Вместе мы родим только любовь

– Что это? – деловым тоном спросил Чимин, когда прямо перед ним на стол опустилась темная папка-конверт, и сощурил глаза. Он догадывался о том, что там могло бы быть, но не спешил делать выводы – с ними у него всегда было плохо. Солнечный свет проникал в домашний кабинет из большого окна, тюль колыхалась из-за легкого летнего ветра. За окном стоял август, а точнее, самый его конец – уже через неделю начинался сентябрь. Несмотря на то, что в Италии уже вовсю шло время традиционных отпусков, одной из причин которого был не самый комфортный в это время года температурный режим, Тэхен продолжал работать и даже дома старался ни на минуту не делать себе послабления. Чимин сидел сейчас перед ним в его кабинете чисто по деловому вопросу и постоянно одергивал ворот своей тонкой нежно-розовой блузы, заставляя изредка отвлекающегося на него альфу на собственной территории чувствовать себя неуютно и постоянно сглатывать, хоть так пытаясь отвлечься. Тэхен чувствовал себя не умеющим сдерживаться подростком в пубертатном периоде и в этом виноват был только один Чимин. Нужно было ему родиться настолько красивым? Нужно было ему стать его истинным? На самом деле альфа его ни в чем не винил и ни о чем не жалел. Так распорядилась судьба и никто не может повлиять на ее выбор. Да и хочется ли? Его омега идеален с головы до пят. За все эти годы, какими бы сложными они не выдавались, Тэхен ни разу по-настоящему не жалел о том, что именно Чимин его истинный. Он идеально ему подходил. Он был именно тем омегой, с которым Ким хотел бы связать свою жизнь… Даже сейчас, когда спустя шесть лет после последней встречи омега вернулся к нему абсолютно другим, Тэхен все еще хотел сделать его своим мужем. Не из-за какой-то там финансовой выгоды или чтобы потешить свое самолюбие, как некоторые. В отличие от Чонгука, он не преследовал подобные цели. В отличие от него, Тэхен Чимина не просто хотел – он его любил. Самой искренней и чистой любовью. Сейчас у омеги не было ничего. Ни огромных сумм в нескольких банках, ни гардероба стоимостью трех итальянских коммун, ни дома, ни работы – ни-че-го. У Чимина был только один небольшой саквояж и даже с ним он был ему нужен. Тэхен любит его не за богатства. Тэхен любит его просто так. Просто потому что он вот такой. Даже сейчас, когда омега вернулся совсем другим человеком, с измененным мышлением и новым взглядом на жизнь, альфа продолжает его любить, потому что, даже с учетом всей причиненной этой любовью боли, он просто не мог его ненавидеть. Да и не хотелось, в общем-то. – Твои документы с измененной фамилией и итальянский паспорт, – отвечает альфа на заданный ранее вопрос. Чимин подозрительно щурится и медленно берет в руки достаточно плотно забитую бумагой папку. Тэхен неосознанно опускает глаза на блеснувшее в свете утреннего солнца дорогое кольцо. Уголки губ так и хотят дрогнуть в улыбке. – Теперь ты официально Ким. – Какое твое итальянское имя? – почему-то вдруг интересуется Чимин, проверяя паспорта. Раньше, помнится, это его не волновало. – Ты никогда не говорил, но я уверен, что оно у тебя есть. Тэхен тяжело вздыхает в ответ. Отвечать на этот вопрос не хочется. Чего он вообще ждал? Что Чимин будет вечность мучиться в догадках? Он же явно читал что-то в интернете, значит знает о некоторых важных аспектах мафиозных организаций. Соврать не получится – омега явно в курсе того, что с корейским именем его бы не приняли в ряды мафиози. Придется говорить правду. Главное, чтобы Чимин нигде и никому об этой правде не проболтался, иначе некому потом будет ему помогать. – Алдо Гвидиче, – произносит, поднимая глаза на сидящего напротив омегу. Чимин смотрит на него внимательным взглядом и Тэхен поясняет: – Фамилия матери. – Гвидиче – судья? – щурит глаза Чимин, уточняя перевод на корейский. – Старая и уважаемая фамилия, – кивает головой альфа. – Все родственники с обеих сторон – судьи, кроме меня и отца. – Как иронично получается, – приподнимает уголок губ в усмешке омега. – Те, кто должны вершить правосудие, помогают нарушать закон, – машет он головой, не весело усмехаясь. – Расскажи мне про семью Барбаро. Какая у тебя роль? – У меня юридическая фирма, Чимин. Я помогаю в суде не только нужным дону лицам. – Прикрытие? Или пытаешься так загладить грехи? – это что, какое-то интервью? Такое ощущение, что омега специально заранее приготовил вопросы и теперь просто задает их, пытаясь уличить во лжи. Но зачем? – Личная заинтересованность, – щурит глаза Тэхен, стойко выдерживая пристальный взгляд. – С чего пробрал интерес? – Аналогичный ответ, – улыбается Пак. Подозрительно улыбается, будто бы хочет использовать полученные сведения против него. Ну, или у Тэхена просто уже начала развиваться паранойя на почве всех его противозаконных делишек. – Так что там с Барбаро? На какой ты должности? Уходить от ответов можно было бы бесконечно, как жаль, что у них столько времени нет. Поэтому альфа вздыхает – объяснять все же придется. – Ты же понимаешь, что все то, что слышишь в этом кабинете, не должно выходить за его пределы, да? – уточняет Ким и почти сразу же чувствует на себе обиженный взгляд, так и говорящий: «вот так ты мне доверяешь, да?» – Я консильери. Наиболее приближенный к дону человек, что-то вроде советника. – Это та причина, по которой нам пришлось заключить брак? – снова спрашивает, желая убедиться в своих догадках. – Одна из. – Не буду спрашивать об остальных. У меня уже возник новый вопрос, – и снова взгляд сощуренных глаз. Тэхен успел заметить, что он пролистал бумаги и все время недовольно хмурил брови. Это действие означало одно – сейчас будет сложно. – Что за кредитка? – Безлимитная карта, на которую я ежемесячно буду перечислять определенную сумму, – объясняет Тэхен, ежась из-за этого обиженно-оскорбленного взгляда. Неужели Чимина так задевает его решение? – Это для твоих личных расходов и прочего. – Забери, – резко положив карту на стол, омега убрал руки. Будто эта кредитка была чем-то испачкана и Чимин не хотел становиться еще более грязным. Как будто он мог стать еще грязнее в своих собственных глазах. – Не хочу чувствовать себя содержанцем. Тем более, я планировал начать искать работу. – Не смеши меня, – мягко улыбается Тэхен. Он не хочет его как-то задеть этими словами. Он просто хочет, чтобы его омега ни о чем не беспокоился и спокойно жил, не думая о том где и как достать деньги, тем более, учитывая, что он почти никогда не работал. – Как ты себе это представляешь? Теперь ты мой муж и разве могу я позволить тебе где-то работать, когда как это явно лишнее? – Тэхен, – останавливает его Чимин твердым голосом и, пододвинувшись ближе к краю своего кресла, берет его руки в свои. – Я благодарен за паспорт и новый штамп о семейном положении, но становиться нахлебником я не хочу. – Чимин, мы теперь в браке, и я обязан тебя содержать, – серьезно смотрит на него альфа, искренне не понимая этой упертости. Что такого в его деньгах? – Тем более, с моими возможностями… – Нет. То, что мы в браке, не дает тебе возможность считать себя чем-то мне обязанным. Я не люблю тебя и все это представление только для общества. Не нужно пытаться показаться мне хорошим мужем, я не тот человек, для которого ты должен это делать. Тэхен только медленно выдыхает в ответ, прикрывая глаза. Спокойствие. Только спокойствие. Он не хочет ругаться, с Чимином в принципе это делать нельзя, но все же… Почему нет? Что такого в его деньгах? Это нормально, получать содержание от своего супруга. С Чонгуком же его ничего не волновало, так почему сейчас упирается? Ким же не хочет таким образом в чем-то его упрекнуть, он просто хочет чтобы его муж ни в чем не нуждался. Разве это плохо? Ким не из тех, кто считает, что место омег только на кухне и с детьми. Он из тех, кто считает, что омеги сами вольны решать что и как им делать, даже касаемо работы. Когда-то, когда компания Чонгука только начинала расти, Тэхен был ей заинтересован. Он хорошо изучил их внутреннюю политику и сделал один простой вывод – омегам там явно не место. Как можно работать там, где явно ущемляют твои права? Каким бы умным и достойным высокой должности не был омега – один только факт наличия этого его вторичного пола плотно закрывал дверь на должность в «Jeon Industry». Чонгук так явно ненавидел омег… И как только Чимин прожил с ним столько лет? Тэхен таким не был. Он считает, что все люди равны в своих правах – его фирма тому доказательство. Сколько женщин и омег у него на высоких постах? Один только Юнги чего стоит! Они с Чонгуком слишком разные и эта разница резко бьет по глазам. Чимин не мог ее не замечать, но почему-то всегда выбирал бывшего мужа. Почему? Почему даже сейчас, когда ему безвозмездно предлагают такие хорошие условия, он отказывается? Чонгуку бы он не сказал ни слова. Чем Тэхен хуже? Если бы альфа увидел себя чиминовыми глазами, он бы понял, как заблуждается. Он не хуже – он намного лучше и именно из-за этого омега не может вот так принимать его помощь. Как он это примет? Как он сможет жить в его доме, незаслуженно носить его фамилию, да еще и деньгами пользоваться? Он ведь и правда ничего этого не заслуживает. Тэхен… слишком идеален для него. Не Чимин должен с ним рядом находиться, а тот, кто альфе действительно подходит. Да даже папа Амато, наверное, заслуживал жизни с таким альфой куда больше чем он. Чимин еще не знает почему они расстались, но считает, что должна была быть какая-то весомая причина, иначе почему он оставил ребенка? Но даже она, эта пока неизвестная причина, не мешала ему думать о том, что Дарио Кима заслуживал, а он, грязный и использованный, нет. Чимин всегда считал себя хуже других и это была одна его большая проблема, перебороть которую не представлялось возможным. Тэхен согласился ему помогать, но не назвал цену. Должно быть, ей стал их брак, но Чимин не считал это соразмерным. Одного брака для оплаты того, что он хочет сделать с Чонгуком явно было бы мало. Очень и очень мало. Он хотел уничтожить его жизнь и лишить буквально всего. Он хотел поступить с бывшим мужем так, как тот поступил с ним. Брак – слишком низкая цена. А учитывая все то, что Тэхен предлагает к нему дополнительно, она снижается еще больше. Несоразмерно. Альфа потратит на него куда больше, чем получит в ответ и это неправильно. Но опять же, что еще Чимин может ему дать? Свое тело? Тэхен им не воспользуется. Тэхен выше этого и этот маленький факт впервые заставлял волноваться. А что, если ценой станут чувства? Ким же любит его какой-то безумно сильной любовью, которую пронес с собой через года. Что, если на чашу весов он поставил чиминовы чувства? Омега ведь ничего к нему не чувствовал, кроме дружеской привязанности раньше, а сейчас… А сейчас все изменилось. Тэхен его привлекает не как друг. Тэхен заставляет что-то шевелиться внутри, а в груди теплеть от одного только его взгляда в глаза. Альфа заставляет его сердце не просто качать кровь, но и медленно трепыхаться от зарождающихся чувств. Он заставляет его снова чувствовать и это самое страшное. Потому что никто не способен ранить так, как люди, к которым ты что-то чувствуешь. Чимин не хочет снова лежать с простреленным сердцем и поэтому из-за всех сил старался бежать все дальше и дальше от этих чувств и себя самого. Они были его врагами. Как жаль, что для врагов всякая дорога узка*, а злодеи невероятно живучи. – Ладно, закроем пока эту тему, – выдыхает Тэхен, решая ненадолго отложить этот разговор. – Лучше расскажи мне о том, как именно ты собираешься мстить. – Я же говорил, – отвечает Чимин, убирая руки с его ладоней и, став снова серьезным, прячет их в рукавах. Тэхен приподнимает уголок губ. Какой же он все-таки милый. – Хочу заставить его страдать. Никто не может оставаться безнаказанным. Я хочу, чтобы он заплатил за все, что со мной сделал. – У меня уже есть кое-какие мысли на его счет, – задумчиво почесав подбородок и откинувшись на спинку стула, выдал Тэхен. Он всеми силами пытался скрыть сковавший все внутри восторг от одной простой мысли: «Я влюблен в самого Дьявола». Чимин с каждым днем открывался ему все с новых и новых сторон и от этого альфа просто не мог не приходить в самый настоящий восторг. – Но мне нужно кое-что узнать. Ты же был как-то посвящен в дела его компании? – Вообще, нет, – машет головой Чимин. – Чонгук никогда не говорил со мной о работе, я же слишком глупый для всего этого. Но я хорошо общался с его секретарем. – Чонгук слепой дурак. С твоими мозгами, я бы доверил тебе вести целый отдел, – честно признается Тэхен, игнорируя недоверчивый взгляд сомневающегося в себе омеги. Это правда, потому что Чимин на самом деле далеко не глупый. У него один из самых высоких баллов диплома среди выпускников их университета, да и в ведении бизнеса он очень хорошо разбирается. Чон многое упустил. – Где он слабее всего? Хочу внедрить в «Jeon Industry» своего человека и собрать информацию. – Финансовый отдел, – немного подумав, таки отвечает Чимин. – Чонгук хороший руководитель, но в подборе персонала он полный ноль. Этим обычно занимался его зам, но и он особо большого внимания этому всему не уделяет. В этот отдел проще всего внедриться, потому что там часто меняются люди. Кого-то увольняют, кто-то сам уходит – с Чонгуком же невозможно работать, он слишком требовательный. Кстати, в финансовом в основном одни альфы, омег можно пересчитать по пальцам одной руки, так что особо сильного внимания никто им не уделяет, несмотря на то, что они занимаются бюджетом. – Необычно, – кивает головой Тэхен и, облизав губы, делает какую-то пометку на лежащем перед ним листе. – Странно, что его не интересуют финансы. Как президента настолько крупной компании, меня бы они волновали больше всего. – У него на самом деле очень интересная политика, но я ее не понимаю, – соглашается омега. – Зато Чонгук уделяет огромное внимание инвестициям. Как своим собственным, так и тем, что делают в «Jeon Industry». – Инвестиции, говоришь, – загадочно улыбается Тэхен. – Если его акции сильно упадут в цене и не смогут подняться, как думаешь, это будет достойно первого удара? – Я уже представляю его лицо, – со зловещим выражением отвечает омега. – Он любит деньги. Когда упадут финансовые инвестиции, упадут и реальные. Огромные потери. – В любом случае нам потребуется время чтобы это провернуть. – Не спорю, – кивает Чимин. – Как бы там ни было, внедриться в его компанию будет сложно. – Со следующей недели начну искать человека, а там еще детальнее распланируем наши действия. Мне нужно будет узнать о «Jeon Industry» все. Правильно говорят, что человек хорош и прекрасен, пока его не разбили, не обманули и не растоптали. Чимин от своей ненависти не стал хуже – он просто стал чуточку злее, а если еще учесть то, что у него отобрали детей… Зря Чонгук объявил ему эту войну. Любой омега, если у него отберут детей, превратится в безжалостного убийцу. Чимин не хотел его убивать физически, но он хочет убить морально. Чонгук с такими потерями не справится, а если взять во внимание тот факт, что снижение цены акций только вершина айсберга, то не стоит даже сомневаться в том, что Чон сам на себя руки наложит. Вот она, цель омеги: загнать бывшего мужа в угол и заставить покаяться. Заставить его почувствовать себя жертвой и обо всем пожалеть. Тэхен пока еще не придумал что и как они будут делать после первого шага, но он разберется. Если падение Чонгука сделает его омегу счастливым – Ким готов помогать. Тем более, это и в его интересах тоже. Что может быть приятнее опустившегося на дно злейшего врага? Что может быть приятнее его мучений? Если бы Чонгук вел себя с его омегой по-человечески, Тэхен бы его, может быть, даже простил бы. Он бы отпустил эту ситуацию и начал операцию по завоеванию сердца Пак Чимина так, как давно планировал. Не то чтобы вся его помощь и то, что он для омеги сейчас делает, ради какой-то выгоды или того же сердца – нет. Все это он делает безвозмездно. Просто чтобы помочь. Брак – вынужденное обстоятельство и приятное дополнение, только и всего. Почему это происходит? Потому что Чонгук не умеет думать и вместо того Чимина, которого Ким видел последний раз шесть лет назад в своей постели, вернул ему переломанного и боящегося доверять кому-либо омегу. Где его улыбчивый мальчик? Остался в прошлом. Благодаря Чонгуку. Чонгуку, который даже после развода умудряется отравлять его жизнь. Если бы Чон повел себя достойно тогда, когда Чимин впервые предлагал ему развестись, у Тэхена не было бы вопросов. Более того, Ким бы даже зауважал его процента на три. Тэхен всегда готов выказывать уважение людям, пока они это заслуживают. Чонгук не заслужил. Чонгук за все свои злодеяния заслужил только долгую и мучительную смерть. Тэхен ему ее обеспечит и Чимину об этом знать совсем не обязательно. Пусть думает, что никакого криминала и чоновой крови на тэхеновых руках не будет. Пусть слепо надеется на то, что Ким простит его бывшему мужу эту совсем не маленькую оплошность. Просто Чимин еще не знает, что в семье Барбаро косяки не прощаются.

***

С появлением Чимина жизнь на вилле не то чтобы очень сильно изменилась, но изменилась. По крайней мере жизнь Тэхена точно. Взять хотя бы его утренние пробуждения, что раньше давались невероятно легко, а теперь больше напоминали восстание покойника из гроба. И пусть альфа никогда покойником не был и в гробах не лежал – такое сравнение все равно виделось ему наиболее правильным, потому что больше ничего в голову не приходило. Как еще можно было бы охарактеризовать его утро? Все познается в сравнении и ему, увы, было с чем сравнивать. Причем не только начало дня, но и его конец. Раньше, когда максимально уставший за день Ким возвращался из офиса домой, он ужинал вместе с Амато, потом с ним же проводил оставшийся вечер, сам укладывал спать всегда в одно и то же определенное время, а после, еще чуть-чуть поработав в домашнем кабинете, сам перемещался в постель с какой-нибудь книгой. Привычные однообразные дни никогда ему не надоедали – Тэхен находил в них некий уют – и пусть порой он и доводил свои действия до автоматизма, они все равно заставляли его каждое утро начинать будто бы с чистого листа. Одно слово: ста-биль-ность. Стабильно загруженный день, стабильно загруженный вечер, стабильно загруженная голова. Загруженная голова залог чего? Правильно, отсутствия времени на подумать. Когда не думаешь ведь проще… на какие-то пару процентов. Тэхену было все равно что на этих чистых листах каждое утро писался один и тот же текст – главное, что ему не хватало времени и сил чтобы думать. Только этот факт был действительно важным. В какой-то степени вся его загруженность на работе и дома помогала альфе просто-напросто выживать, и эта система «дом-работа-дом-ребенок-работа-сон» сделала весомый вклад в его моральное состояние. Мысли о Чимине преследовали только по ночам, если он был недостаточно уставшим чтобы уснуть сразу же, стоит только голове коснуться подушки. Тэхен научился с этим справляться и только поэтому у него не было проблем с самим собой. Альфа просто не думал, потому что максимально сократил свое свободное время и работал до того момента пока глаза сами собой не закрывались. Поэтому, просыпаясь каждое утро после вот такого насыщенного на события дня, он чувствовал себя бодрым, отдохнувшим и готовым к очередному сражению за собственное спокойствие. Сейчас же все изменилось. Бежать от мыслей больше не получалось – их предмет материализовался и теперь буквально живет в его доме. Чимин не виноват в этих изменениях – он просто стал первопричиной его измененного графика. Возможно, именно из-за него альфа стал больше времени проводить дома, ведь теперь он больше не задерживается в офисе и, стоит только рабочему дню закончиться, тут же срывается домой. К чему эти жертвы? К чему эта спешка? Ответ прост: Тэхен боится не успеть. Боится, что стоит вернуться домой, и ему тут же скажут, что омега ушел вместе с вещами или что его тут вовсе никогда не было… Глупые страхи. Но такие реальные. Альфа боится не успеть насладиться им с собой рядом. Потому что это чувство, будто то, что ты так долго искал само идет в руки спустя столько лет, было прекрасно. Это что-то смежное с обладанием, но не совсем – Чимин не вещь, чтобы у него был хозяин. Это что-то другое, то, чему Тэхен не знает названия. Наверное, это не важно, главное, что оно в принципе есть и доставляет ему удовольствие. Тэхен боится снова не успеть что-то сказать. Что именно? У него столько слов, которые хочется высказать. У него столько тем, которые они могли бы друг с другом обсудить. У него столько чувств, которые все никак не получается выразить. Тэхену хочется рассказать ему самое важное – о том, сколько всего он пережил, о том, сколько раз его жизнь висела на волоске и о том, сколько раз он хотел просто сдаться. Как трус. Как жалкий трус, не способный бороться за свою любовь. Но как тут поборешься, если противник на своей территории всегда будет сильнее, а тот человек, за которого ты собрался бороться, принял его сторону? Сколько раз он бился в отчаянии, собираясь все бросить? Сколько раз он уходил в ванной под холодную воду, пытаясь перекрыть себе кислород? Сколько раз он стоял на чертовой крыше в центре Милана и думал о том нужен ли он в этом мире? Каждый раз его спасало одно – мысли. Одни только чертовы мысли о нем, его дорогая сердцу улыбка и еще сохранившиеся крупицы запаха на подушке. Тэхен столько раз внутри умирал и один только Чимин возвращал его к жизни. Вряд ли этим можно было гордиться. Но в любом случае то было лишь в голове, сейчас же омега с ним рядом в реальности. Тэхен ценит каждый миг, проведенный с ним вместе, поэтому и боится. Боится снова остаться в одиночестве, вместе со своей испещренной кровоточащими порезами любовью в руках. В этот раз он точно не выдержит и даже она его не спасет. Ким не говорит с Чимином о ней – он обещал молчать и не напоминать о насущном – но это не мешает ему сидеть и тихо любить его всем своим глупым сердцем и, пусть шансы и невелики, надеяться на ответ. Его почти, казалось, совсем уже не такой живой как раньше дом теперь почему-то пугал своей этой холодностью – даже присутствие в его стенах самого Пак Чимина все равно создавало мрачную атмосферу. Как на Хэллоуин, только до октября еще было два месяца. Вся прислуга последние две недели после приезда омеги сюда, ходили с кислыми и максимально серьезными лицами, будто Тэхен им привез какого-то… Кого? Он даже не знает с кем можно было бы сравнить его омегу. Чимин всегда был ярким человеком и одним своим присутствием освещал любое, даже самое мрачное место. Почему эта его функция не работала сейчас? Наверное, всему виной можно считать отсутствие былой яркой улыбки на пухлых губах. Да, должно быть дело действительно в этом. На омегу просто напала апатия, что была слишком хорошо ощутима всем вокруг. Он, как раньше делал это своей яркостью и жизнерадостностью, теперь будто бы заражал всех своим теперь уже подавленным состоянием. Пак никогда не обращал внимания на то влияние, что он оказывает на окружающих, но зато это всегда замечал Тэхен. Разве он мог упустить что-то, связанное с любовью всей его жизни? Да и сложно было бы не замечать, что, стоит омеге только чуть-чуть приподнять уголки губ в улыбке, как на лицах всех находящихся поблизости даже, казалось бы, самых хмурых людей, рождается точно такая же. Сейчас от подобных улыбок не осталось и следа. Теперь всего его улыбки были натянутыми и грозящимися вот-вот окончательно сползти, обнажив его настоящие чувства. Омега больше не излучал то тепло, которым Тэхен когда-то всегда согревался. Чимин больше не внушал ему надежду на лучшее своими глазами цвета расплавленной карамели и верой в чудо – теперь он был убежден что чудес не бывает. В его глазах была пустота, отражающая медленно умирающий внутренний мир. Мальчик, когда-то освещающий все вокруг, больше никому не светил. Он смирился. Он привыкал к отравляющей внутренности боли и пытался жить дальше. Тэхен теперь ненавидел себя за свою способность читать людей по глазам – то, что он видел в чиминовых, было самым болезненным и самым тяжелым. Он хотел бы стереть себе память, но как жаль, что раз за разом он все равно будет видеть эту чертову пустоту и только себя винить в том, что все это допустил. Чуть больше десяти лет назад, когда они еще могли спокойно проводить вместе время и не особо беспокоиться о последствиях, Чимин цвел и пах, привлекая всеобщее внимание. Сейчас, спустя столько времени, он только медленно чах, как цветок, которому не суждено было долго цвести, и распространял вокруг себя ауру отнюдь не радости, как когда-то давно, а чего-то совсем противоположного. Что-то в нем надломилось и Тэхен прекрасно знает что. Более того, он лично знаком с виновником этой трагедии и сам сейчас разрабатывает план по его устранению. Своей маленькой целью на данный момент Тэхен поставил возвращение любимому омеге былой нежной яркости и вызволение его из плена дурацкой апатии, так некстати вдруг появившейся. С учетом их истинности альфа считал свою цель вполне себе осуществимой. Где-то же эта истинность должна была пригодиться, раз уж отношения у них пока не получаются. По началу, да и сейчас, собственно, тоже, Ким возвращался домой раньше чтобы провести с Чимином больше времени и ближе его узнать. Теперь омега казался ему совсем другим человеком, так что и знакомиться с ним нужно было заново. По новой его узнавать, привыкать и думать над тем как лучше начать вытаскивать его из скорлупы собственных страхов. Жаль только, что сам омега тэхеновых желаний, видимо, не разделял – ему было вообще все равно. Когда альфа приезжал на виллу, ему чуть ли не с порога кто-то да заявлял, что его новоиспеченный супруг дома отсутствует. Снова. Тэхена преследовало ощущение, будто вся прислуга, итак не скрывающая свою неприязнь к новому члену семьи Ким, сейчас стремилась как можно сильнее ему насолить. Иначе стали бы они сразу при входе указывать ему на то, что Чимин уехал еще утром, почти сразу же после него самого? Еще и таким тоном, будто он не под присмотром охраны поехал куда-то по своим делам, а совершил какое-то ужаснейшее преступление против всего человечества. Что это, если не открытое желание скорее избавиться от второго полноправного хозяина виллы? Никак иначе Тэхен не мог растолковать эти их действия. Он не слепой – альфа прекрасно видит все их пренебрежительные взгляды в сторону его мужа. Мужа! Тэхен даже не успел порадоваться этой мысли – слишком много забот – но так или иначе Чимин его муж, разве не должны к нему относиться достойным образом? Он не требовал кланяться в ноги ни себе, ни омеге, ни своему сыну – простого уважения было бы более чем достаточно. Это еще ладно прислуга нос воротит, их тоже можно понять – столько лет следили за домом и подчинялись только Сокджину, а тут вдруг так неожиданно появляется какой-то омега, с которым их работодатель непонятно где, когда и как умудрился заключить брак. Это ладно, тем более, в штате прислуги только омеги и беты, но охрана куда? Взрослые мощные альфы… Что за капризы? Тэхен замечает каждую мелочь в их поведении, но пока ничего не предпринимает. Это только пока. Что он может сделать в этой ситуации? Уволить всех тех, кому его омега чем-то не угодил? Тогда придется сменить весь персонал, но на это у него нет ни ресурсов, ни времени, ни сил. Да и какую опасность может представлять кучка бет и омег, кроме как сильное моральное давление? Это тоже плохо, возможно даже хуже физической боли, но все равно… Что они сделают? Прислуга даже слова не может ему сказать. Альфа не исключает тот факт, что если они поймут, что простым подобным отношением не добьются исчезновения Чимина из этого дома, то в ход вполне могут пойти другие, уже физически опасные действия. Он искренне надеется, что они найдут общий язык и до этого не дойдет, так что пока и не вмешивается, оставляя работу с прислугой и охраной на Сокджине и Джеймсе. Но это до поры до времени, потому что, если хотя бы один представитель этих двух штатов перегнет палку – Тэхен не станет молчать и бездействовать. Он вмешается сам. Если ему придется вмешаться в эти разборки – многим придется искать другую работу, причем с не самой лучшей рекомендацией от предыдущего работодателя. Вред, причиненный его омеге, альфа никому и ни за что никогда не простит. Достаточно будет только тронуть его мужа хоть пальцем и это повлечет за собой его немедленную реакцию. Но это будет потом, если никто не опомнится, а пока, раз их действия Чимину еще не вредят, пусть они все живут и верят в то, что у них что-то получится этим глупым стукачеством. Тэхен будет притворяться слепым, пока Сокджин и Джеймс сами в состоянии разобраться со своими подчиненными. С Чимином они виделись только утром, перед тем как альфа отправлялся на работу, и вечером, когда Пак возвращался домой. Тэхен обещал дать ему свободу и считал свои действия вторжением в частную жизнь, но, как примерный муж, он же должен был знать где пропадает его омега, к тому же, это было интересно ему самому. Узнать куда он ездит было не сложно – достаточно лишь задать прямой вопрос Бернардо или же Джеймсу. Личный бодигард Чимина рассказал, что их каждодневный маршрут почти не меняется и они ездят постоянно в одни и те же места. Видимо, в них омега находил некое умиротворение и мог позволить себе побыть слабым… Иначе зачем он все время отсылал Бернардо подальше? Телохранитель назвал их места посещения, чаще всего они ездили в соседний городок и Бруччинаско, а также в пригород Милана, туда, где находился дом чиминовой бабушки. Пару раз они посещали сам Милан, где омега очень долго гулял по узким улицам и наслаждался открывающимися видами, удивляясь будто в первый раз. Как какой-то турист… Состоящий в браке с гражданином Италии, знающий язык и сам теперь обладающий итальянским гражданством. Если узнать то, куда он каждый день исчезал было просто, то узнать зачем он куда-то уезжал было почти невозможно. Да, охрана с ним везде и всегда, они практически не оставляют его одного, но мотивов так никто и не распознал. Тэхен больше склонялся к мнению, что омега делает все это чтобы не находится в обществе людей, которые по непонятно какой причине его ненавидят. С одной стороны, это было самое правильное мнение, но с другой… Бернардо, второй телохранитель и шофер тоже входят в число ненавидящих его лиц. Тогда какой смысл? Или он бежит с ними от большинства, потому что три человека это куда меньше толпы и, соответственно, в их обществе шанс пережить эту ощущающуюся кожей ненависть проще? Но ведь только Бернардо следует за ним по пятам, а Чимин, чаще всего, потом его отсылает чтобы побыть одному… Глупые выводы. Также Тэхен склонялся к варианту, что Чимин просто старается как можно меньше времени провести в его доме и тем самым попытаться отдалиться на еще большее расстояние. Но между ними и так сейчас пропасть… Зачем он хочет сделать ее еще больше? На самом деле этот вариант самый наиболее правдоподобный. Почему? Потому что у Тэхена все еще есть глаза и он лучше чем кто-либо другой видит, что его омегу что-то гложет. Мысли в его голове явно были не из самых приятных, но кроме них альфа замечал еще кое-что: зарождающиеся чувства. Чимин никогда не умел что-то скрывать от него, а тут, после всего произошедшего, казалось, они стали еще ярче проявляться на его лице. Тэхен читал его как открытую книгу и, соответственно, замечал каждую мелочь. Чимин думал, что этого не видно, но альфа все равно замечал на себе все его быстрые взгляды из-под нависшей над глазами блондинистой челки. Замечал, как часто омега облизывает губы, отводя от него взгляд. Как он заламывает пальцы, когда слышит, что он кому-то что-то говорит. Как не контролирует цвет лица если думает о каких-то непристойностях, задержав взгляд на открытых альфьих предплечьях. Тэхен видел все, а особенно то, как резко, стоит лишь их взглядам на какие-то пару секунд пересечься, Чимин отводит глаза и краснеет. Тэхен видел, что у него к нему что-то есть – все писалось на омежьем лице – но сам омега этого пока еще не понимал, ну, или просто пытался отрицать. Это было ужасное осознание, но альфа не считал его их концом. Чимина к нему тянуло и это нельзя было отрицать. Тяга должна была вылиться во что-то стоящее, например, в определенные чувства, потому что как иначе? Если альфу и омегу тянет друг к другу – зарождение чувств уже никто и ничто не сможет остановить. Даже они сами. Но как бы там ни было, эти чиминовы каждодневные побеги казались Тэхену непонятными и в какой-то степени несколько даже обидными. Обижался он не на Чимина, а на себя самого. Почему? Потому что это из-за него омега не может спокойно жить и бегает… Еще и молчит что в том месте, которое должно было стать его крепостью, ему некомфортно! Да, Тэхен решил пустить на самотек эти конфликты с прислугой, но это ровно до того момента пока омега сам не придет и не скажет о том, что все это ему мешает. Под лежачий камень вода не течет, так что ему будет достаточно лишь разок шепнуть альфе о том, что здесь некомфортно и все, он тут же предпримет меры. Как жаль, что в таких, казалось бы, самых простых вещах мы всегда сомневаемся больше всего. Помимо только зарождающихся чувств, Тэхен также видел его физическое и моральное состояние. На самом деле, только слепой мог бы не заметить то, что с Чимином что-то не так, но даже он все равно бы почувствовал. Омега живет в тэхеновом доме уже почти две недели и у альфы было достаточно времени чтобы он смог выделить изменения в его поведении по сравнению с событиями шести и десятилетней давности, а также с тем, что ему удалось увидеть в Позитано. В ресторане две недели назад он уже видел разницу с предыдущими годами, хотя там бы омега вряд ли показал себя таким, каким он теперь был – это не в его стиле, но именно в этом уже была видна разница. Дома он ведет себя по-другому. Дома гораздо тяжелее надевать свои маски. Чимин мог перед кем угодно открыто показывать, что с ним все хорошо, но не перед Тэхеном. Его омеге провести никогда не удавалось, потому что альфа смотрит не только на внешнюю оболочку спокойствия и жизнерадостности – он смотрит и на то, что творится внутри. Чимину для того чтобы показать свое внутреннее состояние не нужно говорить – ему достаточно лишь посмотреть в глаза и тихо выдохнуть, позволяя себе небольшую передышку. Тэхен не мог не замечать его подавленное из-за обуревающих голову мыслей состояние хотя бы из-за того, что с щек пропал тот легкий румянец, что еще несколько дней назад будто бы говорил о том, что омега, несмотря на свой мертвенный внешний вид, все еще был жив. Следом за румянцем исчез относительно здоровый цвет лица, а под глазами образовались синяки размером с галактику. Он не спал ночами и это было ясно как день. Чимина что-то мучает, мешает спать, но он все равно продолжает упрямо держать оборону и не приходит за помощью… Будто это что-то постыдное! Что сложного в таком простом действии? Пришел и сказал: «Тэхен, мне нужно с кем-то поговорить» – и все. Nessun problema, как говорится. Что такое эти два слова? Но он же слишком гордый чтобы позволить себе обсудить с кем-то проблемы. Он, наверное, никогда эту дурацкую оборону не снимет и не придет. Не признаваться – поговорить. В любом случае Тэхен видел, что за этой непреступной стеной начинают проклевываться чувства. Турки говорили, что в мире невозможно скрыть всего лишь три вещи: любовь, кашель и бедность. Влюбленного человека всегда видно издалека, так что скрываться Чимину все равно было бессмысленно. Омега мог сколько угодно убеждать самого себя и всех вокруг в том, что ничего не чувствует, но рано или поздно он больше не сможет обманывать. Рано или поздно он поймет, что чувства тут зарождаются вовсе не дружеские и тогда они нахлынут на него огромной волной. Чимин может врать самому себе, но кому-то другому, как бы он не старался, у него все равно не получится – глаза не дадут. Когда-нибудь он поймет, что сколько бы не бежал от этих чувств, если они уже начали зарождаться, долго бежать он не сможет. Главное, чтобы это произошло не слишком поздно, а то потом любить может быть уже некого. Из-за отражающихся на лице переживаний, войны с самим собой и бессонных ночей, каждое утро, прежде чем спуститься на завтрак, омега тратит большое количество времени и косметики чтобы скрыть свой нездоровый внешний вид. Чимин наивно полагает что альфа слепой дурак и ничего не заметит, и это самое глупое его заблуждение. Потому что Тэхен вовсе не дурак, да и не слепой, жаль, омега этого еще не понял. Ровно, как не понял и то, что факт кимова молчания не означает, что он и дальше продолжит «игнорировать» его состояние. На самом деле, альфа подумывал записать Чимина к врачу, раз уж он нуждался в психологической помощи, но эти мысли так пока и застряли на стадии разработки. Не потому что Тэхен передумал, нет, потому что он боится, что омега может неправильно расценить его действия. С таким-то нестабильным эмоциональным состоянием… Но в любом случае Ким решил, что весь этот цирк с косметикой, побегами и нелепым игнором со стороны его самого, пора прекращать. Сколько можно прятаться по углам и украдкой смотреть? Сколько можно скрывать свое состояние? Холодный душ сегодняшним утром не заставил Тэхена почувствовать себя лучше – ему все также хотелось вернуться в спальню, упасть в подушки лицом и проспать примерно вечность. За дверью ванной комнаты слышался шорох – это горничная убирала постель – из отражения в зеркале на него смотрел уставший от жизни и ее проблем альфа, глаза которого, в противовес выражению лица, горели неким счастьем. Ему сейчас тяжело, но это не повод грустить и о чем-то жалеть. Предыдущие годы, когда на него накатывало точно такое же состояние, Тэхен замечал вместо огня в глазах потухшие угли – причин костру разгораться не было, а сейчас наоборот. Причина живет через комнату от него, пытается ограничить с ним общение и разносит лучший запах этого мира по дому. Чимин этого не понимает, но из-за того, что когда-то он принял Тэхена как своего истинного альфу, а теперь находился на его территории, его запах впитывался в предметы и стены, соединяясь с тэхеновым. Это природа и тут ничего не поделаешь. Сегодня альфа решил не ездить в город и поработать из дома, что делает очень редко, и поэтому спустился к завтраку в самой простой одежде. Увидеть его в таком виде для прислуги всегда было сродни какому-то событию – Тэхен обычно ходит в классических рубашках или костюмах, так что такая одежда была чем-то необычным для каждого работника этого дома. Белая футболка была ему великовата, но все равно красиво сидела вкупе со светлыми брюками. А как обрадовался Амато, когда увидел его в таком виде! Ребенок, также как и все здесь, прекрасно понимал, что происходит, когда отец выглядит так. Только Чимин, в очередной раз не выспавшийся и с тонной тонального крема на лице ничего не понимал. Никто не спешил разъяснять ему простейшие факты, но омега и не просил. Он просто приподнял уголки губ в приветственной улыбке и опустился на свое место за столом, напротив Тэхена. Амато сидел сбоку от них двоих и как всегда недружелюбно поглядывал на Чимина. В Италии первый прием пищи не является самым важным и большинство итальянцев предпочитает завтракать только чашечкой кофе. До рождения Амато Тэхен частенько придерживался именно этого способа, когда не хватало времени, а не хватало ему его примерно всегда. Жаль, что несмотря на то, что всю жизнь альфа прожил здесь, корейца внутри себя унять не смог и, соответственно, нормальный завтрак имел для него какое-никакое значение. Но все равно, есть он предпочитал только что-то легкое и совсем немного, к чему приучил и Амато. Раньше повар готовил только один-два вида выпечки, но сейчас, с приездом Чимина, всю жизнь прожившего в Корее, по распоряжению Кима подавал на стол чуть больше. Не важно, что омега почти ничего не ел и все это было лишним – Тэхен старался сделать его жизнь в этом доме максимально комфортной и был убежден в правильности своих действий. Для Амато на завтрак сегодня подали свежее чистое молоко с овсяным печеньем, а для взрослых приготовили корнетто, бискотти и панини с жареным яйцом. Тэхену сделали капучино, а омеге орзо – это не содержащий кофеина напиток, сделанный из ячменных зерен и имеющий ореховый привкус. Сегодня повар подготовил только три блюда из-за того, что вчера Чимин осмелился и сам лично к нему подошел, попросив не перетруждаться ради него, раз уж он ничего почти не ест. Например, сегодня он съел только половинку панини, и это было даже меньше чем то, что он съел вчера. Тэхену не нравилось, что он не ест и, зная омегу, это можно было считать поводом начать беспокоиться. – Куда ты все время ездишь? Почему я все никак не могу застать тебя дома? – спрашивает Тэхен на корейском, когда Амато, поблагодарив повара за завтрак, убегает наверх. Чимин замирает, так и не поднеся чашку к губам. – Я… гуляю, – отвечает он, неловко поправив сползшую с плеча большую для него легкую кофту. – Осматриваю окрестности. – Почему не позволяешь Бернардо находиться рядом? – задает новый вопрос альфа, отводя внимательный взгляд темных глаз от склонившейся к столу блондинистой макушки. – Я вижу, что тебя что-то беспокоит, – выдыхает он, с тихим стуком опуская свою чашку на стол. Чимин медленно приподнимает голову. – Ты всегда можешь со мной поделиться чтобы стало легче. – С чего ты взял что меня что-то беспокоит? – с наигранным возмущением отвечает Чимин, тушуясь под внимательным взглядом Тэхена. Он протягивает ладонь, нежно касаясь сжатых в слабый кулак на столе пальцев альфы. – Со мной все хорошо, правда. Он улыбается. Улыбается совсем не так, как улыбался бы человек, у которого и правда все хорошо. Тэхен видит за этой улыбкой изогнутые в страхе и молящие о помощи губы. За этим внешним спокойствием омеги невозможно не заметить его внутренние терзания. Возможно, будь сейчас рядом с ним кто-то другой, совсем омегу не знающий, он бы этого и не заметил, но рядом с ним сейчас Тэхен и это именно его от одного прикосновения необычно холодных пальцев бросает в дрожь из-за буквально сочащегося из Чимина беспокойства. Именно он сейчас рядом и если не он, то кто ему поможет? – Чимин… – серьезно начинает Ким, выкрутив кисть так, чтобы их пальцы переплелись. – Ты не умеешь мне врать. Кому угодно, но не мне. У тебя никогда не получалось. – Прекрати, – почему-то вдруг щетинится омега, вырывая ладонь из хватки. Защитная реакция? – Ты не знаешь меня настолько и, если я говорю, что все в порядке, значит, все и правда в порядке. Ножки стула противно скрипят, когда омега резко выходит из-за стола. На лице Чимина не дергается ни один мускул, пока он благодарит повара и вновь возвращает взгляд к альфе. – Ты дал мне защиту и согласился помочь, но я не просил лезть ко мне в душу, – говорит он, а в уголках глаз, Тэхен замечает, начинают скапливаться слезы. Скольких усилий ему следует приложить чтобы держать лицо и не расплакаться прямо здесь? – Поэтому, пожалуйста, прекрати. Здесь помочь ты точно ничем не сможешь. И уходит, гордо подняв голову. Тэхен вздыхает, смотря ему вслед. Как же сложно… Взгляд почему-то сам опускается на оставшуюся на тарелке половинку панини и почти нетронутый орзо. Альфа не знает, что им движет, когда поднимается с места и почти бегом догоняет омегу, хватая его за запястье. Такое тонкое и хрупкое… стоит только чуть надавить и кость тут же переломится. Чимин смотрит на него влажными глазами, из последних сил сдерживаясь. Тэхен видит в этих глазах огромнейший сгусток боли, отравляющий весь его организм. За две недели омега никогда не выглядел настолько уязвимым перед ним. Он ни разу не показал своего реального состояния, и альфа теперь винит себя за то, что так поздно отреагировал. Тэхен мог сразу же предложить помощь. Он не должен был с этим тянуть. Как теперь им справляться с этим океаном ужасного чувства? Что делать, если так запустили? А Чимин? Как он жил все это время? Почему молчал? В этом они с Тэхеном очень похожи – оба могут долгое время скрывать свое состояние и никто, даже если постарается, не заметит подвоха. Никто и никогда даже не задумается о том, что под маской всем довольного существа скрывается забившийся в угол маленький человечек, тихо страдающий от своей этой боли. – Отпусти, – шепчет Чимин, дернув рукой. – Тэхен, пожалуйста… – Не отталкивай меня, – в том же тоне отвечает альфа, рассматривая искусанные в кровь губы и глаза, больше не светящиеся радостью жизни. – Ты же знаешь… Я просто хочу помочь. Я не могу спокойно смотреть на то, как ты убиваешь себя. – Ты делаешь только хуже… Пожалуйста, не лезь, – из последних сил сдерживаясь, продолжает омега и, высвободив руку из ослабившейся хватки, быстро убегает наверх, оставляя истыканного его стрелами альфу внизу. Тэхен сжимает кулаки до впившихся в ладони ногтей и, бросив последний взгляд на уже потерявшуюся где-то на втором этаже светлую макушку, идет в кабинет. Он хотя бы попытался.

***

Тэхен отвлекается от присланного Юнги очень важного документа из-за тихого стука в дверь. Альфа медленно поднимает глаза от экрана ноутбука и говорит простое: «войдите» – он знает кто сейчас ждет разрешения в коридоре. За почти десять лет Ким уже успел выучить то, как его дворецкий выполняет такие, казалось бы, наипростейшие действия. В этом, на первый взгляд, не было ничего особенного, но Тэхен всегда замечал за людьми их существенные отличия от всех остальных, так что, то как стучит Сокджин, за столько лет просто невозможно было не отметить. Обычно люди стараются постучать как можно громче, чтобы их на сто процентов услышали, Сокджин же делал это достаточно тихо, но с определенной частотой, и эти его действия никогда и никем не оставались незамеченными. Дворецкий таким образом будто бы посылал какой-то особенный сигнал, который никак нельзя было игнорировать. На деле же Сокджин никаких сигналов не посылал, но Тэхен все равно именно так расценивал его вмешательство в рабочий процесс. Все потому что дворецкий никогда не беспокоил его по пустякам – вот так посреди дня он приходил только если случалось что-то действительно важное. В свете последних событий, альфа был бы рад ошибиться сейчас в своих выводах. Жаль, что у реальности на него немного другие планы. Сокджин тихо вошел в кабинет и склонил голову по корейским правилам этикета. Сегодня на нем не было привычного глазу жакета, скорее всего, из-за жаркой погоды, но как бы то ни было, казалось, даже она, эта погода, не могла заставить омегу надеть на себя что-то более простое и легкое. Тот факт, что он изменил самому себе и отказался от своего любимого предмета гардероба уже имел вес. На нем сегодня были только темные брюки и белая блуза с жабо – Сокджин любил подобные вещи. Вкупе с его лицом они придавали образу некой аристократичности. Принимая его на работу, Тэхен не предъявлял никаких требований насчет внешнего вида, так что носить подобное было решением только самого омеги. Тэхену всегда казалось, что Сокджин в этом своем стиле будто бы сошел со страниц какой-то сказки… о средних веках, о замках и королях. Будто он занимал должность дворецкого не в его доме – современном, отделанном в стиле минимализм, – а в каком-нибудь средневековом замке. Альфа даже мог представить, как хорошо бы Сокджин вписался в эту эпоху. С дворецким его познакомил Хосок. Сокджин родился и вырос в Корее, а в Италию перебрался ради учебы, которую бросил за пару месяцев до диплома. Он происходил из среднестатистической корейской семьи и в университет заграницей поступал своими силами. На вопрос о том почему бросил, привел весомый аргумент – вышел замуж за достаточно обеспеченного человека и диплом уже был не так уж и нужен, да и к профессии той он перегорел. Брак оказался неудачным – пара рассталась спустя три года, когда мужа омеги привлекли к уголовной ответственности за хищение средств благотворительного фонда, в котором тот и работал. Все имущество их небольшой семьи было изъято и Сокджин остался без ничего с ребенком на руках. Восстанавливаться в университете он не хотел, да и средств для оплаты учебы не было – у него рос ребенок и нуждался в определенных вещах. Тогда, после окончания бракоразводного процесса, он и решил уехать из Рима в Милан – тот был дальше и люди, хоть и говорили про его бывшего мужа на каждом шагу, но на него косо не смотрели, потому что просто не знали кто он такой. В Риме они жили в небольшой многоэтажке, где соседи прекрасно были обо всем осведомлены и не давали ему ни минуты покоя. Сокджин считал свое решение переехать достаточно неплохим, и не зря, потому что ему, человеку без диплома, все же удалось устроиться на относительно нормальную работу. Сначала он был помощником повара в ресторане, потом, уже в другом заведении, сначала официантом, после администратором и в итоге все эти дороги привели его в дом семьи Хосока, где омега сначала был помощником дворецкого, а через несколько лет, уже непосредственно в доме самого Хосока, занял место дворецкого. Где-то на этом пути работ и подработок он встретил нового альфу, которого смог полюбить, а спустя три года отношений снова вышел замуж. Живет сейчас в счастливом браке с истинным альфой и воспитывает общего ребенка – старший, от первого брака, уже учится в римском колледже и в опеке папы не особо нуждается. Занимательная история сокджиновой жизни отвлекла Тэхена от главного. От того, зачем омега вдруг пришел в его кабинет и насколько весомой была эта причина. – Что-то случилось? – интересуется он, сложив руки в замок на столе. – Ваш супруг уже пару часов сидит у пруда и, несмотря на прохладу, не хочет заходить внутрь, – отвечает омега поставленным голосом. – Я бы не обратил внимания, если бы он не выглядел настолько подавленным и, как мне доложили, не сидел в одном положении все это время. Должно быть, у него что-то случилось. – Оу, – поджимает губы Тэхен. Почему он сам этого не заметил? – Я разберусь. Спасибо, Сокджин-ши. Поклонившись, омега удаляется, тихо стуча каблуками по полу. Тэхен с трудом сдерживает ползущую на губы улыбку от этого простого: «Ваш супруг». Супруг, понимаете? Альфа бы сейчас с удовольствием запищал от этого осознания. Чимин – супруг, его супруг. Его истинный омега теперь и правда его. По документам. Но это же не значит, что реально никогда не станет, правда? Тэхен все еще надеется, что они смогут стать кем-то большим чем просто фиктивными мужьями. Что-что, а эту надежду у него никто и никогда не отберет. Даже сам Чимин, который так громко заявлял, что не любит и не собирается находиться с ним в браке всю жизнь. Слышать это было больно и обидно, но нет ничего в этом мире, чего нельзя было бы изменить. Даже мнение его омеги не может стать исключением из этого правила. Тэхен подходит к окну, медленно отодвигая тюль в сторону. На улице уже вечер, и почему только он думал, что все еще день? Потому что нужно меньше работать и начинать следить за временем – самое наипростейшее решение проблемы. Чимин и правда сидит у пруда, сгорбившись и склонив голову как можно ниже. Вот только почему именно там? За последние две недели омега всегда молча переживал свою душевную бурю за закрытой дверью собственной комнаты, что его заставило выйти наружу? Почему он сидит сейчас там? Какие мысли его преследуют, раз он позволяет кому-то видеть его в настолько уязвимом состоянии? У Тэхена нет ответа на эти вопросы, он может лишь предполагать. Вот только даже предположения не лезут в его голову. Он не знает, о чем думать. Он не знает, что ему делать. Как отреагирует Чимин на его появление? Как отреагирует на вторжение в его мыслительный процесс? Не важно. Что толку гадать, если ты все равно ничего не узнаешь, пока сам лично не спросишь. Тэхен тихо выходит во двор. Охрана стоит у ворот, где-то в кустах шуршит листвой садовник, а Амато играет на террасе с няней. Все заняты делом и жизнь на территории виллы идет своим обычнейшим чередом. Это самый привычный пейзаж. Только Чимин здесь выбивается из общего фона. Альфа смотрит на него со спины на расстоянии пяти метров и уже отсюда видит изредка вздрагивающую, видимо, из-за всхлипов, сгорбленную спину. Омега тихо плачет во дворе его дома у всех на глазах и Тэхен считает это своим упущением – он обещал, что Пак не проронит здесь ни слезинки. Альфа медленно двигается в его сторону. Чимин не слышит звука его шагов и крупно вздрагивает, когда большая ладонь опускается на хрупкое плечо. В отличие от того, что Тэхен успел увидеть из окна своего кабинета, омега теперь прячет лицо в ладонях и не отнимает их даже когда он присаживается рядом. Чимин боится поднять свое ужасно зареванное и наверняка теперь красное, и совсем непривлекательное лицо на него. Тэхен не должен видеть его в таком виде. Никто не должен. Омега сам себе когда-то пообещал, что никто и никогда больше не увидит его уязвимым. Он обещал, что маска сильного человека намертво приклеится к его лицу и никогда не сойдет. Он обещал… но как всегда не выполнил обещание. Тэхен ничего не говорит – он просто сидит рядом и обнимает. Иногда простые объятия могут заменить тысячи слов… Чимин борется с желанием уткнуться лицом в его грудь и рыдать, рыдать и рыдать, пока не кончатся слезы, не исчезнет голос от всхлипов и не пропадет кислород… Вот она, его жизнь. Ежедневно строить из себя сильного, а потом задыхаться при неограниченном количестве воздуха. Быть внешне в порядке, а внутри разбиваться на не собираемые осколки. Он каждую чертову ночь клеит себя по частям, только чтобы наутро снова разбить искусно починенный фарфор. Мысли – главный враг, а жизнь… Она еще хуже. Эти две недели… не были легкими. Произошло много не самых приятных знакомств, во время которых приходилось буквально выдавливать улыбку и изо всех сил сдерживаться, чтобы вдруг не начать громко ругаться отборным итальянским матом – он пару раз посещал бар в Позитано и, благодаря вусмерть пьяным альфам, смог хорошо пополнить свой словарный запас. Штат прислуги его невзлюбил, кажется, с первого взгляда. Они все, кроме молчаливой горничной, отвечающей за спальни хозяев, смотрели на него волком и, казалось, порой даже начинали скалить клыки. Как волки, защищающие свою территорию от вторжения чужака… Вот только территория эта была не их, да и Чимин не в эту стаю подался, но ему все равно казалось, что сделай он хоть одно резкое движение, и они, не раздумывая, его загрызут. К чему такая враждебность? Разогнал всех Сокджин, заметив насколько ему некомфортно от всех этих злых взглядов. Охрана, кстати, своего мнения на его счет за эти дни так и не изменила. Даже кольцо и официальные бумаги не помогли! Буквально все телохранители жгли омегу взглядами, а Бернардо, казалось, стал предводителем этого медленно планирующегося восстания – именно его взгляд больше всех пугал и заставлял чувствовать себя не в своей тарелке. От них омегу спас вовремя появившийся в поле зрения Джеймс Смит – начальник службы безопасности и, по совместительству, хороший друг Тэхена. Чимин уже был с ним знаком ранее, так что этот альфа не стал для него новым человеком. С Амато общий язык найти так и не получалось. Чимин не понимал, как лучше к нему будет подступиться и поэтому использовал сразу несколько способов. Тэхен говорил, что его сын умен не по годам в свои почти четыре, Пак об этом моменте, конечно же, забыл и поэтому был достаточно сильно удивлен тем, что все его попытки маленький омега безжалостно отверг, а после последней еще и припечатал к месту таким словами: «Папа сказал, что у Вас тоже есть дети. Идите к своим, а меня не трогайте. Я не хочу с Вами жить». Вот уж точно, Амато хороший мальчик. Из-за его таких вроде бы простейших речей внутри больно кольнуло. Дети не думают о том, что и как говорят. Они произносят только то, что у них в голове и считают это правильным. Наверное, именно поэтому их слова всегда точно бьют в наиболее болезненные места. Хотел бы Чимин последовать его совету и пойти к своим детям… Хотел бы он хоть раз за три месяца на них хотя бы взглянуть, прикоснуться, вдохнуть детский запах… Он так долго пытался научиться подавлять в себе причиняющие боль мысли и зарастить трещины, но Амато всего тремя предложениями снова все внутри всколыхнул. Чимин готов поклясться, что в тот момент отчетливо слышал звук разбитого стекла – это его тщательно выстраиваемая эти месяцы плотина громко рухнула вниз. Все накапливалось снежным комом и давило, давило, давило на него, преследуя цель и вовсе переломить чиминово и так переломанное тело и душу. Он не понимал почему никому здесь не нравится. Какая причина? Почему они все смотрят на него так, будто он совершил какое-то особо тяжкое преступление против всего человечества? За что они смотрят на него волком? Они ведь его даже не знают! Все, что о нем известно каждому в этом доме – имя и статус. Может, это все из-за того, что он вышел за Кима? Они ревнуют? Сами хотели занять место рядом с ним? Но охрана куда? Они же там почти все альфы! Или это все из-за печальной истории его безумной любви? Думают, он от одного богатого мужчины сбежал к другому, бросив с бывшим детей? Ну да, о чем еще они могли думать. Они же с Чонгуком развелись всего три месяца назад, а он уже вступает в новый брак. Как какая-то шлюха… из одной постели в другую. Это ужасное прошлое теперь портило его новую жизнь и это был еще один повод кое-кого ненавидеть. На прошлой неделе, кстати, вышла новая статья одного американского издательства. Журналист поймал Чонгука на одном из строительных форумов и выпросил интервью. Альфа сначала отвечал на вопросы о своей компании, делился мыслями о финансовой ситуации американского рынка, а после перешел и на несколько личные темы. Раньше, к слову, он никогда не давал согласия на интервью, связанные с его личной жизнью. Что изменилось сейчас? Чон понял, что в Италии ему бывшего мужа теперь не достать и решил унизить в прессе? Какая хорошая стратегия… а как продается, просто сказка! Чонгук публично назвал его омегой легкого поведения и в качестве одной из причин развода назвал регулярные измены с его стороны. У Чимина от таких заявлений глаза полезли на лоб. Он? Это он регулярно ему изменял? Немыслимая ложь. Также альфа сказал, что идея развестись принадлежала ему самому, а Пак, как он выразился, совсем не расстроился и даже поддержал, воодушевленно потребовав раздела имущества. Чон же, видите ли, предлагал ему пентхаус и небольшую часть акций в благодарность за детей и проведенные вместе годы, а Чимин, такой вот отвратительный и в целом ужасный омега, заявил, что ему этого всего мало и под покровом ночи, оставив детей дома одних, сбежал в другую страну. И не просто сбежал. Сбежал, оказывается, к своему любовнику! Какие страсти… А, еще он назвал его душевнобольным и сказал, что предпримет все возможное чтобы лишить Чимина родительских прав. Вот такая история. Пак понял одно: Чонгук ни тогда, ни сейчас не хотел его отпускать – он хотел продолжать его мучить. Теперь они перешли на новый уровень – сейчас альфа больше не сдерживается и поливает его грязью прилюдно, а люди, эти глупые люди верят каждому его грязному слову. Каждому! Даже те, кто знали его лично… Они все верят и поддерживают брошенного любимым омегой бедняжку миллиардера и выводят хэштеги с требованием не только лишить его родительских прав, но и назначить запрет на вступление в брак. Чимин не верил своим глазам. Все то, что происходило сейчас в Корее и СМИ, было направлено против него одного. Него, оклеветанного, всего лишенного и, если честно, такого слабого в этот самый момент. Стать изгоем в родной стране… даже во сне ни разу не снилось. Люди будто бы все сговорились и теперь преследовали одну общую цель – уничтожить все, что от него осталось. Хотя, казалось бы, что такое настолько плохое он сделал по истории Чонгука? Просто ушел, оставив детей в лучшей жизни, как многие родители делают. За что его теперь презирать? За решение, пусть и кем-то придуманное? Это глупо. Чонгук не знает границ и Чимин уверен, что еще немного, всего парочку таких заявлений и все, ему еще и въезд в родную страну запретят. Кстати, это тоже сыграло свою роль на его моральном состоянии. Вся эта необоснованная ненависть, мысли о детях, отторжение ребенка истинного альфы… и сам этот альфа, от которого теперь приходилось буквально сбегать. Да, еще был Тэхен, с которым приходилось максимально ограничивать контакт. Причина глупая: он боялся. Боялся своих уже не совсем дружеских чувств, реакции тела… Чимин боялся всего. За две недели в его доме омега начал замечать, что подолгу задерживает на истинном взгляд, совсем не так, как должен был делать друг. Он замечал, что уже не просто наслаждается его амирисом – он теперь хочет им наслаждаться, хочет им дышать, в нем задыхаться и чувствовать-чувствовать-чувствовать. О Тэхене больше не думалось как о друге. Больше он им не казался. Вспоминалось стихотворение Рупи: «Ты спросил, можем ли мы еще быть друзьями. Я ответила, что пчела, которая поцеловалась с цветком, не желает потом довольствоваться листьями». Правильные слова правильной женщины… Видимо, ими Тэхен и руководствовался, когда сказал, что не может считать омегу своим другом. Чимин теперь тоже взял их во внимание и сам себе сказал, что поддерживает его решение. Ким для него давно больше чем друг… но он еще не возлюбленный. Чимин не хотел влюбляться. Чимин пытался бежать от своих чувств, но они раз за разом его догоняли. Когда они вместе сидели за завтраком, разговаривали в кабинете, ехали в одной машине… Они были везде и омега, как бы не старался, никак не мог от них избавиться. Если процесс запущен – его больше не остановить. Поэтому он и бегал, думая, что справится, подавит, вырвет с корнем, но несмотря на все эти желания, он все равно понимал, что как бы ни старался, не сможет остановиться. Что бы он с этими чувствами не сделал – они все равно снова разрастутся и станут еще больше чем были до. Бессмысленные желания… Тэхену нужно сделать что-то поистине ужасное, чтобы он возненавидел его, но даже это, казалось, не помогло бы его разлюбить. Чимин еще его не любил, даже не был влюблен – он не знал, как назвать это чувство. Это не симпатия и не простое влечение, потому что оно выше обычной симпатии, но ниже влюбленности и любви. Что-то пограничное. Что-то, у чего пока нет названия. Снежный ком все накапливался и накапливался, разрастался и разрастался, все ближе подкатываясь к склону горы. Чимин прекрасно понимал, что еще чуть-чуть и его прорвет. Еще немного и ему придется снова сесть на таблетки, потому что иначе он просто наложит на себя руки. Ни Тэхен, ни даже мысли о детях больше не являлись его якорем – у омеги его теперь не было. Постепенно Чимин начинал понимать, что смысла-то в его жизни нет никакого. Она, эта самая жизнь, полностью разрушена руками человека, который клялся ему в любви до гроба и грел по ночам, а потом сам же отправил в больницу. Видимо, и правда до гроба… До одного. Теперь ему было уже безразлично. Наступал любимый период – апатия была такой знакомой и уже даже родной. Чимин не скучал, но она вошла в его жизнь не спрашивая разрешения. Он понимал, что снова медленно катится вниз, пролетая метр за метром, и скоро уже совсем упадет. Причем не факт, что не буквально. К этому всему еще добавилась дурацкая бессонница, будто бы ему было мало. Причем заключалась она не в том, что омега долго не мог заснуть, все было гораздо хуже – он вообще практически не спал. Всего около десяти часов** за последние две недели, если точнее. В остальное время он просто мучился в одиночестве своей комнаты. Виной всему были кошмары, что снились, не переставая – это из-за них он, едва заснув, тут же подрывался с постели, не рискуя возвращаться назад в эти сны. Все это было так реалистично… Помимо тех голосов и Чонгука, теперь ему снился еще и Санхо, а точнее, взгляд его застывших навеки глаз, направленный в самую душу. Чимин не мог спать – он боялся снова его увидеть. Боялся проснуться и обнаружить на соседней подушке его остывающий труп. Омега вздрагивал от каждого шороха и целыми ночами сидел на кровати, укутавшись в одеяло с головой и благодаря всех, кого только можно, за то, что галлюцинации его пока еще не преследуют. Чимин не хотел повторения тех страшных событий, когда Джину вставал по ночам из-за его криков и бесстрашно спасал от фокусов собственного воображения. Он не горел желанием возвращаться в то время и только поэтому пытался купить тот препарат, что когда-то помог с этим справиться. Омега все еще помнил его название, видимо, не так уж сильно пострадала его голова после событий в Пусане. Вот только это мало чем помогло, потому что таблетки Чимин так и не купил – во всем виноват был Бернардо, который категорически отказывался пускать его в аптеку. Ни один предлог не сработал! Неужели бодигард думал о том, что Пак купит себе снотворное и наглотается таблеток позже? Глупо. Очень глупо. Чимин скорее с крыши тэхеновой виллы прыгнет, чем выберет себе настолько дурацкую смерть. Мысли о смерти теперь посещали его голову едва ли не каждый день. О чем еще было думать? Его жизнь шла под откос и единственным решением всех проблем казалось обычное избавление от себя самого. Вот только вряд ли этот поступок кто-то оценит. Только, разве что, Чонгук, который будет думать о том, что смог победить в этой войне. Что ж, Чимин не может предоставить ему такую роскошь – наверное только из-за этого он был все еще жив. Пак не позволит бывшему мужу выиграть. Не в этой схватке. Не после всего того, что между ними было. Он не может покинуть мир, так и оставив все как есть. Ни за что. Чимин не позволит Чонгуку счастливо жить после всего, что он сделал. Не позволит… А правильные ли действия избрал, чтобы его уничтожить? Верное ли решение принял? Чимин не узнавал сам себя – он никогда не был настолько злым и беспомощным. Вот что, оказывается, ненависть делает с людьми. Она меняет их до неузнаваемости… И как только Тэхен все еще его признает? Кстати о Тэхене. Ему не противно сейчас сидеть и обнимать его, такого зареванного, сопливого, переломанного… Неужели это доставляет ему какое-то удовольствие? Кому это вообще может нравиться? Да Чимин даже самому себе противен! Нужно встать. Нужно встать, вытереть слезы и гордо удалиться в свою комнату чтобы продолжить там дальше страдать – больше он ни на что не способен. Жалкий, бесполезный и в целом отвратительный. Маленький глупый омега, решивший потягаться с акулой строительного бизнеса. Куда лезет, если даже простое решение о дальнейшей судьбе бывшего мужа не может принять? – Извини, – украдкой вытерев слезы, произносит охрипшим голосом. – Ты не должен был отвлекаться от работы из-за меня. Всем в этом доме было известно, что кроме Амато и работы, для альфы нет ничего важнее. Все здесь знали, что его нельзя отвлекать по пустякам. Даже Чимин, живущий на вилле всего две недели, прекрасно был об этом осведомлен. Жаль только, что ни он, ни кто-либо из работающих на альфу людей не знал о том, что этот омега в его маленьком списке тоже находится и точно также является той причиной, из-за которой Кима можно было бы отвлечь от дел. Некая привилегия. Чимин об этом не знал, да и никак не мог узнать, потому что Тэхен никому об этом не говорил. Он молчал, но две недели назад имя омеги по умолчанию само собой добавилось в этот список. Альфа ради него мог даже от невероятно важной работы отвлечься! Почему? Потому что с Чимином, несмотря на его холодность и отстраненность, хотелось проводить все свое свободное время. И не свободное тоже. Хотелось выкраивать из бешеного графика хотя бы минутку, чтобы просто сесть с ним рядом, взять за руку, почувствовать запах и просто помолчать. С ним хотелось и с ним правда забывалось обо всех делах. Тэхен просто наслаждался моментами – не важно какими, главное, что Чимин был с ним рядом… Омега немного сменил позу, но, несмотря на явное желание, никуда не уходил. Колени все еще были прижаты к груди и теперь обхвачены руками, положение полностью изменила только его голова – Чимин больше не прятал лицо. Сейчас он смотрел на воду пустым взглядом и думал-думал-думал. Тэхен почти физически ощущал тяжесть его мыслей. – О чем ты думаешь? – спросил альфа, кажется, впервые за две недели после воссоединения настолько близко рассматривая его лицо. Чимин не смущался как раньше – сейчас ему было уже все равно. – Явно не о чем-то хорошем. Я чувствую, как тебе сейчас плохо. – Ты не должен был этого видеть, – бесцветным голосом. Тэхен чувствовал, как медленно Чимин закрывался от него… от всех. – Я все порчу. Это глупо – прилюдно реветь на второй неделе брака с истинным альфой. Что о тебе будет думать прислуга? – грустно усмехается омега и медленно поднимается на ноги. Тэхен встает следом. – Я пойду. Не хочу лишних слухов. Чимин только разворачивается чтобы уйти, как Тэхен тут же хватает его за руку. Как в какой-то дурацкой дораме, которые они раньше любили смотреть вместе долгими вечерами. Неуверенные взгляды в глаза, его ладонь, обхватившая тонкое запястье… и красивые губы, изгибающиеся в словах. Выглядит как обычная выдумка обычного сценариста, которому нужно чтобы его история продавалась… Но это все наяву. И Тэхен с его, кажется, впервые настолько испуганным выражением лица, и он сам – с удивленным. – Плевать на прислугу, – выговаривает альфа, нервно сглотнув. – Я… хочу, чтобы ты поделился. Расскажи, что тебя беспокоит и станет значительно легче. – Прекращай, – отвечает Чимин и прищуривает глаза. – Ты же знаешь насколько это для меня тяжело. Я ни с кем не делюсь тем, что думаю, и ты не исключение, так что, пожалуйста, оставь меня в покое и позволь пойти привести себя в порядок. Он дергает рукой, пытаясь высвободиться, вот только мало что получается – альфа только усиливает хватку. Что не него нашло? Тэхен никогда не вел себя подобным образом. Эти его действия были для омеги необычны и казались достаточно странными, но он не мог отрицать один простой факт: ему нравилось. Нравилось чувствовать сильную хватку. Нравилось смотреть на него, такого уверенного и одновременно неуверенного в этот самый момент. Нравилось чувствовать себя сейчас в безопасности… была бы его воля – Чимин бы прижался к нему ближе и уткнулся носом в широкую грудь. Вот только он здесь ничего не решал, да и просто не имел прав на подобные действия. – Ты знаешь, что я не могу оставить тебя одного в таком состоянии, – машет головой альфа. – И я не слепой – вижу, как эти мысли делают тебе все хуже и хуже с каждым днем. Поделись, и мы найдем решение. – Не строй из себя добродетеля, – откуда этот серьезный тон, Пак Чимин? Что ты хочешь этим сказать? – Тебе из-за меня сейчас тоже не легко, но я… – Не буду отрицать, – невесело усмехается альфа, оборвав его на полуслове. – Мы же связаны и многие чувства делим на двоих, будто одно целое. Два истинных, связанных одной судьбой и одним общим будущим, – лишние слова. Они не должны были сорваться с языка, но сделали это сами собой. Тэхен уже жалеет о том, что осмелился произнести вслух. – У нас нет будущего, Тэхен, – машет в неверии Чимин головой. Его эмоции и выражения лица меняются с невообразимой скоростью, и альфа не может этого не заметить. – И ты прекрасно это знаешь – А ты прекрасно знаешь мое мнение на этот счет, – щетинится Ким. с Чимином просто невозможно говорить на подобные темы. Он такой… упертый? Зациклился на одном и не хочет двигаться дальше. – Я уже предлагал, но сделаю это еще раз. Давай просто попробуем. Я люблю тебя, а ты тоже чувствуешь ко мне что-то в ответ – я прав? Зачем ты бежишь от меня и этих чувств? Какой в этом смысл? – Хватит. Остановись. – Беги, не беги – ты все равно вернешься назад, но потеряешь много времени. В чем смысл? Просто прими их уже и позволь мне быть рядом. Я же не прошу полюбить меня сразу же с этой секунды – я прошу просто дать шанс. Мы можем хотя бы попробовать. – Нет. Не можем, – категорично заявляет Чимин. – Я не хочу больше любить – это чувство причиняет одну только боль, и ты сам тому доказательство. Посмотри во что она тебя превратила. Ты весь соткан из боли и полностью разбит изнутри. Ты разбиваешься каждый день, а ночами склеиваешь и переклеиваешь эти осколки. Много приятного? Просто отпусти уже это чувство и забудь, как страшный сон. Я таких жертв не заслуживаю. Просто… знает ли он что значит это слово? Знает ли Чимин о том, что в контексте чувств оно просто неуместно? Как в них что-то может быть просто? Чтобы отпустить нужно набраться неведомой силы и смелости. Выбросить из своих мыслей и сердца человека очень тяжело и омега как никто другой должен это все хорошо понимать. Расстаться и выкинуть из своего дома кого-то – да, вот это просто и быстро, больше десяти минут не займет. А когда дело касается чувств… это другое. Тут даже десяти лет может не хватить. Что такое эти годы… порой не хватает и жизни. – А ты? – почему-то вдруг охрипшим спокойным голосом. – Ты разве не соткан из боли? Разве не из тебя она сочится тоннами? Разве не ты каждую чертову ночь рвешь себе сердце, когда рыдаешь под дверью своей комнаты? И это не ты склеиваешь его заново только чтобы утром снова нацепить маску спокойствия и спуститься на первый этаж, всем улыбаясь? Что это? Последствия неудачной любви? А чего ты хотел, когда выходил за него? Ни за что не поверю в то, что ты рассматривал и такой вариант дальнейшего развития ваших отношений. Чего ты ждал? Что деньги и власть не вскружат ему голову? – спокойный взгляд сменился на несколько безумный. Тэхен отпустил его руку, теперь крепко схватившись за плечи. Чимин смотрел на него большими глазами и даже не думал останавливать слезы. – Ты думал, что он вечность будет любить… кто же знал, что у его любви был срок годности. А была ли она у него вообще? Ты же не глупый, должен был что-то замечать… – Прекрати. Хватит про него, пожалуйста… – Я говорил тебе. Я столько раз говорил тебе, но ты воспринимал мои слова как попытки тебя у него отобрать. Мне не в чем тебя винить – ты был влюблен и это была весомая причина. Но сейчас ее пепелище не должно становиться могилой новых чувств. Ты не должен стоять на месте из-за неудачной попытки и болезненных воспоминаний. Вдруг у нас их не будет? Ты же не знаешь, как повернется жизнь дальше. Может завтра меня подстрелят и что тогда? Будешь жалеть о том, что даже не попробовал? Подсознательно же ты хочешь. Я вижу, как тянешься ко мне, как дышишь моим запахом, как задерживаешь взгляд – я замечаю каждую мелочь. Вижу даже как ты поспешно отводишь глаза, стоит только мне заметить повышенное к себе внимание. Я вижу, как порой краснеют от этого твои щеки и хочу, чтобы ты не боялся смотреть, трогать, чувствовать… Хочу быть рядом и стать тем, на кого ты можешь опереться и попросить защиты даже от своих кошмаров. Я хочу стать кем-то важным для тебя и беречь в руках твое хрупкое сердце. Хочу видеть тебя каждое утро рядом, а домой после работы ехать с мыслями что ты здесь, а не где-то с телохранителями. Хочу просто помочь тебе обрести счастье и показать, что любовь, как ты сказал, причиняет не только боль. Зачем ты бежишь от меня? Почему не даешь один маленький шанс? Мы же можем хотя бы попробовать. – Тэхен… – всхлипнув, произносит Чимин. Голова сама собой наклоняется вниз, прерывая зрительный контакт, а руки тянутся к лицу чтобы заглушить эти всхлипы. – Не могу… Я боюсь. Чимин хочет сказать что-то еще – даже приоткрывает губы, захватывая порцию воздуха, но Тэхен не дает. Его большие ладони ложатся на впавшие щеки куда раньше и медленно поднимают опущенное лицо. Омега крупно вздрагивает всем телом от такой, совсем теперь непривычной, близости. Он не успевает ни возмутиться, ни хотя бы просто прийти в себя, как на изувеченных собственными зубами губах чувствуются чужие – сухие и точно так же искусанные. Тэхен целует его умело, напористо раскрывая сжатые губы своими и пресекая все попытки от себя отстраниться. Омега по началу пытался от него отбиться, дергал руками в желании отойти как можно дальше и прекратить это действо, но Ким в ответ только обвил одной рукой его тонкую талию и крепко прижал к себе, на щеке оставив вторую. Альфа впервые был так напорист и впервые действовал настолько активно. Чимин понял, что именно происходит, только когда его мокрый язык проник в рот. Он не хотел… Он метался между дурацким желанием все прекратить или продолжить. Поцелуй расслаблял его, заставляя выбросить из головы все, кроме Тэхена и его губ. Ким напирал, прижимал к себе грубо, но в то же время невероятно нежно и даже как-то по-собственнически. Чимин таял подобно снегу в жару. Он чувствовал, как постепенно сползает его так долго выращиваемая броня сильного омеги. В этих руках не хотелось больше быть сильным и что-то скрывать – в этих руках ему хотелось быть именно слабым и уязвимым, потому что, несмотря на все домыслы, Пак лучше всех знал, что именно этот человек его не обидит и ни за что не использует в своих целях. Чимин безоговорочно ему доверял даже сейчас, когда Ким нарушил собственное обещание. У этого поцелуя вкус соли – слезы текут по щекам двух одинаково сильных и одинаково слабых людей, переживших столько, сколько, казалось, даже не снилось кому-либо другому. Чимин уже сам цеплялся за его сильные плечи как за какой-то спасительный круг, все еще держащий в реальности, и отвечал точно так же напористо, как Тэхен его целовал. Альфа крепко прижимал его к себе, не думая, не гадая – просто делая так, как велит сердце в этот самый момент. И он чувствовал себя таким счастливым сейчас, в этом творящемся в их личном мире безумии. Впервые Тэхен чувствовал себя ему нужным. – Пожалуйста, – шепчет он в перерывах, пока Чимин крепко сжимает в руках ткань его футболки. – Просто дай мне шанс. Всего один маленький шанс и я, обещаю, покажу тебе жизнь и все ее краски, – омега целует его сам и все никак не может насытиться. Этот поцелуй, он действует на них как наркотик – один раз попробуешь и не сможешь больше остановиться. – Я покажу тебе, что любовь не горе, пожалуйста… Мы будем счастливы, прошу… – Не могу, – наконец отстранившись, с потоком новых слез шепчет Чимин в ответ. – Я не могу, Тэхен, – машет он головой, снова опуская подбородок и почти выкрикивая эти слова. Короткие пальцы медленно разжимались и постепенно сползали на широкую грудь. – Не хочу… Я не хочу любить. Не хочу снова испытывать эту ужасную боль, – омега поднимает на него глаза с на мгновение застывшими в них слезами и, неожиданно и явно больно, ударяет кулаком в свою грудь. Прямо туда, где все еще бьется старательно собираемое каждую ночь по кусочкам сердце. – Вот тут больно, Тэхен. Мне было так больно тогда… Я готов был собственными руками его вырвать и растоптать, только бы так не болело! Не хочу снова… – не договаривает. Останавливается. Вдыхает побольше воздуха. Тэхен готовится услышать что-то очень и очень важное. – Я не хочу больше любить, но чувствую, как уже начинаю медленно влюбляться в тебя. – Обещаю… – шепчет альфа и, избавившись от застилающих глаза слез, накрывает сжатый на груди омеги небольшой кулачок своей теплой ладонью. – Обещаю сохранить его в целости. Ты больше не будешь страдать. Ты больше никогда не почувствуешь эту же боль. Я… лучше я сам себя убью, чем причиню тебе хотя бы ее каплю. – Ты просишь у меня шанс… но как я могу тебе верить? Как я могу так слепо довериться и снова вручить себя в руки того, кто может уничтожить меня всего одним своим словом? Я не хочу опять это чувствовать. Я не хочу снова обрекать себя на верную смерть, потому что в этот раз я точно не выберусь из ее рук. – Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, – Тэхен оглаживает большим пальцем его сжатые в кулак пальцы и снова накрывает другой рукой впавшую щеку. Чимин, подобно котенку, льнет к теплой руке, неосознанно потираясь мокрой от слез щекой. Альфа с трудом сдерживает самообладание и продолжает говорить: – Ты знаешь, что я никогда не сделаю того, что может причинить тебе боль, так почему не веришь? – Я никому больше не верю, Тэхен, – резко придя в себя, отстраняется Чимин. – И ты это знаешь. – Давай хотя бы попробуем, – в глазах альфы столько отчаяния… и дурацкой надежды. Омега не знает, как реагировать. – Всего один раз. Чимин задумывается. Хочет ли он пробовать? Хочет ли он снова полностью отдать себя в чужие руки? Хочет ли иметь право спокойно держать Тэхена за руку, утыкаться носом в его грудь и целовать его искусанные губы? Хочет. Давно и так сильно хочет. Как можно не? Тэхен идеальный альфа. Заботливый, добрый и максимально честный. И почему только чуть больше десяти лет назад он ему отказал? Какое глупое было решение… Омега хочет с ним попробовать. Тем более, они уже в браке, и он к нему что-то чувствует, так почему бы нет? Но с другой стороны… Вдруг все это только красивая обложка? С Чонгуком тоже было так. Он казался ему красивым заботливым джентльменом, ценящим его чувства и его самого. Что получилось в итоге? Красивое внешне яблоко оказалось полностью гнилым изнутри. Чимин так заблуждался насчет него… Значит ли это, что Тэхен окажется таким же? Хотя, они ведь уже очень давно знакомы и омега знает его как себя самого… плюс истинность, она бы точно дала какой-то сигнал. Чимин не уверен. Что, если все повторится? Что, если Тэхен этими сладкими речами заманивает его в ловушку? Омега все еще помнит, как было больно в прошлый раз и совсем не хочет повторения тех же ошибок. Эти воспоминания… они разъедают его душу и мешают жить дальше. Чимин не сможет двигаться вперед пока раны еще слишком свежи. Но что, если Тэхен не собирается наносить новые? Что, если он и правда хочет помочь? Они ведь столько лет знакомы и понимают друг друга чуть ли не с полуслова, так почему он все еще сомневается? – Что, если не получится? – шепотом, вырвавшись из мыслей. – Что, если я снова останусь с разбитым сердцем? – А если получится? – упрямо продолжает Тэхен, сжимая его пальцы. – Почему ты не рассматриваешь положительные варианты? Что, если все будет хорошо? – Не знаю. Я ничего не знаю, – машет головой омега. – Я не требую, чтобы ты принял решение прямо сейчас, – серьезно отвечает альфа и, отпустив омежьи руки, отходит на шаг. – Недели на размышления хватит? Мне нужно будет улететь на процесс в другую страну и хотелось бы лететь со спокойным сердцем, без всей этой неопределенности. Чимин больше не может выдавить из себя ни слова, поэтому просто кивает. Да, ему хватит недели. Он съездит на днях в бабушкин дом, хорошо обо всем подумает и, конечно же, примет соответствующее решение. Не важно каким оно будет – оно всегда будет правильным. Почему? Потому что он примет его сам. Потому что, если то решение, которое ты принимаешь самостоятельно, кажется тебе правильным, значит такое оно и есть. Простая и неоспоримая истина.

***

Два дня спустя.

Уложив Амато в постель и прочитав ему очередную детскую сказку, Тэхен возвращается в свою спальню, тихо щелкнув ручкой двери. В доме стоит тишина, кажется, даже сверчки во дворе перестали петь свои песни. Прислуга разъехалась по домам, на вилле остались только охрана и семья Ким. Семья… Может ли Тэхен считать их семьей? По документам – да, у них с Чимином в паспортах стоят штампы с именами друг друга, плюс одна и та же фамилия, но что в жизни? Полнейший хаос. Сегодня альфа решил немного изменить свой распорядок дня и обойтись без дополнительной вечерней работы – последние дни и без того были слишком сильно загружены в начавшейся подготовке к отъезду и завершении всех незаконченных дел. Хеджин дала жару, как специально именно сейчас подняв все свои списки его незаконченных дел и с грохотом уложив на стол перед альфой огромную стопку бумаги. До недавнего времени Тэхен и не думал, что у него столько недоделанного. Обычно, не закончив одно, он никогда не принимался за другое, но с приездом Чимина все изменилось. Иначе откуда взялась эта стопка? Теперь не задерживаться после окончания рабочего дня уже не получалось, а списки недоделанного, казалось, и вовсе не имели конца. Хеджин на вопросы только разочарованно качала головой и постоянно подкладывала в стопку все новые и новые бумаги. Тэхен медленно начинал сходить с ума и в тайне надеялся, что вся эта огромная стопка обвалится и погребет его под собой. Вот только стопка обваливаться не собиралась, а работа все накапливалась. Ким уже подумывал отдать часть Юнги, да вовремя вспомнил что омега, получив долгожданный отпуск, улетел отдыхать вместе с мужем и до конца сентября не вернется в страну. Идея умереть под кипой бумаг все еще казалась спасением. А почему это все вообще произошло? Потому что Тэхен, все эти две недели стремясь скорее вернуться домой, только в конце дня брался за какой-то документ, но, стоило часам показать шесть вечера, стабильно не заканчивал работу над ним до конца. И каждый вечер по той же схеме брался за новый. Незаконченные дела все накапливались и накапливались, пока не выросли вот в эту огромную стопку. Вообще, было бы вполне логично отложить всю эту работу на потом, на то время, когда закончится польский процесс и альфа вернется домой. Вот только одна половина этих уже когда-то отложенных на потом документов была чрезвычайной важности, а у другой уже горели сроки. Еще и Хеджин стояла над душой и требовала скорее все это закончить – у нее на столе его ждала еще одна точно такая же стопка. Последние два дня Тэхен приходит домой невероятно уставшим, что, кстати, не остается никем незамеченным. Первым, кто заметил это, стал Амато – ему было достаточно просто спуститься вниз чтобы поздороваться с отцом. Вторым был Сокджин, а после него и вся прислуга, как всегда, начавшая снова осыпать его сочувствующими взглядами. На Чимина, к слову, они тоже смотрели, только осуждающими и несколько даже обвиняющими. Ведь как это так, он же омега, а совсем не обращает внимания на столь сильную усталость супруга и, какой ужас, даже не помогает ему с ней расправиться! Какой плохой муж… После тех событий у озера они, кажется, стали еще чаще на него смотреть и еще больше обсуждать между собой. Чимин не подавал вида что все это слышит и замечает – он продолжал носить маски спокойствия, закрашивать синяки под глазами и все так же молчать. Ким не может сказать о том, что омега ничего в нем не замечает. Он видит, как тот смотрит. Видит, как Пак протягивает руки, но почти сразу же их опускает, все еще убежденный в том, что не достоин. Если бы Чимин увидел себя его глазами, он бы убедился в обратном. Потому что этот омега самый достойный, самый лучший, самый комфортный и самый любимый. Какие там у него еще параметры? Он единственный, кого Тэхен может представить рядом с собой и единственный кто достоин того, чтобы Амато называл его папой. Чимин самый-самый лучший, жаль, что он этого пока не понял. Всему свое время, в конце концов Тэхен дал ему время обдумать щедрое предложение. Если Чимин согласится, а альфа уверен что он согласится, то Ким покажет ему все его плюсы сполна. Омега больше никогда не будет в себе сомневаться. Он будет знать себе цену и больше никто и никогда не заставит его плакать. Чимин очень сильный омега, но Тэхен сделает его еще сильнее. Он обещает. Но а пока, раз уж еще один сумасшедший день наконец-то закончился и сократил для него время ожидания приговора – именно так Тэхен называет решение, что, подобно судье, вынесет омега, – альфа может спокойно прилечь в свою мягкую постель и позволить себе отдохнуть немного подольше, нежели обычно. Горячий душ хорошо помогает расслабиться в конце дня и отпустить в далекие дали все лишние мысли, а постель, заправленная чистым постельным бельем – почувствовать себя значительно лучше. Это ли не рай на земле? Закрытые тяжелыми портьерами окна создают полумрак, рассеиваемый включенной лапой на тумбе, тихо жужжит кондиционер, прерывая тишину спальни на пару с шелестом переворачивающихся страниц. Тэхен, надев мягкую и максимально удобную пижаму, лежит в кровати и изучает очередной шедевр Олдоса Хаксли. Тишина, покой и «О дивный новый мир» в руках – больше, кажется, в этот момент ему ничего и не нужно. Правда, от блондинистой макушки на соседней подушке и теплого тела одного определенного омеги рядом, он бы, конечно, не отказался, но это так, мелочи. Тэхен дал ему время… но уже сам начинал об этом жалеть. За эти два дня после того разговора они больше ни слова друг другу не сказали. Чимин будто бы закрылся от него и от всех в своем панцире и совсем не собирался вылезать наружу. Его можно понять… Столько всего произошло, когда он решил довериться в прошлый раз, так что его это недоверие и сомнение вполне объяснимо. Он, вероятно, сравнивал Тэхена с Чонгуком и искал между ними отличия. Пока они мало чем различались – в конце концов, Чон сладкими речами заманивал его в свои сети и клялся в вечной любви, а Ким делал сейчас то же самое. Вот только он не лгал и говорил правду – именно в этом и было их главное отличие. Они оба такие похожие, но одновременно разные – главное, уловить эту разницу. Робкий стук в дверь заставляет альфу отвлечься от книги и вынырнуть из своих мыслей. Тэхен промаргивается и опускает взгляд на открытую страницу – только сейчас понимает, что отвлекся настолько, что ни слова не отложил в голове. Нет, так читать просто невозможно. Тем временем стук повторяется. Ким втягивает носом запах и буквально в эту же секунду вскидывает удивленно брови. Ему не могло показаться. Жасмин он ни с чем не спутает. Тэхен знает кто стоит там, за дверью. Знает, но молчит и продолжает рассматривать эту дверь в темноте. Это точно Чимин пришел. Но зачем? Неужели созрел? Так быстро принял решение… Но что, если Ким заблуждается? Что, если он не за этим пришел? Что, если он пришел сказать ему «нет»? Тогда это будет больно. Очень и очень больно. Но он перетерпит эту боль не позволит Чимину почувствовать себя виноватым. В конце концов, не его вина в том, что Тэхен так глупо и безрассудно влюбился те десять несчастных лет назад. – Чимин? – слишком громко в тишине комнаты произносит дрогнувшим голосом. Омега, вероятно очень долго набиравшийся в коридоре смелости чтобы хотя бы просто постучать, сто процентов замер сейчас там за дверью, услышав собственное имя. Эта заминка продлилась недолго, потому что уже через пару секунд, видимо, придя в себя, он тихо приоткрыл дверь и заглянул в окутанную мраком спальню. – Что-то случилось? Чимин, поджав губы, медленно вошел внутрь, закрыв за собой дверь с тихим щелчком. На нем сейчас не было ни укладки, ни макияжа – Тэхен наконец-то смог увидеть его максимально естественное лицо и эти ужасные синяки под глазами в полном объеме. Вообще, в тусклом свете лампы мало что можно было рассмотреть, но их не заметить просто невозможно. Омега стоял перед ним посреди его спальни, низко склонив голову и безжалостно терзая короткими пальцами край своей пижамной рубашки. Он казался таким мягким в этот момент, несмотря на свою почти болезненную худобу. Тэхену хотелось встать с кровати, подойти к нему ближе и до хруста костей сжать в своих сильных объятиях. Чимина, такого уязвимого перед ним прямо сейчас, хотелось защищать от всего мира и его бед. Хотелось стать его личным щитом, укрывающим от всего, что только может принести хотя бы малейший вред. Тэхен хотел отдать ему все, что у него есть, а взамен попросить просто быть рядом и, хотя бы на пару процентов довериться. У Чимина растрепаны светлые волосы, сильно искусаны пухлые губы, а в глазах, которые он таки смог поднять на Тэхена, плещется страх. Кого боится? Или, точнее спросить, чего? Альфа прекрасно все знал, но ему нужно подтверждение. Просто так бросаться в пекло он не собирается. – Случилось, – сглотнув, отвечает Чимин. Ким замечает, как мнущие край рубашки пальцы сжимаются в кулаки. Омеге явно сейчас очень тяжело говорить, но он перебарывает сам себя: – Тэхен, могу я… – останавливается на мгновение чтобы вдохнуть носом воздух, закусить дрогнувшую губу и сморгнуть грозящиеся потечь слезы. – Могу я поспать сегодня с тобой? – весьма неожиданная просьба. Чимин и сам прекрасно это понимал, когда шел сюда, но сейчас, видя, как расширяются глаза альфы в шоке, только убеждается в собственной глупости. Даже подумывает обернуть все в шутку и просто уйти. Жаль, что назад повернуть ему Тэхен не позволит. Альфа уже увидел в каком Чимин состоянии – он сам это ему показал, так что идти на попятную больше нет смысла. – Я не могу спать. Мне каждую ночь снятся кошмары, от которых я громко кричу и мне нужно… нужно… – Чтобы кто-то был рядом, – заканчивает за него предложение Тэхен, смягчив выражение лица. И улыбается. Так мягко улыбается… Это не было чем-то необычным – альфа уже улыбался так ему раньше, но сейчас она, эта улыбка, выглядела какой-то особенной. Тэхен откладывает свою книгу на тумбу и в приглашающем жесте поднимает край одеяла на свободной половине кровати. Щеки Чимина тут же нещадно краснеют. – Залезай. Омега позволяет своим губам дрогнуть в ответной улыбке и быстро занимает место в его постели. Тэхен заботливо укрывает одеялом, даже подтыкает края чтобы оно не сползало, заботясь о нем, как о каком-то маленьком ребенке, выключает лампу и сам сползает по подушке вниз, ложась на спину. Здесь все пахнет альфой. Не только постель, но и стены, пол, потолок и мебель – одним словом: все. Его запах повсюду, он обволакивает его как какая-то оболочка, защищающая от угроз внешнего мира и Чимин здесь чувствует себя в безопасности. Здесь чувствуется чужое присутствие, но оно не пугает. Скорее, наоборот, доставляет удовольствие. Здесь чувствуется его тепло на темных, хрустящих чистотой простынях, чувствуется его дыхание рядом с чиминовым ухом. Омеге здесь нравится. Тут он чувствует себя на своем месте, будто бы всегда должен был находиться именно здесь. Какое приятное чувство… Тэхен никак его не касается. Альфа просто поворачивается к нему лицом и, обняв свою часть одеяла, смотрит на очертания его лица в темноте. Сна ни в одном глазу – даже отдыхать больше не хочется. Ему хочется только смотреть на разбросанные по подушке блондинистые волосы и на силуэт невероятно уставшего за две бессонных недели тела. И почему не пришел раньше? Тэхен бы все понял и в любом случае пустил бы в свою постель. Чимину не хватило смелости… и вот к чему это все привело. Омега впервые не боится спать этой ночью. Здесь, в этой большой кровати и рядом с Тэхеном он чувствует себя в безопасности. Разве мог он когда-нибудь хотя бы представить, что это чувство станет настолько приятным? Безопасность… Обычное слово, но такое важное чувство. Чимин чувствует, что этот альфа сможет защитить его даже от самых страшных кошмаров. Даже от Санхо, так часто теперь появляющегося в его снах. Чимину впервые за последние месяцы не страшно засыпать, но пока еще рано. Он знает, что Тэхен пока еще тоже не спит и просто смотрит сейчас на него, думая о чем-то своем. Знает и только поэтому специально медленно переворачивается на бок, лицом к нему, и подползает ближе чтобы, неожиданно для альфы, обвить его скрытый пижамной рубашкой торс. Теперь между ними только тонкие слои пижам и кусочек одеяла, который до этого маленького чиминова действия сжимал в руках альфа. Они, не считая событий шестилетней давности, еще никогда прежде не были настолько близко. Тэхен не глупый – должен распознать этот намек. А если не распознает… то так тому и быть. Значит, не суждено. Тэхен обнимает в ответ. Он, может в обычные дни и не глупый, но от таких потрясений любой растеряет свой ум. Что этот омега творит? Приходит к нему посреди ночи с просьбой выделить место в кровати, а потом вдруг прижимается всем телом. Он что, думает альфа железный? Чего добивается? Или, может быть, пытается что-то сказать? Делает первый шаг таким образом? Тэхен не уверен, но он очень хочет, чтобы эти его догадки не оказались неверными, иначе это просто его разобьет. Это жестоко – шутить подобным образом. Но Чимин никогда шутить не любил, да и не умел особо… Наталкивает на определенные мысли. Альфа очень надеется, что не ошибается в своих догадках. Это Чимин так говорит ему о том, что готов попробовать, верно же? Не может быть иначе. Будь причина в другом, омега бы это не сделал. Тэхен слишком хорошо его знает, но столько лет отсутствия этого омеги рядом тоже имели место быть. Ровно, как и его изменившееся мышление. В любом случае, Ким накрывает своей большой ладонью его светлые волосы и, уверенный в том, что Чимину хватило пары минут для того чтобы уснуть, шепчет в темноту: – Если бы я только знал о том, что тебе придется пережить из-за меня, я бы никогда не позволил себе отойти в сторону тогда, на старой баскетбольной площадке, – Тэхен прекрасно знает, что часть его вины во всем приключившимся с Чимином тоже есть. Знает и не отрицает – если бы он предвидел тогда такой вариант, он бы не допустил всего этого. Он бы сделал все возможное чтобы омега увидел в нем тогда альфу, а не обычного друга. – Обещаю, я убью Чон Чонгука, – обещает не только ему, но и самому себе. Он знает кто виноват в чиминовых бессонных ночах. Знает кто виноват в таком его состоянии. – Он ответит за все, что тебе сделал. Тэхен шептал это в тишину, наивно полагая, что Чимин уже спит, прижимаясь к его теплой груди. Но омега не спал и тихо ронял впитывающиеся в одеяло слезы. Они собрались вступить в схватку с сильнейшим врагом, победить которого будет возможно только совместными силами. Значит ли это, что теперь их жизнь висит на волоске? Значит ли, что чувства обречены? Чимин не знал точно, но хорошо понимал, что если есть возможность испробовать счастье на вкус, то не стоит отказываться, тем более, раз есть возможность так и не успеть к нему прикоснуться. Вот такой была его последняя мысль перед тем как провалиться в такой долгожданный и впервые за несколько месяцев действительно крепкий сон.