Большая миссия маленького А-Юаня

      Вэй Ин ощущал себя совершенно измотанным, но довольным. Дразнить Лань Чжаня было до ужаса забавно. Стоило коснуться его ненароком рукой или плечом, как тело Вэй Ина прошибало от желания, а Лань Чжань каменел, будто его парализовала медуза. Очевидно, он ощущал себя неловко из-за того, что Вэй Ин крутился вокруг него при гостях, то предлагая угощения, то спотыкаясь на ровном месте. Но что поделать, если другого шанса у Вэй Ина могло и не быть!       От сдерживаемой похоти слегка кружилась голова. Он сам себя завел, каждую свободную минуту рассматривая Лань Чжаня. Под рубашкой у того просматривался крепкий торс, а вовсе не мягкое брюшко офисного планктона. Очевидно, он ходил в тренажерный зал или занимался какими-то боевыми искусствами. Не слишком накачанный, но без жировых излишков.       Простая серебристая заколка, скрепляющая волосы позади, заставила Вэй Ина прикусить губу, чтобы не выдать себя прерывистым вздохом. Темные волосы, забранные в короткий хвост строгим украшением, на фоне белой шеи буквально сносили крышу.       Лань Чжань держал тонкими пальцами ножку бокала с минеральной водой, а у Вэй Ина, проходящего мимо, в животе все переворачивалось при виде его изящных рук.       Ну как тут устоять от флирта? Как не повыделываться?       Он даже задом покрутил перед этим божеством, ползая под столом. От одной мысли, что Лань Чжань пялился на его филейную часть, ноги подкашивались.       Жаль, что Снежная Королева так и оставалась равнодушной ко всем его подкатам. Лань Чжань не уходил и не прерывал его чересчур навязчивое поведение, но Вэй Ин думал, что это больше от безысходности: куда ж ему деваться, все-таки торжественное мероприятие, не сбегать же с вечеринки брата из-за назойливого официанта.       Хотя в некоторые моменты ему казалось, что взгляд Лань Чжаня буквально сверкает. «От желания!» — убеждало собственное либидо. «От бешенства…» — уверял его невидимый Цзян Чэн. «Показалось», — сурово одергивал разум.       Он оставил поднос на столике как раз в тот самый момент, когда рядом оказался А-Юань.       — Сянь-гэгэ?       — Слушаю тебя внимательно, Редисочка, — Вэй Ин посмотрел на малыша так же серьезно, как и он на него, будто пришел с важным сообщением.       — Пока спать не пошли, поиграй со мной чуть-чуть в прятки.       — В прятки? — он задумчиво обернулся.       В кухне было полно работы, едва ли кто-то собирался отпускать его, чтобы он мог уделить двадцать минут игре в прятки с хозяйским сыном. Госпожа Хэ, в этот момент стоявшая неподалеку, вдруг подняла голову и улыбнулась.       — Иди, Вэй Усянь. Десять минут погоды не сделают.       — Слышал? — он улыбнулся малышу и подмигнул. — Идем!       Тот радостно подпрыгнул, схватил Вэй Ина за руку и потащил куда-то по коридору. Они остановились перед дверью, ведущей в винный погреб; А-Юань поднялся на цыпочки и повернул вставленный в замок ключ. Слуги несколько раз спускались за вином, поэтому дверь оставили закрытой, но не запертой.       — Уверен, что это лучшее место для игры в прятки? Хотя… — Вэй Ин прищурился, потер подбородок, делая вид, будто задумался. — Да, темный мрачный подвал — это лучшее место для шалости!       — Да! — А-Юань потянул его вниз.       Конечно, винный погреб был не особенно-то и мрачным. Здесь стояло несколько стеллажей с бочонками и бутылками, было сухо и прохладно, но не было ни жуткой паутины, свисающей с потолка, ни клубов пыли, ни еще чего-то такого, чем можно было напугать ребенка или взрослого. А-Юань отвел Вэй Ина в самый дальний угол.       — Ты считай, а я буду прятаться.       — Ладно, только смотри ничего не разбей. Я буду считать до десяти! — Вэй Ин закрыл глаза и отвернулся.       — Нет, давай до ста, чтобы я точно успел спрятаться.       — До ста это очень долго. Может, хватит и до двадцати? — Вэй Ин не очень-то хотел стоять в углу подвала две минуты, ожидая, пока А-Юань устанет сидеть за соседним стеллажом.       — Нет, до ста! До ста! А то я не успею!       — Ладно, до ста так до ста. Только я быстро считаю, смотри, чтобы я не увидел твоих пяток, торчащих из-за бочонка.       — Я мигом! Только не подглядывай!       Вэй Ин нарочно начал считать медленно. На удивление А-Юань не помчался с топотом и смехом прятаться, он убегал бесшумно, и Вэй Ин порадовался разумности маленького хитреца.       — Скоро пойду искать! Пятьдесят пять, пятьдесят шесть… — он ускорил темп, считая, что А-Юань уже спрятался и теперь выжидает.       Откуда-то сверху от открытой двери послышался голос Лань Чжаня:       — А-Юань?       — Мы внизу! Спускайся, Лань Чжань, найдем вместе этого хитрюгу! — подал голос Вэй Ин и продолжил считать. — Семьдесят восемь, семьдесят девять, мы с папой уже идем тебя искать!       — Вэй Ин? А-Юань с тобой?       Голос Лань Чжаня раздался за спиной, и Вэй Ин был вынужден отвернуться от стены.       — Он прячется, я считаю.       — Нет, он уже спрятался — я ищу.       Они уставились друг на друга, и как раз в этот момент дверь в подвал с громким щелчком захлопнулась. Послышался звук поворачиваемого ключа.       — Нас кто-то закрыл. Неприятность-то какая.       — А-Юань? — Лань Чжань пошел вдоль стеллажей, заглядывая между бочек, и Вэй Ин сделал то же самое, пройдясь по другой стороне.       Но отчего-то ему уже было ясно, что А-Юаня тут нет. Он не просто тихо спрятался — хитрец выбрался из подвала, а потом его сюда пришел искать Лань Чжань.       — Его тут нет, — Лань Чжань растерянно констатировал очевидный факт, и они оба посмотрели на дверь.       Поднялись наверх, Лань Чжань дернул ручку, застучал кулаком.       — А-Юань, если это твои шутки, то сейчас же открывай!       — Редисинка, это уже не прятки.       С другой стороны не раздалось ни звука. Вэй Ин прижался ухом к двери, прислушиваясь, потом опустился, чтобы посмотреть сквозь замочную скважину, но увидел только противоположную стену — ключа не было. Лань Чжань постучал кулаком по двери.       — А-Юань?       Он постучал посильнее в надежде, что их услышит кто-нибудь из слуг, но Вэй Ин знал, какой шум сейчас стоит на кухне, где звенела в мойке посуда и шумела вода. А подвал находился в другом конце дома.       — Абсурд какой.       А Вэй Ин рассмеялся.       — Что смешного? — Лань Чжань обернулся к нему, на его лице читалась почти детская растерянность человека, которого обвел вокруг пальца пятилетка.       — Твой сын достаточно умен для пятилетнего малыша, тебе есть чем гордиться, Лань Чжань. Он привел сюда сначала меня и заставил долго считать, а потом заманил сюда тебя, догадываясь, что я позову тебя вниз.       — Я не понимаю, о чем ты. Зачем ему запирать нас здесь?       — Очевидно, он все еще не отказался от своей идеи сделать меня своей матерью, — Вэй Ин усмехнулся, и уши Лань Чжаня тотчас покраснели.       — Если ты там, открывай, А-Юань! — Лань Чжань снова постучал по двери кулаком, но из коридора не раздалось ни звука.       — На его месте я бы убежал, пока ремень не достиг задницы, — Вэй Ин все еще усмехался.       — Я позвоню брату, — Лань Чжань сунул руку в карман пиджака, но цыкнул языком на полпути. — Оставил телефон на столе.       Вэй Ин похлопал себя по карманам, но его мобильник остался в пальто: с такой беготней он бы его точно потерял где-то во дворе, так что выложил после того, как кинул смс Цзян Чэну.       — Просто подождем здесь, пока кто-нибудь не пройдет мимо.       — У меня уже ноги затекли, прости. Я весь день бегал как кролик. Давай спустимся вниз и посидим. Если кто-то будет проходить мимо, покричим, и нас услышат.       Лань Чжань остался стоять столбом, пялясь в дверь, не зная, что делать. Наверняка эта ситуация была из разряда «форс-мажорных» и никак не подходила под описание обычных будней господина Лань. Благовоспитанного, утонченного мужчины, который кушал палочками так, словно рис был золотым. Быть запертым в подвале с незнакомым мужиком, который понравился его ребенку — это из другой оперы.       — Да идем, чего тут стоять, — Вэй Ин взял его за локоть и потянул за собой, и, к удивлению, Лань Чжань не стал сопротивляться.       Они спустились до самого низа, где ступени были шире, и уселись на предпоследнюю. Вэй Ин перекинул косу на грудь, пригладил уже начавший увядать цветок. Лань Чжань сидел с таким лицом, будто его загнали в угол. Так-то, в общем, оно и было, но все же компания Вэй Ина не могла быть столь ужасной.       — Лань Чжань, а Лань Чжань? — он слегка пихнул его локтем в бок.       — Мгм?       — Почему ты не женился снова?       Вопрос был дерзким, прямо в лоб, но, в конце концов, нужно же было как-то убить время, да и, если Лань Чжань не захочет отвечать, пусть так и скажет. Но Вэй Ину в самом деле было интересно. Лань Чжань был обеспечен и красив, наверняка желающих его внимания красавиц среди благородных дам было пруд пруди. Даже за этот день Вэй Ин насчитал таких человек семь. Девушки и женщины крутились вокруг Лань Чжаня, красуясь и пытаясь привлечь его внимание так же, как и Вэй Ин. Но ко всем господин Лань оставался довольно холоден или старательно делал вид, что его не интересуют женские заигрывания.       — Потому что не хотел.       Что ж, исчерпывающий ответ. И максимально логичный. Правда, Вэй Ину он ни о чем не сказал. Неужто брак по расчету был таким неудачным, что Лань Чжань предпочел вовсе не сходиться ни с кем? Или все-таки… он просто не хотел жениться на женщине? Как бы так поделикатнее намекнуть, чтобы не ляпать прямо в лоб: я, кстати, гей, а ты?       — Я бы ни за что не смог жениться на ком-то по договору. Это ж спать надо в одной постели, на людях обниматься-целоваться, делать вид, что вы счастливая семья. Ложь и обман! Тьфу. Словно есть бумажный торт или пластиковый рис. Красиво, но не вкусно.       — Так и есть.       Лань Чжань оставался немногословен. Ну, хотя бы они разделяют взгляды на брак без любви.       — Кстати, — Вэй Ин вдруг встрепенулся. — Если брак по расчету был расторгнут, наверняка тебе это аукнулось?       — Лишили наследства и уволили с работы, — Лань Чжань не выглядел особенно огорченным.       — Сурово. Не жалеешь?       — Нет.       — А-Юань видится с мамой?       — Она отказалась участвовать в воспитании. С младенчества А-Юаня не видела, — Лань Чжань поправил брюки на коленях, будто кому-то в этом подвале было дело до его внешнего вида. — У А-Юаня есть няня. Не знаю, чего ему не хватает. Я даже не помню своих родителей, мы с братом выросли в доме дяди, и о нас заботилась няня.       — Лань Чжа-а-ань, — Вэй Ину захотелось пожалеть глупенького отца; он привалился к его боку, улыбаясь. — Ему внимания твоего не хватает, господин Мне-звонят-по-работе. Никакая мама не будет нужна, просто играй с ним почаще.       — Я и так с ним играю! — щеки Лань Чжаня вспыхнули.       — В шахматы? — Вэй Ин хихикнул, почти кладя голову на чужое плечо. — Ему ж пять лет, он побегать хочет, мяч погонять, пустить воздушного змея, в аквапарке порезвиться.       — Но я не ребенок, чтобы играть с ним в детские игры. Для этого он ходит в сад и на площадку! — на лице Лань Чжаня читалось настоящее горькое отчаяние. — Я просто не умею играть с детьми.       Вэй Ин вовсе не хотел сказать, что Лань Чжань плохой отец, но, кажется, его не так поняли. Но он не был бы собой, если бы позволил своему обожаемому секс-символу пасть духом.       — Да ерунда! Все умеют играть, уверен, что ты тоже умеешь. Просто тебе не хватает... ммм... — Вэй Ин вдруг осознал, в каком именно месте они находятся, и его мозг заработал с удвоенной силой, простраивая хитроумный («Нет-нет! Стой! Плохой план!» — вопил в голове Цзян Чэн) план, — раскрепощенности!       — Что?       — Знаешь, почему у детей все так легко? Потому что у них нет столько тормозных механизмов, как у взрослых. Захотел — сказал, решил поиграть — сделал. Фантазия бесконечна, энергия так и хлещет, и нет рычагов, которые бы ее сдержали.       Вэй Ин вскочил на ноги, вдохновленный своей речью, и подошел к стеллажу с бутылками. Оперся о него локтем, обернулся, довольно улыбаясь.       — Взрослые и есть те рычаги, которые тормозят детские шалости. Но нам ведь нужно все как раз наоборот! Немного, — он взял ближайшую бутылку за горлышко и потянул, — отключить тормоза.       — Предлагаешь играть с ребенком в алкогольном опьянении?       — Конечно, нет, — Вэй Ин отмахнулся, опускаясь обратно на ступень уже с бутылкой. — Но надо же с чего-то начать тренировки.       — Я не пью.       Вэй Ин щелкнул пальцами.       — Я так и знал! Это, — он постучал пальцами по стеклу, — сделает нас немного детьми. А чтобы было весело, начнем играть сразу.       — Играть? Во что?       — «Я никогда не…».       Вэй Ин подмигнул Лань Чжаню, но тот оставался все таким же серьезным.       — Ты никогда не… что?       — Это игра такая.       «Точно, раз он не пьет, то и не играл никогда. Вот я ступил. Ну и отлично, лишу своего идеального мужчину алкогольной девственности. Главное — не переборщить!»       — Суть в том, что мы по очереди говорим утверждение. Например, я говорю: «Я никогда не был в браке по расчету». Если ты был, а ты был, то ты пьешь. Или, например: «Я никогда не смотрел на салют». Придется выпить нам обоим, ведь мы сегодня смотрели на салют. А если никто, например, не летал на Луну, то никто не пьет.       — Странная игра, — бровь Лань Чжаня чуть приподнялась, и Вэй Ин улыбнулся шире.       — Зато так взрослые люди на вечеринках узнают друг друга получше. Поворачивайся.       Лань Чжань послушно повернулся к нему, опираясь спиной о деревянные перила. Теперь они сидели лицом к лицу. Наверху за дверью все еще было тихо, и Вэй Ин надеялся, что их хватятся еще не скоро.       Пробка в бутылке поддалась, но бокалов у них, конечно, не было. Вэй Ин принюхался — вино было ароматным, хотя и не особенно крепким. Самое то.       — Итак, я начну. Я никогда не… покидал пределов страны.       — Я покидал, — Лань Чжань смотрел на Вэй Ина так сосредоточенно и серьезно, что Вэй Ин рассмеялся, пихая бутылку ему в руку.       — Тогда пей, путешественник. И придумывай свое утверждение.       Лань Чжань сделал маленький глоток из горла, выглядя при этом так, будто решал сложную алгебраическую задачу или обдумывал презентацию нового проекта, но никак не играл на выпивку.       Он задумчиво постучал бутылкой о колено, поерзал, напрягся еще сильнее. И когда Вэй Ин уже хотел прийти на помощь, выдал:       — Я никогда не танцевал на столе.       — Ха-ха! Неудивительно! — Вэй Ин вырвал бутылку у него из рук и сделал хороший глоток. — Со мной такое иногда бывает, если никто не остановит! Так, ладно, моя очередь. Я никогда не… водил машину.       — У меня есть машина, — Лань Чжань забрал у него бутылку, но прежде, чем выпить, задумчиво уточнил: — Она на штраф-стоянке.       — Вот те раз! Ты что, проехал на красный свет?       — Не совсем, — щеки Лань Чжаня слегка покраснели, и он отпил глоток. Вэй Ин надеялся, что тот расскажет дальше, но Лань Чжань задумался над своим утверждением. — Я никогда не пускал воздушного змея.       — Кошмар, Лань Чжань! — Вэй Ин едва не подскочил с места, вырывая бутылку из чужих рук и присасываясь к горлышку. — Это нужно срочно исправить! Пускать змея так круто! Как можно было дожить до твоих лет и… кстати, сколько тебе лет?       — Двадцать семь.       — Двадцать семь лет без воздушного змея! Я подарю вам с А-Юанем две штуки и отдам свой старый лук! — и, прежде чем Лань Чжань опомнился, Вэй Ин в сердцах выпалил: — Я никогда не спал с женщиной!       Совершенно очевидно, что Лань Чжань спал, и именно поэтому они были заперты здесь. Он взял из рук Вэй Ина бутылку, но тот ухмыльнулся и прежде, чем отдать в чужие руки, пригубил сам. Конечно, он спал. Ради интереса и всего несколько раз.       Лань Чжань тоже выпил. По его взгляду было ясно, что несколько глотков алкоголя уже сделали свое дело, запуская легкое опьянение. Он выпалил свое утверждение быстрее, чем успел подумать.       — Я никогда не спал с мужчиной.       Вэй Ин не позволил разочарованию отразиться на своем лице. Он ухмыльнулся и протянул руку, чтобы забрать вино, но Лань Чжань отвел кисть. И под удивленный взгляд Вэй Ина сам сделал глоток.       Наверное, такую улыбку Цзян Чэн на лице Вэй Ина называл «дурной». Со стороны было не видно, но Вэй Ину казалось, что именно такую: слегка шальную и довольную.       Он сделал свой глоток, с особой нежностью касаясь горлышка бутылки, которое только что было между губ Лань Чжаня.       Один-один.       По крайней мере, теперь они оба знали, что другой — если не гей, то бисексуал.       — Я никогда не встречал мужчину своей мечты.       Настала очередь Лань Чжаня хмуриться, Вэй Ин усмехнулся и отпил.       — А если я не знаю? — ответ растерянного собеседника заставил Вэй Ина рассмеяться.       — Ладно, разрешаю тебе не пить. Но тогда следующее утверждение снова за мной, — он задумчиво покачал бутылку в руке, ощущая в голове приятную легкость.       Неудивительно. Он полдня бегал голодным, и на пустой желудок даже не самое крепкое вино ударило сильнее. Оно делало Вэй Ина еще более смешливым и развязным.       — Я никогда не был заперт в подвале с соблазнительно прекрасным мужчиной, хах, — он подмигнул Лань Чжаню и отпил из бутылки.       Тот на какой-то момент замер, а потом вытащил бутыль из рук Вэй Ина и тоже пригубил, продолжая молча смотреть. Вэй Ин улыбался как дурак, чувствуя себя пьяным и счастливым.       — Я никогда не целовался ни с кем в подвале.       Бутылка осталась крепко зажатой в чужих руках. На этот раз выпить было некому.       Вэй Ин наклонился вперед, улыбаясь.       — Думаю, это то, что легко можно исправить.       Он никак не ожидал, что Лань Чжань так резко рванется вперед. Они почти врезались друг в друга. Чужие губы, пахнущие вином, прижались к его с такой страстью, что по телу Вэй Ина побежали мурашки.       «Горячо! Горячо!»       Рука Лань Чжаня стиснула его плечо, из бутылки на брюки Вэй Ина выплеснулся алкоголь, но было не до этого. Он запустил свои ладони под чужой пиджак, оглаживая твердые бока, пока жадный язык раздвигал его губы. От сладости поцелуя внутри все трепетало, кожу под пальцами Лань Чжаня жгло как огнем.       Вэй Ин застонал, не желая прерываться ни на секунду, позволяя чужому языку ласкать его губы. Он скользнул руками выше, нащупал мелкие пуговицы рубашки и вдруг понял, почему Мо Сюаньюй так ненавидел пуговицы. Каждая проклятая пуговка отнимала у них время, не давая добраться до желанного прекрасного тела Лань Чжаня.       Если он будет их все расстегивать… Конец света раньше наступит! А Вэй Ин ненавидел ждать!       Забыв о рубашке, он запустил пальцы Лань Чжаню в волосы, портя красивую прическу. Заколка звякнула и упала под лестницу, пока пальцы Вэй Ина оглаживали чужой затылок.       Бутылка все еще мешала Лань Чжаню, и он кое-как поставил ее на ступень. Судя по звуку, она тут же упала, и все оставшееся дорогое вино потекло на пол. Но разве это кого-то волновало? Уж точно не Вэй Ина, который едва не задохнулся, когда две сильные, властные руки приласкали его тело. Одна скользнула по спине, вторая по бедру.       — Лань Чжань, — он прервал поцелуй, тяжело дыша, ощущая, как кровь отливает от головы и устремляется к паху. — Должен сказать, что мои тормоза уже отказали.       Лань Чжань на секунду отстранился, и Вэй Ин смог рассмотреть его лицо. Дикие глаза с расширенными зрачками, покрасневшие от поцелуя влажные губы.       — Меня лишили прав за вождение в пьяном виде. Я ехал через городской парк.       Губы Вэй Ина сложились в молчаливую букву «О», а потом он снова улыбнулся.       — Я за соблюдение ПДД на дорогах, но в постели ничего не имею против лихачей.       Они потянулись друг к другу, возобновляя поцелуй. Рука Лань Чжаня опустилась к паху Вэй Ина. Он вздрогнул, выгибаясь, дернул воротник ненавистной рубашки, и одна из пуговиц все-таки оторвалась, позволяя ладони Вэй Ина скользнуть по чужой оголенной коже. В крови бушевало пламя, в голове слегка гудело от выпитого вина и возбуждения. Он бесстыже толкался навстречу горячим пальцам.       «Ремень… Ширинка… Срочно…» — от мыслей в голове остались только одни обрывки.       Не отрываясь от желанных губ, продолжающих напористо ласкать его рот, Вэй Ин расстегнул ширинку на чужих штанах, скользнул рукой по твердой плоти.       Лань Чжань застонал прямо в его губы, и внутри у Вэй Ина все затрепетало. Его так страстно хотели, что он готов был кончить от одной мысли о чужой похоти.       — Иди ко мне, — он потянул Лань Чжаня на себя.       Место было, прямо сказать, малоудачным. Холодные твердые и узкие ступени впивались в бока и ребра, мешая двигаться. Лань Чжань стащил с себя пиджак и бросил ему под спину на нижнюю ступеньку. В одной полурваной рубашке, растрепанный и раскрасневшийся, возвышающийся над Вэй Ином, он даже заставил усомниться последнего — не сон ли это?       Здесь о нормальном сексе не могло быть и речи. Лань Чжань просто прижался к нему, навалившись всем весом, впечатывая лопатками в ступеньку. Было больно и неудобно, но язык не поворачивался остановить это бесстыдство. О него откровенно терлись, вынуждая двигаться в такт в ответ. Пах к паху, живот к животу. Они оба так и оставались в брюках, но, если честно, Вэй Ину было плевать.       Губы Лань Чжаня оказались на его чувствительной шее, почти до боли втянули горящую кожу в рот, оставляя красный след.       — Еще… Да… Хочу еще…       Затылок ткнулся в холодную ступеньку, Вэй Ин вцепился одной рукой Лань Чжаню в волосы, второй скомкал рубашку на спине. По животу разлился жар, бедра инстинктивно сжались, не давая партнеру отстраниться; он застонал, и Лань Чжань выдохнул горячий стон ему в ухо, плотно прижимаясь телом к телу.       От оглушительного оргазма в ушах звенело, в паху приятно пульсировало. Чужие волосы щекотали скулу, Вэй Ин ощущал себя на вершине блаженства.       Мышцы одна за другой расслаблялись, позволяя удовольствию растекаться по всему телу, и Лань Чжань, напиравший до этого сверху, оказался лежащим на нем тяжелым кулем. Вэй Ин повернул голову, ткнулся носом в его ухо с легким смехом и поцеловал красную мочку.       — Я никогда не занимался сексом на лестнице и в подвале — теперь придется в игре делать еще больше глотков вина, чем обычно.       Лань Чжань приподнялся. Его лицо раскраснелось, но выглядел он таким серьезным, будто они обсуждали финансовый годовой отчет, а не секс в подвале. Он разжал губы, чтобы произнести три твердых слова, припечатывая краснеющего Вэй Ина к ступеньке окончательно:       — Только со мной.       — О, как скажешь, — он потянулся было за еще одним поцелуем, рассчитывая на ласку, когда случилось то, о чем они совершенно позабыли.       Кто-то задергал ручку двери, пытаясь войти в подвал.       Глаза Лань Чжаня расширились, и Вэй Ин поспешил отпихнуть его от себя. Пока тот пытался застегнуть штаны и рубашку с оторванной пуговицей, Вэй Ин скатился со ступеней на пол, с трудом поднимаясь сначала на колени, а потом на ноги.       — Да что такое? Кто запер? — сверху раздался недовольный голос управляющего.       Вот только господина Уксуса тут недоставало. Хихикая себе под нос, Вэй Ин старательно пытался привести в порядок испачканную одежду. Опять его рабочая форма в грязи из-за семейства Лань. Правда, едва ли господин Лань Сичэнь уволит его за это, ведь не ради ли вот этого самого Вэй Ин и Лань Чжань оказались запертыми в подвале?       В штанах было противно мокро и липко, и Вэй Ин надеялся, что они успеют добраться до ванной прежде, чем на ткани проступит предательское мокрое пятно. Лань Чжань поднял свой измятый пиджак, покачнулся, едва не завалившись, и Вэй Ин подхватил его под локоть.       — Кажется, я перебрал.       — Кажется, не ты один, — Вэй Ин чмокнул его в щеку напоследок и отстранился, слыша, как в замке поворачивается ключ.       Дверь распахнулась, впуская в подвал теплый запах кухни и кислую мину управляющего. При виде господина Ланя и помятого, растрепанного Вэй Ина, тот вытаращил глаза и открыл рот, мигом забыв, зачем так рвался в винный погреб.       — Г… господин Лань, я…       Нетвердо шагая, Лань Чжань тем не менее с серьезным лицом поднялся наверх, Вэй Ин шел у него за спиной, стараясь быть как можно более незаметным.       — Простите, дайте пройти, — невзирая на вежливый тон, Лань Чжань неучтиво помахал ладонью в сторону, словно хотел отогнать управляющего как назойливую муху.       Тот отступил на шаг, пропуская Лань Чжаня, и Вэй Ин юркнул следом. Проходя мимо, он не смог удержаться и показал управляющему язык. От возмущения тот не нашел, что ответить, так и оставшись стоять у распахнутой двери, глядя им вслед.       Они как раз добрались до коридора, когда навстречу им вышел Лань Сичэнь, ведя А-Юаня за руку. Так они и остановились: брат и сын Лань Чжаня в одном дверном проеме, сам Лань Чжань и Вэй Ин в другом. Обе стороны внимательно друг друга рассматривали.       — А-Юань, — Лань Чжань протянул руку, приглашая сына взяться за его ладонь.       — А-Чжань, — не отпуская руку племянника, Лань Сичэнь подошел ближе. — Все в порядке?       Он перевел взгляд на Вэй Ина, и тот отвернулся, рассматривая интерьер, будто его все это вообще не касается. И только пять секунд спустя вспомнил, что Лань Чжань оставил на его шее прямо на видном месте пару хороших засосов. И, если малыш А-Юань не мог догадаться о случившемся в силу возраста, то уж Лань Сичэнь точно все понял.       — Идем спать, — Лань Чжань снова протянул руку, и А-Юань послушно взялся за пальцы отца.       — Пап, а…       — Я, пожалуй, сам уложу А-Юаня спать. Гляжу, вы с господином Вэем слегка притомились. Твоя спальня ждет тебя на втором этаже, А-Чжань.       Лань Сичэнь потянул А-Юаня, и тот ловко выскользнул из рук растерявшегося вмиг отца. Он бросал на дядю вопросительные взгляды, но тот молча увел его прочь, оставляя Лань Чжаня и Вэй Ина снова наедине. Рука Лань Чжаня так и осталась чуть приподнята, так что Вэй Ин, дабы дополнить картину, положил в его ладонь свою.       — Думаю, пойти баиньки будет разумным решением.       Лань Чжань обернулся к нему, стиснул пальцы крепче и повел за собой по пустой лестнице в задней части дома.       

***

      Луч теплого осеннего солнца скользнул по комнате и остановился прямо у Лань Чжаня на лице. Он нахмурился и отвернулся — дома его кровать стояла далеко от окна, а значит, он не дома. Постельное белье пахло чужим кондиционером, и подушка была не родная.       «Я в особняке…» — воспоминания о празднике брата медленно вползли в голову, а потом ударили Лань Чжаня под дых тем, что случилось вечером.       Весь день Лань Чжань не знал, куда деваться, чтобы не цепляться взглядом за объект своих желаний и не показаться назойливым, но Вэй Ин так и крутился рядом, буквально напрашиваясь на звонкий шлепок по заднице. Конечно, Лань Чжань ни за что бы этого не сделал, но собственные ладони почти горели от желания услышать, с каким звуком его рука соприкоснется с вертлявыми ягодицами Вэй Ина.       А потом они вместе оказались в подвале, играли в дурацкую игру, Лань Чжань выпил, чего старался избегать всеми возможными способами, потому что тогда чаще всего случались какие-то неприятности. А потом… Потом… И потом еще в душе… И в постели…       Он повернул голову набок. Вэй Ин спал на соседней подушке безмятежным сном ребенка. Он даже ладони сложил под щекой, как любил делать А-Юань, и выглядел совсем юным.       «Ты так и не узнал, сколько ему лет…» — внутренний голос разума звучал устало, смирившись с неизбежностью происходящего.       Не все ли равно? Даже если восемнадцать. Лань Чжаня не особенно волновала разница в возрасте. Куда больше смущали собственные дикие чувства и желания, которые вызывал в нем Вэй Ин.       Давно забытые, похороненные с нерешительностью Лань Чжаня в подростковом возрасте и припечатанные могильной доской брачного контракта с нелюбимой женщиной. Лань Чжань не думал, что его душа способна будет еще когда-либо на такие яркие эмоции. Секс сексом, но это… другое.       Еще ни на кого не хотелось вот так смотреть и смотреть, не отводя взгляда, запоминая каждую черточку лица. Прислушиваться к тихому дыханию, ощущать тепло, идущее от чужой кожи.       На шее и груди Вэй Ина синели и краснели метки, которые Лань Чжань в порыве страсти оставил вчера вечером.       «Мой! Мой! Мой!» — кричала каждая из них, заставляя Лань Чжаня ощущать себя чокнутым собственником.       Вэй Ин оказался пылким и податливым, подставлялся под ласки, как кошка, и не боялся сам проявлять инициативу. Он не стеснялся стонов и всхлипов, даже когда сам Лань Чжань оставался довольно тихим. Не боялся его грубой резкости движений.       Они были созданы друг для друга, и, глядя сейчас на спящего рядом Вэй Ина, Лань Чжань не понимал, как мог вообще в этом сомневаться еще сутки назад. Они оба молоды, красивы, их тела идеально подходят друг к другу, соединяясь в одно целое. Лед и пламя.       У Лань Чжаня было странное чувство, будто он очнулся от глубокого сна, и наконец-то все встало на свои места.       «Вы просто классно потрахались! К чему столько пафоса?» — внутренний голос еще брыкался, но Лань Чжань еще никогда не был к нему так глух, как сегодня.       В конце концов, он не был девственником и мог отличить простую похоть от чего-то большего. После «просто секса» не хочется, как сейчас, провести костяшками пальцев нежно-нежно по чужой скуле, очерчивая линию лица. Коснуться пальцами теплых зацелованных губ, зарыться в растрепанные спутанные волосы. Пододвинуться ближе и прижаться лбом ко лбу, ощутить тепло чужой кожи и щекотливое спокойное дыхание.       У Лань Чжаня не было слов для своих чувств, но разве они нужны? Он оставил легкий поцелуй на переносице Вэй Ина, на кончике носа, и только потом коснулся улыбающихся губ.       — Мое лучшее утро… — пробормотал Вэй Ин, открывая глаза и подставляясь под ласку уже нарочно.       Лань Чжань ничего не сказал. Аккуратно отвел пряди волос с шеи и расцеловал оставленные отметины. Его собственная расцарапанная спина сладко саднила при воспоминании о вчерашнем.       От поцелуев Вэй Ин окончательно проснулся, потянулся как довольный кот и перекатился в теплые объятия Лань Чжаня.       «Никогда. Не отпущу», — но вместо слов Лань Чжань лишь крепче прижал к себе свое случайное сокровище.        — Не хотелось бы показаться наглецом, но я должен сказать, что рассчитываю на что-то большее, чем страстный перепихон под градусом, — пальцы Вэй Ина коснулись нижней губы Лань Чжаня, во взгляде под светящимся мягким светом удовольствием от приятного пробуждения будто бы промелькнул тенью легкий испуг.       Разве мог Лань Чжань просто переспать с ним и уйти? Ему казалось, что между ними натянулась тонкая, но прочная нить, которую они будут заплетать в тугой канат привязанности с каждым днем, в котором будут узнавать друг друга лучше. Опасения Вэй Ина были напрасны, хотя Лань Чжань с некоторой толикой отвращения подумал, что не беспочвенны. Обеспеченный господин трахнул по пьяни красивого работника кухни — вполне логично предполагать, что это было сиюминутное увлечение и не более, чем секс.       Но не для Лань Чжаня.       Пришлось все-таки разжать губы.       — Не отпущу.       Улыбка Вэй Ина стала еще шире, и теперь он сам потянулся за поцелуем. Без огненной страсти и жара — спокойный, нежный, говорящий лучше слов: «Я твой, никуда не уйду».       Это утро могло бы длиться вечность. Ленивые объятия, ласки, губы Вэй Ина, скользящие по его шее и груди, руки, оглаживающие плечи и кисти. Но в конце концов Вэй Ин сел в постели. Волосы темной вуалью рассыпались по его спине.       — Мне пора на кухню. Я все еще должен отработать один день, чтобы твой брат мне заплатил.       Справедливо. Лань Чжань еще не знал, как сможет предложить Вэй Ину помощь со своей стороны, как признаться, что он кое-что знает о самочувствии его сестры. Да и особенно миловаться им в этом месте не стоило. Достаточно того, что вчера А-Тан застал их в подвале и наверняка сделал кое-какие выводы. Он был верным работником дяди Цижэня, а среди друзей Лань Сичэня были дядины знакомые. Лань Чжань не собирался особенно сильно скрываться, но одна мысль о том, что из-за Вэй Ина в семейном клане снова может подняться муть со дна, вызывала у него дурноту. Не хотелось бы, чтобы Усяня втянули в разборки.       Какая-то минута, и Вэй Ин оказался одет в чистую форму, оставленную для него госпожой Хэ. Его пальцы быстро и ловко заплели волосы в низкую косу, хоть и без ленты. Он покрутился перед Лань Чжанем, подвязывающим халат, дождался, что его втянут в объятья и новый поцелуй.       Как раз в этот момент дверь открылась, и в комнату, протирая глаза и шлепая босыми ногами по полу, ворвался А-Юань.       — Папа, а Сянь-гэгэ… — увидев их обнимающимися, А-Юань вытаращил глаза, бестолково захлопал ресницами и, видимо, не смог придумать ничего лучше, чем: — Ааа, ты тут, Сянь-Сянь. Ну я пойду.       И он выскочил за дверь, прежде чем Лань Чжань успел что-то сказать. А ведь они еще не обсудили его вчерашнее поведение.       Вэй Ин вдруг прижался к нему и рассмеялся.       — Твой сын очень проницательный малыш, Лань Чжань.       — Мгм.       Может, даже проницательней самого Лань Чжаня.       — Я пойду.       И с этими словами Вэй Ин упорхнул прочь.              На завтраке в небольшой столовой, предназначенной только для членов семьи, Лань Чжань застал лишь Лань Сичэня. Было довольно рано, и гулявшие допоздна гости, оставшиеся на продолжение праздника, еще спали. А-Юань после своего утреннего вторжения в родительскую спальню тоже вернулся к себе. Лань Чжань обнаружил его спящим поверх одеяла в обнимку с плюшевым динозавром. Накрыл, чтобы не замерз, поцеловал в макушку и оставил досыпать.       — Утро доброе, А-Чжань, — брат выглядел так, будто ничего необычного не случилось ни вчера, ни сегодня.       — Доброе, — кивнул Лань Чжань и уселся за стол.       Положил на тарелку завтрак, налил себе чай, взял маленький кусочек десерта. Лань Сичэнь размешивал сахар в своей полупустой чашке с таким громким звуком, что каждый стук ложечки о край отдавался в голове Лань Чжаня легкой пульсацией. Вино еще не до конца выветрилось из головы, хотя после двух часов повышенной физической активности в постели похмелья с утра почти не было.       А вот мягкий, но пристальный взгляд брата, буравящий во лбу Лань Чжаня тоннель, был.       — С тебя вода на пол накапала, А-Чжань, — он наконец подал голос, слегка усмехаясь в чашку, и Лань Чжань хмуро обернулся, осматривая пол.       — Что?       Лань Сичэнь прятал улыбку за кружкой.       — Кажется, господин Вэй растопил твое холодное сердце.       Лань Чжань ничего не ответил, приступая к трапезе. Не стоило болтать с набитым ртом. К тому же покрасневшие уши наверняка выдавали его с головой.       — Надеюсь, ты простишь нам с А-Юанем некоторое своеволие. Но мы решили, что без нашей помощи вам никак не разобраться. Прости, А-Чжань, но ты и свидания — это катастрофа.       — Запирать нас в холодном подвале было лишним, гэгэ, — хотя внутри Лань Чжань был не согласен сам с собой, но хотелось бы впредь не попадать в такие ситуации по вине брата.       Пришла очередь Лань Сичэня краснеть и нервно смеяться.       — Я тут почти ни при чем, А-Чжань. Я случайно сказал при А-Юане, что вас надо закрыть вдвоем в кладовке, чтобы вы смогли пообщаться и осознать свои чувства. Всегда забываю, что дети понимают некоторые вещи так буквально.       — Мгм.       Лань Чжань решил никак не комментировать тот факт, что брат еще и малыша А-Юаня в свои махинации втянул.       «Это кто еще кого втянул…» — философски заметил внутренний голос, и Лань Чжань мысленно согласился сам с собой.       Ведь это А-Юань хотел себе маму, а не гэгэ.       Они продолжили завтрак в привычном уютном для их семейства молчании. Лань Сичэнь допивал чай, копаясь в телефоне, Лань Чжань задумчиво жевал. Его мобильник завибрировал входящим сообщением. Прежде чем открыть присланное, он поднял вопросительный взгляд на брата — тот хитро улыбнулся.       В сообщении была фотография: Вэй Ин смотрит на Лань Чжаня, пока тот поправляет цветок в его косе.       Только успевшие остыть уши Лань Чжаня снова вспыхнули, сердце в груди забилось быстрее. Со стороны они с Вэй Ином выглядели как влюбленная пара, которая не может друг от друга оторваться.       — Вы отлично смотритесь вместе. Надеюсь, ты сказал спасибо А-Юаню за то, что у него хороший вкус на мам.       Лань Сичэнь смеялся, но Лань Чжань серьезно ответил:       — Еще нет.       В конце концов, брат был прав. И сын тоже.       

***

      — Мои Цветочек и Тефтелюшка, я дома! — Вэй Ин буквально впорхнул в квартиру, сразу давая понять, что вернулся.       — Еще раз меня так назовешь, я тебе ноги вместо брата Не Хуайсана сломаю! — Цзян Чэн тут же высунулся из кухни, где, очевидно, был занят готовкой ужина.       Оттуда же послышались смех и голос А-Ли.       — Сянь-гэгэ, иди скорее, пока все горячее!       Он отшвырнул куда-то в угол свои ботинки, туда же полетела куртка. Улыбаясь, Вэй Ин протанцевал в кухню, пихнув в руки Цзян Чэна конверт с деньгами. Подскочил к сестре, стиснул ее в своих объятиях, горячо поцеловал в щеку.       — Давно тебя в таком настроении не видела, — А-Ли улыбнулась, обнимая его в ответ.       — Это потому, что я принес нам хороших хрустящих денежек и вот это. Пу! — он вытащил из-за спины маленький белый цветок, который сорвал в саду особняка Ланей, и передал в руки сестры.       Цзян Чэн, вернувшийся на кухню уже без конверта, прищурился, глядя на чересчур счастливого Вэй Ина.       — Что-то ты больно радостный для человека, который от зари до зари проработал на богачей. Тут явно что-то еще.       — А-Чэн, хватит быть таким придирчивым занудой, — Вэй Ин подскочил к нему, схватил пальцами за щеки и потянул, заставляя улыбаться. — Улыбнись, расслабься, я сегодня заработал больше, чем за неделю мороженщиком, на улице светит солнышко, мы все вместе ужинаем…       — Ты с кем-то переспал! — Цзян Чэн отпихнул его руки, отступая в сторону и обличительно тыча пальцем в Вэй Ина; на его губах играла злорадная улыбка. — Я точно прав, А-Ли, ты только посмотри на него.       — Фу, А-Чэн, тебе не кажется, что такие вещи при юных девушках нельзя обсуждать? Имей совесть! — Вэй Ин в шутку прикрыл А-Ли уши, делая нарочито недовольное лицо.       — Ты с кем-то трахался на работе, а меня еще и попрекаешь! — довольный собственными догадками Цзян Чэн уселся на стул, как обычно перекинул руку через спинку и чуть отклонился назад, упираясь мыском ноги в ножку стола.       Прямо нарывался, чтобы Вэй Ин сделал его стулу подсечку. Однажды так и будет.       — Чэн-гэгэ, просто порадуйся за хорошее настроение Сянь-гэгэ и садитесь ужинать, — она поманила Вэй Ина, и тот сел на стул напротив брата.       Никакое бурчание Цзян Чэна не могло испортить его настроения. Весь день он крутился вокруг Лань Чжаня, старательно делая вид, что лишь обслуживает его, принося напитки или подавая к столу. А-Юань, вчера игравший с детьми, сегодня таскался за Вэй Ином хвостом, предлагая то помочь, то поиграть. После обеда гости разошлись, и Вэй Ин остался на уборку. Как выяснилось, братья Лани ждали его в особняке, и господин Лань Сичэнь согласился подвезти их всех домой.       Братья оказались на переднем сиденье, а Вэй Ин и А-Юань на заднем. Несмотря на достаточное количество места, А-Юань заполз к нему на колени, откинулся на грудь и просидел так всю дорогу. Они вместе смотрели в окно, обсуждая увиденное, пока не встали в унылой пробке, и А-Юань не уснул, мирно сопя у Вэй Ина под мышкой.       Вэй Ин любил детей. Отец говорил: «Это потому, что ты сам как ребенок, А-Сянь». Может и так, но это же хорошо? Дети полны любви и открыты миру; Вэй Ин не хотел бы стать унылым ограниченным брюзгой, поэтому и не стремился вырасти окончательно, пожалуй. Зато он был не против завести пару собственных малышей: мальчика и девочку. Об этом он мечтал, пока отец и мачеха не погибли, а А-Ли не оказалась в тяжелом состоянии.       У Вэй Ина уже были дети. Мальчик и девочка. Брат и сестра. Пусть не маленькие, но они нуждались в его заботе и помощи, и мечты о собственной семье отдалились, скрылись за туманом неизвестности будущего и тяжестью настоящего. Вэй Ин доставал их иногда перед сном, когда все шло более-менее хорошо, любовался ими и убирал обратно поглубже, чтобы не слепили глаза в остальное время. Как убирают детские фотографии, на которых все счастливы, беззаботны и живы.       А сегодня они сами выбрались наружу: с утра притянули к себе сильными красивыми руками Лань Чжаня, а вечером прижались к груди теплой детской щекой А-Юаня. Было так хорошо, что даже не верилось. Но когда Вэй Ин выходил из машины, он напомнил Лань Чжаню, что он так и не оставил ему номер телефона.       Тот молча достал мобильник, что-то нажал, телефон Вэй Ин завибрировал, и на экране появилась надпись «Лань Чжань». Вэй Ин хотел спросить: «Когда?» Потом догадался, хитро улыбнулся, перегнулся через спинку сиденья и самым наглым образом прямо при свидетелях втянул краснеющего Лань Чжаня в поцелуй.       Лань Сичэнь сделал вид, что за боковым окном очень интересный вид, а А-Юань все еще спал.       Так что да, всегда и всем недовольный Цзян Чэн не мог испортить ему настроения.              — Не обращай внимания, А-Ли, А-Чэн как обычно мне завидует. Ведь его единственная партнерша всегда при нем, — Вэй Ин помахал ложкой, которую держал в руке, глядя, как Цзян Чэн стискивает палочки.       Но брат на самом деле был в слишком хорошем настроении, потому они все еще беседовали, а не ругались, и в словах Цзян Чэна было больше смеха, чем сарказма.       — У меня она хотя бы единственная, а ты с кем переспал на этот раз? С симпатичным официантом? Уборщиком? Подстригателем газона?       — С хозяином особняка, дурашка, — Вэй Ин показал ему язык и сунул в рот ложку обжигающе горячего, но дивно вкусного супа, который умели варить только А-Ли и А-Чэн.       — Твои фантазии тебя до добра не доведут, гэгэ, — Цзян Чэн усмехнулся, закатил глаза, и Вэй Ин решил добить.       — А это не фантазии. Просто хозяин особняка — Лань Чжань. С ним-то мы и переспали.       Цзян Чэн чуть не выронил изо рта рис, а А-Ли наоборот оживилась.       — С тем самым красивым мужчиной, который вернул тебе телефон? Я же говорила, что ты ему понравился! — она оставила свой ужин, поворачиваясь к довольному Вэй Ину.       — Да он выдумывает, сестра, — но голос Цзян Чэна звучал неубедительно.       — Ничего я не выдумываю! — Вэй Ин скрестил руки на груди, гордо задрав нос. — Лань Чжань сам этого захотел, и это не просто перепихон на разок. Он оставил мне свой номер телефона, и завтра мы снова увидимся.       — Я так рада за тебя, Сянь-гэгэ, — А-Ли обняла его за шею, и Вэй Ин поцеловал ее в щеку.       Зато Цзян Чэн выглядел мрачнее тучи.       — Да с чем ты его поздравляешь? Какой-то богатый хмырь развлекся с ним и собирается повторить еще, а он и рад, дурак. Светится так, что мы можем сэкономить на электричестве. Сунь-ка ему в рот лампочку, он нам кухню осветит сиянием своей глупости, сестра.       — Бур-бур-бур, я ни слова не разобрал, А-Чэн, — Вэй Ин заткнул уши, делая вид, что не слушает. — Ты так нудишь, что вокруг тебя фотоны в черную дыру безысходности и уныния засасывает!       — Зато в твоей голове ничего не держится, Вэй Усянь! Забыл, что в прошлый раз случилось, когда на тебя положил глаз богатый красавчик? — Цзян Чэн отшвырнул ложку, и она громко звякнула о стол.       — Цзян-гэгэ, ну не надо… — А-Ли попыталась разрядить обстановку, но Вэй Ин знал, что если Цзян Чэн вдруг решил устроить скандал, то он этого добьется.       Настроение вопреки желаниям Вэй Ина тоже начало засасывать в черную дыру братской серьезности.       — Ты знаешь, что все было не так, А-Чэн.       — Так — не так, какая разница, — Цзян Чэн отмахнулся от его слов, как от назойливой мухи, глядя хмуро из-под опущенных ресниц. — Тебя уволили по статье и не важно, кто там в чем был виноват. Ты пострадал и оказался крайним. С чего ты взял, что в этот раз все будет не так, а? Этот Лань Чжань даже по говору тот еще гусь, слова лишнего не скажет, говоришь с ним как со стеной! Ты не знаешь, что у него на уме, и прыгаешь в койку, как будто тебе шестнадцать лет. Очнись, Вэй Ин, он тебя использует!       — А-Чэн… — Вэй Ин тяжко выдохнул, откладывая ложку.       А-Ли рядом смотрела в стол. Ужин и настроение у всех были испорчены. Никто больше Вэй Ина не любил вспоминать об этой истории, которая поставила крест на его карьере. Длинная запись в личном деле перекрывала пути во все приличные организации, оставив Вэй Ина обивать пороги пониже, и ниже, и еще ниже. Какое-то время Не Минцзюэ продолжал преследовать его, портя ему жизнь, пока Вэй Ин не пропал из ниши своей профессии, вынужденный выбирать другие способы заработка. Платили меньше, но и до личного дела мороженщика или уборщика не было никому дела.       Он не хотел вспоминать все остальное. Почти два года прошло, жизнь кое-как наладилась. И Лань Чжань уж точно не мог быть подонком.       — Что «А-Чэн»? Ну что? Скажешь, я не прав? Что, у вас чувства?       — Ты судишь, ничего о нем не зная! — Вэй Ин стукнул кулаком по столу.       — А ты о нем много знаешь, а? — А-Чэн наклонился к столу, придвигая стул. — Разведенка с ребенком. А может, он бил свою жену, потому она от него и ушла? Может, он извращенец какой?       — Не думаю, что извращенцу-садисту позволили бы растить в одиночку ребенка, — Вэй Ин скрестил руки на груди, отстраняясь.       Неприятно было понимать, что А-Чэн в чем-то прав. Ну что он знал о Лань Чжане, кроме некоторых фактов? Для пары встреч — не так уж мало. Но дело ведь не в собирании досье на партнера, черт возьми! Это же не собеседование на работу со списком критериев, по которому нужно отсеять неподходящих кандидатов! Они ведь о чувствах. Ты смотришь на человека и понимаешь: к этому лучше не подходить, а этот любит своего ребенка и умрет за него; этот болтливый лжец и подхалим, а этот не соврет ради выгоды; этот смотрит на тебя сверху вниз как на шлюху, а этот снизу вверх как на божество. И как объяснить подобные вещи человеку, который никогда не был влюблен и даже с девушкой переспал только раз и то потому, что Вэй Ин постарался в надежде, что братец хоть в постели найдет возможность выпускать пар. Они были словно с разных планет; иногда Вэй Ин не понимал, на каком языке говорит его брат.       Но все-таки в словах А-Чэна была доля истины. Подозревать Лань Чжаня в чем-то дурном Вэй Ину совсем не хотелось, но и отмахнуться от подозрений Цзян Чэна он не мог.       — Пусть так, но ничто не мешает ему поразвлекаться с тобой, а потом бросить.       — Ну, знаешь ли, А-Чэн! Нельзя думать так про каждого возможного партнера. Если рассуждать, как ты, вообще ни с кем встречаться не начнешь. У меня, в отличие от тебя, есть потребности, — Вэй Ин надеялся задеть Цзян Чэна, но вышло все как-то наоборот.       — Да то-то я и смотрю, что ты вечно думаешь своими потребностями, а о потребностях А-Ли ты не забыл? А о том, что у ее врачей есть потребности в деньгах за лечение? А о том, что нам всем нужно чем-то питаться и платить за квартиру? Пока ты будешь удовлетворять потребности со своим Лань Чжанем, кто будет работать? Я один?       — Цзян-гэгэ, прошу тебя, не надо все так омрачать! — А-Ли ненавидела, когда разговор поворачивал в эту сторону.       Она и так переживала, что из-за ее болезни оба старших брата оказались в тяжелом положении. И Вэй Ин, и Цзян Чэн знали об этом. Никто из них никогда не винил сестру в том, что случилось, ни одним словом не упрекнул ее в их проблемах. Но каждый из них троих знал, даже если не говорил вслух: если бы не болезнь А-Ли, они бы не жили в нищете, считая каждый фынь. У Вэй Ина был бы диплом, и Цзян Чэн смог поступить в колледж и получать стипендию.       Но Вэй Ин был тем, кто лажал направо и налево, а Цзян Чэн тем, кто попрекал его этим. И А-Ли оказывалась между ними, как сейчас, ощущая себя виноватой и в дурном настроении Цзян Чэна, и в личных неудачах Вэй Ина.       — Следи за своим языком, Цзян Чэн, — Вэй Ин ощущал, как внутри поднимается раздражение при виде расстроенного лица А-Ли и злых слов брата.       — Или что?       — Или я тебе врежу, и будешь глядеть на нас одним глазом.       — Твой типичный способ решения проблем.       — Ты создаешь проблемы на пустом месте, а еще меня обвиняешь!       Драться никому из них, конечно, не хотелось, поэтому они пускали молнии взглядами через стол и продолжали перебрасываться гадостями. Только Цзян Чэн мог превратить приятный семейный ужин в перебранку.       А-Ли вздохнула и принялась за еду, решив, что лучше дать им выпустить пар и не тратить силы на попытки примирить. Все равно они не были готовы ее слушать.       — Это ты создаешь проблемы своими потребностями. Удовлетворяй их с кем-то подходящим тебе по социальному статусу, и я слова не скажу.       — Ты и тогда найдешь к чему придраться. Иногда мне кажется, что ты просто ревнуешь меня к мужикам, братец, — Вэй Ин показал ему средний палец, насмешничая.       — Да просто не хочу, чтобы ты потом сопли по моему плечу размазывал, когда этот Лань Чжань тебя бросит!       — Я уж точно не приду к тебе плакаться. Ты холодная, мороженая, жестокая тефтелина! — Вэй Ину было уже практически смешно, Цзян Чэн, тоже растерявший пыл, бросил в него кусочком хлеба.       — Иди к своему Не Хуайсану, вы два сапога пара.       — Вот и пойду, в отличие от тебя он разбирается в мужиках.       — Ешьте уже, остывает ведь, — А-Ли грустно улыбалась то одному, то другому.       — Рядом с Цзян Чэном температура продуктов падает сама собой до минус десяти градусов.       — Зато рядом с тобой все воспламеняется до угольков, озабоченный.       Вэй Ин вздохнул, сложил ладони в молитвенном жесте.       — Небеса, прошу, благословите эту одинокую замороженную тефтельку, чтобы она уже нашла себе другую тефтельку и отстала от нормальных людей с нравоучениями.       — А-Ли, врежь ему за меня.       — Гэгэ, вы оба просто невыносимы…              Вэй Ину не спалось. Он пялился в потолок гостиной, прислушиваясь к тихому шуму в доме. За стеной работал телевизор, в квартире снизу плакал ребенок, где-то за окном лаяла бродячая собака. Перепалка за ужином быстро забылась. Подпорченное настроение вернулось в норму, пока он рассказывал А-Ли в ее спальне о том, как было классно в особняке и какой замечательный Лань Чжань. Цзян Чэн, изображая рвотные позывы, предпочел убраться на кухню.       Сан-сюн завалил его сообщениями, желая узнать, как все прошло, но Вэй Ин ответил ему коротко: «Завтра». Такие вещи не обсуждают по телефону. И ему было, что сказать старому другу!       «Негейка, плут! Ведь так натурально разыгрывал незнание! Я ни о чем не догадался! А Лань Сичэнь прямо фея-крестная. И даже в карете до дома подвез».       Он усмехнулся своим мыслям, представляя, как завтра вечером, конечно же, после того, как Вэй Ин проведет время за поиском работы, они с Лань Чжанем снова увидятся, чтобы поболтать. А может, и не только. В конце концов, его домой пригласили, а не в кафе. А-Юань был счастлив, услышав эти слова отца, едва не удушил его в объятиях.       При ребенке, правда, на многое рассчитывать не приходилось. Но не может же все быть идеально. Вэй Ин вздохнул.       — Хватит уже вздыхать и хихикать! Я уснуть не могу из-за тебя.       Вэй Ин буквально подорвался, выскочил из кровати, скинув одеяло, рванулся к дивану Цзян Чэна. Не позволяя тому выкрутиться из одеяла, принялся яростно щекотать бока.       — Ааа, прекрати! Ахаха! Стой! Вэй… Усянь… Ахаха! — Цзян Чэн не переносил щекотки, начиная хохотать и задыхаться, без всякого толку молотя по дивану завернутыми в одеяло ногами.       — Хватит. Гундеть. Братишка.       Вэй Ин был безжалостен; свернутый гусеницей и задыхающийся от насильственного смеха Цзян Чэн уже едва мог брыкаться и дышать. Еще немного щекотливой экзекуции, и Вэй Ин, сам взмокший от усилий и борьбы, наконец рухнул рядом. Тут же получил локтем в грудь, а потом и вовсе был сброшен с хохотом на пол.       Взъерошенный как ведьма Цзян Чэн навис над ним и запулил ему в лицо подушкой. Вэй Ин успел отбить снаряд.       — Я тебе это… — Цзян Чэн не успел договорить, Вэй Ин сдернул его за собой вниз, ловко перевернул на живот и оседлал, заведя руку назад. — Ай-ай! Пусти, хрен собачий!       — Не надо было сердить старшего, братишка, — Вэй Ин держал не больно, но крепко, не давая выкрутиться. — А-Чэн, ай-яй-яй, ты вел себя сегодня просто ужасно. Плохой, очень плохой брат. Проси о пощаде, и тогда я тебя отпущу.       — Ни за что! — Цзян Чэн с рычанием замотал головой, заколотил ногами по полу, зная, что сопротивление в такой позе бесполезно.       — Тогда я снова буду тебя щекотать! — Вэй Ин запустил свободную руку ему под футболку.       — Ахаха, нет, стой, прекрати! Я сдаюсь!       — Ты был ужасным братом сегодня? — Вэй Ин перестал щекотать, но руку из-под футболки не достал, давая понять, что в любой момент может продолжить свою пытку.       — Н-не…       Вэй Ин изобразил пальцами бегущего паука, и Цзян Чэн задергался, тут же капитулируя.       — Ахаха, да, я был ужасным братом. Прошу, пощади меня. Вэй Ин, я сейчас задохнусь от смеха. Ахаха!       Рассмеявшись, Вэй Ин вытащил руку и отвесил брату хорошего шлепка в отместку за свою побудку пару дней назад. Разжал пальцы, отпуская.       Они откатились друг от друга, оба потные и встрепанные, уселись на полу в свете уличного фонаря. Конфликт был исчерпан, и мир восстановлен, даже если Цзян Чэн снова хмурил брови так, будто Вэй Ин оскорбил его величество.       — Развел шум в двенадцать ночи!       — Сам нарвался!       Усмехнувшись друг другу, они расползлись по своим кроватям. Вэй Ин с наслаждением потянулся под одеялом, устраиваясь поудобнее, Цзян Чэн тоже затих.       — Гэгэ?       — Что?       — Будь осторожен с этим типом. Не хочу, чтобы он разбил тебе сердце.       Неужто нельзя было высказать свои опасения вот так сразу за ужином, а не устраивать скандал? Но брат мог сказать такое только в темноте, с расстояния двух метров, уткнувшись лицом в подушку. Таков уж Цзян Чэн. Вэй Ин улыбнулся.       — Я буду.