Босиком по лезвию ножа, пройти на поводу у чувств

Она стояла напротив мальчишки и усмехалась. В отличие от Ли и Линали, Линней хранила все: память, чувства, полную силу – все было доступно только ей. Она знала его, знала Аллена Волкера; знала тех, кто отобрал у нее мечту, и она злилась, как злилась и Ли, вот только эта злость была в сотни раз опасней. – Ну, так как насчет игры, а, Аллен? – ее голос издевательски изменился, подражая голосу когда-то живой экзорцистки. - Поставим на кон и ее жизнь, чтобы было лучше! – ее губы изогнулись в усмешке. – Убьёшь меня, а? Сможешь ли ты убивать? – Ты кто? – голос Аллена был суров: он не мог такого принять. – Какая разница? Или ты хочешь потянуть время? – легкий ветерок разметал ее красное платьице, и как бы в ответ клинок в левой руке тоже колыхнулся. - Тогда, может, это тебя убедит? – она провела клинком по красному полотну барьера, и Джин закричала. – Пелена боли замечательна, не правда ли? – ее усмешка раздражала, у Аллена были к ней вопросы, но Джин - часть команды, и ее надо защищать, потому парень больше не стал разговаривать. Атака получилась прямой и открытой: Аллен не из тех, кто будет хитрить, и она это знала - большинство его ударов она угадывала по столь привычным для Линали движениям. Линней усмехнулась: а он настырный. Аллен замахнулся и ударил ее мечом, девушка увернулась и, присев, ударила его по ногам; парень отскочил, вовремя понимая, что драться честно она не собирается. Девушка же усмехается: она играет с ним; но все же один клинок против широкого лезвия - это не так уж и просто, но она ведь не неумеха Ли, у нее же куча секретиков. Улыбка становится более искренней, но в тот же момент какой-то садистской: пока их тут еще двое, преимущество на ее стороне, а там, быть может, ей еще и сбежать посчастливится; хотя, устроить бы Ли экскурсию по старому доброму Ордену! Она неспешно обходит противника, насколько тут вообще позволяет пространство, не сводя пристального взгляда из-под маски-бабочки, проводит клинком по багряному полотну чистой силы, вызывая истошный приступ крика и боли у рыжей девушки: она же, кажется, родственница того подонка, Рувелье - кажись, Линали ее видела когда-то; и, наконец, остановившись, усмехается: она уже продумала свой план. Фиалковая бабочка-маска летит ей под ноги, сменяясь алой металлической, она выдыхает воздух и делает первый выпад. И больше никаких передышек и усмешек; она сосредоточенно атакует Аллена, параллельно меняя форму своего оружия. Юноша уже даже не думает об атаках: она просто не позволяет ему. Резкий выпад сверху: она целится в шею - клинок тверд, а алая маска слепит противника, отражая солнечные лучи прекрасного дня, но Волкер не так прост. Широкое лезвие его меча служит хорошим щитом, и ее откидывает вправо; Линней делает кувырок, точно предполагая расстояние до ближайшей стены. Усмешка... Она мягко отпружинивает от кирпичной кладки и уже вновь атакует Волкера, клинок неуловимо становится наручем. От скрещенных мечей стоит жуткий шум и искры летят в разные стороны, девушка изловчается и, поднырнув, резко сбивает противника с ног. Точное движение - и меч Аллена отлетает к противоположной стене. Она смотрит свысока, потому что так правильно: она не Ли и у же тем более не Линали - она есть тьма, что родилась из света, она есть ненависть, она есть смерть, она есть пустота, она есть убийца. На ее правую руку садится яркая алая бабочка, которая, кажется, пылает в лучах солнца. Все так, как нужно: она родилась в огне, а так исход один. Глаза Джин расширяются в ужасе: это конец… Внезапная боль в затылке: сознание вернулось ко мне; я разворачиваюсь и вижу только тех троих, что маскировались на крыше. Печально: он нашел меня раньше; почему же так обидно - наверное, потому что в вытянутых от удивления лицах Тикки и Роад я вижу то же непонимание, а в глазах девочки скользит что-то еще, не знаю. Я плачу: знаю, что уже темнеет в глазах, потому и плачу от обиды - я же их не отчитала, ну и фиг с ним, зато я счастлива! Улыбаюсь так искренне, как только умею: все же как я глупа - так быстро привязалась; хотя, что взять с меня - одиночки… Но, правда, я рада, что встретила их… Девушка в алом платьице упала рядом с Алленом, а ее клинки рассыпались мелкими искорками. Теперь Джин свободна; юноша вздохнул с облегчением, неподалеку слышался голос Лави - значит, со всеми все в порядке. Что-то робко коснулось руки коронованного клоуна, он резко обернулся: рядом с ним, свернувшись в клубочек, без сознания лежала союзница Графа, хотя сейчас она больше походила на несчастную девушку, которая осталась совсем одна. По измазанному лицу катились слезы, а губы шептали одно только имя, услышав которое, Аллен вздрогнул. – Аллен-кун, - звук голоса Джин, как статическое электричество, колкими иглами отозвался повсюду, - ее… ее необходимо прикончить, – кажись, эти слова наследница «великого» диктатора выдавливала из себя с трудом. – Она опасна! Аллена как колоколом огрели: прикончить ее?! Он посмотрел на девушку, которая все еще робко касалась его руки - даже сквозь перчатки он чувствовал, насколько она живая. Чувствовал и не мог заставить себя отобрать эту жизнь, ведь, может, она сможет дать ему ответы. Она ведь произнесла имя… и это еще одна причина, по которой он просто не мог причинить ей вред, он должен был у нее спросить. – Мы заберем ее в Орден, и Комуи-сан будет решать, что с ней будет дальше, – четко чеканя каждое слово, ответил парень. Он осторожно подхватил бессознательную девушку. – Пойдем, надо найти Лави и Канду, я слышал их неподалеку. Они сидели на крыше и не могли пошевелиться. Каждый понимал, что Ли уже не спасти. С такими силами - точно нет: барьеры лишили и Тикки и Роад большего количества сил, но до чего же обидно! А еще они ее не понимали - не понимали, зачем спасать им жизнь, ведь особой ласки Ли так и не дождалась, зачем те слезы, и улыбка… такая... Такая, что просто припечатала всех к одному месту, не давая возможности даже пошевелиться: столько тепла и счастья - и только для них, только… но почему? Они не понимали. А ее забирали враги. Почему? Да просто так, по ошибке правосудия.