Дефектные

Когда за Дибом пришёл низкорослый иркен и непонятной репликой подозвал к себе, Диб поначалу даже обрадовался, потому что возможность покинуть камеру это возможность получить больше информации о Новой Империи и, если совсем уж повезёт, сбежать: Подумать только — он пробыл на Новом Ирке и в космическом корабле достаточное количество времени, чтобы съесть наспех захваченные несколько бутербродов и даже после этого успеть проголодаться, но так и не узнал об иркенах практически ничего нового. Под «практически ничего нового» имелись ввиду 20 слов, занесенных карандашом в иркенско-английский словарь, информация о том, что Иркенская Империя на самом деле управляется не Высочайшими, а загадочным «Мозгом» и окончательная уверенность в том, что в этот раз яблоко от яблони далеко не упало, и Новая Империя продолжит агрессивную политику Старой. Теперь же Диб был абсолютно не уверен, был этот поворот в его судьбе к лучшему или худшему. Как только он и низкорослый иркен подошли к выходу из тюрьмы, перед ними возник вход в небольшой вут — оказалось, небольшие космические корабли называются именно так. Всё-таки в этот раз сбежать не получится. Хотя на что он рассчитывал? Фрэнк Моррис и братья Энглиман сбежали с Алькатраса, питаясь жарким, пюре с подливкой и тостами*(1), а он даже не мог с точностью сказать, когда в последний раз ел что-то, кроме бутербродов. Даже если бы ситуация сложилась более выгодным ему образом и он смог сбежать, то долго протянуть — навряд ли. Даже состав атмосферы был против него. Когда человек и низкорослый иркен только зашли в двухместный вут, Диб, не задумываясь, развалился в своём кресле, воспользовавшись впервые за долгое время появившейся возможностью отдохнуть в удобной позе, а потом и вовсе сполз так, что его голова оказалась чуть ли не на сиденье. Но когда Диб начал осознавать, что вот-вот заснёт — он сжал всё своё умение контролировать себя в кулак и решил осмотреть поверхность Нового Ирка и вут, в который они так поспешно зашли. Небольшой космолёт, в который они зашли, мало отличался от тех, которые Диб видел до сих пор. По размерам он был больше похож на вут Так или Зима, а по остальным характеристикам — на вут ЛанЛан. Также он подозрительно медленно передвигался. Диб не рассчитывал на то, что для внутрипланетных перелётов будет использоваться сверхсветовая скорость, но даже Зим, когда передвигался по Земле, обычно носился на больших скоростях. На гораздо больших скоростях. Сменяющийся достаточно медленно, чтобы было возможно что-то рассмотреть, вид из вута, только свидетельствовал о небольшой скорости. Как и о небольшой высоте. Как и о плотной, но неравномерно разбросанной хаотичной застройке. Также, помимо плотности и неравномерности, для застройки был характерен какой-то странный характер. Все строения выглядели торжественно и даже громоздко: как будто из каждого из них вот-вот выйдет высокий хорошо одетый иркен и поздравит собравшуюся вокруг здания публику с открытием нового исследовательского центра, самого высокого небоскрёба или аэропорта. Не было ни одного квартала с характерной однотипной частной застройкой. Ни одного района с многоквартирными домами. Ни даже бедного пригорода с трущобами. Подросток почти — всё-таки очки полностью прижаться не давали — прижался к стеклу (если это вообще было стекло) и посмотрел более внимательно и не обнаружил даже бараков или подземных входов вокруг крупных зданий. Диб и до этого неоднократно задумывался о том, где могли жить иркены у себя на планете. Самой радикальной из них была идея о том, что у иркенов из-за их широкого распространения по галактике нет характерного типа застройки, и вся их планета, как клумба, утыкана кварталами напрочь разного типа, но от неё быстро пришлось отказаться: больно уж она не состыковывалась с фактами. Предположение о том, что у иркенов нет потребности в жилье, тоже когда-то пришло к нему в голову, быстро ушло. Мимо окна вута пронесся прозрачный туннель, и любопытный человек невольно отпрянул от стекла. Человек незамедлительно вернулся к наблюдению и выявил, что по нему на неопределенно большой скорости передвигались смазывающиеся объекты, предположительно вуты. И почему, если эти объекты на самом деле были вутами, они с низкорослым иркеном не могли воспользоваться каким-то из подобных туннелей? В чём была проблема заскочить в туннель и передвигаться на нормальной скорости? Неужто он вызвал у иркенов такое неизгладимое впечатление, что они решили, что этот странный незваный гость разорвёт на осколки весь туннель? Диб ещё раз посмотрел назад и, не обнаружив ничего интересного, принялся осматривать своего соседа по вуту. Он был даже ниже Зима, наверное, на полголовы. Его глаза были стандартными красными иркенскими глазами, но всё-таки чуть более светлого, чем у Зима, оттенка. Антенны — растопыренными в стороны и короткими даже относительно размеров тела. Одежда отличалась от той, в которой обычно ходил Зим, вывернутым наизнанку и покрашенным в синий воротником и несколькими дырками. Когда иркен понял, что его тут исследуют, он замахнулся, чтобы стукнуть Диба, но, когда осмотрел человека с ног до головы, решил просто отодвинуться подальше. Диб попытался проанализировать поведение и внешний вид невысокого инопланетянина через призму своих знаний об иркенах, но не смог. Он смог бы в три часа ночи назвать любимое блюдо Зима, но не смог даже оценить уровень жёсткости основанной на росте иерархии или назвать год — или в чём так иркены измеряли время — создания «Мозга». — Извини, — попытался разговорить иркена Диб, — Почему на этой планете такая… — Диб перелистнул одну из страниц в самодельном словари. — Неоднородная застройка? — А какой она должна быть? — недружелюбно ответил иркен? Он сказал это так быстро, что Диб не успел разобрать его слова. — Например, как у нас на Земле… — Диб по интонациям инопланетянина угадал смысл вопроса и задумался: А разве на Земле не хаотичная застройка? Разве огромные участки планеты не остаются мало- или вовсе незаселенными? Хотя в земной застройке была своя логика: более благоприятные районы более заселены. А в разбросанности построек Нового Ирка логика если и была, то понятная одним лишь самим иркенам. Низкорослый иркен отвернулся от человека и посмотрел в окно. Диб поерзал в кресле то ли чтобы найти более удобную позу, то ли чтобы не уснуть, и тоже выглянул. Всё-таки застройка Нового Ирка поддавалась логике, но какой-то странной, обусловленной своеобразными историческими условиями. Диб был уверен, что его привезут в огромную находящуюся в самом центре планеты лабораторию, большое хорошо оборудованное здание, одним лишь своим видом показывающее свою значимость, но внизу было несколько построек среднего по меркам Нового Ирка размера, а корабль уже приземлялся. Невысокий иркен взял управление вутом в свои руки и приземлил его у входа в одно из сооружений. — Вот и прибыли, — объявил иркен с синим вывернутым наизнанку воротником. Диб еле нашёл в себе силы выйти, и человек и иркен сразу же зашли в невысокое помещение, которое еле держащийся на ногах подросток даже не сразу заметил. Они оказались в узком коридоре чуть выше человеческого роста. Диб несильно стукнул стену, и звук гремящего металла едва ли возник и мгновенно сошёл на нет. Диб зачем-то стукнул вторую стену, но результат не изменился. Человек и иркен подошли к вертикальному туннелю, внешний вид которого своей громоздкостью гармонировал с общим характером помещения. Невысокий иркен совершил один шаг, повернулся на 360 градусов и вернулся на место. Перед человеком и иркеном возник громоздкий тёмно-серый лифт, и они без колебаний и вопросов зашли внутрь. Лифт стремительно спустился вниз, и пассажиры не торопясь вышли в ещё один коридор, в этот раз более короткий: всего несколько десятков шагов отделяли их от двери. Когда единственные живые существа в коридоре подошли к двери достаточно близко, чтобы одним ловким прыжком распахнуть её и оказаться в другой комнате, иркен бесконтактно открыл дверь — или она открылась автоматически — и несильно, но явно стараясь, пнул человека. Диб понял намёк, зашёл в помещение и остался совсем один. Оставшийся в полном одиночестве человек быстро оглянулся по сторонам и увидел сотовые шарообразные устройства, напоминающие то ли улья огромных космических шмелей, то ли то, как какой-нибудь инопланетянин изобразил клевер, зная об этом растении только из рассказов какого-нибудь человека, то ли каких-то фантастических огромных пауков. Человек попытался предположить, для чего могли бы быть предназначены эти устройства, и уцепился за мгновенно промелькнувшую мысль, но не успел её поймать из-за предательски закрывающихся глаз и предательски зевающего рта. «Если я немного посплю, то ничего плохого не произойдёт.» — попытался оправдать себя Диб, понимая, что процесс засыпания уже не остановить.

***

Когда Диб проснулся, он первым делом попытался прикинуть, как долго проспал, но быстро решил, что это не имело значения. Затем он осмотрелся по сторонам и на секунду задумался, точно ли он проснулся в том же месте, что и заснул. Он не смог вспомнить ни находящиеся посреди комнаты кресла, ни огромную перевернутую эмблему Иркенской Империи у каждой тройки «ульев». Он был настолько уставшим, что не обратил внимания на настолько заметные элементы интерьера, или они на самом деле возникли, пока он спал? Диб твёрдо решил, что больше не упустит ни малейшей детали и посмотрел наверх. Крыша помещения была покрыта огромными находящимися в светящихся футлярах проводами, которые сходились в центре крыши и то ли упирались в потолок, то ли пробивали его и выходили на следующий этаж. Диб предположил, что помещение, в котором он находился, было расположено под одним из более высоких зданий квартала, и эти провода направлялись прямиком в одну из лабораторий. Но предназначение проводов было вопросом второй важности: гораздо важнее было понять, каково предназначение этих ульеобразных устройств и, чёрт возьми, что делать дальше. На глобальном уровне первый вопрос имел большее значение, но если Диб так и умрёт в этой комнате, то он даже если и узнает, для чего нужны эти ульеобразные устройства, не сможет применить свои знания. Человек стремительно прошёлся глазами по стенам комнаты и выявил, что в комнате было три двери. Диб подошёл к одной из них, вроде бы даже той той самой, через которую сюда попал: даже если ему не придётся отсюда сбегать, умение взломать иркенскую дверь рано или поздно может пригодиться. Приход к осознанию того, что дверь будет взломать непросто, произошёл быстро, тогда, когда человек подошёл к выходу достаточно близко, чтобы убедиться, что в двери не было ни отверстия для ключа, ни даже ручки. Что уж, догадаться, что иркены не пользуются такими примитивными технологиями, было несложно. Придётся напрячь мускулистые нейроны и приспособиться к новым (или хорошо забытым старым) технологиям. Диб попытался сосредоточиться на перечислении возможных вариантов технологии, на основе которой могла быть создана дверь, но не смог. Когда он попытался провести параллель между этой дверью и технологиями, которые до этого видел у Зима, Диб не смог не задуматься о своём самом злобном однокласснике и о том, как у этого гадкого пришельца идут дела. «Ну что, Зим, захватил Землю?» В прошлый раз, когда Диб безрассудно дал своему врагу возможность беспрепятственно захватить Землю, Зим этой возможностью не воспользовался*(2). Остаётся надеяться на то, что Зим и в этот раз её упустит. Диб попытался на себя разозлиться, но не нашёл на это сил. Как и смысла. Даже если Земля уже захвачена, то все ещё есть шансы, что люди найдут способ освободиться. Даже здесь, на Новом Ирке, у Диба есть возможность этому поспособствовать. Это человечество не идеально, но и не безнадёжно, как любят утверждать скептики. И тут тупиковые размышления безрассудного защитника Земли прервались звуком открытия двери. Диб рефлекторно обернулся, но из-за медленного открытия двери не увидел ничего интересного. Человек вернулся к исследованию технологии, но потом стремительно отпрыгнул назад, решив, что его действия могут вызвать подозрения, и уставился на уже почти открывшуюся дверь. Когда дверь совсем уже открылась, Диб увидел высокую тощую фигуру. Антенны средней относительно тела длины говорили о том, что эта фигура принадлежала очевидно иркену. Высокий иркен зашёл в комнату и кинул на Диба любопытный взгляд. Диб зачем-то сел на одно из кресел. Как будто надеялся на то, что его взаимодействие с высоким иркеном будет дружелюбным чаепитием с обсуждением последних новостей и погоды. Высокий иркен (Дибу даже сначала показалось, что он дотягивал до Высочайших), которому, будь он человеком, Диб дал бы сорок пять, а то и все пятьдесят лет, ткнул подростка, который от него ловко ускользнул. Затем он схватил человека, помял своими тощими руками, и хотел было перевернуть, но человек проворно выскользнул из его рук и приземлился на кресло. — Извини, наверное, я не должен был этого делать. Но это необходимая часть знакомства с новой формой жизни, — сказал пожилой иркен. Диб понял большую часть того, что сказал пожилой иркен и удивился такому поведению. Кем он вообще был? Уж явно не захватчиком и уж явно не Высочайшим. О других иркенских профессиях Диб ничего не знал, но мог предположить, что у них были и учёные. На учёного этот пожилой иркен с ярко-бордовыми глазами тоже не был похож: Будь он учёным — Диб бы уже в лучшем случае валялся в пробирке. Теоретически он мог быть из правительства Новой Империи, но разве Иркенская Империя, даже Новая, может управляться вручную, а не сумасшедшим «Мозгом»? Пожилой иркен ткнул пальцем воздух и нажал на одну и кнопок на перчатке. Возникла невесомая полупрозрачная доска. Затем высокий иркен, будто нажимая на кнопку, ущипнул большим и указательным пальцами свой воротник и предложил Дибу несколько конфет. Диб решил, что лучше быстро умереть от пищевого отравления, чем долго и мучительно загибаться от голода, поэтому принял угощение и, не задумываясь, съел. — У меня есть информация о том, что ты неплохо говоришь по-иркенски. Расскажи, откуда у тебя этот навык, — продолжил разговор пожилой иркен. Он сказал это медленно и чётко, подбирая самые простые слова. Диб достал из рюкзака словарь и принялся его листать, но не столько для поиска значений забытых слов, сколько для того, чтобы оттянуть время ответа. Как он должен вести себя с загадочным иркеном? Дать волю любопытству, или проявить максимальную осторожность и говорить только по делу? Высокий иркен выхватил у человека книгу и принялся всячески её изучать. Он её несколько раз перевернул, провёл пальцами по боковой стороне и даже зачем-то понюхал. Затем он несколько раз моргнул, повернул книгу к себе обложкой и ещё несколько раз моргнул. Диб требовательно, но неагрессивно посмотрел на собеседника, и иркен вернул ему словарь. — Ну... — скромно ответил Диб. Он не знал, есть ли в иркенском частица «ну», поэтому произнёс её на английском. — На моей планете с целью её захвата заселился иркенский захватчик. — Да, это я знаю. Но то, как ты научился так ловко говорить по-иркенски, все ещё остаётся загадкой. — Для меня тоже, — не соврал Диб, — как-то так получилось. Наблюдения и все дела. А потом немного практики. Пожилой иркен жестом подозвал к себе одну из троек «ульев» и быстро обратился к ним. «Ульи» синхронно ответили и отодвинулись. Иркен дал человеку ещё несколько конфет, и собеседники затихли и принялись думать, каждый о своём. И снова размышления Диба были прерваны звуком открывающихся дверей. Дверь открылась так же медленно, как и в прошлый раз, но в этот раз фигура в двери не была высокой. В этот раз фигура была даже низкой, но всё же чуть выше Зима. Когда новый посетитель зашёл в помещение, Диб сначала понял, что это был не иркен, а иркенка, а потом, присмотревшись, понял, что это была Так. Она выглядела менее зловещей и более уставшей, чем при их первой и до недавнего времени последней встрече, но это все ещё была Так, сомнений и быть не могло. — Не думай, что я тебя простила, — сказала Так на чистом английском, — просто теперь я живу лучше тебя и Зима вместе взятых. Хотя Так и намекнула на то, что проявлять агрессию не собирается, Диб был благодарен судьбе, что встретился с ней не один-на-один. Он ещё раз посмотрел на Так и без удивления обнаружил, что она беспрестанно пилила его взглядом. Так села между Дибом и пожилым иркеном, и диалог возобновился. Диб не хотел отвечать но вопросы пожилого иркена, который относился к нему, как к объекту для изучения, поэтому решил начать первым. — А как и как давно появилась Новая Империя? Я знаю Зима достаточно давно, но он ни разу о вас не говорил. Не удивлюсь, если он и вовсе ничего не знает о вашей организации. — Старая Империя — жёсткое иерархичное общество, регулироемое Мозгом Контроля, но даже в нём бывают дефекты. Дефектные иркены — иркены, которые из-за неисправности своего ПАКа не подвластны Мозгу Контроля. Было очевидно, что высокий иркен не закончил свою речь, но Так перевела и озвучила произнесённое предложение. — Да, но откуда у дефектного иркена может возникнуть мысль о мятеже? Разве в условиях навязчивой идеологизации у кого-то может возникнуть мысль о неправильности системы? Разве дефектным иркенам дают возможность задуматься о социальных и политических вопросах? — Один дефектный иркен ни на что не способен. Зачастую дефектные иркены служат Империи даже более рьяно, чем абсолютно нормальные. Но когда дефектных иркенов много — они — точнее, мы — способны на многое. — Я всё равно ничего не понимаю. Откуда у дефектных иркенов, находящихся в не дефектной среде, могут возникнуть дефектные мысли? — В не дефектной среде — ниоткуда. Но на протяжении последних мегациклов количество дефектных иркенов неизменно растёт. Это во многом связано с тем, что из-за набирающих мощь повстанческих группировок Империя теряет доступ к некоторым специфическим ресурсом, и это сказывается на качестве ПАКов. От Империи откалывается несколько планет — дефицит какого-нибудь редкого материала — в ПАКах новорождённых смитов отсутствуют важнейшие детали. Мозг Контроля — крайне неэффективная и негибкая система, не умеющая адаптироваться под новые обстоятельства. — Хорошо, но разве дефектные иркены всё еще не воспитываются в не дефектной среде? — Да, но внутри не дефектной иркенской среды могут образовываться дефектные «средки». Например, дефектные ПАКи чаще всего получают иркены с неприятными внешними особенностями. Я вот в детстве был очень низким, а потом вымахал за одну двашестую*(3) мегацикла. Смиты с непривлекательной внешностью часто выпадают из коллектива и вынужденно общаются между собой. Также дефектных иркенов чаще, чем обычных, отправляют на низкоквалифицированные профессии. Даже если дефектному иркену дают шанс на более уважаемую профессию, то его скорее всего пошлют в максимально удалённый уголок Галактики. А ещё инопланетные повстанческие группировки время от времени мутят эксперименты с иркенскими военнопленными и создают целые дефектные поселения. Конечно же, большая часть дефектных иркенов не выбивается из общей среды и верно служит Старой Империи, но нам много и не надо. Мы недавно наладили у себя инкубационную систему, и теперь можем создать столько дефектных относительно Старой Империи маленьких иркенчиков, сколько будет необходимо. Диб не знал, что ответить, но слова пожилого иркена показались ему убедительными. — Хорошо, а чем Новая Империя принципиально отличается от Старой? — Много чем. Вообще, я не люблю название Новая Империя. Как и устоявшееся в народе «Не-Иркенская Империя». Мы иркены и даже империя, но ни одно из этих названий не характеризует нас в полной мере. Так перевела ответ пожилого иркена, и Диб для себя определил, что Новая Империя в чём-то да отличается от Старой, но положить край агрессивной внешней политике никто не собирается. Разве будет в названии миролюбивого государства слово «Империя»? — Например, Мозг Контроля — крайне негибкая и не поддающаяся внесению перемен система. На определенном историческом этапе это было справедливо, но в наше время — абсолютно не поддаётся оправданию. Почему, например, еду Высочайшим подают не роботы, а обделенные природой иркены? Или почему все низкоквалифицированные профессии всё ещё не автоматизированы? Неужели иркенские технологии этого не позволяют? Нет — просто Мозг Контроля в состоянии генерировать военные и инвазивные стратегии, но не в состоянии адаптироваться к переменам и использовать технологический прогресс на благо общества. Мы же стремимся к созданию новой: гибкой и лёгкой для внесения корректировок системы управления. Мы не собираемся возвращаться к примитивному ручному управлению Империей, но презираем Мозг Контроля, — продолжил высокий иркен. У Диба было много вопросов. Например, о том, при каких исторических обстоятельствах был создан Мозг Контроля. Или о том, как загадочный высокий иркен связан с возникновением Новой Империи. Или о том, как Новая Империя пополняла свои ряды за счёт дефектных иркенов. Или о возникновении основанной на росте иерархии. Или о том, почему Новая Империя не сразу смогла наладить инкубационную систему. Или о том, как Так пришла к такой жизни. Но он решил продолжить тему управления Империей: то ли потому что надеялся, что высокий иркен ненароком выдаст ему все тайны иркенской техники, то ли потому что готов был возразить. — А разве «примитивное» ручное правление не ближе к… населению? Разве автоматическое управление не приведёт к диктатуре искусственного интеллекта? — Я понимаю, о чём ты говоришь, но если позволить населению вносить корректировки в функционирование «Мозга», то этого не произойдёт. — Но ведь такая политика может привести к диктатуре узкого круга технических специалистов… — На данном этапе оно так и есть, но на дистанции мы собираемся полностью автоматизировать ручной труд, и сосредоточить все население в интеллектуальных сферах: захватчики, программисты, инженеры, изучающие прошлое*(4), учёные... Также при коренной перестройке общества могут возникнуть новые профессии… У каждой группы населения будет свой голос. Диб не мог согласиться с пожилым иркеном, он чувствовал, что в словах инопланетянина есть что-то зловещее, но не смог ничего противопоставить. — А захватывать планеты вы собираетесь? — у Диба остались силы на ещё один вопрос, и он решил использовать их с максимальной пользой. — Безусловно. На чём ещё держится существование Империи, даже Новой? Масштабы нашего захвата будут не такими, как у Старой Империи — мы будем захватывать в рамках разумного, только ключевые планеты. Но полностью завязать с захватом мы не можем — это категорически исключено… Но до твоей планеты мы скорее всего не доберёмся, можешь не волноваться. Диб собирался возразить и заявить, что экономика может и должна строиться на взаимовыгодном сотрудничестве, но решил оставить свои возражения на следующую встречу: загадочный иркен вряд ли отстанет от такого увлекательного объекта изучения и такого внимательного слушателя. Самочувствие человека было на грани невыносимого, и поэтому он попросил отправить себя в более богатую кислородом среду и предоставить хоть какую-то еду. Диб не знал, сможет ли Так перевести слово «кислород», поэтому нарисовал на все ещё парящей в воздухе доске ядро оксигена с восемью закрашенными и восемью не закрашенными шариками. Так озвучила просьбу человека высокому иркену, и он дал Дибу ещё несколько конфет. За скрючившимся на кресле Дибом вернулся всё тот же невысокий иркен с синим вывернутым наизнанку воротником, и повёз в неизвестном направлении.

***

— Ну и зачем ты выдал этому скверному человеку столько стратегически важной информации? — Для представителя своего вида он весьма умён. И без меня бы к этому пришёл, поживи здесь подольше. — Не могу согласиться.