Вместе мы родим только любовь

Шесть лет назад.

На часах третий час ночи. Близится рассвет, розовым освещая немаленькую кухню. На столе стоит чашка остывшего и давно уже ставшего невкусным кофе. Рядом с ней лист бумаги, где яркими карандашами нарисованы три человечка. «Отец, папа и я» – показывая пальчиком на каждого криво нарисованного человечка, объяснял Джину несколько часов назад. Глаза со слипшимися от слез ресницами сами собой закрываются, но омега, неизвестно какими усилиями, все пытается продолжать держать их открытыми. Не уснуть помогает одно только желание наконец дождаться и высказать все, о чем думается, глядя прямо в чужие лживые глаза. До утра это желание не потерпит. Утром Чимин или снова проснется один, или растает от такой привычной по утрам нежности, растеряв весь свой пыл и желание что-либо прояснять. Опустим тот факт, что к вечеру, который он вместе с сыном снова проведет в одиночестве, желание получить ответы на навязчивые вопросы снова вернется, а потом он по заученному сценарию снова решит, что сон важнее какого-то там ожидания. И так по кругу. Изо дня в день, из месяца в месяц уже который год. В дорогих апартаментах с панорамным видом на Каннам тишина. Ребенок спит в своей комнате, прислуга разъехалась по домам еще в двенадцать, один только Чимин бодрствует и все еще чего-то ждет. Чего именно? Непонятно. Может быть мужа, а может быть его пропавшую четыре года назад совесть. В какой момент она пропала? Он не ответит, потому что не знает сам. Возможно, когда родился Джину, возможно, в первую годовщину, а может быть еще раньше. Сразу после свадьбы, к примеру. Куда и почему исчезла эта совесть, вопрос открытый. Чонгук после рождения ребенка изменился. Очень сильно изменился. Джину недавно исполнилось всего три года, а отца за все это время он видел шесть месяцев максимум, и то с огромными перерывами. Почему? Да потому что альфа дома не бывает. Чонгук всегда где-то, но не здесь. Особенно после переезда в этот жилой комплекс около года назад. Альфа, если повезет, приходит на ночь раз в неделю, а то и вовсе не появляется как минимум месяц. Чимин супруга не узнает. Где тот романтичный и заботливый альфа, за которого он выходил? Почему место его Чонгука занял какой-то другой? Ощущение, что этот другой ему и вовсе чужой. Омега не чувствует в этом человеке своего мужа. Вроде бы тело одно и то же, голос и привычки те же, но не сам человек. Будто место его альфы занял его брат-близнец, максимально похожий снаружи, но абсолютно другой внутри. И этот Чонгук Чимину не нравится. Потому что этого Чонгука не волнует ничего кроме бизнеса и собственного удовольствия. Потому что этот Чонгук считает себя всегда во всем правым, не считается ни с чьим мнением, предпочитает решать все вопросы и недопонимания силой и криками, а самое главное – не интересуется собственным ребенком. Этому Чонгуку на все все равно и Чимина он совсем не устраивает. И ладно бы только эти минусы, но недавно, всего пару месяцев назад, Пак начал чувствовать на его одежде чужой запах. Постоянно один и тот же навязчиво сладкий природный аромат. Чонгук бывает дома редко, в основном заходит только чтобы переодеться, поспать или оставить чемодан после поездок посреди просторной гардеробной, поэтому неудивительно что Чимин, убирая его вещи, этот запах почувствовал. Причем эта навязчивая сладость природного омежьего аромата была не такой, как если бы человек просто постоял пару минут рядом в лифте или просидел несколько часов в самолете в соседнем кресле, изредка соприкасаясь предплечьями. Нет, потому что в компании Чонгука для директоров, среди которых вообще отсутствуют омеги, отдельный лифт, а летает он только на частном самолете компании, где из омег одни только стюарды и парочка непривлекательных менеджеров. Чимин не дурак. Да, его можно обмануть и легко провести вокруг пальца, но он не настолько глуп чтобы не сопоставить факты. Так что он сразу догадался из-за чего запах может быть настолько сильным и чуть ли не впитавшимся в ткань. Чимин знает, что его альфа ему изменяет, причем далеко не первый раз, но прощает. Сам не понимает зачем, но раз за разом прощает. Надеется, что Чонгук образумится? Вряд ли. Какой-то частью своего почти неспособного уже от любви думать мозга, Чимин все равно понимает, что он не изменится. Как жаль, что всего лишь частью. Ему бы скидать первые попавшиеся под руку вещи в чемодан, взять ребенка в охапку и сбежать, отправив потом в офис супруга своего адвоката с документом о разводе – Чонгук до его визита даже не заметит пропажи. Ему бы уехать от него как можно дальше из этого города, из этой страны еще до того, как огромная территория схлопнется до размера одной маленькой итальянской улочки. Ему бы исчезнуть навсегда без следа и намека на присутствие, но он… не может. Почему? Потому что все так же слепо любит и готов все простить. И пусть измены тяжестью оседают в груди, пусть хочется плакать от мысли о том, как резко стал ненужным, пусть… Он ведь все так же любит, очень сильно любит, а сильная любовь, как говорят, преодолевает все препятствия. Жаль, что иногда ее одной недостаточно. Чимин сидит, навалившись спиной на высокую спинку стула, сжимая пальцами подол пижамной рубашки и изучая взглядом стену напротив. Почему-то внезапно вспоминается тот факт, что Чонгук был против его максимально комфортных и удобных для сна мягких пижам. Альфе хотелось чего-то особенного, чего-то, в своем роде соблазнительного. На крайние меры он тогда не пошел и от вещей не избавился, но настоятельно порекомендовал обновить эту разновидность домашней одежды. Для него омега в очередной раз пошел на уступки. Вот только зачем это было, если сейчас в шелке он спит в одиночестве? Для чего, если в большой кровати он постоянно один? Для чего, если все что Чимин в этих пижамах делает, кроме сна, это ждет ночами на кухне? Которую по счету ночь он здесь сидит? И которую ночь все также ни с чем собирается возвращаться в постель? Панорамные окна их пентхауса давно не радуют глаз, сейчас они вселяют в сердце лишь чувство полнейшего одиночества. Живя на самом верхнем этаже огромной высотки, Чимин чувствует себя самым одиноким человеком на Земле и это нисколько неудивительно, потому что, находясь так высоко и смотря на мир из окна, можно почувствовать себя только оторванным от этого самого мира и лишенным практически всего. Омега называет это место своей клеткой. Он здесь как птенец, которого оторвали от матери и поселили отдельно, навсегда заперев дверцу. Чимин, подобно этому птенчику бьется крыльями, но только теряет перья, ничего не добиваясь. Когда около года назад они только переехали сюда, омега чуть ли не прыгал от радости. Потому что как только вошел, первым что бросилось в глаза помимо дорогого интерьера, были огромные панорамные окна. Единственное, о чем Чимин подумал тогда – завтрак с видом на город. Год назад хотелось завтракать здесь вместе с мужем, а сейчас хочется лишь выброситься с сотого этажа. В их старой квартире окна тоже были панорамными, но не настолько огромными. Да и жили они с Чонгуком не на самом верхнем этаже, так что ощущения этакой невесомости и оторванности от мира не было. Помнится, раньше Чимин всегда мечтал о квартире с такими окнами, но его родители, живущие на тот момент в небольшом особняке, его мечту осуществить не могли. Зато бабушка, переехавшая в Италию когда омеге было десять, смогла и на первом этаже своего дома установила. Кстати, сколько лет назад Чимин последний раз был там? Пять? Семь? Или, может быть, десять? Он уже и не вспомнит, это было так давно… Будто бы в другой жизни. Эта пронеслась перед глазами одним большим сном. Чимин помнит насколько сильно любил проводить время у бабули в Италии и как во время летних каникул встретил там одного очень важного для себя человека. Тэхен… как он? Интересно, забыл ли? Нашел ли омегу? Обрел ли счастье? Они так давно не общались... После рождения Джину смогли созвониться всего один раз, и то пока Пак лежал в больнице, а потом его полностью поглотил уход за ребенком. Тэхен сам никогда не звонил, никогда не навязывался или что-то еще. И поэтому омега винит только себя одного в том, что их дружба, кажется, изжила свое, ведь это именно он тот, кто, возможно, первым оттолкнул. Не позвонил, так и не ответил на последнее сообщение в их общем чате. А ведь по истечении какого-то времени альфа пытался наладить общение. Он писал, несколько раз предварительно предупредив, звонил, присылал подарки. Но Чимин не отвечал ничего в ответ, по уши пропав в ребенке. Потом Тэхен, видимо поняв, что ничего так и не дождется, перестал пытаться и просто исчез, будто его никогда и не было в его жизни. Он же обещал не мешать. Напоминанием остался только так и не стертый чат и слабые отголоски природного запаха на присланных из Италии вещах. Из мыслей резко вырывает громкий хлопок. Первым делом Чимин быстро утирает непонятно почему покатившиеся слезы и только потом поворачивается лицом к коридору. Свет во всем пентхаусе выключен, освещают комнаты и коридор только розовые лучи восходящего солнца. Чонгук, даже не смотрящий в сторону кухни, бесшумной тенью направляется к лестнице, опасно шатаясь. И почему только маленький, забившийся в угол от внезапно накатившей волны страха, внутренний омега Чимина с маниакальной улыбкой кричит «упади»? Пак остается на месте, даже позу не меняет. Он не пойдет ему помогать, пусть альфа сам ищет вход в спальню. Но найдет ли? Может, уже успел забыть где она? Омега встает с места только когда фигура Чонгука полностью скрывается на втором этаже, а почти сразу же оттуда слышится его собственное имя, громко произнесенное недовольным голосом мужа. Чимин начинает быстрее подниматься по ступеням, когда его имя звучит во второй раз, потому что если он не поторопится, то Чонгук разбудит Джину. Сделанная на заказ дверь за его спиной с тихим щелчком закрывается, когда он прижимается к ней спиной. Альфа оборачивается чересчур резко, сверкая потемневшими от злости глазами. На что злится – неясно. Ровно как и то, почему омегу вдруг накрывает такое чувство, будто он только что собственноручно запер себя в одной комнате с голодным тигром. – Хватит орать, разбудишь Джину, – первым заговаривает громким шепотом. Страх куда-то улетучивается, подобно незавязанному отпущенному шарику. – Чего это вдруг решил прийти? Неужели вспомнил что у тебя есть семья? – Прекрати дерзить. Ненавижу, когда омеги начинают считать себя кем-то важным, – хмыкает Чон, стягивая с шеи галстук. Алкоголем и природным запахом засахаренного финика от него веет, наверное, за версту. Чимин изо всех сил старается не прикрыть в отвращении нос. Ну, и проигнорировать последнюю фразу тоже. – Лучше расскажи где ты сегодня шлялся, оставив ребенка на нянек. Ты его папа или кто? – Тебе ли об этом говорить, – Чимин складывает руки на груди, прислоняясь спиной к двери и стараясь держать расстояние. Ругаться в его планы не входило, но почему-то все получается само собой. – Ты вообще еще помнишь, как Джину хотя бы выглядит? Или только задницы разных шлюх перед глазами? – омега старается игнорировать его полосующий взгляд. Это из-за слов про шлюх у Чонгука глаза так потемнели? Надо же, не нравится, когда его любовника так называют. А кто еще он, если не шлюха, уводящая альфу из семьи. – Он, между прочим, скучает. Где ты пропадаешь неделями, не в силах даже пару часов на сына выделить? – если Чонгук сейчас скажет про работу, то Чимин плюнет ему в лицо. В эти сказки он больше не верит. – Тебя моя личная жизнь волновать не должна, – выдыхает альфа, принявшись расстегивать рубашку. Ее, кстати, он надевал утром всего каких-то пару недель назад. – Ты ничего не перепутал? Я вроде все еще твой муж, а мы вроде бы семья, – пропустив нервный смешок, продолжает омега. – Может, ты перепутал? Себя слышишь вообще? – смеется Чон. – Сиди дома, помалкивай и расти ребенка. Какая с тобой может быть семья? Посмотри в зеркало и пойми наконец, что ты не больше чем просто красивый. Знаешь, как дорогая кукла, которую красиво одевают и раз в месяц выводят в свет, – продолжает Чонгук ровным тоном, даже не повышая голоса. Хотя у Чимина в глазах все равно начинают скапливаться предательские слезы. Так вот оно, значит, каково, когда твое сердце втаптывают в грязь. – Ты неинтересный, бесцветный, один из многих. В тебе нет ничего привлекательного, кроме красивого личика. Чем ты можешь заинтересовать? Ни мозгов, ни фантазии. Даже одежду носишь лишь ту, какую я предлагаю. Чувства стиля в тебе тоже нет, – загибает он пальцы, перечисляя. Что это? Недостатки? Тогда зачем в мужья взял, если он такой плохой? Чимин чувствует только как с каждым словом в его хрупком сердце становится на одну трещину больше. Чонгука он уже не видит – слезы почти полностью застилают глаза. – Какой из тебя муж, ты ведь ничего не делаешь. Ни лично для меня, ни по дому. Я тебе все предоставил: кольцо, брак, деньги, даже этот пентхаус. Все что ты имеешь сейчас – все с моей подачи. Ты ни в чем не нуждаешься, катаешься как сыр в масле и единственное что от тебя требовалось: быть хорошим мужем, опорой и поддержкой. Все что я за эти годы от тебя получил: вечную головную боль, сына и твои крики с истериками. Для меня ты не сделал ни-че-го. Даже секс у нас только с моей инициативы, но и с этим ты тоже не справляешься, потому что лежишь как бревно пока я тебя трахаю. А Джину? На сто процентов уверен, что его воспитанием занимаются няньки, пока ты расслабляешься в салонах и ноешь о том, как устал. Что ты можешь ему дать? Ни дня нигде не работавший, ничего не добившийся в жизни сынок богатых родителей. Да я все еще не развелся с тобой только из-за договора! Как ты вообще смеешь мне что-то предъявлять? Ты должен быть благодарен за то, что я все еще не вышвырнул тебя на улицу. Все проблемы сначала начинают искать в себе и только потом уже указывают на других. – А может… тебе тоже поискать проблему в себе? – почему-то вдруг осмелев, начинает Чимин, стерев слезы. От слов альфы больно и обидно, да, но он не позволит и дальше себя унижать. – Ты хоть что-то видишь дальше своего носа? Ты не знаешь чем я занимаюсь целыми днями. Ты не знаешь, что происходит у меня внутри. Не знаешь, что я чувствую, оставаясь здесь один. Какое ты имеешь право меня унижать, ничего обо мне не зная? – почему щеки снова мокнут? Потому что Чимин больше не может сдерживать слезы – настолько обидно. Но он не преподнесет Чонгуку на блюдечке еще один повод унизить и только поэтому опять вытирает слезы. Тяжелый вздох дается с трудом. – Прошу заметить, что это ты не ночуешь дома и совсем не видишь ребенка. И это я еще плохой папа и муж? – С тобой бесполезно о чем-то говорить, – трет переносицу альфа и наконец стаскивает с плеч рубашку. Чимин проглатывает возмущение, когда яркие засосы и следы чужих зубов бросаются в глаза. – Я устал. Предлагаю закончить этот бессмысленный разговор, – говорит он, направляясь в сторону ванной. Чимин двигается чуть быстрее, преграждая путь, прижавшись спиной к уже другой двери. Резкую боль от ударившей по спине ручки игнорировать удается с огромным трудом, но омега не позволяет эмоциям на своем лице смениться даже на секунду. Губы альфы трогает усмешка. Конечно же он заметил насколько больно Пак вписался спиной в позолоченную ручку. – Аргументы закончились, поэтому сбегаешь? Или просто сказать больше нечего? – сверкнув злым взглядом, шипит омега. Чонгук смотрит вроде бы безучастно, а вроде и говорит глазами: «не отойдешь сам – подвину». Чимину бы впору испугаться да уйти с дороги, но напускная смелость затыкает голос разума. – Раньше ты казался мне не таким глупым. Может способность «думать» покинула тебя от безделья? – вскинув бровь. На губах снова застывает усмешка. Чимин неконтролируемо громко взвывает, больно ударившись локтями о пол. – Никогда не стой у меня на пути, думая, что можешь остановить. Ты никто для меня и твое слово не имеет веса. Альфа скрывается за дверью ванной, защелкивая ее на замок и оставляя супруга лежать на полу их спальни в гордом одиночестве. Чимин с силой кусает губы, стараясь не разреветься. От боли внешней или внутренней? Или от обеих сразу? Почему вообще от слов Чонгука так больно? Почему сейчас ему хочется просто исчезнуть? За что альфа так? Что он знает? Сотни «почему» и «за что». Сотни вопросов и ни одного ответа. Их семейная жизнь обещала быть счастливой, так почему за четыре года только одни разочарования? Что с ними случилось? Чимин думал, что, после хотя бы одного разговора, даже если и на повышенных тонах, но между ними что-то изменится и все вернется назад. Сейчас же, после того что Чонгук сказал, омега чувствует лишь как пропасть между ними только больше расширилась. Почему так? Когда-то ведь они были идеальной парой. Когда-то у них было все хорошо. Что случилось сейчас? Почему альфа так изменился? Зачем делает настолько больно? Ответов нет. Чимин сидит на кровати, куда еле заполз, прижав к груди колени и позволяя непрошеным слезам течь по лицу. В ванной все еще льется вода, Чонгук торчит там уже больше десяти минут. Хочется надеяться, что ему сейчас так же плохо и что он сейчас тоже обдумывает все то, что сказал. Хотя, может он прав? Может в Чимине и правда кроме красивого лица больше ничего нет? Может он правда ни на что не способен? Просто… красивая кукла? Не живая, из дорогого фарфора, с дутыми стеклянными глазками и в красивой одежде. Кукла, которую маленькие девочки из богатых семей раз в месяц выносят в свет «погулять» чтобы похвастаться перед другими. Да, наверное, Чонгук прав. Кроме внешности, в нем нет ничего что может понравиться. Чимин, как и фарфоровая кукла, красивый снаружи, но абсолютно пустой внутри. Вот только особенность таких кукол в том, что они очень хрупки. Одно неаккуратное движение, одно падение с полки и все, будто никогда ее и не было. С ним все точно так же. Одно резкое слово и рассыплется на пол битым фарфором. Почему-то именно сейчас вспоминаются слова папы, выжегшиеся в памяти в далеком детстве. Тогда, когда Чимин еще посещал балетную школу. Одна травма во время спектакля изменила всю жизнь. Просто неудачное приземление, всего лишь трещина в кости, а следом, на фоне возгласов беспокоящихся одноклассников и учителей, от самого родного человека больное: «бездарность». «Бездарный, ни на что не способный. Даже выступить хоть раз нормально не смог. На что я потратил годы? Кого я вырастил? Так сложно сделать все правильно? Какой из тебя артист балета, если ты даже ассамбле сделать не можешь? Позор мне, за то, что у меня такой сын» – Чимин как сейчас помнит свои слезы, ту боль, что выжигала все изнутри, те разочарованные папины глаза. Для ребенка не может быть ничего хуже разочарования в глазах родителей. Для ребенка, который из кожи вон лез чтобы увидеть хоть капельку гордости – тем более. Вот только это никого не волнует и точно так же никого не оправдывает. Разве можно говорить такое восьмилетнему ребенку? Разве можно говорить такое родному сыну? В балет Чимин больше не вернулся, как и в папино сердце, видимо, тоже. Стал чужим в родном доме, для своих собственных родителей. А сейчас ситуация повторяется. Почему-то вспоминается и Тэхен со своей речью про шлюпку. Он, помнится, никогда не позволял себе относиться к кому-либо так же как к нему – альфа всегда вел себя отстраненно и почти ни с кем не общался, в то время как к Чимину он всегда относился только с нежностью, из-за чего омега и чувствовал себя особенным. Может позвонить? А что он ему скажет? «Привет, меня унижает муж, говоря какой я плохой. Не хочешь стать спасительной шлюпкой и вытащить меня с этого «Титаника»?». Так не пойдет. Да и ситуация не критическая чтобы просить о помощи. Может быть, все еще образуется. Погруженный в собственные мысли омега не слышит щелчка, ровно, как и не видит расхаживающего по комнате в одном полотенце супруга. На его слезы Чонгук лишь закатывает глаза. – Прекрати реветь. Смотреть мерзко, – морщится он, натягивая пижамные штаны. – Не маленький уже чтобы разводить сырость из-за одного обидного слова. – Чонгук, – заикнувшись. Чимин поднимает на него заплаканные глаза. Чон стоит напротив с непроницаемым лицом, безмолвно веля подняться с постели чтобы он смог убрать покрывало. – Ты же все еще любишь меня? Как раньше? – омеге просто необходимо услышать это слово сейчас. Чтобы не чувствовать себя… ненужным и действительно недостойным. Ну, и чтобы не рассыпаться, подобно дорогой кукле, упавшей с полки. – Скажи, что любишь! – с нотками начинающейся истерики. Чего стоит это слово, произнесенное в такой ситуации? – Ты жалок, – вместо того чтобы исполнить просьбу, выплевывает Чонгук, хватая тонкие запястья и стаскивая безвольное тело с кровати. Покрывало небрежно летит Чимину под ноги, собираясь там некрасивым комком. – Но да, – с лукавой улыбкой. – Что-то я к тебе еще чувствую. Приложи усилия чтобы и это последнее чувство к тебе не угасло. Чонгук выключает свет и укладывается на свою сторону. Чимин так и стоит перед ним, обнимая себя руками поверх шелка пижамы и кусая трясущиеся губы. Все сказанное альфой ранее почему-то напрочь выветривается из головы, будто и не было ничего. В голове эхом только слова папы, сказанные ему восьмилетнему. Омега улыбается сквозь так и катящиеся по лицу слезы и, с трудом сдерживая дрожь собственного тела, залазит под одеяло. Секунда требуется на то чтобы прижаться к голой спине, еще меньше – чтобы обхватить мужа руками. Он под одеялом, прижимается к горячему телу и снаружи вроде тепло, но тогда почему внутри воют ветра? Холодным носом утыкается в недавно набитое на лопатке тату, постепенно успокаиваясь и засыпая. Совсем как раньше, когда все еще было хорошо. Они далеко не помирились сейчас, даже не поговорили нормально, но того что получилось в итоге, Чимину вполне достаточно чтобы позволить себе расслабиться. Все-таки его муж сегодня ночует дома и все еще что-то к нему чувствует. Что – неважно, главное, что хоть что-то. Чимин спит, обнимая мужа со спины и даже во сне надеется, что все еще наладится, а Чонгук улыбается, думая, как привязать омегу еще крепче к себе. Потому что, если Пак решит развестись и подключит своего отца – альфа все потеряет. Свою власть, свой статус и свой бизнес, а это для него самое главное.

***

Порывы холодного ветра проникают в комнату из открытого окна, охлаждая горячую кожу и разнося сигаретный дым вглубь квартиры. Тэхен за последний час курит третью сигарету, мелкими струйками выпуская этот дым из легких. За окном царит светлая итальянская ночь, слышится шум машин и гул все еще не освободивших улицы людей. Они идут там медленно, никуда не торопясь и громко обсуждая свои темы. Каждый из этой толпы может жить на разных концах города и время его пути может составлять куда больше получаса, но никого это не волнует. Альфа называет таких людей «testa quadra*» – чудаки, не жалеющие ни свое время, ни чужое. Хотя, быть может, у них просто нет выбора. Тем более в такой час, после очередного вечернего мероприятия, когда уже не ходит общественный транспорт, а такси дерет баснословные деньги. Может они тоже жалеют свое время, но не могут иначе. Никто не знает, что у них на уме. Время – самое дорогое что у нас есть. Так как можно тратить его на что-то столь бессмысленное? Если бы у Тэхена был выбор поехать домой на такси за круглую сумму или добираться пешком, теряя много времени, он бы выбрал первое. Но он не они. Кто знает по какой причине эти люди шатаются по улицам в такой час. Может, это им действительно нравится, может быть у них такая мечта. У всех у нас есть мечты. Странные, необычные, глупые, может быть, но они есть. Может у этих людей мечтой стала ночная прогулка в центре Милана. Тэхен не может их осуждать. Он и не осуждает, просто все это вызывает вопросы. Но Тэхену стоит думать лишь о себе и своем времени. Другие люди и их жизни его не касаются. А он на что тратит свое время? На работу и глупое ожидание. Чего ждет? Столько времени уже прошло. Столько всего успело произойти, что пора бы уже забыть и жить дальше своей жизнью, но почему-то не забывается. Что это? Любовь? А она ли на самом деле? Говорят, что любовь, это когда любят взаимно, а когда любит один – это не любовь. Это болезнь. Что ж, тогда Тэхен болен. Наверное, именно из-за этого все внутри горит при одном только упоминании, при одной только случайно возникшей мысли или образе. Любовь живет три года. Насколько долго болеет Тэхен? За прошедшее время все чувства должны были притупиться или вовсе исчезнуть. Но нет, они не исчезли и даже не стали хоть чуточку меньше, они наоборот, кажется, только сильнее разгорелись. Да, смотря на семейные фотографии омеги, смотря на его мужа и сына хочется плакать. Хотя, скорее, выть раненым зверем. Но даже несмотря на это оно, это чувство в груди, все равно не утихает. Пора бы забыть уже и спокойно жить дальше. Пора бы стереть все светлые воспоминания из мыслей и затушить в исколотом сердце дурацкий огонь. Пора бы уже давно излечиться. Много чего пора бы, на самом деле, но не получается. Кажется, это какое-то проклятье – смотреть и мечтать, представляя себя на месте другого. Вот только за что прокляли? За чьи грехи? Он кого-то жестоко убил в прошлой жизни, или что? Что такого Тэхен сделал, раз судьба настолько его ненавидит? – Опять сидишь здесь в одиночестве, – недовольно проговаривают за спиной, а следом на голой спине чувствуются холодные руки – у Чимина, помнится, они всегда были теплыми. Тэхен, погрузившись в свои мысли, даже не услышал как омега вошел. Почему вообще ходит? Должен же лежать, отдыхая. – И куришь. Выброси наконец эту дрянь, – цокает омега, выхватывая сигарету и туша ее в пепельнице. Горячие губы на плечах оставляют лишь болезненные ожоги. Встать и уйти, почему-то, хочется нестерпимо. – Прекрати, – охрипшим голосом просит Тэхен и снимает с себя чужие руки, выпрямляясь. Омега за спиной вздыхает. – Почему встал? Ты обычно не в состоянии. – Просто сегодня кое-кто был необычайно нежен, – сладким голосом чуть ли не мурчит омега, обходя кресло Тэхена и усаживаясь напротив. – Обычно я выматываюсь, а сегодня почему-то чувствую себя окрыленным. У тебя что-то хорошее случилось? – Дарио, – пропускает безобидный смешок альфа, скользя взглядом по телу абсолютно голого парня перед собой. – Я всегда нежен. – Поэтому я и сказал «необычайно», – улыбается омега, чуть наклоняясь вперед чтобы поставить локоть на острое колено, а после уронить подбородок в раскрытую ладонь. – Почему ты ушел из постели и оставил меня одного? – Тэхен только открывает рот чтобы ответить, как Дарио его перебивает: – Только не говори, что захотелось покурить. Сигареты после секса такая классика. – Но мне правда захотелось курить. Почему я должен себе отказывать? – Снова думал о нем? – отводит омега глаза. Со стеной разговор, видимо, пойдет проще. Да уж лучше бы со стеной говорил, чем с тем, кто слушает через раз. – Столько лет прошло… Не пора прекратить? – говорит Дарио своим как всегда максимально спокойным тоном, медленно возвращая на альфу взгляд карих глаз. Тэхен не сменил ни позу, ни выражение лица – говорить на эту тему он не любит, а когда кто-то ее поднимает, предпочитает игнорировать. Ему и самому хорошо известно о том в какой он заднице с этой односторонней любовью. – У тебя сейчас есть я и когда мы поженимся… – Постой-постой, – машет головой альфа, заставляя не успевшего договорить омегу замереть. Отреагировал только на одно слово. – Мы не поженимся. Кажется, я говорил о том, что не планирую вступать в брак. – А с ним бы вступил, – обиженно дует губы Дарио. – Не ревнуй меня к тому, кого нет, – отвечает Тэхен, медленно начиная раздражаться. Потому что Дарио сказал чистейшую правду – с Чимином Ким готов хоть горы свернуть, если понадобится. – Как это нет? Он есть, вот только не у тебя, – усмехается омега, поднимаясь на ноги. – С ним бы ты и в брак вступил, и ребенка зачал, и жизнь всю прожил. Могу назвать еще много «не», которые работают со всеми, но не с ним. Он какой-то особенный? За что ты его любишь? Или просто хочешь им обладать, потому что когда-то не получилось? – Дарио, – почти рычит альфа, сжимая подлокотники кресла. Омега останавливается прямо перед ним, смотря сверху вниз злыми глазами. – Ты перегибаешь. – О, правда? – смеется Дарио. – А мне кажется, что перегибаешь ты. Я твой омега сейчас, я полностью твой и я реален, я не плод твоего воображения. Посмотри вокруг. Чего ты все еще ждешь? Он счастлив с другим, а тебе хочется и дальше страдать? Отпусти уже его. Я тоже могу сделать тебя счастливым, просто позволь мне. – Ты прекрасно знал с кем вступал в отношения, – также поднимается на ноги альфа, возвышаясь. Теперь Дарио приходится приподнять голову чтобы смотреть ему в глаза. – Ты знал, что у меня есть к нему чувства. Они есть и к тебе, но это что-то другое. – Не пытайся оправдаться. Ты все равно делаешь мне больно своими словами, – вопреки, он не выглядит сильно обиженным. Кого этот омега пытается обмануть? Ему же плевать на какие-то чувства. – А ты делаешь мне больно, вспоминая о нем. И ты далеко не тот человек, с которым бы я хотел обсуждать своего истинного, – выплевывает последнюю фразу Тэхен и резко разворачивается, направляясь на выход. Дальше с ним спорить не хочется, иначе он наговорит лишнего. – Тогда зачем это все? Зачем ты притворяешься моим альфой и выставляешь нас счастливой парой? – кричит омега ему вслед и, громко топая босыми ногами, спешит в сторону спальни. Когда он заходит, Тэхен уже нервно надевает на себя бежевый пуловер и одновременно пытается найти свой телефон. Дарио складывает руки на груди, приваливаясь к косяку. Альфа его игнорирует. – Чем ты лучше его мужа тогда?! – продолжает он, выпрямляясь и тем самым преграждая подошедшему альфе выход из комнаты. – Не сравнивай меня с ним, – пугающе спокойным тоном в ответ, из-за чего омега даже на мгновение пугается, но, слишком хорошо зная Тэхена, вновь натягивает на свое лицо непроницаемую маску. – Отойди. – Ты поступаешь так же как он. Не любишь меня, но держишь рядом, даже живешь вместе со мной в одной квартире. Зачем все это? – Я уже сказал, что у меня есть что-то к тебе, может быть это даже любовь, просто не такая сильная… – недоговаривает альфа, Дарио его перебивает: – Это не оправдание. – …Плюс эти отношения несут выгоду для нас обоих, – выдохнув, продолжает Тэхен. Тому, насколько он терпелив, можно позавидовать. – Ты любишь внимание, деньги и хороший секс – я тебя этим всем обеспечиваю. Тебе надоели родители с вопросами о постоянном партнере – я помог от этих вопросов избавиться. И к тому же, у тебя теперь есть возможность похвастаться перед другими омегами чем-то более ценным, чем новые вещи или очередной открытый показ, ты ведь привык что у тебя есть все и это все только самое лучшее. А я, в свою очередь, имею возможность отвлечься и так же, как и ты, избавиться от вопросов близких. Все просто. – Но ты же не безлимитная карточка, – пропускает смешок омега. – Когда-то счет закроется, и ты меня бросишь. – Как только ты нарушишь хотя бы одно обязательство или… – Или к тебе вернется твой Чимин, я помню, – по-детски передразнивая, продолжает Дарио. – Зачем тогда спрашивать? – недоумевает альфа. Что за детские игры? – Просто хотел убедиться, что ты тоже все помнишь, – улыбается омега, натянув на лицо свою излюбленную маску довольного жизнью парня. Вот только Тэхен не слепой и прекрасно знает, что она спадет, стоит ему только выйти за дверь. Но это не мешает альфе уйти, оставляя Дарио одного. Да, маска его может и спадет, но омега явно несильно расстроится его уходу. Скорее, даже обрадуется – он всегда любил находиться в одиночестве, так ему было комфортно и, наверное, именно поэтому он не искал себе нормального альфу. Не то чтобы Тэхен считает себя не нормальным, но, если серьезно, какие с ним могут быть отношения? Какие могут быть отношения с человеком, у которого в сердце обосновался другой? С человеком, ищущим среди сотен лиц одно определенное? Каким глупцом надо быть, чтобы согласиться на подобные отношения? Насколько нужно себя не уважать? Наверное, нужно просто быть Дарио – человеком, ищущим комфорт. Нормальные отношения подразумевают любовь, ухаживания, колоссальное доверие и много чего еще, чего у них нет и никогда не было. Почему? Да потому что Дарио не Чимин, вот и все. У него не такие же мягкие руки. У него не такая же красивая улыбка, заставляющая трепетать все внутри. У него не тот же пьянящий сладковатый естественный запах. Он другой, полная противоположность. Но им вместе удобно и, наверное, только поэтому они до сих пор не разошлись со скандалом. Специфика их отношений изначально была таковой: всего лишь любовники. Они вместе спят, они вместе живут и на людях играют счастливую пару, создавая иллюзию нормальных отношений. Насчет брака Тэхен сказал ему сразу, это не было какой-то тайной, поэтому и не понятно почему омега вдруг решил о нем заговорить. Возможно, почувствовал к альфе что-то и решил, что не надо отпускать. Зачем ему это? Отпустив, он только все потеряет. Дарио, любящий одиночество, счастлив тому что сейчас имеет, но теперь, видимо, захотел большего. Правильно говорят, что когда чего-то слишком много, в этом изобилии легко потерять баланс. Эти отношения – возможность лишний раз похвастаться перед друзьями тем, какого альфу он отхватил – Тэхен ведь когда-то был завидным холостяком всей Италии, так что есть чем хвастаться. Богатый, красивый, умный и романтичный – мечта, не мужчина. Зачем отпускать? Их отношения – шанс Дарио навсегда избавить себя от вопросов родителей про семью и от возможности выйти замуж за того, кого они подберут. Это его возможность побыть в комфортной для себя среде. Одному. Потому что Тэхен, он вроде бы есть, вроде бы иногда тоже мелькает в просторах большой квартиры, но в то же время его нет. Телом он рядом, но мыслями и душой в совсем другом месте, рядом с другим. Но это не важно – бесцельно слоняющееся туда-сюда тело ему совсем не мешает. А у альфы же, как он и сказал, тоже есть возможность избавиться от лишних вопросов семьи и внимания общественности. Ну, и возможность хоть ненадолго отвлечься от своих мыслей и чуть скрасить ожидание, конечно же. Все просто. Взаимовыгодное сотрудничество. Они познакомились в Риме, когда Тэхен приехал туда по работе. То был суд бывшего ухажера омеги, с которым Дарио расстался за пару месяцев до ареста, а на заседании появился в качестве свидетеля. Ким же во время слушанья представлял своего босса и выступал со стороны обвинения. Никаких действий для того чтобы повлиять на показания омеги он не предпринял, как можно было подумать, и, более того, в суде они встретились впервые. Дарио в тот день не волновало ничего, кроме обвинения, которое должны были вынести его бывшему альфе. Он ничего не помнит с того дня, кроме того, что заметил Тэхена только когда тот сел на скамью. Но это неудивительно, потому что такого альфу вообще трудно не заметить, особенно среди итальянцев. Хотя, если бы он не сел рядом, возможно, Дарио совершил бы самую ужасную в жизни ошибку, упустив. Сам омега тоже выделялся среди толпы. Они оба были яркими пятнами на белом полотне из-за их азиатской внешности. Тэхен тоже его выделил и к тому же, он знал о нем буквально все. Почему? Потому что для того чтобы точно посадить бывшего омеги, пришлось поднять его личное дело и изучить всю подноготную. О личной жизни Дарио Ким узнал совсем случайно, в нее изначально он лезть совсем не хотел. Не хотел, но залез. А после предложил отношения. Дарио Риччи – метис, китаец с итальянскими корнями. Его родители – всю жизнь прожившие в Италии китайцы, причем у обоих в роду так же есть итальянские корни. Сам Дарио модель, выходец из довольно богатой семьи. Омегу никогда не интересовали отношения ни со своим полом, ни с противоположным, все что его интересует: деньги, общественное мнение и свобода. Тэхен дает ему это все. Предлагая Дарио отношения, альфа назвал всего несколько простых обязательств, неисполнение которых несет за собой разрыв этих отношений. Первое – верность. Второе – отсутствие любопытного носа в работе. Третье – Чимин. А именно: не произносить его имя, не говорить о нем, не обсуждать его. Этакая запретная тема. Конечно же Тэхен сразу рассказал Дарио о том зачем ему нужны эти отношения, а омега после его рассказа, недолго думая, согласился. Сам согласился принять условия и не лезть в личную жизнь. Сам согласился и играть на публику, и создавать иллюзию отношений для них обоих, и даже, возможно, впустить альфу в сердце. Тэхен не может утверждать, что омега его не любит, ровно, как и не может говорить о том, что любит. Пока Дарио сам ни о чем не расскажет, его невозможно понять. Он слишком умело скрывает и держит все свои мысли и чувства в себе. Для него слишком сложно кому-то открыться. Он привык быть сам по себе. Они могут разорвать отношения в любой момент, если захотят. Также они могут их разорвать если кто-нибудь нарушит обязательства. Конечно же разрыв последует только после согласования – единолично принять такое решение они не могут. Но если Чимин наконец-то объявится и примет своего истинного, тогда без каких-либо вопросов или чего-то еще, отношения разорвет Тэхен. Потому что об этом они договорились еще на берегу и Дарио принял такой возможный вариант развития событий. А зачем ему отказываться? В этом особенном случае альфа обязался после возвращения Чимина полностью содержать омегу в течение месяца или двух, как тому будет удобно. Этакая благодарность за проведенные вместе годы. Такой у них был договор. Поэтому, почему вдруг Риччи заговорил о свадьбе не ясно. Тэхен не планировал заходить так далеко, так что омеге придется стать чуть скромнее со своими желаниями. В брак альфа может вступить только с одним омегой, если же не получится, то он навсегда останется одиноким. Значит такова его судьба.

***

Толпящиеся вокруг журналисты непомерно раздражают. Огромное количество их, кажется, нескончаемых вопросов и чуть ли не тычущие в лицо объективами камеры делают только хуже. Тэхен с трудом сдерживается чтобы ни на ком не сорваться, тем самым испортив самому себе репутацию. Легкая улыбка, кажется, приклеилась к губам, иначе альфа не понимает почему она все еще не сползла расплавленным нечто, обнажая то, что он на самом деле чувствует. Улыбаться уже нет сил, все тело горит, а голова нещадно трещит в преддверии начинающегося гона. Действие блокаторов заканчивается, отчего чужие запахи начинают кружить голову. Подавители уже несколько минут как не действуют. Ему бы выйти в уборную да наглотаться таблеток, чтобы стало хоть чуть-чуть легче, но он не может из-за окруживших их журналистов. Да и не сработают они все равно. Какой уже гон после встречи с истинным Тэхен проводит один? Научен опытом, прекрасно знает, что таблеток хватит максимум на час. Дарио стоит рядом и улыбается, держа Кима под локоть. Почти половина присутствующих на этом мероприятии журналистов уже минут десять пытаются взять у них интервью, задавая свои не самые удобные вопросы. Им всем было ясно сказано, что интервью с гостями жирное «нет» и разрешено только фото, но кого в этом мире вообще волнуют какие-то правила? Так, всего лишь формальность. Тем более, когда здесь присутствуют представители высшего общества. Их пара сегодня интересует СМИ больше всех остальных. Еще бы, они ведь производят фурор не только своими образами, но и простым появлением. Тэхену не в первый раз прислали приглашение на неделю моды, но обычно он здесь не появлялся. Собственно, как и на каких-либо других мероприятиях подобного рода – его это не интересует. Это Дарио в их паре любитель показать себя и присутствовать на светских вечерах, не стесняясь хвастаться своим альфой, как какой-то вещью. Мол, смотрите какого мужчину отхватил. Тэхен позволяет ему все, пока это не переходит границы и поэтому они сегодня здесь. Только не по воле альфы. Обычно Тэхен всегда игнорировал подобные приглашения, какими бы заманчивыми они не были. Так что в прошлом году, когда Дарио улетел на съемки в Америку, он даже не заикнулся о приглашении, а после его прилета, альфе удалось все скрыть. Да и омега не особо этим интересовался, наверное, потому что ему не предложили участие в показе. В этом году приглашение скрыть не получилось. Потому что у Дарио не было никаких съемок заграницей, а один известный итальянский модный дом как раз таки предложил ему открывать показ. Так что он был в курсе всех приглашенных гостей и весьма удивился, услышав имя своего альфы. Изначально омега планировал сам выбить ему приглашение, но потом на глаза попались списки. Ему достаточно было только спросить у ответственного за них человека про Тэхена чтобы узнать о том, что альфа уже столько лет игнорирует все приглашения. Тем же вечером Дарио устроил скандал и в ходе него Ким узнал, что в прошлом году омега, оказывается, очень хотел посетить неделю моды, но его обделили приглашением из-за графика. Он громко высказал альфе все что думает о нем и его недосказанности, потребовав его обязательного присутствия в этом году. Еще и обиделся за прошлый, хотя не понятно чему там вообще обижаться, он бы все равно ни на один показ не успел из-за работы. Иногда Тэхен его совсем не понимает и, возможно даже, жалеет, что связался именно с ним. Теперь отдувается. Потому что, когда Дарио Риччи чего-то хочет, он добивается этого любым путем, несмотря на препятствия. А Тэхен просто не смог его в тот момент осадить, наверное, потому что чувствует свою вину за то, что не может дать ему в этих отношениях того, что этому омеге нужно. Поэтому покорно подставляет шею под его меч. Дарио не было важно, что у Тэхена в любой момент может начаться гон. Он сказал, что альфа обязан посетить хотя бы первый день, а потом может делать что хочет. Утром омега заботливо поставил на обеденный стол две небольшие баночки с таблетками, вслух прочитав пьющему кофе альфе инструкцию по применению и объяснив где что. Тэхен от этого далек, потому что раньше почти никогда не прибегал к помощи каких-либо медицинских препаратов, предпочитая решать все естественным путем – с бойфрендом или омегой из специального учреждения. Под этими учреждениями понимаются так называемые «Case di passione», что в переводе с итальянского: «Дома страсти». Звучит как название какого-то борделя, но это не совсем так. Хотя дом страсти это все тот же бордель, но с немного другой спецификой. В отличие от обычных публичных домов, где в большинстве своем работают только омеги, здесь работают представители всех вторичных полов. Одинокие, или же просто желающие дополнительного внимания альфы и омеги приходят туда на равных условиях чтобы провести течку или гон. Также они могут заранее оставить заявку, если хотят провести свою течку или гон с человеком, у которого они еще не начались, или же с таким же текущим омегой или альфой во время гона. На входе они заполняют нужные бланки, где пишут свои желания и предпочтения. Могут даже пожелать провести цикл не с работником дома, а, например, с таким же желающим гостем. Конечно же услуги домов страсти не бесплатные, но у них есть предложения для клиентов с разным достатком, поэтому среди одиноких людей они достаточно популярны. Конечно же все в таких учреждениях полностью конфиденциально, но чаще всего обеспеченные клиенты все же предпочитают там не появляться, а вызывать партнеров к себе домой. Тэхен лишен возможности воспользоваться услугами домов уже два года, но он не расстраивается. Тут просто не чему. Почти половина журналистов оставляет их пару в покое только когда подъезжает еще один гость. Кто он, Тэхен не знает просто потому что не видит из-за толпы людей и ярких вспышек камер. Дарио же продолжает улыбаться оставшимся журналистам и уходить готовиться к показу, видимо, совсем не собирается. Благо за ним выходит администратор, вежливо прося пройти в гримерку. И перед тем как уйти, омега оборачивается на Тэхена и улыбается специально для него. Альфа, чей лоб постепенно начинает покрываться испариной из-за жара, делает максимально жалобные глаза, без слов прося уехать домой. Дарио лишь машет головой и уходит, оставив на его щеке невесомый поцелуй и заставив всех наблюдателей умиленно вздохнуть. Ким остается наедине с журналистами. Будто наяву в своем худшем кошмаре. Ему удается сбежать только после того как администратор, проводивший Дарио в гримерку, берет назойливых журналюг на себя и просит оставить гостя в покое. Тэхен из последних сил благодарно ему кивает, выдавливая максимально искреннюю улыбку и уходит в уборную, прося своего бодигарда принести из машины таблетки и бутылку воды. Когда Ким, приняв таблетки, возвращается в зал, то почти сразу же обнаруживает ту причину из-за которой исчезла половина донимающих журналистов, которых заинтересовал кое-кто другой. Этот кое-кто плавно движется по залу, завладевая вниманием всех присутствующих своей модельной походкой, вышколенной около пятнадцати лет назад в модельной школе. У этого кое-кого небрежно уложенные волосы выкрашены в такой непривычный глазу угольно-черный с редкими небольшими темно-синими прядками. На глазах его светлый смоки, а пухлые губы покрыты бесцветным бальзамом. На нем сидящий по фигуре шелковый костюм цвета «королевский пурпур», из-под пиджака виднеется полупрозрачная темно-фиолетовая рубашка, вместо ремня повязан камербанд, перекрывающий почти половину торса, а на ногах надеты матовые ботинки на достаточно высоком для омеги с первичным мужским полом каблуке. Омега идет вперед, подняв голову и превращая пол в свой собственный подиум, не обращая внимания на яркие вспышки камер и назойливые вопросы чуть ли не бегущих следом журналистов. Идет вперед подобно какому-то божеству, заставляя застывших при виде него людей расступаться, пропуская. Он выглядит уверенно, не позволяя легкой улыбке на пухлых губах дрогнуть, а себе, в своей привычной манере, запустить руку в явно мешающиеся перед глазами волосы и зачесать их назад. Жасмин медово-цветочным флером заполняет помещение, заставляя всех альф неприлично заметно и глубоко втягивать носом его запах. От того чтобы, подобно голодным зверям не кинуться на него, их останавливает только совсем слабый запах омежьего супруга, которого рядом с ним почему-то нет. Тэхен восхищается. Искренне восхищается тем как этот омега умело скрывает внутри себя свою боязнь публики, свой страх перед большим скоплением людей, где все взгляды устремлены лишь на него одного. Или, быть может, он уже давно переборол эти свои страхи? Нельзя утверждать наверняка, все-таки уже столько лет прошло. Конечно же Тэхен его узнал. Он просто не мог не – внутренний альфа сразу же проснулся, стоило почувствовать запах. Хотя, даже если бы его не было, не узнать омегу было бы просто невозможно. Потому что ни красивый дорогой костюм, ни новый цвет волос, ни достаточно яркий на фоне светлой кожи макияж, ни что-либо еще не могло скрыть его истинного. Чимин изменился, повзрослел и с возрастом еще больше похорошел как омега. Ему двадцать девять, стоит ли говорить о том, как годы раскрыли его красоту? Все это время, что они не общались, Тэхену было достаточно лишь смотреть его фотографии в инстаграме и знать, что омега счастлив в своей, дурманом заполонившей голову, любви. Но он не мог представить, что в жизни Чимин настолько изменился. Если раньше, просто смотря на него, Тэхену хотелось только обнимать и зацеловывать губами каждый сантиметр нежной, изуродованной синяками кожи, скрытой одеждой, то сейчас все немного изменилось. Этого Чимина хотелось только желать. И желать не так как раньше, нежно и робко, теперь хотелось страстно, с ноткой присущей всем альфам грубости. Теперь хочется оставлять не просто невесомые поцелуи, а свои яркие метки на каждом сантиметре этой нежной кожи. Хочется дышать и дышать этим запахом, кусая его пухлые губы до боли. Но это не значит, что и нежности больше не хочется. Все как раз таки наоборот, потому что с Чимином сильно грубо тоже нельзя. Опустим тот факт, что Тэхен ни с одним своим партнером грубо не трахался. И то, что он всегда нежен тоже. Но смотря на этот образ его истинного, желания возникают, увы, только такие. И это Тэхен всего лишь смотрит на него издалека, что будет если подойти ближе? Все омеги вокруг – Тэхен не знает как умудрился попасть в их кружок – достаточно громко перешептываются на разных языках. Он знает всего три языка, а эти омеги говорят друг с другом аж на пяти, как минимум. Единственное что, из понятного ему, объединяет разговоры – имена. А именно: «Пак Чимин», «Чон Чонгук» и «Park Investments». Из речи омег, общающихся на итальянском, Тэхен понял, что они обсуждают причину появления супруга Чон Чонгука здесь без мужа. Ему самому, кстати, тоже интересно. Почему Чимин прибыл один? Разве на такие мероприятия не принято ходить парой? Хотя, мало ли какая у них там причина может быть. Может они вообще успели наконец развестись за все эти годы? Хотя вряд ли – СМИ уже давно трещали бы об этом. Да и какая альфе вообще разница? Это дело только самого Чимина. Хотя интерес никто не отменял. По мере приближения к нему Тэхен начинает сомневаться. Точно ли это тот самый Чимин? «Супруг Чон Чонгука» – так говорили омеги. У Чон Чонгука один супруг и альфа хорошо с ним знаком, плюс такой знакомый запах и, вопреки возрасту, все тот же голос. Но в противовес неестественно прямая спина, которую он держит явно усилием воли, и черные волосы – его Чимин этот цвет не любил. Влияние Чонгука? Или жертвы во имя образа? Где тот всегда вежливый яркий омега, боящийся большого количества внимания, любящий мягкие большие толстовки и ведущий инстаграм в нежных оттенках? Почему его место этим вечером занял некто сильно выделяющийся и настолько сексуальный? Почему он так изменился? Повзрослел? Расцвел? Или его омега всегда был настолько многогранным и просто скрывал? Любящий муж, прекрасный папа, нежный омега, ведущий свой инстаграм в светлой цветовой гамме, вдруг превратился сегодня в какого-то толкающего на грех своим образом незнакомого человека. Из крайности в крайность. Но Тэхен солжет, если скажет, что ему это не нравится. Чем ближе к нему Тэхен, тем ярче становится запах. Давно, кажется, позабытый аромат стремительно наполняет легкие, вновь пробуждая только засопевшего альфу внутри. Все блокаторы и подавители разом перестают действовать. Десятки запахов также попадают в нос, но лишь один особенный выделяется своей сладостью. Тэхен вдыхает его глубже и только подавленное желание снова появляется, распространяя уже его запах по помещению. Чимин, до которого осталось не больше метра, замирает, так и не поднеся бокал к губам. Словно жертва, загнанная в угол, он распахивает глаза. Нет, не в страхе. В чертовом осознании, что за спиной действительно истинный. Иначе почему он так ярко чувствует его приближающийся гон, а остальные запахи на фоне меркнут? Омега, с которым он до этого разговаривал, увидев за его спиной альфу и почувствовав его всем вокруг понятный запах, быстро ретируется, предлагая Чимину продолжить разговор через пару дней за кофе. Пак судорожно выдыхает, пытаясь привести мысли в порядок и, натянув улыбку, поворачивается. Не то чтобы он не рад его видеть. Он рад. Более того, надеялся встретить его здесь. Просто из-за выпущенных феромонов какая-то тяжесть оседает в груди. И к тому же, они так давно не виделись, Чимин так давно не чувствовал этот запах, а это, между прочим, тоже имеет свой вес. На Тэхене сегодня красный костюм, под пиджаком белая рубашка, а под воротником вместо галстука повязан красный платок с какими-то французскими словами темным шрифтом. Альфа смотрит на Чимина жадно, кажется, планируя в голове где и как лучше будет его разложить, но в то же время и удивленно. Тэхен явно не ожидал его здесь увидеть. Пак, собственно, тоже, но в глубине его души все же теплилась какая-то надежда. Но и она не помешала ему удивиться. Амирис с каждым тэхеновым шагом все глубже и глубже проникает в легкие, почти снося с ног. Во избежание падения Чимину приходится опереться рукой о столик. Запах истинного дурманом начинает застилать мозг и лишать возможности думать. Куда девается вся эта уверенность, с которой он сюда пришел? Омега чувствует себя сейчас загнанной в угол аппетитной газелью, а Тэхен играет роль тигра, поймавшего жертву. Друзья? Что это вообще за слово? Ему стоит забыть о его существовании – в отношении них двоих оно более не используется. Только сейчас Чимин еще больше начинает убеждаться в том, что перед ним и правда стоит истинный альфа. Результат теста, предоставленный Тэхеном когда-то, оказывается, не убедил. Его запах, так хорошо сочетающийся с жасмином – тоже. Для того чтобы он стал окончательно уверенным, им пришлось прожить семь лет и дождаться альфьего гона. Почему не понял раньше? Почему не поверил? Потому что не захотел, а в итоге они столько лет потеряли, столько ошибок совершили. Как минимум, Чимин выбрал не того, собственноручно вставив в грудь истинного острозаточенный нож. А потом еще один и еще. Теперь Тэхен вот, стоит рядом. Смотрит своими темными глазами, на дне которых, среди постепенно рассеивающегося тумана похоти, все еще не иссохшая любовь вперемешку со старой болью плещется. – Привет, – заговаривает первым Тэхен, с трудом отлепив язык от неба. Его низкий голос больно полосует по чиминову сердцу. Брови заламываются, а из накрашенных глаз, кажется, вот-вот пойдут слезы. – Давно не виделись. – Да… – выдох дается Чимину с трудом. Он плюет на укладку, таки зачесывая мешающиеся волосы назад в своей привычной манере. Знал бы омега сейчас как тихо радуется альфа в душе, убеждаясь в том, что все-таки знает его куда лучше других. Чимин может и изменился внешне, но привычки остались все те же. – Очень давно. Как ты? – чуть дрогнувшим голосом. – И что здесь делаешь в таком состоянии? – Ох, это… Мой омега обиделся что в прошлом году я проигнорировал приглашение, поэтому в этом он проигнорировал мое самочувствие. Но я в полном порядке, не волнуйся, – через силу улыбается Тэхен. Он замечает, что у Чимина дрогнула нижняя губа, а глаза опасно заблестели. Скоро слезы уже покатятся по его лицу неконтролируемым потоком. Неужели это такая реакция на слова про Дарио? – Сам как? Как твой сын, супруг? Почему ты один? – Чонгук не смог приехать из-за работы, – закусывает омега губу в попытке успокоиться. Тэхен своими последними словами будто спускает с небес на землю. У них обоих свои жизни, и они давно не так близки, как раньше. Резко придя в себя и, стараясь игнорировать влияющие на внутреннего омегу феромоны, Чимин выпрямляется, снова надевая маску уверенности. Тронувшая губы альфы усмешка успешно игнорируется – он не должен терять лицо. – А с Джину все в порядке. Я оставил его со своими родителями на эту неделю. – Это… – Мистер Ким, мистер Пак! – перебивает Тэхена журналист, подлетевший, видимо, сразу после того как увидел их вместе. – Позволите задать вам пару вопросов? – продолжает он на английском. Пак сначала вопросительно смотрит на альфу, а потом сам принимает решение и кивает. Его пару вопросов затягиваются на… долгое время. Минут на пятнадцать, если точнее. Да и вопросов вовсе не пара. Так, всего каких-то два десятка. Вообще, совсем не удивительно что пресса уделяет им так много внимания. Тэхен ведь достаточно известная в Италии личность, а Чимин супруг одного из самых богатых людей Азии, практически никогда не выходящий в свет. Журналист не оставляет их даже после вежливой просьбы администратора, а омега все подливает масла в огонь, отвечая и отвечая на вопросы. Из всего диалога Тэхен слушает лишь его голос, наслаждаясь и совсем не обращая внимания на прицепившегося клещом бету. Ему сейчас плевать на окружающих, плевать на весь мир, потому что это все не имеет значения. Потому что он так сильно скучал и так сильно ждал. Конечно не при таких обстоятельствах Тэхен хотел встретиться с ним спустя такое количество времени. Ему хотелось пригласить Чимина в свой любимый ресторан и, медленно попивая дорогое вино, обсуждать с ним до самого утра прошедшие годы. А после увезти омегу к морю и долго-долго гулять с ним по берегу, пока морской бриз будет развивать их волосы. Чимин всегда особенной любовью любил море и итальянские рестораны, так что это все не просто так. Тэхен совсем не хотел спустя четыре года встретить его в преддверии гона, но судьба, как все вокруг уже поняли, к нему совсем неблагосклонна. Где-то примерно на четырнадцатой минуте их разговора у альфы начинает кружиться голова. Жар стремительно распространяется по телу, а запах, кажется, еще сильнее заполняет помещение. Но журналист, из-за вторичного пола не чувствующий природные запахи, ничего не замечает. Ни тремора рук, ни тяжелого дыхания, ни даже опасно пошатывающегося тела в красном в принципе. Куда ему, если его интересует лишь Пак Чимин, столь любезно отвечающий на каждый вопрос. А вот он, как ни странно, как раз таки все замечает. И именно омега перехватывает Тэхена за предплечье, не позволяя его слабеющему телу завалиться назад. Альфа, с трудом себя контролируя, переводит глаза в его сторону, натыкаясь на встревоженный взгляд. – Ты в порядке? – совсем тихо спрашивает Пак, пока журналист ищет подходящий вопрос в своем телефоне. Он не в порядке. Чимин и сам прекрасно это видит, но все равно зачем-то ждет подтверждения. Тэхен смотрит на него долго, будто пытаясь что-то прочесть в карамельных глазах. А омега всего лишь ждет ответ, умело скрывая беспокойство и пытаясь заткнуть свою, тянущуюся в сторону альфы, омежью сущность. Это неправильно, та цель, с которой внутренний омега к нему тянется. У Чимина ведь уже есть муж и ребенок, так почему сущность хочет другого? Почему тянется именно к нему? Они ведь друзья… были когда-то. А сейчас кто? Тэхен машет головой. Гон, кажется, все-таки решил начаться чуть раньше. Альфа предполагал такой вариант развития событий, правда, думал о том, что только поздно вечером начнутся мучения с диким желанием. Но даже не предполагал, что гон начнет вступать в свои права именно сейчас, за полчаса до начала показа. Так же, как и не предполагал, что здесь появится Чимин и одним своим присутствием спровоцирует скорое начало этого гона. Вот нужно было ему появиться именно в это время! Тэхен совсем не хочет совершать ошибки, а в таком состоянии, особенно когда внутренний альфа вырывается наружу, он точно их наделает. Потому что не сможет не. Не тогда, когда телом управляет лишь альфья сущность. – Думаю, на этом можно закончить, – резко отрезает Чимин, стоит журналисту так очень вовремя задать провокационный вопрос. Игнорируя недоумение на его лице, Пак тихо просит Тэхена подозвать своего бодигарда. – Но как же? – растерянно произносит в ответ журналист. – Мистер Пак, хотя бы на этот вопрос ответьте! – Он не касается ни моего отношения к моде, ни моей деятельности. Если хотите поговорить о чем-то таком – договаривайтесь об интервью заранее и не забудьте согласовать с моим мужем. Потому что на подобные вопросы я буду отвечать только в его присутствии. Бодигард Тэхена подходит как раз к моменту, когда Чимин разворачивается чтобы уйти. Его рука все еще держит под локоть Тэхена и альфе кажется, что именно это маленькое действие делает больнее всего. Почему? Потому что они никогда не смогут всегда так ходить друг с другом под ручку и омега никогда не вложит свою маленькую ладошку в его. Они никогда не станут парой, потому что, как говорят, некоторым суждено влюбиться, но, увы, не суждено быть вместе. Тэхен в последнее время все чаще причисляет их к числу таких пар. Хотя насчет влюбленности Чимина можно поспорить – у него скорее просто привязанность. Поэтому сейчас вот это ощущение чужой заботы, ощущение маленькой ладони на локте, что почему-то заставляет почувствовать Чимина своим, причиняет непомерную боль. Потому что на самом деле Чимин не его. Чимин омега какого-то Чон Чонгука, который в его жизни появился всего на несколько лет раньше Тэхена и тем самым лишил альфу буквально всего. Чимин – весь его мир. Кима не волнуют ни деньги, которые у него в избытке, ни статус, ни другие признаки хорошей жизни, если омега не с ним. Потому что, если Чимина нет – Тэхен не живет. Поэтому все те годы, что они не были рядом даже виртуально, пролетели как сон и альфа их даже не помнит. Но зато сейчас, когда они наконец-то встретились, все перестает волновать. И люди, внимательно смотрящие на них, покидающих еще не начавшийся показ. И администратор, пытающийся догнать их и узнать причину скорого отъезда. И чужие омеги, с презрением рассматривающие их сцепленные руки. На прошедшиеся по залу шепотки о том, что они оба вроде как заняты: один замужем, а другой в отношениях – тоже плевать. Голову покидают даже мысли о Дарио, который спокойно сейчас готовится к показу, планируя чем-то Тэхена удивить и еще не знает о том, что всю ближайшую неделю его не увидит. Бодигард помогает им выйти, прося людей разойтись, а стоит оказаться на улице, тут же бежит к машине, открывая дверь. Тэхен, все это время старающийся держаться и не показывать всем вокруг то, насколько ему плохо, только выйдя на воздух позволяет себе низко склониться и сквозь сжатые зубы простонать из-за разрывающей голову боли и невыносимого жара. Ровной спины как не бывало и выпрямиться он теперь больше не может – слишком сложно. Поэтому Чимину с помощью телохранителей приходится буквально тащить альфу к машине и делать это как можно быстрее, потому что, если эту сцену кто-то увидит – плакала репутация их обоих. Запах Чимина Тэхена совсем не успокаивает. Скорее, только усиливает боль. Это все от того что истинный впервые рядом в такой момент. Это от того что спустя долгое время Тэхен снова может чувствовать его запах и тепло рук. – Какие подавители ты принял? В каком количестве? – паникуя, спрашивает Чимин, опустившись вместе с Тэхеном на заднее сидение, предварительно зашипев на своего телохранителя, пытающегося сначала оттащить от машины, а после посадить вперед. Пак впервые видит, чтобы альфе было настолько плохо во время гона. Как он вообще держался все это время? Ким тянется к карману пиджака, доставая почти пустой блистер блокатора запаха и полупустую маленькую баночку подавителя. Чимин бегло читает на итальянском противопоказания, напечатанные на баночке размером чуть больше его указательного пальца, а после названия обоих препаратов. Глаза тут же расширяются, и он переводит встревоженный взгляд на тяжело дышащего альфу. Об этом блокаторе он все прекрасно знает и без противопоказаний, потому что сам им пользуется, а подавитель удивил. Очень даже неприятно. – Они для омег! – неожиданно вскрикивает, заставляя Тэхена заткнуть уши руками. Чимин прикладывает ладонь ко рту, безмолвно извиняясь. Для него сейчас каждый звук будет звучать особенно громко. – Неудивительно что тебе плохо. Сколько ты принял? – Каждую по две, – отвечает Ким с придыханием. Дышать становится все тяжелее. Омега, заметив, полушепотом просит телохранителей открыть окна и ехать в ближайшую аптеку. – Утром, потом перед выездом на показ и по три каждого еще через час. – Ничего, что допустимая доза – одна таблетка одного препарата и только через полчаса другого, а принимать нужно максимум два раза в день?! – стараясь не повышать голоса, говорит Чимин. Из-за паники начинают путаться мысли. Она нарастает и нарастает, как волна во время шторма на море. Вот-вот полностью захлестнет весь берег сознания. – Этим и отличаются ваши омежьи препараты от наших. Мы можем принимать только в том случае если становится совсем плохо и до десяти раз в сутки, – преподносит неожиданный факт тэхенов бодигард, пытаясь объехать пробку. – Ты читать не умеешь, или что?! Крупным шрифтом же написано, что для омег! Кто тебе дал их вообще? – продолжает возмущаться Чимин, пока Тэхен, полулежа, сильно сжимает его ладонь, отказываясь отпускать и безмолвно прося успокоиться. – Дарио принес утром, когда я сказал ему что приближается гон. – Беги от этого омеги, а то в могилу сведет, – нервно выкрикивает Пак, не заботясь о чужом слухе. И почему при одном только упоминании этого Дарио, ему хочется его собственными руками придушить? Почему внутри вдруг просыпается такая дикая ненависть? Или ревность? Почему, если лично Чимину омега ничего не сделал? Более того, они даже ни разу не виделись, но не смотря на это, он все равно дико раздражает. – Может тебя в больницу? – резко успокоившись, спрашивает Чимин, заметив, что Тэхен начинает кашлять. Альфа лишь машет головой и просит воды. Бодигард с переднего сиденья передает ему бутылку, а после оповещает что они приехали. – Какие подавители пьешь обычно? – спрашивает омега, прося отпустить наконец свою руку, и выходит из машины. Тэхен не принимает никакие подавители, потому что в них просто нет нужды. Это было лишь единожды – в первый гон, разве что, а после него уже под рукой всегда были омеги, ну, или «Case di passione». Так что он сказал Чимину выбрать какие-нибудь слабенькие, но быстродействующие, вот только вряд ли они вообще ему понадобятся. Мог ли Тэхен когда-нибудь представить, что его истинный омега, пара, предназначенная судьбой, ради него сорвется с долгожданного им показа всего за несколько минут до начала и побежит в аптеку? Причем не зачем-то там, а за подавителями для собственного альфы? Конечно же не мог, как минимум из-за того, что это просто смешно. А вот Чимина действительно жаль, потому что, зная его интересы, он точно долго ждал этой возможности приехать на неделю моды. Настолько сильно ждал, что даже уговорил мужа пустить его одного. Представлять то, каким образом он его уговаривал, Тэхену не хочется – мерзко. Не Чимин и его действия мерзкие, а вся эта ситуация в целом. Он не должен бегать по аптекам в поисках таблеток. Он не должен быть сейчас с ним, рискуя испортить свою уже привычную жизнь. Он не должен рисковать собственным браком, который, наверняка, и так уже трещит по швам. Хотя тут даже не столько ситуация мерзкая, сколько сам Тэхен. Почему? Да потому что опять все портит. Потому что обещал не мешать его жизни и достойно исполнял это обещание на протяжении уже более пяти лет, а сейчас рискует все перечеркнуть из-за чертового гона, будь он неладен. И из-за внутреннего альфы, что требует истинного. Одного запаха ему становится мало. Нужно больше. Единственное, чего Тэхен больше всего боится сейчас – не сдержаться. А именно, боится что не сдержится, когда Чимин снова сядет в машину. Боится что испортит все этой своей несдержанностью. Боится, что уже слишком поздно что-то предпринимать и подавители не подействуют. И этим страхам есть причины. Как минимум то, что он ясно чувствует, как гон уже начинает вступать в свои права и потихоньку вытеснять разумные мысли. Думать о чем-то кроме пухлых губ и сладкого запаха больше не хочется. Поэтому, пока еще в состоянии говорить что-то нормальное, альфа просит своего бодигарда везти их на вторую квартиру и никому, даже Джеймсу, не раскрывать местоположение. И Тэхен очень надеется, что Чимин не захочет дальше ему помогать и либо попросит высадить его возле отеля, либо сопроводит до нужной квартиры, а после целым и невредимым вернется на показ. Лишь бы ничего не натворить в невменяемом состоянии. Все, чего Тэхен хочет сейчас – чтобы Чимин никак не пострадал. Ни физически, ни морально. Вот только кажется, что его сущность с ним совсем не согласна. Жаль он об этом пока что даже не подозревает. Чимин возвращается в машину только спустя бесконечно долгие десять минут с пакетом в руке. На нем одна только фиолетовая рубашка, под которой, если присмотреться, можно заметить темные ореолы. Тэхен неосознанно облизывается, рассматривая его севшее рядом тело, обтянутое полупрозрачной тканью. А омега в ответ не обращает на него никакого внимания, распаковывая коробки с таблетками и быстро читая противопоказания. Закончив свою невероятно важную работу, он подает на своей ладони альфе одну таблетку и две капсулы, свободной рукой пытаясь достать укатившуюся на пол бутылку воды. – Таблетка – блокатор, капсулы – подавитель. Запивай большим количеством воды, – объясняет, наконец подняв ее. И поворачивается, совершая свою главную ошибку. Потому что Тэхен смотрит. Смотрит так, как даже муж в самый разгар течки никогда не смотрел. В этом взгляде все вперемешку: и боль, и какая-то затаенная радость, и желание. Последнее самое опасное. Потому что запах альфы становится все гуще и гуще с каждой секундой, настолько, что Чимин уже думает вовсе перестать дышать. Почему? О, все крайне просто: амирис дурманом застилает мысли и из-за него способность «думать» совсем отключается. Ну, и потому что Тэхена вдруг так нестерпимо сильно хочется поцеловать. Почему-то хочется прижаться к его груди своей, обхватить руками крепкую шею и переползти на обтянутые красным колени, будто там всегда и было его место. Хочется подставить ему собственную шею и… отдать всего себя во владение. Только горящая огнем на запястье брачная метка отрезвляет, чуть рассеивая туман в голове. Жаль, что это совсем не спасает. Потому что губы Тэхена уже на его губах, а таблетки бисером сыплются на пол. В ушах почему-то в этот момент стоит звон рассыпавшихся бусин, обещая сниться каждую ночь. Длинные пальцы накрывают впавшие из-за диеты щеки, заставляя приоткрыть губы. Этого Тэхену достаточно чтобы проникнуть языком в чужой рот и поймать первый тихий стон своими губами. Чимин закрывает глаза, позволяя альфе дальше скользить внутрь и полностью управлять ситуацией. Усеянные кольцами короткие пальцы комкают его пиджак на плечах, а из-под закрытых век почему-то текут слезы, смазывая весь макияж. Это их первый поцелуй. Первый поцелуй, когда оба в относительном сознании. Альфа наваливается на него, прижимая спиной к двери и заставляя удариться затылком о стекло. На возню сзади реагирует чиминов телохранитель, оборачиваясь и зло смотря на то, как Тэхен чуть ли не лежит на бедном омеге. Тэхенов же бодигард, на секунду оторвавшись от дороги, дергает его за ворот рубашки на себя, шепча на английском: «не смей встревать». Крупный альфа грузно валится на свое место, стараясь игнорировать своего подопечного. Никто на заднем сидении этого выпада не заметил. Им не до них. Потому что Чимин покорно раскрывает губы под тэхеновым натиском, пока Ким водит руками по его телу. И ничего уже больше не волнует в этот момент. Ни таблетки, рассыпавшиеся на пол, ни возможность уничтожить свой собственный брак этими действиями. Один только факт того, что Чимин сел в одну машину с альфой на грани гона – одна большая ошибка. Но он не жалеет, по крайней мере пока. Потому что вой омеги внутри прекратился, а ощущения неправильности происходящего нет. Будто все так и должно было быть. Они даже не замечают, как проезжают пропускной пункт – слишком заняты. Не замечают и как останавливается машина прямо возле нужного дома. Открывший дверь бодигард также успешно игнорируется. Но при этом Тэхен, когда его просят выйти из автомобиля, мертвой хваткой вцепляется в чиминовы руки, потянув на себя. И не отпускает до самой двери в квартиру. Ее заботливо открывает все тот же бодигард и Ким тянет омегу внутрь. Вот только Чимин отчего-то вдруг медлит. Почему? Да потому что за те два метра, что они прошли по улице, в его голове кое-что прояснилось. Нет, чувство неправильности или какого-то стыда так и не появилось. Вспомнился только Чонгук и его измены. О нем, кстати, думать совсем не хотелось. Отчего-то стало мерзко. Не от себя, Тэхена или их действий. От мыслей о муже. Называть его так почему-то не поворачивался больше язык, а кольцо жгло палец. Казалось, что серебро от чиминова предательства раскалилось и бесформенной жижей сейчас стекает по пальцам. Но ничего не течет. Оно все так же блестит брильянтами на свету, но больше не вызывает абсолютно никаких чувств. Единственное, о чем думает Чимин – что если он не зайдет за Тэхеном сейчас, то очень сильно пожалеет об этом в будущем. Поэтому он переступает порог. Дверь тихо хлопает за спиной, ограждая их двоих от охраны и всего мира. Здесь и сейчас есть только они вдвоем. Инстинкты поутихли. Влияние принадлежащей Тэхену территории? Возможно. Он смотрит на своего омегу, внимательно изучая взглядом давно изученные черты, и проводит пальцами по растекшимся на щеки теням. Как он скучал. Как долго ждал этого момента. Дрожащими руками альфа зарывается в темные волосы, подходя ближе и прижимая к груди как самое ценное. «Как» здесь не уместно. Потому что Чимин и правда самое ценное. Тэхен дышит природным запахом с его волос, принимая как лучший наркотик. Чистый жасмин. Чистый настолько, что создается ощущение будто его драгоценности никто никогда не касался ранее. Будто омега в его руках в свои двадцать девять лет все такой же неоскверненный, такой же добродушный и всегда широко улыбающийся мальчик из детства. А Чимин, обнимая его, не может надышаться амирисом, давно вытеснившим из себя резкий ландышевый запах другого омеги. Он о нем даже не думает. Ровно, как и о собственном муже. Кто они такие в их с Тэхеном закрытом от других мире? Только сейчас омега понимает что не хочет терять. И что не хочет делиться. Он никогда не был жадиной, но если это касается его мужчины, то делиться Пак совсем не намерен. И в этот момент Чимин понимает, что хочет принять Тэхена в качестве своего истинного и никогда больше не причинять боль. Только сейчас понимает что держит в руках целый мир. Мир, в котором нет места злости и глупым обидам. Мир, где нет места лжи и изменам. Идеальный мир, в котором он точно будет счастлив. И он его принимает. Потому что если сама судьба решила, что им суждено, то кто он такой чтобы с ней спорить? О том, что делать с внешними факторами, мешающими их жизни, Чимин подумает позже. А пока, раз Тэхена снова бросает в жар и пальцы до боли впиваются в тонкую талию, омега, чей запах из-за признания истинного своим сильно усилился, стаскивает с его крепких плеч пиджак, красным пятном спадающий на темный паркет, и медленно тянет вниз кончик платка, повязанного под воротником классической белой рубашки. Альфий рык сотрясает пространство. Никто из них не замечает, как стройное тело в мгновенье оказывается на его руках. Тэхен держит крепко, властно, но в то же время невероятно бережно, боясь уронить или поставить ненужный синяк. Двери комнат пролетают размытыми пятнами на белых стенах, пока Ким несет вцепившегося в плечи омегу вглубь коридора. Пружинящий матрас под спиной ощущается мягкой периной. Черно-синие волосы нимбом красиво разбрасываются по подушке. Святой в никем никогда еще не посещаемой обители греха. Он будет первым на этих простынях, в этой комнате, в этой квартире. Только Чимин и никто больше. Потому что дверь сюда закрыта для всех кроме него и Тэхена. Только им двоим дозволено здесь появляться. Стянутые альфой туфли с громким стуком падают на паркет. Камербанд летит следом, а за ним отправляется и полупрозрачная рубашка без половины пуговиц. Красный платок не туго, но плотно завязывается на запястье, скрывая брачную метку, так сильно сейчас мозолящую глаза, а брильянтовое кольцо бережно стягивается с пальца, чтобы после быть безжалостно закинутым куда-то в сторону ковра перед кроватью. Чимин тянет руки к чужой, в какой-то момент уже на половину расстегнутой, рубашке. Тэхен мешает ему, наваливаясь сверху и снова целуя. Чимин этой ночью стонет куда громче, чем когда-либо, а Тэхен ведет себя с ним куда нежнее чем с кем-либо во время гона. Но безумие все равно захлестывает с головой их обоих. Инстинкты вырываются наружу. Омега течет настолько же обильно, насколько бывает только во время течки, и полностью отдается во власть сущности. Горячие тела не разъединяются, склеенные намертво потом и спермой. Между ними ни сантиметра расстояния. Границы полностью стерты. Стыда нет и в помине. Два грешника, поддавшиеся инстинктам и напрочь забывшие обо всем, что существует вне этой комнаты. Пара, ставшая наконец единым целым. Истинные, принявшие друг друга. Альфа и омега, соединившиеся воедино благодаря совпавшим циклам. Кажется, даже если весь мир вокруг будет гореть, они не заметят этого, предаваясь пороку на шелковых простынях. Потому что как тут оторваться, когда наконец-то дорвались? Запахи смешиваются в единый коктейль. Рыки и стоны хорошо слышно соседям через открытые окна. О них никто не думает. Все, что важно сейчас – это тяжесть внизу живота, приятная узость вокруг и тепло мокрых тел. Важен только пропитанный смазкой шелк простыней и зацелованные опухшие губы. Белесое семя внутри. Упадок сил. Этой ночью они стали единым целым, наконец-то приняв. Этой ночью две души окончательно соединились. На этом шутки судьбы закончатся? Испытание пройдено? Главный приз теперь в руках и никуда не денется? В этом нет нужны сомневаться. Иначе часами ранее не случилось бы всего этого. Тэхен лежит, прижимая к груди спящее тело вымотавшегося омеги, рассматривает его лицо под светом улиц, льющимся из большого окна. Чимин дует опухшие губы во сне, крепко сжимая чужую руку и боясь отпускать. Последствия недавно творившегося безумия давно убраны. Альфа, придя в себя и вернувшись в сознание после того как гон на время отступил, бережно протер разукрашенное его поцелуями тело неспособного от усталости встать омеги смоченными в теплой воде полотенцами. Для того чтобы постелить чистую простынь пришлось заставить хнычущего Чимина постоять на полу пару минут. Но он не долго как ребенок канючил и после того как Ким закончил, тут же упал на застеленную новым бельем кровать. Тэхен улыбался. Он всегда мечтал увидеть подобное в исполнении своего омеги. То, как уставший после секса Чимин, подобно маленькому ребенку, распухшими губами будет просить что-то. В их случае – возможность упасть на кровать. Завтра, если гон после соития с истинным оставит в покое еще хотя бы на несколько часов, им предстоит тяжелый разговор. Нужно будет решить что и как делать дальше. Им определенно есть о чем подумать, раз уж все произошло именно так, как произошло. Чимин ведь принял его, а значит не сбежит утром. В этом Тэхен точно уверен. Иначе какой тогда был в этом всем смысл? Но альфа, не смотря на свою уверенность, не строит наполеоновских планов. Потому что, если все будет не так, как планируется, ему станет не только обидно, но и очень больно. И он соврет, если скажет, что не боится разочароваться в завтрашнем дне. Потому что Чимин достаточно непредсказуемый омега. Особенно сейчас, когда они так долго не виделись. В любом случае и разговор, и возможное разочарование ждут его только завтра. Сегодня Тэхен тоже очень устал, так что он закрывает глаза, еще крепче прижимая Чимина к себе, точно так же боясь отпускать, и позволяет сну забрать себя в свои объятия.

***

Утро настигает Тэхена в холодной постели. Сладко потянувшись, он проводит рукой по соседней половине кровати, ожидая почувствовать бархатную кожу, но наткнуться удается лишь на пустоту. Холодный утренний ветер из открытого окна обнимает его нагое тело, пока альфа, стараясь не паниковать раньше времени, присаживается на постель, пытаясь начать рассуждать здраво. Все-таки мало ли что могло причудиться ему во время гона. Быть может вчерашний вечер это всего лишь плод его разыгравшегося воображения или слишком реалистичный сон. Но смятая простынь и все еще витающий в воздухе сильный запах жасмина твердит о другом. Длинные пальцы зарываются в спутанные волосы, больно дергая в попытке отрезвить. Тяжелый вздох срывается с губ, а следом за ним спешит истерический смех сквозь хлынувшие вдруг слезы. И на что он надеялся? Что Чимин и правда останется с ним после ночи? Глупость. Неосуществимая мечта. Пусть омега и принял его в качестве истинного, это не отменяет того факта что он его не любит. Зачем ему жить с нелюбимым? Уже созданная семья с возлюбленным была, есть и всегда будет важнее какого-то истинного. Ребенок, рожденный от супруга куда важнее. Тэхен кричит. Впервые выпускает свою боль наружу. Потому что не может больше терпеть – настолько больно. Настолько несправедливо. Слезы текут градом из глаз, а он даже не тянет руку чтобы стереть неприятную влагу. Вместо этого сжимает в кулаках крепко одеяло, кажется, пытаясь и вовсе его разорвать. Зачем? Не ясно. Почему? Потому что снова не он. Потому что ему в который раз сделали больно, опять же, даже не рассмотрев кандидатуру. Потому что выбрали опять не его. Сколько можно? Сколько еще это все будет продолжаться? Тэхен только поверил что все закончилось. Только позволил себе расслабиться и забыться. Только позволил себе вкусить то, что называется счастьем, как его у него опять из-под носа забрали. Альфа кричит, пытаясь избавиться хоть от какого-то миллиграмма боли в груди. Он кричит, но все равно его понимает и не смеет обижаться. Да, это очень жестоко: сначала дать надежду, а потом резко и без предупреждения ее отобрать. Но даже не смотря на очередное острозаточенное лезвие в сердце, Тэхен его понимает. Потому что, если бы оказался на месте Чимина, тоже выбрал бы семью. Злиться здесь не на что. Разве что только на то, что сам себе позволил поверить в это мнимое счастье. Он всю жизнь ждал когда Чимин превратит его бессмысленную жизнь в сказку, а как оказалось, ждать было нечего. Потому что, прожив бессмысленными фантазиями десять лет, взращивая и храня в себе любовь к нему, все, что омега дал в ответ – лишь боль и страдания. Но это не повод отказываться от своих чувств. Сказок не бывает. Это жизнь, а как там говорилось в той книге? «Ты будешь жить с тем, во что веришь». У Тэхена вошло в дурную привычку считать, что за самый крохотный кусочек блаженства непременно придется расплачиваться дорогой ценой**. Вот и расплачивается своими страданиями. Тогда стоит ли пересмотреть взгляды на жизнь? Определенно. Альфа, с трудом успокоившись и собрав наконец разваливающееся на части тело, еле перебирая ногами и все еще тепля какой-то маленький хвостик надежды в груди, обходит все комнаты. Но находит в них лишь пустоту и сквозняк. Поэтому возвращается в душную почему-то спальню и мешком валится на кровать. В глаза зачем-то бросаются стоящие на тумбе баночки с подавителем и блокатором. Нервный смешок эхом отражается от стен. Последний акт заботы от несостоявшегося бойфренда. Тот факт, что Чимин, явно в спешке собираясь, не забыл о его гоне, трогает что-то внутри. Вот только Тэхен не позволяет этому чувству развиться. И пусть даже он сам забыл о гоне, который на такой долгий срок заглушило соитие с истинным, эта забота приятна. Но еще приятнее было бы, не найди он после пробуждения кровать пустой. Тут не с чем спорить. Не вставая с кровати, Тэхен одной ладонью пытается взять сразу две небольшие баночки, с неприятным звуком проехавшиеся по поверхности тумбы. Следом за ними тихим шелестом падает на пол подхваченный ветром листок. Альфа хмурится, садясь и отставляя баночки назад. Листок лежит на паркете чистой своей стороной вверх. Ким безошибочно узнает эту бумагу по рисунку внизу страницы. Омега явно вырвал его из тэхенова ежедневника, который сам когда-то и подарил. Этот ежедневник ручной работы Чимин прислал на какой-то праздник пять лет назад, вложив между страниц их общие фотографии и пару засушенных цветков жасмина. Альфа, когда приезжал в эту квартиру, часто вдыхал его запах с нетронутой ручкой бумаги. Ежедневник занимал почетное место на столике в гостиной, как и все подарки Чимина, хранясь именно в этой квартире, там, где никто вроде Дарио его не найдет. Так что неудивительно что именно он попался Паку на глаза. Осторожно, боясь случайно измять, Тэхен поднимает сложенный вдвое листок. Слезы почему-то сами собой снова начали катиться из глаз. Задрожавшими вдруг руками он разворачивает лист. Внутри, красивым почерком на корейском письмо: «Мой дорогой друг, Знаешь, я всегда считал тебя именно другом, потому что думал, что между нами просто не может быть ничего большего. Мне не известна причина, но я был в этом убежден. Так что даже когда ты впервые сказал про истинность, я уже знал, что ничего не получится. Но эта ночь… она все перевернула. Честно, я никогда еще не чувствовал себя настолько счастливым во время этого. И мне никогда еще не было так хорошо. Быть может так на меня повиляла истинность? Я не знаю. Кажется, я вообще ничего и ни о чем не знаю в этом мире. Возможно, все эти годы, что мы не общались, ты думал, что я забыл. Тебя или нашу истинность – не важно. Хочу, чтобы ты знал, что нет. Я ни на секунду не забывал и очень сильно скучал по тебе и твоему хоть какому-то присутствию в моей жизни. Если бы ты только знал сколько раз я открывал наш чат, но так и не найдя слов, трясущимися руками его закрывал… Что я мог тебе рассказать? О чем? О том, как я счастлив с другим? Или о том как растет наш с ним ребенок? Может быть тебе и было бы интересно почитать или послушать, но я не мог так поступить с человеком, который в меня влюблен. Да, раньше я часто говорил тебе о таком, но тогда я еще не понимал важности твоих чувств и их силы. И это было моей ошибкой. Прости за всю боль, что я причинил. Признаться, как бы наивно это не звучало, я думал, что за четыре года ты уже задушил все свои чувства ко мне. Но и здесь я ошибся. Сегодняшней ночью ты доказал, что это не так. Тэхен, прости за все, что сейчас скажу, но я не останусь. Должно быть, ты уже понял это по тому, что меня не оказалось рядом в постели, но скажу снова. Я не останусь с тобой и это окончательное решение. Пойми меня, пожалуйста, но я так не могу. У меня растет сын, а дома ждет любимый супруг. Да, в наших с ним отношениях сейчас не всегда все идеально, но я все еще его люблю. И искренне не понимаю что плохого ты в нем нашел. Я не могу бросить свою семью. Да, мы с тобой вроде как должны быть вместе и любить друг друга, как подобает всем истинным, но кто виноват в том, что получилось так, как получилось? Возможно, такова наша судьба, где ты мой истинный, но не любимый. Ты всегда говорил что желаешь мне счастья. Говорил, что будешь ждать и не станешь мешать. Единственное, о чем ты просил меня – оставаться в порядке. Теперь я тоже хочу тебя попросить: перестань жить мечтами. Просто найди себе достойного омегу и забудь меня. Потому что мне хотелось бы, чтобы мы так и остались друзьями, навсегда забыв эту ночь. Сегодня вечером я улетаю домой. Это не входило в мои планы, но так нужно. Не хочу чтобы ты думал что из-за тебя. И хочу попросить еще кое о чем: не пиши мне, пожалуйста, пару недель. Мне понадобится время чтобы обдумать все произошедшее. Прости за все что я написал выше и сказал когда-то лично. Желаю тебе лишь счастья с хорошим омегой рядом. Пойми, что я не идеал и не единственный во всем мире. Оглянись вокруг и сотри мой образ из своего сердца. Я верю, что ты станешь счастливым. Искренне твой лучший друг, Пак Чимин.» Стоит ли говорить о том, что бумага пропиталась слезами? Стоит ли говорить насколько Тэхену сейчас больно? Когда-то он заикнулся о том, что хуже ожидания истинного ничего быть не может. Бред. Тому, еще молодому Тэхену, которому до тридцати было лет семь, стоит взять свои слова назад. Потому что сегодняшний Тэхен, которому до тридцати остался год, категорически с ним не согласен. Хуже ожидания истинного может быть только его официальный отказ и просьба найти кого-то лучше. Вот только почему Чимин не понимает, что кого-то лучше него альфе никогда не найти, потому что именно он для него идеален. Неужели это ему все еще не понятно? Тэхен же так очевиден в своих действиях. И как только омега вообще додумался такое написать?! Но Тэхен ничем не лучше него. Люди, в принципе, все одинаковые и всегда на эмоциях делают много того, чего никогда бы не сделали в трезвом уме. Ни Чимин, ни Тэхен ничем от них не отличаются. Наверное, именно поэтому находящийся на грани истерики альфа торопливо идет за телефоном, что остался в кармане так и валяющегося с вечера в коридоре пиджака. Прямо там, сидя на холодном полу и упершись голой спиной к темной стене прихожей, он строчит ответное письмо в чате, что не обновлялся уже четыре года. «Доброе утро, Чимин. Знаешь, я почти ни на что не надеялся, когда ложился с тобой в постель. Правда. Потому что где-то в глубине души чувствовал, что ты делаешь это все на уровне инстинктов, так что практически не надеялся. Хотя для меня имеет огромное значение тот факт, что этот гон, пусть и одну ночь, но со мной провел именно ты. Я… очень долго мечтал об этом и очень долго хотел подарить тебе всего себя в твою течку, только не при таких обстоятельствах. Единственное на что я надеялся вчерашней ночью – возможность проснуться с тобой в одной постели. Я бы долго рассматривал твое лицо и гладил мягкие волосы. Долго бы отмечал в своей голове то, как ты изменился за эти годы, а после бы обязательно лишний раз напомнил тебе о том насколько ты красивый. Я бы сделал нам вкусный завтрак, раз уж мой на время отступивший гон позволяет. Приготовил бы твои любимые блинчики, политые сладким сиропом, а сверху украшенные взбитыми сливками с какими-нибудь ягодами на «шапочке». Я бы сварил твой любимый кофе, тот, который ты впервые попробовал здесь, в Италии, а после предложил бы поговорить. Мне очень хотелось сесть с тобой за один стол и спокойно по-человечески все обсудить. И я не ждал что ты бросишь Чонгука и прибежишь ко мне. Я не ждал и того, что ты за эти годы вдруг ко мне что-то почувствовал. Я хотел лишь поговорить за завтраком, а не писать эти дурацкие письма. Но ты решил по-другому, и я уважаю твой выбор. Я правда люблю тебя. Все так же, как и шесть лет назад, если не больше. Люблю и буду любить больше собственной жизни. Люблю настолько, что готов отдать ее за тебя, добровольно прыгнув под поезд. Это не пустые слова, поверь. Мне нет смысла тебе врать. Сейчас мне больно. По ощущениям это похоже на то, будто из меня на живую вырывают сердце. Мне так больно, как не было даже в день твоей свадьбы, а ведь я стоял в первых рядах, пока вы ставили метки и менялись кольцами. Ты просишь сотворить невозможное. Я не смогу стереть тебя из своих мыслей и сердца как по щелчку пальцев. Да даже когда еще несколько лет пройдет не смогу. Потому что я много лет бережно хранил любовь к тебе в своем сердце. И сейчас, даже после твоих слов, я продолжу ее хранить. Просто знай, что я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. Как минимум, потому что я верю в судьбу. «Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено влюбиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может распуститься или спутаться, но никогда не порвется» – это китайская пословица и в Китае ее знает каждый. Она означает, что какие бы испытания для истинных не устроила жизнь, они все равно в конце будут вместе. Потому что эта невидимая красная нить повязана на их мизинчиках и в течении жизни, пока истинные ищут друг друга, она распускается и путается, но не рвется, потому что даже их души с самого начала крепко связаны. Поэтому, рано или поздно, все истинные встречаются. И рано или поздно все равно будут вместе, потому что это судьба. Я не отпущу тебя из своего сердца, Чимин. И ни за что не позволю нашей нити разорваться. Ты все еще помнишь, что я говорил тебе про шлюпку когда-то? Знай, я готов вытащить тебя из холодного моря в любой момент, стоит тебе лишь захотеть. Мне по-прежнему не хочется мешать твоей жизни, поэтому я больше не буду писать. Это мое последнее тебе сообщение, в котором я хочу попросить помнить, что где-то в Италии есть и всегда будет человек, которому ты небезразличен. Человек, готовый помочь в любой момент и в любой ситуации. Даже если будет нужно броситься под поезд. Помни, пожалуйста, о том, что я все еще люблю тебя и всегда жду. И знай, что этой ночью, впервые за двадцать девять лет, я был действительно счастлив. Ким Тэхен, избитый судьбой и бесконечно влюбленный.» Чимин закусывает кулак, чтобы телохранитель за дверью не услышал его всхлипы. Слезы крупными каплями падают прямо на горящий экран телефона с открытым чатом. Где-то внутри пронзительно воет омега, лишенная своего альфы. Не этого Чимин хотел. Совсем не этого. Тэхен написал неожиданно, одновременно прислав сразу десять сообщений. Омега разревелся уже на первом предложении. Почему-то слишком ярко ощущалась боль альфы, находящегося в десятках километров от него. Резко стало противно от самого себя, стоило только осознать какую боль причинил обычным письмом. Чимин написал его не обдумав, даже не рассмотрев варианты решения проблемы без весомых потерь. Вот оно, влияние эмоций. Или страха перед будущим? На стопке журналов в свете ламп поблескивает обручальное кольцо, на которое Чимин наступил утром, в спешке покидая квартиру. В руках сжат красный платок, сдернутый с альфьей шеи ночью и скрывающий брачную метку на запястье. Чимин безжалостно мнет его уже несколько часов подряд, с того момента как впервые заметил на своей руке. Это странно, но ему было так комфортно, пока лишнее напоминание о браке было скрыто от глаз. Он покинул квартиру ранним утром, предварительно проснувшись и заметив рядом с собой голую спину Тэхена. Паника сразу же захлестнула разум, но сущность внутри все равно сонно тянула руки к еще спящему альфе. Только поэтому Чимин быстро успокоился, но, когда почувствовал боль снизу, снова запаниковал. События прошлой ночи кадрами пронеслись перед глазами. И та заминка в подъезде, и тот момент, когда он сам начал снимать с Тэхена одежду. Вспомнилась вся нежность альфы и тот трепет, с которым он касался его тела. Это альфам не свойственно, потому что никто во время гона не может сдерживать свою животную сущность, наконец-то дорвавшуюся до желанного тела. А Тэхен смог. И если бы омега не паниковал, он бы оценил этот поступок. Чимин помнил все. Каждый поцелуй, каждое, даже мимолетное, касание губ к нежной коже. Помнил все, от первого прикосновения вплоть до того, как Тэхен омыл его неспособное двигаться тело смоченными полотенцами. Стыд тут же накрыл розовым щеки. О Чонгуке и измене ему тогда не думалось. Об этом подумалось позже, уже в отеле, но это не так важно. Важно только то, что даже проснувшись после прекрасной ночи с лучшим другом в одной кровати, Чимин все равно чувствовал себя с ним максимально комфортно. Не было лишних мыслей, не было, как дома, страха и ненужной боли. Было лишь светлое итальянское утро, пение птиц за окном и звук редко проезжающих мимо машин. Сказка, в которой хотелось бы остаться навсегда. Тогда от чего убежал? Зачем? У него просто не было другого выхода. Что еще Чимин должен был сделать? В идеале следовало бы остаться и подождать пробуждения альфы, поговорить с ним, может быть. Но что такое этот разговор? Что он бы им дал? Омега уже все для себя решил. Письмо писалось на полу в гостиной, пока слезы заливали паркет. Исчеркано и разорванно было около десяти листов, только один вышел более-менее идеально. Чимин постарался выразить в этом письме все свои мысли и максимально точно донести решение до Тэхена. Почему таким образом? Потому что, если бы они сидели друг напротив друга и разговаривали, смотря в глаза – он бы не выдержал. Чимин бы просто не смог произнести все то, что вертелось в его голове. Поэтому и решил написать на бумаге. Этой ночью омега действительно впервые был счастлив. Впервые ему показалось что вся прожитая жизнь, прошла крайне неправильно. Не в том месте, не с теми людьми. Жаль, что это все было лишь на одну ночь. Оставляя письмо на тумбе, Чимин знал, что причинит альфе непомерную боль этим клочком бумаги. Также знал и то, что Тэхен точно его не послушает и напишет ответ, как только проснется. Но чего омега не знал, так это того, что альфа решит сделать это свое сообщение последним. Тэхен не совсем правильно все понял. Чимин совсем не хочет его терять, он лишь попросил себе две недели на подумать, а не оборвать все связи. Почему альфа решил что между ними все? Они же могут остаться друзьями, как бы смешно это ни звучало, и забыть произошедшее этой ночью. Может быть Тэхен волнуется, что просто не сможет забыть? Чимин не знает ответ, но спорить с ним на эту тему не будет. Потому что это его решение и омега должен его уважать, точно так же, как это всегда делал Тэхен. Да, обидно. Да, больно. Но разве Тэхену лучше сейчас? У альфы никого нет для поддержки, кроме его омеги, что чуть было не отправил его в больницу вчера. А Чимин уже этим вечером вернется домой. Там у него ребенок и муж, на которого он безжалостно променял своего истинного, обрекая того на вечное одиночество.