***
Тэхен жил в предместье Милана, недалеко от аэропорта «Мальпенса» и всего в пятидесяти минутах от города. Направлялись они на его виллу, где последние три года Ким появляется чаще всего. На самом деле у него достаточно большое количество разной недвижимости, в том числе три квартиры в самом Милане, но альфа почему-то решил жить за городом. Свой выбор Ким объяснил тем, что здесь воздух чище, а у его сына как раз какие-то проблемы со здоровьем, так что воздух этот идет ему только на пользу. Самому же Тэхену, вероятно, не очень удобно каждое утро тратить целый час, а то и больше только для того чтобы добраться до Милана, а потом еще объезжать все пробки, также тратя на них огромное количество времени. Чимин помнит, что раньше, лет десять-пятнадцать назад, Тэхен упоминал о том, что предпочитает домам квартиры в центре города. Удивительно, как с рождением ребенка могут измениться предпочтения и скольким человек может пожертвовать ради него. Например, своим временем, а это ведь самое дорогое, что у нас есть. Чонгук, наверное, как раз таки из-за этого никогда не хотел жертвовать временем и по этой же причине купил пентхаус в центре Каннама, хотя, помнится, всегда мечтал об огромном особняке. Чимин же, напротив, никогда не видел в этом чего-то хорошего и достойного мечтаний – ему нужна была высотка с панорамными окнами, но ради здоровья детей он бы наплевал на эти свои желания. И он действительно плевал, унижаясь и прося переехать загород. Разве его кто-то слушал? Разве кому-то были интересны его мысли? У него никогда даже права голоса не было, что уж говорить о каком-то интересе к словам. Чонгук никогда ничего не делал ни ради него, ни ради детей – все было ради его собственного удобства. Как можно было так ошибиться? На территорию частного сектора заехали без проблем – машины Тэхена, ровно, как и личности его бодигардов хорошо всем были известны, так что охрана и не подумала их остановить. Чимин смотрел в окно, изучая проплывающие перед глазами чужие дома и запоминая дорогу. В основном здесь были двух-трехэтажные виллы и особняки, выполненные или в райтовском стиле, или в итальянском, что было настолько обычным для европейской страны. Один за одним проезжая кованые заборы, за которыми можно было рассмотреть чужие дома, омега гадал какой же из них принадлежит Тэхену. Они все были в тех стилях, которые альфе подходят, но в то же время Чимин понимал, что вряд ли бы Ким выбрал что-то подобное и настолько простое. Так что думать о том, что его дом построен в каком-нибудь итальянском стиле было бы просто глупо. Это слишком просто для этого альфы. Не то чтобы Тэхен был из тех, кто кичится своими богатствами, но все же ему нужно было что-то по статусу. Что-то, что будет выделяться на фоне остальных и цеплять своей необычностью. Прямо как он сам – кореец среди итальянцев, выделяющийся своей азиатской внешностью. Возможно Чимин слишком хорошо знает своего альфу, а возможно это просто логично, но он в своих выводах не ошибается. Вилла Тэхена и правда хорошо выделяется на фоне других. Во-первых, размером участка. Приобретенная им когда-то земля не была самой большой здесь, но была достаточно внушительной и тем самым выделяла принадлежащую ему территорию. А во-вторых, сама вилла. Еще вчера Чимин правда думал, что увидит какой-нибудь классический итальянский коттедж с плоской крышей, террасой под навесом и фасадом, отделанным кирпичом или светлой штукатуркой – большинство домов не только здесь, но и во всей Италии были выполнены именно в этом стиле, так что у него были причины так думать. Мысли были ошибочны. Тэхенова вилла была выполнена в современном стиле минимализм, для которого характерны строгие формы и почти полное отсутствие декора. Его вилла была достаточно простой и состояла всего из двух этажей, но при этом все равно выглядела куда дороже и интереснее остальных. Итальянцы больше уделяли внимание размеру и высоте своих домов, а Тэхен же уделил достаточное внимание внешнему виду и участку двора. Говорят, дом – отражение хозяина и это, на самом деле, очень правильные слова. Простота, лаконичность и скрывающаяся в них дороговизна – Тэхен был точно таким же и с этим не было смысла спорить. Когда автомобиль въехал во двор, Чимин краем глаза уже успел уловить расположившееся на заднем дворе большое декоративное озеро – вот как альфа решил использовать пустое пространство. На самом деле, это, наверное, правильное решение, но в то же время довольно безрассудное, раз у него маленький ребенок, не сидящий на месте и постоянно находящийся на территории дома. Когда-нибудь омега задаст Тэхену вопрос о безопасности этого озера, но не сейчас. Сейчас он хотя бы просто выйдет из машины – не хочется быть заживо сожженным взглядом Бернардо. Автомобиль вместе с машиной охраны заезжает в открытый гараж, оставляя их с Тэхеном наедине. Альфа давно уже выключил планшет и теперь держал его в опущенной руке, свободную спрятав в кармане черных брюк. Чимин на него не смотрел – боялся того, как отреагирует собственное тело и поэтому предпочел рассматривать двор и дорожку из сланца, ведущую к дому. Вилла была выполнена в темных оттенках: серый камень, контрастирующий с редкими вставками светлого дерева и затемненные окна. Под стать хозяину. Тэхен всегда предпочитал одежду темных и не особо выделяющихся цветов, имея в гардеробе всего несколько вещей в светлых оттенках. Да даже сейчас он стоял рядом в черной рубашке с закатанными рукавами и черных штанах – никогда не изменяет себе. – Пойдем? – неловко вдруг кашлянул альфа. За последние полчаса это были его первые слова. – Ты, наверное, ожидал большего от места, в котором будешь жить, но… – О, нет, все в порядке, – улыбнулся в ответ Чимин и на негнущихся почему-то ногах поплелся за альфой. – Твой дом прекрасен, и он в твоем стиле. Мне нравится. – Приятно это слышать, – сказал Ким в ответ. Он вынул ладонь из кармана, машинально потянувшись к чужой свободной руке, но на полпути резко сжал ее в кулак и опустил, решив, что это все-таки будет лишним. Чимин не оставил это его действие без внимания. – Я приобрел здесь землю шесть лет назад и эту виллу построили буквально с нуля. Никогда не хотел жить в частном секторе, но потом подумал, что неплохо было бы иметь еще один дом, куда можно будет сбежать от городской суеты. – Ты когда-то говорил, что у тебя есть вилла в Бруччинаско, зачем еще одна? – Бруччинаско – город, – отвечает альфа, медленно двигаясь вперед. – А у Амато бронхиальная астма. Я не мог поселить его в месте, где огромное количество выхлопных газов. – Кстати, об Амато, – меняет тему Чимин. Волнение уже потихоньку начинает отравлять его внутренности. – Дома мы притворяемся счастливой парой? – О том, что наш брак ненастоящий знает только Сокджин, он дворецкий и человек, которому я полностью доверяю, – вздыхает Тэхен. «Притворяться счастливой парой» просто отвратительно звучит. Он не хочет притворяться. Он хочет быть. – А вот перед остальными желательно. Никто не должен догадаться о наших планах. – Хорошо, – поправив сползающую с плеча рубашку в тонкую желтую полоску, омега вдруг обхватывает своей маленькой теплой ладонью большую, заставляя альфу вздрогнуть и, Чимин готов поспорить, что это из-за него его щеки тронул румянец. – Думаю, твоя прислуга не поверит в наши отношения, если мы будем идти в метре друг от друга, как считаешь? Это правильная тактика, думает Тэхен. Очень правильная, когда пускает разряды тока по телу. У Чимина его маленькие ладошки все такие же мягкие и теплые, как были когда-то. Омега весь сегодня такой маленький и максимально уютный со слегка растрепанными блондинистыми волосами, в большой для его миниатюрного тела рубашке и белых широких штанах. Они вдвоем на территории его дома сейчас как инь и ян – две абсолютных противоположности, гармонично существующих в мире и заключенных в одном общем знаке. Мог он еще неделю назад хотя бы подумать, что Чимин вновь объявится в его жизни и пройдет по территории его дома, держась с ним за руку? Тэхен не мог подумать даже о том, что когда-нибудь снова его увидит. Неужели судьба наконец-то решила, что шутки пора прекратить? Чимин здесь, хоть и выделяется, но смотрится гармонично. Идеально. Раньше Тэхен мало чего красивого видел в этом месте и желание приезжать сюда было только из-за Амато, теперь же ему придется ездить сюда чаще. Теперь его сюда зазывать будет не только сын, его маленькая звездочка на ночном небе, но и омега – его истинный, которому хочется подарить всю любовь этого жестокого мира. Его мальчик, прошедший через боль и унижения. Его любимый человек, единственный, перед кем альфа готов встать на колени и произнести сердечную клятву. Тэхен крепко сжимал его руку, боясь отпускать. Он думал, что стоит чуть расслабить хватку и маленькая ладонь тут же выскользнет, а ее обладатель умчится прочь, будто его никогда рядом и не было. Альфа боялся снова остаться один и навсегда его потерять. – Ты слишком напряжен, – замечает Чимин и, стоит Тэхену перевести на него взгляд, тут же позволяет уголкам губ дернуться в полуулыбке. – Кажется, это я сейчас должен быть в таком состоянии. Омега говорит и ведет себя так, будто его совсем ничего не беспокоит, и он ни о чем не волнуется. Кого он пытается обмануть? Тэхен знает Чимина больше десяти лет, а еще, как принятый когда-то давно истинный, хорошо чувствует его состояние. Он волнуется – это ясно как день. А кто бы на его месте не волновался? Все-таки знакомиться он пришел не с кем-то, а с сыном человека, подобранного ему самой судьбой. Если бы альфе вдруг выпала честь познакомиться с его детьми – его бы тоже охватывало волнение. Тэхен уверен, что его ноги бы обязательно подкосились в самый неудобный момент. – Я просто не могу поверить, что ты теперь рядом, – отвечает Ким. И не может не признаться: – Ты так правильно смотришься на моей территории. Ему кажется, или Чимин покраснел? Зачем еще он мог так поспешно отвернуться, если не для того, чтобы скрыть свои красные щеки? – Не смущай меня, – произносит, крепче сжимая длинные пальцы. – Сколько лет твоему сыну? Ответа не заданный вопрос омега не дожидается. Начатый разговор поспешно приходится прекратить по одной простой причине – они уже перед входной дверью. Прежде чем кивнуть охраннику, альфа наклоняется к чиминову уху и своим низким голосом шепчет: «Не волнуйся и ничего не бойся. Они могут показаться недружелюбными, но они все очень хорошие люди». Спокойствия эти слова не добавили. Более того, тембр его голоса заставил внутренности омеги перевернуться и завязаться в один тугой узел. Вот нужно было ему именно прошептать! Еще и в такой момент. Через стеклянные двери, находясь снаружи невозможно было рассмотреть то, что находилось внутри – через затемненное стекло можно было увидеть только свое отражение. Чимин считал применение такого стекла правильным решением, потому что не мог себе даже представить, как можно использовать в таких домах обычные стекла. Все же будет видно! Лично он не смог бы жить в подобных условиях, зная количество людей, постоянно находящихся на территории виллы и понимая, что все его действия отчетливо будут видны. Видимо, Тэхен придерживался такого же мнения. Честно, рассматривая виллу снаружи, просто невозможно было предугадать что находится внутри. Думалось только о возможном стиле, что точно бы тем или иным образом перекликался бы с внешним обликом. На самом деле, Тэхен достаточно простой в этом плане человек, так что он бы вряд ли стал заморачиваться и придумывать что-то иное для интерьера своего дома. Так что Чимин ожидал чего-то простого, но в то же время очень похожего на то, что он увидел на улице. А значит, все тот же любимый альфой минимализм. Чимин не ошибся. В отношении Тэхена он, наверное, вообще не умеет ошибаться, иначе почему оказывается прав? Их встретил дубовый паркет, плиты из керамогранита, имитирующие серый мрамор и перекликающиеся на стенах со вставками из темного дуба, высокие потолки и потрясающе огромное количество света. Затемненные окна оказываются затемненными и отражающими только с одной стороны, позволяя лучам яркого итальянского солнца проникать внутрь, плюс здесь все освещает огромное количество встроенных в стены и потолок скрытых от глаз светильников и одна большая подвесная люстра над мягкой зоной в гостиной. На выходе из прихожей они сразу наткнулись на лестницу, ведущую на второй этаж, но Чимин не обратил на нее никакого внимания, заинтересовавшись первым. Он был разделен на две зоны: совмещенная со столовой кухня, на своей территории выглядевшая как еще две отдельные зоны, и гостиная. Кухня омегу мало интересовала – на данный момент он пока не планировал блистать своими кулинарными способностями, так что не видел смысла даже совать туда свой нос. Но он не отрицал, что в будущем, возможно, порадует Тэхена и его сына чем-нибудь вкусным. Мягкая зона, заставленная по периметру серыми диванами, находилась в некоем углублении в полу и для того чтобы спуститься туда, нужно было пересечь две невысоких ступеньки. Чимин подумал, что его дети точно бы оценили этот аттракцион и, наплевав на ступеньки, ступили бы сразу же на один из диванов, раз уж они находились на одном уровне с основным полом. Скорее всего ребенок Тэхена тоже так делает, ведь в одном все дети точно похожи – в желании пошалить, наплевав на мнение родителей. Тэхен усадил его на один из диванов и сам сел рядом, отметив необычную для своего дома тишину. Под ногами чувствовался короткий ворс темного ковра, а колени почти упирались в темно-серый металлический столик. Отсутствие лишнего декора, наличие только лишь необходимой мебели и аксессуаров на полках, простые лаконичные формы, прямые линии, отсутствие ненужных изгибов и монохромный интерьер в серых тонах – именно то, что так подходило Тэхену. Альфа в интерьере сделал упор на свой внутренний мир и личные предпочтения, в отличие от остальных людей его круга, решив, что собственный комфорт куда важнее всего остального. Каждая вещь здесь, каждый с трудом подобранный предмет мебели хоть и не кричал о своей невероятно высокой цене, но и так было ясно, что альфа отвалил за все это не малые деньги. Тэхен через свой интерьер наглядно демонстрировал что можно правильно расставить приоритеты и сказать о своем статусе не покупая вещи, кричащие о своей дороговизне. Чимину было здесь непривычно, но в то же время комфортно, потому что он сам точно такой же. Ему не нужна была вся та роскошь, в которой он жил свои тридцать шесть лет – она нужна была сначала родителям, а после супругу, постоянно кичащемуся своими богатствами и считающему себя выше других. Чимину всегда нужна была лаконичная простота и правильно подобранный интерьер, но его заставили жить в замке в стиле модерн. Омега отвлекся от своих мыслей, когда почувствовал сквозь тонкую ткань своих брюк чужое тепло. Их с Тэхеном бедра соприкасались из-за того, что альфа сел слишком близко, когда как в его стороне было еще очень большое количество свободного места, и все еще не отпускал его руку. Хотелось думать, что Ким сидит настолько близко из-за того, что они не должны поставить под сомнения свои отношения, но в голову лезли абсолютно другие мысли. Тэхен его любит, а значит и сидит рядом не только из-за глупой договоренности. Хотя, наверное, пусть эта близость и доставляет альфе удовольствие, она же, скорее всего, доставляет и боль. Чимин ненавидел себя за это. Ненавидел за то, что кто-то столь достойный оказался его истинным. Ненавидел за то, что не мог ответить взаимностью на чувства, что Тэхен взращивал в себе целых тринадцать лет. Он ненавидел себя за то, что просто боялся снова почувствовать боль разбитого сердца. Ненавидел, но зачем-то краснел сейчас как девственный омега на первом свидании. Не просто «краснел как», а чувствовал себя как этот омега. Но суть-то была в том, что он давно уже не девственен, да и не на свидании. Он ведь уже даже замужем побывал! Так почему краснеет тогда сейчас из-за какой-то дурацкой близости с чужим телом? С чертовым обычным бедром и ладонью! Неожиданно со стороны лестницы послышался громкий топот и визги. Чимин ощутил, как альфа сильнее сжал его пальцы, заметно заволновавшись. Это было, кстати, довольно смешно в их ситуации, потому что волноваться на его месте должен был омега, но он, как ни странно, вообще не испытывал этого чувства сейчас. Напротив, ему казалось, что с Амато, вроде бы так звали ребенка, он уже был знаком. Омега поднял голову вверх, когда услышал громкое «папа», и увидел за стеклянным ограждением маленького мальчика, который, стоило только увидеть отца, тут же резво побежал по ступеням вниз. Сердце в груди невольно сжалось, а родитель внутри Чимина громко закричал: «упадет!». За считаные секунды омега, сам того не ведая, безо всякого страха или того одного процента волнения, все-таки окутавшего его изнутри, тут же подорвался с места, будто предвидев, что малыш из-за своей детской неуклюжести и бега пропустит одну несчастную ступеньку и кубарем покатится вниз. Мальчик даже ничего не понял, но уже успел испугаться и поэтому, крепко схватившись маленькими детскими ручками за чужую рубашку, начал задыхаться. Тэхен, поздно среагировавший на чуть не случившуюся ранее трагедию и успевший только встать на ноги, поймав испуганный взгляд Чимина и услышав попытки Амато глотнуть воздух, быстрым шагом подошел к стеллажу и, взяв аэрозольный ингалятор, приблизился к омегам чтобы прыснуть лекарство в рот так и не отлипнувшего от Чимина ребенка. Все это происходило так спокойно и будто бы на автомате, что Пак даже удивился. На лице Тэхена волнение из-за предотвращенного им падения не сменилось страхом и альфа, будто бы не подумав даже секунды, заученным методом направился к стеллажу. Хотя, возможно, Ким просто привык. Для него это все уже настолько нормально, что он не удивляется приступам сына. Тем более, он говорил, что Амато непоседливый, а значит, астма их частый гость. От чиминова взора не скрылось то, с какой нежностью Тэхен провел ладонью по спине своего сына, после принятия лекарства снова уткнувшегося в омежье плечо. Амато никогда не бегал по лестницам, прекрасно зная, что это опасно. Более того, когда носился по дому, он всегда был очень аккуратен не только по отношению к лестнице, но и вообще ко всему. За три года он ни разу ничего не снес, сам не покалечился и даже не словил ни одного приступа. Возможно, сейчас сыграла свою роль долгая разлука с родителем, все-таки последний раз они виделись два дня назад, и испуг из-за несостоявшегося падения. Чимин чувствовал дрожь в руках из-за своего недавнего поступка, но все равно продолжал крепко прижимать ребенка к своему плечу. Это не проблема, он бы запросто опустил малыша на пол, если бы тот запросился, но Амато слезать не хотел. Ему, видимо, очень понравился чиминов запах, раз сейчас он так доверчиво жмется маленьким носиком в пропитанную жасмином бело-желтую ткань. Другого объяснения поведению ребенка у него нет – обычно дети всегда подозрительно относятся к чужакам и ни за что не позволяют им себя трогать пока не познакомятся, не понаблюдают и точно не будут уверены в их безобидности, а здесь малыш сам прижимается, сминая в кулачках так долго отглаживаемую вчерашним вечером ткань. Очаровательный мальчик. Неосознанно Чимин поднимает глаза на спокойно стоящего рядом Тэхена. Альфа смотрел в упор на него, даже не думая отводить взгляд от карамельных внимательных глаз. В этот момент омега чувствовал тепло, вытесняющее холод из его криво сросшегося разбитого сердца и на какой-то момент почувствовал себя дома. Почему-то казалось, что его место всегда было именно здесь, рядом с Тэхеном и его сыном. На душе постепенно исчезала тяжесть, а робкая улыбка так и просилась на его пухлые губы. Здесь было спокойно. Рядом с Тэхеном, в окружении его запаха Чимину было максимально комфортно. Жаль только, что комфорт этот продлился недолго – злой крик со второго этажа заставил всех троих вздрогнуть и синхронно поднять головы. – Амато! Маленький негодник! – за ограждением из толстого стекла через считанные секунды появилась выкрашенная в каштановый голова. Омега наверху уставился на них испуганным взглядом, увидев хозяина. Чимин на глаз определил, что ему лет сорок, но на мгновение его ввел в замешательство макияж и ухоженность, что визуально делала омегу моложе. Жаль, что это все не могло обмануть точно такого же омегу, умеющего использовать косметику так, чтобы скрыть все изъяны. Его не проведешь – он все замечает. – Простите, господин Ким, – склоняет голову этот омега в дорогом белом жакете и движется по направлению к лестнице. Тэхен нежно касается чиминового локтя и делает пару шагов назад, заставляя своих омег тоже попятиться следом. – Я пытался подготовить его к вашему приезду, но Амато мало кому дается в руки. – Сокджин-ши, – начинает Тэхен хриплым голосом. Чимин на мгновение прикрывает глаза, самому себе шепча: «не думай, не слушай». – Я думал, ты ему ближе всех. Пак, все так же держащий на руках уже отстранившегося от плеча и теперь внимательно рассматривающего его лицо ребенка, смотрит на них широко раскрытыми глазами, плохо понимая почему это этот некто должен быть близким человеком для сына его альфы. Чуть позже его осеняет догадка – омега этот, скорее всего, и есть тот дворецкий, которому Тэхен доверяет. – Сегодня он особенно непоседлив, – продолжает омега, элегантно спускаясь по лестнице. Он так красиво смотрится в этом доме, что Чимин, если бы не знал кто он такой, точно бы подумал, что Сокджин здесь хозяин. Однако, стоит омеге спуститься вниз, как он тут же уважительно кланяется и приподнимает уголки пухлых губ в дружелюбной улыбке. Чимин просто не может не думать о том насколько он красивый, особенно вблизи. Наверное, если бы Пак так не запустил себя когда-то или не позволил бы тем ужасным событиями нанести себе подобный урон, то сейчас бы тоже выглядел весьма неплохо. – Ким Сокджин, дворецкий, – представляется омега, подтверждая догадки. – Давно мечтал встретиться с человеком, покорившим сердце нашего господина. – Пак Чимин, – в свою очередь представляется Пак. Жаль, что с ребенком в руках никак особо не изворотишься чтобы скрыть дурацкий румянец. Зачем говорить такие смущающие вещи? – Позвольте, я его заберу, – говорит Сокджин и протягивает руки, действительно забирая Амато, а после опуская его на пол. Ребенок, видимо хорошо обученный корейскому этикету, вспомнив правила под пристальным взглядом дворецкого, тоже кланяется, благодаря, но при этом говорит на итальянском: – Спасибо, что поймали меня. – Не за что, малыш, – улыбается ему Чимин. С Сокджином процедура знакомства проходит быстро – им особо не о чем говорить. Дворецкий только рассказывает о своих правах в этом доме и честно признается, что отпустил сегодня всю прислугу домой чтобы дать ему время освоиться здесь в тишине. Чимин не знает, благодарить его или плакать, потому что, с одной стороны, ему бы и правда не хотелось, чтобы все навалилось на плечи за один раз одним большим грузом, а с другой ему бы хотелось побыстрее закончить со всеми этими знакомствами и организационными моментами. Жаль, что его мнение на этот счет никого не интересовало и дворецкий сделал так, как посчитал нужным. В качестве аргументов для своего поступка он еще привел знакомство с ребенком и полуторачасовой перелет, в процессе которого Чимин наверняка устал. Сокджин оценивал его по Тэхену и его привычкам. После всех своих перелетов, даже если они занимали всего полчаса, альфа приходил домой выжатым как лимон и валился с ног от усталости. Единственное, чего ему хочется в такие моменты: черный чай с тремя дольками лимона, кровать и Амато под бок. В дни, когда Тэхен возвращался откуда-то самолетом домой, дворецкий быстро и точно все организовывал: отправлял по домам всю прислугу, предварительно наказав им подготовить альфью постель, унести туда ноутбук и планшет, а также зажечь благовония с запахом жасмина, обязательно поставив повыше, чтобы Амато не дотянулся. За десять лет работы на него Сокджин успел изучить все предпочтения, так что, когда Ким входил в дом, они вместе с Амато сразу же его встречали, а потом, съев легкий ужин, папа и сын отправлялись наверх. В этот раз мало что изменилось, единственное – Тэхен пришел не один. Накануне он звонил Сокджину на его телефон и предупредил о новом жильце, для которого нужно было подготовить комнату. Вкратце Ким изъяснил ситуацию и попросил держать рот на замке. Сокджин мальчик не глупый, с самого начала прекрасно знал на кого работает и по каким законам живет, так что не стал задавать лишних вопросов. Перед тем как отключиться Тэхен попросил еще кое-что: не суетиться. Он просил не менять никакие планы и делать все так, как обычно, вот дворецкий и поступил так, как привык. А то, что встретить необычно бодрого альфу так, как положено не получилось, уже не так уж и важно. После знакомства с пока еще первым, после Тэхена, по важности здесь человеком, альфа отправляет дворецкого заваривать чай, а Чимина вместе с ребенком просит пройти на диваны чтобы продолжить знакомство. Амато с ними надолго не задерживается и, представившись незнакомому вкусно пахнущему омеге, затопав ногами после слов отца о том, что он теперь будет жить с ними, убегает наверх. Альфа в ответ на необычную выходку сына громко вздыхает и трет пальцами лицо. Никто не говорил, что будет легко. На самом деле, Чимину даже не обидно из-за того, что ребенок пока отказывается его принимать. Тэхен же представил ему его как своего омегу, так чего еще альфа ждал? Что Амато похлопает ему и скажет, что он молодец, нашел замену его папе? Глупости. Чимин его понимает – это самая обычная реакция. Кому бы понравилось, что какой-то неизвестный странный омега вдруг приходит в твой дом за ручку с твоим отцом? А если еще этот самый отец, которого ты никогда ни с кем не делил, вдруг скажет о том, что этот некто будет жить с вами под одной крышей, спустя столько лет вашей жизни только вдвоем, то тут вообще сложно будет воспринять адекватно. Во-первых, этот омега чужой, совсем неизвестный. Во-вторых, отец, с которым ты с самого рождения рядом и который один воспитывает тебя все эти годы. Все дети ужасные собственники, когда дело касается их родителей, так что нежелание Амато с кем-то Тэхена делить вполне оправдано. Чимин для него чужой, пусть и человек хороший, с приятным запахом. Но в любом случае Амато не был к нему враждебно настроен, иначе Чимин бы это почувствовал. Ребенок, скорее, просто не доверял ему и за считанные секунды взрастил в себе детскую обиду на незнакомого дядьку, зачем-то появившегося в его доме и нарушившего их с отцом семейную идиллию. Чимин все понимал и, несмотря на эту плохо скрываемую, но совсем-совсем слабую неприязнь, был точно уверен, что они смогут найти общий язык и поладить. Может не сразу же, но в скором времени точно. – Прости за это, – расстроенным голосом произносит Тэхен, опустив глаза в пол. Две чашки черного чая с тремя дольками лимона уже минуту как стынут на столике. – Он никогда таким не был. Я даже подумать не мог, что мой сын так отреагирует. – Все в порядке, – приподнимает уголки губ в полуулыбке Чимин и поглаживает спокойно лежащую на диване тэхенову ладонь. Необдуманное действие, получившееся само собой. – Я понимаю. – Обычно он себя так не ведет, – машет головой Ким, но руку так и не убирает, тихо скуля где-то внутри из-за простого ощущения теплых пальцев на коже. Сейчас, спустя столько лет, он на любую близость омеги будет так реагировать. Как влюбленный школьник. – Не понимаю, что на него нашло. Даже приступ этот… Амато знает, что нельзя бегать по лестницам. – Ты вчера ничего не сказал мне про астму, – невольно надувает губы омега. – Никогда с этим не сталкивался, но теперь буду знать. – У него легкая форма и приступы бывают не часто, но ингаляторы все равно находятся в каждом углу. Завтра Сокджин покажет тебе где и как пользоваться. – Хорошо. А насчет поведения, – кивает Чимин и прерывается на секунду, опуская глаза на ладонь, которую недавно просто поглаживал, замечая, что Тэхен переплел их пальцы и сжал его ладошку в своей. – Я же новый для него человек, да и ты сразу с ходу о том, что мы теперь живем вместе. Нельзя так вываливать. Нужно было постепенно к этому привести. – Понял, – отвечает альфа, подняв их сцепленные руки и прижавшись губами к теплой чиминовой коже. Омега сразу же отворачивается, краснея. – Чуть позже зайду и поговорю с ним, а пока нам нужно обсудить кое-какие моменты, касаемо брака. Буквально за секунду Чимин принимает серьезный вид и выпрямляется, готовый к обсуждениям. Тэхен тоже стирает улыбку и тянется за планшетом. От всей этой напускной серьезности омеге хочется засмеяться, потому что, ну как можно быть серьезным после их последних действий? Это было неуместно, но Чимин не будет лгать самому себе: ему понравилось. Ему нравится чувствовать себя нужным и… любимым? Он не хочет становиться Тэхену кем-то настолько близким, но разве может он им не стать, если они собираются заключить брак? Не хочет и боится, но все равно… не позволяет альфе отпустить свою руку.***
Набраться смелости для того чтобы просто подойти к комнате сына оказалось не так-то просто. Тэхен долго мерил шагами свою спальню, раздумывая над тем что ему скажет. Правда, что? Что он все не так понял? Что Чимин здесь не потому что альфа хочет от ребенка избавиться? Что этот омега не замена его папе? Глупости. Какие же глупости… пусть это и правда. Он вполне себе может преподнести информацию именно так, но Амато его не поймет. Он ребенок и ему нужно объяснять доступным его возрасту языком. Тэхен сам не понимал своих действий. Все получилось спонтанно и совсем необдуманно. Он так рвался на их вчерашнюю встречу, так спешил, боясь опоздать, что у него просто не было времени подумать о чем-то отдаленном. Он думал только о Чимине и о том, точно ли тот придет. Как оказалось, все эти дурацкие, совсем бессмысленные опасения оказались напрасны. Омега не только пришел – он ему еще и открылся, что в его состоянии явно не было просто. Пока Чимин рассказывал о своей жизни и всех невзгодах, свалившихся на его голову, альфа сжимал кулаки и стискивал зубы. В тот момент Тэхену казалось, что стоит только двинуть челюстью в одну сторону и его зубы тут же противно заскрипят, а эмаль просто раскрошится. Ему казалось, что стоит только дать себе волю и он тут же сорвется в Сеул. Но тем не менее он не терял самообладания и не отключал одну важную человеческую способность – возможность думать. В его голове пересекались мысли о нежном красивом голосе, которого Ким не слышал уже шесть лет, с мыслями о том, как избавиться от Чонгука. Тэхен никогда не питал к нему нежных чувств, он на него просто злился, а сейчас, с первого слетевшего с чиминова языка слова – он его ненавидел. Как можно поднять руку на омегу? Неужели он не чувствовал внутри никаких отвратительных чувств из-за своих поступков? Или у него уже все там прогнило насквозь? Тэхен не знал и знать не хотел – достаточно было того, что он услышал. С самого начала альфа видел в нем нехорошее – его глаза говорили о многом. Не зря ведь говорят, что глаза – зеркало души, в них ведь и правда можно что-то рассмотреть, иногда для этого достаточно одного короткого взгляда. Что в них отразится, если в душе человека один сплошной холод и груды костей? Что в них отразится, если где-то внутри человек уже представляет, как больно будет другому? Почему Чимин, годами смотря в его глаза, ничего не увидел, остается загадкой. Ответ на нее прост: обычные чувства. Он просто сильно любил… чтобы потом ему плюнули в душу в итоге. Иногда, при взгляде на того, кого любишь, эмоции в глазах кардинально меняются. Тэхен ни разу не замечал, чтобы от взгляда на омегу в чонгуковых глазах таяла хоть одна льдина. В глазах Чонгука, когда он смотрел на Чимина, всегда загорался лишь адский нехороший огонь, в котором черти уже доставали котел. Чон никогда его не любил и любой человек, просто посмотрев на их пару со стороны, уже сразу же мог это понять. Чонгук не скрывал – ему нужно было чиминово тело и влияние его отца. А когда он уже все нужное получил и добился высот, пустая истощенная оболочка была ему больше не нужна. Но при этом, когда цели были выполнены, он создал еще одну – заставить померкнуть последний живой огонек в карамельных глазах. И у него получилось, потому что теперь Чимин больше ни на что не смотрел так, как раньше. Теперь его интересовала только лишь месть. То, что Чимин стал таким в результате всех произошедших событий, это нормально. Это даже более чем нормально, потому что никто на его месте все это бы просто не выдержал. Семь лет терпеть измены, страдать от рук горячо любимого мужа и раз за разом собирать свое разбитое сердце по мелким кусочкам… Это слишком жестоко. Это совсем незаслуженно. Боль либо возвышает человека, либо ожесточает** – так говорилось в одной когда-то прочитанной альфой книге. Чимина эта боль разломила на части и заставила посмотреть на жизнь под другим углом, заставила наконец-то открыть глаза. В его случае сработало сразу два этих немаловажных аспекта – он повзрослел, вырос морально, переосмыслил ценности и в то же время испытал самое отвратительное, но самое искреннее на земле чувство – ненависть. Возненавидел человека, которому когда-то вручил свое сердце, и теперь желал ему лишь ужасных страданий. Тот ласковый мальчик, любящий большие толстовки и мягкие свитера, ярко улыбающийся каждому встречному и несущий только радость и свет, канул в лету. Теперь он уже ничего не любил и никому больше не улыбался. Страшно, когда чего-то слишком много, ведь в этом изобилии легко потерять баланс***. В Чимине больше не осталось любви – все ее место заняла ненависть. Что, если он запутается? В себе, своих мыслях и чувствах? Что, если свернет не туда и предпримет неправильные действия? Что, если он в ней пропадет без остатка? Тэхен этого очень боится, но все равно решил помогать. Потому что кто, если не он? К кому омега пойдет и на какие еще неприятности успеет нарваться? Он не мог этого допустить и только поэтому не отказался от той мысли, посетившей голову во время рассказа. Тэхен не может снова его потерять, ровно, как и не может подвергнуть еще большей опасности. Эта глупая идея с фиктивным браком ему совсем не прельщала. Да, безусловно, Тэхен хотел создать с ним семью, но не таким образом. Ему хотелось любви и ласки, хотелось снова испытывать чувство влюбленности, хотелось медленно развивающихся отношений. Альфа хотел, чтобы к созданию семьи они пришли постепенно, успев испытать все потуги обычных романтических отношений. Он хотел держать его за руку и открыто любить, но еще больше – быть любимым. Видимо, не в этой их жизни. Тэхен хотел упасть перед ним на колени и молить о прощении. Он винил себя во всем том, что произошло. Ким не должен был этого допустить, он при рождении поклялся найти и сберечь, а в итоге, когда нужно было проявить характер и побороться, просто отступил в сторону. Тэхен не хотел им мешать, не хотел становиться обузой. Единственное, чего он хотел тогда – чтобы Чимин был счастлив, пусть и не с ним. Это Ким принял неправильное решение, решив, что ему стоит исчезнуть, и только его вина в том, что это все допустил. Но как бы там ни было, сейчас они имеют то, что имеют. Это не то, чего обоим хотелось бы, но это куда лучше, чем совсем ничего. Все-таки, с одной стороны, это предложение не такое уж и плохое. Особенно, если выделить в нем несколько плюсов: Чимин будет находиться рядом и внутренний альфа Тэхена наконец заткнется, перестав выть как брошенная собака, у Амато появится человек, который сможет подарить ему хотя бы капельку омежьего тепла и хоть на мгновение заставит его почувствовать себя нужным кому-то кроме отца. Предлагая условия их договора, Тэхен уже заведомо знал, что Чимин не откажется и, как бы ужасно то ни звучало, воспользовался его беспомощностью. Да, это подло и совсем не в его стиле, но что еще оставалось делать? Тэхену тридцать шесть лет, у него растет сын и альфа все еще не в браке с любимым омегой. Когда действовать, если не сейчас? Чего еще ждать? Жизнь научила Тэхена хотеть большего и достигать своих целей, при этом не забывая довольствоваться тем, что уже есть. В прошлый раз его благодетель стоила ему тринадцати лет одиночества и нескончаемых слез. В этот раз он планирует получить плату сполна. Ну, может и не сполна и не совсем плату, но что-то за свои услуги точно. И к тому же, он его не обманывал – в законах семьи и правда есть пункт про то, что помощь такого масштаба может оказываться только супругу или близкому родственнику. С Чимином они, по сути, никто, а истинность в расчет никогда не берут. Вообще, Тэхен мог бы помочь ему сам, не прибегая к помощи клана. Правда, это будет значительно тяжелее, более затратно и намного дольше по времени. Да и к тому же, альфа совсем не хочет рисковать своим положением в кругу семьи Барбаро – действия такого масштаба дон вряд ли оставит без внимания. Ким не хочет в один момент лишиться всего, что имеет сейчас, и остаться с многомиллионными долгами, которые, если он начнет уклоняться от выплат, потом лягут на плечи Амато. Самого Тэхена бедность не пугает – с любимым человеком, кто бы что ни говорил, ее все равно куда легче будет пережить. Больше всего его пугает судьба именно Амато и поэтому, как и любой другой родитель, альфа не может позволить себе сделать неправильный выбор, из-за которого пострадает его ребенок. Малыш привык ни в чем не нуждаться и жить в роскоши, так что Тэхен просто не может его ее лишить. Предлагая омеге вариант с браком, он больше думал об Амато, чем о себе. В этом они с Чимином были похожи – когда дело касается детей, они забывают о многом и думают только об их комфорте. Мысли Тэхена о главной миссии Чимина в их доме могли казаться смешными и не обдуманными, но нет, он давно рассматривал их в своей голове. Кто сможет дать Амато каплю омежьего тепла если не папа двоих детей? В этом омеге Тэхен стопроцентно уверен – он не сбежит от ответственности, он не бросит ребенка на холоде и ни за что не причинит ему боль. Чимину можно доверять. Конечно же Ким рассмотрел вариант скорого исчезновения омеги из их жизни. Поэтому, после завершения операции «Отомстить Чон Чонгуку», он пообещал предоставить ему право выбора: остаться рядом или уйти. Тэхен не собирается держать его при себе силой – он предоставит Чимину свободу, а там уже омега сам все решит. И останется, если полюбит. А вот вариант с тем что он уйдет маловероятен, но все равно имеет место быть. Да, Амато, если привяжется, его не поймет и им с Тэхеном обоим будет очень больно, но зато они хотя бы на какое-то время почувствуют себя кому-то нужными и испытают эту каплю омежьей любви. Каждое его слово, сказанное вчера, было обдумано, несмотря на то, что идея пришла в голову совершенно спонтанно. Тэхен уже три года решает все за двоих, так что он просто не может бросаться необдуманными словами и предложениями. Чимину не обязательно было соглашаться на это, но раз уж согласился, то альфа будет довольствоваться тем, что получил. Так он хотя бы на несколько месяцев почувствует себя его мужем… и пусть этот брак без любви и взаимности со стороны омеги. Это не так уж важно – тэхеновых чувств хватит на всех. Альфа предполагал, что Амато может отреагировать именно так, но до последнего в это не верил. Его сын всегда спокойно реагировал на его предложения и никогда не спорил с решениями, но вот эта реакция была новой. У них уже были какие-то незначительные ссоры и обиды, но ребенок никогда не топал ногами и самовольно не уходил. Начинают проявляться черты характера Дарио? Нет, спасибо. Нужно пресечь эти зачатки формирования его характера на корню – Амато не должен стать ему подобным. Дверь в комнату сына толкнуть оказалось легко – куда сложнее было сделать шаг внутрь. Все внутри альфы окутало откуда-то взявшимся непонятным страхом. Как можно бояться разговора с собственным ребенком? Тэхен не понимал сам себя, для него это было какое-то новое чувство. Что если не поймет? Что если не примет? Но Амато же умный мальчик, да и людей уже читает почти так же хорошо, как отец. Чего он может не понять? Малыш на звук открывшейся двери не отреагировал, просто продолжив рисовать за своим детским столом. Тэхен тихо прошел вглубь комнаты, ступая по мягкому ворсу ковра босыми ногами – он только принял душ и переоделся в домашнее. Кровать прогнулась под его весом, когда альфа опустился на нее, не отрывая глаз от скрытой яркой футболкой детской спины. В этом своем положении Амато казался таким уязвимым, таким маленьким и беззащитным. Сидел себе тихо и рисовал, никого не трогая. Тэхен совсем не хотел его беспокоить, хотелось дать малышу еще немного времени чтобы он вдоволь нарисовался. Амато непоседливый ребенок, его мало что интересует и из-за этого его сложно посадить что-то делать надолго. Обычно, даже если няни предлагают ему какую-нибудь настольную игру, ребенок сидит на месте максимум минут десять, а потом его внимание переключается на что-то другое и он тут же бежит менять род своей деятельности. Кстати, именно из-за этой его непоседливости няни в их доме надолго не задерживались. Они все шли на эту работу из-за высокой зарплаты и свято верили в то, что тэхеново: «Умный не по годам. Непоседливый. Бывает сложно» – были преувеличены. И это было их огромной ошибкой, поэтому дольше трех месяцев никто не выдерживал. Для многих родителей завести няню для своего ребенка несколько проблематично не только из-за стоимости услуг хорошего специалиста, но и из-за вопросов, постоянно посещающих голову. А что, если малыш няню не примет? А что, если няня станет для ребенка важнее родителей? А что, если няня уйдет, а малыш успеет к ней привязаться? Типичные родительские вопросы, которыми Тэхен даже не задавался. В их кругах прибегнуть к помощи няни – нормально и в порядке вещей. Что еще делать родителям, которые не могут бросить работу и выйти в декрет? Он не думал о том, что няня станет его ребенку ближе чем он – для Амато отец всегда был на первом месте и согнать его с этого места никто не сможет, так что причин для волнения нет. Альфа ни разу не задумался о том, что малыш привяжется к кому-то – Амато с рождения окружает большое количество постоянно меняющихся людей и он привык к этим постоянным переменам. Несмотря на то, что в таком возрасте дети, оставшиеся без одного родителя, будут пытаться искать его в других людях, Тэхен не беспокоился о том, что один из нянь сможет тронуть его ребенка настолько, что малыш назовет его «папа». Ни один омега никогда не будет относиться к чужому ребенку так же, как к своему. Тем более, если это ребенок его работодателя. Амато, как и Тэхен, прекрасно чувствует людей, всего лишь один раз на них посмотрев, так что нет смысла беспокоиться. Он ни к кому не привяжется, потому что никто и не попытается стать к нему хоть чуточку ближе. – Амато, – громким голосом зовет Тэхен, сложив ладони на своих коленях. Малыш на его голос никак не отреагировал. Видимо, продолжать рисовать ему куда интереснее, чем разговаривать с отцом, с которым они, между прочим, уже почти двое суток не виделись. – Амато, – еще громче, теперь уже с нажимом, снова позвал его альфа. Амато положил карандаш, но так и не повернул голову. – Ты не хочешь со мной разговаривать? – интересуется, хотя и так все прекрасно понял. Это что-то новое, раньше малыш никогда так себя не вел. Видимо, сегодня какой-то день потрясений. – Могу я узнать причину? – в ответ прилетел только тихий всхлип. Тэхен потер ладонью глаза и с трудом поднялся с низкой детской кровати. Подойти к нему было еще сложнее, чем просто зайти в эту комнату. Альфа не любил наблюдать за тем, как плачут его близкие люди, а особенно не любил, когда причиной их слез становился сам. Его сын плакал очень редко, только при каких-то особо болезненных обстоятельствах – разбитая коленка или легкий ушиб в этот список, конечно же, не входили – и таких обстоятельств на тэхеновой памяти было очень и очень мало. Амато нельзя назвать на сто процентов счастливым ребенком, ведь живет он, пусть и в таких хороших условиях, но, как ни крути, в неполной семье. Любому ребенку тяжело жить без папы – Тэхен это понимает и во всем винит только себя. Все же, это он своими же руками обрек Амато на подобную жизнь. Если бы только он что-то предпринял тогда с послеродовой депрессией Дарио, то, может быть, в жизни его сына было бы куда больше улыбок. Но с другой стороны, каким бы папой был ему Дарио? Может, он совсем бы наплевал на ребенка и постоянно отсутствовал рядом? Что-что, а ветреный характер этого омеги не поддавался лечению. Пусть Тэхен и винит себя в том, что обрек сына на жизнь без присутствия папы, но все равно не считает только себя полностью во всем виноватым. Дарио ушел сам. Это был его выбор – не важно осознанный или нет – и это значит, что альфа не виноват. Все произошло именно так, как должно было произойти, так что нечего теперь жалеть. Чаще всего Амато плакал только когда речь заходила про Дарио, но сейчас причина явно была в другом. Тэхен догадывался в чем, но, не подтвердив свои теории, не смел озвучивать. Амато сидел на маленьком детском стульчике и ладошками размазывал по пухлым щекам соленые слезы. На столике перед ним были разбросаны карандаши и фломастеры, а на листах бумаги нарисованы, в основном, только яркие каракули. Лишь на одном листе четко просматривались три максимально простых человечка, состоящие всего из двух видов фигур: круг – голова, горизонтальные и вертикальные линии – руки, ноги и туловище. Альфа присел перед сыном на корточки и, бросив быстрый взгляд на рисунок, пытался заглянуть в детские глаза. Его большая ладонь похлопала маленького омегу по спине и уже в следующую секунду стащила со стула. Тэхен опустился коленями на ковер и прижал ребенка к себе, позволив ему намочить скрытое белой футболкой плечо. – Ну-ну, прекращай плакать, – дрогнувшим голосом. Амато в ответ только больше заливается слезами, крохотными кулачками цепляясь за ткань футболки отца. Тэхен выдыхает, понимая, что малышу просто нужно выпустить эмоции, а плачь – самое действенное средство. Если его сыну от этого станет легче, то альфа готов стать его подушкой для слез. – Расскажи папе, что случилось. Амато говорить начинает не сразу. Только спустя где-то пару минут, громко шмыгнув носом, отрывается от плеча и смотрит на отца своими большими детскими глазами. – Ты меня больше не любишь? – вдруг спрашивает, заставляя альфу напротив замереть. Тэхен смотрит на него удивленным взглядом и говорит: – Что за глупости? – максимально серьезным голосом. Откуда в этой маленькой голове такие ужасные мысли? Кто надоумил? – Почему ты так думаешь? – Тот дядя… – снова залившись слезами, отвечает Амато. Тэхен видит, как дрожат его губы, а слезы крупными каплями катятся по щекам. Где-то в сердце от таких видов начинает больно колоть – альфа никогда не хотел, чтобы он или его решения стали причиной слез его собственного ребенка. – Ты привел его, потому что я тебе надоел? – Что?! Нет! – выкрикивает Тэхен. Какая между Чимином и его сыном вообще может быть связь? Почему у Амато такой странный ход мыслей? – Выброси из головы эти ужасные мысли! – Но это правда, – еще сильнее плачет Амато. Альфа в ответ часто-часто моргает глазами, не зная что тут можно сказать и как успокоить. – Ты любишь его и теперь позвал жить с нами, значит я тебе больше не нужен. Ты забудешь меня. – Кто тебе такое сказал? – растерянно спрашивает Тэхен. Подобные мысли точно не могли самостоятельно прийти в голову ребенка. Сто процентов это чье-то влияние. – Никто, – лжет ребенок. – Амато, – серьезным голосом давит Ким. Малыш в ответ только сжимает губки и смотрит мокрыми глазами на него исподлобья. Слезы все продолжают катиться широкими ручейками. – Не нужно мне врать. Ты же помнишь о том, о чем мы с тобой недавно говорили? Помнишь, что папе врать плохо? – Да. – Тогда рассказывай правду, – продолжает выпытывать Тэхен. Амато затихает на пару секунд и, вытерев кулачком нос, признается: – Когда мы с Марко гуляли в саду, дяденьки, подстригающие кусты, сказали, что когда ты приведешь омегу, то забудешь про меня, – и снова срывается на плачь. – Тише-тише, – вздохнув, прижимает его к себе альфа и похлопывает ладонью по детской спине. Что за сплетники работают в его доме? Еще и язык за зубами держать не умеют, прекрасно зная, что в любой момент буквально из ниоткуда может вырасти маленький ребенок! То прислуга на кухне не контролирует свои разговоры, то садовники. Почему они все еще работают? В ближайшем времени Тэхен разберется с этой проблемой. – Я никогда и ни за что не забуду тебя. И не перестану любить. Ты же мой сын, как я могу? – Н-но тот дядя… – всхлипывает малыш. Альфа позволяет легкой улыбке тронуть свои губы. – Чимин не замена тебе. Да, я люблю его, но и тебя тоже люблю, – признается Тэхен. Амато затихает в его руках, тихо шмыгая носом. – Я вас обоих люблю и это не значит, что я когда-нибудь забуду тебя. – Ты теперь всегда будешь с ним? – задает Амато новый вопрос и поднимает на отца заплаканное лицо. – Все будет как раньше, – улыбается Ким, поглаживая сына по темной макушке. – Только теперь нас будет трое. – Он не мой папа. Я не хочу, чтобы он с нами жил, – обиженно говорит ребенок. – Я не говорил, что он твой папа или пытается его заменить, – продолжает улыбаться ему Тэхен, несмотря на то, что улыбка эта уже трещит по швам. – Чем он тебе не нравится? – Он странный. И грустный. Грустные люди не могут быть хорошими. – С чего ты это взял? – посмеивается альфа. – В чем его странность? В том, что он поймал тебя? Это простая реакция человека, у которого тоже есть дети, – объясняет Тэхен, усаживая сына обратно на стул, но не отпуская крохотные ладошки из своих рук. – Ты же чувствовал его запах и тебе он понравился. Скажи, разве люди, которые так хорошо пахнут и спасают тебя от падения, могут быть плохими? – Не знаю… – шепчет ребенок. Тэхен снова треплет его волосы и поднимает опущенный подбородок. – Подумай над этим, – советует. – Чимин пришел сюда не для того чтобы заставить меня забыть тебя или испортить нашу семью. Он пришел сюда для того чтобы стать ее частью. Он не плохой, давай дадим ему шанс? – Ладно… – Будешь хорошим мальчиком и престанешь делать так, как сделал сегодня? – Да. – Если будешь себя хорошо вести, на следующей неделе съездим в парк покормить уточек. Тэхен вышел из детской, тихо прикрыв за собой дверь. Оказывается, говорить с детьми куда сложнее чем со взрослыми! Он даже во время своего первого процесса так не волновался! Да что там этот процесс… Альфе не было так тяжело даже во время его первого разговора с доном. Между судом и доном по важности событий разница небольшая, но она существенна. Если в первом за ошибку ты просто опозоришься сам и опозоришь семью, то во втором случае всего лишь умрешь, причем не факт, что быстро и без мучений – все зависит от того какая ошибка и каков процент выказанного уважения. Этот разговор определенно был самым тяжелым в его жизни. Нужно же было разъяснить ребенку все наиболее понятным языком и изменить его отношение к ситуации. Еще пока нельзя точно сказать получилось у Тэхена или нет – на все свое время – но все же, он считает, что да. По крайней мере задуматься Амато он точно заставил, а значит, часть дела выполнил. Альфа бросает быстрый взгляд на соседнюю с комнатой сына дверь. Если прислушаться, то в тишине второго этажа можно услышать звук бьющихся о пол в ванной капель воды – это Чимин принимает душ у себя. Со стороны его комнаты доносится слабый запах жасмина. Аромат омеги еще не успел впитаться в стены этого дома, но сейчас настолько отчетливо слышен, что может даже показаться, будто он давно здесь живет. На деле же, всего пару часов, а запах сильный только из-за того, что омега моется теплой, почти горячей водой. Тэхен давно не школьник. Он даже не неопытный двадцатилетний студент, но он все равно никак не может отрицать один простейший факт – в штанах тяжелело. Стоит только представить, что Чимин, его истинный, сейчас принимает горячий душ в его доме и находится сейчас там без одежды... Романтика романтикой, но сексуальное влечение никто не отменял, так что Ким не видит в такой своей реакции что-то постыдное. Тем более, когда последние три года он позволяет кому-то чужому касаться себя только во время гона, что бывает лишь раз в шесть месяцев. Наверное, его организм, после соития с истинным не реагирующий в обычные дни на кого-то другого, просто избрал неверную тактику. Ну, или судьба снова шутит. Иначе почему Тэхен уже готов начать кому угодно молиться, лишь бы только его тело не реагировало на омегу подобным образом часто? Чимин же все-таки решил остаться друзьями. Остаться друзьями, официально состоя друг с другом в браке – звучало бы смешно, если бы не было так грустно. На самом деле, думай альфа головой и не ведясь на истинность, он бы с такими условиями никогда не согласился. Если бы еще на кону не стоял вопрос жизни и состояния детей любимого омеги, конечно же. Эта идиотская идея с фиктивным браком им не подходит. Она ему очень не нравится, но раз это самый простой способ разобраться с Чонгуком и, хотя бы таким образом побыть рядом с Чимином какое-то время, то тогда не зря он это все ему предложил. Любовь требует, чтобы ты был рядом с тем, кого любишь – сказал когда-то Пауло Коэльо. Тэхен считает, что требование это всех их погубит.***
– О чем Вы думаете? – неожиданно произносят где-то сбоку. Чимин, еле переставляющий ноги из-за почему-то вдруг навалившейся на плечи тяжести, медленно переводит на собеседника усталый взгляд. Ким Сокджин казался ему хорошим омегой не только внешне, но и внутренне – другого Тэхен при себе долго держать бы и не стал. Хотя, быть может этот дворецкий был настолько хорош в своей работе, что альфа решил закрыть глаза на гнилой характер – подумал бы Чимин, если бы слишком хорошо не знал своего истинного и сам часто бы ошибался в людях. Хотя, насчет последнего стоит поспорить – все мы знаем насчет кого он хорошо так ошибся. Настолько хорошо, что пережил столько, сколько, кажется, ни один омега в высшем обществе не переживает за всю свою жизнь. Про людей из народа судить он не брался – не знаком ни с одним, да и не наслышан об их жизнях. Не то чтобы Чимин как-то разграничивал людей из народа и людей, находящихся в верхних социальных слоях, но разница между ними в любом случае была существенна. Первое впечатление о Сокджине не было обманчивым. Вблизи он и правда оказался очень красивым омегой, умело подчеркивающим свою красоту дорогими вещами. Смотря на него, дворецкого и правда можно было перепутать с хозяином виллы – супругом Тэхена – уж слишком хорошо этот омега вписывался в интерьер и слишком хорошо выглядел. На тридцать, когда как ему всего сорок. Хотел бы Чимин в свои тридцать шесть выглядеть на двадцать, ну, или хотя бы на те же тридцать. Быть может, тогда он чувствовал бы себя сейчас куда лучше – на фоне Сокджина омега самому себе казался гадким утенком. Последние годы жизни с Чонгуком и долгое нахождение в больнице визуально состарило его и поэтому Чимин все никак не может понять, чего же такого красивого Тэхен в нем нашел. Появляющиеся небольшие морщинки? Нездоровый цвет лица? Болезненно худое тело? Или, может быть, нестабильное психическое состояние? Что в нем привлекательно настолько, чтобы мужчина, к ногам которого готовы упасть все женщины и омеги этого мира, выбрал именно его и предложил заключить брак? Да, фиктивный, но это детали. Что этот альфа в нем нашел? Чимин не знает и даже не будет пытаться узнать. Если сейчас здесь именно он, а не кто-то другой, значит что-то в нем все-таки есть. И пусть эта его мысль полнейший абсурд, она все равно является неоспоримым фактом. Дворецкий не только визуально дополнял дом, но и, скорее всего, хорошо выполнял свои обязанности – иначе как он снискал расположение Кима? Тэхен терпеть не может лодырей, а еще больше не любит им платить, так что он вряд ли бы стал держать возле себя, а тем более доверять виллу подобному человеку. О Сокджине можно было сделать вывод, что он со своей работой справлялся, а не только светил красивым лицом или, еще хуже, грел хозяйскую постель. Даже думать о таком варианте Чимину было противно, и он сам не знал почему. Будь он альфой – точно бы не пропустил такого омегу и плевать ему было бы на то, что тот старше. Так почему же противно? Его тэхеновы похождения вообще никак не касаются – они друг другу никто. Жаль, что в контексте их пары это слово звучит так ужасно. – Ни о чем серьезном, – отвечает он на заданный ранее вопрос, улыбнувшись уголком губ. Прямо сейчас Ким Сокджин ведет его на второй этаж чтобы показать комнату. – Вам не стоило напрягаться, я бы и сам нашел нужную дверь. Однако, среди пяти абсолютно одинаковых дверей, нужную он вряд ли бы нашел быстро. Тэхен выделил ему одну из гостевых спален, располагающуюся рядом с комнатой Амато. Конечно же у Чимина сразу же возник вопрос о том почему они будут жить раздельно. Разве не принято семейной паре делить одну комнату? Разве не поставит их брак под сомнение вот это раздельное проживание? Не то чтобы он прямо горел желанием жить с чужим альфой в одной комнате и делить одну кровать, но все же… Они ведь вроде как собрались временно связать свои жизни узами брака. И разве не сам Тэхен говорил о том, что никто не должен узнать о том, что брак этот фиктивный? Что будет думать прислуга, которая должна быть убеждена в реальности их отношений? Разве это не вызовет подозрений? На заданный вопрос Ким ответил, что ко второму этажу, из посторонних, доступ есть только у нянь Амато, не имеющих права заглядывать в комнаты, не являющиеся детской, и у одной единственной горничной, коей была замкнутая в себе девушка, не водящая дружбу ни с кем из штата прислуги. Договориться с ней о сокрытии маленькой тайны проще простого – повышение заработной платы на пятьдесят-шестьдесят процентов явно заткнет и так неразговорчивый рот. Чимину бы его спокойствие! Это же надо, придумать такой план буквально за сутки и быть настолько уверенным в людях, чтобы доверить им настолько страшные тайны. По сути, из всех работающих на Тэхена людей, о реальности их брака будут знать только двое – Сокджин и горничная – и если кто-то из них проболтается – все пойдет коту под хвост и то, что они уже успели провернуть, просто потеряет свою значимость. Чимин не знает, как этот обман может повлиять на Кима в рамках семьи, но он точно уверен, что не в положительном ключе. А что насчет него самого? Вряд ли дон семьи Барбаро закроет глаза на его соучастие. Если не знаешь, лучше не думать и не накручивать себя раньше времени – вот что за тридцать шесть лет пора было бы уже не только запомнить, но и научиться применять на практике. Все его эти думы никогда не приносили хороших плодов и оказывались в корне неверными, но, видимо, жизнь Чимина ничему не учит и все эти накручивания доставляют ему неимоверное удовольствие, раз он все продолжает и продолжает наступать на те же грабли. Это не его дело. Это не его проблемы. Тэхен сам со всем разберется если информация просочится, так что даже думать об этом нет смысла. Пока альфа не придет и сам не скажет о том, что все плохо, этот вариант развития событий не стоит рассматривать. – Когда люди ни о чем таком не думают, их лица не выглядят настолько серьезными, – снова безжалостно вырывает из мыслей Сокджин, останавливаясь, видимо, у нужной двери. – Выбросите все дурные мысли из головы. С господином Кимом Вы в безопасности. И, поклонившись, спешно уходит. Хотел бы Чимин ему верить… но жизнь, увы, научила его не верить никому. И это была, наверное, самая грустная мысль за последние несколько минут. Выделенная ему спальня была выполнена в достаточно светлых тонах, по сравнению с гостиной и общим интерьером тэхеновой виллы. Здесь преобладал больше белый, серого было по минимуму – одна небольшая вставка у трюмо и симметрично была расположена точно такая же, только из дерева. На полу светлый паркет, на потолке встроенная в потолочный плинтус подсветка. Большое окно во всю противоположную двери стену хорошо освещало пространство, его прикрывала полупрозрачная белая тюль, в углах скрытая темными портьерами. Как в отеле. Такая же пустота при приличном количестве мебели и странные ощущения. Нет, здесь не было некомфортно. Здесь, скорее, было просто непривычно и холодно, все-таки, гостевая спальня никем не была обжита. Да даже пахло тут в основном одной только мебелью! Кстати, абсолютно новой. На секунду Чимину показалось, что раньше эта, самая близкая к хозяйским спальням, комната долгое время была закрыта на ключ и никак не использовалась. Почему-то также подумалось о том, что специально для него вчера вечером дверь сюда наконец отворили и навели порядок. По крайней мере, ему бы хотелось чтобы было именно так. Хотелось, чтобы она была только для него… Хотелось, чтобы в чужом доме и в браке с чужим мужчиной у него было хоть что-то свое. Да хотя бы маленький угол под лестницей… он и этому был бы рад. Мысли об открытой только для него комнате пусть и глупые, но они все равно имели место быть. Какие еще можно сделать выводы если здесь пахнет только новой мебелью? Если бы кто-то – Чимин уверен, что у Тэхена дома стопроцентно кто-то когда-то да остается – хотя бы раз тут переночевал, то его запах бы точно перебил тот, что сейчас витает в воздухе. Да, обычно природные запахи не остаются надолго в помещениях, в которых их носитель не живет на постоянной основе, но все равно, хоть что-то то здесь должно было остаться. Хотя бы маленькая частичка. Тем более, раз мебель совсем новая – она, на его взгляд, максимум месяца три-четыре назад покинула фабрику – значит, она точно должна была впитать чужой аромат. Не то чтобы ему очень хотелось бы жить в комнате с незнакомым и возможно даже неприятным запахом, но все же… А какая ему вообще разница жил здесь кто-то до него или нет? Сейчас тут живет он и только этот факт стоит брать во внимание. Плевать на то, что мыслит омега правильно… Это не важно. Важно только то, что с этой комнаты будет теперь начинаться каждое его утро. А каждое ли? Сейчас Чимин в этом, почему-то, уже не уверен.