Тени

      Ойкава Тоору уделял учёбе и практике огромное количество времени, иногда забывая про своё здоровье: не спал ночами, перечитывал множество источников дома или засиживался в библиотеке до самого закрытия, забывал про еду, лишь изредка перекусывал парой бутербродов или пил крепкий кофе. Профессора хвалили его за усердие, но им не нравилось то, как Ойкава себя изматывает, но Тоору никого не слушал. Он считал это нормой, ведь для него важным считалось здоровье совсем другого человека, ради которого кареглазый жертвовал своим. С каждым днём Тоору становилось всё хуже. Он не чувствовал себя больным, но по утрам жаловался сам себе на усталость. Возвращаясь домой из университета или библиотеки поздно вечером, выходил на балкон и садился на мягкий стул у высокого прозрачного окна. Смотря на город с седьмого этажа, он снова думал о сердечной болезни. Снова его мысли забивались этой темой, которую кареглазый насилует уже достаточно длительное время. Иногда кажется, будто не Ойкава вон из кожи лезет, чтобы стать лучше, а эти бесконечные советы и статьи становятся более сложными, от чего Тоору всё больше сомневается в себе и своих способностях. Мотивацию Ойкава получает каждый раз, когда приходит навестить Иваидзуми, ведь он действительно хочет помочь своему другу. Когда время не позволяет увидеться с Хаджиме, Ойкава звонит ему по вечерам. Голос близкого друга всегда приятно услышать.       Родители Ойкавы и представить не могли, что их сын выберет такую профессию, поэтому они были очень удивлены, когда Тоору рассказал им о своих планах. Сначала они поддержали выбор сына, но потом они начали сомневаться в его мечте. Сомневались, говорили об этом, предлагали поступить на профессию полегче, к тому же кареглазый больше усугублял своё здоровье, чем практиковал навыки, которыми обучился, но всё потому, что практику проводить не разрешали, ещё и так часто. Ойкава полностью забил на мнение своих родителей, он стремился к мечте. Нет. Он стремился к своей цели. И он был уверен, что у него получится.       — Ива-чан, как ты там? — Ойкава повторял этот вопрос каждый телефонный разговор и ему становилось тепло, когда он слышал в ответ длительный зевок, за которым следовало немного слов. — Скучаешь без меня? — положительный ответ всегда заставлял Тоору улыбнуться.       Иваидзуми же в этот момент недовольно фыркал, мол, да, соскучился, а ты по мне нет, раз не пришёл. Ойкава на это лишь вздыхал. Он скучал. Он абсолютно точно скучал. Он просто не мог не скучать. Но его упорство становилось всё сильнее: желание излечить Хаджиме стояло комом в горле, было ежедневным тараканом в голове и вызывало болезненные спазмы в желудке. Но Тоору шёл вперёд. Если он ставит цель, он её достигает. Иваидзуми всегда поражался его выдержке, иногда это заставляло волноваться, ведь Ойкава выводил себя до предела — насколько он упорный и верный своей цели.       — Я приду завтра.       В один вечер Ойкава пообещал Иваидзуми прийти к нему. На следующий день он так спешил, что стал жертвой несчастного случая. Ойкава не сильно пострадал и даже смог дойти до дома, хоть это и далось ему с трудом. Тем же вечером он позвонил Иваидзуми и просил простить его, но Хаджиме только пригрозил и попросил Ойкаву быть предельно осторожным.       — Не ходи никуда.       — Всё хорошо, Ива-чан, я могу ходить.       — Сиди дома.

***

      Ойкава выглядел неважно, но соображал получше многих студентов. Он был похож на мертвеца, но утверждал, что находится в нормальном состоянии.       В тот день Тендо и Коганегава делали совместный проект, их направили в аудиторию, в которой тогда находился Ойкава. Так вышло, что Ойкава оказал им помощь, за чем этих двоих и отправили, однако ни Тендо, ни Коганегава и понятия не имели как выглядит этот самый Ойкава Тоору, за помощью которого они, как оказалось, пришли. Пообщались с Тоору они значительно немного, но этого было достаточно, чтобы удостовериться в словах профессоров о нём — Ойкава Тоору в самом деле очень серьёзен к выбранной профессии, умён и достоин уважения.       С того дня Коганегава и Тендо обращались за помощью к Ойкаве и так наладили с ним контакт. Тоору было даже приятно помогать им. В один день Иваидзуми свезло понаблюдать за этим процессом: Ойкава с серьёзным лицом что-то объяснял Коганегаве, указывая на записи в тетради, Тендо слушал и запоминал. Тоору не заметил Иваидзуми, пока тот не позвал его.       — Ойкава. — Хаджиме дождался, когда кареглазый закончит с объяснением, и направился к нему, уже готовый для объятий, так как знал, что Ойкава никогда не пропустит этот момент в их встречах.       — Ива-чан! — Ойкава будто стал другим человеком, на лице сразу появилась радостная улыбка, а глаза загорелись от одного только вида Хаджиме. — Что ты тут делаешь? — Тоору был действительно удивлён тем фактом, что Иваидзуми пришёл встретить его. Хаджиме смутился и вышел из объятий Ойкавы, отошёл вперёд, повернувшись спиной к кареглазому, чтобы тот не заметил покрасневшее лицо. — Ива-чан? Ива-чан, ты соскучился? — подбежал к Иваидзуми и засиял улыбкой, когда тот молча взял Тоору за руку. — Так ты всё-таки скучал! — Ойкава радостно, чуть хихикнув, прокричал эти слова и прислонился головой к плечу Иваидзуми, но тут же поднялся, от счастья покрутившись вокруг своей оси с вытянутыми вверх руками, которые потом опустились на запястья Хаджиме. Кареглазый попрыгал на месте, продолжая держать Иваидзуми за руки; Ойкава вёл себя, как ребёнок, и все профессора, что надевали на Тоору ярлыки спокойного и собранного студента, в этот момент взяли бы свои слова назад. — Ива-чан меня очень любит!       — Уймись, — фыркнул Хаджиме. — мы ещё даже не вышли за пределы универа.

***

      Этот день настал. Иваидзуми потерял сознание, его родители, что в тот момент были рядом, незамедлительно вызвали скорую. Хаджиме положили в больницу. Родители Иваидзуми переживали за сына и за Ойкаву, представляя его реакцию, поэтому не решались рассказать ему о случившемся. Тоору в тот вечер как раз собирался навестить Иваидзуми, не обнаружив друга в квартире, он позвонил его родителям, тогда всё и узнал. Ойкава быстро нашёл нужную больницу, он был очень напуган и, поднявшись на второй этаж, зашёл в палату Иваидзуми.       — Ива-чан... — слёзы спустились с глаз сами лишь при виде больного Хаджиме, Ойкава не мог контролировать эмоции: сначала он смотрел на друга, потом его взгляд перешёл на родителей больного. — Ива-чан будет жить?       — Конечно... — родители Иваидзуми тоже не сдержали слёз. — Тоору-кун, — мать Хаджиме подошла к кареглазому, взяв его за руки. — всё будет хорошо.

      Ойкава навещал Иваидзуми в больнице каждый день, рассказывал ему о занятиях в университете, о том, что его допустили к первой официальной операции, о будущем, где Хаджиме здоров, и они оба счастливы.       Они могли быть счастливы.       Через месяц Иваидзуми упал в объятия смерти.       Ойкава долго не мог с этим смириться. Он забросил университет, продолжал губить и винить самого себя, утверждая, что в смерти друга он виноват. Он не смог его спасти, он не успел...

***

      Коганегава заметил, что Ойкава давно не появлялся в университете, а на него это совсем не похоже, тогда Канджи Коганегава спросил его одногруппников, но они и понятия не имели, почему он не приходит, некоторые даже не понимали, о ком идёт речь, хотя Тоору был знаменит. Один из одногруппников Ойкавы — Дайшо Сугуру — заинтересовался Тендо Сатори, который всё водился с Коганегавой. Со стороны эти двое казались милыми и невинными, но это не являлось правдой, за эти годы они много всего прошли и уже успели сломаться. Тендо язвил всем тем, кто кидал обидные фразы в его адрес или в адрес Коганегавы. На фразу "Ты монстр" он отвечал так: "Да, я знаю, а тебе следует посмотреть в зеркало, раз так нравится смотреть на тех, кто похож на монстра". После этой фразы Сатори Тендо улыбался и уходил. Коганегава, когда ему что-то говорили про его невзрачные глаза, говорил: "Но это только глаза. В остальном я прекрасен". Эту фразу однажды произнёс Футакучи в старшей школе, когда какой-то старшеклассник из параллели сказал, что Футакучи плох в футболе. Кенджи Футакучи ответил так: "В футболе я плох, в остальном я прекрасен". В тот момент Коганегава стоял рядом, Футакучи наказал ему запомнить эти слова и не обращать внимания на обидчиков.       — Они не стоят твоего внимания, — Футакучи обнял Коганегаву и сильно сжал руками. — а твои глаза прекрасны. Понял меня?