Босиком по лезвию ножа, пройти на поводу у чувств

Пустота – такое привычное состояние; я даже не сопротивлялась, да и зачем: после того, как меня приложили той штукой по голове, удивляюсь, что вообще жива осталась. Я расслабилась: знала, что никто не придет, это ведь давно проверенный факт – я осталась одна. Хотя, сомневаюсь, что хоть кто-то был в моей жизни до этого. Одна с самого начала - звучит, однако; но сейчас так даже лучше. Надо подумать о многом: о том, почему я еще жива, или что со мной сделают; хотя бы о том, где я проснусь. Вот почему на ум приходят их удивленные лица и эмоции Май, которые я в тот момент так отчетливо слышала; почему у Роад в глазах не было столь привычного пренебрежения, что такого отразилось в тот момент в золотистых глазах, отчего сейчас сердце сжималось и колотилось, как бешеное? Чего я боюсь? Слава Графу, Тикки остался прежним, а то еще его я бы точно не пережила... стоп! Главный вопрос дня: почему я все еще жива? Странно это, ведь мои намеренья и цели Линней были четко ясны, я ведь помню каждую секунду боя, я их едва не прикончила, тогда в чем причина? Аллен с сомнением посмотрел на лежащую на противоположном сидении купе девушку; почему-то сейчас она не казалась ему опасной, даже наоборот - в ней было что-то родное. Только сейчас у него появилась возможность рассмотреть девушку более внимательно, и то, что сереброволосый видел, вызывало удивление и некую боль: они были похожи. Такая хрупкая, среднего роста, с едва достающими чуть ниже плеч темными волосами, которые, к большому его удивлению, имели тот же несравненный отлив, как у Линали. Ее непослушная челка косыми прядями спадала на алую маску - наверное, единственная часть лица, которая вызывала сомнения, смешанные с жалостью, потому что предположения по этому поводу приходили самые печальные. Но все же ее улыбка, что сейчас блуждала по тонким и немного бледным губам, вселяла надежду и резкую боль в сердце: такая знакомая, теплая и настолько похожая на ту… что Аллен так любил когда-то. Но сейчас именно эта схожесть пугала Волкера больше всего, он неимоверно боялся сорваться. Губы девушки шевельнулись, с них вновь слетело имя, что заставило сердце парня пропустить пару ударов. Вот уже пару часов он не мог покинуть это купе, ловя каждый произнесенный ею звук; даже ее мерное дыхание имело свое глубокое и особенное значение. Он обреченно вздохнул: труситься в вагоне предстояло еще очень долго. Я снова звала одного и того же человека, но никто не откликался; почему, думать не хотелось, ведь это прибавило бы еще один вопрос к списку. Глупо... Значит, пора уже просыпаться: тут ответов я точно не дождусь. Вопрос в том, как это сделать? Я закрыла глаза, призадумываясь, а как обычно просыпаются простые смертные? Точно, нужно заставить себя открыть глаза, нужно… Я напряглась, сконцентрировалась и… ничего не получилось. Что это значит? Неужели доказывает, что я - не простая смертная, или как правильно называть тех, кого не одарили силой? И силой ли... хотя, тут более уместно: одарили ли? Глупо же как! Ну, точно ребенок малый: все "зачем" да "почему", смешно... Не получилось?! Плевать, лоб разобью, но достигну успеха! И только так. Я пробовала снова и снова, и еще раз, и еще один, но ничего не случилось, только терпение заканчивалось. Вот было бы тут что разнести! Мечтаю, докатилась до банальщины - значит, человек. Уж чего не ожидала - так это быть запертой в собственном сознании, блин... Злость и обида медленно наполняли меня, а еще я чувствовала себя брошенным маленьким ребенком, которого просто бросили на улице: так, за ненадобностью. В груди защемило, а слезы сами по себе начали скатываться по щекам, руки сжались в кулаки, а щеки надулись, и в этот момент… с негромким выдохом я очнулась. Джин мельтешила, взрывалась тысячами искр подобно вулкану, бурлила, как кипяток в чайнике, едва ли не билась головой о стену, готова была кричать на всю вселенную, отобрать у Канды Муген, побить Лави и… ничего не могла сделать. Ни-че-го! Какое, по ее мнению, ненужное слово: абсолютный ноль, ничего, пустое место - но, к ее великой скорби, это была правда. После посадки в поезд Аллен просто никому не доверил пленницу, да что там - он друзей к этой девчонке даже на два шага не подпускал, особенно ее. Рувелье не понимала: ну, что такого случилось, ну, подумаешь, они задание провалили - вернее, в нем просто не было смысла. Девушка вздохнула, припоминая самодовольные улыбки Ноев…