***
Совершенно измученный сегодняшней ночью Кристофер возвращается в дом шерифа, который встречает его звенящей тишиной. Ребята не встретили его, поэтому он ненадолго застревает на пороге, не зная как реагировать. Объяснение, однако, находится быстро в виде записки, прижатой магнитом к холодильнику. Он молча рассматривает её какое-то время, пока мозг пытается собрать картинку в кучу. Голова болит, а глаза странно реагируют на свет. В таком состоянии попытка разобрать почерк Чанбина вызывает физическую боль. Не то, чтобы на трезвую голову было сильно лучше, но всё же. Он аккуратно складывает листок бумаги и убирает в карман. Чан не был из тех, кто выкидывает такие вещи. Рука не поднималась. Он любил собирать всё, что было связано с друзьями. Билеты в кино, обертки от шоколадки, разделенной пополам, и прочую ересь, которую люди обычно считали хламом. До больницы было довольно далековато, но денег на такси не было. Машины Чанбина тоже не было, видимо, они уехали на ней. Идти придется пешком, но его до сих пор слегка шатало, а реальность будто расплывалась перед глазами. Каждый шаг отдавался болью в голове, виски пульсировали так, словно сейчас взорвутся. Ему приходилось делать остановки и наваливаться спиной на стены или деревья, иначе он попросту рухнул бы. Люди шатались от него, но, наверное, это было не удивительно. Он не видел себя в зеркало, но более чем уверен, что сейчас выглядит как последний забулдыга. Кто-то настойчиво похлопал его по плечу. - Эй, брата-ан, у тебя всё путём? – Какой-то незнакомый парень, Чан пытался сфокусировать на нём взгляд, но выходило из рук вон. – У тя-я чё, отходняк? – Он заглядывал ему в лицо и безостановочно хлопал по плечу. Казалось, его глаза напоминают совиные. Словно два ярких фонаря в ночи. Всё плыло, словно земля начала кружиться вокруг него. – Чё ты принял чува-ак? Знатно же тя сплю-ющило. Он почувствовал, что его тянут в сторону. Нужно было как-то отмахнуться, идти дальше, но руки не слушались его. Когда он только проснулся в церкви, всё было не так плохо, но чем дольше он шёл по улице, тем хуже ему становилось. - Не надо. – Кое-как вымолвил он. - Не-е братан, пойдём-ка со мной. - Куда ты меня… - Боль прошибала виски словно электрический разряд. Даже просто думать было больно. Существовать было больно. - Разве ты не слышишь? – Речь незнакомца раздавалась словно издалека. – Лес зовёт тебя, парень. - Что? – Он не понимал, спросил ли это на самом деле или только подумал спросить. - Лес зовёт тебя, Кристофер. Услышь его зов. В этот момент что-то невероятное случилось с ним. Он словно вынырнул и сделал свой первый вдох после долгого пребывания под водой. Зимний город, который его окружал, вдруг пропал, уступив место летнему, зеленому лесу. Зрение прояснилось, боль резко ушла. Всё стало четким, словно кто-то повысил графику. Лес окружал его, могучие толстые деревья с пышными зелеными кронами были повсюду вокруг него. Он поднял голову кверху и увидел лишь маленький клочок идеально чистого голубого неба. Под ногами больше не было тротуара, лишь земля, покрытая еловыми хвоинками, старыми листьями, шишками и валежником. Воздух был прелый, какой бывает в лесу в жаркую погоду после дождя. Влажный воздух, наполненный запахами листьев, каких-то ягод и цветов. Он чувствовал это каждой клеточкой. Лес дышал, покачивался своими ветвями, шелестел, перешептывался. Ему вторил птичий щебет и шуршание каких-то животных вдалеке. Кристофер начал оборачиваться вокруг, но куда бы он не смотрел, видел только деревья. Сотни и сотни деревьев вокруг без единого просвета. И он никогда ещё не ощущал себя настолько живым, как сейчас. Он никогда ещё не чувствовал столько всего сразу. Лес звал его. Он шептал его имя снова и снова. Нашептывал прямо в уши. «Посмотри, посмотри, посмотри... Останься, останься, останься...» - раздавалось тут и там. Стать с лесом единым целым, стать землей. Его вдруг осенило, что именно от него хотят. Что он должен сделать. Он лег на землю, ощущая под собой эти листья, смотря на прекрасное небо. Ещё немного и его не станет. Совсем. Он будет одним целым с лесом, и ему казалось, что это самое невероятное чувство на свете, самое лучшее, чистая эйфория. Такая легкость охватила его тело, когда он понял, что больше не будет никаких проблем, что больше его ничего не потревожит, стало так спокойно…. «Кристофер. Кристофер. Кристофер.» - Кристофер. Эй, Кристофер, не отключайся. – Назойливый голос вернул его в реальность. Его трясли за плечо. Он больше не был в лесу, но до сих пор не понимал, где находится. Взгляд с трудом сфокусировался, и он увидел перед собой Ли Минхо. Лаборант смотрел на него очень обеспокоенно. - Где я? - В больнице. Ты ввалился сюда и почти сразу потерял сознание. Удивительно, что ты вообще дошёл. - А где тот парень? – Он снова начал оглядываться по сторонам и с удивлением обнаружил, что действительно стоит в больнице. Как он здесь оказался? Он ведь только что был… Стоп. - Тц. Ащ. – Минхо издавал раздраженные озадаченные звуки и громко пыхтел, пытаясь удержать Чана от падения. – Чем вас кормят в школе? Кашей из тестостерона? – Он кое-как усадил его на скамейку. - Где парень? - Если ты про Хана, то он спит под кабинетом. - Нет, парень, который странно тянет слова. – Голова всё ещё болела. Его вдруг ослепило резким светом. Это Минхо откуда-то вытащил фонарик и начал светить ему прямо в глаза. - Ты пришёл один. Чан попытался отвести его руки от своего лица. Но координация работала против него, и кажется он только заехал своей рукой старшему по щеке. От чего тот зашипел. - Они что-то дали тебе, да? Что это было? - Я не знаю, какая-то… муть… в железной миске. – Слова давались тяжело. В горле снова сушило. Хотелось пить. Минхо подозвал к себе медсестру. Они о чём-то долго шептались. Чан не мог разобрать слова, но взгляд у девушки был удивленный, настолько, что её брови ползли всё выше и выше. - Мне нужно сделать звонок. – Сказала она уже не шепотом. Минхо кивнул. И она удалилась, постоянно оборачиваясь на него. - Возьми. – Он протянул ему бутылку уже открытую, и Чан был очень благодарен. В таком состоянии вряд ли он справился бы даже с такой простой задачей. Чем больше он пил, тем лучше ему становилось. - Тебе нужно промыть желудок. Хорошо, что они не вкалывают ничего, а то это было бы сложнее. Крис залпом осушил маленькую бутылку воды и посмотрел на него снизу-вверх. Минхо выглядел на удивление серьезно. В голову приходит мысль, что это уже не первый раз, когда тот помогает им. Сначала тогда в парке, теперь это. - Сейчас вернётся медсестра. Она возьмёт у тебя анализы. - Он помассировал точку между бровей. – Я пока куплю тебе ещё воды. Придётся много выпить. Потом тебя стошнит. Неприятно, но станет легче. - Чёрт, хён, хреново выглядишь. – То ли Хан подошёл слишком тихо, то ли слух сейчас сильно подводил, но это было довольно неожиданно и Крис вздрогнул. - Ты не лучше. У Джисона были мешки под глазами, он выглядел крайне уставшим. Слишком уставшим, это навело его на странную мысль… - Который сейчас час? - Уже за полночь. На самом деле мы волновались за тебя. - Он сонно потёр глаза. - Чанбин ушёл за тобой ещё утром, но до сих пор никто не вернулся. Где вы так долго были? - За полночь? Но этого просто не может быть. Я вышел из церкви ещё и полудня не было, я заходил к тебе домой, было часов одиннадцать утра. Как такое может быть? Хан и Минхо переглянулись. - Бин ушёл, было сколько? Часов десять? Минхо рассеянно кивнул ему в ответ: – Да, думаю да. - Он должен был пойти за тобой в церковь, вы просто обязаны были встретиться. - Чёрт, это странно. Я совсем ничего не помню. Но я точно не видел его. Я только встретил странного парня, а потом… Но не успел он договорить, как вернулась медсестра. - Помогите провести его в процедурный. И Хан, кинув обеспокоенный взгляд на Минхо, ушёл провожать Чана.***
Она вошла в помещение тихо, совсем не слышно. И только когда заговорила, Чанбин обернулся. В руках он всё ещё держал мешок, подобранный с пола. И хоть он уже понял, он всё прекрасно понял, ему не хотелось в это верить. Он смотрел на неё и к уголкам глаз подступали слёзы. Как такое может быть? Его мама, такая хрупкая женщина, в его памяти она всегда была как прекрасный ангел. Несмотря на то, что заведовала фермой, она никогда не обременяла себя тяжелой работой. Всегда аккуратный макияж, прическа, элегантные платья. Сейчас её лицо украшали синяки и разбитая губа. Волосы, которые раньше она собирала в пучок, были собраны в неопрятный хвост на скорою руку. Вместо платья - черный неприметный спортивный костюм. Серьга только на правом ухе… Он видел её такой впервые в жизни. Никогда прежде он не мог бы и представить себе то, что видел сейчас. Она не особо интересовалась им, всегда в делах, большой бизнес и всё из него вытекающее, они перестали ладить, когда Бин вошёл в подростковый возраст. Но он никогда не мог подумать, что она способна на нечто подобное. - Почему? – всё, что он мог спросить. Ситуация казалась бредовее некуда. Его мать напала на шерифа! На отца его друга! Как факт он это осознал, но в голове это не укладывалось. Что ей вообще руководствовало? И не просто напала, это не была самозащита. Она держала его здесь, а потом подвесила в лесу умирать. – Почему, мама? Больше всего пугал её совершенно спокойный, ледяной взгляд. В нём не было ни капли страха или раскаянья о содеянном. Глаза черные, как ночь, абсолютно безжизненные, ничего не выражающие. Сейчас она впервые в жизни смотрела на сына как на проблему, от которой нужно избавиться. - Ты многого не знаешь, Чанбин. И многого не понимаешь. - Так объясни мне! Объясни мне, что всё это значит! Спокойствие её тона выводило его из себя. Хотелось кричать, хотелось разнести здесь всё. Хотелось залезть в её голову и понять уже наконец «ПОЧЕМУ?». Она тяжело вздохнула. Словно это он нашкодил и ей придётся с ним разбираться. - Я видела новости. - Что? - Я видела новости, Чанбин. – Повторила она, и голос её едва заметно дрогнул. – Ты убил человека. – Она покачала головой. Его словно стрелой пронзило. Действительно, кто он такой осуждать её, когда он сам… Своими руками… - Это другое! – Выкрикнул он. – Я защищался! Я защищал свою жизнь, жизнь своих друзей. А что защищала ты, держа здесь шерифа? - Свою семью! – Женщина тоже перешла на крик. – Свой дом! И свои средства на существование. Всё то, что наша семья долгие годы выстраивала поколение за поколением. Вот, что я защищала. Откуда, по-твоему, у нас такой дом, столько денег, такое положение в обществе? Ты думаешь, это всё из воздуха берется? А ты! Ты привлек внимание, которое нам сейчас совсем не на руку. Ты убил того человека, и они могут прийти сюда и найти то, что не нужно. - Они всё равно придут. Шериф жив. На секунду в её взгляде можно было прочитать ничем не прикрытое удивление. Очевидно, она не знала об этом и была в полной уверенности, что к тому моменту, как его найдут, будет уже поздно. Но женщина тут же сделала вид, что её это совершенно не беспокоит. - Ерунда. – Мать отмахнулась рукой. - Он мне уже не интересен, я узнала от него всё, что хотела. Сейчас меня больше волнуешь ты. Ты слишком юн. Ты не понимаешь, во что ты ввязываешься. - Я и не хочу в это ввязываться. - Тогда иди и дальше показывай свой бунтарский дух. Сбегай из дома, живи у друзей, главное, держи свой рот на замке и возвращайся, когда поумнеешь. - Это всё, что ты можешь мне сказать? Просто замолчать? Сделать вид, что этого не было? - Именно. А что ты хочешь сделать? Сдашь родную мать копам? Он смотрел на неё как потерянный щенок и просто не знал как поступить. Что ему делать дальше? Как быть? Сердце в груди разрывалось. Это было так неправильно. Но она его мать, и он любил её, несмотря на все их ссоры в прошлом. Он любил свою семью, свой дом. - Но почему? Ты можешь мне просто объяснить это? Она убрала выбившиеся волоски со лба, снова тяжело вздохнула. Взгляд её постепенно теплел, словно она вспомнила кто вообще стоит перед ней. Здесь было адски холодно даже в куртке, Чанбин вдруг поежился. Он почувствовал себя таким маленьким. Таким несчастным. Женщина молча смотрела на него, подбирая слова. А потом обессиленно села прямо на пол, оперевшись спиной на дверь и подобрав под себя ноги в позу лотоса. Мама, как любая бизнес леди, ходила на йогу, и, видимо, так ей легче думалось. Он покосился на стул, но даже мысль о том, чтобы туда сесть вызывала отвращение, поэтому он просто опустился на пол рядом с ней. - Эта ферма, весь этот бизнес уже долгое время передается в нашей семье от матери к дочери. - Да, ты говорила об этом. – Он тупо пялился вперед, разглядывая различные ножи, висевшие на стене. -Знаешь, когда я была подростком, то была похожа на тебя. Моя мать, твоя бабушка, постоянно давила на меня. Что всё это станет моим, что мне придётся самой следить за всей этой фермой. Что она хочет отойти от дел. А я не понимала этого. Меня это не интересовало. Самое странное было, что она не заставляла меня работать на ферме. Она не учила меня следить за животными, я ничего об этом не знаю, совсем ничего. Она учила меня совсем другим вещам. - Каким? - Разным. Как проверить не фальшивые ли деньги, борьбе, стрельбе из пистолета, садоводству... - Садоводству? Мать замолчала. Со стороны казалось, словно она полностью ушла в себя. Видимо, воспоминания давили на неё тяжелым грузом. - Она всё говорила, что вот, стукнет мне восемнадцать, и тогда уж она посвятит меня во всё…. Но она не дожила до моего совершеннолетия. Мне было семнадцать, когда нашли её тело. Нам сказали "несчастный случай", только спустя несколько лет до меня дошло, что её просто убили. Мне, семнадцатилетней девчонке, пришлось возглавить ферму. И что я узнала? Что всё это лишь верхушка айсберга. - Что ты имеешь в виду? - Просто прикрытие. – Она усмехнулась. – Прикрытие для настоящего бизнеса. Огромные плантации наркотика, расположенные в лесу за чертой города. - Конопля? - Нет. Если бы. Целые поля интересного растения, растущего только в этой части страны. Само по себе оно абсолютно безвредно, и мало кто вообще знает о его наркотических свойствах. Но кое-кто всё-таки знает. – Она колупала свои пальцы и кусала губу. – Его называют кровяной папоротник. Ничего не будет, если ты просто съешь его или выпьешь, или выкуришь, или что они там ещё делают, просто получишь совсем легкий эффект. Но если смешать его с парой капель крови… Пуф! Происходит какая-то химическая реакция, и оно оказывает мощное галлюциногенное действие. «Ангельская пыль» и рядом не стояла. Вызывает такую сильную зависимость, что иногда люди даже с ума сходят, лишь бы сделать ещё глоток. - Как это вообще работает? Чем больше она рассказывала, тем больше вопросов у него возникало. - Не знаю, я не химик. Одно скажу, эта дрянь отлично продается. Наша семья ещё с основания деревни этим занималась. И знаешь, кто всё это время был нашим главным клиентом? Он, наконец, посмотрел на неё с немым вопросом во взгляде. - Церковь.***
- Мы должны отнести это в полицию. Нужно найти Чхве, я уверен, отец задействовал и его тоже в деле с церковью. Пусть он посмотрит результаты. - Ты думаешь, это что-то даст им? – Его язык ещё слегка заплетался, словно он выпил лишнего. - Я уверен, что даст, но, если честно,– он ещё раз пробежался по бумагам с результатами анализа крови Чана. – Я ни черта в этом не понимаю. Они сидели в коридоре больницы возле палаты шерифа, который до сих пор не приходил в себя. Хан дежурил возле него неотрывно, и Минхо всё это время сидел с ним, хотя видно было, что у него самого уже глаза закрываются. - Неа, ничего им это не даст. – Хо отпил кофе из стаканчика. За этот день они, наверное, сделали ему уже месячную выручку. - Почему ты так думаешь? - Смотри сюда. – Он ткнул пальцем в результаты. – Вот здесь то, что они нашли у него в крови. А вот здесь, - он ткнул правее. – Как должно быть в норме. - О, вот как это работает. Но его результаты… - Ага, у него повышен гемоглобин. Но за это не сажают, знаешь ли. Все остальные показатели по анализу крови у него в норме, а анализ на наркотики ничего не показал. - В любом случае, он должен пойти в полицию и рассказать всё, что видел. А ещё мы должны пойти искать Чанбина. Он пошёл в церковь, но они не встретились, меня это очень беспокоит. - Я точно уверен, что не видел его. Крис уже рассказал им о том, как прошла его ночь. Как и он сам, парни списали его видения на наркотики и внушения. Но его всё равно будто бы не отпускало. Хотя он определенно чувствовал себя лучше после того, как опустошил свой желудок и по-новой набил его, но уже едой из автомата. - Я думаю, сейчас вам лучше вернуться домой. Твой отец пока никуда отсюда не денется, и я оставил им номер телефона, если он очнется - они тут же тебе позвонят. - Когда он очнётся. – Поправил его Джисон. - Конечно. В любом случае, вам нечего делать в участке ночью. Это абсолютно бессмысленно. - Минхо прав. – Поддержал его Крис. – Нужно вернуться домой. Возможно, Чанбин там и мы зря волнуемся. После недолгих уговоров Хан всё-таки согласился. Минхо вызвал такси на два адреса, высадил их у дома и сам тоже уехал. Джисон ворчал, что не успел сказать ему спасибо. Оказывается, Минхо сидел с ним всё это время в больнице, никуда не отходя, даже пока тот спал на скамейке, он бодрствовал и разговаривал с врачами. Чанбина дома не оказалось, как и Сохи. И ничто не говорило о том, что они вообще сюда возвращались. Хан начинал нервничать. Дышать становилось сложнее, грудь словно сдавливало. - Хэй, успокойся, всё будет хорошо. – Чан потрепал его по голове. Рядом с ним становилось немного легче. - Подождём до утра и попробуем позвонить ему домой. Если он не там, тогда пойдём в полицию и объявим его в розыск. Хан кивнул. - Пойдём спать. Они по очереди наскоро приняли душ и устроились на кровати у Джисона. Последний же вырубился почти сразу, стоило ему только лечь. Под его размеренное сопение Крис и сам быстро уснул. Ему снились безумные вещи. Церковь без крыши, внутри которой горел большой костёр. Вокруг водили хороводы девушки в тонких белых платьях. Они босыми ногами ступали по траве, которая росла там вместо пола. Их тонкие хрупкие тела кружились в диких танцах. Они вскидывали руки к небу и склоняли к земле. В их глазах отражались отблески пламени так, словно они сами горели изнутри. Их волосы развевались при движении. Они все плясали и плясали, нога к ноге, круг за кругом. Их движения становились размашистее, круг шире, прыгали они всё выше, а шагали быстрее. И не было конца этому танцу. Он завораживал, притягивал свой взгляд, гипнотизировал. Пока они вдруг не остановились и все одновременно не повернули голову в его сторону… «Бип. Бип. Бип». Он резко проснулся от будильника. Во сне Джисон сгрёб его в объятия, закинув руку и ногу. И даже от резких звуков будильника парень не просыпался, поэтому Чану пришлось немного его растрясти, чтобы он наконец отпустил его и позволил встать.***
- Думаешь, у них есть телефон? - Хан нервничал, он кусал губы и дёргал ногой, сидя на подлокотнике дивана. - Да, должен быть, раньше мы всегда только им и пользовались, ты что, забыл? Ему потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить номер Чанбина. Он надеялся, что мышечная память его не подводит, когда пальцы буквально сами нажимали нужные цифры. Гудки шли долго, пока наконец в трубке не раздался женский голос. - Дом семьи Со, слушаю вас. - Ээ, здравствуйте, это Бан Кристофер Чан, возможно вы помните меня, я друг вашего сына. Женщина ненадолго замолчала, видимо пыталась вспомнить. –Кристофер. – Протянула она дружелюбным тоном. – Да, конечно, я помню тебя. - Простите за столь ранний звонок, но Чанбин случайно не дома? Вчера мы должны были встретиться, но он не пришёл, а обстановка сейчас сами знаете, напряженная, мы немного переживаем. - Да, Бинни пришёл вчера вечером. Он был уставший, сразу лёг спать и до сих пор не просыпался. - Он всё ещё спит? - Да, не думаю, что он проснётся раньше полудня, знаете это не входит в его привычки. Ещё бы Крис не знал, он наконец выдохнул. До сих пор непонятно, где носило Чанбина вчера весь день и почему он вдруг вернулся домой, но, если с ним всё в порядке, то можно было выдохнуть. Он показал Хану знак «ОК». - Я понял вас, большое спасибо, передайте ему, пожалуйста, как проснётся, что мы ждём его. - Да, конечно. Я передам ему. Они распрощались, Крис повесил трубку и озадачено пожал плечами. - Он дома? - Его мать сказала, что он спит со вчерашнего вечера. Сомневаюсь, что она могла с кем-то спутать своего сына. - Может, они поругались с Сохой? - А такое вообще может быть? Позавтракав тем, что нашли в холодильнике, они решили всё-таки отправится в участок поговорить с Чхве. Погода сегодня не радовала, снег продолжал сыпаться, на дорогах творился сущий ад. Приходилось буквально пробираться сквозь сугробы, в одном из них Хан чуть не оставил кроссовок. - Да твою ж. – Он провалился почти по колено в мокрый холодный снег. - Надо было сдавать на права. - И что тогда? На чём бы я ездил, на полицейской служебной машине отца? Это бессмысленно. - Это было бы круто. – Крис ткнул его локтем в бок. Они ужасно замерзли, пока добрались до участка. Он ожидал увидеть того странного паренька, но на входе было пусто. Чхве тоже не оказалось, его кабинет был закрыт. Поэтому они двинулись прямиком к комиссару. Прошлая их встреча несколько дней назад прошла не очень гладко, но в целом, комиссар Су производил хорошее впечатление, почему-то Крису казалось, что этому старику можно доверять. Они аккуратно постучали, и из-за двери на них тут же рявкнули «Войдите». Комиссар сидел в кресле за столом, и сейчас Чан мог получше его рассмотреть. Он выглядел уставшим. За эти несколько дней он будто бы усох ещё больше, хотя, казалось бы, такое и вовсе невозможно. Его кожа приобрела нездоровый оттенок пергаментной бумаги, а руки тряслись. Он тут же зашёлся сильным кашлем с присвистом. - Комиссар Су, добрый день. - Вот, я же говорил, что мальчишка найдётся. Где ты шлялся, мать твою? - Я, эм… Да, был у друзей. - Подростки. - Он даже кашлял будто бы недовольно. - Мы пришли к вам по делу. - Да неужели? Какие у вас могут быть ко мне дела. - Это касается моего отца. Комиссар кинул на него суровый взгляд, но жестами показал продолжай. Сам же он при этом вытащил из выдвижного ящика трубку и с увлеченным видом начал её набивать. Парни переглянулись. - Вы знаете о деле с церковью? – Начал издалека Джисон. Старик молча потряс трубкой в воздухе, мол, продолжай. - Тогда, наверное, вы знаете, что отец отправил туда парня, чтобы он влился к ним в доверие. Так вот, это Кристофер, вчера они опоили его какой-то дрянью. И они рассказали ему всё что смогли. За время их рассказа кабинет наполнился плотным густым табачным дымом. От него слезились глаза, хотелось кашлять, оставалось лишь негодовать, почему не срабатывает пожарная сигнализация. - Мы давно подозревали церковь в употреблении некоего наркотика. Они пичкают своих жертв кислотной смесью из ЛСД и прочей дряни. Но это не то. У них есть что-то ещё. Что-то совсем другое, чего не находит экспертиза. - В его уставших глазах Крис сумел разглядеть какой-то огонек. Да, возможно это был лишь отблеск от лампы, но ему показалось, что перед ним сидит человек, живущий своим делом. Внутри него ещё теплился неподдельный азарт от своей работы. - Я подозреваю, что они все принимают его в слабых дозах на постоянной основе и дают это своей пастве. Это позволяет им по-настоящему уверовать. Понимаете, о чём я? Слабое, но постоянное воздействие наркотического вещества, томные вечера, проведенные за размеренной молитвой, эти их песни, пляски. Очень похоже на шаманизм. - Да, я слышал, что шаманы употребляют наркотические грибы для входа в транс. – Покивал головой Джисон. Крис лишь иной раз удивлялся широким спектром интересов этого парня. - Да, ты верно мыслишь. Это позволяет им тщательнее промывать мозги, укрепляя в них веру, а всего-то нужно попить чаек перед сном. Но нам не удавалось их взять. – Он снова тяжело закашлялся. На этот раз приступ его кашля длился дольше, так долго, что парни начали нервничать, как бы тот не умер у них на глазах. - Твой отец очень не вовремя попал в больницу. – Продолжал комиссар. – Он как никогда нужен мне здесь, чтобы занять моё место. Осталось совсем немного времени. Если он не очнётся до моего ухода… - Вы собираетесь на пенсию? – Поинтересовался младший Хан. - Ха! Такие люди как я не уходят на пенсию, малец. – Он снова закашлялся, прикрывая рот платком, а потом просто кинул его на стол, и они увидели, как на нём расходится кровавое пятно. – Если твой отец сейчас же не придёт в себя, его место займёт Ли Минхёк. И тогда вы можете поставить крест на этом городе. Его уже ничего не спасёт. Они вышли из кабинета в полной растерянности. Комиссар определенно доживал свои дни. Сколько он ещё протянет было совершенно неясно, казалось, он мог умереть в любой момент. - Зачем же он столько курит? – Поинтересовался Крис. - Разве он не понимает, что это убивает его? - Иногда, то что убивает нас, нам дороже всего. – Он пожал плечами. - Что за пафосные речи? Но Хан не ответил ему, что-то другое привлекло всё его внимание: - Это ещё что такое? - О чём ты? - У отца свет горит. Он тут же кинулся по коридору до кабинета Шерифа. За матовой стеклянной дверью действительно горел свет. Джи дёрнул её без стука и вошёл внутрь. Чану оставалось лишь следовать за ним. Он чувствовал себя здесь совершенно чужим и потерянным, даже при разговоре с комиссаром он не мог и слова вставить. В кабинете для них открылась удивительная картина. Ли Минхек совершенно беззастенчиво сидел в кресле шерифа, сложив свои ноги в идеально начищенных кожаных туфлях прямо на его стол, и пил кофе из кружки, подаренной Джи отцу. Он улыбнулся во все тридцать два зуба, когда увидел, кто к нему зашёл. - Джисон, Кристофер, рад вас видеть, какими судьбами? - Какого хрена ты здесь делаешь? - Тц, тц, тц. Попрошу-ка разговаривать со мной более уважительным тоном. Если Минхо позволяет тебе называть себя Хеном, то я таких вольностей не потерплю. - Какого хрена ВЫ здесь делаете. – Выплюнул Хан. Крис видел, как в друге закипает злость. Он сжимал кулаки, а вена на его шее пульсировала так сильно, словно вот-вот лопнет. - Осваиваюсь в своём будущем кабинете, кстати, как твой отец? Всё ещё не пришёл в себя? - Подонок. - Джи, держи себя в руках. – Он попытался одернуть его, но Хан казалось злился ещё больше. - Это ещё не ваш кабинет. - Ой, правда что ли? А я уже привык, здесь так удобно. – Он поерзал в кресле. – Ну ладно, подожду ещё немного. – И Минхёк поставил на стол чашку, наполненную до краёв. Кофе тут же расплескался, оставив отвратительные пятна на бумагах, лежавших на столе. – Упс. - Ли прикусил губу и состроил делано виноватое лицо. – Неудобненько получилось. Он встал и подошёл прямо к Хану. - Ты лезешь не туда куда нужно. А ещё, тебе лучше держаться от Минхо подальше и не создавать ему лишних проблем. – Говоря это он уже выглядел куда серьезнее, его взгляд внушал угрозу, опасность. Хан снова почувствовал это. Как тогда, в школе рядом с Марком. Минхёк не угрожал ему открыто, тыча пистолетом в голову, но Хан чувствовал это. Словно сама аура этого человека была одним огромным пистолетом, нацеленным на него. Того и глядишь, стрельнет и от Джисона мокрого места не останется. Однако он старался держаться и не показывать свой страх. Когда Минхёк ушёл, Джи рвано выдохнул и тут же рухнул на пол. - Я, по сравнению с ним, просто мешок с костями. Этот парень меня не на шутку пугает. - Мне показалось, что он пугает даже комиссара. – Сказал австралиец, пытаясь помочь ему встать. - Нужно сделать ещё кое-что, пока мы не ушли отсюда. Они забрали несколько стационарных телефонов, которые пообещал ему отец. Один для Хёнджина и его дружка, второй для Сохи. И третий. Третий он взял для Минхо. Ему очень хотелось иметь возможность связаться с ним. От такой долгой прогулки Крис почувствовал сильную слабость, ему пришлось отпустить Хана в больницу одного и вернуться домой. Называть это место домом было на удивление легко. Ему казалось, что дом семьи Хан действительно стал ему родным. И обычно он чувствовал себя здесь спокойно. Но сейчас, оставшись совсем один, он слонялся по пустым комнатам, не зная, чем ему занять себя. Он взял у Хана с полки какой-то первый попавшийся комикс про лигу справедливости, надеясь убить так время. Старый дом живёт своей жизнью, он скрипит, а в его стенах гуляет сквозняк. И Крис готов поклясться, что в этом сквозняке он слышит шелест листьев.***
Минхо проводит дома весь день. Даже у него иногда бывают выходные. Стены давят на него. Ему до сих пор то и дело мерещится фантомное мяуканье его любимиц. Будто они до сих пор здесь, словно они вот-вот запрыгнут на него. Он уже вставил себе новое окно, ещё на несколько раз отмыл пол, но нос словно всё ещё улавливал мерзкий запах крови и того существа. У него не поворачивался язык назвать убийцу его кошек человеком. Хотя, должно быть это было слишком высокомерно с его стороны, ведь он сам виноват в том, во что тот превратился. Вполне вероятно, что раньше этот мужчина жил обычной жизнью. Это лишь целиком и полностью его вина. Скоро весь этот город затопит кровью. Погибнут не только какие-то кошки. Погибнут люди, дети. Ради чего? Собственные мысли сжирали его изнутри. Так продолжаться не могло. Ему позарез нужен был человек рядом. Живой человек из плоти и крови. И не просто кто-то. Ему нужен был определенный. Как он и ожидал, Хан Джисон сидел всё на той же скамейке возле палаты отца. В свете больничных ламп он выглядит бледно. Такой маленький на фоне этих выкрашенных зеленым стен. Потерянный и грустный. - Хэй, мальчик-белка, я так и знал, что найду тебя здесь. - Хён? Что ты тут делаешь? – Он встаёт к нему на встречу, но останавливается, не дойдя пару шагов. - Ты весь день тут провёл? Ел что-нибудь? - Да, еда в кафетерии здесь отвратная, но жить можно. – Он заглядывает в глаза, видимо, пытаясь понять причину, по которой Минхо появился здесь. Но Хо и сам не понимал почему его снова и снова тянет к этому парню. В нём не было совершенно ничего особенного, но оставаться одному сейчас было просто невыносимо. - Я подумал, что тебе стоит развеяться. Ты сидишь тут целыми днями. Хватит взваливать всё на свои плечи. - Что ты предлагаешь? Ли тянется в карман и достает оттуда небольшую связку ключей. Они слегка позвякивают, когда он несколько раз потряс их перед Ханом. - Скажи мне, ты умеешь плавать? Когда они добираются до городского бассейна, на улице уже темнеет. И хоть был ещё только вечер, зимой тьма подкрадывается слишком быстро. В этом районе было особенно пусто. Только несколько случайных прохожих. Минхо давно стащил ключи, ему нравилось приходить сюда после закрытия, когда здесь никого нет. Не раз он пробирался сюда по ночам. Оказывается, они не оставляют даже сторожа. - Откуда у тебя ключи? - Некоторые вещи лучше не знать любопытным мальчикам. Никто не видел, как они открывают дверь и исчезают внутри. Холл встретил их тишиной, только их шаги отзывались эхом, когда они ступали по кафельному полу. Свет включать не стали, Минхо уже хорошо ориентировался здесь в темноте, он схватил Хана за руку чуть ниже локтя и вёл за собой. - У меня нет плавок. – Говорил младший почему-то шёпотом. - Трусы - чем тебе не плавки. – Так же шёпотом ответил ему Минхо. – И почему мы вообще шепчемся? - Не знаю, мне кажется, это как-то неправильно. А что, если нас застукают? - Кто? Здесь никого нет. Ты сын шерифа, я думаю, мы легко отделаемся. - Мой отец в больнице, он ничем не поможет нам, если нас поймают. Вот чёрт. Минхо пытался отвлечь его, но их разговор опять перетек не в то русло. - Ты знал, что у них работает подогрев? - Вода в бассейне теплая? - Ага. Кажется, младший довольно пискнул. Вот так-то лучше. Думай о водичке, Хан, не думай о проблемах. Он нащупывает рукой выключатель, и в бассейне загорается подводная подсветка. В полной темноте это выглядит даже симпатично. Сквозь большие, хоть и грязные окна видно ночное небо. Хан тихонько охает.***
Горячая вода в их доме шла через раз, но она была, и этот факт ещё больше удивлял Хенджина. Ванная была тесная, кое-где с нее облезло покрытие, ему пришлось сжаться, чтобы влезть в нее более менее, и теперь его колени торчали из воды. Он много думал о том, что сейчас происходит. Всё казалось каким-то страшным сном, хотелось проснуться, но выхода из этого не было. Он вдруг вспомнил то странное ощущение, когда Сынмин держал его за руку. Держались ли они так же за руки в детстве? Раньше его не беспокоило то, что его первые воспоминания с третьего класса. Но сейчас он понимал, что это не совсем нормально, но спросить уже было не у кого. Единственные люди, которые могли ответить на его вопросы, были мертвы. Дверь скрипнула, повеяло сквозняком, и Хёнджин тут же начал дёргаться в попытках прикрыть свое нагое тело, но здесь не было даже шторки для душа. Вода начала плескаться через край и с хлюпаньем падать, разбиваясь о плитку на полу. - Какого... - Я принес тебе полотенце. Он забрался на что-то, что раньше, по всей видимости, было стиральной машинкой, но сейчас она стояла рухлядью, накрытая белой тканью. Сынмин уселся сверху и просто уставился прямо на него. В руках он действительно держал полотенце. - Тебя совсем ничего не смущает? - Не особо. - Он пожал плечами так, словно это было чем-то обыденным. И прежде чем Хван продолжил бы возмущаться, заговорил. - Я собираюсь вернуться туда после темноты. - Что? Зачем? - Они не установили освещение, а значит, по ночам не работают. Я также не увидел охранных постов, только кибитка для рабочих. Я хочу знать, что они делают там. - Я с тобой. - Нет. - Он покачал головой. - В любом случае, это слишком опасно. Да и двоих нас проще заметить. Я говорю тебе об этом только затем, что если я вдруг не вернусь с одной из вылазок, не иди меня искать. Возвращайся к сыну шерифа и ищите выход с ним. Не оставайся один. - Ты серьезно пришел сказать мне это, когда я сижу голый в ванной? - Мне показалось, момент подходящий. - Он кинул ему полотенце и молча вышел. Когда Сынмин ушел ночью, Хенджин ещё какое-то время мерил дом шагами. Он не мог перестать нервничать. Его гложило нехорошее предчувствие. - Да к черту всё. - Он одевается и выбегает на улицу. Снег сыпется, словно кто-то наверху решил выполнить годовую норму за ночь. Он с ветром бьёт парню в лицо, слепляет ресницы, мешает разглядеть дорогу. Его соседа уже не видно, но так даже проще, он не узнает, что Хван идёт за ним, а значит, не остановит. Это было странно, что он так переживал за него. Но за те несколько месяцев, что они живут вместе, он так прикипел к нему. Словно действительно знает его с детства. Словно он действительно его помнит. На улице пусто, в такую погоду люди обычно сидят дома, завернувшись в плед, и пьют горячий чай. Что делает Хенджин? Хенджин идёт в школу. Он сам усмехнулся этой мысли, в хорошую-то погоду он туда не особо ходил. А тут, на тебе. В окнах школы не горел свет даже там, где обычно сидел сторож, и это немного напрягало. Они будто взирали на него темными дырами, не горел даже фонарь над входом, который обычно никогда не выключали. Школу словно забросили - безжизненная и пустая. Дорожку к ней не чистили, и сейчас вьюга метала на ней сугробы. Он смутно разглядел следы, которые вели за угол. Видимо, Сынмин прошел здесь совсем недавно, раз их ещё не занесло. Других следов видно не было, и это успокаивало. Фура стояла на том же месте, где ее оставили днём. Звука работ было не слышно, свет в кибитке не горел. Было темно, сквозь кроны деревьев почти не проникал лунный свет, можно было бы подсветить дорогу телефоном, но была велика вероятность, что его могут заметить. Он пригнулся, когда проходил мимо бытовки. Ему хотелось заглянуть в окно, но оно покрылось изморозью, и ничего не было видно. Следы на снегу были его единственным проводником. На самом деле это было опасно: оставалась вероятность, что здесь в лесу их не заметет до утра, и тогда рабочие узнают, что здесь кто-то был. Хенджин высматривал своего соседа, но того нигде не было. Пытаясь разглядеть его, он перестал смотреть себе под ноги и это могло стать его роковой ошибкой. Он занёс ногу для следующего шага, но не почувствовал под ней твердую поверхность. Он бы наверняка потерял равновесие и повалился вниз, если бы его не схватили за капюшон и не потянули назад. - Ты совсем дурак! Что ты здесь делаешь? - Рычал на него шепотом Сынмин. - Подарила судьба идиота. - Я просто беспокоился за тебя. - Хоть бы под ноги смотрел, так и шею сломать можно. Хенджин, всё-таки упавший на заднее место, поднялся на ноги и отряхнулся. Он всматривался в темноту, но с его слабым зрением сложно было понять, что именно он видит. Тогда Сынмин достал из рюкзака фонарь и осветил пространство перед ними. Оказалось, что здесь был вырыт огромный квадрат земли. Не меньше десяти метров в ширину, столько же в длину, и метра три в глубину. У Хенджина внутри всё похолодело от мысли, что он был буквально в шаге от того, чтобы упасть туда. - Что это такое? Яма под фундамент? - Хуже. Братская могила.***
Минхо первым уходит в раздевалку. У него, как у нормального человека, есть плавки, но он всё равно оставляет футболку. Хан на это лишь тихо вздыхает с сожалением. Он бы все отдал за возможность ещё раз увидеть старшего без верха. Он снимает верхнюю одежду, скидывает с себя джинсы и обувь, оставаясь в трусах и длиной футболке. Влезть ночью в городской бассейн? Чем только он думает, как он потом домой будет добираться весь мокрый? Ли Минхо определенно сводил его с ума, таких вещей он ещё не вытворял. А ведь он даже плавать не умеет. Старший только что пробежал мимо и на всей скорости прыгнул в бассейн, от него во все стороны разлетелись брызги. - Почему ты не идёшь в воду? - Ему приходилось задирать голову, чтобы они могли поддерживать зрительный контакт. - Я не умею плавать. - Он пожал плечами. - Чего? А зачем ты тогда согласился? Он подпрыгнул и уселся на бортик, Хан сел рядом, погружая ноги полностью в воду. «Действительно тёплая». - Хотел составить тебе компанию. Но потом увидел, как тут глубоко, и как-то резко передумал. - Видимо, сейчас самое время для того, чтобы научиться. Хан недоверчиво смотрит на старшего, который с такой лёгкостью держится на воде, словно ничего не весит. И вдруг вспоминает свои ночные кошмары, в которых он тонет, захлебываясь ледяной водой. Минхо сползает обратно, но не уплывает, а кладет руки ему на коленки. Хан вздрагивает от неожиданного прикосновения, его уши, наверное, моментально краснеют. Нужно было думать об этом до того, как ты стянул Джинсы, Хан Джисон. - Ты доверяешь мне? - И Ли заглядывает ему в глаза так нежно, так непривычно. - Да? Хо перекладывает руки ему на талию и помогает спустится. Одежда тут же намокает и прилипает к коже. По инерции он сначала уходит под воду, и Хан ощущает, как она заливается ему в нос, в уши. У него начинается паника. Он дергается и цепляется за старшего, только бы выплыть наружу. - Хэй, хэй, хэй, Сони, я держу тебя, держу. Эй, всё нормально. Он неожиданно осознает, что на самом деле вовсе не тонет. Его голова не под водой, он вполне себе дышит воздухом. А ещё он, оказывается, вцепился в Минхо всеми частями тела, обхватив его ногами, и руками как ленивец. - Ты так утопишь нас обоих. - Минхо подплывает ближе к бортику, вжимая Хана в него спиной. В голове не было ни одной приличной мысли. То, как близко они находились и в каком положении. Хан просто молился, чтобы сейчас его нижняя часть тела не отреагировала не так, как надо. Он попросту не сможет скрыть это через такой тонкий слой одежды. Но Минхо был так близко, что Джисон чувствовал его сильные мышцы через тонкую футболку. Утыкался ему прямо в шею. Между ними совсем не было свободного пространства. -Сони, посмотри на меня. Он с трудом заставляет себя оторвать от него голову и не прижиматься так сильно. Чувствуя за спиной опору, было не так страшно. Их лица находились в почти интимной близости. По крайней мере, он не был так близок со своими друзьями раньше, возможно, только когда он в шутку пытался поцеловать кого-то из них. - Ты держишься за меня, как та белка из ледникового периода за свой орех. Ты не утонешь, если будешь держать меня за плечи. - Да, да, прости меня. - "Боже, как неловко", думал про себя Хан. Он отпустил его. И Минхо тепло рассмеялся. - Как так вышло, что ты до сих пор не умеешь плавать? - Он определенно забалтывал его, надеясь, что за беседой Хан не заметит, как они двинулись от бортика в глубь бассейна. - Это Чан у нас вырос буквально на берегу океана. - Он пытается держать дыхание ровным, но страх всё равно сковывает его. - Ты не ходишь на речку летом? - Там не так уж и глубоко, на самом деле. - Он обернулся и понял, что они отплыли уже достаточно далеко от бортика. Руки сами крепче впились в плечи старшему. - Ащ. А с виду и не скажешь, что ты такой сильный. Он накрыл руки Хана своими ладонями. Явно собираясь убрать их с себя, и Хан занервничал. Старший, как всегда, читал его лицо как открытую книгу. - Я не собираюсь отпускать тебя, не бойся. Будем держаться за руки крепче, чем девочки-младшеклассницы при построении на обед. - Ну и метафоры у тебя, - рассмеялся Хан. - Тебе нужно набрать больше воздуха в лёгкие. Тогда ты не пойдешь ко дну, а будешь болтаться на воде. Хан сделал так, как сказал Минхо, и на удивление это сработало, он действительно не шел ко дну, но что ему делать, когда нужно будет сделать вдох? Он начал в панике смотреть на старшего, но увидел, что тот просто смеётся над ним. Да ещё и так заливисто. - Щеки-то ты зачем надул? Господи, можешь выдохнуть. Ты уже понял, как держаться на воде, главное дыши. Смеющийся Минхо с этими мокрыми волосами, просвечивающей мокрой футболкой, в тусклом свете подводной подсветки выглядел словно русал из сказки, удивительный, совершенно неземной и такой красивый. То ли мозг Хана совсем слетел с катушек от любви, то ли Хо действительно был до невозможности прекрасен. От воды его кожа блестела, он сам весь будто светился. И ему на секунду пришла в голову мысль, что он-таки понимает Беллу из сумерек. Сложно было сказать, сколько они провели в воде, но Хан больше не боялся и мог даже немного проплыть без руки старшего. Он также научил его переворачиваться на спину, и сейчас они просто лежали на воде, отдыхая в позе двух морских звёзд, разглядывая потолок. Минхо все равно переживая за него, держал его за руку на всякий случай. - Мы как две выдры. - Сказал вдруг Лино. - Почему это? - Они спят на воде кверху пузиком и при этом держатся за лапки, чтобы их не унесло течением. - Оо. - Протянул Хан. - Я не знал об этом. Это так мило. - Он покрепче сжал ладонь Минхо. Он чувствовал себя таким лёгким, лёжа на воде. Рядом с ним было так спокойно, все проблемы будто отступили. Словно они где-то в своей вселенной, накрытой безопасным куполом. - Да, при том они не держатся так с кем попало. Только с членом семьи или со своей парой. Хан резко посмотрел на него, и, видимо, поняв, что сказал что-то не то, Минхо закашлялся и расцепил их руки. А потом и вовсе принялся брызгать его водой. За шумом воды они не сразу заметили другой звук. Звук приближающихся шагов. - Эй, кто это там? - Послышалось откуда-то из коридора. - Ты сказал, здесь никого нет! - Испуганно прошептал Хан. От страха он снова потерял баланс и начал уходить под воду. Но Минхо подтолкнул его к бортику. Вылез сам и вытащил Джисона. Он схватил его за руку и потащил за собой в сторону раздевалки. Здесь вдоль стены стоял ряд шкафчиков, между ними оставалось небольшое пространство, туда-то и завернул Минхо, который, видимо, сделал ставку на то, что охранник просто заглянет в раздевалку и не пойдет дальше. Со входа их было бы не видно, но сделай он хоть пару шагов, то непременно заметил бы их. Слишком мало места. Они оказались плотно прижаты друг к другу. Так, что Хан чувствовал буквально каждую клеточку тела Минхо. Сердце забилось с бешеной скоростью не то от бега, не то от такой близости. Они смотрели друг на друга, у Хана в глазах читался испуг, но Ли, кажется, был спокоен. Хоть и смотрел на него как-то странно, затуманенным взглядом. Хан тяжело дышал, он ощущал, как жар приливает к щекам, а ещё к тому месту, к которому не должен был. Он старался максимально отдалиться от него, но только больше ерзал. - Ащ, Сони, не шевелись, - прошипел Ли. - Прости, - так же шепотом ответил Хан. Было слышно, как ходит охранник, его шаги по плитке в обуви эхом расходились на все здание. - Ты слишком громко дышишь. - Ну извините! - Прошептал Хан, и Минхо тут же зажал его рот и нос своей рукой. Глаза Хана широко распахнулись от удивления, в этот момент дверь в раздевалку открылась, и Джисон увидел свет от фонаря, который осветил всю раздевалку и отразился в темных глазах Минхо. Охранник какое-то время ещё постоял в дверном проёме, прислушиваясь, но, видимо, не заметив ничего подозрительного, ушёл. Они слушали, как отдаляются его шаги, и только после этого Хо убрал руку от его лица. Его левая рука и так лежала на плече Хана, а правую он положил ему на грудь, останавливая его, когда он хотел вылезти. Минхо молча покачал головой, давая понять, что ещё рано. Сердце стучало в бешенном ритме, готовое пробить грудную клетку и выпасть прямо ему в руки. Лишь бы только он не догадался, что дело не в страхе. Шаги совсем стихли, двое посмотрели друг на друга и почти беззвучно рассмеялись. Хан слегка наклонился, чтобы уткнуться ему в плечо, но, видимо, Минхо сделал так же, потому что они больно столкнулись лбами и тут же рассмеялись снова. -Я захватил тебе футболку. – Минхо кинул в него вещь. – Правда, придется идти без белья, но, надеюсь, тебя это не смущает. – Он слегка рассмеялся. - Спасибо, Хён. – Хан надел на себя сухую одежду. Футболка была простой, чёрной и довольно свободной, чтобы он мог в ней утонуть. - Ну, это же я тебя притащил. Кстати, здесь есть фен, иди переодевайся, потом высушим тебя. Хан переоделся в душевой, вышел и увидел, что Лино уже тоже стоял в сухой одежде и сушил свои волосы. Все эти несколько дней сначала у него дома, сейчас здесь. Видеть его таким было так странно, но в тоже время так приятно от такой близости. Это отличалось от дружбы с Чаном или Бином. И Хан понимал, что всё дело в его чувствах. Но если старший не чувствует ничего в ответ, почему тогда подпускает так близко? Это давало Хану призрачную, но надежду. - О, ты уже всё? Садись, высушу тебя. Парикмахерская от Минхо! - начал скандировать он на манер рекламы. - Любая прическа, всего за десять тысяч вон. - Как-то это дорого. - Так у нас пятизвёздочный салон. Если вы не можете себе этого позволить, можете катится отсюда куда подальше. Ха-ха. Он сушил ему волосы на каком-то самом мощном режиме, бесконечно ероша их рукой, так, что под конец на его голове был самый настоящий одуванчик. А если ещё и шапку надеть сверху... Красота, думал Хан. Они провели в бассейне чуть больше четырех часов, время пролетело совсем незаметно. На улице уже была глубокая ночь. Ему не хотелось идти домой. Ведь это означало бы разлуку со старшим. Хотя можно было бы придумать какой-нибудь предлог и упросить его опять остаться на ночь, но так не хотелось злоупотреблять его добротой. - Ты голоден? Как насчёт позднего ужина? - А? - Хан не ожидал такого вопроса. - Не хочешь есть? - Ли склонил голову на бок, и вопросительно посмотрел на него. - Хочу! - тут же выпалил он, понимая, что это хорошая возможность побыть с Минхо ещё немного. - Но куда мы пойдем? Все нормальные кафе уже закрыты, хотя я знаю один круглосуточный магазин. - Ыу. Сегодня слишком хороший день, чтобы есть покупной рамен в магазине. - А мне нравится рамен. - Не то чтобы мне он не нравился. Но я думаю, мы ещё успеем с тобой поесть рамен в круглосуточном магазине. Это тоже интересный опыт. - Он вздохнул, и Хану почему-то показалось, что этот вздох был грустным, да и взгляд старшего в этот момент. Но его лицо тут же снова озарила улыбка. - Знаешь, я вообще-то неплохо готовлю.***
Они никогда вот так не разговаривали. Как сын с матерью. Почему-то именно сейчас Чанбин остро ощутил эту связь между ними. Ощутил, что они не чужие люди, что они одна семья. Никогда ещё они не были так близки. - Но почему шериф? - Всё производство находится за чертой города. Нам хватит запасов, чтобы продержатся ещё какое-то время, но что делать дальше? Нужно было найти выход отсюда. Я была уверена, что у полиции он есть. Но я только больше осознала, в какой мы жопе на самом деле. – Она схватилась за голову и судорожно выдохнула, нервно смеясь. – Мне придётся оставить тебя здесь на какое-то время. Пока мы с отцом не решим, как поступить дальше. - И что? Вы убьёте меня, чтобы я никому не сказал? - О, малыш, конечно нет. – Она сказала это с такой нежностью. С такой болью в голосе. – Мы ведь одна семья, я знаю, что ты примешь верное решение. И она ушла, оставив его наедине со своими мыслями. Минуты тянулись беспощадно долго, сливаясь в часы. Телефон пищал о том, что разряжается. Было уже за полночь, когда он уснул прямо там на полу. Утром мать вернулась. Она принесла ему еду: яичницу, салат, сок в стакане. Как будто всё нормально, словно это обычный завтрак. Чанбин к еде не притронулся. Он продолжал думать. И мысли его были самые мрачные. На одной чаше весов был его лучший друг, а на другой - его родная мать. Как Джисон отреагирует на всё это? Сможет ли он общаться с Чанбином дальше, зная, что это его мать чуть не лишила его отца жизни. Он ведь и сам убийца. Убийца, сын убийцы и наркодиллера. Приехали. Как из прекрасной жизни богатенького отпрыска всё превратилось в это? Он смотрел на ножи, висящие на стенах, и всё больше думал о своей жизни. Как он поступит, когда выйдет отсюда? Он ведь не сможет больше посмотреть в глаза друга, если соврёт ему. Она приходила ещё несколько раз, они не разговаривали, он ничего не спрашивал. Только заметил, что она до сих пор не сняла оставшуюся серьгу. Неужели, настолько в своём мире, что совсем не замечает пропажу второй? Могла ли она не заметить? Знает ли, что украшение буквально в руках у полиции? Дверь снова скрипнула, он лениво повернул голову, но вместо матери увидел Соху. Видимо, его уставший мозг совсем сходит с катушек и видит всякое. Он несколько раз моргнул, но наваждение не исчезло. А даже наоборот, девушка бросилась к нему на шею и была вполне себе осязаема. - Боже, Бини, я нашла тебя. Ты вёл себя странно, и я подумала, что что-то не так. Я пришла к Хану, но Чан сказал, что последний раз видел тебя, когда уходил на ночную службу. Я так испугалась. Он схватил её за лицо и притянул для поцелуя. Как же он был рад её видеть. Сидя здесь, у него было достаточно времени для того, чтобы всё обдумать и расставить приоритеты. - Ты умница, Соха. Давай выбираться отсюда. Но прежде, я должен сделать кое-что ещё. Он побежал в сторону дома, девушка неотступно следовала за ним. Мать он нашёл прямо в гостиной. Она сидела с бокалом вина, но увидев сына, тот выпал у неё из рук, пачкая белый ковер отвратительным багровым пятном. - Как? А это ещё кто? – Взревела она, когда увидела Соху позади Чанбина. - Прости меня, мама. – Он никогда не говорил ей плохого слова. Никогда в жизни, он так сильно любил свою семью, несмотря ни на что. Но то, что он собирался сделать сейчас, не укладывалось ни в какие рамки. Он причинит ей боль, и не только физическую, но и душевную. Это было самое настоящее предательство. Самый страшный грех, который только мог совершить сын. – Пожалуйста, прости меня. Он подскочил и с силой дернул за оставшуюся серьгу, в тот же момент другой рукой толкая её в сторону дивана. Женщина закричала от боли, в руках Чанбина осталась окровавленная сережка. Он схватил Соху за руку, и они выбежали из дома, пока его мать продолжала рыдать и хвататься за ухо.***
Ему так хотелось вновь ощутить это чувство. Когда тебя ничего не беспокоит. Это сладкое ощущение, словно тебя больше не существует. Такое невесомое, такое легкое. Он думал об этом снова и снова. Он знал, где можно купить косяк. Многие в школе баловались такими вещами. Но он никогда. Он всегда стремился к идеальным оценкам, успехам в спорте, медалям, зачётам, грамотам. Но сейчас он готов был забить на всё. Собственное тело казалось ему тяжелым куском мяса. Оно обременяло его, висело на нём словно балласт и тянуло ко дну. Даже ноги, казалось, передвигаются с таким трудом. И он словно понимал, что это ему больше не нужно. Что это только всё усложняет. Хотелось снять со своего скелета эту ненужную груду мышц. Да и скелет, собственно, раздробить, вырваться наружу из этой туши-клетки. Но другая часть мозга говорила ему, всё дело в наркотике. Нужно бороться. Нужно бороться и это пройдёт. Вот бы только сейчас был кто-то рядом. Кто-то, кто мог бы помочь пережить этот тяжелый момент, поддержать его. Да хотя бы просто поговорить с ним, отвлечь. Но никого не было рядом. Совсем никого. Выкуренный косяк должен был помочь расслабить организм, ослабить действие той дряни. Так же и делают: принимают в меньших дозах, чтобы отказаться совсем. Это должно было сработать. Но это не сработало. Он лежал, укуренный в хлам, прямо на снегу на заднем дворе дома шерифа. И это, чёрт подери, не работало. Он был всё таким же тяжелым, а его мысли, казалось, стали весить ещё больше. Голос разума, который просил потерпеть, больше не работал. Он сам не понял, как оказался в доме священника. Прямо на его кухне, за столом с белой кружевной скатёркой. Отец Ли протягивал ему чашку с зеленой, ароматно пахнущей жидкостью. Руки Чана дрожали, когда он брал её. Но ни одна капля не расплескалась. Жаль было бы портить такую красоту, думал он. - Я знал, что ты придёшь, я ждал тебя. - Что это? - Просто чай. – Он улыбнулся, сел напротив и отхлебнул из своей чашки.***
Они ужинали у Минхо дома, и каждую секунду Хан не мог поверить, что это действительно правда. Он тискал очаровательного кота и ел вкуснейшую пасту, сидя в его пижаме. Дом Минхо оказался не таким, как он себе представлял. Старший практически не обжил его. Здесь толком не было даже мебели: диван, телевизор да стол. Вот и всё, что он успел увидеть. Где-то дальше была спальня, судя по всему, но он был уверен, что и там кроме кровати и шкафа ничего не стоит. - А кто тебя учил плавать? – Поинтересовался Хан. Минхо немного подумал, прежде чем ответить. – Минхёк. - О. – Только и выдал младший. При мысли о Минхёке в крови закипала кровь. Он не мог в голове уложить, что эти двое - братья, такими разными они были. - Да, мы плавали на лодке, и он просто выкинул меня посреди озера и уплыл. А потом смотрел с берега, выплыву ли я. Джисон удивлённо посмотрел на него, отказываясь в это верить. – Но ведь это ужасно. - Да, пожалуй, да. - Ты знаешь, что он метит на место моего отца? – Он старательно накручивал пасту на вилку, стараясь сделать вид, что на самом деле его это не сильно волнует. Минхо вздохнул и отложил вилку. Он явно не знал, как ему реагировать и что отвечать. - Ты изначально знал это, да? Ответа не последовало, но по его виноватому виду и так всё было ясно. Интересно, что они приехали одновременно в этот богом забытый город. Что они забыли вообще в этой глуши, если даже не ладят толком. Было что-то странное во всей этой истории. Что-то, что не давало Хану покоя, словно мысль, которая всё время уходила у него из-под носа. - Я не виню тебя. Ты не твой брат, вряд ли ты можешь на него как-то повлиять. - Это уж точно. Вряд-ли что-то вообще может на него повлиять. Неожиданно раздалась телефонная трель. Хан даже подскочил у себя на стуле, он давно отвык от таких звуков. - Так у тебя есть телефон? А я хотел притащить тебе один из тех, что мы взяли в участке. Старший на это лишь мило улыбнулся и снял трубку со стены возле входа. - Ало? Да, это Ли Минхо. Да. Да. Спасибо, всего доброго. - Он вернул трубку на место с характерным щелчком, на губах его играла улыбка. Джисон вопросительно посмотрел на него. - Твой отец очнулся. Я оставил свой номер как дополнительный контакт, на всякий случай. Они вызвали такси и поспешили в больницу, к сожалению, в палату их так и не пустили. Отец Хана всё ещё был в тяжелом состоянии, хоть и пришёл в себя, поэтому всё, что ему оставалось, смотреть в маленькое окошко на двери. Отец был жив, вокруг него суетились медсестры. Он даже задышал самостоятельно. Врач делал хорошие прогнозы и сказал, что, если так пойдёт и дальше, завтра они уже смогут пообщаться. Но это будет завтра. Он услышал чьё-то тяжелое, сбивчивое дыхание. Джисон обернулся и увидел Чанбина. Выглядел тот не лучшим образом, его щеки раскраснелись от долгого бега, волосы были взъерошены. Он остановился напротив и заглянул ему в глаза так, как ещё никогда на него не смотрел. С таким серьезным взглядом, полным боли и сожаления. Казалось, ещё чуть-чуть и он даже заплачет. Он крепко обнял Хана, и тот вдруг понял, что он просто пытается спрятать свое лицо, потому что действительно плачет. - Прости меня. Прости, если бы я только знал. - Эй, Бини, Бинс, ты чего? Что случилось? – Он похлопал его по плечу, и друг отстранился от него. Правой рукой он вытер слезы с щёк, и Джи заметил пятна крови у него на руке. - Что это с тобой? Но он лишь молча взял Хана за руку, и вложил в его ладонь холодный металлический предмет. Серьга. Точно такая же, как та, что дал ему Чхве. - Откуда у тебя это? Неужели, я… - Он на секунду подумал, что выронил главную улику, но потом присмотрелся и понял, что эта сережка была в крови, а та первая уже была чистая. Его лучший друг знал, кто напал на его отца...