Love who loves you back

Когда Усянь приглашает Ваньинь на ночёвку, та с радостью соглашается. Она давно хотела развеяться, и вот, выпал шанс. Вкусняшки, пиво, дорама, что ещё надо? Нихуя, по сути. О минусах Ваньинь не подумала. О каких минусах? О, есть парочка, и всё можно вместить в симпатию к А-Сянь. А-Сянь — это та самая девушка-клоун, которая помимо клоунских вайбов, на самом деле, чертовски привлекательная, горячая, красивая, яркая и ебанутая. В хорошем смысле. Не безумная, именно ебанутая. А ещё очень софтовая, нежная и мягкая. Ваньинь может долго перечислять плюсы великолепной Усянь, но не вслух, конечно же! Потому что это смущает, да и вообще, много чести ей. Ваньинь желает её до сжатых кулаков и неловких улыбок, до дрожи в кончиках пальцев и покусанных губ. Усянь много говорит, Ваньинь много слушает и откровенно залипает на Усянь, на её голос, мимику, улыбку яркую-яркую, точно солнце. Она боится сказать какую-то ерунду, так что предпочитает молчать, глупости - по части Усянь как раз таки. Теряясь при обычном разговоре, залипая на неё как дурочка, как она сможет сидеть на одном диване, сдерживаясь, чтобы не обнять? Или спать с ней в одной постели, одергивая себя от желания опустить ладонь на чужое бедро и провести кончиками пальцев по плечу? Ваньинь поздно поняла, что она проебалась, и с А-Сянь нельзя близко общаться, пока желание не пройдет. Дура.       — А-Чэн, ты меня игнорируешь?       — Что?       — Спать, спрашиваю, где будешь? Со мной или на диване в гостиной? Он раскладывается в большой, не волнуйся. Ну, и что ей делать? Конечно, она хочет спать с ней, но как это сказать, чтобы не смутиться, и не опошлить вопрос? По-хорошему, нужно согласиться на диван, но Ваньинь хочет прижаться к ней ночью, хочет поцеловать плечо, пока та спит, а длинные чёрные волосы носом зарыться, и всё тихо, лишь бы не разбудить. Она мнётся под взглядом А-Сянь, у той глаза блестят, словно она ждёт определённый ответ.       — Да мне как-то всё равно, — пожимает плечами Ваньинь. Усянь её наигранность видит, а потому усмехается.       — Значит, со мной. И Ваньинь благодарна за понимание, ведь она знает, что Усянь знает о том, что Чэн бывает нерешительна в вопросах собственных желаний, особенно, если смущается. С ней так тепло, они выбирают самые скучные дорамы и обсирают их. Обсирает, в основном, Усянь, но начинает это вечно недовольная Ваньинь, и та уже взрывается со словами «да, это вообще говно недоработанное», и Ваньинь позволяет себе улыбку — снисходительную, милую, ведь она любуется (не) своей А-Сянь. И не подозревает даже, что на её собственную улыбку залипает А-Сянь. Ваньинь расслабляется, душ отпускает окончательно и нагоняет приятную сонную негу и мягкую расслабленность, она любит чувственное сонное состояние. Когда они лежат в постели, Чэн упрямо ложится на спину, глазами в потолок. Она любит спать на правом боку, лицом к стене. Развернуться на правый пока она не может, там - А-Сянь. Она знает: не сдержится. Они болтают ещё около часа, А-Сянь энергии полна в любое время суток. А затем наступает тишина, и Ваньинь выдыхает. Трель сверчков, звук часов, чужое дыхание. Она всё же поворачивается на бок, смотрит на загривок Усянь и борется с желанием поцеловать. Она придвигается, опасливо опускает ладонь на изгиб чужой талии и замирает, не дыша. Ей страшно. Цзян Ваньинь мало чего боится, но сейчас ей страшно.       «Пожалуйста, спи,» — умоляет мысленно. Ваньинь содрогается, чувствуя, как ладонь Усянь накрывает её ладонь. Она замирает и начинает дышать, лишь когда Усянь поглаживает большим пальцем её ладонь. Просто дружеский жест, ничего такого, да? Кожа под её ладонью горячая, и Усянь словно горит, такая жаркая. Она смелеет, не зная, откуда берёт эту смелость, поглаживает кончиками пальцев чужой живот, с каждым разом заходя всё дальше, едва уловимо проверяя границы дозволенного. Пальцами касается кромки трусов и замирает. Не дышит, кажется. Она вздрагивает, чувствуя, как Усянь сжимает её руку в своей и направляет вниз. Ваньинь хуеет от разрешения, от того, что тонкие пальцы Усянь смело направляют её пальцы под ткань хлопковых серо-белых трусиков. Ваньинь утыкается лицом в чужую шею, щекочет дыханием изгиб плеча, и, ведомая чужими пальцами, водит средним между половых губ. Блять, Усянь влажная, и от нее исходит жар, который сносит крышу. Ваньинь не имеет богатого опыта, лишь те нелепые попытки с Хуайсан, но девочка Не была умела, если бы не она, Ваньинь бы до сих пор считала себя фригидной. Сейчас всё не так, как с А-Сан. Тогда было не страшно ошибиться. Сейчас же стрёмно, что всё пойдёт по пизде. В прямом ли смысле? Усянь чувствует её мешканье, а потому помогает, подталкивает. Они вместе входят сначала средними пальцами, и сама Цзян балдеет от жара внутри Усянь и опускает большой палец на клитор, добавляя ещё безымянный палец. Круговыми движениями массирует, чувствует, как подрагивает низ живота А-Сянь, замирает, думая, что сделала что-то не так, но А-Сянь сбивчиво шепчет:       — Продолжай. Разве она может ослушаться? Ваньинь продолжает, и ей так нравится вид содрогающейся А-Сянь. Такая болтливая, такая громкая и яркая, сейчас она лишь тихо постанывает и завывает в подушку. Ваньинь балдеет, когда та сжимает рукой её голое бедро, упивается в него пальцами и царапает кожу. От этой лёгкой боли и жжения, её саму ведёт, Ваньинь сжимается, стискивает бёдра, чувствуя желание и зуд между ног. Желание сильное, но неважно, потому что хнычет А-Сянь, ей нравится то, что Ваньинь делает наугад, потому что сама она редко себя касается и не чувствует того, что чувствует А-Сянь. Ей бы взять парочку уроков у А-Сан, дабы порадовать дурынду Усянь своей умелостью, но та и так не против. Она переживала, что как только кто-то заговорит, то волшебство момента пропадёт, но нет, всё прекрасно. Жарко и хорошо. Насколько? Слышно по стонам Усянь. Она в последний раз громко стонет, громче, чем до этого, сжимает пальцы Ваньинь и удерживает её запястье, дабы та не двигалась.       — Я уж думала, что ты не решишься, — вымученно прошептала Усянь. Цзян фыркнула.       — Ты тоже не особо решалась. Могла бы и подтолкнуть. Усянь жмурится, когда А-Инь дышит ей в шею.       — Тебе не нужно соблюдать мои границы, А-Инь. Делай со мной, что хочешь