***
Ранние лучи тёплого солнца уже не за горами, но совсем недавно лишь выкарабкались из-под ровных вершин пятидесятиметровых стен, прокладывая дорожку утреннего рассвета. Ночка выдалась странной. Поспать как можно дольше попросту не вышло. К шести утрам я вся в поту подпрыгнула с кровати, испуганно таращась в закрытое окно сквозь призму запутанных волос, не прекращая нервную отдышку. Сон напомнил мне о вчерашней максимально неприятном первом знакомстве с ровесниками. Я снова увидела их перекошенные лица, но вот казались они только в разы изощреннее, чем в реальности, переполненные необычайно ожесточенной жаждой поиздеваться надо мной, надавливая все сильнее на душевные точки. Но было и ещё что-то. Что-то странное. Та девочка с рыжими кудрями. Она была обычным человеком — не смеялась, её не переполняло стремление поквитаться или унизить. Она просто стояла в самом конце дороги, как не досягаемая цель средь ветвей рыночных витрин и невысоких жилых домов. Но пусть её натура была отстраненная, нежели чем у остальных, но все же никаких попыток помочь она так и не предприняла. Только и делала, что постоянно переводила свой взор, полный каких-то терзаний, с меня на того чернявого мальчонка. Ковыряя немного сырую землю из-за ещё не до конца высохшей от росы в огороде с морковью, мои мысли были заняты далеко не предвкушающим урожаем. Это был образ того сна, содержание которого до сих пор не даёт мне покоя. «Свинья… Почему именно свинья?» Отщипывая в неспешном ритме зелёную травку и отбрасывая её в ведро, я все не прекращала задавать себе этот вопрос. Вчера я старалась во всех силах не придавать этому значения и уж тем более не углубляться в эту тему, но пришедшее ко мне сонное ведение заставило усомниться. И все же почему? Что-то же должно было сподвигнуть их к такому… Прозвищу. Неужели моя внешность? Или же, может быть, что-то другое? Да, я была немного помятая и грязная вчера, но все же… С каждым часом все сильнее припекало. На лбу образовалась испарина, неприятно впитываясь в плотный материал платка на голове, от чего по итогу противно прилипал. Сделав отдышку, запрокинув голову к небу, я снова засмотрелась на гурьбу улетающих птиц. Проводив тех пристальным взглядом, как они снова пересекают границу стен, мои лёгкие жалобно и тоскливо выпустили воздух, осознавая, что на их месте мне явно побывать не скоро. — И сколько же Его Величество будет ещё прятать нас здесь от всего мира? Ещё столько же сто лет что ли?.. Так же умереть от скуки можно, — бессмысленный вопрос самой себе. Бабушка много раз разъясняла мне причину, но мне до сих пор её не понять. — Вот бы что-нибудь интересное случилось хотя бы раз. Моё внимание от птиц и размышлений внезапно отошло, в последствие из-за сомнительного и весьма странного звука. — А?.. — отряхнув колени перчатками от землицы, наполненной влаги, я моментально прислушалась, оглядевшись во все четыре стороны света. — Похоже, на писк… О помощи? Перепрыгивая через грядки за грядкой и перед этим бросив валяться старые садовые перчатки прямо на заросли моркови, пронизывающий жалобный звук привёл меня к одному из кустов за пределами нашей калитки. Пригнувшись и раздвинув ветви по сторонам, я в ужасе ахнула. Перед о мной предстала не самая приятная картина: неизвестный мне бродячий рыжий кот разорил воронье гнездо. Видимо, оно свалилось с рядом стоящей березы. Повсюду летал в воздухе птичий пух и перья, а где-то непринужденно капали маленькие капельки крови с покачивающихся зелёных травинок. К горлу подступил призыв тошноты после того, как увидела, как бродячее животное с аппетитом откусывает взрослой особи с хрустом голову. — Эй! — кот понемногу вздрогнул и перевёл на меня свой жёлтый ориентир с узкими зрачками. Я не растерялась, как это было вчера. — А ну пошёл вон отсюда! — Ишь чего думает, что я так просто брошу свой обед, — лениво протянул кот, отшвыривая лапой ненужные перья, уже скончавшегося животного. — Не на того напала, глупая. Факт того, что рыжий отвечал мне никоем образом не удивил. Любая, таких же как я, в независимости от рода, происхождения, клана или таланта на это способна. Дар, который и развивать вовсе не нужно. Он с нами с самого рождения. Поговаривают, что даже находясь ещё в утробе матери мы способны слышать голоса зверей, помимо человеческих, что в моем случае навряд ли когда-либо было, так как изначально я родилась в Подземном городе, а живности там кот наплакал, за исключением крыс. Меня взбесило скорее само происходящее. Под разрушенным гнездом ещё скреблось еле живое маленькое тельце. Ума много не нужно, чтобы понять, что это один из выживших птенцов, тем временем как остальные либо же разбились уже насмерть или же сами яйца были разрушены. «Нуу, что он почти доел, видимо, была их мама… Я не смогу её уже спасти даже с силой исцеления, но могу постараться помочь ему» Когда я потянулась к источнику писклявого немощного звука, чей тон перешёл в истерический, рыжий кот непроизвольно фыркнул. — Тоже мне Мать-спасительница всего живущего нашлась. Видимо, совсем не знает, как мир устроен. Во наивная, — выдвинул он вальяжно, делая теперь вид, что в принципе меня не замечает, снова увлекся трапезой, глотая куски мяса, пережевывая их тщательно вместе с хрупкими костями. Я ему не мешала, к сожалению, ибо останавливать его уже не было смысла. — Не фдолго ты профивешь в такхом слусчфхае. — Я тебя прекрасно слышу к слову, мой дорогой друг, — отчеканила негромко я, от чего кошачьи глаза удивлённо уставились на меня, а сам он переключил свое внимание снова на мою персону, небрежно выглядывающую из кустов. — И о мире пусть я и ещё не все знаю всего, но по крайне мере стараюсь развиваться в этом. — Ты… Понимаешь меня? — кот, подмечу, не сказать, что уж было настолько был поражён. — Я, конечно, слышал от парочки знакомых, что несколько ведьм все ещё осталось, но не думал, что встречу их в Шиганшины. В такой-то дыре, — он окончательно оставил в покое до конца измученное животное, усевшись как можно удобнее. Мы уставились друг на друга и оба под разными впечатлениями. Я под презрением и не скрываемой злобой, а он скорее с любопытством. — Вы же вроде как планировали мстить Королю и вернуть себе былую мощь. Не лучше было бы жить поближе к внутренней стене раз цели не поменяли? Или же отошли наконец? — Если так интересно, то у нас нет денег на переезд, — равнодушно отчеканила я, отводя взгляд к горстке веток и прочих земных изделий прежней семьи воронов, под которым лежал тот самый птенец, по-слабому умолкая, переставая так обильно пищать и звать на помощь. — Но как они у нас появятся, то мы обязательно переедем в Трост, а там если получится, то сдвинемся ещё дальше. К тому же, мы с бабушкой хотим вытащить моего брата из Подземного города. Они сильно поссорились с отцом прежде, чем мы выбрались оттуда, и он вынужден был остаться там. — Понятно… — почесав себя задней лапой по драному уху, бродяга с усмешкой наблюдал, как я медленно и осторожно кладу в ладошку малюсенькое тельце вороненка. — Ну и к чему такая отзывчивость? Раз, говоришь, что знаешь мир, то и о главном правиле тоже должна будешь знать, что выживает сильнейший. — Тебе и без него, думаю, еды хватило. — Даже если так, то имей ввиду, что это Баланс в природе, малая, и спорить с ним бессмысленно, так что, малышка, не надо на меня с таким волчьим оскалом смотреть, — с его замечания я тихо фыркнула, поглаживая дрожащую маленькую спинку вороненка, от чего грудь будто была пронизана тысячами иглами из-за нахлынувшей жалости. — Насколько мне известно, вы, люди, убиваете в разы чаще, чем мы. И почему-то в таких случаях мораль отходит далеко-о-о на затворки, а тут то что? Я просто хотел выжить, как и вы. — Не все люди плохие, — отметила я. — Надежда никогда не угаснет, пока человечество живо. Раз оно все ещё стоит, значит, есть шанс что-то изменить. — Говоришь так, будто пол мира уже объехала и все о нем знаешь, а на деле обычная малявка. Поверь, ты рано или поздно разочаруешься в нем, так же, как и я, — его наставление вывело меня из строя, давая возможность приглядеться к нему по-внимательнее и позабыть то кем именно он меня назвал. Чего так я раньше не заметила, так это его странной клочковатой шерсти, с помощью проникающих лучей меж листвы удалось обнаружить на нем кое-где обоженные участки кожи, на месте которых шерсть попросту отсутствовала. Сбавив пыл, я виновато поджала губы, склонив искренне в сочуствии подбородок и подползая ближе к рыжему на коленях, проникая все ещё глубже в кустарник по самую макушку. — Кто это тебя так?.. — Мой прежний хозяин… — прилёг наземь бродяга напротив меня. Он был явно не против пооткровенничать с незнакомкой. — Жизнь его попустила как только можно во всех смыслах. Жена и куча бутылок бухла чего стоят, — показалось, что он усмехнулся, но выглядело это чрезмерно вымученно. Будто он сам насмехается над своей судьбой. — Вот и рука его дошла и до меня. Сбежал два дня назад от него где-то. В последнюю же нашу встречу опрокинул на меня кастрюлю с кипящим супом. И вот, теперь я сам по себе, как видишь. — Мне правда жаль. Я не знала, — ладони со скорбью сжали подобранную на последнем издыхании птичку, о которой я чуть было совершенно не забыла. — Да ладно. Таких как я много. И знаешь, не по своей воле нам приходится становиться жестокими. Что нам, что вам, людям — без разницы. В этом плане я вас даже понимаю. — Может, ты и прав. — А что это ты делаешь? — оборванный кот вмиг перевёл тему, примечая, как я делаю невообразимо своими руками, меж которых прятался крохотный последний выживший птенчик. Отпустив все негативные эмоции прочь далеко в полет и сосредоточившись на истинном дальнейшем мотиве, я легонько, чтоб не задеть утихомирившегося вороненка, сплела тонкие и немного грязные от земли пальцы. Они еле соприкосаясь друг с другом помогли направить свою энергию в необходимое русло. Появилось голубое свечение, преображая тень под кустами в тот красивый переливающийся голубой свет, что был ещё вчера в моей комнате за прочтением книги. Рыжий с интересом рассматривал мою сияющую кожу на ладонях. И вот, все прекратилось. Буквально за пару секунд. Меня накрыло умиротворение и лёгкое удовлетворение. Раскрыв сплетенный замок, я аккуратно нащупала еще пушковое оперенье. — Так, ты целитель… Все ясно. Скажу так: впечатляет. Сам не видел ведьм никогда, скажу прямо. Только родители как-то обмолвились, что им доводилось встретить травников. — Мне есть ещё чему учиться, так что это не самое презентабельное, что есть, — скромно заправив выпавшую прядку волос за мокрый от пота платок, я была, честно признаться, немного польщена похвалой, пусть и обычного кота. Нащупав под рёбрами равномерный пульс у птенца, я облегчённо выдохнула. — Слава Веледаре, он в порядке. Но слаб. Надо бы отнести его домой. — Хочешь оставить себе? — Как выздоровеет и подрастет, то пусть сам решит, а так — да. Пусть побудет у меня некоторое время, раз у него уже нет семьи, — с горечью опустив взгляд на разрушенный дом малыша и на остатки его семьи, я невесомо погладила того по миниатюрному клювику. Собравшись, наконец, вылезти из куста, на половине пути ещё раз обратилась к рыжему: — Давай пойдёшь тоже. Харчей тебе дадим хотя бы по-нормальному. Усатый немного опешил с такого предложения, судя по его весьма удивлённой морде, но сделал вид, что это некая ирония с моей стороны, продолжив так и валяться на грунте. — А я то тут причём? Ты вроде как злилась и вообразила себе, наверняка, что я настоящий монстр. Распинываясь с ним около пяти минут, со всеми силами мне удалось уговорить его отправиться со мной. Но какими бы не были благими мои намерения, он словно был настороже пока перебрал лапами вслед за мной, явно отыскивая в этом всем некий подвох. «Даже грустно, что ему теперь так сложно доверять людям, после того, что они сделали с ним…» И вот, кот жадно теперь лакает свежее молоко из блюда под небольшим сосновым столиком, за которым мы с бабулей периодически попиваем травянистый чай на свежем воздухе. Бабушка сидела за этим самым столом рядом, наблюдая, как я с дикой осторожностью укладываю на несколько тряпочек спящего, как ягненок, чёрного вороненка, предварительно выслушав мой короткий рассказ о недавних событиях. Скрестив руки на своей груди и наклонившись как можно ближе к пострадавшему над поверхностью стола, её глаз с изучением подошёл к его осмотру. — А ты молодец. Кости хорошо восстановила. Думаю, через пару часов придёт в себя. — Я больше беспокоюсь теперь, как объяснить ему, что стало с его семьёй. Он же, наверняка, ничего не помнит. Вырубило спустя пару минут после столкновения с землёй, а перед этим парализовал шок. — Да… С этим может быть проблема, но, полагаю, он поймёт, — прикрыв того от солнца своей морщинистой кистью, бабуля нежным прикосновение почесала того по головке. — Пока он ещё спит дам ему парочку трав. Так быстрее придёт в себя. Заодно будет легче воспринимать правду. — Да. Так будет лучше, — покачивая свисающими ножками со стула, которые были полностью босыми, подобно моей опекунши, я все так же не прекращала с досадой рассматривать увечья рыжего нового знакомого, который все так же продолжал жадно облизывать стенки мраморной посуды с белой жидкостью, а так по видимому слушал нас без утайки, но старательно прикидывается, что никоем образом не при делах. «Он так же пострадал, пусть и от людей, но все же. Здесь же нет только его вины. Он просто, как и все хотел выжить…» Справедливости и не было. Я это отчётливо осознавала. Они оба стали жертвами обстоятельств, чего уже никак не исправить. Но можно попытаться кое-что другое исправить. «…ошибки других. Его старый хозяин оплошался, но я могу ему так же помочь. Все же заслуживают спасения и помощи, правда? Может, это смотивирует его немного начать верить другим» Спрыгнув с нынешнего положения вниз на тёплую шелковистую траву, чьи травинки приятно принимали в свои объятья чутка сгоревшую от солнца кожу, я подкралась сзади к бродяге, чьё имя я даже не удосужилась узнать, моя ладонь соприкоснулась с бугристой обваренной розовой кожей брошенного питомца. Кот вздрогнул, видимо, от неожидаемой вспышки лёгкой боли, от чего, кажется, собирался подскочить с места и убежать прочь, но я его вовремя успела подхватить за тазовую кость. Он озадачено опустил свой взгляд на мои плечи, плавно опуская взгляд все ниже — от локтей до запястий. Провернуть трюк с исцелением не составило особого труда, невзирая на то, что цель стояла в разы больше по габаритам, по сравнению с птичкой, но даже это не стало помехой. Под голубым светом, я уже обратила во внимание, как ровняются его бугры разрушенных клеток внешней оболочки, а новая подступающая шерсть не заставила себя долго ждать, начиная прорастать в десять раз быстрее обычного. Он настолько не поверил в то, что произошло, что обернулся несколько раз вокруг своей оси, тщательно рассматривая свое исцеленное туловище. — Зачем?.. — изумленно промурлыкал тот, все ещё не веря. Я пожала плечами. — Просто захотелось. Чтобы помогать же не нужен повод, в независимости даже кто это — человек, ведьма или зверь. Моё лицо, кажись, порозовело от блестящих глазниц бабушки, чьи так ярко и горделиво сверху вниз взирали на меня подле вылеченного кота. Рыжий неуверенно оступился, кивая в сторону столешницы, где лежало выжившее существо. — Мне… Тяжело переварить это. Уж чего, но до последнего думал, что настолько добрых людей не существует. — Ты всегда можешь остаться с нами, если хочешь, — предложение рядом сидящей старушки повергло в шок не только безымянного одиночку, но и меня в том числе. — Ба, ты серьёзно? — отказываясь верить той на слово, на всякий случай переспросила я, рассиживаясь на травке, облокотившись спиной об спинку уличного столика. Засохшая краска неприятно зацеплялась об материал моего сарафана, что я всячески пропускала мимо. — А зачем мне шутить? Роскошную жизнь я, конечно, не обещаю, ну там, мяска на завтрак, самых жирных сливок, но как бы то ни было, базовые комфортные условия могу точно гарантировать. К тому же, я тоже давненько себе хотела завести питомца, так сказать, домашнего напарника, как у любой другой из нас. — Это, конечно, все очень мило. Мне правда болезно слышать от вас все это, из-за какого положения мы познакомились, — уже не настолько изуродованный кот с наслаждением облизал участки своего тела на спине, где когда-то были лишь ожоги. — Но вынужден отказаться. Сегодня я планировал хоть как-нибудь перебраться во внутренние земли. Не знаю от чего, но шестое чувство последнее время как-то на месте не стоит. — У тебя тоже? — бабуля настороженно нахмурила бровь, слегка покусывая свои тонкие губы. — Вода в ведре кольца образовывает все чаще. Будто от гигантских шагов… — И сегодня сверчков ночью резко перестало быть слышно. Впервые такое, — дополнила я, осознавая о чем именно те толкуют. — Вот и я об этом. Все птицы поулетали за пределы. Всё собаки и другие дворняги шастают как можно ближе к воротам. Мало ли что. У всех сейчас на душе не спокойно. Вот и я считаю, что задерживаться тут не стоит, — под началом представителя семейства кошачьих мы втроём перевели взгляд на воздвигнутую вдалеке гигантскую стену. — Но куда ни уйдёшь, эти стены преследуют тебя повсюду… — И как ты планируешь пересечь ворота? Торговцы в эти земли редко заезжают, — не унимая сосредоточенности с нашей всеобщей клетки, вопрос будто бы сам вылетел из моих уст. И все же, мне абсолютно было знакомо это чувство тревожности, о котором мне раннее уже удалось упомянуть. Она подкралась так внезапно, как охотник в диком лесу, и теперь следит за нами вот как уже несколько дней. Облака плавно утекали за горизонт. В моем понимании эти стены всегда и были этим самым горизонтом и что за ними существовали такие же огромные народы людей казалось невообразимым, учитывая, что память прошлого у моих предков сохранилась и это чистейшая правда. Но вот мой папочка всячески отпирается и твердит, что это полнейшая чушь, несмотря на то, что он прямой сын моей бабули и выслушивал эту правду прямо с младенчества. — Не знаю. Буду ждать. Рано или поздно же заявится хоть кто-нибудь, а там гляди и проскачу вслед за повозкой, — почесав свой нос передней лапкой, проговорило животное, беззаботно виляя хвостом. Вновь сосредоточившись на своих заживших ранах, будто их и не было вовсе, кот устало выдохнул, бросая ус в моем направлении, где как раз рядом с ним бок о бок я сидела. — И это… Спасибо тебе, малая. И вам, мэм тоже. За все. Боюсь, мне нечем отплатить вам за ваше великодушие, и поэтому моя воля поскорее уйти, чтобы ещё больше вас не обременять. Хочу как можно раньше добраться до ворот. Вдруг повезёт сегодня вечером. — Понимаем, поэтому не смеем тебя задерживать, — отчеканила с пониманием бабуля, провожая своим гонимым некими мыслями взглядом кота. Тот запрыгнул на самую верхнюю перекладину забора, оборачиваясь к нам в последний раз. — Удачной дороги. — Надеюсь, ты успеешь покинуть город сегодня, как того хочешь, — я помахала ему на удачу, даже при том, что бездомный ещё не ушёл. И окатила меня новая волна жалости к нему, не давая даже вспомнить, что в первые секунды нашей встречи мной одолевало лишь предвзято отношение. Вот была бы возможность приютить у себя абсолютно всех: создать то место, где все вместе будут счастливы и помогать друг другу. По крайней мере мне хотелось верить, что подобное осуществимо. — Спасибо. И да, прости, что так вышло, — бросив во внимание недавние обстоятельства, я догадалась, что под этим рыжий имел ввиду. — Вам тоже всего наилучшего. Надеюсь, вы найдёте то, что ищите. Он ушёл. Я и имени его напоследок не спросила. Как жаль. Но может, это было бы итак бессмысленно, раз мы все равно навряд ли когда-либо встретимся. Разговор с ним заставил в какой-то момент задуматься о многом, что признать было крайне сложно. Бабушка завела меня в дом на обед. Мы лакомились на сей раз пирожками с капустой. Моими любимыми, что готова сутки за обе щеки уминать. Благо, папа привёз после поездки много чего вкусного. Остаётся лишь доверить всю эту вкуснотищу Вивьен, и она такой шедевр состряпает, что за век не наешься. Обидно только, что папе снова пришлось уехать. Мы толком и не успели поговорить. Но он выглядел таким уставшим и подавленным, да и к тому же после сонного зелья он до самого утра не просыпался. Раз уж не получилось ему рассказать про свой сон, то может стоит сообщить о нем бабушке? Пока я хлебала овощную похлебку, та за одним же столом на кухне сосредоточено прокапывает пуховое оперенье спасенного мною вороненка, который, собственно, был ещё без сознания, какими-то настойками и травами. Её напряжённая бровь выдавала, как она старается не прогадать с порцией и не переборщил лишнего. Я засмотрелась на мирно спящего птенчика, чьё брюшко слабо скакало вверх вниз, а сам он, задрав лапы под себя, лежал на крохотной своей чёрной спинке. — Дышит уже куда ровнее, — подметила я, постукивая ложкой по миске. — Думаю, недолго осталось. Он скоро очнется. — Да, я тоже заметила. Думаю, может, попробовать дать ему «Журавля», гляди, быстрее поправится, — обмакнув пипетку в небольшую прозрачную склянку, бабуля, прикусив кончик языка, внимательно поднесла её снова к пациенту. — Эликсиры разве и на другие формы жизни срабатывают, помимо нас и людей? — моё недоумение не успело даже догнать мой подступивший вопрос. — Конечно же. Все живое в природе, так или иначе, связано с чем бы то ни было, даже если сразу этого не заметить. И к слову, — острый подбородок вздернулся, с подвохом поглядывая на меня. Я недоумевающе пожала плечами. — Времени уже много, а за сегодня мы так и не позанимались. — Зараза… — обречённо откинувшись на спинку стула, мои пальцы немного нервничая нащупали запястья, интенсивно их почесывая в обхвате кольцеобразной формой. — Надеялась до последнего, что забудешь. Может отложим хотя бы на завтра, и я лучше ещё поработаю в огороде? — Я уже всё сказала. Не забывай, что тебе ещё за вчерашний прогул придётся отработать. На сей раз сленять у тебя не выйдет, — покончив с процедурой для скорейшего выздоровления, Вивьен, как молодая деваха, энергично подскочила со стула, убирая у меня из-под носа опустевшую чашку из-под похлебки. Проходя практически впритык с моего жалостливого взгляда, она прыснула со смеху и закатила глаза. — Даже не надейся. На меня это больше не сработает, — скрестив недовольно руки на груди, попутно обиженно болтая ногами с положения сидя, я исподлобья провожала удаляющуюся тонкую фигуру в тонком ситцевом сарафане и с охапкой грязной посуды. — Я помою, — уверено сказала я.***
Жара на улице постепенно спадала, но все ещё царила духота, добавляя всем этим разящими и звонкими голосами мимо пробегающих детишек. Я искренне старалась не подавать вида, сидя за письменным столом на первом этаже, вслушиваясь в теоретическую часть нашего занятия по алхимии от лица моей бабушки, как мне сильно хотелось бы погулять. Но недавние приобретённые воспоминания, как весьма странно со мной обошлись ровесники из вчерашнего дня, конкретно отрезвляли рассудок, давая шанс погрузиться в занятия. Не знаю сколько часов прошло. Один? Два? Не знаю точно, но довольно быстро мы повторили несколько рецептов давно выученных мною эликсиров и мне не составило труда вспомнить какой ингридиент за каким следует. Но самое интересное было не это. Наконец, бабушка дала мне возможность изучить кое-что новенькое из сложного раздела. — Надеюсь, никогда не пожалею, что так рано решила дать тебе этот параграф, — почесав себя по затылку, Вивьен, сложив ногу на ногу, сидела со мной же за одном столом напротив, пробега бегло глазами по старой толстой книге, чьи страницы были настолько жёлтыми, что практически переливались постепенно в коричневый, а чернил кое-где и вовсе были высвечены, но это не помешало разобрать предложения. — Итак, давай ещё раз повторим, а потом уже перейдём к практике. А то одна маленькая неточность и может что угодно произойти. Мы же не хотим взорвать пол Шиганшины, — мы встретились взглядами. — Начинай с содержания. Громко и чётко. Почесав как следует запястья и припустив напряжённые плечи, я сосредоточено принялась искать в своём подсознании недавно выученных материал. — Для Оборотного Эликсира необходимо применить восемь составляющих ингредиентов. Сперва нужно тщательно измельчить Мышехвост, отделив при этом от него все стебельки… — бабуля одобрительно кивнула на мой ответ, что дало мне немного уверенности и пальцы уж больно так не царапали коленки от тревоги. — Потом Голубая плесень, растолченный вороний глаз три к одному, фосфор две к одному… Эм, сердце Хамелеона, десять граммов спирта третьей выдержки, четыре корня Мандрагоры, двадцать граммов водной эссенции… Ну и частичка того, кем хочешь обратиться. Например, волос или ноготь?.. Все же? — Хм… — бабуля оправила свою седую косу, откидывая её за спину, заговорчески почесывая себя по подбородку, вглядываясь в старинную книгу, которая всегда передавалась у нас по наследству. В ней собраны собрана уйма рецептов Эликсиров. Ещё есть похожая книжонка, но только с заклинаниями преимущественно для чародеев. Помимо этого существуют книги с обрядами и многие другие. Подобных книг можно нас читать целое множество. — Вроде бы все, но только, — я в страхе сглотнула накопившуюся горсть слюны во рту, буквально молясь мысленно всем духам стихий, чтоб бабушка разрешила мне попробовать изготовить эликсир на практике. — Корня Мандрагоры не четыре, а пять. А так в целом во всем остальном все верно. — Фух! — моя душа все-таки успокоилась на этом, располагая, наконец, чтобы расслабиться. — А теперь мы перейдём к делу? А то учить одну теорию о-о-очень скучно! — Думаешь, что сможешь с первого раза? — ухмыльнувшись, полюбопытствовал мой учитель. — Не попробую — не узнаю, — гордо законстатировала я, глядя на бабушку с вызовом. — Всего-то надо ровно отметить пропорции. Плевое дело. — Это ты сейчас так говоришь, а в экстренных ситуациях паника так затмит твой разум, что собственное имя с трудом вспомнишь, не то что рецепт, но… — ехидно улыбнувшись, Вивьен подала мне под нос на стол заранее заготовленные компоненты. Никто и не предполагал, что мы в первый день начнём с практической части, но так даже интереснее. Это были то старые грязные крепко закупоренные колбы или ветки то приятно, то плохо пахнущих травок. Повезло хотя бы, что металлов нет, а то обрабатывать бы пришлось. — Раз ты так сильно этого хочешь, то прошу. Дерзай. У тебя десять минут. — Десять?! В первый же день?! — сказать, что я конкретно перепугалась, это ничего не сказать. Верить ее словам просто не хотелось. — Ты же не серьёзно, ба? — Будешь препираться дам пять минут и если не справишься, то продлим занятия часика так на два. А что? Сама же рвалась в бой. — Ладно. Хорошо. Десять, так десять. — Вот и славно. Я тогда отойду подальше, чтоб тебе не мешать. Пока что для пробного раза можешь подглядывать в энциклопедию, но в следующий раз так щадить не буду, — развернув по кругу за дряблый корешок толстенную книгу ко мне, сама она ретировалась на мягкий диванчик с зелёным вязаным вручную покрывалом. Запрокинув ногу на ногу, я видела, как она уверенно вздернув свой широкий нос, заулыбалась, откинувшись назад. — Пожелаю тебе удачи, жемчужинка, — она перевернула рядом стоящие на тумбе песочные часы. — Время пошло. «В смысле уже пошло?! Черт! Черт!» Прилизав непослушную выпавшую волосню к макушке, я в который раз за сегодня с невротическими конвульсиями потеряла пальцами кожу на запястья вплоть до покраснения. Вобрав побольше воздуха в лёгкие, я решила, что стоит попытать удачу и положиться лишь на собственные знания усвоенного материала. «Так, так, так… Первым же идёт Мышехвост…» Узнав эту травку по причудливым красным лепесткам, я дрожащими движениями принялась отламывать толстенные стебли, которые при отламывании издавали приятно лавирующий по всему помещению запах, чем-то схожий с булочками с клубничным повидлом. Но это лишь аромат — настоящий обман, а сам сок по своему вкусу очень специфичен. По предыдущим экспериментам и урокам с травами и Эликсирами, я лично убедилась, что вкус у него скорее, как тухлое яйцо. Бе-е! Содержимое и уже очищенное оказалось в большой миске. Дальше по правилам — голубая плесень, которую частенько можно заметить на скалах или камнях, особенно, после бурного дождя. Не знаю сколько ей лет, но на ощупь довольно-таки приятная и мягкая. По словам Хенрики Йенсен, создательницы этой энциклопедии множество столетий назад, плесень любого рода лучше измельчить или резать ножом, дабы не усугублять рвотные позывы во время питья эликсиров, как в принципе я и поступила. Измельчив толстый размашистый ломтик как следует на кухонной досточке и стряхнув её к Мышехвосту под пристальным натиском бабули, я не растерялась и продолжила. Всё остальное не заставило себя долго ждать. Разве что тяжелее всего, как всегда, было извлечь сердце из сушенного хамелеона. Вместе с руками подрагивало все тело, когда я нажала лезвием на его иссохшее кожистое брюхо. И скольких мне предстоит таких покромсать — даже думать страшно. Со спиртом и водной эссенцией вышла немного другая задача. Расчёт в граммах кажется не такой уж и лёгкой задачей, у меня с ними всегда неполадки, то ли дело с полноценным корешками или листьями. В общем, я решила спустить все на самотёк и немного просчиталась в граммах, когда взвешивала на скрипучих весах ингредиенты. По сто раз то отливала, то приливала и в конечном итоге уже просто не выдержала и психанула. «Да ничего не будет, если на два-три грамма просчитаюсь!.. Не взорвётся же» Как я и предполагала, ничего страшного не случилось. Стряхнув запястьем испарину со лба, я вспомнила, что на этом все. Остался последний штрих. — Кто в кого будет превращаться? — бодро обратилась я к сидящей все ещё на месте бабуле. — Уже все? — покинув прежнее место, моя опекунша направилась к столу следом ко мне. — Сейчас проверим, что у тебя там получилось. Я с диким нетерпением болтала ногами в воздухе, рассчитывая на то, что эликсир посчастливится испытать мне, так как прежде я не практиковалась в разделе Изменений и Преобразований. И все бы ничего, как среди всего прочего раздался странный звук. То ли шипение, то ли бульканье? Вернув внимание на наполненную миску, я застала как смесь начинает странно покрываться пузырями. Образовалась черно-зелёная пена наверху, и с каждой продленной секундой её становилось больше. На меня тут накатило внезапное беспокойство. — Бабуль?.. — тихо подозвала я её, не отрывая взгляда от густой разрастающейся жижи. — Так ведь должно быть?.. — Вашу ж мать! Рита, назад! — за одно мгновение подпрыгнув к рабочему столу, бабушкина рука потянулась за какой-то склянкой, тем временем, как я поспешила прислушаться приказа и слезть со стула, но никто из нас не успел. Едва мои стопы соприкоснулись с половицами, а бабушкины старые пальцы задеть нужную склянку, как раздался взрыв. Нас отбросило, но не сильно. Мы даже не упали, а успели спохватиться, кто за что смог. Я и не заметила, как сама отлетела к окну, вцепившись в толстую старую штору. Но не это удивило. Удивил запах, а скорее вонь, распространившаяся на все помещение вместе с таким же черно-зелёным густым дымом. Послышался грубый и пронзительный кашель где-то в другом конце комнаты. Бабушка кое-как добралась до входной двери, размахивая неприятную до жути вонищу и раскрыв нараспашку ту самую дверь. Мои лёгкие тоже не могли выдержать такого потрясения и влажный кашель не заставил себя долго ждать. Пришлось и зажать нос, чтобы хоть как-то стерпеть подобный казус. «Не взорвётся она! Да будь, что будет! Ну Конечно! Да мне не жить теперь после такого позора! Молодец, Рита! Все десять баллов! " Выбежав вслед за бабушкой на свежий воздух, я, наконец, отпустила зажатый нос и спокойно задышала. Казалось, что в этот момент кислород стал моим самым любимым запахом, а думать, что теперь придётся потом снова зайти в дом, переполненный подобной благовонией, попросту не хотелось. Даже мерзкая тошнота подступила к горлу от запаха, напоминающий, тухлый хлеб вперемешку с яйцами. Единственный вариант, наверное, почему меня не вытошнило, так это удивлённый взгляды прохожих за наших заборчиком. «А вот это плохо…» — У вас все в порядке? Что-то сгорело? — взволнованно вопрошала некая проходящая мимо женщина. — Может, вам чем-нибудь помочь? — Да нет!.. — сквозь пронизывающий кашель пояснила бабушка, размахивая вокруг своего острого носа тошнотворный запах. Я повторяла вслед за ней. — У нас все хорошо, мэм. Просто немного перестарались с экспериментами в готовке. Браво, вам не о чем волноваться. — Вот уж как я вас понимаю. Но раз так, то искренне надеюсь, что правда у вас все хорошо. — Будьте уверены. И простите за причинённые неудобства. — Всего вам доброго, мадам. Как только диалог завершился, бабушка с грозным видом медленно повернулась в мою сторону, вставляя кулаки по своим худым бокам. И честно, мне так страшно было так же, как и вчера, последний раз. Я нелепо натянула улыбку, пряча руки за спину, сделала шаг назад. Щеки неприятно загорелись от стыда. — Ну-у… Могло быть и хуже! Ведь правда! — моего учителя этот ответ явно не устроил. Её лицо исказилось в недовольно гримасе ещё сильней. — Бабуль, ну пожалуйста не надо на меня так смотреть. Да, это моя вина, но, клянусь, я все уберу! Ты даже не вспомнишь об этом! — Очень сильно сомневаюсь, юная леди, — пожилая женщина устало потерла морщинистую переносицу, в последний раз откашлянув. Глупая натянутая улыбка, наконец, спала с моего лица при виде её в таком состоянии. — Прости пожалуйста… Я правда все уберу, — виновато опустив подбородок в пол, я провела большим пальцем ноги по песку. — Да ладно… Я тоже поздно среагировала, так что, как бы кто не отрицал, часть вины лежит на мне тоже. Может, через год попробуем снова. — Через год?! — сначала я не поверила своим ушам, услышав от неё нечто подобное. — После такого экшена мне бы следовало сказать, что не раньше чем через три-четыре года. А ты что думала? Сама погляди и признай, что пока ты не готова. — Бабуль… Ну пож… — И не «бабкай»! — уловив её строгий тон, я сиюминутно замолчала, неоднократно вспоминая, какой злой она может быть. Сжавшись внутри себя, как перепуганный котенок, я снова стыдливо опустила взгляд в пол, искренне жалея о своём проступке и своей легкомысленности. Ведь если бы ни она, то ничего бы этого не произошло. Когда дым вместе с запахом немного спустя время выветрились, мы вернулись в дом, но находиться в нем не означало, что стало легче. По крайней мере, переносимо. Нацепив платки на лица и вооружившись швабрами и тряпками, мы принялись за уборку. Оттирать следы бывшего Эликсира оказалась та ещё задачка. Я думала, что привыкла протирать колбы с мерзким запашком, но этот инцидент переплюнул все абсолютно. Мы с бабушкой во время уборки так и ни разу не заговорили. Каждая думала о своём, но меня лично не покидала инициатива извиниться ещё несколько раз, ибо глянуть, как у меня горели щеки от стыда в этот момент, можно сразу догадаться о моих намерениях. «Интересно, о чем она сейчас думает? Она так посмотрела на меня тогда на улице… Её это очень сильно разозлило. И ведь это все я виновата… " Когда уборка почти завершилась, из кухни донесся уже знакомый мне писк. Это означало лишь одно. Не думая ни о чем больше, я бросила тряпку, которой вытирала подоконник, вместе с платком, что был на моем лице, и побежала на источник звука. Уж чего, но что он так быстро очнется я правда не ожидала, хотя бабушка меня об этом предупреждала, что это возможно. На полотеньице медленными и скованными движениями шевелил крыльями вороненок. Запрыгнув на стул, я сглотнула горсть накопившиеся слюны и вытерла почти засохшие слезы, которые предательски вышли ещё тогда в комнате, из-за случившегося с эликсиром. Потыкав легонько пальчиком по оперенью, птенец сонно уставил на меня свои крошечные золотистые глазенки. — Ч-человек?.. Так близко? Он не казался напуганным, скорее, не понимал от чего здесь и что конкретно приключилась с ним. Я немного отодвинулась от него, чтобы показать благосклонность своих намерений и лишний раз не пугать его. — Не совсем человек. Я ведьма. Слышал о нас? — сложив руки на стол, а сверху них уставив подбородок, я так невинно похлопала веками, привлекая его внимание и делая максимально безобидное положение. — Н-нет, — он, находясь все ещё немного в полусонном состоянии, перевалился на бок, чтобы лучше меня разглядеть. — Я… Я ничего не помню. Помню разве что только свет, а потом резко наступила тьма. А перед тьмой помню встречу с землей… Я падал? — Да… — я решила не скрывать правды и отвечать правду на все, что он спросит. — Но мы спасли тебя. От кота. — Кота? Это… Это такие огромные звери с узкими зрачками?.. Верно? — Ага… — еле двигая губами, коротко ответила я, не решаясь все ещё прикоснуться к его мягкому манящему черному оперенью. — А что ему нужно было? — не совсем понимал птенчик. — Он… — я запнулась, подбирая нужные слова. — Просто хотел жить. — Признаться, я не совсем понял… — мы вместе слабо хихикнули. — Но спасибо за ответ. — Я расскажу тебе все в мельчайших деталях, но позже, хорошо? Уж больно долгая история. — Раз так, то я согласен. — А как тебя зовут? — Меня?.. — удивился вороненок, но тут его внимание перешло за мою спину. Обернувшись следом, куда было прикован его ориентир, я заприметила бабушку, которая все это время наблюдала за нашей беседой с грустным выражением лица. — З-здравствуйте? — И тебе здравия желаю. Как себя чувствуешь? — скрипя по половицам, она не спеша прошла к столу ближе к нам. И мне снова болезно стало с её близости за то, как я оплошалась перед ней. Уткнувшись взглядом в другой угол, я напряжённо сжала пальцы, что на руках, что на ногах. — Встать сможешь, голубушка? — Так, ну… — распрямив обе лапки, вороненок перевалился на животик, подпирая свое туловище теми самыми спичечными лапками. Со второй попытки и сильно покачиваясь, ему все же удалось подняться. — Наверное, как-то так. — Вот и славно, но все же постарайся пока некоторое время как можно чаще лежать. Травы быстро привели тебя в сознание, но не до конца, — пройдя к раковине, бабушка набрала из-под крана пару капель воды на крышку из-под некой банки, и поднесла её прямо рядышком к нему. — У тебя, наверное, сильная жажда. — Спасибо, — прильнув клювиком к капле, вороненок тут же жадно её заглотнул. — Спасибо вам огромное. Обеим. Я правда не совсем помню за что, но уверен, что есть за что. — Тебя спасла моя внучка, — я, наконец, отвернулась от угла и пересекались глазами с Вивьен. Она не выглядела такой напряжённой и злой, какой было двадцати минутами раннее. Теперь же она от чего-то слабовато грустная. — Ты извини нас за такой запах и обстановку. Так сказать, непредвиденные обстоятельства. — Да, запах странный, но он мне ни коем образом не мешает. Думаю, у вас на то были причины. — Ничего же будет, если пока моя внучка прогуляться с тобой? Мне просто надо закончить с уборкой и выветрить по полной, наконец, эту вонь, — я ошарашенно подняла брови на подобное заявление. Она что, на полном серьёзе добровольно отпускает меня гулять после того, что я сделала? Да быть не может! — Жемчужинка, ты же не против? — Я-я… Э-э-э… Конечно, нет! Да-а… Да! Я с удовольствием покажу ему пару улиц! — все ещё не веря в происходящее, я нервно почесала затылок, иская в этом всем ключ недоверия. — Вот и замечательно. Только сильно не задерживайтесь, а то итак начинает вечереть. И к стене не подходите! «Она что, правда не шутит? Да нет! Да не верю!» — К стене?.. — изумился птенчик, вновь усаживаясь на полотенце. — Это в доме, которые что ли? Мы с бабушкой испустили тихие смешки. Как ни крути, для нас это прозвучало забавно и помогло хоть каплю расслабиться. — Да не. Не эти. Их трудно не заметить. Ты сам все поймёшь, когда увидишь, — ловко подхватив под полотенце моего будущего спутника по прогулке, я ещё раз посмотрела на родного человека. — Бабуль, ты точно уверена в этом? Я же… — Не волнуйся на этот счёт, — Вивьен встала поодаль меня и хорошенько нагнувшись, чмокнула меня в макушку, от чего по позвонку прошёлся табун мурашек. — И ты меня прости, что я так вспылила, но об этом позже. Прогуляйтесь пока и отдохните. Может, и расскажешь много чего интересного. А об остальном мы позже поговорим. Проводив нас до входных дверей, я до последнего уверяла себя, что бабушка просто так насмехается. И сейчас она одумается и никуда нас не отпустит, но этого так и не произошло. До последнего момента, как я покинула периметр кухни. До чего же удивительно… В обычных других буднях, она свалила бы на меня чистить, либо котёл, либо пробирки, как вариант, перебирать травы, а сегодня все как-то странно. Выйдя за порог дома и встретившись с тёплыми лучами солнца, уходящими в размеренном темпе в закат, я с глубокой нежностью глянула на свои ладони, которые плавно несли махровое полотенце с птенцом. А в голове только и крутилась куча мыслей, с чего бы начать разговор? «Даже не верится, что у меня теперь есть новый собеседник. У меня столько всего есть, что ему рассказать»POV: Вивьен
Как дети ушли, меня окунуло с головой странное чувство. Присев на табурет, я уставилась в открытое нараспашку окно, через которое прокидался вид на стену, внутри которых, сама знаю, кто спит. И от этого не легче. Перебирая ловко мокрую тряпку в руках, я о многом о чем думала. О последнем видении, которое преследовало меня, скорее, как кошмар. Ворожба мне тоже намёки сколько раз давала, но я думала, что время ещё есть, но сегодня я сама, как не своя. Чего стоила, как по мне, излишняя грубость перед внучкой… Схватившись за лоб, я с лёгким нажимом почесал себя по нему. «Зря я так позволила себе с ней разговаривать… Рита слишком добрая и порой из-за её мягкости воспринимает все слишком близко к сердцу. Теперь из-за меня будет волноваться и накручивать себя в чем не до конца виновата… Вот холера… " — Может, я правда поспешила с выводами? Девочка быстро учится итак, а так я отсрочу лишь неизбежное. Может попробовать ещё раз? — мысли вслух отвлекли неубранные склянки со стола в гостиной. Снова кратко посмотрев на виднеющуюся вдалеке стены, я в последствие приняла окончательное решение. — Ладно. Поговорить об этом мы ещё успеем. Сейчас я же хотела кое-что сделать, пока никого нет. Мой путь проложился в подвал. Прикрыв люк сверху, да как можно крепче, зажгя так же масляную лампу, я прошлась по достаточной обширной тёмной комнате, наполненной паутиной в углах. М-да пора бы тут прибраться, но не сейчас. Прихватив с полок, стеллажей, потайных отсеков в полу все необходимое, что за всю жизнь уже успела вызубрить, я впопыхах разложила все нужное на полу, а если быть точнее земле, предчувствуя, что лучше поспешить. Не зря же судьба столько намёков послать успела. Может быть, я бы не стала всего этого сейчас делать, продолжая уверять себя, что я слишком все преувеличиваю, но встреча сегодня с бродячим котом смогла переубедить меня. Клянусь, это был знак. Знак того, что я просто обязана проверить, так как грядущее касается не только меня, а нас всех. Рассыпав покругу крупицы зерна, читая параллельно давно вырученные текста на древнем языке Коумешей, я так же из кувшина разлила скисшее молоко по центру комнаты, вставая по центру. В прохудившемся кармане всегда под рукой лежал нож. Вот и сейчас он пригодился по назначению. Острие сверкнуло в отблеске фонаря и быстрым движением резануло зажившую кожу с прошлого сеанса. — Quaeso… tua gratia venire ad me, dominos de omnibus quatuor elementis! Commodo!.. Venez à moi! — ноги подкосились, а дыхание прервалось после последней реплики. Так и должно быть. Значит, все хорошо. Я устало падаю колени, от чего коленки неприятно встретились с полом, но я всячески проигнорировал это, считая, что в этом мире есть вещи куда важнее, чем чувства физической боли. Вспышка. И вот. Я снова здесь. Белая комната. Там где ворожеи получают ответы на свои вопросы и просят помощи и Духов Стихий. Никто никогда не называет эту встречу приватной, поэтому зачастую мы стараемся не любезничать, так как духи сами говорили, что не любят подобного возвышения, по сравнению с Богами Стихий. — Говори, зачем обратилась, подруга моя… — я узнала этот голос, а если быть точнее голоса. Но никто никогда не смог понять какого рода он. То ли звучен он мужскому или же женскому. Никому так и не ведано. Но, собственно, это никогда и не было важно. Важна была лишь истина. Истина, которую они нам даруют. И все же. Я упомянула, что духам не очень по душе когда к ним слишком завышено относятся, но культуру поведения, в том числе приветствия никто не отменял. Поэтому я склонила голову и сомкнула пальцы своих рук в кольцеобразной форме над собой. Подобным жестом мы обычно высказываем свое уважение к собеседнику. — Тут такое дело, благодетели наши, — я уверенно стояла на месте, рассматривая белую пустоту вокруг себя. — Сердце у меня на месте не стоит долгое время, коль чувствует что-то. Грядёт что-то ужасное, ведь так? Боги знаки послали нам и… — Есть такое дело, дорогая Сванхильда**. Мы уж думали, ты не придёшь, ибо вы в последнее время, как поглядим, не особо нуждаетесь в нашей помощи, островитяне. — Вовсе нет, ваша милость. Прошу не серчайте и дайте милость на разглашение, что же будет. Вы же точно, наверняка, знаете. Все ведь повторится, да? Как сто лет назад? — Не совсем… Произойдет куда более страшная вещь и погибель ваша станет ещё мрачнее, чем раньше. — Какой она будет? — Марли возвращается… — То есть? Они же изначально хотели сдерживать Элдийцев внутри стен, разве нет? — Так и было, но многое изменилось… Ждите гостей с материка. Они скоро явятся… И тогда эти островные земли вновь наполняется кровью и вспомнят ваши соплеменники небесный гнев… — Когда это произойдёт? — … страдание не закончилось. Оно лишь ждало своего часа, чтобы вновь вернуться, но даже среди этой кровавой тьмы вы найдёте некоторые свой собственный свет… — Когда это будет?! — … не все полностью пострадают от их гнева. Будет в этом и ваше спасенье, клянусь тебе, милая Сванхильда… — Прошу, не уходите от ответа! Когда? Когда они придут? Тишина. Настолько нагнетающая, что я испугалась, что на этом наш сеанс завершится, но как бы не так. Меня всю затрясло при мысли, что же они готовятся мне такого сказать. — Ну?! Что же вы молчите? Когда явятся гости с материка? — с истерик ой голосе пробила я мольбу в белую бездну. Снова тишина. Лишь бесконечное эхо, пронизывающее бескрайнюю пустоту. — Сейчас… — Чт-то?.. Белая комната растворилась внезапно так же, как и появилась. И вот, я снова в своём родном подвале, но разве что эта мысль не принесла мне никакой радости, ибо новость, что мой дом рискует быть уничтоженным с минуты на минуту не придавало сил. Кулаки непосильно сжались, до боли скрипя костяшками, а коленки затряслись от страха, но кое-что все-таки вывело меня из этой пучины отчаяния. Задрав голову к грунтовому потолку я со слезами вспомнила. — Рита… Она же… О нет!POV: Рита
— Ты же никогда не видел город так близко? Только с дерева? — так и не унимала я вопросами беззащитную птицу. На протяжении всего пути я специально старалась держаться подальше от столпотворений, чтобы не вызывать лишний подозрений. А то, видите ли сами, как одиннадцатилетняя девочка разговаривает с детенышем ворона. Действительно! Ничего странного! Поэтому приходится держаться как можно ближе к окнам, где никого нет. Но я не огорчаюсь. Подобная компания мне с самого начала зашла в душу. — По правде, я и с дерева не то чтобы помню, но мне нравится. Такой тёплый и уютный. По своему… Простой что ли. И в то же время радушный. И люди выглядят такими счастливыми и добрыми. — Да, радушный… — сердце постучалось множество раз при упоминании самой себе вчерашнего дня. Конечно же, я не до конца верила, что те ребята настолько ужасные. Возможно, мы не донца друг друга поняли и все могло бы быть иначе, но тот смех… Эти насмешливые взгляды по истине пугали меня, огорчали, оставили собственный отпечаток. — А ты, выходит, с бабушкой только живёшь? — голос вороненка вывел меня из транса и лабиринта собственных страхов. — А, это… Нет, ещё с папочкой. Я тебя с ним обязательно познакомлю, как только он вернётся из внутренних земель. — А зачем он туда ездит? — По работе. Говорит с каким-то важными лицами, продаёт товары, а потом привозит некоторые домой, включая обалденные подарки. — Звучит очень круто! — О да! Мой папа очень крутой! Думаю, он и тебе будет очень рад! Ты ему обязательно понравишься! — Что ж, буду ждать с нетерпением. Он и правда, наверное, такой крутой, каким я его представляю. Интересно, а у меня когда-нибудь была тоже хорошая дружная семья, как у тебя? — его вопрос самому себе меня сильно поколебил, не давая шанса даже подумать как вести себя на столь провокационный вопрос. Честно, я не рассчитывала, что мы подойдём к этой теме так скоро, поэтому начала жалеть, что заговорила о своём отце так открыто, спровоцировав тем самым ещё раннее любопытство. — А что, ты и этого ничего не помнишь? — Ни капельки… А что, ты и о семье моей что-то знаешь? — Немного… Но давай об этом позже, просто… История уж больно долго затянется. Мы не успеем и до ночи разобраться в ней. — Как скажешь, д-девочка? Прости, но я так и не знаю твоего имени. — Ох, прости! — скромно похихикала я. — Совсем забыла. Я Рита. А ты?.. Ты тоже не успел представиться. — Я… У меня нет имени. — Оу… — я неловко отвела на секунду взгляд, уставившись мимолетно на секунду на вывеску промелькивающего мимо бара. — Наверное, ты можешь просто обращаться ко мне на «ты», почему нет? — Ну уж нет! У каждого живого существа должно быть имя. Если хочешь я могу помочь тебе выбрать. — Серьёзно? А какие у тебя есть на примете? — Так, ну как тебе… М-м… О! Джейкоб? — Ты знаешь, наверное, слишком заурядное. Тебе не кажется? — Хорошо. А Томас? — А это слишком очеловечено звучит. Я же не человек. Ты прости пожалуйста. — Ничего. Выберем другое. Хм… Николас? — вороненок отрицательно качнул головой. — Джеймс? — повторил. — Дуглас? Не? Карл? — птенчик все ещё оставался непреклонен. — Может, Альфред? А коротко я буду называть тебя Ал. — Альфред? Хм… А ты знаешь, звучит все-таки неплохо, — мне показалось, или тот одобрительно улыбнулся. — Мне нравится. — Отлично! Значится, нарекаю тебя от лица самой госпожи Веледары именем Альфред. — А кто это? Госпожа Веледара? — О-о-о! Боюсь, и это долго рассказывать. Прости, что многое недоговариваю, но для нас эта история протягивается вот уже как две тысячи лет. За пару часов тут уж никак не уложиться. — Две тысячи… Это, наверное, много… — Ага, ещё как! Но знаешь, я могу потом показать тебе наши книги и… — предложению было не суждено закончиться, по причине странного инородного точка, казалось бы, из самых недр земли. Я на секунду потеряла равновесие, ухватившись за каменную стену рядом стоящего жилого дома. Камешки, что валялись под ногами тоже не слабо подпрыгнули в воздух от такого удара. — Что это было? — с удивлением вопрошала я, оглядевшись. — Не знаю… И часто такое у вас? — Нет… Впервые. По крайней мере, насколько я помню за всю мою жизни, — прижав к себе вороненка, я осмотрел ась снова по сторонам. И только сейчас, как следует оглядевшись, я изумилась, как ноги умудрились меня принести поближе у стене. И признаться, на фоне красно-жёлтого заката она выглядела куда устрашающе, чем обычно. Но что показалось странным, так это огромные клубы дыма, виднеющиеся прямиком за её периметром. — Ты тоже это видишь? — сделав шаг назад, я с открытом ртом замерла, рассматривая дым, указывая на него. — Да… А что это значит? Я не ответила, так как сама не знаю. И когда из-за стены среди пара завиднелась огромная рука, схватившаяся за край стены, отломив от неё тем самым пару кусочков, у меня словно вырвали лёгкие с корнем, благодаря чему я забыла как дышать. Огромная макушка вылезла, перекрывая последний солнечный зенит. А уже следом и само лицо… Все дыхание сперло при виде такого ужаса. Лицо почти без кожи. Огромный рот. А чего стоят эти глаза… Казалось, такие бездушные и отрешенные от всего мира… — Такой огромный… — дрожащими голосом констатировала я факт, отходя все быстрее спиной назад. — Больше чем стена? Но нет же… Так не бывает… Только Колоссальный титан на это… И тут меня, наконец, осенило кто это. Колосс! Это точно он! Прямо как бабушка рассказывала. Один из титанов Имирого племени, но… Что он здесь забыл? Что ему надо? Где-то посреди улиц задним фоном слышались подобные и ошарашенные ахи и вздохи, как у меня, других людей. Мы просто смотрели. Все смотрели, что же человек внутри этого титана собирается делать. Меня же будто сковали в кандалы. Они заставили остановиться и продолжить просто наблюдать. Титан замер. Я знала, что из-за его размеров он очень медлителен, но что конкретно он делает по ту сторону преграды было не разобрать, ибо видно было только голову. Бам. Произошёл взрыв. Всюду полетели пыль вместе с огромными камнями. Не успела я и ахнуть, как меня сбил с ног огромный поток ветра. И было бы время на какое-нибудь заклинание смягчающее падение, если бы я не прижала полотенце вместе с вороненком как можно ближе к груди. Мы покатились кубарем вдоль улиц. И когда закончили, то у меня голова на секунду отключилась. Все окутал мрак и стало страшно. Я не могла двигаться, чувствуя как обжигало колени и висок. Там, наверняка, кровь. Послышались крики и топот. Это были остальные граждане. Они с воплями и мольбами ринулись кто куда, пробегая мимо меня, пока я лежала. Благо, я хоть не приземлились посреди дороги, как оказалось, а то иначе меня бы попросту затоптали. — Рита! Рита, ты как? — так же в страхе заверещал маленький птенец, постукивая меня слабо по лицу крылом. — Давай, вставай! Тут такое происходит! — он откашлянул скопившуюся пыль у себя во рту, в надежде пробудить меня, чей голос доносится до меня где-то издалека вне поля моей досягаемости. Наконец, я окончательно пришла в себя, приподнимаясь на локтях. Голова уже не так гудела, но след от падения не прошёл. Как я и говорила, колени были все в крови и исцарапаны. Почти невесомо прикоснувшись к пульсирующему виску, я заприметила на кончиках пальцев кровь. — Холера… Что же он сделал, чтобы вызвать такую ударную волну? — прокашляв как следует, я повернула голову в направлении ворот. И ужас парализовал куда сильнее. Невзирая на столь обильные клубы песка и пыли, пробивающийся свет в дыре прямо из стены был чётко виден. — Он что… Сломал ворота? Но сейчас же повалит толпа титанов! Черт! Черт! Черт! Пока я пыталась подняться на трясущихся ногах, прижимая все ещё сильнее к себе нового друга, Альфред не переставал задаваться вопросом что же здесь происходит. — Титаны? Кто это? Это, как тот, что был за стеной? — по его тону было ясно, что он напуган не меньше меня. — Хуже… — схватившись за сломанный поручень рядом стоящей телеги, чтобы помочь себе подняться, я ещё раз покашляла. — Это бывшие люди, которые жрут, собственно, таких же людей… — Что?! — Не время объяснять… — меня чуть было не вытошнило от страха при виде, как огромные создания принялись забираться, забегать прямо в город. Мой не так давно полюбившийся город. — Что же вы… Нет… Холера. Надо бежать! Держись крепче! И я побежала что есть мочи. Всюду творился, что ни на есть настоящий ад. Где-то был пожар, а чьи-то дома были попросту завалены громадными кусками из-под ворот. Сердце билось с такой силой, что я окончательно запуталась куда бежать. Поворот за поворотом и все улицы казались мне одинаковыми. Одинаково разрушенными. «Бабушка! Пожалуйста! Только выживи! Я, наверняка, уже близко! Хоть бы только камни не попали в наш дом… Прошу!..» Я слышу их. Слышу шаги. Такие громкие. Такие пугающие. Они рядом. Сзади. Главное, только не оборачиваться, или иначе я не смогу тогда бежать. Мне не хотелось представлять, какие они. Какими стали те, кто навсегда застрял в теле отвратительного монстра. Нет. Я не должна была этого видеть. Только не сегодня. Я не хочу умирать. Не хочу, чтобы умирала моя бабушка. Не хочу, чтобы умирали другие люди. Даже те, кого я не знаю. Никто не заслуживает такой участи. Нет! Я остановилась, так как дыхание сбилось, но понимала, что долго оставаться на одном месте нельзя. — Ты к-как? — так же в ужасе, полюбопытствовал Альфред, вытесняя головку из краешка грязного полотенца. — Нормально… — с отдышкой пояснила я. — Но останавливаться нельзя… Надо… — Не-е-е-ет! Прошу помогите! Не трогай меня! Прошу! Не надо! Это кричала женщина. Совсем молодая. Это было буквально в паре метров от меня. А рядом, свисая с крыши, был он. Титан. Примерно восьми метров. Вот он какой. Его пугающие беглые глаза позарились на беззащитную девушку застрявшую в тупике, а широкая устрашающая улыбка придавала куда больше страха перед своей учачтью. Она в шоке прикрыла рот, не прекращай лить громадный поток слез. Когда чудище потянуло к ней гигантскую с её рост пятерню, меня будто током шандарахнуло. — Не трогай её! — выпустив руку вперёд, я инстинктивно и уже без заклинания выпустила поток воздуха в его направлении, да такой, что того буквально снесло с крыши. Он завалился на спину, снося своими габаритами все здания напролом. Девушка оказалась спасена. Мы обе встретились глазами, и она выбежала из переулка, заикаясь от эмоциональных потрясений. — С-спасибо… — видно было, что она не понимала, что случилось и что конкретно я сделала, но я и не думала о последствиях. Мне просто хотелось спасти её. Как ни крути, мы все сейчас в одной лодке. Мне было так же страшно, как и ей. — Бегите как можно скорее. Нужно бежать к внутренней стене. — Да… Точно, — находясь все ещё под действием шока, девушка взяла меня за руку и мы уже вместе побежали куда глаза глядят. — П-пошли… Это был бесконечный лабиринт. Куда не забеги всюду была уже кровь и мёртвые обглоданные тела. «Они прорвались так быстро?.. Почему так много титанов было у стены?.. Почему? За что? Они же не могли так все сразу… " Всё происходило так быстро, что и мысли формировать стало невыносимо сложно. Мы петляли, кажется, бесконечно, пока в одном из поворотов к нам не повернул голову пятиметровый титан, который в процессе ещё доедал бедного уже не сопротивляющегося мужчину. Меня пробил озноб и к горлу подступил ком при виде его вываливающихся внутренних органов из живота. Глаза чудища были почти прикрыты, но по запаху он, определённо, учуял нас. Ледяная ладонь женщины сначала крепко сжала мою, а сама она что-то невнятное пролепетала себе, но потом она медленно поплелась назад вместе со мной, хныкая от слез перед монстром, но потом внезапно отпустила меня и сама помчалась наутек, придерживая подолы своего крестьянского грязного наряда. Я осталась одна. Наблюдала как она бежит. «Она оставила меня?..» По щекам предательски полились слезы от безысходности. От того, что я осталась совсем одна. И в этот момент я осознала, что бабушка имела ввиду, когда всегда напоминала мне, как люди всегда будут кичиться лишь о собственной безопасности. Девушка все ещё виднелась в поле моего зрения. И тут! Другой титан прыгнул? Он прыгнул так внезапно и из ниоткуда и за секунду подхватил убегающую спасенную мною незнакомку своими массивными челюстями. Он проглотил её живьём в то же мгновение… Я затряслась, как осиновый лист. Я спасла её буквально пару минут назад и вот она уже в желудке титана… Как же бессмысленно! Непрерывное дыхание подбиралось ко мне со спины все ближе. Совсем медленно развернувшись, я встретилась лицом к лицу с безысходностью. Я плакала. Сильно. Я знала, что в этих глазах, мне не искать спасения. Это уже не люди. Они не ведают, что творят. Неужели это мой конец? «Нет! Надо же что-то придумать! И срочно! Ещё не время умирать!» Титан замахнулся своей громадной худощавой рукой, пока я готовилась снова повторить тот трюк, с помощью которого спасла девушку. Надо лишь сосредоточиться и собраться. Ещё мгновение и все бы, может, получилось, но видно не в этот раз. В титана прямо ему в глаза полетел странный шарик. И вот он взорвался, расплескивая кислоту в его глазницах и распуская клубы ядовитого газа. Монстр завыл, отходя от меня назад. «Горсановая бомба? Откуда она?.. Неужели?.. " С крыши спрыгнула высокая худая фигура, придерживая с собой небольшую кожаный старый рюкзак. Моё сердце, считай, затрепетало, убедившись, что с этим человеком все в порядке. — Бабушка! — я разрыдалась навзрыд, собственно, как и бабуля, но мы не стали обниматься, а лишь замертво сцепились за руки и вместе выбежали из очередного переулка, оставив титана, временно лишенного зрения. — Хвала Богам, вы в порядке! — с отдышкой процедила Вивьен. — Бабуль, что происходит? — вопросы не заставили себя долго ждать. Поскольку моя родственница ворожея я предполагала, что та может знать больше. — Зачем титан-колосс разрушил стену? — Это «привет» от марлийцев, детка, — сквозь бег пояснила коротко она мне. — Марлийцев?.. — шмыгнув носом, пока бабуля волокла в беге меня вперёд, я обернулась к вратам. Количество гигантских фигур лишь возросло в городе после их прибытия на горизонте. — Бабуль, они приближаются! — Знаю! — мы резко остановились, восстанавливая дыхание. Новый мой друг в укутанном полотенце все ещё молчал, трясясь вместе со мной. Ему нечего было сказать. Он не осознавал, что за катавасия сейчас творится, и я понимала его чувства. — Холера! До ворот не успеем… — И что делать? — Значит, долетим… Я поняла, что означали её слова. И не успела я и слова вставить, как Вивьен ловким движением обернулась в крупного серого лебедя, трансформируя свои кости вместе с одеждой в одно мгновение. В Шиганшине такая суматоха, что и мысли не было, что это может хоть кто-то увидеть. Да и какая уже разница? Если речь идёт о выживании. — Возьми рюкзак, — сказала мне бабушка, обернувшаяся в лебедя, сбросив её с клюва, сама на крыльях приподнялась над землёй где-то на метр, громаздно хлопая ими. — Надень его, а я вцеплюсь в него и вытащу нас отсюда. — А ты поднимешь?.. — Рита, меньше слов! Просто делай! Умоляю… Немного сковано, но я еле-как нацепила на плечи очень лёгкую сумку по приказу бабушки, чтобы не выронить махровое полотенце с птичкой. И только сейчас я задалась вопросом, что же бабушка успела взять с собой? Лебедь острыми когтями вцепилась в лямки своего старого рюкзака, немного царапая мне плечи. Я сдавленно сдала зубы, но ничего не сказала на это, ибо осознавала, что на фоне всего остального это что ни на есть мелочь. Когда мои голые грязные стопы оторвались от земли, я боялась, как бы не вывалиться из рюкзака, и поэтому вцепилась одной рукой в него ещё сильнее. Подмышки неприятно перетянула тугая ткань, но я терпела, провожая взглядом титанов позади. Было непривычно так лететь, но уверена, что никто этого не заметит, так как все заняты пробегом, да и пролетаем мы относительно не высоко над землёй. . В голове крутилась столько вопросов, пока мы пролетали над крышами полуразрушенных бывших домов. Например, что теперь будет? Вон стоит мой дом. Я узнала его по крыше, невзирая на то, что все дома здесь чем-то похожи. Неужели я никогда не вернусь в него? Он теперь казался таким недосягаемым. И так далеко. Мы теперь просто так все оставим? Но хоть благо, что он невредим остался после взрыва, хотя это малость утешает. — Ба! Титан справа! В нескольких метрах! — крикнула я вслед летящей над о мной бабушке. Шестиметровый залез на крышу, ломая полностью черепицу, заглядываясь на нас, как хищный зверь. Меня всю затрясло, а подмышки ещё сильнее накрыло спазмом, при виде в какую позу он встал. Я узнала это. — О-он… Он-н сейчас прыгнет! И правда. Так и случилось. Но серый большой лебедь сделал такой пирует, что ловко увернулся от прыжка. Зубы гиганта клацнули практически в сантиметре от моей пятки. Солёные дорожки ливанули от истошного звериного испуга при мысли, что могло сейчас произойти. «Он… Чуть не убил меня! . Буквально за секунду… И тогда бы все…» — Жемчужинка, осталось немного! Мы почти на месте! Приближаясь к воротам стене Мария, я облегчённо выдохнула, унимая понемногу поток истерики вместе со слезами. Солдаты Гарнизона уже начали оборону от ворот с помощью пушек, пока граждане всеми силами ломились внутрь и расталкивали попавшихся по пути остальных. «Это все? Неужели?! Неужели этот ад закончился?» — Держись! — последний рывок. И вот, и мы скороходно вылетели за пределы Шиганшины. Какое счастье. Сквозь подступившую панику я даже истерично заулыбалась, крепко обнимая полотенце. Снова кувырком мы приземлились наземь. Моя хватка за птенца не ослабла ни на секунду. Я ведь обещала, что позабочусь о нем, значит, я свое слово сдержу, даже не взирая на тяжёлое падение, ударившись прямо головой об грунт. Лебедь небрежно тоже приземлился и снова медленным темпом превратилась в человека. Перья исчезли, а птичьи кости постепенно трансформировались в человеческие руки, собственно, как и все остальное. Прочистив горло, мы обе устало и дрожа от всего случившегося привстали на коленях и посмотрели друг на друга. Старческое лицо бабули засияло от того, что слезы заблестели на её лице. Всхлипнув ещё раз, я прямо на ободранных коленях поползла к ней на встречу. Она вцепилась в меня словно я последний выживший человек на нашей планете, настолько крепко, что стало тяжело дышать. Но мне было все равно. Главное, что она рядом. И чувствовать её тепло, её знакомый и любимый запах выпечки и трав для меня уже лучше всего, что есть в этом бренном мире. Она целовала меня меня в виски с бешеной скоростью и разминала мои разлохмаченные блондинистые косы, пока я рыдала навзрыд и мысленно радовалась, что все закончено. Мимо нас все ещё вероломно пробегали выжившие, вовсе не обращая никакого внимания на наш совместный душевный порыв. — Не знаю, что бы было со мной, если бы с тобой что-нибудь случилось… — прильнув своей мягкой щекой к моей более пухлой, она с новой силой стиснула меня в объятьях. — Боже, как же я волновалась. — Я тоже, бабуль! Но важно же, что мы вместе, правда? — костяшками одной руки я вытерла поступившие сопельки, текущие с разбитого курчавого носика. — Конечно! Сейчас только выберемся окончательно вместе со всеми в спасательные зоны и тогда уже… Снова грохот. На сей раз это были шаги куда громче и сильнее. Да такие, что они заставили нас прекратить свои нежности. Мы отпрянули и обе с изумление уставились на все ещё открытые ворота. — Что там происходит?.. — пробубнила я себе под нос. — Нет времени выяснять. Лучше давай уйдём, — вцепившись в моё израненное плечо от когтей, бабушка селком повела меня как можно дальше от стен, которые все ещё не внушали доверия после таких шагов. — Закрывайте ворота срочно! Он приближается! — солдат Гарнизона накрыла такая паника, что она доносилась даже на нас, учитывая, что мы приземлились на приличное расстояние от ворот. «Так ещё не конец?..» — Рита, надо идти! Видимо, это ещё не все! — бабулина хватка стала куда сильнее. Сама она тяжело дышала и было видно, что устала, но сохраняла прежнюю стойку и была очень настойчивой продолжать путь. Сердцебиение засело где-то в ушах и заставило проснуться от гипноза после приближающихся новых шагов к воротам, которые вскоре, судя по звукам и грохот, перешли в бег. Они не успели даже ещё закрыться, но я уже успела зацепить глазами огромные ноги, покрытые бронёй. — Это что?.. — РИТА! НАЗАД! — где-то был голос моего близкого человека, но что дальше она сказала я расслышать не успела, так как снова разнесся на всю округу очередной взрыв. На сей раз я не свалилась с ног, так как была на приличном расстоянии, но оступилась на пару шагов, прикрыв локтем лицо от потока грязного песка и маленьких камешков, летящих на встречу. Разлепив всеми последними силами веки, когда поток немного стих, до моих ушей донесся подозрительный свист, пока я прочищала горло от смога пыли. Где-то сверху. Задрав загривок я сквозь пелену песчаного тумана смогла разглядеть огромный валун… Летящего прямо на нас?! Я и глазом не успела моргнуть, как чья-то сильная и жёсткая рука толкнула меня в плечо. Развернувшись в полете я напоследок застала бабушкину гримасу боли и отчаяния. Она что-то хотела выговорить, но не успела. Я отлетела на пару-три метра, а на место где я только что стояла упал тот самый валун. Земля поднялась к небу, но мой крик никто не смог унять. — НЕ-Е-ЕТ! БАБУШКА! — позабыв о болезненный ощущениях по всему телу, я ринулась на камень. Я толкала его, пытаясь сдвинуть. — Нет! Нет! Нет! Ты ещё там! Я знаю! И я тебя вытащу! Ты слышишь меня?! — я окончательно сожрала себе кожу с плеч и порвала сарафан, пока толкала столь огромный объект. Пока же я кричала я сорвала голос, но мне это не помешало продолжить действовать. — Ну давай же!.. Ну нет же… Нет… Ты не могла… Огромная тень под отблеском того же самого света, как со внешними вратами, прошлась на множество метров. Вся красная и пыхтя от нехватки кислорода, я, наконец, обернулась туда, откуда все это началось. — Да как же… Ворота снова пробиты?.. — на коленях в боевой стойке был ещё титан. Тот самый, который бежал. Он был покрыт полностью в броне, от чего дыхание прервало опять. — Б-бронированный?.. И он здесь? Два титана из девяти?.. Прямо… В Шиганшине? — снова глянув на валун, меня вдруг охватила такая злоба, какой я ещё никогда не испытывала за все существование, а страх унялся моментально. Сверкнув гневным оскалом к разбитым вратам, я собрав всю волю в кулак посмотрела страху прямо в глаза, а именно на бронированного. — Не знаю, кто там сидит внутри, но ты… Я тебя не боюсь! Слышишь?! Это ты! Это ты во всем виноват! — закричав во всю мощь, я и не заметила, как сгустились облака по небу. Вскинув одну свободную руку вперёд, а за ней успела раздаться гигантская шаровая голубая молния с неба. Она врезалась в бронированного гиганта с такой небывалый мощью, какой я бывало ещё не видела сама, что в момент перестала сердиться, а замерла в оцепенении. Пятнадцатиметровый завалился на живот и протяжно закричал, но был ещё жив. Вся его броня вдоль поясницы потрескалась и рассыпалась, подобно песчанику. — Это… Это я сделала? — даже слезы на секунду перестали идти. До того мига, пока чья-то шершавая ладонь не взялась за мою куда более крошечную. — Эй, девочка! — меня окликнул некий солдат из Гарнизона, как можно внимательнее вглядываясь в моё лицо. — Ты что здесь стоишь?! Надо отступать как можно скорее! Пошли бегом! — Постойте! — я притормозила офицера, указывая на огромный камень рядышком. — Мою бабушку придавило! Прошу! Помогите её вытащить! Она же все ещё там! Солдат из Гарнизона почему-то сильно опешил и даже побледнел. Он проигнорировал мою просьбу, уволакивая вперёд прямо в направлении водосточного канала. — Мне жаль, но ей уже не помочь, — лица офицера не было видно, но говорил он достаточно хрипло и вяло, будто раскаивается за то, что сам совершил. — Но как же?.. В последний раз обернувшись при пробеге, я застала, как бронированный титан старается подняться, но это даётся ему с трудом. Но больше меня волновало не он. А оставленный позабытый булыжник, из-под которого я только с данного ракурса заметила, как торчит знакомая бабушкина раскрытая ладонь, а по ней плавно стекали струйки алой жидкости… Я её бросила…*немного позже*
Солдат благополучно посадил меня на корабль, отступающий за пределы стены Мария, а именно в город Трост. Меня приняли на борт только по той причине, что я ещё ребёнок, а то пассажиров итак много. Всё буквально плечами друг о друга бьются от тесноты. Я сидела на борту корабля, поджав под себя ноги и не продолжала периодически хныкать и скулить от горя. И куча народу мне в этом не препятствовала, а наоборот сами приняли участие в этом. Альфред сидел на моём колене и жалостливо рассматривал меня, не решаясь что-либо сказать. Я смотрела в пол, а если быть точнее, то куда-то в пустоту, не соображая, как теперь быть и что делать. А уж тем более в одиночку. Я еду в Трост. Когда-то мы обсуждали, как переедем туда всей семьёй, а теперь то что? Бабули рядом нет… Папа не знаю где… Как быть? Куда идти? Глазницы уже начало щипать, но и это я игнорировала. Могла бы и дальше, если бы не крики неподалёку. — Я убью их… Убью всех! И верну себе родной дом! Поступлю разведку и тогда все титаны будут уничтожены! Это был незнакомый мне мальчик. Он яростно кричал вслед надвигающимся титанам в стену Мария, да с такой агрессией, что практическое готов был проклинать титанов и вывалиться за борт. И только сейчас до меня дошла суть его слов. «Вернуть родной город? Разведка? Это он про Развед-корпус?» Высморкавшись в рукав, я посмотрела на свою исцарапанную ладонь, которую потом сжала что было из последних сил. «Да… Он прав. Надо вернуть его. Не знаю как. Не знаю одной ли. Но если потребуется, то, значит, надо. Но… Можно попытаться. А ещё… Надо, наконец, вернуть Балансирующего титана моей семье» Меня вдруг осенило.»…и тогда собрав всю силу воедино вместе, не как враг с врагом, великомученицы создали новое творенье божье. Титана, даром которым не обладал ни один последующий потомок самой Имир. Вместе они породили единицу, созданную, чтобы возвращать любимых и близких к жизни из глубокой бездны вечных скитаний и страданий. Титан Баланса и Равновесия между жизнью и смертью…»
«Ну конечно! Ещё не все потеряно! Надо только найти его… Только найти настоящую королевскую семью… Кто-то из них украл титана… И тогда… И тогда я смогу что-то изменить» Подставив ладошку, куда благополучно запрыгнул птенец, я подхватила рюкзак под бок и поднялась на ноги. Схватившись за бортик, я усадила нового друга на плечо, а сама уставилась в далёкий кровавый горизонт. Мы провожали по ветру и взглядом наш старый дом. Там мы оставили все. В том числе и свои воспоминания. «Что на счёт Бронированного… Я сама хочу его убить… Кем бы он ни был… Я обязательно сделаю это»