождение букета от оберточной бумаги. — Свинина или говядина?       — Свинина. — Юнги облокотился плечом на холодильник, скрестив на груди руки и наблюдая за тем, как сосредоточен был Джин.       — Кисло-сладкий соус или сливочный?       — Кисло-сладкий. — Юнги пытался понять к чему были эти вопросы.       — Лапша или рис? — Джин аккуратно вставил цветы в воду, быстро смяв бумагу и отправив ее в мусорное ведро.       — Лапша. Но почему ты спрашиваешь?       — Завтра четырнадцатое число.       — Отлично, мистер календарь. И что с того? — Юнги не пытался вспомнить, что должно было быть четырнадцатого числа, намереваясь все услышать от Джина.       — Слушай, кто из нас мистер продюсер? — Джин удивленно округлил глаза. — У тебя завтра длинный рабочий день.       И теперь Юнги вспомнил о том, что ему завтра предстояла большая и серьезная работа в студии, связанная с готовящимся к анонсу и первым тизерам музыкальным альбомом.       — Хорошо, а причем здесь свинина и лапша? — Кажется, он до сих пор не мог свести концы с концами, пока Джин уже принялся за разогревание ужина.       — Это будет твой обед. Завтра я встречаюсь с мистером Такаги, а потом планирую навестить тебя и порадовать домашней едой. Знаешь, домашняя еда, меня мама всегда учила, это лучшее лекарство от всех бед и жизненных неурядиц. Потому что она приготовлена с душой и обязательно эту самую душу лечит. И подпитывает энергией. — Джин тараторил, выбирая нужную ему сковороду. — Я хочу, чтобы ты был очень эффективен завтра, потому что потом я хочу… Отойди, пожалуйста, от холодильника.       Он улыбнулся, заметив, как Юнги был удивлен.       — Спасибо. Так вот, я хочу с тобой поработать над сценами, связанными с доктором. Потому что я уже успел набросать много чего по другим... романтическим попыткам.       — Ай-ай-ай... Уже начал крутить с другими мужиками, кобель. А я отдал тебе лучшие годы своей жизни… — Сказанное прозвучало по-театральному драматично, и Джин позволил себе засмеяться, быстро выхватив со стеклянных полок две миски.       — Точно так. — Он, ловко обойдя Юнги, поставил их на стол. — Поэтому надо будет завтра встать пораньше. Немного раньше.       Прошел уже месяц, а Юнги до сих пор не мог к этому привыкнуть. К заботе. К нежности. К ласке, которую он до этого активно избегал, а теперь, кажется, уже не мог без нее обходиться. Джин без слов знал, что ему было нужно, то с сарказмом его подбадривая и вдохновляя, то с нежностью успокаивая в момент творческого кризиса, терпеливо выслушивая все матерные тирады, затем укладывая на своих коленях и рассказывая что-то, мягко перебирая его волосы. Юнги не мог вспомнить, как он жил до этого и как проходили его романтические отношения. А ведь отношения с Джином выходили за пределы обычной романтики и секса. Наверное, они успели стать друзьями. Лучшими друзьями, которые понимали друг друга с полуслова, а иногда и вовсе без слов. Каждый раз задумываясь об этом, Юнги ловил себя на мысли, что…       — Эй, ты чего загрузился? — Джин мягко взял Юнги за щеку, привлекая к себе его внимание. — Что-то случилось?       — Да. — Юнги ответил слишком уверенно и быстро, и Джин округлил глаза, намереваясь попросить подробности. — Ты случился. Взял и красиво вошел в мою грешную жизнь, поломав все мои до этого заботливо выстроенные стереотипы о романтических отношениях. Не стыдно?       Юнги решительно двумя руками на талии притянул Джина к себе.       — Это мне должно быть стыдно, мистер «Я купил тебе дорогущий букет на месяц с момента нашего первого секса»? Это ты виноват. Ты слишком… — Джин запнулся, упустив всю свою забавную браваду.       — Счастлив, да? Ты это собирался сказать, мистер «Я не буду ночи спать, чтобы накормить тебя домашней едой»? — Юнги свел брови к переносице, затем улыбнувшись во все свои милые 32 зуба и розовые десна, и от этой улыбки у Джина всегда вне планово теплело на сердце.       — Ну, потому что ты этого достоин. — Джин пожал плечами, двумя руками смяв порозовевшие от удовольствия щеки и с забавным звуком чмокнув Юнги в нос. — Иди, мой ручки и будем ужинать.       — Ну паааааааап…. — Юнги изобразил на своем лице очень убедительное страдание, которое закончилось ровно в тот момент, когда на его губах оказались губы Джина, неторопливо пресекающие любые другие попытки остроумничать.       И Юнги не был против, с отдающим теплом где-то внутри удовольствием ощущая мягкость и нежность пухлых губ, которые никогда не упускали возможность поднять ему настроение. И член. Это была их собственная романтика.

***

      Джин припарковался у внушающего уважение своим монументальным современным фасадом одного из филиалов Sony music, в ожидании своего главного композитора и продюсера, с которым они договорились поужинать, а затем отправиться к Джину, что поработать над романом, который продвигался полным ходом. И Хиро Такаги не мог этому нарадоваться. Как и тому, что его приемный, но ощущающийся как родной сын теперь блестел как начищенный таз.       Завидев выходящую из огромных вертящихся дверей знакомую фигуру, облаченную в черное-дерзкое-безразмерное, но идеально подчеркивающее всё, что могло довести до греха, Джин поспешил покинуть водительское сидение и направиться навстречу фигуре, которая, завидев его, ускорила шаг.       — Я ведь могу привыкнуть к этому: привозишь на работу, увозишь с работы… Ты меня балуешь. — Юнги, на лице которого теперь не было ничего, кроме безмятежного, чуть подернутого усталостью счастья, крепко прижал к себе Джина за талию, пока тот, смяв его щеки, с чувством поцеловал уже в готовности открытые губы.       — Да, это плохой способ воспитания, но не переживай — однажды пряники закончатся, и нам придется перейти к…       — Воплощению твоих скрытых эротических фантазий. — Юнги лукаво улыбнулся, затем став серьезнее. — Джинни, мы можем заехать в один магазин? Мне нужно обновить наушники.       — Без проблем, если ты самостоятельно вобьешь в навигатор нужный адрес. — Джин еще раз задержался на растянутых в довольной улыбке губах, затем вновь направившись к машине. — Кстати, ты подумал, где хочешь поужинать?       — Дома. Я хочу поужинать дома. Чтобы переваривать, лежа у тебя на коленях. Выбраться в свет мы сможем на выходных, на такси, чтобы выпить. — Юнги, воспользовавшись совершенными манерами Джина, забрался на пассажирское сидение, наблюдая за тем, как Джин, благодаря все тем же манерам, аккуратно закрыл автомобильную дверцу с пассажирской стороны, затем заняв свое место за рулем. — Знаешь, тебе стоило бы начать катать меня раньше.       — Готов так просто променять байк на четыре колеса? — Пристегнувшись и проверив, пристегнут ли его слишком дорогой, чтобы жертвовать им, пассажир, Джина завел авто, как в первый раз каждый раз вслушиваясь в спокойное властное урчание.       — Просто ты… очень сексуально водишь. — Юнги, без тени сарказма или желания просто Джина смутить, теперь всматривался куда-то за лобовое стекло. — Очень сосредоточен и при этом совершенно спокоен. Это очень идет твоему красивому лицу.       И Джин порозовел от приятного смущения, быстро взяв Юнги за руку, которую расположил под своей на рычаге переключения передач. И в это время Юнги свободной рукой набирал на экране навигатора нужный адрес. К которому они смогли добраться буквально спустя десять минут, и то лишь потому, что постоянно натыкались на красные светофоры.       — Ого… Кажется, я знаю, как выглядит твой рай. — Джин, войдя через раздвижные стеклянные двери, теперь нетерпеливо оглядывался по сторонам, каждый раз взглядом натыкаясь на что-то очень техничное, передовое и явно связанное со звуком. И везде обилие рычажков, переключателей и кнопок…       — Очевидно, что мой рай выглядит как ты. — Юнги сказал это на автомате и осознал смысловой посыл сказанного лишь тогда, когда Джин уставился на него в немом удивление. — Как ты и сказал. Перестань так таращиться.       Он надул щеки и губы, поспешно отвернувшись, чтобы скрыть свой румянец, потому что это было слишком для него. Слишком сладко, романтично, трогательно и… Нет, это не он. Пусть … пусть он и не соврал.       — Ай, Юнги. — Джин схватил его за плечо, прижав к себе и запустив нос в темные волосы, потому что прекрасно знал, что любое другое, более откровенное проявление нежности в таком очень общественном месте Юнги смутит еще больше. — Я ничего не слышал.       — Вот и отлично. — Юнги потянул Джина в сторону стойки с наушниками, но Джин отлепился от него раньше, как завороженный свернув в сторону другого отдела, влекомый расположившимся на черном постаменте… Это было нечто, полностью состоявшее из кнопок, рычагов и лампочек, и Джин даже боялся подойти к такой сложной технике, просто наблюдая со стороны, в тайне мечтая потеребить все эти выпирающие детальки.       — Эй, ты чего застрял? — Юнги, уже с нужным товаром в руках, подошел к Джину, неделикатно ухватив его за талию, чтобы направить к кассе.       — Это что? — Джин кивнул в сторону сложной техники.       — Это внестудийный портативный десяти трековый рекордер со встроенным микшером. — Юнги сказал это так быстро и так невозмутимо, как будто ему лично было знакомо каждое слово, которое Джин только слышал раньше, не имея представление, что это на самом деле. — Моя голубая звукозаписывающая мечта для домашней обработки записей.       — И почему ты ее не воплотишь? — Джин подошел ближе к ценнику, пытаясь запомнить, что на нем было написано.       — Потому что у меня есть траты поважнее. — Юнги стал настойчивее тянуть Джина в сторону от того, что давно занимало его композиторское воображение.       — Что может быть важнее, чем исполнение мечты? — Джин, закончив изучать ценник и диковинный аппарат, повернулся к Юнги, который был задумчив, но увидев удивленный взгляд Джина, сразу закатил глаза.       — Я исполню её сразу после того, как разберусь с ипотекой и интерьером квартиры.       — А мне нравится твоя квартира — минимализм. — Джин пожал плечами. — Обилие воздуха и простор.       — Джин, это не минимализм, а отсутствие лишних денег на мебель. — Юнги улыбнулся. — Но я очень скоро разберусь с этим.       — Ты зануда. — Джин что-то набирал на экране своего смартфона, то и дело задумчиво поднимая взгляд к зеркальному потолку.       — А ты ребенок. — Юнги тепло улыбнулся, взяв Джина за руку. — Пойдем, маленький, я куплю тебе леденец.

***

      Тишина в гостиной нарушалась лишь спокойным дыханием и озвучивалась сосредоточенно переваривающими по обыкновению вкусный ужин сытыми и довольными желудками, в которые теперь, размеренными порциями поступал виски со льдом.       — Итак, доктор, как вы планируете производить на меня впечатление? — Джин комфортно устроился на плече Юнги, выпрямившем руку по мягкой спинке дивана, другой сжимая холодный стакан.       — Есть один способ, но для этого тебе придется снять штаны и встать. — Юнги сделал глоток, и заметив, как Джин закатил глаза, начал медленно растягиваться в улыбке.       — Я серьезно, Юнги. Мы здесь собрались не для того, чтобы…       — Нет, мы собрались именно для этого, просто для ЭТОГО еще не время. — Юнги, который успел приятно разомлеть не только от вкусной еды, но и от уже бродившего в его крови небольшого градуса, очень мягко поцеловал Джина в висок, и Джин тут же повернул голову, чтобы следующий поцелуй достался его губам. — У меня есть одна идея.       — Уверен, она гениальная. — Джин, оставаясь в том же положении, чуть запрокинул голову, теперь с любопытством смотря на Юнги.       — Пак Чимин назначит главному герою свидание, на которое не сможет прийти и отправит своего друга, то бишь, доктора.       — Так, неплохо, пусть и довольно ожидаемо. — Джин задумчиво смотрел в потолок. — Но я лучше все равно не придумаю, так что продолжай.       — Да, сюжет немного избит, моим воображением, но… — И Юнги поднял указательный палец на той руке, которую теперь придавливал к мягкой спинке Джин. — Это будет необычное свидание. Хоррор-квест.       — Звучит как что-то, на что я никогда бы не отважился. — Джин скривился и тут же потянулся за поцелуем, заметив, что Юнги очень удачно склонил к нему свою голову. — Продолжай.       Но прежде чем продолжить, Юнги немного задержался на пухлых губах, сначала на верхней, потом на нижней, потом на обеих сразу, не без удовольствия заметив, что Джин больше развернулся к нему, остановив свою руку на его груди.       — Так вот, не отвлекай меня. — Юнги кое как оторвался, и Джин, который действительно смирился с тем, что теперь было время для дела, а не для потехи, вновь вернулся в свое положение. — Их запрут в комнате с загадками и ужасами, и пока наш главный герой будет комично пугаться, доктор будет его защищать и сумеет проявить себя как настоящий рыцарь.       — Мне нравится. И то, что это будет смешно, и то, что доктор окажется рыцарем.       — И начнется всё на том, что главный герой будет ждать гипотетического Чимина, но увидит доктора, который подкатится к нему на своем мотоцикле, весь такой крутой и красивый, объяснит все и вызовется подвезти главного героя до места назначения.       — И здесь я совершенно точно смогу описать свою первую поездку с тобой. — Джин очень ностальгически улыбнулся, положив руку Юнги на бедро.       — Только, пожалуйста, пожалей яйца доктора, если не пожелал мои. — Юнги трагически поставил брови домиком, затем сделав последний глоток из стакана с виски, отставил его на низкий журнальный стол и обнял Джина двумя руками, подтянув его немного к себе, чтобы он смог удобнее расположиться на его груди, при этом, вытянув ноги. — Начнем.       — Подожди, он не сказал тебе, куда мы пойдем? — Джин удивленно округлил глаза, наблюдая за тем, как доктор упаковывал шлем. И выражение его лица тут же стало отстраненным и даже рассерженным, разумеется, не из-за доктора, который был очень мил, вызвавшись составить ему компанию, а из-за Чимина, который смог найти дела поважнее.       — Он дал адрес и сказал, что это будет сюрприз. И я вновь должен извиниться за него, потому что он правда хотел провести с тобой интересно время и получить сильные впечатления. Но работа… — Доктор выглядел виноватым, и Джин решил, что не будет смущать его своим негодованием, после всё высказав Чимину в глаза. В его бесстыжие, очаровывающие глаза.       — Ладно, это другой разговор. А пока… «Дом кукольника»? — Джин, поднявшись на каменное крыльцо небольшого, но очень аккуратно выглядящего пятиэтажного здания, разглядывал жуткую вывеску. — Хоррор-квест по мотиву одноименного… Юнги, надеюсь, это не то, что нам нужно?       Юнги, который стоял рядом, изучая экран своего смартфона, теперь изучал вывеску, обратив особое внимание на указанные на ней координаты.       — Боюсь, у меня плохие новости. — Он сочувственно улыбнулся, пока глаза Джина, который до сих пор смотрел на жуткую афишу, не начали опасно округляться.       — Я не пойду. Ты можешь пойти, а я домой. Ну его к черту! Не хватало умереть от инфаркта — я еще слишком молод. — Джин сделал шаг назад, отойдя от вывески на безопасное расстояние.       — Эй, ты что, зассал?! — Доктор удивленно округлил глаза. — А если бы здесь был Чимин, ты бы тоже так просто сдался?       — Ну, здесь не Чимин, так что перестань меня совестить. — Джин раздраженно махнул рукой, решив, что свое моральное и ментальное благополучие все равно дороже.       — Ага, значит, если ты не планируешь со мной трахаться, на меня можно произвести впечатление соплежуя, взрослого и широкоплечего?       — А ты со мной планируешь… — Джин закатил глаза. — Я боюсь, понимаешь? Это не шутки. И я не собираюсь производить впечатление ни на тебя, ни на кого бы то ни было. Вряд ли тебя можно впечатлить испачканными сзади и спереди в интимном месте штанами и заплаканным, измазанным соплями лицом. А я ведь могу…       — Джин. — Голос доктора смягчился. — Тебе нужно попробовать. Ты в любой момент сможешь прервать игру, но уйти, даже не посмотрев… Глупо. При том, что ты, наверняка, никогда не пробовал ничего такого.       — Не пробовал и даже не планирую. — Джин отрицательно мотал головой, уже успел сделать пару шагов для отхода, к ступенькам, затем остановившись. — Хотя… Ты прав.       И спустя несколько минут их двоих уже инструктировала очень приятная молодая девушка в симпатичном и даже не внушающем ужаса кукольном голубом платьице, с пышной юбкой и накрахмаленным кружевным передничком.       — Итак, повторим основные моменты. У вас будет ровно час, чтобы выбраться из локации. В любой момент вы можете нажать на красную кнопку и попросить помощь оператора локации, потому что за вами будут наблюдать по камерам. Каждая подсказка будет стоит пять минут, так что отнеситесь к этому ответственно, чтобы успеть выбраться до того, как таймер перестанет тикать. — Девушка забавно, по-кукольному пригрозила пальчиком, затем вновь став сосредоточенной. — Никто из актеров не будет вас трогать, потому, в случае чего, прошу сохранять самообладание. Во время решения головоломок помните, что все замки, дверцы и ящики открываются без применения силы, поэтому, если что-то остается закрыто, там ничего нет, либо же вы что-то не сделали. Это очень важно!       — Никакой грубой силы, мы поняли. — Доктор уверенно кивнул, и девушка улыбнулась.       — Желаю вам удачи. И помните — это всего лишь игра, однако… — На ее лице появилась хитрая улыбка. — Вы в безопасности.       — После этих слов, я бы слинял так быстро, что они даже не успели бы крикнуть мне вслед «мы не вернем вам деньги». — Джин отрицательно качал головой, затем повернувшись к Юнги. — Я знаю, как продолжить. Раз уж ты решил бросить меня в такую… беду, я покажу тебе, как бы я вел себя. Расскажу тебе. Дам возможность представить. И тебе сразу станет стыдно, Мин Юнги.       Джин серьезно пригрозил пальцем, но Юнги, вместо того, чтобы испугаться или хотя бы начать каяться, ловко взял этот палец между губ, нежно прикусив.       — Уверен, у тебя получится лучше, чем у меня.       — Итак, пока ничего сильно страшного нет, правда? — Джин стоял рядом с только что закрывшейся за ними дверью и оглядывал очень небольшое помещение, которое, очевидно, было лишь преддверием основного действа. — Немного мрачновато, но зато светло. И я уже вижу дверь, которую нам надо открыть.       Джин медленно ступал мимо большого платяного шкафа, пока доктор, также заприметив выход, поспешил к этой самой двери, которая…       — Она нарисована, Джин. — Он аккуратно провел пальцами по очень реалистично изображенной живописной иллюстрации.       — Серьезно?! — Джин, округлив глаза, быстро подошел к доктору, также пальцами коснувшись рисунка. — Охренеть. А ведь издалека как будто…       Он не успел договорить, так как прямо на уровне его живота разукрашенный лист ватмана с треском порвался, и из него показалась окровавленная рука. А из Джина вырвался сначала вскрик, потом весь матерный запас, который он воспроизвел, согнувшись по пополам, и затем уперевшись руками в колени, которым только и мог доверять в этом пространстве.       — Ты в порядке? — Доктор прошел мимо него к шкафу, все же на мгновение задержавшись, чтобы ободряюще коснуться болезненно округлившейся спины Джина.       — Да. Да, я жив. Потерял восемь жизней из возможных девяти, но, блять, жив. Не переживай. — Джин поднял вверх руку, продолжая упираться в свои колени, почти справившись с сердцебиением, одышкой и с опаской еще раз взглянув на руку, которая теперь просто безжизненно висела, не подавая признаков повторной опасности.       — Нам сюда. — Доктор, который уже успел открыть шкаф, успел также разгрести вешалки и теперь показывал на маленькую дверь, которая находилась в самом низу и через которую, очевидно, можно было пройти лишь ползком.       — Давай. Удачи. Я поболею за тебя. И, если что, буду приходить на твою могилку, чтобы вспомнить, какой ты был отважный и глупый. — Джин вернулся к двери, через которую они вошли, комфортно облокотившись на нее и скрестив на груди руки.       — Пойдем, Джин, я без тебя не справлюсь. — Доктор улыбнулся, сделав шаг в направление активно протестующего молодого человека. — Это всего лишь игра. Неужели, ты не хочешь ее пройти?       — Я хочу, чтобы седина у меня появилась лишь спустя лет сорок, не раньше. Иди, я подожду тебя здесь. — Джин улыбнулся. — Так, даже не вздумай!       — Пошли, хватит препираться. Как маленький, ей богу. Мы теряем время! — Доктор никак не отреагировал на предупреждение, взял Джина за локоть и уверенно потянул к шкафу. — Не заставляй меня применять силу.       — Что?! — Джин быстро выпутался из крепкой хватки. — Ты мне угрожаешь?! Еще и ты будешь мне угрожать в этом… — Джин раздраженно оглянулся.       — Джинни, быстрее начнем — быстрее закончим. — Доктор смягчился, улыбнулся, но затем на его лице вновь появилась непримиримая решительность. — Давай, ты лезешь вперед.       — А если меня сожрут?! — Джин, который смирился с тем, что ему нужно будет покинуть эту комнату, обернулся на Юнги с широко раскрытыми от ужаса глазами, пока доктор лишь улыбнулся, пожав плечами.       — Я узнаю об этом первым. Просто не могу допустить, чтобы ты повернул назад, потому только буду замыкать наш маленький, но очень отважный и дружный отряд. Поход.       — Ты не доктор, ты садист, понял?! — Джин угрожающе тряс перед лицом доктора пальцем, затем, все же встав перед дверцей на колени, открыл её и заметил, заглянув, что этот коридор был достаточно коротким, чтобы света из комнаты почти хватило на то, чтобы осветить дверь, через которую им нужно будет выбраться наружу. — Кажется, здесь ничего страшного не будет…       Джин довольно смело полез внутрь, ощутив приятную прохладу и какой-то странный запах, напоминающий запах вареных яиц. Как только он отполз на достаточное расстояние, которое, наверняка, можно было измерить линейкой, доктор последовал за ним, ощутив под ладонями что-то похожее на ошкуренный бетон. Он медленно двигался вперед, когда…       — Это что, сексуальное домогательство? — Джин, почувствовав, как доктор чувствительно уперся лбом ему в зад, попытался обернуться.       — Ты какого хера встал? — Юнги звучал раздраженно, очевидно, просто успев испугаться от неожиданного мягкого столкновения.       — Устал. — Джин глубоко вздохнул, когда он ощутил уже нарочный тычок прямо в правую ягодицу. — Эй! Хватит!       — Давай, двигай вперед. У меня начинается клаустрофобия.       — Ничего, не умрешь.       — Тогда я укушу тебя за зад. — Доктор, воспользовавшись заминкой, быстро оторвал руки от пола, чтобы снять кольцо, которое теперь неприятно давило кожу и засунуть его в карман джинсов.       — Не умру, если ты привит от бешенства. Эээээх…. — И Джин, не дожидаясь остроумного ответа, двинулся к маленькой дверце, с опаской ее распахнув.       — Мне очень нравится. Правда, я бы все-таки укусил тебя за зад, не дождавшись подходящего момента. — Юнги, который все время, что Джин говорил, пальцами выводил узоры в его волосах по его скальпу, кажется, был искренне воодушевлен. — Надо было сесть за твой MacBook и всё законспектировать.       — Не волнуйся, это только намётки, так что … Пожалуй, я сейчас быстро зафиксирую. — Джин торопливо поднялся, сразу нащупав белый портативный компьютер и вернувшись в руки Юнги, который, по привычке, крепко обхватил Джина за плечо и теперь был задумчив.       — Ты хочешь, чтобы это было действительно страшно? Или же хочешь сохранить только юмор?       — Я хочу, чтобы это было действительно страшно, но от реакции главных героев было смешно. — Джин быстро стучал по клавишам. — Ну и чуть-чуть романтической двусмысленности.       Закончив, он повернул к Юнги голову, который спустя минуту, перевел на него свой задумчивый взгляд.       — В таком случае… Как тебе такое?..