Большая миссия маленького А-Юаня

      «Кстати, что это был за парень, с которым танцевал Вэй Ин?»       Разве такая мысль должна была первой прийти в голову Лань Чжаня поутру? Может быть, больше подошло бы что-то более стыдливое и с чувством вины? Стыдно почему-то не было, да и виноватым Лань Чжань себя не ощущал. Он просмотрел еще раз несколько фотографий, сброшенных вчера Мо Сюаньюем, и задумался о том, что лучше надеть сегодня.       Через несколько часов, когда утренние рабочие дела были улажены, ему позвонил Цзинь Гуанъяо. И потому Лань Чжань уже двадцать минут сидел за столиком наедине с разными угощениями в ожидании, когда в кафе придут и воришка Мо Сюаньюй, и Вэй Ин, которого настоящий бармен Не Хуайсан собирался привести с собой.       Господин Цзинь, как и обещал, связался с Вэй Ином, пригласил Лань Чжаня в кафе и усадил за отдельным столиком, отгороженным ширмой от остального зала. Он собирался дождаться возвращения беглецов вместе с Лань Чжанем, но получил срочный звонок и с сожалением оставил гостя одного.       Неприятное предчувствие кольнуло в сердце, но, в конце концов, если с местным дурачком будут его остальные знакомые, Лань Чжаню и вовсе не придется с ним разговаривать.       Неторопливо обедая, он поглядывал в окно на улицу, задумавшись о Вэй Ине и А-Юане, и упустил тот момент, когда кто-то незаметно проскользнул в его уединенный альков и сел напротив. К огорчению Лань Чжаня, это снова был А-Юй, и он опять был один. Ни Вэй Ина, ни его друга поблизости не наблюдалось. Мо Сюаньюй выглядел довольным собой, и в его глазах не отмечалось ни капли раскаяния за доставленные всем неудобства. В руках он держал мобильник Лань Чжаня.       — Приветик.       — Здравствуй, А-Юй, — вежливость никто не отменял, даже если ваш собеседник псих, который не знает ничего о социальных нормах поведения. — Могу я получить свой мобильник назад?       — Конечно. А вы поставили лайк?       — Лайк? — Лань Чжань нахмурил брови, не понимая, о чем именно идет речь.       — Вы видели танец?       Уши Лань Чжаня начали медленно превращаться в факелы. Если Мо Сюаньюй о том танце, который он прислал вчера, то Лань Чжань не просто ему лайк поставил… Но естественно, говорить вслух о чем бы то ни было А-Юю он не собирался.       — Господин Вэй знал, что ты его снимал?       — Он сам просил снимать. Вы разве не видели? — Мо Сюаньюй зашарился в чужом мобильном, как в своем собственном, пооткрывал какие-то папки, вышел в сеть.       Лань Чжань хмуро смотрел, как тот продолжает колупаться в его собственности, пока наконец не нашел, что искал. На экране включилось видео, но не то, которое Лань Чжань смотрел вчера, и лежало оно вовсе не во внутренних папках устройства, а было выложено на популярный видеохостинг, где уже успело собрать несколько тысяч лайков.       — Для мужчины моей мечты! Танец-шманец! — очевидно пребывающий не в первой степени трезвости Вэй Ин — растрепанный и все такой же прекрасный, как и несколько бокалов назад, — стоял на клубном столе в окружении толпы поклонников.       Его рубашка оказалась распахнута, коса наполовину расплелась, щеки раскраснелись. Даже странно, что он продолжал так хорошо держаться на ногах, явно творя полный беспредел.       — А-Юй! Сними это для потомков! — он ткнул пальцем в камеру, а потом под аплодисменты и чужие нетрезвые выкрики начал танцевать.       Все-таки алкоголь взял свое. Вэй Ин двигался чуть заторможенно и слегка пошатываясь, но его движения были такими четкими и выверенными, что Лань Чжань заподозрил, что тот занимался раньше танцами. Стараясь не сильно фокусироваться на оголенных частях тела и соблазнительных движениях Вэй Ина, Лань Чжань тем не менее доглядел видео до конца, благо оно длилось каких-то пятьдесят секунд. Прежде чем Вэй Ин решил, что с него хватит, и рухнул прямо на подхватившую его смеющуюся толпу.       Лань Чжань хотел сказать, что выкладывать это на сайт было верхом подлости, но тут Мо Сюаньюй приложил палец к губам, призывая его к тишине, и вцепился в руку Лань Чжаня. Тот схватился за свой мобильник, желая высвободить и руку, и телефон, но А-Юй держал крепко и молча.       Дверь в зал открылась и закрылась, послышались шаги и голос Вэй Ина, и двое собеседников сели за столик за перегородкой. Прямо за спиной Лань Чжаня.       — Спасибо, что не даешь мне погрузиться на самое дно, Сан-сюн. Каждый раз, когда я думаю, что хуже не будет, все становится еще хуже! — голос Вэй Ина звучал в высшей степени уныло, послышался глухой стук, с которым он, видимо, уткнулся лбом в столешницу.       Нужно было сейчас же отобрать свой телефон у Мо Сюаньюя и поговорить с Вэй Ином. Лань Чжань потянул, но дурачок только сильнее стиснул пальцы и поджал губы.       — Отдай, — Лань Чжань и сам не знал почему, но произнес это шепотом одними губами, в ответ А-Юй молча замотал головой.       — Ну, ладно-ладно, не унывай, Вэй-сюн. Это не первая твоя потерянная работа, можешь попросить господина Цзинь, он даст тебе несколько смен: уберешься в зале.       — Эти крохи мне не помогут… — Вэй Ин все еще лежал лицом на столе.       Пора было объявить о своем присутствии, вернуть телефон и предложить несчастному денежную компенсацию за потерянную из-за них с А-Юанем работу. Лань Чжань уже почти начал подниматься, но отчего-то застыл, обратившись в слух.       — Что случилось? Ты ничего не рассказывал о сестре уже недели три. А-Ли что… ей хуже? — в голосе собеседника Вэй Ина звучало испуганное сочувствие.       — Ей… сейчас ей немного лучше, она провела несколько дней в клинике, чтобы врачи стабилизировали ее состояние. Но у нее все еще плохие анализы, и этот врач все твердит, что нужно беречь ее сердце, что ей нужны регулярно те курсы дорогой терапии, чтобы затормозить процесс развития заболевания. Он говорит, что эта стадия длится два-три года, а потом болезнь начинает прогрессировать. Поразит сердце, нервную систему. Последние полгода А-Ли стало трудно ходить, у нее болят суставы, и врач говорит, что, возможно, она уже и не на второй стадии, а на третьей. И ей обязательно нужна терапия — на этих уколах срок жизни больных увеличивается на десяток лет. Но препараты почти экспериментальные, и они стоят столько, сколько Цзян Чэн зарабатывает за три месяца, а не за один. А остальное лечение никто не отменял. И мы едва смогли оплатить два курса уколов в начале года, но потом я заболел, потом поднялись цены, потом мы платили за обследования А-Ли в другой клинике, которые нужны были, чтобы проверить ее сердце и почки. Ну, и ты знаешь меня… Ни на одном месте не могу удержаться, тупая моя башка! — послышались глухие шлепки, очевидно, Вэй Ин пошлепал себя по затылку в наказание, а затем застонал. — Вот умеешь ты, Сан-сюн, вовремя язык за зубами спрятать и кулаками не махать, не лезть куда не просят, а мне везде больше всех надо. Молчал бы — так работал бы еще в том турагентстве, где платили хоть побольше.       — Пей чай, Вэй-сюн, — послышался звук пододвигаемой кружки. — Ты всегда хандришь, когда с похмелья. А-Ли расстроится, если ты придешь к ней в таком настроении. Ты был бы не ты, если бы молчал и не лез заступаться за женщин, детей, правду и собственную гордость.       — Зато был бы при работе и деньгах.       — Может, ты все-таки снова возьмешь в кредит планшет и попробуешь вернуться к дизайну? Хоть по мелочи.       — Нет, больше никаких кредитов! — Вэй Ин буквально подорвался и откинулся на спинку дивана; Лань Чжань ощутил, как с шорохом скользнули чужие волосы по кожаной обивке. — Мы еле расплатились с тем первым, продав не только купленное, но еще и половину техники из дома. И мой ноутбук, и мольберт, и даже остатки моих красок и карандашей брат умудрился кому-то втюхать за несколько юаней… Да и с моим незаконченным образованием… И с тем, что устроил мне твой брат… — он снова стукнулся лбом о столешницу, решив не продолжать. — Еще одного кредита мы не переживем, А-Чэн зарежет меня во сне.       Собеседник сочувственно похлопал друга по плечу. Лань Чжань так и остался сидеть, чуть наклонившись вперед и крепко держась за телефон, который не желал отпускать А-Юй. С лица дурачка сошла улыбка, он выглядел таким же расстроенным услышанным, как и сам Вэй Ин, жалующийся другу на жизнь.       — Еще и с выпивкой меры не знаю. Лучше б твой брат мне ноги сломал, в самом деле. Я даже не помню, что было вчера! Голова совсем дырявая, и из дыры вываливаются последние остатки разума.       — Что-то ты совсем раскис, Вэй-сюн. Хочешь бобовых булочек?       — Едва ли бобовые булочки спасут меня от финансового бедствия, но спасибо, я не откажусь, конечно. Неси.       Послышался шорох одежды и шаги, друг Вэй Ина ушел. А Лань Чжань так и остался сидеть на месте. Этот разговор не был предназначен для посторонних ушей, а он, как последний подлец, подслушал. У Вэй Ина похмелье, и он совершенно не в духе — выйти к нему прямо сейчас было настолько неуместно, что у Лань Чжаня покраснели щеки и шея. Он вовсе не собирался подслушивать, во всем был виноват Мо Сюаньюй! Но разве это разумное объяснение? Мог бы вырвать руку из захвата и показаться на глаза сразу же, как только понял, что за ширмой сидит Вэй Ин. Однако Лань Чжань этого не сделал и теперь понятия не имел, как выкрутиться из максимально неловкой ситуации и удержать лицо. Не хотелось выставлять себя еще большим подлецом, достаточно было и истории с украденным телефоном. К тому же… легкое чувство вины за потерянную Вэй Ином работу превратилось в жгучее желание помочь ему не только возвращением мобильника. Положение Вэй Ина явно было отчаянным, а Лань Чжань, пусть и не был особенно богат после отлучения от семейных дел, но не начинал свой карьерный рост с нуля, имел стабильную работу и зарплату, которая могла бы хоть отчасти компенсировать чужие проблемы.       «Одумайся! Тебя это не касается! Ты не можешь подбирать каждого встречного красавчика и оплачивать его долги!»       «Познакомитесь поближе, сойдетесь, а как не помочь близкому человеку? Не такой уж он и безалаберный бездельник, как ты подумал вначале!»       Его растерянный взгляд метался по лицу Мо Сюаньюя.       За ширмой послышался унылый вздох, звон чашки о блюдце, и Вэй Ин поднялся со своего места. Лань Чжань в панике дернул рукой, вырывая наконец мобильник из пальцев потерявшего бдительность А-Юя. Дурачок показательно надул губы, а Вэй Ин… прошел обратно в кухонное помещение следом за другом.       В растрепанных чувствах Лань Чжань даже поднял голос, почти шипя на А-Юя.       — Зачем ты меня схватил?!       — Господин Лань хотел уйти и оставить Вэй-сюна одного. А-Юй не хочет, чтобы Вэй-сюн грустил. Вэй-сюну нравится Лань Чжань, — он наклонился над столом, вынуждая Лань Чжаня отпрянуть назад. — Вэй-сюн очень грустил вчера, когда мы вернулись домой. У Вэй-сюна много друзей, даже я и мои кролики, но Вэй-сюн такой взрослый и одинокий. Он пожалел А-Юя, когда меня не пустили в клуб, и дал свою куртку, потому что я замерз. А-Юй хочет помочь Вэй-сюну, но у А-Юя есть медицинский документ и нет денег, а у господина Ланя есть деньги, и он нравится Вэй-сюну больше, чем А-Юй.       Ни Не Хуайсан, ни Вэй Ин не вернулись с кухни, и Лань Чжань зазря прождал их в зале с десяток минут. Он решительно вытащил из кармана уже помятый конверт, положил в него мобильник и написал короткую записку. В конце концов, у него есть теперь номер телефона Вэй Ина, и это не будет их последней встречей.       — Отдай, пожалуйста, Вэй Усяню.       Цзян Чэн и Цзинь Гуанъяо знали, что он искал Вэй Ина, и унести с собой телефон было глупо. Но Лань Чжаня ждала работа, а Вэй Ин и его друг скрылись снова в неизвестном направлении. Может, оно и к лучшему. Лань Чжаню было над чем подумать сегодня, прежде чем решаться на дальнейший шаг… к чему-то.       Он не знал, что в этот момент А-Юань и гэгэ уже все решили за него.       

***

      А-Юань едва мог удержаться от того, чтобы не начать скакать на месте от возбуждения. Дядя заставил его вымыть с мылом не только руки и лицо, но и шею, и хорошенько потер ему за ушами, переодел в чистую одежду (свой утренний наряд А-Юань успел испачкать фломастерами) и переоделся сам. Обычно А-Юань видел дядю Сичэня в брюках и рубашке, даже дома тот оставался одетым так, будто в любой момент его могли вызвать на работу, или сам президент заявился бы в гости. В этом они с папой были похожи.       А-Юань вот терпеть не мог эти рубашки и брюки, в которых отец водил его на всякие «официальные мероприятия» вроде праздника в саду или поездки к дедушке. Он предпочитал футболки и шорты, чтобы можно было легко ползать по полу, бегать и прыгать. И дядя Сичэнь тоже переоделся в футболку и легкие брюки. Они собирались пойти в кафе, и дядя строго-настрого запретил А-Юаню что-либо воровать и вообще велел ему вести себя тихо. У дяди был план, и на этот раз А-Юань был только наблюдателем.       В машине дяди было тепло и вкусно пахло хвоей. А-Юань немного скучал по поездкам на их родном авто, но на автобусе, метро и трамвае ездить было тоже безумно интересно. У А-Юаня теперь была коллекция билетиков и карточек, однажды он посидел на месте самого контролера, нашел в щели между сиденьями блестящую бусину, а в метро было так круто, что после первой поездки он заявил отцу, что будет машинистом поезда, когда вырастет. Папа сказал только «мгм» в ответ, и А-Юань по его тону понял, что тот не оценил его планов. Ну и пусть! Вот вырастет и будет возить отца на своем личном поезде в метро забесплатно. Здорово же!       Дядя Сичэнь остановил автомобиль на тесной парковке недалеко от кофейни, на чьих окнах были нарисованы белые цветы. Сквозь стекло было видно, что внутри обедают люди, но А-Юань высматривал там вовсе не посетителей.       — А Вэй Усянь будет здесь?       — Вот и проверим. Пошли? — дядя улыбнулся и протянул А-Юаню руку, тот довольно улыбнулся в ответ.       Внутри вкусно пахло едой, и на пороге их встретила красивая девушка. Она предложила им занять столик, но дядя Сичэнь посмотрел через ее плечо в зал и сказал, что они сядут «в баре».       Глаза А-Юаня загорелись. Он всегда мечтал посидеть у стойки на супервысоких стульях, с которых даже у взрослых не доставали ноги до пола. Заглянуть за столешницу, порассматривать то, что находится с другой стороны. Но папа говорил, что эти места не для детей, и они всегда сидели за столиком.       А дядя Сичэнь поднял его под мышки и посадил на один из таких стульев, и рядом сел сам. К ним тут же подошел молодой человек, и А-Юань бросил короткий взгляд на дядю, едва ли не крича в уме:       «Это же господин Не Хуайсан! Друг Вэй Усяня!»       Они вместе видели фотографии в сети. На них улыбчивый работник обнимался с Вэй Усянем. А теперь он улыбался А-Юаню и дяде вживую.       — Чего желают господа?       Дядя сделал заказ и помог выбрать А-Юаню большой сладкий напиток, не менее сладкий десерт и плошку риса с овощами. Рис с овощами был выбран дядей «в качестве извинения перед твоим папой за немереное количество сладкого, которое ты съел за эти три дня». А-Юань не видел проблемы — он ел скучную еду дома каждый день, а вот сладости лопал только иногда (в основном, когда был под присмотром любимого дядюшки).       Болтая ногами, он сунул любопытный нос везде, докуда дотянулся, и в конце концов подергал дядю за рукав.       — Дядя Сичэнь, ты спросишь?       — Не спеши, всему свое время.       Сколько А-Юань ни крутил головой, он не смог увидеть Вэй Усяня в кафе, полном людей. От переживаний ему даже не особенно хотелось есть все то, что он заказал. Но он продолжал свой обед, стараясь по совету дяди никуда не лезть.       — Господин Не Хуайсан, — дядя обратился к работнику кофейни, когда тот подошел к ним, чтобы забрать посуду.       — Да?       — Скажите, мог бы я попросить вас об одной небольшой услуге?       При этих словах дяди господин Не слегка растерялся, но продолжил приветливо улыбаться.       — Эм… смотря что за услуга.       — Вы ведь друг господина Вэй Усяня? — дядя улыбался в ответ и выглядел, по мнению А-Юаня, как самый добрый и безобидный человек на свете, но господин Не почему-то сделал шаг назад и побледнел.       — Ч-что он натворил?..       Дядя легко рассмеялся, и А-Юань, так и замерший с пирожком во рту, уставился на взрослых.       — Совсем ничего, я уверен. Просто я слышал, что ваш друг ищет подработку. И мне есть, что ему предложить.       Господин Не захлопал глазами, глядя на дядю, а потом вдруг посмотрел на А-Юаня, застывшего с пирогом во рту.       «Никуда не лезть!» — напомнил себе А-Юань и поспешил отвернуться, чтобы продолжить активно жевать ставший таким неинтересным сладкий пирог.       Какой пирог?! Решался вопрос всей его жизни!       — Вы знаете Вэй-сюна? — в голосе господина Не звучало сомнение, и А-Юань активно закивал головой, продолжая смотреть в сторону и молчать.       Про кивание дядя ничего не говорил.       — В некотором роде. Я знаю, что господин Вэй Усянь лишился не так давно работы по случайному недоразумению, и хотел бы предложить ему небольшую подработку в эти выходные. Завтра в моем доме будет прием гостей, мне нужен помощник на кухне. Два дня работы — хорошая оплата.       Со стороны господина Не слишком долго длилось молчание, и А-Юань поднял взгляд. Друг Вэй Усяня смотрел на дядю странным взглядом, потом снова уставился на А-Юаня, но на этот раз отвел взгляд быстрее, чем сам А-Юань успел отвернуться.       — Вы господин Лань?       «Догадался!» — А-Юань замер, ожидая, что будет дальше, но дядя не стал отпираться.       — Все верно. Но не тот господин, о котором вы, возможно, слышали. Лань Чжань мой брат, а это — А-Юань, его сын.       Рука дяди слегка коснулась плеча А-Юаня, и тот быстро поднял голову.       — Здрасти, я Лань Юань! — он поспешил поздороваться и тут же отчего-то покраснел.       — Вот как…. Эээ, я не очень-то понимаю… — затянул господин Не, комкая в руках полотенце.       — Наверняка вы слышали о некотором недоразумении, случившемся с мобильным телефоном господина Вэй Усяня? — на этих словах дяди А-Юань покраснел еще больше и опустил взгляд в тарелку. — Видите ли, господин Вэй очень понравился и моему племяннику, и моему брату, но у всех моих родственников есть одна небольшая проблема: они не умеют говорить о своих чувствах. Мой брат хороший человек, разбирается в чертежах, этикете и педагогических книжках, но совершенно не разбирается в свиданиях. Я хотел бы ему помочь.       — Вы хотите дать Вэй-сюну работу, на которой он снова встретит вашего брата? — голос господина Не все еще звучал растерянно, но глаза загорелись тем самым огоньком, с которым взрослые рассуждают о делах, которые их увлекают: о работе, например, или спорте.       — Вы все верно поняли. Мне показалось, что господин Вэй был бы не против встретиться с моим братом еще раз. И раз уж у них самих никак не получается, то почему бы нам с вами не помочь им в этом деле? Потому, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу и ничего не говорить господину Вэю о Лань Чжане, а просто передать ему мое предложение о работе?       — Это… — господин Не подошел ближе, забирая из рук дяди небольшой конверт, а потом на его лице расплылась настоящая улыбка, а не просто «для гостей», — это так романтично! Я в деле! Конечно же, я передам!       — Я был бы вам очень благодарен.       — И я! Спасибо, господин Не! — А-Юань попытался поклониться, но, сидя за высокой стойкой, едва не уткнулся носом в свою тарелку.       

***

             — Ты уверен, что стоит соглашаться на подобное? Дом богача, полный гостей, и ты в качестве помощника… на кухне? — в голосе Цзян Чэна звучало столько скепсиса, что он буквально лип к волосам Вэй Ина, которые тот пытался привести в порядок. — Уверен, что Не Хуайсан ничего не напутал, и какой-нибудь скользкий мерзавец не облапает опять твой зад?       — А-Чэн, не гунди. Обещали хорошую оплату. Тебе что, деньги не нужны? — Вэй Ин выдрал из расчески не выдержавшие жизни на его голове волосы и обернулся к брату через плечо.       Они стояли в ванной. Вэй Ин прихорашивался у зеркала, Цзян Чэн хмуро подпирал дверной косяк, глядя за его утренними сборами.       — Уж больно щедрое предложение для мальчика на побегушках. Не явится ли к этому типу в гости Не Минцзюэ, раз это его знакомый?       Вэй Ин забрал волосы в высокий хвост и закрепил черной резинкой. Вообще-то он и сам разделял опасения Цзян Чэна, но дареному коню в зубы не смотрят. Он умолял Не Хуайсана поспрашивать знакомых о подработке, когда они прощались в обед. И вот удача! Мало того, что вечером Не Хуайсан позвонил на телефон А-Ли и сказал, что нашелся мобильник Вэй Ина, так еще и какой-то знакомый его брата срочно искал на выходные мальчика на побегушках. Такие щедрости судьбы стоило встречать с улыбкой и не гундеть! А если кто-то решит облапать Вэй Ина, то брату не о чем волноваться.       — Брату Не Хуайсана не до увеселений. И в отличие от Сан-сюна я не постесняюсь дать в челюсть тому, кто сунет руки, куда не надо.       А-Чэн покачал головой.       — Вот потому, что ты горазд помахать кулаками, я и переживаю. Как бы твоя подработка не обернулась судебным разбирательством.       Вэй Ин резко обернулся, подошел к брату, схватил его за плечи и встряхнул.       — Не ставь на мне крест, братишка. Все будет отлично! — он улыбнулся в ответ на хмурый взгляд А-Чэна.       Тот закатил глаза.       — Повернись спиной, я заплету тебе волосы. На кухне не положено размахивать своей шевелюрой. Никто из гостей не скажет тебе спасибо, если найдет твой волос в своем десерте.       Вэй Ин послушно обернулся. Услышав вчера о хорошей подработке, Цзян Чэн сменил гнев на милость. С одолженными деньгами Не Хуайсана и подработкой они почти собрали сумму на следующий курс лечения для А-Ли. Так что после вчерашнего провала Вэй Ин снова был на коне, ощущая небывалый прилив сил.       Жалел он только об одном: Лань Чжань в записке не оставил своего номера телефона. Он написал, что А-Юань по недоразумению взял его телефон, и принес извинения за них обоих. На счете мобильника оказалось столько средств, что Вэй Ину по крайней мере об оплате связи не придется думать еще полгода.       «Маленький шкодник. Наверняка вытащил мой телефон, когда обнимался!» — Вэй Ин припомнил, как А-Юань мялся, возя руками по его боку.       Наверное, бедняге отцу было так стыдно, что он даже не рискнул показаться обобранному Вэй Ину на глаза. Но Вэй Ин совсем не злился. Теперь, когда проблема мобильной связи оказалась решена, это было, пожалуй, даже забавно. А-Юань, как и Вэй Ин, был не прочь пообщаться подольше, но, очевидно, его отец не слишком-то горел желанием встретиться со случайным знакомым еще раз.       — Что ты пялишься на него, будто тебе подарили новый, а не вернули твой старый глючный мобильник?       — Отвали, его держал в руках парень моей мечты. От него даже пахнет Лань Чжанем, — Вэй Ин в самом деле принюхался, ощущая легкий запах чужого одеколона.       Цзян Чэн сунул два пальца в рот, показывая свое отношение к фантазиям брата.       Записку Вэй Ин тоже оставил, сунул в тумбочку. Пусть еще немного она погреет его мечтами о возможной встрече с Лань Чжанем. Вдруг однажды он зайдет с А-Юанем в «Белый пион», и они снова случайно пересекутся?       — Опять замечтался? — Цзян Чэн дернул его за косу, и Вэй Ин обернулся. — Иди давай, а то на автобус опоздаешь.       — Поцелуй А-Ли от меня, когда она проснется, — он прошмыгнул мимо брата в коридор, на ходу хватая вещи и запрыгивая в ботинки.       — Гэгэ, — Цзян Чэн схватил его за локоть прежде, чем Вэй Ин выскочил в коридор. — Помни, что прежде чем что-то сказать и сделать, надо сначала включать голову.       — Зачем? Твоя голова пусть работает за нас двоих!       И он умчался на автобус.              Вообще-то в работе на обеспеченных людей был только один плюс, по мнению Вэй Ина, — они хорошо платили. Во всех случаях, что ему доводилось иметь дело с людьми, которые жили в таких домах с большим участком, беседкой, прудиком с рыбками и прочими прелестями богемной жизни, для него это заканчивалось не лучшим образом. Но деньги были позарез нужны, и даже риск встретиться с Не Минцзюэ его особенно не пугал.       У ворот особняка Вэй Ина встретил управляющий с таким кислым лицом, что Вэй Ин хотел пошутить: не выпил ли бедняга с утра уксуса вместо чая, но вовремя вспомнил назидания А-Чэна. Пришлось проглотить рвавшиеся наружу остроты и сделать серьезное лицо. Серьезное не получалось, и Вэй Ин улыбнулся.       — Вы ехали с другого конца Китая, раз позволили себе опоздать на целых двадцать минут?       — Опоздать? Но я приехал заранее! — Вэй Ин очень не любил, когда его обвиняли в чем-то, чего он точно не делал, но, быть может, не стоило начинать беседу со спора.       Управляющий, представившийся как господин Тан, фыркнул.       — Пройдемте, я покажу, что где находится, и расскажу о ваших обязанностях. Пока вы будете помогать в доме, а когда придут гости — выйдете на обслуживание.       — Обслуживание? Мне сказали, что помощь нужна на кухне, а не…       Управляющий резко остановился, и Вэй Ин чуть не врезался в его спину, но успел отскочить.       — Я не позволю вам хозяйничать на моей кухне.       «Какое неслыханное доверие… Видимо, господин Хуань забыл спросить его мнения, когда предлагал мне подработку. Неприятность какая. Ну и ладно. Лишь бы заплатили!»       Конечно, общаться два дня с противным управляющим, который воротил нос от Вэй Ина, было не особенно весело, но, в конце концов, он тут не для того, чтобы вызывать восторги работников кухни. Главное — держать себя в руках.       Он постарался думать о сестре и о том, что ей будет гораздо лучше после очередного лечения. Ради ее улыбки и хорошего настроения стоило проглотить чужую грубость.       «Можешь ведь, когда хочешь!» — воображаемый Цзян Чэн гордился им, старательно и молчаливо выполняющим поручения господина Тана и еще пары человек, которым вверили его быстрые ноги и ловкие руки.       Молодой шеф-повар по имени У Пен и женщина в годах Хэ Чан, отвечающая за чистоту в доме, отнеслись к Вэй Ину куда благосклонней господина Уксуса, и Вэй Ин почувствовал себя чуть лучше. С ними можно было пошутить, а госпоже Хэ он вообще, кажется, пришелся по душе. К тому времени, когда был приготовлен зал для ужина, гости уже начали собираться. Сначала их ждал фуршет на улице, какое-то собрание в гостиной, развлечения для детей и только потом ужин в столовой.       К четырем часам дня Вэй Ин ощутил, что у него уже отваливаются ноги и руки не держат поднос. Госпожа Хэ увела его в закуток на кухне и накормила обедом, подложив не только еды для обслуживающего персонала, но и кое-что из господского меню. Она подмигнула Вэй Ину, и тот, довольный удачным знакомством, сунул в рот угощение. Грех отказываться, если дают!       Получасовой перерыв на обед вернул Вэй Ину утреннюю бодрость. Как ни крути, половина рабочего дня уже была позади, а он еще не влез ни в одну неприятность. Он отправил Цзян Чэну свое фото, показывая, что все отлично. От Не Хуайсана тоже пришло смс: он интересовался, все ли нормально. Вэй Ин поборол желание подразнить друга сообщением, что уже переспал с хозяином вечеринки, и остался прилежным мальчиком.       Гостей было много. Красивые женщины и мужчины то собирались в стайку вокруг виновника торжества, который праздновал какие-то рабочие успехи, то разбредались по двору. Расфуфыренные детки, одетые в платья принцесс и пингвиньи черно-белые костюмы, уныло восседали в отведенном для них уголке с детским столиком, сладостями и девушкой, которая пыталась увлечь мелочь фокусами.       — Хватит тут рассиживаться. Иди во двор, отнесешь напитки.       Вэй Ина подпихнули в спину, заставив заниматься делом. И он тщательно следил за вежливостью своего языка, покорностью своего «дерзкого» (по мнению Цзян Чэна) лица и старался не улыбаться шире, чем положено. Размышляя о том, что какой-то же занудный человек выдумал эти нормы для ширины улыбки, Вэй Ин скользил между гостями, то разнося напитки, то помогая убрать со стола. Все шло так хорошо, что в душе аж заскребли кошки от дурных предчувствий.       — Сичэнь-сюн! Поздравляю с открытием медицинского центра!       «Доктор, значит. Хорошее дело!» — сгрузив с подноса блюдо с закусками, Вэй Ин обернулся, чтобы посмотреть на господина, который согласился взять его на подработку, и почувствовал, как отпадает нижняя челюсть.       Стоящий в окружении гостей мужчина в белом костюме держал в руке бокал вина и тепло улыбался коллегам. И все было бы ничего, если бы…       — Лань Чжань?! — Вэй Ин выкрикнул это, прежде чем успел прикусить язык, от удивления выскочивший вперед мыслей.       Мужчина обернулся, и Вэй Ин понял, что обознался. Похож, но не он. Не те глаза, не те губы, да и волосы у Лань Чжаня были длиннее. Он уже хотел поклониться с извинениями, но тот, кого назвали Сичэнем, вдруг приветливо кивнул ему, словно во всем происходящем не было ни капли странного.       — Господин Вэй, рад вас видеть!       — Господин Хуань, — Вэй Ин вежливо поклонился, отмечая, что окружающие смотрят на него как-то странно.       Ну да, наверное, странно, что какой-то мальчик на побегушках лично знаком с господином Хуанем.       «И все же, как похож на Лань Чжаня. Бывают же совпадения!» — он почти замотал головой, еще раз поклонился, чтобы умчаться обратно на кухню, обернулся и тут же налетел на кого-то из гостей.       — Прошу меня простить, — он поспешил извиниться. — Совсем не гляжу, куда лечу.       — Вэй Ин? — растерянный голос, раздавшийся сверху, заставил Вэй Ина поднять голову.       Прямо перед ним, на этот раз уже без всякого сомнения, стоял сам Лань Чжань. Он был одет в серый пиджак и белую рубашку, его волосы оказались заколоты, так что лицо обрамляли только две темных пряди. И он выглядел таким же ошеломленным и растерянным, как Вэй Ин.       — Эээ, Лань… Чжань? Это ты? — оплошав один раз, Вэй Ин решил, что, возможно, у него начался бред, и ему везде мерещится то самое…       Самое привлекательное лицо с идеальными чертами, аккуратным излетом черных бровей и мягким взглядом золотистых глаз.       От Лань Чжаня пахло тем же парфюмом, запах которого Вэй Ин вчера учуял на своем телефоне. Что за чертовщина?       Лань Чжань только кивнул, отвечая на его вопрос. Мочки его ушей покраснели, и Вэй Ин рассмеялся, не в силах удержать внутри радость от нового столкновения.       — Вот это встреча! Еще одно такое столкновение, и я решу, что ты меня преследуешь!       Лицо Лань Чжаня пошло красными пятнами, и Вэй Ин понял, что если и можно было пошутить еще более неудачно, то только намекнув при всем высшем обществе, что Лань Чжань питал к нему какие-то чувства.       — Я вовсе не…       — А-Чжань, — за спиной Вэй Ина снова раздался голос хозяина вечеринки. — Вижу, ты уже прибыл. А где А-Юань?       Господин Хуань оказался тут как тут, и на его щеках тоже алел легкий румянец. Вэй Ин сделал шаг назад, всматриваясь в лица обоих мужчин. Так похожих друг на друга, что только дурак мог не понять, что они родственники. Не дав Лань Чжаню ответить, Вэй Ин выпалил свою догадку вслух:       — Вы что, братья?       Оба обернулись к нему: Лань Чжань выглядел почти жалко, очевидно, находясь не в своей тарелке, а господин Хуань улыбнулся еще шире и положил Лань Чжаню руку на плечо.       — А-Чжань мой младший брат. Меня зовут Лань Сичэнь. Лань Хуань мое первое имя. Извините, что ввел вас в некоторое заблуждение, но я переживал, что вы можете не прийти.       — А… эээ…       «Не прийти? Что вообще тут происходит?!» — привыкнув быть зачинщиком всякой ерунды, Вэй Ин с трудом понимал, зачем брат Лань Чжаня предложил ему работу да еще и скрыл свою личность.       «Стоп, откуда вообще Сан-сюн его знает?»       — Что тут происходит, гэгэ? — Лань Чжань задал этот вопрос вместо Вэй Ина.       — Мы собрались в честь открытия нового медицинского центра, ты забыл, братишка?       «А брат Лань Чжаня тот еще тролль, похоже», — Вэй Ин ощутил, как в груди разрастается странное, чужеродное чувство легкости.       Кажется, вместо подработки он попал в какую-то историю, сам того не зная.       Судя по лицу Лань Чжаня, он хотел спросить: «Что тут делает Вэй Ин?». Но в устах приличного человека такой вопрос звучал бы грубо, и он просто открыл и закрыл рот, пытаясь сказать брату глазами больше, чем мог выразить вслух.       — Ладно, я вынужден признаться кое в чем, — тот поднял ладони вверх, сдаваясь. — Я тоже виноват в некоторой степени в том, что А-Юань взял ваш телефон, господин Вэй. Я узнал, что вы потеряли работу, и решил, что не будет ничего плохого, если в качестве извинения я дам вам возможность немного подработать. А-Юань будет очень рад вас видеть.       Лань Сичэнь посмотрел куда-то за плечо Вэй Ина, и тот услышал топот детских ног.       — Сянь-Сянь!!! — кто-то маленький врезался в его колени, едва не заставив рухнуть на задницу, так что Вэй Ину пришлось схватиться за плечо Лань Чжаня.       Тот окаменел от чужого прикосновения, а Вэй Ин извернулся, чтобы увидеть маленького шкодника.       — Ааа, Редиска Нехочуха!       А-Юань отцепился от него, отступил на шаг, чтобы лучше видеть Вэй Ина. В отличие от взрослых он довольно улыбнулся во все свои молочные зубы и протянул руки к Вэй Ину, предлагая себя поднять. Но на этот раз Вэй Ин сам присел на корточки, вздернул пальцем кончик детского носа и пожурил:       — Ай-яй-яй, маленький воришка. Ты заставил папу краснеть и переживать из-за твоего хулиганства.       Щеки А-Юаня покраснели как маков цвет, но он не переставал улыбаться. Подошел ближе, сцепил руки за спиной и наклонился к уху Вэй Ина, чтобы прошептать:       — Я просто очень хотел увидеть тебя еще раз, Сянь-Сянь.       Все-таки дети были очаровательными созданиями. Вэй Ин улыбнулся бы шире, но было уже некуда.       — Я тоже рад тебя видеть, Редиска. Гляжу, ты больше не ревешь?       — Нет! — А-Юань активно помотал головой.       — Тогда дай пять, — Вэй Ин подставил ему открытую ладонь, и А-Юань звонко и со всей силы шлепнул по его открытой пятерне своей маленькой ладошкой. — Вот это силища! У меня даже рука заболела!       Он шутливо потряс кистью, и А-Юань рассмеялся.       — Пойдем, я покажу тебе свою комнату, Сянь-гэгэ!       — А-Юань, господин Вэй занят… — Лань Чжань попытался вмешаться, но, прежде чем Вэй Ин вспомнил, зачем он тут, снова подал голос Лань Сичэнь.       — Конечно, идите. Думаю, у А-Тана найдется помощник, пока господин Вэй будет занят.       Уводимый за руку Вэй Ин пихнул поднос такому же мальчику на побегушках. Тот едва не вывернул шею, глядя им вслед. Что бы ни затеяли два брата-акробата, Вэй Ин решил плыть по течению. Изначально странная подработка оборачивалась чем-то любопытным. Он посмотрел через плечо и понял, что Лань Чжань тихой тенью следует за ними. Еще бы, за мальцом нужен был глаз да глаз.       Ну и за Вэй Ином тоже. Он ухмыльнулся и решил воспользоваться своим шансом — была не была.       

***

      Лань Чжань совсем позабыл за своими заботами и проблемами о том, что в выходной брат собирал гостей. Занятый мыслями о Вэй Ине, он не сразу понял, о какой подготовке к завтрашнему дню говорит А-Юань.       — Папа, дядя звал нас в гости, ты что, забыл?       — Точно.       С тех пор, как почти пять лет назад его брачный договор был расторгнут, Лань Чжань был нечастым гостем в этом доме. Семейство Ланей использовало особняк в основном для подобных встреч: торжества, семейные собрания, деловые встречи. Здесь не жили, но дом никогда не пустовал. Здесь и Лань Чжань «праздновал» свою свадьбу и заключение союза между их семьями, сюда же дядя вызвал его, чтобы лишить наследства и места в своей фирме, когда Лань Чжань заявил, что желает расторжения контракта. Может, стоило тогда смолчать и не говорить всей правды, но в тот момент он ощущал себя пресытившимся семейными обязанностями. Лань Чжань готов был работать с утра и до ночи, растить сына, от которого не собирался отказываться, но он больше не мог притворяться тем, кем не являлся, и дяде стоило сразу понять, что в брак по расчету его племянник больше не вступит. И не только потому, что ему не нравится конкретно эта женщина, или он хочет супружества по любви.       Лань Чжань бросил унылый взгляд на окна кабинета, расположенного на первом этаже.       — Мне нравятся мужчины, — там он и признался дяде, чтобы вопрос брачного договора был закрыт раз и навсегда.       Лицо дяди до сих пор стояло перед глазами: ошарашенное, бледное от гнева. Лань Чжань знал, что был его любимцем, его гордостью. Он не просил освещать на всю семью свою ориентацию, но если бы дядя возжелал, то Лань Чжань бы принял это с чувством облегчения, а не стыда. Кроме брата, никто не знал о нем этой правды.       Дядя рассудил иначе, и с того дня Лань Чжань оказался за бортом семейной лодки. Он был уволен в тот же день, как расторгли их брачный договор. И то, что А-Юань остался у него на попечении, было заслугой гэгэ, который убедил дядю не отнимать ребенка. Мать не пожелала его воспитывать, а Лань Чжань полюбил сына с первого дня, несмотря на то, что он был рожден от нелюбимой женщины.       Он оказался лишен наследства и привилегий, но А-Юань остался с ним. В их семейном клане до сих пор ходили пересуды: люди гадали, что случилось между Лань Чжанем и дядей, и почему госпожа Мей ушла.       Дядя перестал приглашать его на семейные торжества; впрочем, сам Лань Чжань не сильно стремился на них — он в принципе не любил эти собрания. Каждый родственник пытался сунуть нос в его личную жизнь, докопаться до правды и осудить — и Лань Чжань держался от них подальше. Но он не стал лишать А-Юаня общения с двоюродным дедушкой, и потому они регулярно бывали здесь или в доме дяди.       Сегодня из родственников в поместье был только брат, так что Лань Чжань шел на торжество, ни о чем не переживая. Через пару-тройку часов официальной части А-Юаню наверняка станет скучно, и они либо уйдут в дом, либо уедут. Брат не обидится и не заставит Лань Чжаня торчать все выходные в этом месте.       Проследив глазами за А-Юанем у детского столика, Лань Чжань уже собирался подойти к брату, когда в него врезался какой-то парень. И каково же было его удивление, когда в официанте с косой он узнал не кого иного, как Вэй Ина. Решив, что его подводит зрение, он уточнил, но… это вне всякого сомнения был Усянь!       Та же улыбка, те же большие серого цвета глаза, толстая коса, из которой выбилось несколько прядей, стройная фигура. Он рассмеялся, и мысли в голове Лань Чжаня начали спотыкаться, смешавшись в кучу. Что-то про телефон и извинения, и почему Вэй Ин здесь, и что теперь делать, ведь Лань Чжань так и не решил, как именно хочет продолжить общение. Но прежде, чем он сообразил, к чему все идет, А-Юань потащил Вэй Ина в дом.       Лань Чжань шагнул следом, когда на плечи легла братская рука.       — А-Чжань, это самое милое и привлекательное создание, которое я имел честь лицезреть в твоей компании. Не будь молчаливым занудой и забудь уже о своих извинениях. Поболтай с ним о чем-нибудь интересном.       — Что ты такое устроил, гэгэ? — он надеялся, что в голосе звучало достаточно возмущения, потому что на самом деле большая часть существа Лань Чжаня была рада новой встрече.       — Иди, а то утопают без тебя.              И вот уже добрых пятнадцать минут Лань Чжань сидел на пуфике в детской комнате, глядя на то, как Вэй Ин и А-Юань, рассевшись прямо на полу, перебирают игрушки. А-Юань все тащил и тащил Вэй Ину солдатиков, машинки, книжки, мячики, лего, какие-то липучки и лизунов, пластилиновые поделки, рисунки, даже вынул откуда-то плавательную маску и начал дурачиться.       Лань Чжань смотрел и не понимал, как этот человек может так долго выражать бурный восторг детскими вещами, которые не вызывали у взрослых в принципе никакого интереса. А-Юань рассказывал о каждой игрушке, а Вэй Ин задавал вопросы, шутил и смеялся над сущей ерундой. Периодически он бросал взгляд на Лань Чжаня, словно ища его поддержки, и снова ему подмигивал.       — А этой ракеткой я запульнул мяч так высоко-высоко, что он улетел за забор! — А-Юань продемонстрировал свой удар.       — Папе пришлось лезть за ним через забор? — Вэй Ин со смешком обернулся к Лань Чжаню, но тот забыл, что ответить: слишком засмотрелся.       «Земля вызывает Лань Чжаня, алло! Хватит пялиться на него, у тебя сейчас слюни потекут! Подумаешь, мужик возится с ребенком!»       «…»       «Ну хватит, просто скажи А-Юаню убрать свои игрушки на место. Вэй Усянь тут вроде как на работе!»       «…»       «Смотри, тебе даже возразить нечего! Боже, это потому, что все тщетно!!! Раз влюбился, так признавайся тогда!»       Об эту мысль Лань Чжань споткнулся и что-то невнятно хмыкнул себе под нос. Вэй Ин обернулся, его коса скользнула по плечу, на щеках появились ямочки от улыбки.       — Твой сын талантливый.       — Мгм?       Вэй Ин поднял альбом с рисунками, демонстрируя Лань Чжаню детские каракули. Он, в общем-то, не слишком разбирался в искусстве пятилеток, но раз даже воспитатели в саду и человек с творческим образованием сочли рисунки А-Юаня годными, значит, так оно и есть.       — А принеси-ка мне карандаш, — Вэй Ин попросил А-Юаня, и тот притащил ему тотчас же всю коробку, вывалил на пол, и Вэй Ин выбрал один.       Несколько быстрых штрихов, за которыми следил А-Юань, но которых не было видно Лань Чжаню, и готова картинка. А-Юань рассмеялся, вырвал лист бумаги у Вэй Ина из рук и подбежал к Лань Чжаню.       — Смотри, пап, я редиска, а ты мороженка.       — Очень…       «Убого!»       «Мило!»       — …Талантливо.       — Ха-ха, каракули, — Вэй Ин скрестил руки на груди, но Лань Чжань видел, что он собой доволен.       — Я пойду дяде покажу! — и прежде, чем Лань Чжань успел что-то сказать, А-Юань вырвал у него из рук рисунок и умчался прочь.       Температура в комнате сразу же поднялась на десяток градусов, и Лань Чжань почувствовал, что в пиджаке становится душно. Сегодня на Вэй Ине была безликая форма прислуги: черные брюки и белая рубаха. Никаких украшений и оголенных животов, но Лань Чжань и так знал, что под чопорной одеждой официанта скрывается красивое стройное тело. Участок бледной кожи соблазнительно выглядывал из-под расстегнутой верхней пуговицы рубашки Вэй Ина.       — Чего не дождался меня в кафе, Лань Чжань? — Вэй Ин обернулся, он все так же сидел на ковре окруженный игрушками, заглядывая в лицо Лань Чжаня снизу вверх и вызывая в голове последнего не самые приличные ассоциации.       — Мне нужно было… на работу. Извини.       — Я думал, потерял уже. Спасибо, что вернул.       — Пожалуйста.       Разговор был исчерпан, и Лань Чжань понятия не имел, о чем можно говорить, чтобы не выдать того факта, что он знает кое-что о проблемах Вэй Ина. Он был не силен в светских беседах и мог обсудить разве что погоду. У А-Юаня с разговорами дела обстояли куда лучше.       — Заходи как-нибудь в гости! В кафе Цзинь Гуанъяо подают классный кофе и сладости!       — Я не люблю сладости, — Лань Чжань не привык врать, но вдруг сразу стало ясно, что это было ни к чему.       «Какая разница?! Что ты несешь? Скажи, что будешь приходить каждый день!»       Впрочем, Вэй Ин не выглядел ни капли огорченным.       — Тогда сычуанская кухня! Свиной мапо тофу с сычуанским перцем! — Вэй Ин закрыл глаза и облизнулся. — Вкуснота! Во рту все онемеет от остроты! Ты не пожалеешь, обязательно заходи!       — Мгм, ладно.       «Вот именно. Молчи, что острое ты тоже не любишь, да и мяса не ешь!»       Вэй Ин какое-то время смотрел на него снизу вверх, а потом поднялся, отряхиваясь, и Лань Чжань тоже встал.       — Меня, наверное, на кухне заждался ваш мистер Уксус. Я пойду. Еще увидимся на вечере.       — Да.       И Вэй Ин первым вышел из комнаты.       

***

      А-Юань с удовольствием бы не отлипал от Сянь-гэгэ ни на минуточку. Как он и полагал, Вэй Усяню понравились его игрушки, комната, рисунки, и вообще он готов был поиграть с А-Юанем вместо того, чтобы работать. Но дядя поманил его пальцем и покачал головой.       И то верно. Они пригласили сюда Вэй Усяня, чтобы папа с ним пообщался и понял то, что знает А-Юань. Так что он послушно ушел к компании других детей.       Вовсю играли в твистер, и А-Юань присоединился к толпе. Играть в дурацком костюме было неудобно, а пышные девчачьи платья загораживали половину пятен. Одна из девочек упала, разревелась и устроила истерику. Отвлекшись от шума, А-Юань обернулся, чтобы проверить, как там отец.       Как раз в этот момент Сянь-гэгэ прошел рядом с папой, случайно задев его плечом. Длинная коса, вызывающая некоторую зависть у А-Юаня с его куцым хвостишкой, мазнула отца по руке.       — Извините, тут так тесно, яблочку упасть негде.       «Вокруг же полно места… Что он такое говорит?» — А-Юань задумчиво смотрел, как Вэй Ин шустро обходит других гостей, не задевая их даже кончиком волос. Отец смотрел уходящему господину Вэю вслед.       Когда А-Юань поднял взгляд в следующий раз, они снова были рядом. Вэй Ин протягивал отцу наколотую на тонкую палочку креветку.       — Гляди, я урвал для тебя самую толстую. Она буквально просится в рот!       «Не возьмет. Отец не берет еду из чужих рук», — А-Юань пропустил свой ход в игре, напряженно глядя на то, как отец поднимает руку и без возражений забирает креветку.       Когда они сели перекусить пирожными и соком, А-Юань снова обернулся. Как раз в этот момент Вэй Усянь что-то уронил и залез на коленях под стол. Его задница торчала из-под белой скатерти прямо напротив отца. Если бы А-Юань ползал задом кверху перед родителем, да еще и под столом, ему бы точно влетело по этому самому месту.       Кусочек булки едва не выпал у А-Юаня изо рта, когда сидящий в плетеном кресле отец подался вперед.       «Сейчас он отшлепает маму Сянь за плохое поведение за столом, Сянь-Сянь обидится и уйдет!» — он почти рванулся на помощь, но в этот момент Вэй Усянь выполз из-под стола задом наперед и поспешно поднялся.       — Фух, чуть не потерял, — он показал отцу какую-то рюмку и поспешно умчался прочь.       Отец так и остался сидеть со странным выражением на лице. А-Юань утер испачканный крошками рот рукавом. Кажется, пронесло.       Начинало смеркаться. Они поужинали в столовой и снова вышли в сад, дядя обещал, что будет салют, и А-Юаню очень хотелось посмотреть салют. Играла музыка, и некоторые взрослые танцевали, другие шумно разговаривали, кто-то остался в доме за столом. Все перестали быть такими серьезными, как вначале. Стали веселее, больше смеялись.       Кроме отца. Он все еще беседовал с разными людьми, как и обычно: аккуратный, строгий и спокойный.       А-Юаню сложно было понять, добились ли они с дядей хоть чего-то. Устав теряться в догадках, он подошел к отцу и дернул его за штанину.       — Пап, ну, ты все?       Отец опустил ладонь ему на затылок.       — Устал? Поедем домой?       — А Сянь-гэгэ поедет с нами?       — У господина Вэя работа…       — Тогда я не хочу домой.       Он развернулся и хмуро потопал прочь, но не прошел и нескольких шагов, когда на его пути оказались сначала чьи-то ноги, а потом человек опустился на корточки.       — Что с лицом у моей Редисинки? — конечно, это был Вэй Ин.       — Сянь-Сянь! — А-Юань бросился ему на шею, чтобы обнять.       Раз папа такой бестолковый, то хотя бы А-Юань обнимет Сянь-гэгэ. Чужие теплые руки тут же подхватили его под мышки и попу, поднимая с земли.       — Что за червячок укусил редиску за бочок? — Вэй Ин со смехом пошел с ним в сторону прудика, где обычно А-Юань кормил золотых рыбок.       Те все еще крутились у поверхности воды, ожидая, что кто-нибудь из гостей бросит им несколько съедобных крошек. С высоты роста Вэй Ина А-Юаню был виден весь двор и весь прудик.       — Сянь-Сянь, — он обернулся к Вэй Усяню, который смотрел на него с вопросительной улыбкой. — А у тебя есть сынок?       — Нет пока, но у меня еще вся жизнь впереди.       — А ты будешь с ним играть, когда он у тебя появится?       — Конечно! Разве папа с тобой не играет?       — Играет. Он меня в шахматы научил играть.       Вэй Ин почему-то рассмеялся.       — Шахматы! Мой отец запускал для нас с братом воздушного змея, в которого мы стреляли из настоящего лука. Я бы тоже сделал для своего сына змея. А еще свозил его на озеро лотосов собирать цветы и охотиться на лягушек. Или собирать лягушек и охотиться на лотосы, это как получится. Научил бы его играть на флейте. Знаешь, что это?       А-Юань улыбнулся.       — А я свистеть умею в свистульки, а папа на гусях играет.       — На гусях? — Вэй Усянь захохотал в голос, и А-Юань тоже рассмеялся. — Дергает их за перья, чтобы они гоготали? Га-га-кряяя!       Он изобразил утиное кряканье, да так похоже, что А-Юань покатился со смеху, чуть не свалившись с чужих рук.       — Ну вот, узнаю Редисинку, — Вэй Усянь опустил его на ноги и поправил сбившуюся рубашку. — Давай иди к своим друзьям и поиграй еще. Скоро будет салют.       Волосы Вэй Усяня скользнули по плечу и оказались прямо перед лицом А-Юаня. Он не удержался, протянул руку, потрогал толстую черную косу.       — Нравится? Долго отращивал, — похвастался Сянь-гэгэ, улыбаясь во весь рот.       — А у меня вот, — А-Юань показал свой короткий хвостик, и Вэй Ин затянул его волосы резинкой потуже на затылке, потому что пока А-Юань играл, его хвост успел растрепаться.       — Еще отрастишь, не переживай.       На глаза А-Юаню попалась проходящая мимо пруда женщина в зеленом платье. В ее волосах был заколот цветок, и А-Юань вдруг оживился. Рядом с прудиком росли астры с фиолетовыми лепестками и желтой сердцевиной. Он протянул руку и сорвал один цветок, обернулся и протянул его Вэй Усяню.       — Сянь-Сянь, давай и тебе в косу вплетем! Будешь самым красивым!       — Ну давай, — Вэй Усянь был совсем не против, взял из рук А-Юаня цветок и аккуратно продел под ленту в самом конце косы. — И как я тебе?       Он со смехом покрасовался, а у А-Юаня загорелись глаза. Вот бы всю косу украсить, тогда вообще будет супер! Но прежде, чем он решился оборвать все кусты в саду, Вэй Усяня окликнули.       — Извини, мне пора. Не грусти, — он потрепал А-Юаня по макушке и умчался к одной из работниц.       А через пять минут наконец всех позвали на салют. А-Юань забрался на каменную горку посреди двора, и остальные дети залезли следом за ним. Отсюда было видно лучше. Все небо озарилось цветными огоньками, но А-Юань не мог надолго отвлекаться.       Он обернулся в тот самый момент, когда Сянь-гэгэ оставил свой поднос и тоже уставился в небо. Цветок грозился выпасть из его прически, и А-Юань уже хотел окликнуть его, но понял, что отец, стоящий рядом, тоже это заметил. Пока все смотрели на салют, папа смотрел на Вэй Усяня. В мелькающих всполохах салюта все казалось немного волшебным. А-Юань словно во сне видел, как отец протянул руку к Вэй Усяню, осторожно взялся пальцами за его косу, перекинутую через плечо, и поправил цветок так аккуратно, будто он был стеклянный.       Вэй Усянь обернулся, и на его лице сразу появилась улыбка, которую А-Юань уже не в первый раз видел сегодня. «Улыбка для папы» — вот что это такое.       — Спасибочки, чуть не потерял. Все-таки подарок от А-Юаня.       — Мгм, — ответил отец.       И А-Юань чуть не хлопнул себя по лбу, как это делали некоторые взрослые. Иногда это «мгм» было так кстати, а иногда вот совсем нет!       Салют закончился, и Вэй Усянь ушел в кухню, и, прежде чем отец нашел А-Юаня, чтобы отвести в спальню, А-Юань нашел дядю Сичэня. Тот беседовал с какой-то красивой госпожой, но А-Юань взял его за руку и оттащил в сторону.       — Дядя Сичэнь, как ты думаешь, папа уже все или нет?       Дядя тяжко вздохнул.       — Твой папа, он такой… Некоторых людей надо буквально запереть друг с другом в одной кладовке, чтобы они перестали ходить вокруг да около, — он покачал головой, глядя, как отец снова уходит в компании парочки престарелых коллег дяди, а Вэй Усянь уносит посуду со стола. — Извини, А-Юань, я должен отойти.       Он вернулся к леди, с которой разговаривал, и А-Юань понял, что снова остался один на один со своей миссией.       «Кладовка? Где же мне взять кладовку? Хотя, постойте-ка…»