* ♠ *
[Sia — Moon]
— Всех учеников, покинувших Бал, просим разойтись по своим комнатам! Чонвон приоткрывает глаза, когда голос Соры раздаётся из вездесущих динамиков. Привалившись виском к холодному дереву стен, он смотрит в темноту перед собой и прокручивает раз за разом случившееся. Привыкший за всё в жизни себя винить, он то и дело срывался на мысли о том, что и в этом всём есть его вина. Только вот слова в сторону Сону были сказаны Сонхуном, Джей сбежал с Бала из-за слов, сказанных Сону, а сам он умчался прочь потому, что испугался чувств. Ответных, объявившихся так, кажется, не вовремя. Чонвон не хочет радоваться взаимности Сонхуна, когда на глазах его пошли трещиной вроде бы крепкая пара и очевидно крепкая дружба. И всё снова, так или иначе, возвращается по кругу к нему. Если бы он не появился в Академии — ничего бы из этого не произошло. И как не винить себя во всех бедах, если он объективно стал их условным началом? Глаза закрываются, а руки вновь зарываются в растрёпанные волосы. Но под закрытыми веками: длинные пальцы, сковавшие его запястье, мерцающая влагой тёмная радужка, толпа, любопытно навострившая уши. Чонвон встряхивает головой, стараясь прогнать мелькающие кадры, но в итоге лишь начинает биться затылком о деревянные панели позади себя. Ему даже не больно, хотя хотелось бы. Чтобы прийти в себя и ненадолго заглушить то, что кричит внутри… От этой мысли он вдруг замирает. «…эта боль отрезвляет,» — вспоминаются ему слова Хисына, и он вновь открывает глаза. И то, что он делает кажется ему неправильным. Не страдание и самоедство, конечно же, с этим Чонвон с детства, как с родным, но самоистязание. Сделать себе больно, вспоминая линии на теле Хисына, больше не хочется. Просто потому, что под рёбрами расползается страх от того, что остановиться он тоже не сможет. Уверен, что не сможет. Он поднимается на ноги так быстро, как может, разворачиваясь к тусклому свету в конце коридора из которого выбежал. Хисын делает это не только для того, чтобы заглушить своё прошлое и боль от него, но и чтобы заставить себя перестать чувствовать что-то к Джейку. Чонвон же, должен воспользоваться его советом и действовать. Хисыну не поможет Джейк, который и является одной из причин его боли. Чонвону же нужен Сонхун, чтобы эту боль хоть немного, но усмирить. «…у тебя есть шанс быть счастливым и урвать свой билет в лучшую жизнь,» — словно позабытым пульсом отстукивает по вискам каждое слово, пока Чонвон мечется от стены к стене, вдыхая полной грудью витающий в воздухе запах амариллиса и приближаясь к главной лестнице. Осознание слишком яркое, ослепляющее, что пришло к нему в тишине и недолгом одиночестве. Сбивающее с мыслей и ног. Цветы окружают его всё сильнее. Запах становится гуще и настойчивее. Чонвон теперь точно знает: кулон его так не умеет, не хватает наполненной внутри крови. Чонвон понимает: Сонхун где-то рядом. Он не знает, что скажет ему, не знает, что будет делать, не знает ничего вообще, но действует словно на инстинктах, вырываясь на пустую площадку над главной лестницей и уставляясь на такую же пустоту внизу. Не проходит и пары секунд, как он слышит голоса и цокот каблуков, эхом разносящийся по помещению. — Он не мог сбежать, — появляется обеспокоенный голос Сонхуна. — Он не Джей или Сону. — К твоему счастью, — бурчат в ответ, кажется, голосом Хисына. — Два сапога пара… — Ещё не пара, Хи… Выпаливая это, Сонхун вылетает в середину холла, пробегаясь глазами по безлюдным коридорам, и вскидывает голову, в тот же момент застывая от неожиданности. Чонвон смотрит в его глаза, не двигая ни единым мускулом, и словно магнитом припадает к затопляющим радужку чёрным зрачкам. — Не пара, а друг друга нашли, — хмыкает Хисын, оставаясь неподалёку. Чонвон просто бежал, куда глаза глядят. Он не ожидал вовсе учуять знакомый запах, но тот словно вёл его, указывая незримый путь. Чонвон просто хотел вернуться в комнату к Сонхуну, не зная даже, что будет дальше. Он просто…хотел вернуться. Он делает всего полшага навстречу, и Сонхун срывается с места. Вмиг оказываясь наверху, рядом с Чонвоном, он позволяет утонуть в своих объятиях. Чонвон цепляется за его плечи, зарывается носом в шею меж бледной сладкой кожей и порванным воротом шёлковой блузы, и жмурится до цветных искр. Ощущает, как совесть грызёт его, но уже через крепкие прутья, опущенной Сонхуном клетки. Оберегающей его от себя самого же. Больнее, чем сам себя — Чонвона уже не укусят, а совесть кусает нещадно. Сонхуну же хватает сил укрыть его даже от неё. Он зарывается пальцами в волосы на затылке и прижимает к себе ближе, и Чонвон лишь на миг позволяет себе пожалеть, что сила Сонхуна — не эмпатия. Потому как в следующую же — он чувствует покой и без каких-либо способностей, лишь прижимаясь к чужому телу крепче. Так удивительно легко и естественно, словно обнимать Сонхуна — не больше, чем часть его повседневной рутины. Словно они вместе всю жизнь и эти объятия для них не значат шаг за новую грань. Словно они уже давно за ней. Запах амариллиса окутывает уютным облаком, и Чонвон даже забывает, что здесь они не одни. Что в Академии сейчас не всё спокойно. — Ну, раз у вас всё хорошо, — подаёт голос Хисын, всё ещё стоящий внизу. Это, наконец, разрушает образовавшийся вокруг двоих кокон, и Чонвон, забывшийся в чужих руках, чуть отстраняется от груди Сонхуна, пристыженно переводя взгляд на Хисына. — Прости… — Я пойду. Скажу хёну, что вы нашлись. Хисын даже не дожидается ответа и не смотрит на них, когда размывается сероватым пятном, уносясь из холла. Чонвон против воли чувствует очередной укол совести и поджимает губы, расстроенно глядя на опустевшее место. Но сосредоточиться на Хисыне ему не даёт большая ладонь, скользнувшая с затылка на щёку. Он возвращает слегка потерянный взгляд на Сонхуна. — Как ты? — Я слышал крик, — удаётся прошептать Чонвону. — Все в… — Сону, — глаза Сонхуна мгновенно темнеют, не оставляя и проблеска чароитового в некогда сияющей радужке. — Джей сбежал из Академии. Сердце Чонвона мёртвым камнем, кажется, падает куда-то в желудок. — Из-за…из-за меня? — При чём тут ты, Чонвон? — морщась, словно от боли, Сонхун вдруг прижимается губами ко лбу Чонвона, крепче сжимая в ладонях его лицо. — Не вини себя во всех грехах. — Но, если бы не я… — Если бы не ты… — Всех учеников, покинувших Бал, просим разойтись по своим комнатам! Поднимая голову вверх, Сонхун хмурится, отпуская Чонвона и заставляя его ослабить объятия, чтобы затем крепко взять за руку. — Нам нужно вернуться в комнату. Поговорим там? Или…если хочешь, я попрошу у Тэхён-ши свободную для меня и… — Нет, — уверенно мотает головой Чонвон. — Нет, не нужно. Тебе не нужно уходить, хён…[Billy Lockett — Wide Eyed]
Он замолкает и невольно закрывает глаза, потому что Сонхун сталкивает их лбами. — Я боялся, что ты сбежал тоже. — Я хотел, — признаётся Чонвон. — Но вернуться к тебе я хотел больше. Слабую улыбку на чужих губах он чувствует прежде, чем слышит.* ♠ *
Стоит двери комнаты захлопнуться, Сонхун отпускает руку Чонвона и вновь скрывает его в своих объятиях. — Сону ведь…всё будет в порядке? — бормочет Чонвон, покрепче обхватывая пальчиками чужие плечи и притираясь щекой к шёлку кремовой блузы. — Пока с ним Тэхён-ши. С его способностью, сейчас он куда полезнее рядом с Сону. А завтра…посмотрим. — Ты ведь помиришься с ним? Сонхун немного отстраняется, чтобы взглянуть на Чонвона. Глаза его во тьме комнаты лишь на миг вспыхивают, но заполняются чернотой вновь. Хотел ли он применить способность или это было беспокойство? Чонвон не узнает… — Я не хотел делать ему больно, — вдруг говорит Сонхун тихо. — Но мне пришлось. — Почему? — Потому, что я не знал, как ещё вразумить его, — качая головой, Сонхун выпускает Чонвона из своих рук и отходит к кровати, опускаясь на самый её край и буравя тяжёлым взглядом пол. — Тогда в оранжерее, я сказал ему, что хочу…просто хочу узнать тебя. Парой или нет, мне с каждым днём хотелось узнавать тебя больше, находиться рядом дольше. Даже, если это были разговоры ни о чём или нахождение вместе за одной партой, мне просто нравилось быть рядом с тобой. Особенно, когда я начал понимать, что тебе это нравится тоже. Чонвон охает, опуская голову и вспоминая то, как прятался за Сонхуном на занятиях Хосока. Или то, как загорелись все его внутренности, стоило только Сонхуну помочь ему надеть кулон. Ему нравилось. Даже, когда он сам ещё этого не понимал. Ему нравилось быть рядом. Ему хотелось быть рядом. — Он знал, что я заинтересован во времени с тобой. Хотя бы пока ты здесь на исправительных, — упираясь локтями в колени, Сонхун сцепляет пальцы в замок, словно те нервно дрожат. — Он…не считал это чем-то серьёзным? — Он надеялся, что это что-то несерьёзное. Никто из нас не знал, что в какой-то момент я просто посмотрю на тебя и у меня сердце остановится. Уголки губ Чонвона лишь слегка приподнимаются в кривоватом подобии улыбки. Это слышать безумно приятно, но будто как-то неправильно. Будто он этого не заслужил. — Только вот сказать ему об этом я не успел. И с тобой произошло…то, что произошло, — цокает языком Сонхун, прижимаясь лбом к своим рукам. — Я ни секунды не думал, когда Тэхён-ши предложил давать тебе мою кровь. У меня сомнений не было никаких, даже несмотря на то, что это привязывало тебя ко мне лишь сильнее. Важнее было, чтобы тебе как можно скорее стало лучше, о последствиях я решил думать после. Провёл три дня рядом, засыпая от бессилия и просыпаясь, чтобы снова приложить руку к твоим губам и не увидеть никакой реакции, кроме рефлекторных сглатываний. Но даже это уже успокаивало меня, — он вовсе накрывает лицо ладонями, говоря теперь тише. — Я знаю, каково это — травиться ядом. Я знаю, как чувствуют себя те, рядом с кем лежит отравленное тело, которому хочется отдать всю свою кровь, лишь бы поскорее увидеть открытые глаза. Но я никогда ещё не был на месте того, кто эту кровь отдаёт. Я никогда и ни с кем раньше не чувствовал того же, что в те три дня с тобой. — Откуда…ты знаешь об этом? — Чонвон всё же решается пройти вглубь комнаты, но больше одного шага ноги сделать почему-то отказываются, пригвождая его к месту надтреснутым голосом. — Сону спас меня, когда я был отравлен. Это отзывается в Чонвоне яркой вспышкой, что на секунду ослепляет его. Спас? Значит… — Но из-за того, что мы не были связаны, я провалялся мешком почти шесть дней, а ему приходилось давать мне кровь не напрямую. Не так, как я смог делать это с тобой. Конечно, это не неделя, но шесть дней проболтаться рядом с полуживым телом…занятного мало, — хмыкает Сонхун, дёргая ворот блузы, словно тот душит его, хоть и был разорван уже на первых три пуговицы. Длинные пальцы рвут дальше, освобождая теперь грудную клетку. Чонвон чувствует нехватку дыхания вместо него. Задыхается от неожиданной информации, от попыток уложить это всё в своей голове. — Мы сблизились как раз после того случая. Он стал доверять мне больше. Я ему тем более. Можно сказать, наша дружба началась с моей почти смерти. Мы были всего лишь соседями на тот момент, а на его руках уже готов был приставиться очередной вампир. Его по сей день мучают кошмары… — Его мама…? — Он обнаружил её уже…после того, что случилось. — Я не…хён, я не понимаю, — шепчет Чонвон, мотая головой. — Что? — Почему тогда…почему тогда Сону ведёт себя так? Если он знал, чем это грозит, знал, что ты будешь переживать из-за меня. Почему он сделал это со мной? — Он и не знал, — ведёт плечом Сонхун, поднимая потухший взгляд. — Не думал, что я буду переживать о тебе настолько. Не думал, что ты стал мне действительно важен. Сону движет слепой страх. За маму, погибшую из-за свихнувшегося каннибала, за меня, не умершего только благодаря ему самому и Тэхён-ши… Чонвон жмурится и встряхивает головой, будто пытаясь выкинуть из неё лишние мысли, путающие его и сбивающие со всего основного. Слишком много сейчас в голове вопросов, веток различных ситуаций, картинок вспыхивающих огнём. Слишком много всего, что он хочет узнать и узнал уже. Но самым ярким остаётся лишь одно: — А как же Джей? Разве его он не боится потерять? — Боится, конечно, — грустно усмехается Сонхун. — Теперь и подавно. Просто… Сону всегда думал, что связь даёт абсолютную гарантию того, что можно не бояться. Что связь буквально делает тебя неуязвимым, укрепляет чувства и в целом…он думал, что связь их — нерушима. И ему не будет страшна потеря. Он был до последнего уверен в том, что уж кого, но Джея он точно не потеряет. — Но Джей сбежал, — тихо повторяет Чонвон чужие слова. — Именно. Потому, что связь — не рождает слепую любовь и привязанность без чувств. Да, ты можешь привязаться к тому, с кем ты связан, в плане зависимости от его запаха, что успокаивает тебя, или от крови, что наделяет тебя большей силой, но если ты не любишь — это не появится из пустоты. Также и с сомнениями. Сону за всё время, что они вместе никогда не говорил, что связал их поспешно, потому что влюбился так сильно, что испугался потерять. Вместо этого Джей только и слышал: «это сделает на сильнее», «чистокровные должны держаться вместе», «мы идеальная пара, потому что чисты и связаны». Он всегда говорил о том, как сильно любит мне, а не Джею, и это каждый раз не давало мне покоя. Потому, что я вроде бы друг, вроде бы должен поддерживать, но я понимал, что он ведёт себя неправильно. Из-за страха потерять всех, он действительно двигался к тому, чтобы это случилось… — Но, хён, — Чонвон всё же делает полноценный шаг, обрывая запальчивую речь Сонхуна, и опускается перед ним на колени, впервые решаясь коснуться его откровеннее, чем обычно. Он обнимает ладонями его лицо и встречается с чароитовым, вновь мерцающим взглядом. — Ты ведь сейчас нужен ему. Почему ты здесь? Сонхун накрывает ладони Чонвона своими и прижимается губами к одной из них, втягивая чистый пока ещё запах крови, шумящей в голубоватых венах под бледной кожей. Глаза его закрываются, а голос вновь становится спокойнее. — Сону должен понять, что все его действия имеют цену. И, чем раньше он это осознает, тем лучше будет для него же. Мне не легче от того, что я знаю, как ему сейчас плохо, и, что отчасти — я стал причиной его боли. Но я ничего не могу поделать. И мне, вообще-то, больно тоже. — Но ты можешь! Ты можешь пойти к нему, хён… — Нет, Чонвон. Взгляд Сонхуна вмиг мрачнеет и внезапно холодеет, застывая на распахнутых глазах напротив. — Если я продолжу потакать ему, какой из меня друг? — Заботливый? — Неправильный. Кроме заботы, я должен приносить пользу и показывать ему, когда он действительно не прав. Даже, если от этого больно. Ему необходимо побыть одному и подумать обо всём. В конце концов, сейчас, дружба дружбой, но для него теперь важнее связанной пары никого быть не может. А он слишком зациклился на том, кого себе в пару выбрал я. — Как пара может быть важнее дружбы, хён? — Я могу пропасть. Исчезнуть. Банально уехать в другую страну навсегда, если таковы будут обстоятельства. А связанная, именно связанная пара, с тобой до конца твоих или его дней. Конечно, в случае, если союз создан не по любви, да. Дружба может быть важнее, безусловно. Но у Сону и Джея всё, к счастью, началось именно со взаимной симпатии, а не выгоды. — Почти как у нас? — робко спрашивает Чонвон, чувствуя, как его ладони крепче прижимают к щекам. — Почти, — слабо улыбается Сонхун. — Пока я не завершил связь, можно считать, что и не почти. — Если бы я тогда знал, к чему всё придёт…не кусал бы тебя, хён. Честно. — Тогда, я прожил бы серую вечность в одиночестве, глядя на счастливые пары вокруг и, в один прекрасный день, как Эдвард, шагнул бы на солнце от скуки. — Эдвард? — хмурится Чонвон. — Ты о Сумерках сейчас? — Имеешь что-то против? Сону не говори, он убьёт тебя и даже я не спасу. — Не против, — улыбаясь, мотает головой Чонвон, — просто не смотрел никогда. Только слышал. — Как только всё наладится, обещаю посвятить целую ночь каким-нибудь фильмам о вампирах. Может, не одну. Помогая подняться с колен и усаживая рядом, Сонхун берёт руки Чонвона в свои и, переплетая пальцы, наклоняется вперёд, утыкаясь носом в тёмную макушку. — Станешь моей парой, Чонвон? — Как только всё наладится, — отзывается эхом тот, прикрывая глаза. Это ведь почти «да»?* ♠ *
Утро не оказывается для них добрым. И вовсе не из-за того, что случилось накануне. Слыша стук ящиков и дверец шкафа, Чонвон морщится и нехотя приоткрывает глаза, приподнимаясь на локтях и оглядывая комнату. Сонхун, в распахнутой ещё рубашке и брюках, обнаруживается совсем близко. У письменного стола с блистером в руках. — Прости, что разбудил, — бормочет он, торопливо закидывая в рот таблетку и тут же принимаясь за пуговицы, скрывая от глаз Чонвона обнажённую фарфоровую кожу. — Да ничего…куда ты? Что-то случилось? Кивая, Сонхун хватает что-то со стола, протягивая Чонвону. Сонно моргая, он забирает, как оказывается, свёрнутый вдвое листок с витиеватым почерком Тэхёна. Промаргиваясь и вчитываясь в текст, Чонвон просыпается, кажется, в ту же секунду, как улавливает суть написанного. — Экзамен?! А почему только… — Наши экзамены должны были быть как раз после той вечеринки в доме людей, — кое-как заправляя рубашку в брюки, Сонхун сдёргивает с вешалки форменный пиджак, набрасывая его на плечи. — Тэхён-ши решил, что нет смысла ждать ещё неделю тем, кто посещал исправительные без пропусков и… — он разводит руками, из-за чего рубашка выправляется вновь, и закатывает глаза. — Сегодня, как видишь, у нас экзамен. — У кого ещё? — несколько раз пробегаясь глазами по строчкам, Чонвон поднимает голову, сталкиваясь с хмурым взглядом. — Хисын, Джейк, Сонхва, остальные ребята. Все, кроме тех, что поступили в ночь вместе с тобой. И кроме Сону с Джеем. Если ты помнишь, они много пропускали. — Но я думал, это было с согласия Тэхён-ши. — Безусловно. Но вспомни вчерашний вечер? Чонвон опускает взгляд и садится на постели. Последнее, чего ему бы хотелось — вспоминать вчерашний вечер. Тот, что был до момента, когда они с Сонхуном, уставшие от долгих разговоров, уснули на его кровати вдвоём, не удосужившись даже переодеться. — Джей так и не вернулся? — Не знаю. Но, думаю, что ещё нет, — бегло шнуруя туфли, Сонхун внезапно оказывается на краю кровати, накрывая руки Чонвона одной своей. — Пожелаешь мне удачи, принцесса? Не сдержавшись, Чонвон смущённо улыбается и несильно щиплет Сонхнуна за ладонь. — Зачем она тебе? Ты ведь сдаёшь экзамены не в первый раз. — Но впервые после них меня здесь будет ждать кто-то, кроме Сону и Джея. Стесняясь даже поднимать взгляд, Чонвон приваливается к чужому плечу лбом и легонько сжимает длинные пальцы, приободряя. — Удачи, хён. И ребятам тоже обязательно передай, хорошо? — Как скажешь, — он чувствует, как затылка его мягко касаются губы, и нехотя отстраняется. — А ты — постарайся отдохнуть сегодня, хорошо? — У меня занятие с Чонгук-ши. Хотя не думаю, что смогу достаточно сконцентрироваться на нём из-за…всего, что происходит. — Если там будет Бомгю, то у тебя не останется выхода, кроме как сконцентрироваться, — усмехается Сонхун. — Всё будет хорошо. — Однажды. — Однажды. Сонхун покидает комнату, мягко улыбаясь, но, как только закрывается дверь, Чонвон ощущает всю тяжесть произошедшего, навалившуюся на его плечи. День обещал быть долгим и ничуть не лёгким.* ♠ *
Ожидаемо, первые подготовительные к тренировке минуты, Чонвон проводит в каком-то вакууме. Наблюдая за тем, как другая группа, во главе с Джейми, девушкой-тренером, собирается и о чём-то резво спорит, то смеясь, то шутливо толкаясь, Чонвон бездумно наматывает и разматывает бинты на ладони. Сегодня он, наконец, посетит не просто базовое занятие, но и поучаствует в спаррингах. Только вот предвкушение, которое должно было заполнять его тело — было вытеснено волнением. За Сонхуна и ребят, сдающих экзамены, за Сону и Джея, который, как удалось узнать, действительно так и не вернулся в Академию. За себя. Потому, что, глядя на приходящих новых ребят, которых он не знал, драться в парах хотелось с каждой минутой всё меньше. Особенно, если Бомгю вдруг решит не приходить. — Волнуешься? — напротив неожиданно оказывается Чонгук, подмигивая и собирая фиолетовые волосы в хвост. Руки его уже плотно забинтованы, но вот дальше, предплечья и сами плечи, совершенно не скрыты рукавами, и Чонвон, решая отвлечься от пришедших вампиров, следует взглядом за различными узорами на бледной коже, пока не спотыкается о лямки чёрной майки. Интересно, а как много вампиров ещё делают татуировки? — Немного, — кивает он. — Помочь забинтовать? — Да нет. Я просто… — Думаешь о вчерашнем больше, чем о занятии? — догадывается Чонгук, всё же беря одну из рук Чонвона в свои и быстрыми движениями оплетая бинтом тонкие запястья и кисти. — У меня на лице написано, да? — невесело усмехается Чонвон, наблюдая за шустрыми вампирскими движениями. — Нет, это просто слишком очевидно. Любой бы на твоём месте грузил себя. Но, как бы там ни было, постарайся всё же влиться в процесс. Может заодно отвлечёшься. Хлопнув Чонвона по плечу, Чонгук коротко улыбается ему и пересекает зал, оказываясь рядом с Джейми, чтобы помочь ей убрать маты и катаны, с которыми проводили занятия её ученики. Чонвон сжимает и разжимает забинтованные пальцы, расфокусированно наблюдая за ними, и едва не подскакивает, когда по его рукам вдруг ударяют чужие. — Привет, принцесса, — ухмыляется Бомгю. Серебристые волосы его вновь собраны в хвост, руки уже забинтованы, прячась под длинными рукавами серого свитшота, а выражение лица на редкость довольное. — Или лучше звать тебя теперь королевой, а? — Что? — Ну, — ведёт плечом Бомгю, бросая сумку позади Чонвона, — сначала, ты отнял у Сону лучшего друга. Вчера вот, кажется, титул королевы драмы. Разве нет? — Что ты такое говоришь, Бомгю… Качая головой, Чонвон решает подойти поближе к остальным ребятам, уже жалея о том, что действительно ждал вампира и надеялся на то, что с его присутствием станет легче. Как же опрометчиво. Уйти, однако, не удаётся, потому что цепкие пальцы перехватывают под локоть.[Trash Boat — Don't You Feel Amazing?]
— Не имею ничего против. Не то, чтобы он мне хоть сколько-нибудь симпатизировал. Оборачиваясь, Чонвон приподнимает брови, бросая через плечо: — А тебе разве вообще хоть кто-нибудь нравится? — Ауч, — усмехается Бомгю. — Неплохо. Смотрю смелости в тебе прибавляется. — Это не смелость. Факты. — Ну, — жмёт плечами вампир, закатывая рукава свитшота, — мне нравится мой парень. Уделывать брата. И убивать. Последнее он говорит с широкой улыбкой и сверкающими алым глазами, закидывая руку на плечи Чонвона и останавливаясь позади всех. — И убивать, если честно, даже больше, чем с… — Сегодня! — хлопает в ладони Чонгук, привлекая всеобщее внимание. — У некоторых из вас — привычные субботние спарринги, когда как у других — первые в Академии. А может, и в жизни. Помните про правила, меры безопасности и то, что ваши зубы всегда должны быть спрятаны за закрытым ртом. А не то — можете лишиться их случайно. Чонвон прыскает смешком, но невольно смыкает губы плотнее. Чонгук наверняка хотел сказать что-то об опасности укусов в подобных ситуациях, но полу-шутка приятно разрядила обстановку. — Разбейтесь по парам и проверьте друг друга, — командует Чонгук, складывая руки за спиной и отходя к огромному бежевому мату. — Убедитесь, что все бинты намотаны верно, нет лишних украшений, выпущенных волос и чего-то, за что можно будет легче сбить вас с ног или поранить. — Тебя заматывал Чонгук-ши, я даже проверять не буду, — хмыкает Бомгю, поворачиваясь к Чонвону лицом и протягивая свои руки. — Колец в Академии не ношу, кастет под бинт в этот раз засовывать не стал. — Чт…а ты… — Чонвон от шока раскрывает рот, но Бомгю сразу же подталкивает пальцами его подбородок, призывая захлопнуться. — Было дело. Но, в этот раз, увы, порезвиться не выйдет. На молчаливо вскинутые в вопросе брови, Бомгю расплывается в ухмылке: — Трогать пассию семьи Пак — себе дороже. — Но ты же…ты ведь тоже из не простой семьи, — хмурится тут же Чонвон, вспоминая расстановку на балу. — Ты не понимаешь, — недовольно дует губы Бомгю, дёргая Чонвона за завязки на кофте. — Неважно, что я из «непростой семьи» тоже. Важно то, что наши пары — неприкасаемы. Ты, — тычет пальцем Бомгю в грудь Чонвона. — Сонхун, я и Тэхён, Сону и Джей…никто не имеет права трогать нас. Ох, Чонвон, ты словно маленькая Мэри Сью, — хихикает он, добивая слабым щипком за нос. Чонвон отдёргивается. — Появился внезапно и так удачно. Какая сказка о Золушке, не находишь? — Не очень любил сказки в детстве. — В любом случае, я могу навредить тебе только с твоего согласия. Ну, знаешь там…если ты попросишь мне помочь тебе с самоубийством. Или ещё чего. Но в спаррингах с тобой — я обязан быть осторожен. — Почему ты не предупреждал меня о том же? В первые дни тренировок. Звонкий смех Бомгю разбивает напряжение, охватившее их, но Чонвону от него не становится легче. Даже как-то наоборот внутри всё только сильнее скручивается в узел. Бомгю редко смеётся по какой-то действительно весёлой причине. — Глупый, — несильно ударяя Чонвона ладонью в грудь, Бомгю хватает его за запястье и тянет в очередь у мата, на котором уже кто-то дрался. — Во-первых, я знаю, что ты не способен мне навредить. Не то воспитание. А во-вторых…что до меня, так все просто разведут руками. Я слишком часто нарываюсь на чужие острые зубки. Фетиш у меня такой, видишь ли. — Ты чокнутый, — поражённо усмехается Чонвон, на что в его ухо вновь врезается чужой заливистый смех, когда Бомгю виснет на его плечах с нелепыми объятиями. — Спасибо за комплимент, принцесса. И, возможно, Сонхун и Чонгук были правы. Занятия с сумасбродным Бомгю под боком помогут ему хоть немного отвлечься от тяжёлых мыслей.* ♠ *
[Snow Ghosts — Secret Garden]
От того, что его встречают после занятий, Чонвон отвыкнуть даже не успел, но Хисына возле двери в зал увидеть не ожидал никак. — Эй, ты разве не сдаёшь экзамен? — поправляя сумку на плече, он уводит их подальше от вампиров и любопытного Бомгю, что задержался в раздевалке. — Сдал уже, — небрежно бросает Хисын, оглядываясь. Неожиданно схватив Чонвона за плечи, он вдруг уносится в другое крыло, не переставая озираться по сторонам. Чонвон едва успевает за ним, в итоге несильно впечатываясь спиной в стену под лестницей, куда Хисын затащил их. — Что ты… Хи… — Вопрос, — Хисын упирается руками в стену, загораживая Чонвона от чужих, возможных, глаз. — Да? — Где ты жил? До Академии? Хмурясь непонимающе, Чонвон всматривается в заволочённые тьмой глаза, пытаясь понять, к чему этот вопрос. — В домике? — Где? — В лесу, недалеко от…эй. Что произошло? Хисын? — он касается чужих предплечий, но Хисын сразу же уворачивается от прикосновения, убирая руки в карманы пиджака. Видеть его в форме было так же непривычно, как и Сонхуна утром. — Просто скажи…я могу…можешь ли ты пустить меня туда пожить? Буквально пара дней. Я сдал экзамен и… — Постой. Ты не собираешься оставаться? — охает Чонвон. — А как же… Джейк и…как же… — Чонвон, — на лице Хисына ни намёка на улыбку. В глазах ничего, кроме…ничего. — Ты можешь мне помочь? — Там даже нет адреса, — обречённо выдыхает Чонвон. — Как ты найдёшь? — Помню остановку, с которой забирал тебя. Ты расскажешь месторасположение. Расскажешь ведь? — Да. Да, конечно. — А там уж найду как-нибудь. Ключи ведь при тебе? Ты не выронил их, пока мы были в доме? Чонвон отрицательно мотает головой ещё раз. Ключи лежали в ящике стола, сразу под ящиком с таблетками. Всё это время. — Идём, — подгоняет Хисын. — Не хочу задерживаться. — Ты не расскажешь, — слова звучат не как вопрос. Чонвон поджимает губы, решаясь взглянуть на Хисына. — Я благодарен за помощь. Но ты прав, я не расскажу. К твоему возвращению, меня там уже не будет. Даже, если ты вдруг решишь остаться здесь…мне нужно всего пару дней. Кивая, Чонвон позволяет вновь подхватить себя под руку и увести наверх. Он смотрит неотрывно весь их короткий путь в чужую спину, в тёмный, абсолютно чёрный затылок, словно волосы Хисына никогда и не были зеленоватого цвета, на бледную кожу шеи, не задетую так сильно шрамами, как остальное тело. Он в самом деле собирается сделать это? Просто отдать Хисыну ключи, впустить в свой домик, в котором сам уже две недели не был, и позволить уйти? Не узнав причины, не попытавшись остановить. Зажимая в ладони ключи, Чонвон медлит, несмотря на сверлящий в затылок взгляд. — Если ты передумал, просто скажи, — раздражённо цокает языком Хисын. — Я попробую попросить помощи у кого-то другого. — Дело не в этом. Я просто не понимаю… — Тебе и не нужно. Я не прошу понимания. Я лишь прошу временной помощи. Если хочешь, я даже буду тебе должен… — Нет. Ты спас меня, найдя тогда в коридоре, — протягивая ключ, Чонвон прикусывает изнутри щёки. Хорошо всё же, что он не умеет плакать. Хорошо же…? — Так что, это наверное меньшее, чем я могу помочь, да? — Всё в порядке, — отмахивается Хисын, забирая ключ и, обхватив пальцами ладонь Чонвона, резко дёргая его на себя, чтобы крепко-крепко обнять, пробормотав в макушку: — Спасибо, принцесса. — Всё-таки? — Твоё благородство и доброта, знаешь, — усмехается грустно Хисын, отстраняясь. — Была в Англии одна такая же принцесса. Помогала всяким…всем. — Ты уверен, Хисын? — Да. Как никогда. Отпуская руку Чонвона, Хисын натягивает привычную улыбку, которая вот-вот треснет по швам. Но всё же он улыбается. — Берегите друг друга, ага? — Ты не вернёшься? — Удачи, принцесса. Вылетая за дверь на вампирской скорости, Хисын оставляет после себя лишь тонкую полоску света, льющегося из холла, и застывший в горле ком невозможных пролиться слёз. Он не вернётся.* ♠ *
Находясь в абсолютном раздрае после встречи и прощания с Хисыном, Чонвон даже в душевых не смог расслабиться. Мерил уже через полчаса шагами их спальню, прокручивал чужие слова, надеясь, может быть, что-то уловить. Скрытый смысл? Намёк? Но в обыкновенной просьбе не было ничего, сколько бы раз он не вспоминал их короткий диалог. Хисын просто решил уйти. Хисын, наверное, просто устал. Ушёл бы Чонвон тоже, если бы знал, что им с Сонхуном нельзя быть вместе? Он прикладывает ладони к прохладным щекам, останавливаясь посреди комнаты, когда эта мысль мелькает в голове. Быть вместе. Несмотря на то, что происходит вокруг, несмотря на то, что он с каждым днём узнаёт о себе и других вампирах, — есть теперь то, что не изменится. Уж когда Сонхун решит завершить их связь — тем более. Чонвон не знает, как это: быть вместе. Он лишь видел со стороны, наблюдая за одноклассниками, ребятами здесь. За нормальными семьями. Но мысль эта — легка, как и их с Сонхуном взаимодействия. Ему не нужно задумываться о том, может ли он прикоснуться, если хочет. Не нужно думать теперь, что его оттолкнут, прояви он чуть больше эмоций. Касаться прямо, не ища каких-то поводов, оказывается очень просто. И приятно. Это всё просто и приятно. И, наверное, их незавершённая связь делает всё проще? А быть может чистота чувств Чонвона, отдающего всё, что у него есть даже во взгляде. Он прижимает ладонь к груди и крепко зажмуривается. Если прислушаться, очень-очень прислушаться, можно даже услышать в тишине отголосок чужого сердца, бьющегося внутри. Чонвон не надеялся за всю вечность и вовсе найти хоть кого-нибудь, а теперь…у него есть тот, кто разделит эту вечность с ним до самого конца. Если тот вдруг однажды наступит. Принять это было слишком легко. Но хоть что-то в жизни Чонвона было таковым. На щелчок дверного замка, он резко оборачивается, расплываясь в улыбке, когда видит Сонхуна в расстёгнутой на первые пуговицы рубашке, держащего пиджак на плече. Однако кровь на его лице слегка удивляет. — Это… — обводит Чонвон рукой воздух, посмеиваясь, — так и должно быть? Мне казалось, мы не должны никого убивать на экзамене. — Я и не убивал, — фырчит Сонхун, открывая дверь пошире. Улыбка Чонвона пропадает в тот же миг, стоит лишь ему увидеть аметистовые глаза, чуть скрытые кудрявой тёмно-синей чёлкой. Пятиться он, конечно же, не начинает, как сделал бы ещё несколько дней назад, но вот к месту примерзает совершенно точно, пока Сонхун проходит в комнату, кидая пиджак на кровать и поддевая пальцами его. — Привет, — бормочет Чонвон, вздрагивая немного от хлопка, с которым Чимин включает свет и сгружает на пол сумку-холодильник. На приветствие, он взмахивает рукой и отворачивается к платяному шкафу, скрываясь за его створками и щёлкая мини-холодильником спрятанным в нижних полках. Полностью обзор Чонвону перекрывает Сонхун, вставший перед ним с усталой улыбкой и прижавшийся коротко после губами ко лбу. — Как ты? — Странно, — шепчет отчего-то Чонвон, начиная перебирать длинные пальцы в своих. — Как прошли экзамены? — Удовлетворительно, — морщится Сонхун, закатывая глаза от раздавшегося за спиной недовольного голоса. — Тэхён сказал, что ты бросился к вампиру ровно через секунду после таймера. — Ты же… — Чонвон распахивает глаза, оглядывая вблизи испачканную кровью щёку, шею, промокшую рубашку, что из-за чёрной ткани было почти незаметно. Последним его взгляд падает на окровавленные губы, но он тут же опускает голову. — Ты же сказал, что никого не убил, хён. — Не убил. Немного осушил, — жмёт плечами Сонхун. — О…чёрт. Он усмехается, натягивая, вероятно, чистый манжет рубашки на пальцы, чтобы протереть лоб Чонвона. — Чёрт, хён… — Прости, — следом он вытирает и свои губы, но лишь размазывает остатки крови по лицу. — Мне бы в душ, а затем… — К Сону? — Нет. Чонвон хмурится, не давая коснуться себя вновь и отступая на полшага назад. — Но, хён… — Тэхён-ши сказал, что он проснулся недавно и сидит сейчас в оранжерее. Пусть побудет наедине с собой и цветами. — Джей не вернулся. — Знаю. Он и трубку не берёт, — подтверждает Сонхун, садясь на кровать, расстёгивая постепенно пуговицы на рубашке. — Должно быть думает, что я буду просить его вернуться или уточнять, где он. Или, что это вовсе звонит Сону. Дверцы шкафа хлопают, являя Чимина, скрестившего руки на груди. — Хочешь сказать, тебе самому не интересно узнать, куда он подевался, если даже в родительском доме его нет? — хмыкает он, глядя на брата. — Интересно, — кивает Сонхун, устало стягивая с себя рубашку и обнажая перепачканную кровью и увитую шрамами кожу. — Но, если бы он хотел — дал бы мне знать. — Придерживаешься мнения, что им обоим стоит побыть наедине со своими мыслями, остыть и бла-бла-бла прочая сраная чушь? — закатывает аметистовые глаза Чимин, закидывая уже пустую сумку себе на плечо. — Полезная сраная чушь. Не все, знаешь, такие темпераментные, как ты, что наведываются в другой город, выбивая дверь в совершенно неизвестную квартиру, чтобы забрать своего обиженного парня. Чонвон округляет глаза, неверяще уставляясь на Чимина. Вот так… — Там был грёбаный притон, знаешь, — передразнивает старший. — Хочешь сказать, что ты сидел бы, сложа лапки, если бы твоя пара сбежала неизвестно куда? Сонхун лишь мельком встречается взглядом с Чонвоном. — Ты знаешь, что нет, — тихо говорит он. — Я знаю. Ты собственным носом перекопал бы весь город и окрестности, но нашёл бы его уже через час, — усмехается Чимин. — Как сделал уже однажды… — Мы никогда не были парой, — отрезает Сонхун. Чонвону приходится опереться ладонью о стол позади себя, потому что в голову внезапно ударяют слова Чимина. Уже делал однажды? Но Сонхун ещё ни разу не упоминал о том, что был с кем-то…в близких отношениях. Кроме разве что… — Ага, — тянет Чимин. — Вы были, и остаётесь, лучшими друзьями. И сейчас ты сидишь здесь и играешь в якобы хорошего друга для Сону, вместо того, чтобы хотя бы найти Джея и убедиться, что он в порядке. Пока дружок, ради которого ты однажды из кожи вон лез, наматывает сопли на кулак. Хотя все мы знаем, что так ему и надо. — Прекращай. — Ты действительно… — подаёт голос Чонвон, на который оба брата резко поворачиваются, словно забывшие на момент, что в комнате не одни. — Что? — вскидывает брови Чимин. — Действительно ли он перевернул полгорода, чтобы найти Сону, когда у того случился очередной детский псих? — Чимин. — Да. Так что, подумай хорошенько, хочешь ли ты быть парой моего братца… Грохот впечатываемой в стену спины вампира и упавшей на пол сумки смешивается с хриплым смехом. Глаза Чимина даже не вспыхивают, когда как в их отражении, Чонвон чётко видит чароитовое сияние. Предплечье Сонхуна давит на крепкую шею, на что Чимин лишь ухмыляется так, будто это было слишком предсказуемо, и переводит бесцветный взгляд на шокировано замершего Чонвона. — Видишь, — одними губами произносит он, обращаясь затем вновь к младшему. — Если хочешь покрасоваться своими дряхленькими мышцами перед новоиспечённым парнем, советую выбрать жертву послабее. Он с лёгкостью сбрасывает руку Сонхуна с себя и отталкивает его, брезгливо отряхивая чёрную шёлковую рубашку. Чонвон пытается собрать мысли в кучу, переваривая всё, что только что увидел и услышал. Не новость, что Сонхун и Сону близкие друзья. Не новость, что Сонхун обязан Сону жизнью. Но всё же, узнать о чём-то подобном, было почему-то колко неприятно. Безусловно, куда там до азов отношений, он базы дружбы-то человеческой не знал за всю свою жизнь, но всё-таки такая их связь казалась чем-то…слишком? Но, возможно, Чонвон просто слишком мало знал о связях между существами, чтобы судить полноценно. Он опирается бёдрам о столешницу, кусая губы и наблюдая за тем, как Сонхун раздражённо сдёргивает со спинки кровати полотенце, как Чимин, вновь поправляя сумку на плече и разворачиваясь, чтобы уйти, снимает блокировку с телефона… — Ты сказал, что Джей не берёт трубку? — окликает Чонвон Сонхуна, копающегося на полке с вещами. — Да. — Чимин… — Хён, — бросает тот нехотя, отрываясь от мобильного. — Можешь звать меня хён, куда от тебя теперь денешься. — Спасибо, да, — кивает Чонвон, слишком увлечённый ходом собственных мыслей. — Скажи, а Джей знает твой номер? Отстраняясь от полок, Сонхун сначала недоумённо смотрит на Чонвона, а затем оборачивается к брату, приподнявшему брови. — Нет. А что? Предлагаешь сбросить ему дозвон? — усмехается Чимин, вновь глядя на Чонвона, мотающего головой. — Позвонить. Но не вам. — В каком смысле? — Можешь…пожалуйста, можешь дать мне телефон на время? Чимин опускает глаза на телефон в своей руке. Затем снова поднимает их на Чонвона. А после указывает на него ладонью, глядя теперь на настороженного Сонхуна. — Скажи честно, сумасшедшие парни — твой фетиш? — Да кто бы ещё говорил, — Сонхун выхватывает мобильный из руки брата и в тот же миг оказывается рядом с Чонвоном, вкладывая девайс в его ладонь. — Эй! Ты совесть-то случайно с Джеем в побег не отправил?! — Завтра отдам. Ты же ныл больше всех о том, что я хуёвый друг, — бросает через плечо Сонхун. Взгляд его, обращённый сейчас на Чонвона — виноватый. — Ты уверен? — Вообще-то нет, — уголки губ Чонвона слегка приподнимаются, когда ладонь Сонхуна касается его щеки. — Но я просто хочу помочь ему. — Сделаешь из меня монстра, — хмыкает Сонхун, зарываясь носом в волосы Чонвона на макушке. — Скорее, не позволю тебе потакать ему, — припоминает Чонвон слова старшего. — И, возможно, смогу выровнять его ко мне отношение с холодного минуса на безразличный ноль? — Подкупишь его. — Именно. — Вы серьёзно собрались дать Сону мой мобильный? — мрачно уточняет Чимин. — Пожалуйста? — морщит носик Чонвон, сжимая чужой телефон в руках. — Ты будешь должен мне всю грёбаную вечность, — цокает языком Чимин, щёлкая замком и открывая дверь. — И нет, братец, мы не сочтёмся на том, что ты не будешь ругаться с Юнги. — Вот чёрт, а я только хотел предложить тебе этот отстойнейший вариант, — бубнит Сонхун всё ещё в макушку Чонвона. — Я заеду утром. Постарайтесь сделать так, чтобы эта истеричка на эмоциях не расколошматила телефон. Иначе взамен, я разобью чьё-нибудь лицо. Нарочито сладко улыбаясь, Чимин хлопает дверью, оставляя пару наедине. И только теперь, Чонвон замечает, что Сонхун рядом с ним всё ещё по пояс раздет и украшен уже запекающейся на бледной коже кровью. — Хён, тебе… — Да. Душ, точно, — коротко целуя Чонвона в висок, Сонхун отходит от него, забирая из шкафа подготовленные вещи. — Будь осторожен, ладно? — Сону ведь не тронет меня теперь. — Просто на всякий случай. На всякий случай. Звучит оптимистично.* ♠ *
[NF — Hate Myself]
— Проваливай, — не поворачиваясь в сторону Чонвона, огрызается Сону. Его руки глубоко в карманах широкой чёрно-белой толстовки, капюшон закрывает почти всё лицо кроме носа и бледных губ, а сам он, поджав ноги в позе лотоса, сидит на скамье меж высоких розовых кустов с алыми соцветиями. Словно он и сам часть этих цветов. Неподвижный, склонивший голову, безэмоциональный. — Прости, но не могу, — Чонвон чуть смелее подходит ближе, но всё ещё старается сохранять дистанцию. — Хён сказал, что ты здесь… — Передай ему, если ему, конечно, интересно, что я в порядке, — хмыкает Сону. — И что мне плевать, переживу. — Но ты «не». — Что «не»? — Ты не в порядке, Сону. Это срабатывает, как выдернутая Чонвоном чека из гранаты. Боязливо он сжимается и останавливается на месте, когда, вскинув голову и уронив со светлых, неуложенных волос капюшон, Сону уставляется на него алыми, блестящими от пролитых слёз глазами. Которые всё ещё текли по щекам, только казалось, что он их уже не чувствовал. — Какая тебе нахрен разница? Припёрся проверить меня? Отлично. К твоему несчастью, я всё ещё жив и, вроде как, вскрываться розовыми шипами не планирую. А теперь, — рычит Сону надломленно, — вали отсюда. Пока я не вскрыл ими глотку тебе. — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. — Мне больше нечего терять. Так почему нет? — Потому, что ты не думаешь, что ты действительно потерял всё. Сону отворачивает голову к цветам, сжимая челюсти. — Если бы ты и впрямь так думал, тебя бы здесь не было. Разве я не прав? — А что, вы с Хуном уже настолько близки, что он выбалтывает секреты бывшего лучшего друга? — Во-первых, — делая ещё один шаг на пробу, Чонвон кивает сам себе, не замечая сопротивления, и подходит к соседней скамье, осторожно опускаясь на самый край. — Ты всё ещё лучший друг хёна. Просто…у вас сложный период. Такое, наверное, бывает в дружбе. Я, к сожалению, в этом не разбираюсь. — До чего я докатился, — бормочет Сону, кусая губы. — Выслушиваю умственные потуги от того, кто в жизни своей ни черта не видел и не знает. Чудесно. — Ты давно мог прогнать меня. Это не стоило бы тебе особых усилий. Но я всё ещё здесь, — давит Чонвон. — Не очень, знаешь ли, хочется быть преследуемым всю жизнь за пассию семьи Пак. Как знать, вдруг они всеми вместе решат отомстить за твоё тщедушное тельце? — Сону вновь поворачивает голову к Чонвону, сужая глаза. — Его семья вообще в курсе, что ты будешь теперь с Сонхуном? Или, как в случае с Чимином, у них нет выбора? — Боюсь что, — неловко пожимает плечами Чонвон. — Не хотел бы я таких детей, которые запороли бы мне род к чёртовой матери. — Поэтому, ты выбрал себе в пару парня? — не удерживается от смешка Чонвон, тут же зажимая рот ладонью. — Прости… Однако, на бледных губах Сону вдруг тоже проскальзывает тень усмешки. — Не только, — тихо отзывается он. Чонвон опускает голову, надеясь избегать прямого взгляда Сону, и сжимает в пальцах подол чёрного свитера Сонхуна, в который переоделся после душа. — Хён правда очень нравится мне, — негромко говорит он, ожидая какой угодно реакции. Но совершенно не ожидая того, что в итоге слышит: — К сожалению, это очевидно. К сожалению, ты ему тоже. Вы уже официально вместе? Можно поздравлять? — Нет. Пока нет. — Оу, — Сону сдвигается немного на скамье. — Как же так? — Не думаю, что тебе и впрямь есть до этого дело. — Ну, мне есть дело до того, что какой-то обращённый может разбить сердце моего всё ещё лучшего друга. — Ты против меня лишь потому, что я обращённый? — И поэтому тоже. — Но ты, вроде как, общаешься с Хисыном. — Хихи… — Сону замолкает ненадолго, уставляясь куда-то вперёд, на неярко освещённую дорожку оранжереи. — Во-первых, когда он появился у нас, я был немного занят, чтобы действительно интересоваться очередным новичком. Это уже потом я узнал, что он создание Джейка и…нечто большее. А во-вторых, жизнь моего брата — мне к чёртовой матери не сдалась. Пусть бы хоть с людьми развлекался. Но Сонхун — мой друг и…он роднее, чем кто-либо. А тут появляешься ты. Нарушаешь законы, портишь ему жизнь, не уходишь никуда, остаёшься и…влюбляешься…внезапно. — Я хотел уйти, — признаётся Чонвон. Сону скашивает на него взгляд. — Но Тэхён-ши не позволил. — Порой кажется, что мой дядя готов любой хромой букашке ногу приделать, если это поможет ему не винить себя за гибель мамы. Будто помощь таким, как ты, и всем другим детям — это его искупление. Хотя на нём даже греха-то этого нет. — Но Академия ведь существует дольше, чем… — Дольше. Но такой добрый и сюсюкающий он последних четыре года. Слишком добрый. Чонвон хмыкает про себя. Потому, что: ну кто-то же в их семье должен быть таким. — Разве это плохо? — Временами — да. Временами — это спасает меня. — Когда нужно замести следы? — фырчит Чонвон, натягивая рукава свитера на ладони. Сону качает головой, вновь усмехаясь уголками губ. — Ага. С тобой вот жаль не повезло. — Ты никогда не привыкнешь ко мне, да? — Если случится чудо, и я останусь рядом с Хуном ещё на какое-то время, просто буду делать вид, что тебя не существует. Устроит? — Лучше, чем ничего. Почему ты можешь не остаться рядом? — Потому, что я и так задержался здесь, — ведёт плечами Сону. Его лицо вдруг мрачнеет вновь, а алый в глазах тухнет. — Он вообще не хочет видеть меня, да? — Ну, он не говорил так, — уклоняется Чонвон. — Но ты ранил его тоже. — Только представь, с твоим появлением произошло столько дерьма. Тебе не стыдно? — Прости. Но нет. Я ведь не делал ничего намерено, чтобы сломать чью-то жизнь. Я вообще ничего о нашей жизни не знал. — Знал бы, что всё случится так, задушил бы тебя ещё на пороге, когда Хихи привёл тебя, — с отвращением выплёвывает Сону, поправляя капюшон и накидывая его на голову вновь. — Насколько мне удалось вспомнить, — смущённо улыбается Чонвон, потирая шею, — вы с Джеем были немного заняты. Друг другом. Сначала Сону слабо улыбается, но уже в следующую секунду, он натягивает капюшон сильнее, а Чонвон замечает слабый отблеск новых слёз. — Проваливай, Чон-и. Мой лимит откровений и доброты на ближайший год исчерпан, — шепчет он, глубже закапываясь в толстовку. — Зато мой лимит доброты большой. Сону приподнимает голову, непонимающе глядя на Човона, а затем, едва не подскакивает на скамье, когда на протянутой ладони видит мобильный. — Это… — Чимин приезжал, — поясняет Чонвон, подталкивая руку ближе, пока Сону дрожащими пальцами не забирает телефон. — Я уговорил его оставить это ненадолго. Пароль… — День рождения Хуна, я знаю, — сбивчиво произносит Сону, набирая нужные цифры. — Зачем бы тебе это? Подкупаешь? — Если это работает? Я бы хотел, чтобы мне кто-то помог также, когда я в этом нуждался. Но у меня не было меня, — усмехается Чонвон. Сону бросает на него заинтересованный взгляд, но быстро возвращает его к экрану. — Умно. Умно, потому, что с номера Хуна или дяди Джей не возьмёт трубку. — Я, конечно, школу не окончил и вообще мало, что знаю о вампирах и жизни, но… — Похвалу от Хуна получишь, с этим не ко мне. Но Сону смотрит в экран и…не делает ничего. Чонвон ждёт, прислушивается. Но гудков нет, а Сону продолжает гипнотизировать взглядом мобильный. — Тэхён-ши не в Академии сейчас. Ты можешь… — Не могу. — Что? Почему? — Он сбежал не потому, что хотел, чтобы я доставал его со всех номеров, — сдавливая телефон в руке, Сону закрывает глаза. — Я бы не хотел, если бы сбежал. Чонвон невольно сжимается внутренне, вспоминая о том, что Чимин рассказал в спальне. Хотел ли тогда Сону, чтобы его находили? Или он думает так только сейчас? — Насколько я могу судить со слов хёна… — Язык ему оторву, только напомни. - Так вот. Насколько я могу судить, за весь год ты и так не слишком много говорил Джею. Может, лучше подостаёшь его со всех номеров ещё немного, пока не убедишься, что он и впрямь не хочет тебя слышать? — Бесишь, — закатывает глаза Сону. — Выйдешь? Я верну телефон в комнату, если он не ответит. — Да, конечно, — поднимаясь со скамьи, Чонвон уже было машинально тянется к плечу Сону, но обрывает себя на середине движения, сжимая руку в кулак. — Файтин? — Дьявол, просто свали уже…[Sleeping With Sirens — Scene One — James Dean & Audrey Hepburn]
Срываясь на вампирскую скорость, Чонвон покидает оранжерею, но не удерживается и всё-таки останавливается неподалёку. Оставаясь в тени заметающего снегопада, он наблюдает за тем, как Сону боязливо прикладывает мобильный к уху, а через какое-то время накрывает ладонью лицо, сжимаясь в комок. Несмотря на расстояние, Чонвон мог бы подслушать обрывки разговора, но он решает отключиться и не вторгаться в личный мир этих двоих. Он и так, пожалуй, сделал слишком много. Однако он не уходит. Почему-то не уходит, будто ноги его примерзают к заснеженной территории вокруг оранжереи, а глаза застывают на Сону, утирающем ладонью слёзы со щёк. Мысли его невольно возвращаются к Хисыну. К тому, что он не сказал Сонхуну о том, что тот приходил и…больше не вернётся. К тому, удалось ли Хисыну найти его домик? Как он там один? Чем питается, если привык к крови из пакетов? Не наделал ли глупостей… Чонвон чувствует, как в его мёртвом сердце раздаётся глухой удар, когда мысль пронзает его насквозь. Что, если Хисын попросил у него убежище всего на пару дней потому, что собирался сделать с собой что-то? Зная, что Чонвон теперь останется с Сонхуном и вряд ли вернётся в дом, чтобы даже забрать вещи? Зная, что искать его не будет никто… Собираясь всё же заставить себя сдвинуться с места, чтобы поторопиться в комнату и рассказать Сонхуну обо всём, Чонвон охает, слыша стук стеклянной дверцы оранжереи. Взгляд его мечется к скамье, на которой сидел Сону…но Сону всё ещё там. Только вот не сидит с мобильным у уха, бормоча что-то и глотая слёзы, а подскакивает на ноги, глядя в сторону главной дорожки. Возможно, если бы Чонвон мог плакать, он бы делал это сейчас. И, впервые за долгое время, не от боли. Размытый силуэт, наконец, появляется из-за розовых кустов, и Сону бросается вперёд, на шею Джея, вжимаясь всем тельцем так сильно, словно он самый хрупкий и беззащитный человек на земле, а не сильнейший чистокровный. Становясь таким крохотным и нуждающимся в защите и руках, закрывающих его от целого мира. Таким похожим на розы, стоящие под хрустальным колпаком на своих тонких стеблях, тянущие нежные лепестки к ласке и солнцу. Он прячет лицо в шее Джея, позволяя тому, зарыться пальцами, в таких же как и у него самого, светлых, взъерошенных волосах. Льнёт ещё ближе, цепляясь пальцами за широкие плечи. Чонвон стискивает свитер в районе груди и через силу пятится назад, заставляя ватные ноги передвигаться. «Всё будет хорошо,» — вспоминаются слова Сонхуна, пока он уже бежит в Академию, толкая тяжёлую входную дверь. Пока несётся вверх по лестнице, минуя редких вампиров, возвращающихся из кухни или душевых. Пока врезается всем телом в дверь их спальни, распахивая её. Он замирает на пороге комнаты, когда Джейк поднимается с его постели, держа в руках сложенный вдвое лист, а Сонхун сидит на краю письменного стола, глядя вниз на стекающие с его мокрой чёлки капли. Тёмные глаза наливаются сиреневым сиянием, когда Джейк протягивает Чонвону свою руку, чуть слышно произнося: — Ты был последним.