Пятьдесят оттенков Бенедикта Рида

Бенедикт осторожно подушечками пальцев провел по моей щеке, затем опустился к шее и поднялся к мочке уха. От слегка щекотных касаний я и проснулась. Улыбнулась ему, включила фронтальную камеру телефона и с ужасом заметила выбившиеся прядки волос и отметину на щеке от складок его одежды. Какой кошмар. — Невероятно красивая. Его слова вызывают волну мурашек и тонну смущения, а все, что я могу сейчас сделать — это лишь поднять на него свои улыбающиеся глаза и оставить легкий поцелуй где-то на линии его подбородка. Он тоже сонный. Несколько прядок идеальных волос спадает на лоб, а ладонь проходится по чуть щетинистой щеке. Самолет уже приземлился и люди начали судорожно собирать свои вещи. Можно подумать, они боялись остаться здесь навечно. Рид снова слегка хрипловатым после сна голосом произнес: — Подождем, пока толпа разойдется. Я издаю еле слышное: «угу» и достаю из сумочки небольшое зеркальце, поправляю прическу. А когда количество людей стремительно сокращается, Рид берет меня за руку и выводит из самолета. Прохладный воздух тут же ударяет в лицо и я моментально поеживаюсь от его порывов, что пробираются под мою одежду. По-моему, я забыла свой огромный клетчатый шарф на сиденье. Как обычно, Престон, ничего другого и не стоило ожидать. — Молодой человек! Извините! Какой-то пожилой мужчина хлопает Бенедикта по плечу, а тот, с непониманием уставившись на него, спрашивает: — Вы мне? Незнакомец энергично кивает и, держа в руках мой шарф, тычет его в лицо профессора. — Не могу найти вашу спутницу, поэтому отдаю это вам. Бенедикт чуть отодвигается, и я выглядываю из-за него. — Спасибо огромное! Тут же укутываюсь и растираю руками прохладные плечи. Мы быстро проходим контроль, забираем чемоданы и снова выходим на улицу. Какой-то мужчина услужливо хватает наши вещи, загружает их в багажник темно-серого автомобиля, передает ключи профессору и желает нам хорошего дня. Смотреть на то, как он ведет машину — это нечто. Тонкие кисти ловко переключают кнопки на панели и салон начинает прогреваться. — Сейчас станет теплее. Серые мрачные улицы мелькают за окном, уткнувшиеся в гаджеты люди направляются по своим делам, а дождь тарабанит по стеклу авто, стекая вниз. Капля за каплей. Было глупо надеяться, что я смогу отвлечься хотя бы на минуту от мыслей о Логане. Мне не хотелось его обижать, но и крутить шашни с Ридом за его спиной мне не хотелось еще больше. Поэтому я твердо решаю — сегодня вечером я точно с ним поговорю. Он поймет. Спустя каких-то двадцать минут мы уже стоим в холле. А еще через десять — в номере. Небольшой коридор, просторная зона отдыха, светлая ванная, две комнаты с огромными двуспальными кроватями. Выбираю ту, что побольше и, схватив из чемодана душевые принадлежности и полотенце, бегу в ванную. Ненавижу полеты и липкое ощущение на коже после него. Все это смывается водой и вкусно пахнущим гелем. Оставляю все бутылочки на полке, обматываюсь полотенцем и выхожу.

***

С ее худых плеч скатываются капли воды и падают на пол, когда она, такая смущенная и маленькая бежит, оставляя мокрые следы от ног на полу. Глаз оторвать нельзя. Да и не хочется. Я даже не могу себе представить тот бардак в ее голове, ту кучу ее мыслей насчет того паренька. Нужно дать ей время разобраться в самой себе, а я не буду ее отвлекать от этого. — Софи, ты голодна? Я заказал завтрак. Ее голова выглядывает из-за двери, она осматривает принесенную еду и снова скрывается. — Чур абрикосовый джем — мой, профессор Рид! Заливается своим высоким ярким смехом и выходит. Все что угодно для нее. Все что угодно, чтобы каждое утро смотреть, как она выходит из душа, как бегает по номеру в длиннющей растянутой футболке с небрежным хвостом на голове, как чуть неуклюже жует тосты, пачкая уголки рта в сладкий джем. Как заливисто смеется, запрокидывая голову назад, как ее щеки заливает розоватый румянец, как она мило засыпает и просыпается. Все что угодно. — Какие планы на день? Она ставит свой кофе на столик и пару секунд думает. — Хотела погулять по городу, но погода… — Предлагаю вечером поужинать где-то. Если ты не против, конечно.

***

Свидание с Ридом — это лучшее, с чего могло начаться наше путешествие. Загвоздка в одном — мне просто не в чем идти. — А. куда? Я не уверена, что у меня есть… — Можем проехаться по магазинам, все равно делать особо нечего. Я благодарно киваю и подрываюсь с места, чтобы переодеться. Пока я роюсь в чемодане в поисках теплых вещей, грустные мысли вьются в моей голове. Рид ни разу меня не поцеловал. Хотя, его можно понять. Я и сама сглупила. Возможно, если я сама сделаю первый шаг, он поймет, что на самом деле вовсе не безразличен мне. А с другой стороны, за кого он меня примет? Ай, плевать. Надеваю джинсы, свитер и выхожу из комнаты. Он уже ждет. — Готова? Отлично. Я возьму… Но он не успевает договорить, как я подхожу к нему, становлюсь на носочки и целую его в губы. Отстраняюсь и делаю пару шагов назад, упираюсь лодыжками в кресло. Когда его взгляд загорается и он подходит ко мне запредельно близко — я падаю в кресло и подымаю на него глаза. Его пальцы охватывают мой подбородок и он наклоняется надо мной коршуном. Ноющее чувство внизу заставляет меня чуть свести ноги и от него не ускользнуло это малейшее движение. Он шепчет мне на ухо: — Наконец-то. И целует. Сначала губы, затем — щеки, ухо и опускается к шее. Я лишь громко выдыхаю весь воздух из легких и сжимаю его руку, сама не знаю зачем. Бенедикт отстраняется, оставляя невесомый поцелуй на ключице и спокойно произносит: — Кажется, мы собирались по магазинам, мисс Престон. Эта его обворожительная улыбка, чуть растягивающая шрам над губой. Я сглатываю ком в горле и киваю. — Вы правы, профессор. Ни к чему мне отвлекать вас от столько важного занятия. — Отвлеки меня. Меня будто ошпаривает волной кипятка, когда Рид подхватывает меня на руки и перекладывает на диван и нависает сверху. Подушечки его пальцев гладят талию где-то под свитером, а губы снова и снова дарят прерывистые поцелуи шее и ключицам. Я сжимаю его плечи и охватываю его бедра своими ногами. Когда он прижимается ко мне, я чувствую его. Чувствую, что он правда хочет меня. Не знаю, откуда во мне проснулась такая смелость, но я чуть приподнимаюсь и стягиваю с себя свитер, а Бенедикт лишь хищно улыбается и расстегивает джинсы, опуская их к чертям. Рваные движения, в которых лишь страсть и желание быть еще ближе. Буквально через минуту он подымается и бесстыже рассматривает мое тело. — Невероятно. И снова поцелуи. По всему моему телу. Когда лиф улетел куда-то в сторону, одни лишь его губы приносили такое удовольствие, которого я не испытывала никогда. Я выгибалась и иногда рвано дышала. Но это явно было не все.

***

Моя рука движется вниз и гладит ее худые бедра. Я провожу пальцем по ткани трусиков и забираюсь под них. Как только касаюсь клитора — Софи запрокидывает голову назад и издает еле-слышный стон. Лучший звук на свете. Самый мелодичный и самый сладкий. Очерчиваю круги снова и снова, а она уже буквально кричит. Ничего не могу с собой поделать — оттягиваю момент ее оргазма опять. Опять. И опять. Наконец Софи подымает на меня глаза. — Бенедикт. или ты заканчиваешь, или я сделаю это сама. Пожалуйста. Больше и не нужно. Признаться, я бы посмотрел на то, как она финишировала самостоятельно, но не сегодня. Ускоряю темп, и она взрывается. Сводит ножки и слегка подрагивает. Прекрасна. Как и всегда. Благодарно смотрит на меня, тяжело дыша и улыбается. — Я теперь даже не уверен, что смогу не вспоминать твои стоны во время ужина. Хотя, так даже интереснее. Смеется. В спешке одевается. — Профессор Рид, вы снова отвлекаетесь на глупости. Нам пора. — Ты — не глупость.