Босиком по лезвию ножа, пройти на поводу у чувств

Я уже несколько минут смотрела на расхаживающего взад-вперед Тикки и так же терпеливо ждала ответа. Нет, конечно, я понимаю: у них тут свои правила, привычки, устои и все такое прочее; и я прекрасно понимаю - хотя бы по его движениям - что нарушила добрую часть этих всех правил не только своим нахальным тоном и ангельским поведением, но все же… – И… - я уже была близка к тому, чтобы психануть и пойти прямо к Тысячелетнему - может, он объяснил бы, что к чему. - Долго еще ждать? – Слушай, замолчи, а? И без тебя тошно, – что я вижу: кажется, Тикки не в духе. Да я просто молодец - мимо воли на лице растянулась гладкая ухмылка. – Так, чтобы начать свою тренировку, запомни для себя три правила: первое – Граф не надеется, он приказывает; второе – никогда не лезь в жизнь других, а то кто знает, чем это закончится; и последнее, третье – любой приказ выполняется беспрекословно. Уяснила? – я была в ступоре: что за взгляд, да это же искушение ходячее, раздражающее, такое горькое… А, он что-то там про правила говорил - ага, ага, конечно, постараюсь не нарушать: может, в следующей жизни точно постараюсь. – И… В смысле, что с того? Правила - это просто прекрасно, но что мне делать: первое я, кажется, уже нарушила, - я приложила палец к губам, изображая глубокие мысленные процессы и невинно хлопая глазками, - на второе даже не надейся - уж теперь ты от меня не отделаешься, – судя по его лицу, я это вслух сказала; как ми-и-ило! – И вообще, почему правила только для меня? Нет, я все понимаю, но это нечестно!! Почему только мне страдать?! – бинго! Кажется, в этот раз я перевыполнила план; ну, как говорится: что хотели, то и получили. У Тикки нервно дернулся правый глаз: либо слова мои чем-то задели благородного графа, то ли лыбилась я сильно нахально, но в следующий момент: – Знаешь, что, милая? - он угрожающе навис над «беспомощной» и удивленной мною, его голос слегка подрагивал от плохо контролируемых эмоций темной стороны - бедненький! – Не испытывай мое терпение, а то мало ли… Знаешь, что иногда случается с непослушными девочками в темных местах? – Это ты не искушай меня, – я удивилась спокойствию в собственном голосе и быстроте реакции: лезвие наруча было приставлено к горлу моего горе-напарника. – Знаешь ли, я ведь личность импульсивная, несдержанная, за себя не отвечаю. Действительно, мало ли что… – Ха-ха-ха, да я смотрю, вы отлично поладили, - на пороге комнаты появилась счастливая Роад. - Тикки, нас ждут на обед, а тебе… - она почему-то не стала произносить мое имя - странно все это. - Туда, – девчушка указала на только что появившуюся в воздухе дверь. – Тысячелетний сказал, что это будет твоей тренировкой. – Спасибо, - я бабочкой порхнула в приоткрывшуюся дверь, оставив дорогих родственничков смотреть мне в спину. Не то чтобы я ничего не боялась, но где-то в глубине сердца залегла уверенность, что меня тут не тронут, что именно тут мое место, тут я должна находиться. Что ж, посмотрим на тренировку. *** Темная комната, наполненная неестественным светом, большой овальный стол, накрытый белой скатертью, и акумы, снующие туда-сюда... Некоторые кресла пустовали: кого просто не было, а кто погиб, но был еще одни член семьи, которого все очень ждали. Обед в семейном кругу самой устрашающей, грозной и разношерстной, но от этого не менее единой Семьи Ноя должен был начаться с минуты на минуту. – Скучно… - Дебитто недовольно потянулся, расправляя ноги на столе и принимая фривольную позу. – Да, да, – вторил ему Джасдеро, рассматривая забавно улыбчивую рожицу на блюде в своей тарелке. – Лулу, держи… - в обернувшуюся на голос девушку полетело блюдо, выражающее радость. Девушка зашипела, а Дебитто громко расхохотался выходке брата, ему даже захотелось предложить девушке содержимое и своей тарелки, но… – Тысячелетний, зачем мы держим у себя девчонку, с головы до ног напичканную чистой силой? Почему не уничтожить ее сразу, вдруг она Сердце?! – Уайзли искренне не понимал, зачем вообще все это нужно; пусть он и олицетворение мудрости, но логики в действиях главы семейства он сейчас не видел. – Не время. Еще не время, - Граф загадочно улыбнулся, сверкнув стеклами своего пенсне. - Надеюсь, все помнят свою работу? – Но… - начал было Мудрость, но тут же осекся: негоже перечить Графу - он сам понимал, что в таком случае наказание неминуемо. Майтра наблюдала за разговором из-за полузакрытых портьер, шлем отлично скрывал довольную ухмылку. Она как всегда первая, но остальным членам семьи незачем знать о ее успехах. Как всегда ничего нового; она вздохнула: кажется, Тикки сегодня будет долго возмущаться. А эта девочка довольно интересная: ее чистая сила была не схожа с теми, что Одаренность видела за всю свою жизнь - ни одного подобного случая. Интересно было бы ее немного изучить, хотя, почему бы и нет… *** Место, куда меня привела дверь, оказалось небольшим круглым залом - наверное, тут проходят тренировки. Как ни странно, сама комната была довольно светлой: серо-голубые тона стен отчасти походили на больницу, но довольно причудливо оттенялись темно-бордовым ковром диаметром всего в пять метров. Это удивляло: различия и многогранность вкусов Семьи Ноя - а я-то думала, что они все - кровожадные убийцы и не более, а тут такие таланты. Хотя, о чем я? Надо с чего-то начинать. Тихий выдох и опущенные веки, сознание освобождается от ненужных мыслей, поддаваясь чистой силе, не сдерживая ее боле ни секунды. Знакомое жгучее ощущение проходит по всему телу, сковывая мышцы и покалывая кожу. Вдох-выдох, представляю себе противника - браслеты на руках в тот же час превращаются в пару изящных клинков, а на мне появляется «доспех». И вот меня атакуют; глаза закрываются, мир перестает существовать. В этом пространстве только я и мое воображение, все ощущения резко усиливаются, я настораживаюсь, ведь противник хитер… Первый выпад я ловко парирую клинком справа, в тот же момент нанося удар левой рукой. Он прогибается, уходя от удара, и восстанавливает дистанцию. Мы двигаемся по кругу, ни на секунду не отрывая взгляда друг от друга; он хитро усмехается, отчего я вздрагиваю: нельзя подпускать его близко. Я пропускаю его неуловимое движение и понимаю, что он несется на меня, лишь тогда, когда мой противник оказывается буквально в секундном расстоянии от меня. Так просто? Все же я ждала большего: два шага вправо - и линия атаки разрушена. Для верности еще шаг влево, резкий обманный выпад ногой - и я, крутанувшись вокруг своей оси, пронзаю его руку клинком. Итак, один:ноль в мою пользу. Ну что же, посмотрим… Он делает ложный выпад - черт, почти купилась! Это чертовски напоминает танец: быстрый, точный, и в тоже время гармоничный, мягкий, приятный. И я кружу по залу, делая различные выпады, подсечки, поражая клинками противника, а иногда и корчась от полученных ран… Майтра завороженно смотрела на гибкие движения новенькой. Отточенные и резкие: в них чувствовался нехилый профессионализм, пропитанный многочисленными сражениями; но в то же время гибкие и изящные, как у искуснейшей танцовщицы, покорившей сердца тысяч городов. В ней не было ни капли грубости - только гармония: такая, что приносит только смерть - с каждым новым взмахом клинка или шагом Одаренность это понимала все четче. Вот что было не так в этой девочке – природа ее силы: она не походила на тот противный «свет», что исходил от экзорцистов, нет, наоборот - она не принимала эту манипуляцию. И пусть они определили два куба чистой силы, находящиеся в этом теле, она была странной - темной, что ли. «Абсурд, - думала девушка, внимательно всматриваясь в очередной пируэт и анализируя характер исполнительницы. - Чистая сила не может быть такой, это неправильно, так не должно быть. Тогда почему же? Я не понимаю…» Удивление, шок от собственных мыслей: Майтра впервые чего-то не понимала, и это странное ощущение переполняло всю ее сущность, оно было так неестественно и ново, что в первые секунды девушка даже растерялась… Я крутанулась вокруг своей оси, нанося еще один удар по своему противнику, но тот в последний миг улизнул и в его руках появился сияющий хлыст. «Пора заканчивать бой», - мелькнула мысль в шальном потоке движения. Я отпрыгнула и, зацепившись за ковер, милым колобочком кувыркаясь на ходу, отлетела в стену. «Черт! Синяк будет точно!» - мелькнуло что-то смутное, прежде чем я поняла, что контроль утрачен. Я проиграла: проиграла собственной силе - даже немного смешно. Глаза не открылись… а тьма, ставшая почти родной, заполнилась невыносимым шипением… Боль затуманила разум… и где-то вдали смутно знакомый голос шепотом кричал: «Ли, не смей уходить!» Тикки вот уже полчаса завороженно следил за движениями напарницы; его устраивала ее убийственная грация; теперь, только увидев ее в действии, он понял, что Тысячелетний сделал правильный выбор. Зачем – это уже другой вопрос, но вряд ли на него сейчас кто-либо ответит. В принципе, девчонка - так себе: если не учитывать премерзкий характер и еще некоторое странное раздвоение личности, то жить можно. Только мысль, что с ней придется везде таскаться, раздражает, как и эти ее странные сны. Но дерется она красиво - тут он поспорить не мог. Еще раз обведя взглядом зал, он наткнулся на Майтру. Что она тут делала, он не имел понятия, но сам факт заметить Одаренность тут уже считался невероятным. Обычно с ней пересекался только Тысячелетний... Внезапная вспышка алого сияния озарила зал тренировок, и Тикки она показалась подозрительно знакомой…