Возрождение кланов

— А до твоей деревни ещё долго? — А что, уже не терпится? — ехидно заулыбалась моя провожающая, чья лошадь в неспешном темпе сровнялась с моей. — Вообще да, но плюс к этому копчик уже побаливает от стольких часов непрерывной езды, — протянула я, слабо размяв себя ниже поясницы, дабы снять хоть малость того напряжения, что испытываю.       «Надо было лучше бежать галопом, заодно и быстрее бы добрались». — Будто мне в радость таскать людей на себе, — недовольно заворчал мой жеребец. В отличие от меня у Блаус тот был настроен куда воодушевленнее. — Как по мне, это даже весело. Чего это ты опять завёлся? — ответил тот конь моему. — Просто расслабься и не ворчи. За то представь как нас вкусно покормят по приезду.       «А ведь они не знают, что я их обоих слышу».       Альфред не удержал со всего этого каркающего смеха, а от него уже заразилась я, упрятав улыбку в рукаве рубахи. — Может, тогда остановимся и передохнем? — обеспокоено поинтересовалась Саша, замедляя немного ход своей кобылы. — Нам ещё где-то минут двадцать пять идти.       «Значит мы в путях от одного поприща где-то… Выходит, не так много осталось». — Тогда нет нужды. Потерплю. И извини, если докучаю своим нытьем. — Не стоит извиняться. Я тоже, если честно, уже не могу. Так долго мы ещё в седлах никогда не были, — пока мирно наши кони везли нас по протоптанной и усеянной вдоль тропинки жёлтыми одуванчиками, Блаус отстегнула от своего ремня флягу с водой, жадно приправ к ней. Но утоление жажды не помешало ей продолжать наш путь под разговоры. — Знаешь, родители мне в ответ прислали письмо, когда я сообщила им, что приеду не одна. Сказали, что с нетерпением ждут нас и хотят на тебя посмотреть. — Да? — приятная неожиданность смогло согреть моё сердце изнутри. Мало того, что сейчас полдень и из-за позиции солнца перпендикулярно земли итак оказывает жару, так ещё и нетерпение со встречей с семьёй Блаус меня подначивает зажечься. — Интересно, а до меня были ещё? — Честно, нет. Ты первая. К нам не так часто чужеземцы заезжают. — Не все любят лесную жизнь? — Типа того. А если кто-то и хочет освоиться, то без охоты там долго не протянуть, — Саша тут же изменилась в лице, слабо сжимая поводья. — Но знаешь, из-за утраченных земель нам теперь приходиться делиться собственной. Как раньше, живности не так много. — Каждому приходится выживать так, как он умеет, — я давала себе отчёт к чему конкретно она клонит, но чтоб не разжигать её тайную обиду, предприняла ничего провокационного не говорить, но и это не помогло. — Я знаю, но почему именно у нас? Из всех земель беженцы предпочли именно нашу деревню! Почему?! Из-за них мы уже как два года не можем нормально охотиться! Со всем приходится делиться — уже надоело! — тревожно завопила Саша. Её переменчивость начала меня пугать, но она успела остановиться, виновато поджав свои губы перед о мной, будто сама жалела, что сказала. А для меня это стало нечто новым, ибо раньше мне было неведомо, что такая плачевная ситуация в деревнях — предпочитала считать, что все, наоборот, в пределах нормы после падения первой стены. — Прости… Понимаю, это эгоистично с моей стороны, но… — Для тебя дело вашей семьи значит очень многое, я понимаю, — с поникшими очами, я мысленно вдруг провела параллели между нами, нашей деятельности в том числе. В отличие от Блаус я не всегда в восторге от своего дара и происхождения, но все же иногда в этом есть свои плюсы и я осознаю всю ту ответственность, которая лежит на каждой из tha'ne. Да, мы отличаемся, но что-то все же, я внутри себя чувствую, нас объединяет. — Ты думаешь, что все относятся к твоему ремеслу крайне лояльно — их цель заключается только в том, чтобы выжить, но никак не получить от этого удовольствие так, как делаете это вы. И ты чувствуешь, что отпускаешь свою единственную отдушину в чужие руки, — моя провожающая с моих слов зависла на мгновение, анализируя все то, что я ей сказала, но на этом моё мнение не было завершено. — Но, Саш, пойми. Сейчас всем тяжело, а те… Люди просто так же хотят жить, встречать рассвет и закат, любить и быть любимыми. Наша воля лишь помочь им в столь трудный час, а еже ли каждый будет задумываться исключительно о себе, то мы все обречены только на смерть. — Да… — совсем тихо пророптала охотница, пряча свою стыдобу за прядями каштановых волос чёлки. — Ты права. Мне… Не следовало так выражаться. — Тебе и извиняться толком нет надобности. Ты не сделала ничего плохого — только высказала свою позицию. И я могу понять тебя, почему ты так считаешь. Главное, чтобы вашими землями похабно не эксплуатировали — это тоже очень важно. — Спасибо. И так странно осознавать, когда тебя поняли с полуслова. Спасибо ещё раз, что не осуждаешь меня.       Согласно закивав, я дала знак через данный жест, что все в порядке и ей не о чем беспокоиться. Мы продолжили нашу дорогу под предлогом разговора на иные темы, куда более не депрессивные. Альфред по-началу зачаровано слушал все то, что мы обсуждаем — прелести местной флоры и фауны, Саша ввела в краткий курс своей родословни, а я всякий раз твердила и уверял её, что эти выходные мы проведём вместе очень весело, но в конце концов, Ал не выдержал и задремал у моих ног прямо в седле.       Приблизительно через тридцать пять минут густой лес сменился большой дорогой — это въезд в деревню, что не сложно догадаться. Погода приветствовала нас своим жарким солнцем, как и начавшимся прохладным ветерком, который лишь подначивал начать любить Даупу в самом начале. — Здесь абсолютно все промышляют охотой? — не унималась я с расспросами, проезжая мимо жилых домов, которые было чрезвычайно интересно рассматривать. Кое-где на задних дворах домов сушили гигантские шкуры животных. И как раннее говорилось, я не очень люблю всю эту тиранию, вне зависимости человек, ведьма или зверь это, но дословно понимаю, что для моего ремесла тоже необходимо охотиться. Как ни крути, но помимо трав элементы зверей тоже важная составляющая для эликсиров. Да и как говорила я Кэсс пред отъездом, перебарывать себя нужно — титаны тоже внутри люди, но убивать их мне так же предстоит. — Почти все, — вздрогнула я от ответа Саши. Погрузившись в свои лабиринты разума снова, я чуть было не забыла, что спрашивала. — Но как по мне, Даупа не подходит для тех, кто не рискует убивать животных. Не самый подходящий регион для растениеводства, так как климат здесь не самый благоприятный весь год, но в принципе что-то все-таки можно вырасти, если почва плодовитая попалась, конечно.       «Знала бы ты какое богатство для таких, как я, цветёт в ваших краях. Лучше находок не сыскать. Но все же, я обещала Саше хорошо провести время, значит, надо быть аккуратнее и не попасться»       Проехав ещё немного, я уже начала сгорать от нетерпения, хотя и встреча с родителями Саши меня немного волновала. Это не ушло от зоркого глаза девушки, на что она тихо похихикала. Нам открылся великолепный простор полей, среди которых под деревьями прятался небольшой по местным меркам, но в то же презентабельный деревянный домик.       Разбудив ворона, он со всей ленью и ещё сонным состоянием забрался ко мне на плечо. — Где у вас стойла? Я давай тогда загоню лошадей, а ты пока поздоровайся с семьёй. Как никак, но вы не виделись с позапрошлого месяца, — спрыгнув с лошади, я подхватила свой рюкзак-расширитель, в котором хранились не тронутые и последние сохранявшиеся колбы со склянками нашей семьи. — Ты чего? Я сама все сделаю! — ошарашенно противостояла Саша, повторяя все за мной, слезая с кобылы. — Ты в гостях! И поэтому все обязанности лежат на мне. Это не обсуждается! — Прикажешь, мне просто ждать? — засмеялась с её импульсивности, хватая жеребца за поводья. — Давай тогда хотя бы просто гляну где они, если ты не против. Поди могу ещё пригодиться тебе.       Проведя меня по обещанию в направлении конюшни, мы неожиданно натолкнулись на некую женщину у входа, которая собиралась занести в обитель лошадей ведро воды. Она была довольно низкой, но по сравнению со мной все же выше на голову, густые тёмные волосы собраны в тугой пучок, а из одежды обычный деревенский сарафан с замызганным фартуком. По распахнутым встречным глазам на наше присутствие я сразу обо всем догадалась. — Привет, мамуль, — заулыбалась во всю ширь курсантка, но на сей раз без униформы, расставляя руки по разные стороны с целью пообниматься. — Саша? Вы так рано? — глазницы миссис Блаус намокли и та пошла навстречу, словно позабыв что секундой раннее спрашивала. — Боже, Саша, как я рада тебя видеть! — мать с дочкой по-семейному крепко обнялись, тиская друг друга почти до удушья. — Ты погляди, как выросла! Ты ж только не давно уехала! — А по ощущениям куда больше, чем месяц — я тоже заметила.       Мы с Альфредом стояли отдаленно, не зная куда себя делать. Неловко в какой-то степени просто так стоять молча и ждать неизвестно чего. Ждать пока меня сами представят или как?       «Как это вообще делается? Мне нужно первой поздороваться? Или, наоборот, ждать?».       Но хвала Божьей помощи, мне долго мучиться с этим не пришлось — те закончили свой размен обнимашками, после чего младшая Блаус указала на меня, приобняв свою маму. — Мам, знакомьтесь. Эта та Рита, про которую я тебе писала. Рита, это моя мама, — девушка неловко замялась. — Впрочем, ты, наверняка, успела догадаться. — Так и есть, — радушно я ответила, протягивая свою ладонь. — Для меня честь познакомиться с вами, миссис Блаус. — Ох, а для меня то какая. Можешь просто звать меня Лизой, моя дорогая, — столь искренняя улыбка от женщины смогла заставить думать, что все пока проходит благополучно. — Обычно Саша не рассказывает о своих друзьях, но рассчитываю, что с вами подобного не случится и мы сможем узнать друг друга получше. — Взаимно, мэм.       «Ага, боюсь, вы поседеете, если узнаете то, что не следует. Некоторые вещи должны храниться в тайне. По крайней мере, пока что». — Чтоб не стоять на улице, ты пока покажи нашей гостье где что у нас, чтобы она чувствовала себя, как дома.       «Как дома…». — Конечно, мам. Мы тогда вас с папой в доме подождём. А кстати где он? — Ушёл около получаса назад дрова колоть — скоро должен уже вернуться.       По просьбе миссис Блаус, я со своей подругой, забрели за порог дома. И уже с самых дверей помещение встретило нас изумительный запахом, словно тут недавно готовили что-то вкусненькое, да такое, что у меня уже слюнки потекли. С виду, весьма обычная обстановка, но по-своему уютная. Небольшая гостиная, сразу из которой ведёт путь на кухню, а рядышком деревянная лестница, ведущая на второй этаж немного с обшарпанными перилами, что придаёт само по себе некий особенный антураж. Вдоль стен увешены чучела зверей, среди которых такие как, например, лоси, медведи, волки и так далее. Вот же непонятные ощущения.       Сглотнув, я отошла от нависших звериных морд с раскрытыми пастями. Может, для людей это норма, но для меня, как для ведьмы, это странно. Хотя чего уж там — я итак много раз объясняла, как мы сами варим эликсиры из представителей живой природы, а если как я верну титана, пробудив проклятие Создания, то на этой земле появятся твари, куда хуже, свирепее и опаснее, чем кровожадный медведь… Но это уже другое. — У нас нет гостевой комнаты, но я вовсе не против, если поспишь со мной в моей комнате, — подзывая идти за собой наверх, Блаус ступила на скрипучую ступеньку. — Надеюсь, мама с папой ещё не обставили мою комнату, пока меня не было. — Навряд ли. Они же знали, что ты ещё вернёшься, — усмехаясь, последовала за ней.       Второй этаж показался куда скромнее, но не менее атмосферным — по стенам все так же развешены чучела. — В конце коридора у нас уборная. А за этой дверью моя комната, — бросила девушка на одну из дверей, но напротив неё была другая с другой комнатой. Судя по всему, спальня её родителей. — Смотри, не перепутай, — хихикнула.       Сашина обитель встретила нас свежей прохладной и на удивление, успев обнаружить по первой попавшейся книжной полке, что пыли так таковой и не было.       «А они и правда усердно готовились к её приезду». — Займешь тогда мою кровать, а я лягу на полу. — Спасибо, конечно, но нет, — отрезала я. — Это твой дом и моя воля не нарушать личные границы. — А моя воля тогда суметь настоять на своём гостеприимстве. И отказы не будут приниматься ни под каким углом.       Пауза повисла в воздухе, вынуждая пялиться друг на друга, совсем дав позабыть, что значит моргать. Со стороны, думаю, ситуация выглядит ещё более комично, чем мы сами думаем. Практически пыхтя от нехватки кислорода, мы обе сдались, от души расхохотавшись. — Хорошо. Позволь мне хотя б подумать до вечера? — Ты не передумаешь, я уверена, поэтому в этом смысла, как мне подсказывает моя интуиция, нет. Но чтоб тебе полегчало, то так уж и быть — позволяю.       Мы вернулись на первый этаж, где Саша начала выкладывать историю чучел, иже их семейство успело насобирать. Она казалась мне такой вовлеченной, как никогда прежде, разве что такой же, как на тренировках с пространственным маневрированием. Но вот Альфред, похоже, её повесть не заценил. — Меня, кажется, сейчас вырвет, — с ужасом в своих глазенках-бусинках выдал ворон, зарываясь клювом в мои волосы, чтобы больше не видеть головы животных.       «Понимаю тебя, но ничего не поделаешь — я сама напросилась приехать».       Пока дочь семьи Блаусов без остановки выкладывала как и во сколько лет она завалила того или иного зверя, я успокаивающе гладила своего друга по спине, параллельно кивая после каждой реплики девушки, подобно неваляшке. Входная дверь за нами скрипнула, откуда высунулись две взрослые фигуры, и среди них была госпожа Лиза Блаус. — Папа! — от крика девушки Ал готов был свалиться с меня.       Саша побежала к ним навстречу, чуть не ли запрыгивая на вышеупомянутого отца. — Бог мой, Саша, аккуратнее! — неизведанный мне мужской голос прокричал в ответ, а сама мужская фигура легонько пошатнулась, ловля охотницу в полете. — Ну и ну! Мать не обманула — ты выросла, да ещё как! — Не удивительно, Артур. Там из них делают настоящих солдат. — Вот именно такой станет наше, солнышко, правда? — мистер Блаус потрепал свою дочь по голове. — Настоящая гордость в нашей семье, чего никак нельзя отрицать. — Пап, ты мне это каждый раз говоришь, когда я приезжаю.       Наблюдая за всем этим, стало так обидно. Хохочущая моя подруга ещё никогда не была настолько счастливой, кой я её знаю. Они втроём… Такие похожие. Такие родные. И просто вместе, во что даётся даже с трудом верить и осознавать, что подобное реально.       «Интересно, где же сейчас мой отец?.. А Фарлан? Жив ли он ещё до сих пор в этих трущобах?».       До меня дошла в последствие за наблюдением семейной встречи дополнительная мотивация вступить в Военную полицию, о которой прежде ранее уже задумывалась, но не так углубленно, так как почему-то я всегда предпочитала откладывать данную тему — помочь выбраться из Подземного города своему брату. Жалованье столичных солдат вполне подходит, чтобы сбить пошлину, чем самому горбатиться всю жизнь под землёй.       «Как же отвратительно себя чувствую… Один из немногих членов моей семьи, который всегда заботился и опекал меня… И я догадываюсь лишь помочь ему только сейчас… Какой абсурд и срам…»       Выдавив из себя ложную улыбку, я так же, как у конюшни, продолжила молча стоять в уголке, не смея вмешиваться в возникшую семейную идиллию. Те не прекращали без умолку беседовать, где младшая Блаус непрерывно начала коротко излагать о своих буднях в Кадетском училище. — Саша, я ценю твой настрой и с удовольствием тебя выслушаю обо всем, что только попросишь, но не могла бы для начала представить нас друг другу с твоей подругой? — мистер Блаус извиняюще поднял на меня свой взгляд. Он был плечист, бодр, невзирая на свой зрелый период в возрасте. На голове свободно у него лежит соломенная шляпа, а поверх плотной желтоватой рубахи меховой жилет с отсеками для охотничий ножей. И как ему не жарко? — Вы простите нас. К нам не так часто проездом останавливаются. — Всё в порядке. Вы тоже извините, еже ли я так нагрянула. С моей стороны это, скорее, можно воспринять как навязчивость. — Ну что вы? — противостоял господин Блаус, подходя ближе. — Для нас, наоборот, честь принять впервые за столько лет потенциального гостя, тем более подругу нашей Саши. — Пап? — отозвалась Саша, обходя того с боку. — Такими темпами вы и сами без моего участия успеете познакомиться. — Точно. Прости, — слегка улыбнулся мужчина с густой щетиной на своих скулах. — С мамой мы познакомиться уже успели, а вот с тобой… — кладя свои ладони поверх моих предплечий, охотница провела меня к своим родителям. Стоя вот так близко перед ними обоими заставляет меня сильнее прежнего волноваться, опасаясь как бы не сказануть лишнего перед ними от переживания. — Пап, это Рита из Шиганшины. Я вам обоим о ней рассказывала, если ты ещё помнишь. Рита, а это мой отец — Артур Блаус. — Очень приятно, сэр, — в случае как с миссис Блаус, мы закрепил наше знакомство рукопожатием. — Могу сказать тоже самое, но вместо «сэр» предпочту просто Артур, — учтивость её родителей меня поразила до глубины души. Ведь зная откуда я, они не завалили меня тонной расспросов о подробностях, за что была им неимоверно благодарна. — У тебя причудливый питомец, Рита, — бросил жестом мужчина на моё плечо, смело подобно своей жене, переходя на «ты». — Спасибо, но признаюсь, что он не просто питомец. Он без шуток мой настоящий друг, — привыкшая за пол года к такой фразе, я повторила её вновь. — Усекли? — как бы продолжила птица, каркнув в ответ. — Поверьте, это чистая правда, — встряла Саша в разговор. — Альфред стал чуть не ли самым настоящим товарищем почти для всего училища. Его многие любят, — девушка по своей любимой привычке пригладила ворона, надувая очень забавно свои круглые щёчки. Ни я, ни Ал не были этого против. Наоборот, ему до открытого безумия нравилось и льстило, когда с ним постоянно ласкаются с поводом и без. — И кто тут у нас такой красивый? — Ну я, конечно же! Вы видите здесь других под стать мне?       «Боже, по истине гордая птица… Слава великой силе Веледары, что они ничего не понимают. И видимо, никогда не уймусь прекратить говорить так» — В таком случае, давайте все пройдём за стол? — предложила женщина средних лет. — Мы не так богаты и особым похвастаться не можем, но надеюсь, ты, Рита, вместе со своим другом оцените. — На этот счёт можете не волноваться, мэ-э… То есть Лиза. Для меня высшей ценностью является не попытка как-то оценить вас подобно ревизору. Ваше внимание и забота — уже говорит о многом, и от этого куда более приятно. — Ты очень любезна, юная леди, — искренне похвалила меня мать Саши, на что мои щеки слабо порозовели.       Когда настал момент трапезы, я толковала при этом о том о сём вместе с Блаусами, уверяясь насколько эти люди социально адаптированы, что поразительно, так как сами мне твердили, что гостей почти у них не бывают. Мы зашли с самой банальной темы — о том, как продвигается наша жизнь в училище. И почему-то когда уверенная речь Артура зашла с вопрос о том не ворует ли еду его дочь из столовой, то его это ни под каким углом не удивило, будто он с этим знаком довольно хорошо. Значит, у Саши такое пристрастие к воровству было до Кадетского училища?       Альфред изредка вставлял свои едкие фразочки, как обычно, которые никто все равно не мог распознать, кроме меня, параллельно уплетая маленькие кусочки свежего жареного мяса.       «Я, конечно, всегда знала, что вороны по природе всеядны, но сам что-то клюв воротил от вида чучел, а тут, глядите, за обе щеки уплетает», — хмыкнув, наблюдая за ним, сделала глоток свежевыжатого малинового морса. — Кстати, Рита, а почему ты ешь только овощи? — задала встречный вопрос госпожа Блаус, остановив свою вилку на пол пути к себе в рот. — Или же ты, дорогая, не любишь мясо? — На самом деле, так и есть, — пожала плечами, отламывая кусочек варёной картошки под горсткой свежей зелени столовым прибором. От неё исходил изумительный аромат, кой прежде я не видела, и оторваться от неё было практически невозможно. Уж простите, но домашней еды я не отведывала давненько. — Нет, даже не так. Я никогда его попросту не пробовала. Есть в наличии у меня такая проблема… — все семейство устремилось со всем вниманием ко мне, в том числе и сама Саша, которая между тем в курсе этого уже, так как об этом я успела ей рассказать ещё в Кадетском корпусе. — У меня большая жалость к животным. Для меня их ценность жизни равносильна людской, поэтому я не могу позволить себе есть мясо. Это, скорее, внутренний барьер, а поэтому я не могу причислять себя ни к вегетарианцам, ни к мясоедам. Наверное, я не смею просить вас, но не могли бы вы помочь мне с этим? — я ещё раз кратко мелькнула глазком в профиль своего друга, который спокойно сам относился к мясным изделиям. — Я хоцю попробовать, как все, или хотя бы попытаться отогнать от себя это чувство вины, ибо понимаю, что все живое это пищевая цепочка, где один поедает другого и ничего, казалось бы, в этом нет, но… Я все равно не могу. — И как ты фивёшь бекх мфяса?.. — шепотом и чавкая промолвила курсант-ка с набитым ртом, беря кусок свинины побольше. — Тебе вовсе не обязательно в себе это менять, — с пониманием отнёсся к моим доводам господин Блаус. — Люди все разные и кому-то и не нужно убивать, чтобы выжить самому. Но если же речь идёт о собственных установках в голове, то… В этом, думаю, мы сможем тебе помочь. Сразу же, как отправимся в лес. Скажи, это же получается твоя первая охота? — Благодарю вас. И да, я никогда даже лук не держала, — смущённо потерла собственные запястья под столом. — В этом нет никакой проблемы, — улыбчиво заступилась за меня Лиза. — Научиться довольно просто, если знаешь что делать. Саша, рассчитываю, с радостью тебе поможет с этим. — Она же у вас ведь с самого детства стреляет? — внезапно мне в голову пришла идея перевести тему на их дочь, дабы больше не требовать от едва знакомых людей столь обширное внимание к своей персоне. Да и к тому же, узнать её получше из уст собственных предков тоже хороший вариант. — Во сколько лет, если позволите спросить? — Ох, помню этот день как будто это было ещё вчера, — с довольной улыбкой переглянулся Артур с дочкой. — Он частенько любит этим похвастаться, если случай выпадает, — наклонившись к моему уху крайне «тихо» и «скрытно» прокомментировала младшая из Блаусов, спровоцировав тем самым малую волну смешка. — В таком случае, дай отцу продолжить хвастаться достижениями собственной дочери, — так же в шутку припомнил мужчина, расплываясь все сильнее улыбке, а вокруг уголков его глаз маленькими дорожками скопились морщинки. Мой заинтригованный ориентир так и кричал зрительно, мол, рассказывайте все, что помните — мне жутко интересно узнать, что собственно, так я и чувствовала. — Так вот, дело было зимой. Саше на тот момент было всего семь лет… — Па-ап, мы же договаривались не вспоминать об этом, — обиженно надула губки девушка, смыкая руки между собой. — Дочь, там ничего такого особого и не было. Чего ты? — Обещаю, я смеяться не буду, — уверила я подругу, снова обращаясь к её отцу. — Если позволите, то расскажите как есть. Мне правда очень интересно.       Так и случилось. Мистер Блаус поведовал мне за обедом историю из жизни своей дочери, как при первой охоте Саша умудрилась потерять лук при первой встрече с косулей и перепугаться до смерти, как и весь лес от её ора. История по-своему занятная, что вся семья со смехом её вспоминала, на удивление, как и сама Саша. Не удержавшись такого напора с их стороны, я не могла больше противостоять и тоже залилась смехом. Знакомство с её семьёй приняло куда более приятный оборот, нежели чем я планировала. И это искренне радовало.       С ними было так по-своему, по-родному хорошо, что хотелось бы продлить этот день как можно подольше. Они очень неподдельные, лучше назвала бы их душевными, что только и вожделеешь побыть с ними ещё немного за одним столом всем вместе.        А ведь когда-то у меня было точно так же.

***

— Давай повторим последний раз? — умоляла я охотницу, при этом не выпуская из своих рук традиционный лук. — Хорошо. Это последний раз и пойдём уже, а то мне не терпится, — Саша зашла ко мне со спины, пристально рассматривая как и под каким углом я держу орудие охоты. На эту тренировку ушло около полтора часа, иже пронеслись молниеносно. На заднем дворе Блаусы отличная местность для обучения пользования оружием перед охотой. — Локоть чуть выше. Да, вот так, — по указанию со спины своей подруги, ориентируясь только на её голос, я действовала согласно её инструкциям. И проходило все весьма благополучно. — Возьми стрелу правой рукой у оперения. Ой, то есть левой. Ты же левша. Я совсем забыла. Прости. — Ничего страшного, — не посчитав её забывчивость чем-то обидным, особенно, за столь маловажный факт, я продолжила. — Дальше я помню — нужно поставить хвостик в гнездо. При этом средняя часть стрелы должна находиться на нижнем выступе окна.       «Это оказалось куда проще выучить, нежели чем руководство по управлению УПМ». — Да! Все верно! — с гордостью Блаус готова была прыгать от той истины, что учитель из неё очень даже неплохой. — Перед этим не забудь левой рукой вывести стрелу под клинкер, а после опустить на полку. Тогда уже выставляй хвостик в гнездо. — Ага, — сделав все как надо, напряжённо сдерживаю тетиву, я сфокусировалась на мишени, что болталась на одном из деревьев подле жилого деревянного дома. На ней уже было выставлено порядком пяти стрел, большая часть которых все равно попала либо мимо, либо вовсе промахнулась в кору. — Я могу стрелять? — Ещё как. Давай по моей команде? — уточнила курсантка, в качестве ответа на что я едва ли кивнула. — И про стойку не забудь. Это самое важное, в особенности, разворот тела.       Ничего не ответив, я сосредоточилась на том, что до меня донесли. Поскольку я левша, то стою справа относительно мишени приблизительно в тридцати градусах, а положение рук со стрелой смотрит строго в направлении цели. Положение стрелы указывает место для передней ступни в открытой стойке: бедра и ступни «открыты» к мишени. Напоследок — ноги стоят параллельно друг другу, где носки нельзя сильно разводить. Вроде бы все запомнила. — Готова? — заботливо поинтересовалась Саша, отходя в сторону. — Смотри, не убей никого раньше времени, а то на охоту идти смысла не будет, — прокомментировал Ал, рассиживаясь на небольшом пне, где, как не трудно заметить, глава семьи периодически колит дрова. Его итак забавляла та поза, в которой я стояла на протяжении всего нашего обучения, так ещё он напоминал об этом каждые десять минут. Но я не могла на него дуться, а уж тем более сердиться, да и к тому же не умею это шибко делать. Для меня это тоже казалось очень даже забавным. — Давай!       Не растерявшись на сей раз с команды Саши, я выстрелила. Стрела одним вихрем долетела до назначенное цели, приблизившись чуть ближе к центру, чем было раннее, но пусть и не совсем до конца.       Стряхнув пот со лба, я победоносно расплылась в улыбке. Кто бы что ни говорил, но маленькая победа засчитана. Мы переглянулись с моим учителем. — Ну, вот, значит, в лесу не помрем, — так же благосклонно замотал своей пернатой головой мой друг. — Вышло потрясно, подруга. — Ты молодец! — подскочила так же радостно Блаус, хлопая меня по спине от переизбытка эмоций. — Для новичка ты очень даже неплохо справилась. И руки у тебя уже не так трясутся, как раньше, что тоже успех. — Не уверена, что подобного не произойдёт в разгар охоты, но попробовать все же хочу. — Тогда чего томить? Пойдём скорее! — подхватив собственный лук, девушка поволокла меня за руку в направлении леса — его входу. Ал полетел за нами следом.       Из-за Саши мы практически бежали галопом от её нетерпения, что не прекращало удивлять. Серьёзно, не устану повторять, как она меняется на глазах об одной мысли об охоте. Изначально я могла подумать о ней, что она просто обычная девчонка, любящая вкусно поесть, но на деле же, помимо еды, сам процесс добычи той самой еды приносит ей огромное удовольствие не меньше.       «Вот что значит, когда человек любит своё семейное дело… Что же до меня? То не знаю. Я упоминала для себя когда-то, что порой нахожу свой род деятельности полезным и даже увлекательным, но зачастую через силу занимаюсь им вне зависимости какой у меня настрой или настроение, а просто потому что надо».       У входа в лесную глушь, которая уже встречала нас кукуканьем и стрекотанием, мы по плану встретились с родителями Саши. Ждали они нас, видимо, не так долго, так как сами недавно пришли. — Ну что, вы теперь точно готовы? — полюбопытствовал отец Саши, запрокидывая в свой колчан побольше деревянных стрел за своей широкой спиной. — Готовы, пап. У Риты уже неплохо получается, — все не унималась та меня восхвалять, к подачи чего я не была так готова. В груди приятно вновь потеплело с её слов. — Думается, мы справимся. — Имейте ввиду, что к вечеру вы должны вернуться, — строго настояла госпожа Блаус, бегая по всем нам своими карими, как горячий шоколад, глазами, подобно своей дочери. — Не засиживайтесь там допоздна. И в западную часть леса не заходите — для Риты там слишком много опасной дичи. Для первого раза лучше потренируетесь на чём-нибудь попроще. — А вы разве с нами не пойдёте? — с досадой ответно вопросила я у женщины. — К сожалению нет, у меня осталось парочка домашних обязанностей. Может быть, если надумаешь к нам ещё заехать, то я в следующий раз обязательно к вам присоединюсь. — Буду тоже на это рассчитывать, госпожа Блаус, — все-таки я не сдержалась и назвала её в вежливой форме, ибо польщена была её прямым приглашением к ним снова. Никто ничего подобного раньше для меня не делал. И это… Необычно. — Тогда мы пойдём? — подал голос наш на сегодняшний поход руководитель, чмокая напоследок свою супругу. — Не переживай. Мы не пропадем. К тому же, для будущих солдат эта прогулка, думаю, покажется плевым делом. — Ну, или ты можешь, как однажды, просто призвать грозу и согнать всех зверей в одну кучу — облегчишь себе задачу, так сказать, — забавы ради пророптал ворон.       «А это мысль…».       Шутки шутками, но ради риска можно было бы пробовать, но нет. Будь я одна, а не вместе с Блаусами, то возможно, а так подставляться ради иного впечатления, которое итак бы, наверняка, вышло провальным, не стоит того.       Мы двинулись путь. Решили идти налегке — без походных рюкзаков, палаток или провианта в дороге, так как больше чем на три часа мы не планировали изначально свой разгул. Разве что только я прихватила с собой свою любимую сумку с колбами, иже итак еле заметная, куда буду по дороге собирать только необходимые травы вместе с ингредиентами от зверей.       «Надо не забыть глаза кабана вырезать, если натолкнемся на него… Хотя не думаю, что горю желанием встретиться с ним».       Мы шагали неспешными шагами, расценивая малейший шорох. Не то чтобы нельзя было говорить вовсе — просто подходящего повода не нашлось. — Такая тишина меня пугает. Да и скучновато как-то молча идти, — донеслось где-то свысока, покуда парил в воздухе Альфред, осматривая попутно местность. Жалко, конечно, что я не могу поделиться с ним сейчас своими впечатлениями в присутствии людей. — Рита, — снова отозвался ворон, подзывая к себе. Я остановилась. — Смотри.       Выйдя на карканье своего друга, я присела на корточки, примечая для себя некие следы. В этом месте земля была едва просушена из-за малого проникающего солнечного света, все ещё оставаясь, я бы сказала, в состоянии грязи. — Господин Блаус? Саша? — негромко позвала своих спутников, которые и без того меня услышали, ссылаясь на мой зов. — Идите сюда. — Что-то нашла? — вдогонку подкралась девушка, пристроившись в такое же положение рядом со мной, а с другого бока остановился её отец. — Следы? Так сразу не разберешь, так как размазаны немного, но по форме напоминают оленя или же лося. — Навряд ли это лось, Саша, — констатировал мужчина, натягивая свою шляпу ниже к своим ницам. Нагнувшись к нам тот в раздумьях почесал себя по своей жёсткой щетине. — Скорее, олень. Уж больно мелкие. Хотя если детёныш лося, то ты вполне можешь быть права. — На задних лапах они более глубокие, чем передние, — проведя невесомо кончиками пальцев по углублениям, я бегала пристально глазами к чему бы ещё зацепиться. — Опора была только на три ноги, а правой передней почти не видно. Исходя из этого можно предположить, что был ранен. Поскольку крови нет, вероятнее тогда оступился в яму и подвернул лодыжку. — Вероятнее всего, не ушёл далеко с такой раной, — первый поднялся Артур, немного хрустя своими коленями через поношенное старое трико в заплатках. Меня удивило, что он так просто поверил в мою гипотезу. Неужели я оказалась права? — Пойдём по следам. Если повезёт, то через метров тридцать попадётся нам, — подняв вновь лук наизготовку, наш предводитель двинулся вперёд нас, перешагивая через лужу с грязью.       Ну и что же до нас? Не просиживаться же на месте. Следуя прямиком за ним, я была ненадолго отвлечена Сашей. — Ты не говорила, что разбираешься в следах, — подметила она, с восхищением заглядываясь на меня. — Да я как-то и не скажу, что особо разбираюсь. Просто подметила то, что было итак заметно, — скромно пожала плечами. — Я и в лесу никогда не была — это первый раз. Ты же знамово. — Да, но все же… Это неплохая наблюдательность, по крайней мере для новичка.       Любезно закивав, так уж и быть, через силу принимая её комплимент, мы продолжили свой путь, ни на секунду не расслабляя свои тетивы из растительных волокон, так как про тридцать метров являлось лишь предположение господина Блауса, а на деле мы могли встретить нашего предполагаемого оленя ещё раньше. Широкая спина мужчины вела нас на протяжении всего пути, изредка что-то проговаривая про себя. Саше же на месте не сиделось, и поэтому пока мы переступали каждый раз через коряги и корни деревьев, она успела отстрелять парочку кроликов. — Ещё один, — не унимая своего позитивного настроя, она перетянула за шею уже мёртвое животное ремешком на своем поясе, где висело уже три пушистых создания.       Я с сожалением смотрела на все это, давая себе давно мысленно понять, что не будучи я ведьмой, а человеком, то никогда бы не пошла охотиться и убивать животных. Даже ради забавы. Мне искренне тяжело все это принять, но ничего не поделаешь — сама на это подписалась. — Знаешь ли ты, Рита, что самое важное для любого охотника? — встала вдруг на пути вне плановая проверка моих знаний от главы семьи, который в свою очередь помог нам с Сашей спрыгнуть с небольшого уступа. — Хороший слух? — поведала, как предположение, позволяя помочь себе спуститься. Вдобавок припомнив, как инструктор в Кадетстком корпусе вместе с другими курсантами отзываются о «картофельной», я дополнила свою версию. — Хорошо развитая интуиция? — Правильно. Любой даже малейший шорох для таких, как мы, может стать нашим средством для выживания. Главное, уметь вовремя подобрать момент и быть готовым ко всему — никогда не будь уверен как именно может повести твоя цель в экстренных обстоятельствах. Помимо хорошего слуха и развитой интуиции важно терпение. Ведь так, Саша? — А что я? У меня с этим проблем нет, — отрезала девушка так сразу, что мы все слабо посмеялись. — Не понимаю к чему ты клонишь.       Пока мы продолжали идти, я на ходу в самом конце ото всех успевала собирать травы, ягоды и даже грибы — пришлось позже догонять свою группу. Из-за маслят остались чёрные липкие пятна на кончиках пальцев, что ни коем образом мне не мешало. Мистер Блаус притормозил, выставляю указательный палец вперёд. — Тихо, — приказал он. — Слышите? — Да, — в один голос отозвались мы с Сашей, пригинаясь в коленях ближе к траве.       Это был рык. Скорее, не так. Протяжное рычание, доносящиеся совсем рядом, но в поле видимости все ещё недосягаемо, от которого мурашки по коже. Настолько тихое и хриплое, что обычному человеку, думается, не слышен был бы в такой досягаемости, но у нас свои преимущества — два опытных охотника и одна ведьма. И все с хорошо развитым слухом.       Раздвинув колючие ветки спелого на этот сезон крыжовника, что неприятно впивались в кожу, в разные стороны мы лицезрели следующее — посреди поляны валялось бездыханное тело того самого нами исканного оленя, по всей видимости. Нижняя часть почти полностью обглодана, над которой навис серый на вид щуплый, но по размеру большой волк. — Волки разве охотятся в одиночку? — с сомнениями к происходящему я отнеслась, не переставая смотреть, как создание природы жадно открывает куски мяса от плоти. Мой желудок свело от отвратной картины, но в голове возник другой вопрос — нам и его придётся убить? Это же не какой-то городской кот или тот безобидный ворон, как Альфред — это не менее опасное существо, которым движет желание выжить во что бы то ни стало.       «Совсем как у людей, следовательно, жалеть он нас не будет. А говорить, наверное, не имеет смысла мне, да и когда я успею тайком?». — Нет. Но в наших краях, я встречал только стаи за всю свою жизнь, — почесал себя по квадратному массивному подбородку мужчина. — Но меня терзает другое — почему он так далеко от западной части леса? Их поселения же только там. — Видимо, оторвался от стаи, — более уверенно, чем мы, перепетом возложила свою теорию Саша, готовя свой лук. — Да и какая разница? Думать некогда, а убрать его с этой территории нужно в любом случае. Возьмём его в кольцо и подстрелим со всех концов — бежать будет некуда. — Неплохая мысль, дочь, но двигайтесь тогда очень аккуратно. Идите с Ритой по левую сторону, а я пойду по правую. Рассредоточьтесь и никаких резких движений.       Приказ был прост, как рецепт «Журавля», но точно не лёгок в его воплощении — повсюду разбросаны шишки с ветками, что крайне осложняет задачу — один неверный шаг и нам конец.       Блаус-младшая пошла вперёд, обходя поляну по-кругу, а я следом за ней. Каждый шаг будто шёл вечность, а хрипловатое и осипшее рычание хищника доносилось словно под самым ухом. Альфред, определённо, где-то рядом, но он, слава Богам, может спокойно в случае чего экстренного улететь, за что я не переживаю.       Хруст. Мой ботинок случайно соприкоснулся с хрупкой веточкой. Моё сердце сжалось по-минимуму, пропуская громоздкие удары от осознания того, что может произойти. — Холера! — не удержалась от ругательства, отходя на два-три шага от куста, позади которых донесся свирепый рык, предупреждающий об опасности. — Кто здесь?! — грозно прорычал хищник, чей голос становился все ближе. Мне стало по-настоящему страшно. Кожа на ладонях вспотела, а коленки задолжали. — А ну покажись! — Стой! — где-то сверху послышался такой же перепуганный тон моего друга. — Не трогай её! Она ведьма! Ты не имеешь права! — Чего?! Ведьма?! Здесь?! — кровожадное сопение все приближалось, а вместе с ним грохот доносившихся стрел. — Ещё и люди?! — Рита, назад! — Саша ушла вперёд, от чего её фигуры не было видно вовсе — лишь свист каждый раз того, как отпускала тетиву.       Схватив повторно за Блаусами древко с острым наконечником, дрожащими пальцами вставила его в гнездо, пока из куста крыжовника не выскочила громадная лохматая морда. Пасть была раскрыта, по жёлтым клыкам которой ещё стекала не оствшая тёплая кровь оленя. А я стояла. Просто стояла, нацелив конец стрелы на хищника в ожидании худшего. Страх настолько сковал моё тело, что я готова была прокусить язык, чтобы так же, как и он, почувствовать кровь на языке. — Так во-о-от как выглядят дарители природы… — с оскалом усмехнулся волк, медленно, но верно надвигаясь все ближе. — Ты и пахнешь по-другому. Будет одним удовольствием пережевывать каждую твою косточку все по одной. Плевать на людей — ещё успею ими наесться, но вот ты… Тебя я не могу так просто отпустить.       Жёлтого окраса глаза, полной всей олицетворения жестокости, мщения и ненасытности в какой-то момент стали для меня сродне с человеческими. Они такие же осознанные, такие же гибкие на ум, переполнены своими стремления и и целями. Снова совсем как dintv'erh…       От этого вывода меня своротило сильнее. Стало не только до потери сознания жутко, но и стыдно за саму себя за одно но — я не могу. Не могу убить живое существо. Я не готова. Даже с учётом того, что тот сам признался теперь, что хочет меня сожрать.       Лук в моих кистях трясся с небывалый силой, прямо как в судорогах, но волку это было только на руку. Вцепившись острыми зубами в него, он с лёгкостью отшвырнул его.       «Черт! Черт! Черт!».       Я осталась безоружна. И как теперь быть? Магию использовать нельзя. Блаусы увидят, а искусству овладения память стирать я ещё не научилась. Но как тогда?       Стрелы табуном стреляли из всех щелей, от которых животное ловко уворачивалось. Тогда откуда ни возьмись сверху спустился мой друг, вцепляясь своими когтями тому в золото глаз. — Вот получи, упырь! — Сука! — проорал волчара, лишаясь одного из своих глазного яблока и отшвыривая птицу когтистой лапой. Из глазницы полилась алая жидкость. Нанесённый урон не помешал ему вновь возвратить свое внимание на меня. — Альфред! — стало так все равно, что будет со мной после того, как маленькая тушка, по сравнению с хищником, отлетела в угол. Если с ним что-нибудь случится я же не переживу этого удара. — Будто я тебя с одним глазом не уделаю, — облизнулся тот, будто вовсе ему было не до своей частичной потери зрения. Его главной целью было только одно — сожрать меня. И похоже, её он менять не собирается.       Сделав высоченный прыжок, попутно уворачиваясь от новой волны наконечников, он распахнул свою слюнявую и кровавую пасть по-максимуму. В последний миг я не растерялась и отпрыгнула, уклонившись от удара. Дальше — только бег.       Я побежала, как прямо тогда в Шиганише, но на сей час моя способность держать дыхание улучшилось — и все благодаря тренировкам Кита Шадиса.       «Назад бежать нельзя, а то иначе я выведу его в деревню. Остаётся только вперёд».       Где-то отдалённо разносились крики моей подруги с господином Блаусом, но соображать какие именно в моем нынешнем положении — не целесообразно. Сейчас главное, просто оторваться и увести его подальше. И дыхание — никогда не забывать про дыхание. Выдыхаю на каждом шаге, умело перепрыгивая через нависшие бревна и коряги — все-таки пол года в Кадетством корпусе не прошли даром.       Оторвавшись на приличное расстояние, у меня закралась одна идея, которую вполне себе несложно воплотить. Проблема заключается в её осуществлении лишь в том, что если меня так же нагоняют Блаусы — моя выходка дорого будет стоит. Возможно, даже и жизни. — Попробовать стоит.       Вобрав необходимое количество энергии в свои вспотевшие ладони, откуда стала разрастаться световая сфера голубого свечения, я прямо на бегу начала увеличивать её формы для более сильной атаки. Волк догонял меня с каждой пройденной секундой, что надежды на спасения становилось все меньше, его сбитое дыхание все приближалось и приближалось — нужно действовать быстро. Разворачиваясь в пол оборота, но не прекращая при этом погони, мною была выпущена та самая сфера, которая позже врезалась взрывом в одну из сосен. Та вспыхнула вспышкой цвета ясного неба и повалилось на тропу, преграждая путь моему преследователю. Такой же эффект обычно случается, когда молния попадает в дерево… Хм, молния. — Дождь, ну конечно! — останавливаться было категорически нельзя, так как своей способностью я лишь отсрочила свою участь — наша охота ещё не завершена. Выпустив искру прямиком в безграничную гладь ввысь — та взорвалась средь кучевых облаков, разгоняя гром вдоль периметра. — Надеюсь, так хотя бы смогу замять следы.       Тучи набежали мгновенно, не оставляя ни миллиметра свободного пространства для проникновения лучей солнца. И вот, первая капля упала мне прямо на нос. — Ха-ха! Получилось! Осталось подождать ливня и тогда!.. — моей речи не суждено было завершиться. Пелена смешанных эмоций так стремительно затуманила мне разум, что я не заметила, как выбежала из леса. Но конечная не какое-нибудь незасеянное поле или же жилые дома, а самый настоящий обрыв.       Стоп. Обрыв?!       «Яругъ!».       Скорость бега была критичная и сбавить её было, считай, невозможным. Опора всего-навсего исчезла из-под моих ног, вынуждая отправиться в полет и глотать порывы разряженного из-за испорченной погоды воздухе.       «Черт, черт, черт! Надо же что-то придумать, а то разобьюсь!».       Это было странно, но по истине удивительно. Ещё секунду назад я гнала со всех ног от одной своей участи, но успешно встретила другую. Дыхание прихватило от такой красоты… Да. Я падаю, но это не отменяет того факта, что вид на просторы открывается мне восхитительный — простирающий хмурый от непогоды горизонт в верхушками славных скалистых гор. Это настолько необычные чувства, что даже пугает меня. И все же, не верилось мне, что я вот так вот все закончу — сейчас попросту моё время не пришло. Я должна много сделать, изменить и спасти. Не сегодня. И не сейчас. И красивый простилающийся вид с новым лесным проспектом не отвлечет меня.       Но ни порталы, ни увеличенные корни деревьев, которые я могла ы призвать, чтобы те подхватили меня, что торчали с краю обрыва, не спасли меня. Всё произошло куда чудесатее. До впечатывания в землю, казалось бы, ещё падать и падать, но кости начало переламывать. Если бы мне на текстах изъясняли, что такое пытки, я бы поняла их с полуслова. По ощущениям, мне будто сломали все кости, что были.       И в один миг вместо того, чтобы продолжить падать, меня подхватили потоки воздуха, благодаря которым я начала парить в невесомости. — Что за? Я что, лечу?..       Нет, я все ещё тяжелела под гравитацией и силой тяжести, но по какой-то причине притормозила свой процесс. Ударившись лицом об ветки елей с острыми иголками, ещё несколько метров было пролетено мною, после чего я основательно приземлилась кубарем по уже успевшем намокшем грунте, так как дождь постепенно принял обороты в ливень, как я и рассчитывала. — Зараза!.. — попытавшись подняться на обмякшем теле, я пыталась отдышаться. — Я чуть не померла… Снова. Что же это?.. — появились странности. Всё ещё не придя в себя под угрызением страха, я осмотрелась — все, на мою изумленность вдруг изменилось в размерах. — А? Почему… Почему все такое огромное? Деревья здесь разве всегда были, как на полигоне? — настолько непонятно, что шокироваться не успевала. Моей инициативой стала опора на руку, чтобы сквозь спазм встать на ноги, но ни рук, ни ног не оказалось. Я было открыла рот в немом шоке, разглядывая свою новую часть тела. — Перья? Что за?.. Нет. Нет. Нет. Нет! Ну только не сейчас!       Нелепо подбежав, как любая другая птица, периодически спотыкаясь с непривычки, к образовавшиеся луже, я заглянула в неё. Вместо привычного лица на меня смотрела в расплывчатом отражении лебединая морда с самым настоящим клювом и длинной белой шеей. — Боги, Боги, Боги, Боги, только не нъiнь! Почему именно нъiнь?! Как же не вовремя. Холера! — рефлексом помахав новыми приобретённых крыльями в попытке взлететь, я смогла оторваться от земли лишь приблизительно на два метра, само собой, упав после этого наземь. — Так, спокойно. Спокойно. Главное, дышать. Дышать, — прислушавшись к себе, сделала глубокий вдох и выдох, понемногу расслабляясь. — Хорошо. Для начала надо как-то, сама не верю, что говорю, это, но придётся научиться летать. На вершину яругъ, кроме меня никто не поднимет. Эх, жаль сейчас нет Альфреда поблизости, он бы подсказал как это делается.       Альфред! Точно! Боже, как он сейчас там? Что с ним стало? Он же за каким-то чертом вступил в бой с хищником всея леса. Зачем? Ради меня что ли? — Боги, какой же ты… Бесстрашный дурак.       А как же Саша? Мистер Блаус? Они взяли же на меня ответственность, чтобы ничего не случилось. И теперь, наверняка, волнуются. А я? Мало того, что подвела их, так ещё и вся охота пошла насмарку.       Прислонившись лбом к ещё не протоптанной людским народом земле, я жалко заскулила. Стало до тошноты мерзко в первой очереди от самой себя. Очи болезненно защипало, впоследствии из которых по силам даже через оперение было ощутимы горькие нахлынувшие слезы.       «Это все из-за меня… Если бы я хоть когда-то применила свою наблюдательность и заметила ту чёртову ветку, я бы не наступила в неё, и волк не услышал бы».       Дополнительное чувство вины играло со мной ещё и в другом русле — все из-за того, что я та, кто я есть. И дело не в том, что Ал сам предупредил того об этом прежде самому напасть, а в том, что волчара сам обмолвился, что я… Пахну по иному? Разве? Следовательно, он бы в любом случае напал именно на меня. Но это ничего не меняет — вина полностью на мне и мне за неё отвечать. — Как и выбраться отсюда, — продолжила мысли вслух, встряхивая массивными белыми крыльями и отгоняя от себя поток слез. Однажды бабушка уже сумела спасти меня, за что поплатилась собственной жизнью — больше такого повтора я допустить не могу. — Надо лететь. Не знати как, не знати получится ли, но надо. Осталось вспомнить, как там это делал Ал? Так… Рита, спокойнее. Для начала надо перестать плакать. Я справлюсь. Взять в себя руки, то есть в крылья… И собраться с новыми силами. Рано или поздно это должно было бы произойти.       Оттолкнувшись непривыкшими возникшими из ниоткуда когтистыми лапами от травы, я яростно замахала орудиями полёта, и все вроде бы пошло, как по маслу, но ненадолго. Птичья морда вновь впечаталась болезненно в землю.       «Нет, это ещё не провал. Как говорил мне инструктор ещё пол года назад, как я только пришла — раз предстоит упасть сто раз, двести, значит, я так и сделаю, но все равно взлечу. На УПМ же получилось, хоть и не сразу»       Забавно, что я вспомнила господина Шадиса именно сейчас. Его перекошенное выражение лица зачастую от пренебрежительных эмоций будто и сейчас нависало надо мной и кричало над самым ухом, мол, вставай, а вместе с ним на пару и Эрен Йегер, который только и твердил, что без борьбы не победить.       Борись.       Вот оно — нужно бороться. И я смогу. Как и могла всё прежде то, что думала мне неподвластно.       Обуздав скованность и страх того, что я рискую разбиться во время полёта, со всего размаха ещё раз взмахнула крыльями — парочку перьев умудрилось отпасть от такой силы. — Надо подняться к кронам, а то отсюда ничего не видно. Оу-у-у! — немного завалившись на бок, мне удалось стабилизировать равновесие. — Получается! — взмах, один, второй, третий — до меня дошло как подстроиться под синхронность и как именно это работает. С точки зрения теории теории для начала, конечно же. — Ура! У меня получается!       И вот, я наверху — стараюсь парить над верхушками леса, что тоже по своей сути то ещё захватывающие зрелище. Криво, конечно, получается у меня, иногда излишне заваливаюсь, но все ещё не свалилась, а значит, все не так плачевно. Но есть одно помимо прочего «но» — моя сумка куда-то исчезла во время падения и первичного за всю жизнь превращения в лебедя. Без неё я никак не могу вернуться. Нужно её обязательно отыскать. — А это не так уж и плохо, — вдохновленно произнесла, слегка затрагивая перьями кроны. Обзор максимально не привычный на всю окружающую меня действительность. — Так вот, как ты видишь этот мир…       На горизонте на ветхой коряге безмятежно повис мой рюкзак. Вот он! Осталось только к нему как-то подобраться. Но как же птицы зависают в полете в воздухе? А то как бы не врезаться в встречную гору, представляющая из себя тот самый обрыв. Но и это ещё не все — во время моей дороги, благо, застряли в ветках моих вещи, а именно одежда. То есть? Если я перевоплощусь, то буду… Полностью нагой? Так разве должно быть?       Не важно. Сейчас в приоритете забрать хоть что-то, а большую значимость играет мой рюкзак. Подхватив лапами и вовремя успев только свои брюки с рубашкой, я озадачилась, ведь среди них не оказалось ни бюстгальтера, ни сапог, ни жилетки с охотничьи и ножами, о которых вспомнила, к глубочайшему сожалению, разве что сейчас. О сапогах я переживала меньше всего — ведь они все равно мне никогда не нравились, как и вся человеческая обувь в целом. Переживу.       Гора уже близко, а значит, пора тормозить. Неизвестно как, но тоже учиться придётся. — Холера, — сотый раз, по любому, за сегодняшний день выражаюсь. Вероятнее, я поставила рекорд. Но как бы то ни было, ко мне в память всплыли фрагменты, как прежде чем запорхать в воздухе, мой друг ворон по обычаю вытягивает лапы. Стоит попробовать — что гарантировано переросло в успех. — А он теперь точно может гордиться мной, — задрала свою отныне маленькую головку с длиннющей стройной шеей ввысь. — Потерпите. Я скоро буду. Ал, обещаю, если ты сейчас ранен я обязательно вылечу тебя.       Дождь все усиливался, а вместе с ним и разрасталась буря, следовательно, пока я в этом теле — мне магия, по всей видимости, ничем не сможет помочь. Вот и одним хлыстом ветер поволок за собой мою сумку, почти бездонно переполненную природными дарами леса, что успела накопить за сегодня. Грудная клетка сковала жалостливо меня за одну мысль лишь, что я могу все потерять, тем более последние вещи своей бабули. — Нет, стой! — сощурившись, дабы предотвратить попадание дождливых капель в глаза, я со всей дури рванула вслед за потерей. На первый взгляд она казалась все дальше и дальше от меня, но как бы не так. Приложив всю волю, что была у меня, в последний миг взяла за лямку своим клювом, о котором чуть не позабыла, прокричал мысленно победное «поймала». Полезная все-таки вещь этот ваш клюв, пусть и чудный.       Меньше чем через минуту я возвратилась на вершину горы, посчитав логичным не останавливаться внизу посреди дикого леса, поэтому предпочла позицию на дереве. И только сейчас, найдя свободное время, чтобы передохнуть и переварить полученные эмоции, я вдруг осознала:       «Я смогла. Я смогла спустя столько лет все-таки овладеть метаморфозой. По правде мне снова пришлось пережить страх смерти… Но именно это и было необходимо, чтобы выжить. Это и спасло меня».       Теперь ещё один этап пройден — герб моей семьи отныне оправдан. Ещё минутами раннее я была готова рыдать от безысходности и глубокого одиночества, что делать дальше, а теперь в половину осознала каков был мой маленький успех с точки зрения ведьмачьей жизни. Но куда же, как всегда, без» но», а именно тот самый этап, о котором до сегодняшнего дня прежде не задумывалась. — А как… Как вернуться обратно то? Вот зараза. Не могу же я до конца своих дней оставаться лебедем, — на ходу припомнились множество историй и поверий бабули из детства, когда та мне рассказывала инциденты, основанные на реальных событиях, где многие дети не могли превратиться с первого раза в прежнюю форму, проживая жизнь своего фамильного зверя аж несколько лет, а некоторые и вовсе до самой смерти. Бр-р… Нет, такого мне не надо.       Здравым решением мне показалось лишь одно — Альфред. Только он сможет мне помочь. Без понятия как у него это всегда получается, но он всегда знает что нужно сказать, вне зависимости какая проблема. И это всегда оборачивается исключительно в пользу. Он умеет подобрать правильный совет, благополучно ведущий только к успеху.       «Но как же мне его найти? Если он и взаправду ранен, то и смысл искать? Тогда он с Блаусами, а перед ними я не могу явиться в таком виде — они при лучшем исходе просто не поймут меня и оставят в покое, но в худшем, учитывая их семейное дело, просто застрелят. Или же Ал в действительности, есть шанс, что в порядке. Тогда в таком случае, он сейчас может быть тоже где-то здесь, выискивая меня. Стоит ли довериться второй версии и попытаться найти его прямо сейчас?»       Видимо, другого выхода нет — надо попытаться. Но лес необъятный лабиринт, в котором очень легко заплутать, а осмотр с высоты птичьего полёта ничего не даёт, по той причине, что листва не даёт ничего разглядеть, да и к тому же там сейчас сильный ливень. Но перед поиском я с трудом с помощью лишь подручного острого оранжевого клюва и тёмных острых лап собрала свою пару одежды в охапку в сумку, что успела вернуть, а через лямку самого рюкзака просунула шею, чтобы удобнее было переносить. — Ал! — все же отважилась призвать на помощь крики, которые так и так услышат лишь обитатели лесной чащи. — Ал! А-а-ал! Прошу ответь! Если ты здесь, конечно же! — С ума совсем посходили? — непонятно откуда послышался умилительный писклявый голосок. Замерев в воздухе, хаотично продолжив махать конечностями, я торопливо осмотрелась, дабы отыскать источник незнакомого писка. — И чего глазенки водишь? Я вообще-то с тобой разговариваю между прочим, — это оказалась белка. Обычная белка, что сонно выкарабкалась из своего уютного дупла, потирая лапками свои веки. — Зачем орать на всю округу? Не понятно что ли, что тут некоторые отдыхать могут? — Мне браво неловко. Прошу искренне простить меня, — взобралась к ней на одну толстую ветку. — Простите ещё раз, что вас потревожила. Я просто ищу своего друга. Может, вы видели его? — Я разве похожа на ту, которая выходила из кровати последние как часа два? — Нет. — Вот-вот. — Может, вы тогда напомните пожалуйста в какой стороне поселения людей. В том же направлении, я правильно помню? — махнула крылом, указывая сторону света, а то со всей этой суматохой под паникой и внезапным превращением совсем ничего не соображаю и все позабыла от переволнения. — Всё понятно с тобой — не местная. Вроде да. Но тебе то туда зачем, хотя чего я спрашиваю? Если жить надоело и хочется самой насадиться к ним на пулю или стрелу, то пожалуйста. — С-спасибо за помощь. — На здоровье, — бросило рыжее создание, вновь ныряя в дупло.       «Что же делать? Вернуться в деревню и ждать всех там? Но они вернуться не скоро, так как предположительно ищут меня. И все же как быть?». — Вариантов немного, поэтому была ни была.       Жребий брошен — остаётся только идти вперёд, а если быть точнее, то лететь. Вылетая из каждого угла, я пыталась вспомнить и отыскать знакомое дерево, чтобы было проще ориентироваться. И вот, на одной березе мне приметилось небольшое уютное гнездышко. — Добрый день, — спешно протрещала мать-сорока, закладывая своему птенцу толстого червячка в клювик. — Я чем-то могу помочь? — По мне так сразу видно, что я в плачевном положении? — горько усмехнулась, не соизволив примоститься рядом с собеседницей своего вида на данный момент, так как с виду я крупнее в десять раз, чем она — сломаю ещё ветку вместе с её гнездом. — Ну, как сказать? Лебеди сюда не залетают обычно. Их место на озёрах и реках. Вот и интересуюсь, — предположила сорока. — Ты, должно быть, заблудилась и впервые тута? — Всё так. Я ищу… Своего друга ворона. Мы разошлись совсем недавно. Теперь не можем друг друга найти. Вы случаем не видели хотя бы какого-нибудь пролетающего мимо ворона? — Тут такое дело, — принахмурилась особа, указывая на свое переполненное гнездо с детенышами. Они все были такие милые, крошечные и безобидные, кой милоты не сыщешь во всем бренном мире, но при этом громко роптали как жаждят ещё покушать. — Я весь день не могла еды отыскать для своих деток. Не могла бы мне помочь найти ещё? А взамен я тебе расскажу все то, что видела. — Если у вас и правда в наличии полезные сведения, то… — признавать того, что моё время трещало, как на дрожжах, и нет смысла, так как это и без того понятно. Но а с другой стороны? Помогать необходимо от возможности, поэтому мой выбор очевиден. — Да. Конечно. Я помогу вам. — Вот здорово! — завелась мама-птица, целуя своих птенчиков в головки. — Будьте здесь и никуда не уходите. Мама скоро принесёт вам ещё еды.       «Знать бы ещё как это делается. Вот же, иду копать червей с сорокой. Этот насыщенный день начинает нравиться мне все больше». — Так, какой план? — порхая вместе с новоиспеченной знакомой, поинтересовалась я, на что та удивлённо вылупила свои карие глазенки. Нет, ну а что? Мне то почём знать, как именно на практике птицы добывают себе еду. — Сейчас земля мягкая благодаря дождю, — начала с далека та, в свою очередь оглядывая куда бы именно приземлиться. — Ищешь любое насекомое, что успеешь поймать. Желательно как можно больше.       «Их что, прямо в рот брать?».       Постеснявшись спросить напрямую столь очевидный вопрос у сороки, я поморщилась. Кто бы мог подумать, что совсем иначе придётся посмотреть на жизнь своих собратьев. И глотать насекомых.       «Так, ладно, спокойно. Коль мне помнится, черви водятся в основном под корнями растений или под дерном, а вдобавок, поскольку сейчас погода для многих не благоприятная, то обильное наличие комаров гарантировано».       С молодой мамой мы разделились. Я в целом запомнила где располагается её дом в виде гнезда, так что не думаю, что мне составит большого труда к нему самостоятельно вернуться.       У меня был намечен небольшой план, к которому я тут же приступила, чтобы по-лишнему себя не задерживать. Раскопав под кустами малины и смородины достаточно земли своими новоприобретенными когтями, на влажную погоду мигом повылезали черви. Прихватив с собой парочку, зажав прямо-таки между пластинами клюва и успев подключить к ним парочку комаров и одного крупного майского жука, я полетела обратно. Конечно же, это мерзко и отвратительно, но хуже всего то, что одного червяка я умудрилась проглотить. Боги, он такой склизкий, что меня чуть не вырвало вперемешку со всем тем, что я на собирала и съела за весь прожитый полдень. Но я была вынуждена держаться, потому что дала обещание. А обещания не нарушают и всегда сдерживают.       Вернувшись, я самолично накормила несчастных детей птицы, что та всячески мне помогала в этом, объясняя как и что делать, уверяясь, что собственных детёнышей у меня, судя по моей неопытности, нет.       «Ещё бы у меня были маленькие птенчики-лебеди…».       Сорока с довольной моськой обвела своё потомство взглядом, не прекращая радоваться, как её наевшаяся ребятня сразу после обеда улеглась спать, прижимаясь бок о бок друг к друге в перьевом пуху. — Ох, точно. Чуть не забыла. Я же обещала тебе информацию за оказанную помощь. Кстати, спасибо тебе, сестра. Ты меня здорово выручила. — Я обинуясь рада, что смогла хоть чем-то вам послужить. — Поэтому в качестве ответной услуги я просто обязана тебе оповестить, что буквально до твоего прилёта, примерно за две минуты, натолкнулась на одного, как ты так и сказала, ворона, — призналась сорока, кивая в ту сторону, где конкретно все успела заметить. — Он кричал и кричал что-то несусветное. Судя по всему, звал кого-то и раз ты утверждаешь, что вы ищите друг друга, то возможно, это был он и есть твой товарищ. Но и это ещё не все. Как мне приглянулось, то ли ранен был он, то ли что, но все равно почему-то не переставал рыскать. Кровь было видно на нем. Видимо, лапу успел где-то кто-то ему подрать или типа того.       «Вот же мой бедолага…». — И куда он полетел? — спешно попросила отвечать быстрее. — Вроде туда, — вбросила птица с черно-белым переливающимся оперением в одну из сторон света. — Надеюсь, я ещё успею… Спасибо вам огромное. — Обращайся, милочка, — заулыбалась матушка, провожая меня взглядом. — И желаю тебе вернуться домой целой и невредимой! — с пожеланием прокричала вслед. — Мой дом очень далеко отсюда… — вгоняться в тоску категорически нельзя — лишь заторможу себя, поэтому двигаемся только вперёд. Мысли о родном доме вынуждена отложить.       Работа крыльями та ещё серьёзная задачка, после которой немеет все туловище. Поразительно, как перелетные птицы умудряются переносить длительные полёты аж на другой континент, если я буквально нахожусь в этой фазе всего пятнадцать минут и уже чувствую себя, как после забега с препятствиями.       Я все летела и летела, не теряя веры найти хоть кого-то из своих знакомых, но судьба, видимо, распределилась сама. Пока я яростно не прекращала нестись, как угорелая, умудрилась с кем-то столкнуться на одном из поворотов. — Ауч! Смотри куда прешь, емое! Ау… Как же больно то, — недовольно бурчание пронеслось перед самым носом. — П-простите… Я правда не, — утирая и встряхивая головой, чтобы отогнать лёгкое помутнение после столкновения, я тут же узнала нависший силуэт, от чего душа феерично заликовала. — Ал?! Это ты?! — А ты откуда знаешь моё имя? Я вроде не представлялся как бы. И вообще, некогда мне тут с тобой толковать. Не видишь что ли, что я делом занят? Не до тебя мне сейчас, — облетел чернобрюхий ворон меня с угла, демонстрируя такую же рану на правой лапке, которую описывала сорока. — Ты что, не узнал меня? Хотя чего это я… Конечно же, не узнал, — не верилось, что смогу посмеяться в подобной обстановке и в таком презентабельном виде. — Это же я — Рита.       Ворон сиюсекундно притормозил, прежде чем покинуть меня. Совершив поворот вокруг себя, с распахнутым взором потупился на меня. — Рита?! — подлетел ближе, чтобы как следует рассмотреть. — Это ты что ли? Внатуре?! Да не… Не может быть, — сделав круг вокруг меня, недоверчиво присвистнул. — Хотя, может… Но если ты Рита, то тогда скажи, где мы познакомились? — Ал, это не смешно. — Отвечай, — требовательнее настоял тот. — Хорошо. В Шиганшине. — Фух! Это ты… — расслабленно выдохнул. — Стоп. Так ты… Ты все же смогла? Да неужели! А почему именно сейчас то? Позже не могла? — Я знаю, что все не по планам как-то пошло, но пойми, есть другая проблема. Куда более серьёзная. — И какая же? — Я без понятия как вернуться в прежнюю форму. — Вот как. Так. Значит, без паники. Сейчас мы спустимся и вместе будем решать как это все исправить, договорились? — я кивнула, все ещё не признавая то, что мой друг сейчас прямо перед о мной. Из-за всей этой суматохи в лесу я по полной умудрилась соскучиться по нему. — А то Блаусы побледнели со страху, когда ты пропала. — А где… Где они сейчас? — виновато поджала собственный язык, приземляясь наземь среди высокой травы, как и договорились с вороном. — Тебе ищут. Что ж больше то? У Саши там такая истерика, что стоит лучше поспешить, пока эта тварь не нагрянула снова, — Альфред повторил следом за мной, останавливаясь подле и болезненно морщась при посадке на больную лапу. — Вот же скотина… — Сильно болит? — не унимая заботливого отношения, спросила. Вид стекающей багряной жидкости с его задней конечности лишь сильнее огорчало меня и надавливало на чувство вины. — Тебе незачем было нападать на него, а впрочем он бы и не услышал нас, ежели не я… — Так, давай это позже обсудим, и я ещё успею покапать тебе на мозги, что во всех грехах мира винить себя ни к черту… — переместив вес на одну лишь лапу, тот переключил тему опять. — Лучше сосредоточимся на деле и попытаемся тебя расколдовать. — Надо полагать, у тебя уже есть идеи, судя по всему. — Они всегда у меня есть, — с иронией припомнил. — И первая из них это, как в случае с твоим общением с природой, если понимаешь о чем это я. — Ты имеешь ввиду… Представить кого-то? — Именно. — А что же до второй идеи? — Ну, тут, если честно, я ещё ничего не придумал, — зажался на последних словах мой друг. — А в целом, я уверен, что и первый вариант сработает. Что так из общения с тобой я уяснил так это то, что тебя успокаивает далеко не собственное счастливое будущее, а чужое. — Из твоих уст это звучит… Осуждающе, — один из немногих моментов, когда после начала нашей охоты мне стало так светло на душе. Хотя что уж там? В присутствии Ала всегда так. — Да не сказал бы. Для меня это странно попросту — не более. Давай лучше попробуем, а то вместо Военной полиции, если же не выйдет, нам придётся с тобой улететь навсегда жить в дикую природу. Сплетем собственное гнездышко, заведём кучу детей и заживём долго и счастливо, — усмехаясь, ворон кивнул на мой рюкзак, что как прежде болтался на моей шее, при этом ловля мой поражённый взгляд с его шутки. — Да ладно тебе. Я же просто пошутил. Лучше давай тогда я лучше возьму твою сумку, а ты пока пытайся настроиться.       Разрешив, как все было предрешено, я отдала свой рюкзак со шмотками, колбами и ингредиентами, а сама примостилась под кедром, напрягая и расслабляя каждый раз свои лёгкие, как делала упражнения на дыхание.       «Так, у меня получится… Просто нужно подумать о ребятах. И тогда все наладиться. Я снова стану собой и благополучно вернусь к Саше и её семье. Но… О ком думать?».       Первым почему-то всплыл образ Жана. Его периодически ухмыляющееся аристократичное утонченное лицо заставило по-тихонько даже тосковать по нему. Всего пол дня как не виделись, а уже грустно. Интересно, он поехал к своим родителям? Улыбки же Кристы и Армина чем-то похожи — такие же светлые, полные всей чистоты и успокоения, которые и без всяких заклинаний превратят любой пасмурный вечер в солнечный. Что же до Райнера и Бертольда, то там проще. Берт робкий, застенчивый и в основном молчаливый, но не менее загадочный, к которому я все стесняюсь подойти, чтобы по полной пообщаться, все время считая, что тому будет со мной не интересно, поэтому предпочитаю компанию Брауна. Тот, в отличие от своего друга детства, факт о котором я сама между прочим догадалась — вот ведь ирония, на тренировках, как бы меня не побили, всегда поддерживает. И да, он улыбается чаще, чем Берт, но и по другому, по-особенному, не делая из себя того хмурыча, каким показался по первому впечатлению. А что же… До Марко, то только одна мысль о нем заставляет лыбиться, как дурочка, уже меня. Его красивая улыбка по-своему очень красивая, тёплая и приятная. Вот бы сейчас подойти к нему и крепко-крепко обнять и не отпускать его, чтобы эти объятия выложили все то, что мне удалось пережить за сегодня без слов. Но что он, что большая часть остальных ребят — все далеко. — Ну и долго ты ещё будешь? — издали голос Ала пробудил меня, как от самой настоящей медитации, что вот-вот померещилось, что засну.       Открыв глаза, я обомлела. Всё приняло прежний вид — деревья относительно уменьшились, а трава стала по-прежнему далеко от носа. Выставив руки, я заликовала, принимаясь их целовать от вожделения. Боги, как же приятно стать самой собой. Настоящие пальцы, настоящие две ноги — это именно то, чего мне так не хватало. — Ты где-то пять минут просто стояла не двигаясь, хотя успела уже давно превратиться обратно. И о ком ты, интересно, так упорно думала, что по то-то, я гляжу, твои в последний момент щеки так порозовели. — Д-да о многих… — Ну-ну, я тебя понял. О многих, конечно… Че ещё скажешь?       «И когда он успел овладеть техникой телекинеза? Шучу. Просто каким-то образом догадывается всегда обо всем».       Прикоснувшись к своим щекам, я в действительности обнаружила, что те весьма нагрелись. Но не об этом надо сейчас размышлять — не самое подходящее местечко и время.       Когда Альфред собирался отдать мне мою сумку с одеждой, не дожидаясь должных позволений, вместо рюкзака подхватила ворона, крепко стиснув его в меж любимых, как оказалось, рук.       «Иметь крылья это, конечно, здорово, но не так потрясающе, как пятипалые ручки». — Внезапный наплыв нежности? — пробухтел тот, от того, как забавно я сплюснула его мордашку в объятьях. — Да, — без сомнений призналась как оно есть. И раз мы оказались в таком положении, значится, я могу не тратить все впустую. Скопив определённый уровень тёплой энергии, использовав при этом свой дар исцеления, я через обнимашки, как и гарантировала, отдала её своему другу. Кожа засияла вновь, обрамляя в пределах одного метра округу своим ясным голубым светом. — Так лучше? — сделала намек на его бывшую рану на лапке. — Намного, — запорхав в невесомости, повилял той самой ногой, распрямляя коготки. — Что ж бы я без тебя делал, а? Спасибо тебе огромное. — Наверное, искал бы другого друга, — шутливо подколола, отвечая на его вопрос. — Ой, заткнись. И оденься лучше, а то как бы никто из Блаусов ничего лишнего не надумал.       А ведь он прав. Всё то время, как я отныне не белый лебедь, я замерла на одном месте полностью нагая — без единого куска ткани.       «Во имя Веледары, как же стыдно…». — А что раньше не проречил? — в спешном темпе потянулась раскрыть рюкзак, всовывая туда руку по плечо в поиска своих шмоток. Жар от щёк из-за смущения так и не отхлынул. И что самое жуткое — прятаться и укрываться от посторонних глаз уже поздновато. — Не хотел портить момент, — Ала ничего будто не зацепило вовсе, что он говорил все так же размеренно.       В тишине натянув быстро штаны, а поверх без бюстгальтера рубашку — благо, грудь хоть маленькая и не видно толком ничего, мне стало вдруг как-то не по себе. По спине прокатилась волна мурашек от нагнетающей тишины. Имеется ввиду та тишина, что ни стрекозы, ни кузнечики не стрекотали, ни белочки, ни скворцы и так далее. Все не могло быть вот так вот, особенно, в дикой природе. Это противоестественно. Вся живность будто испарилась, кроме нас, и как выяснилось, на то была веская причина.       Дыхание. Крайне тяжёлое и изможденное. Такое у меня бывает после непрерывного бега на определённую дистанцию, но не столь хриплое, как у человека с больными лёгкими. Волосы готовы были встать дыбом от осознания к чему это, как и онемевшие пальцы, не способные застегнуть все пуговицы на пол пути. — Надо же… Не обманул меня мой нос на старость лет, — из необъятной лесной глуши прокатилось сбитое рычание. Я словно в капкане, откуда не сбежать, как и не определить, откуда именно исходит знакомый голос — он одновременно повсюду и нигде. — Я слышу, как кровь бежит по твоим жилам. Как живое тёплое сердце часто бьётся, готовое вот-вот выпрыгнуть от страха. — Лучше покажись, тогда и лично убедишься, что ты не прав, — я врала. Конечно же, мне страшно. И ещё как. Что пот со лба стал выделяться в десять раз активнее, а губы непроизвольно задрожали и побледнели. Вбросив магическую шаровую молнию в одно из деревьев, я промахнулась — волка там не оказалось. Древесина легко вспыхнула из-за моей атаки, но тут же потушилась с помощью дождевой воды.       «Бежать в этот раз не получится. Мы все это прекрасно смекаем. Остаётся только драться — другого пути нет. Но если же я снова проявлю жалость — покойники мы оба» — Лучше сразу выстави свою морду напоказ, и я выдру тебе второй глаз, понял? — с вызовом поддержал меня мой друг, наворачивая круги по воздуху. — Не в моих принципах есть десерт перед основным блюдом.       Я ахнула от внезапного удара со спины. Огромная животная фигура напрыгнула на меня, продавливая под собой. Но страшнее не это, а другое — волк замертво вцепился мёртвой хваткой в мою руку, пуская кровь. Перед о мной образовалась красная вспышка боли, протекая по всему организму, а безудержный крик готов был сорвать мою глотку. Моя рука — единственное препятствие от моего лица до его морды, которую выдрать мне не по силам. Чужие глаза готовы чуть не ли вырвать мою душу и съесть её вместе с моими потрохами.       «Раз не могу оттолкнуть физической силой, применю магию».       Так и вышло. Пустила электрический импульс тому в серую мохнатую грудную клетку, от чего тот мигом отлетела. Дальше я смутно имею представления, как протекали события. То ли он теперь с Альфредом сцепился в поединок, то ли я начинаю бредить.       Интуитивно ухватившись за глубокую кровоточащую рану, я содрогавшимися и колотящимися движениями, прикусив больно себя за нижнюю губу, вытащила острый клык, что остался в моей коже. Зрелище жуткое, что хуже некуда. Но плевать. Главная проблема до сих пор остаётся проблемой.       «Надо помочь Алу».       Не знаю, что овладело мной — адреналин, страх, паника, но мне внезапно захотелось лишь одного — покончить со всем этим. Поскольку я не учила раздел проклятий, а уж тем более посмертных, то воспользовалась старым народным человеческим методом. Подхватив крупный камень, что валялся под подле стоящим деревом, приняла боевую стойку. Альфред и волк кружили друг над другом, как ополоумевшие, полностью погрузившись в поединок. Казалось, они были здесь только вдвоём — и один из не может жить, пока жив другой.       Это мой шанс. Вот оно. Расставив ноги на ширине плеч, чьи стопы немного скользили из-за грязи накопившейся на дороге, я с диким криком рванула вперёд, фокусируя свою цель лишь на одном — победить. Победить, чего бы мне это ни стоило. И ещё раз победить.       С размаху камень с треском соприкоснулся с волчьей головой, от чего тот на секунду завыл и откинулся от моего близкого друга. Но он не растерялся и продолжил борьбу за выживание, вновь вцепившись в мою левую руку — и какое совпадение — совсем рядом в недавно оставленную рану, прокусывая мясо вновь. Но адреналин так вскружил и бодрил, что удары камнем по голове не исчерпали себя до тех пор, пока не обуздала дикого зверя отпустить меня и не осесть лёжа на траву, пачкая ту кровью нас двоих.       Нанося удары по голове снова и снова, пока та не начала превращаться в кровавую кашу, я считай, забылась, если бы Альфред, что стоял неподалёку. — Всё, всё, всё, хватит! Он мёртв. Мы победили. Всё, всё, всё!       Замерев на одно мгновение перед финальным ударом, я бросила камень, пробуждаясь от слепой ярости. Вся территория была измызгана кровью, что не понять где чья. И волк. Точнее уже только его едва уцелевшее тело.       Я убила его. Впервые убила живое существо. И Боги, как страшно то, а! Будто пережила смерть самостоятельно.       Одна мысль, определённо, навсегда останется в моей голове до конца жизни — не все живое, значится безобидным. Не имеет значения кто это. Опасность из себя может представлять кто угодно. И если что-то, может, показаться на первый взгляд невинным — не означает, что оно не собирается убить или навредить тебе. А тем более, если опасность грозит и моим друзьям в том числе, то я обязана им помочь.       «Неужели я избавилась от своего барьера?».       Схватившись за лицо, я боязливо откатилась от трупа, громко расплакавшись, как маленький ребёнок двухлетней давности, но можно считать, что практически трёхлетней.