Чувство и очарование

      Полковник Брэндон подъезжал к Бартон-коттеджу на своей лошади. Прошло два дня с того времени, как он видел свою обожаемую Марианну. Когда Дэшвуды были в Делафорде, Марианна сказала, что скучала по нему в те две недели, когда он отсутствовал. Те слова наполнили его сердце тёплым спокойствием и надеждой: тем, что он не разрешал себе чувствовать, и всё же незаметно для него сердце давным-давно впустило это чувство.       Мужчина размышлял, что из всего этого могло бы получиться. Он мог продолжать скрывать свои чувства, нести броню и учиться жить, довольствуясь лишь дружбой Марианны, которая и так была больше того, что он надеялся получить после её первоначального отказа. Если бы она продолжила держаться за свою идею, что вторых привязанностей не существует, и ей следует посвятить себя учёбе и помощи матери, то это стало бы даже неплохим соглашением. Однако в конце концов мог появиться какой-нибудь джентльмен, который заставил бы её передумать. Смог бы он жить с такой болью? Почему бы ему не стать тем самым джентльменом?       С другой стороны, он уже совершал попытку добиться её расположения, но быстро отказался от этой затеи. Если бы он попробовал снова, то пошёл бы на риск потерять их дружбу и в целом её присутствие в своей жизни. Вопрос был в том, какая боль была более терпима.       В несогласии с разумом его сердце решило хотя бы попробовать скромно поухаживать за Марианной. Именно по этой причине полковник приехал в Бартон-коттедж с букетом, который он собирался подарить ей только под предлогом восстановления её здоровья.       Брэндон спустился с лошади и привязал её к изгороди. Его нервы были на пределе, поэтому он воспользовался случаем, чтобы успокоиться, прежде чем подойти к дому. Когда полковник наконец почувствовал, что может действовать спокойно, он поднялся на небольшой холм, ведущий к коттеджу. Марианна стояла в дверях, ожидая его. — Мисс Марианна, — он улыбнулся и поклонился, снимая свою шляпу. — Полковник Брэндон, — девушка сделала реверанс, — Как приятно Вас видеть! — Это для Вас, — сказал мужчина и, набравшись мужества, передал ей букет, который находился в его руках. Она улыбнулась ему и потянулась за цветами. В решительный момент, его сердце вновь ослушалось разума, и полковник взял её руку, прежде чем она дотянулась до букета, и прижал к своим губам. Практически мгновенно он пожалел об этом, боясь, что был слишком самоуверен и расстроил её или отпугнул от себя. Ему полегчало, когда он увидел её улыбающейся и порозовевшей. Полковник протянул ей букет и услышал её благодарность. Марианна поднесла цветы к носу, чтобы вдохнуть их запах.       В прихожей появилась миссис Дэшвуд и поприветствовала полковника Брэндона. Они обменялись привычными любезностями, и, заметив в руке своей дочери букет, миссис Дэшвуд улыбнулась. Марианна попросила маму поставить эти цветы в вазу и, пока та была на кухне, девушка сопроводила полковника в гостиную. Миссис Дэшвуд вернулась и подала дочери вазу, Марианна с улыбкой поставила её на фортепиано. Затем она села, чтобы присоединиться к разговору матери и полковника.       В какой-то момент миссис Дэшвуд, как обычно, тщательно продумав план помощи полковнику, извинившись, вышла и села за шитьё, наблюдая, как играет на улице Маргарет, и ожидала возвращения Элинор и мистера Феррарса с их прогулки. — Полковник Брэндон, я думаю, что мы можем продолжить практиковать тот дуэт. Я надеюсь, Вы не забыли взять его. — Не забыл, — довольно улыбнулся он, отмечая, что она действительно заинтересована в том, чтобы сыграть с ним.       Марианна придвинула два стула к фортепиано и открыла его крышку. Цветы, которые принёс Брэндон, стояли на инструменте за подставкой для нот.       Когда они удобно устроились, полковник достал дуэт и разложил перед ними. Они решили ещё раз проиграть то место, которое выучили два дня назад. Хотя они и не сидели так тесно, как за его Бродвуд-гранд, потому что там была своя скамья, а теперь они сидели на разных стульях, их руки и ноги по-прежнему касались друг друга, а иногда и кисти рук. Полковник Брэндон чувствовал, как от её прикосновений его сердце бьется быстрее и быстрее каждый раз. Он жаждал этого, и эта мысль настолько захватила его, что он не мог играть так хорошо, как умел на самом деле. Действуя смелее, он придвинул своё колено так, чтобы коснуться её, ожидая, что она немедленно отодвинется. Однако она этого не сделала. Так они и сидели, соприкасаясь коленями, и разучивали весь дуэт.       Её пение настолько успокаивало, что полковник не заметил, как быстро пролетело время, и Бартон-коттедж снова оказался полон людей. Теперь ему приходилось контролировать свою дерзость, но события этого дня дали его сердцу немного больше надежды, и он опасался, что это было неразумно.