«У старых грехов длинные тени»
Агата Кристи
Драко посмотрел на директрису, застывшую с правой стороны от массивного письменного стола. Вздёрнул бровь. — Ну? Стоявший в двух шагах от него Тео усмехнулся. Их было четверо. Драко перевёл взгляд на знакомую высокую фигуру рядом с МакГонагалл, облачённую в форму аврора, состоявшую из плотных брюк, рубашки, жилета, сапог из драконьей кожи и длинного плаща, который, вероятно, был нужен исключительно для того, чтобы эффектно размахивать его полами во время ходьбы. Гелвуд Фишер, глава Управления авроров, смотрел на Малфоя с выражением сдержанной настороженности в прищуренных голубых глазах. После принудительной отставки Гавейна Робардса за добровольное служение режиму Волдеморта Фишер занял его пост и, судя по слухам и кричащим заголовкам «Пророка», был настроен весьма решительно на избавление Англии от любого проявления тёмной магии. За последние несколько месяцев Драко видел самодовольную физиономию Фишера так часто, что едва ли имел шанс забыть насколько сильно этот человек выводил его из себя. По другую сторону стола стоял Кингсли Бруствер, действующий Министр магии Великобритании. Одетый в чёрную форменную «тройку» он сканировал слизеринцев спокойным проницательным взглядом, медленно блуждавшим от надменно-вопросительного лица Драко к насмешливо изогнутым губам Тео. Его тёмная кожа вкупе с такой же тёмной одеждой практически сливалась с приглушённо-мрачным интерьером кабинета директрисы, который со времён управления Дамблдора претерпел ряд изменений. Малфой перевёл взгляд на четвёртого, последнего присутствовавшего в помещении волшебника, почувствовав, как где-то в груди между рёбер затягивался привычный узел. И Бруствер, и Фишер были теми, кого Малфой ожидал увидеть – они оба были тесно связаны с последними пятью месяцами его жизни. Однако наткнуться на хмуро насупленные брови над стёклами круглых очков в знакомой металлической оправе Драко был не готов. Почти ощутимое, скрежещущее чувство внутри черепной коробки. Назад. Поттер стоял чуть поодаль, заняв место за спинкой обитого бордовой бархатной тканью кресла. Растрёпанный ещё больше, чем это бывает обычно, одетый в форму ловца, с кожаными налокотниками и кричащей цифрой семь на груди, он выглядел крайне неуместно среди вытянувшихся по стойке фигур. Где-то на отдалённых полках сознания шевельнулась мысль, что ради этого разговора капитана команды Гриффиндора выдернули прямиком с поля, не предоставив возможности переодеться в школьную форму. — Мистер Малфой. Мистер Нотт, — поприветствовал слизеринцев Министр магии сдержанным кивком. — Прошу прощения за столь срочный вызов. Присаживайтесь. — Что здесь делает Поттер? — дёрнул подбородком Драко в сторону гриффиндорца. — Жду подходящего момента, чтобы ответить на твой вопрос, — фыркнул Поттер повернувшись к Брустверу. — Я обдумаю ваше предложение, Кингсли. Министр кивнул и, протянув руку, почти по-отечески потрепал парня по плечу. Попрощавшись с директрисой и аврором, Поттер развернулся и, наградив Драко мрачным взглядом, прошёл мимо него и Тео к двери. — Присаживайтесь, мистер Малфой, — с нажимом произнёс Фишер, сжав и без того узкие губы до состояния тонкой линии. Держи себя в руках. Держи себя в руках. Малфой скривился, чувствуя, как мышцы лица за секунду приняли знакомое положение для выражения нужной доли презрения. Сделав несколько шагов вглубь помещения, он опустился на один из стоявших напротив громадного стола директрисы стульев, положив предплечья на чернёно-золотые подлокотники. Боковым зрением увидел, как занявший второй стул Тео небрежно закинул ногу на ногу, привычным жестом отбросив завитки кудрей со лба. — Надеюсь, это не затянется надолго, — беспечно выдохнул Теодор, — не хотелось бы тратить время ещё более бесполезно, чем на лекциях по прорицанию. МакГонагалл перевела колючий взгляд на слизеринца, и кожа на её лице собралась глубокими морщинами. — Следите за выражениями, мистер Нотт, — отчеканила она строго. Тео слегка опустил подбородок, и Драко мог поклясться, даже не видя, что друг усмехался. Солнце за окнами кабинета клонилось к закату, окрашивая стены в ржаво-жёлтый, напомнивший Малфою цвет свитера Вислого, который тот носил на пятом курсе, считая, что подобный оттенок может смотреться приемлемо хоть на ком-то. Драко обвёл взглядом круглый кабинет, отметив увеличившееся свободное пространство, отсутствие всевозможной бесполезной чертовщины на всех плоских поверхностях, которую так любил Дамблдор, и значительно пополнившуюся коллекцию книг на внушительном стеллаже. Малфой мысленно фыркнул. Грейнджер бы оценила подобную привилегированность – неограниченную возможность иметь четверть Хогвартской библиотеки под боком безо всяких разрешений и клятв на крови для мадам Пинс. — Полагаю, что вы в курсе, для чего мы здесь, — утвердительно произнёс Кингсли. Драко услышал тихий хмык. О, да.***
— Прибыли сотрудники из Министерства, МакГонагалл сейчас показывает им свой кабинет, — глубокий вдох-выдох, и Дафна вновь посмотрела на Драко. — Вас вызывает директриса. Тебя и Тео. Драко замер, почувствовав, как холодный воздух гостиной пробрался сквозь ткань рубашки. Блять. — Блять, — выдохнул Нотт, не открывая глаз. — Зачем? — обеспокоенно спросила Пэнси. Она напряжённо вытянулась, приподняв корпус, чем спровоцировала недовольное шипение потревоженного движением Тео. — Кто прибыл? — Фишер и Бруствер, они аппарировали в Хогсмид час назад, — ответила Дафна, заведя за ухо прядь светлых волос и подойдя к диванам. Малфой проследил за движениями однокурсницы отсутствующим взглядом. Гелвуд Фишер, высокомерный ублюдок с гипертрофированным чувством собственной важности, мелькал практически в каждом выпуске «Пророка», где рассуждал о революционных нововведениях в управлении Аврората, раздавал комментарии после поимки очередных контрабандистов и пророчил скорое избавление Англии от тёмной магии и всех живых последователей Волдеморта. Именно он был тем, кто наставил на Драко палочку во внутреннем дворе Хогвартса после того, как Вторая магическая война была официально окончена. Драко почувствовал, как внутри где-то на уровне солнечного сплетения неприятно заныло, будто кто-то скрутил его внутренности наподобие мокрой тряпки, выжав все имеющиеся эмоции на холодный пол. Это была инстинктивная реакция сознания на всплеск адреналина в крови – стальные стены с лязгом опускались, скрывая дребезжащие флаконы с воспоминаниями и чувствами под надёжной защитой. — Что им нужно? — подал голос Блейз, наклонившись и уперевшись локтями в колени. — Я не знаю, МакГонагалл послала меня найти вас и всё, — нервно дёрнула плечом Гринграсс, словно оправдываясь за недостаточную осведомлённость. — Будто хоть кто-то не в курсе, что им нужно, Блейз, — пробормотал Теодор, приподняв голову с бёдер Пэнси. — Если это была попытка разбавить диалог, то она официально просрана. — Это не смешно, Тео, — Пэнси нахмурилась, наблюдая, как Нотт лениво спускал ноги с подлокотника, чтобы встать. — Я же говорила вам, что эта статья... — Полная и беспросветная дичь, Пэнс, не будь такой наивной, — закатил глаза Драко, поднявшись. — Они здесь, чтобы сказать, что мы засланные ПСами шпионы и подтвердить слухи половины Англии. — Но это же неправда! — Ну, слух о твоей интрижке с Маклаггеном тоже, но-о... — многозначительно протянул Теодор. — Что?! — возмущённо взвизгнула слизеринка. Тео рассмеялся, а затем протянул руку и мягко щёлкнул девушку по носу. Пэнси насупилась, тряхнув головой, чтобы убрать щекочущее ощущение с кожи. — Что вы будете говорить? — спросил Блейз, когда Драко и Тео приблизились к креслу за спрятанными в сумках палочками. — Не станете же вы... — Нет, — прервал его Тео, послав итальянцу предостерегающий взгляд. Драко вздёрнул бровь. — Мне казалось, ты собирался сда... Едва заметное движение пальцев, и Малфой ощутил толчок магии, ударивший его в бок. Он глухо выдохнул от неожиданности, уставившись на друга, старательно выискивающего палочку в абсолютно пустом кармане сумки. — Завалите оба или я воспользуюсь Силенцио, — прошипел Тео, не поднимая головы, едва разомкнув губы. Вытянув резное древко из кармана мантии, он отрицательно качнул подбородком на вопросительные взгляды друзей. Потом. — Я пойду с вами, — решительно поднялась на ноги Пэнси, оправив слегка съехавшую набок юбку. — Конечно, Пэнс, без проблем, — хмыкнул Драко, взглянув на девушку. — Возьмём весь факультет, соберёмся у кабинета МакГонагалл, устроим митинг под окнами на мётлах... Паркинсон посмотрела на Малфоя самым злым взглядом, который имелся в её арсенале. Драко закатил глаза, сделав шаг в сторону выхода из гостиной, боковым зрением заметив, как девушка двинулась следом. — Погодите, — она ухватила парней за рукава рубашек, вынудив остановиться и развернуться. Светло-зелёные глаза блеснули, отразив блик настенного светильника. — Будьте осторожны. Не болтайте. Не язвите. Драко, Салазара ради, держи язык за зубами, этот Фишер точит на тебя палочку с мая, не подкидывай ему идеи новых записей в своё дело. Малфой фыркнул, а затем коротко зашипел, получив жалящий щипок за плечевую мышцу. — Я не шучу, — отчеканила Пэнси, переведя взгляд на Теодора. — Это касается и тебя, знаешь? Помалкивайте оба. И, Тео... — она несколько секунд всматривалась в прищуренные глаза Нотта, будто обдумывала следующие слова. Сглотнула. А затем почти жалобно произнесла: — Скажи, что ты пошутил, прошу. Какой к чертям Маклагген, это же хуже, чем Харпер, Мерлин... Раз... два... три... Драко моргнул, чувствуя, как стены гостиной сотрясались от хохота Теодора, и видя, как с каждым новым звуком лицо слизеринки проясняется всё больше. — Пэ-э-энс... Девушка притворно насупилась, разжав пальцы и выпустив рукава рубашек парней. Пэнси провела ладонями по своим предплечьям, поочерёдно приподняв рукава джемпера. Драко сощурился, задумчиво проследив за её действиями. — Идёшь? — спросил Тео, отступив к выходу из гостиной. Малфой кивнул, развернувшись вслед за другом, и потянулся к левой манжете, ловкими выверенными движениями вытягивая запонки из петель и вспоминая нужное заклинание.***
Драко едко усмехнулся, сбросив морок воспоминания. Посмотрел на Бруствера. — Вам все варианты выдать или сократить? — Попридержи остроты для друзей, парень, — прошипел Фишер, и Малфой холодно усмехнулся. МакГонагалл выступила вперёд, пресекая возможную попытку Драко ответить аврору. — У господина Министра есть пара вопросов касаемо ситуации, освещённой в последнем выпуске «Ежедневного Пророка», — она слегка опустила голову, взглянув на слизеринцев поверх стёкол крохотных очков. — Вам что-нибудь известно об этом? — О чём? — приподнял бровь Драко. — О падении цен на дома в Девоншире? — О сорванном выступлении «Ведуний» во Франции? — участливо подхватил Тео, притянув к себе недовольные взгляды. — Боюсь, что я так и не смог попасть на их концерт – предзаказы на международные портключи закрылись так быстро... Лицо Гелвуда Фишера скривилось в гримасе презрения. — Почти, — выплюнул он, указав на тёмно-лиловую папку на столе МакГонагалл. — Об этом. Небрежное движение палочкой – и папка взмыла в воздух, разделившись на две идентичные копии. Подхваченные магией, они с тихим шлепком упали на колени слизеринцев, раскрываясь. Драко сжал челюсти, опустив взгляд на собранные материалы о произошедшем в ночь со среды на четверг взрыве. Когда во время завтрака на переполненный едой стол упал свежий выпуск со знакомыми лицами на первой полосе, Драко не стал тратить время даже на беглое чтение статьи, которая благодаря разлитой вместо информации воде была растянута на целые четыре страницы. Прямо из сырой темноты тюремных камер на него смотрели Джагсон и Пиритс, злобно щурящие глаза под вспышки колдоаппаратов. Представленные в газете снимки не отличались свежестью – Драко прекрасно помнил, как выглядели Пожиратели, собиравшиеся в северной трапезной Мэнора на протяжении года, однако характерные черты всё равно были узнаваемы. Позже Астория Гринграсс, которая в числе самых первых обласкала взглядом каждую пропечатанную букву, сообщила, что неподалёку от маггловской деревушки в графстве Дорсет были обнаружены следы тёмной магии – несколько магических отпечатков, превративших близлежащий лес в выжженный тьмой пустырь. Ни свидетелей, ни жертв, ни подозреваемых, за исключением очевидных кандидатов. Драко отогнул обложку папки, посмотрев на сделанные на месте происшествия колдографии. Первый снимок изображал небольшой двухэтажный дом с желтеющей лужайкой, кустами вербены и роз и садовым гномом рядом с верандой. Он вполне мог бы сойти за колдо для раздела объявлений на девятой странице, если бы не обугленная магией стена, окрасившая часть дома в цвет повседневных мантий Снейпа. Малфой поддел пальцем снимок, приподняв, чтобы взглянуть на второй, мельком зацепившись взглядом за пропечатанные в отчётах характеристики извлечённого магического отпечатка. Основа всего и главная ценность всех миров и вселенных – энергия. Всё, что люди называют реальностью, является ничем иным, как крохотными частицами энергии. Сама идея магии по своей сути является не более чем направленными частицами, вступающими во взаимодействие с такими же полярно противоположными частицами. Окружающее пространство изменяется, движется, преображаясь в материю, которая, в свою очередь, может стать как созидательной, так и разрушительной. Любое заклинание, любое проклятие, будь светлое или тёмное, оставляет свой след в общем полотне вселенной. Этот след может быть невидим, если магия, нарушившая гармонию взаимодействующей энергии, способна восстановить её в той же степени, что и разрушить. Однако тёмная магия не предназначена для созидания. Разрушительные последствия её применения всегда видимы, они вшиваются в материю мира и становятся отравляющими для окружающего пространства. Даже единичное, самое минимальное применение тёмной магии оставляет след. Но то, что было изображено на второй колдографии... Левое предплечье закололо, словно по нервным окончаниям руки пустили разряд тока, и Драко сжал пальцы на уголке папки, сосредоточив внимание на зацикленном снимке. На нём отсутствовала динамика, создававшая движение от момента захвата до момента повторения, однако она не была нужна. Потому что единственное, что было изображено на плотном прямоугольнике – выжженное до обугленных щепок поле, задымлённое потоками тьмы, что расчерчивали пространство подобно натянутым смоляным нитям. Часть леса, окружавшего территорию запечатлённого на первой колдографии дома, сравнялась с землёй. Этого точно не освещали в газетах. Драко сглотнул, обведя взглядом практически неподвижный снимок. Какой мощности должно быть проклятие, чтобы иметь подобные последствия? — Вам нечего сказать, мистер Малфой? — раздался едкий голос Фишера. — Даже не станете шутить? Драко закрыл папку едва видимым движением пальцев. Улыбнулся почти ласково. — Печально. Как-то пусто на снимках, не находите? Если бы каждый раз, когда Драко выпадал шанс вывести Фишера из себя, ему платили по кнату, состояние Малфоев росло бы в геометрической прогрессии. Однако видеть наливающиеся кровью белки маленьких голубых глаз было в разы приятнее, чем подсчитывать воображаемые монеты. — Какое это имеет отношение к нам? — задал вопрос Тео, захлопнув папку с глухим шлепком. Кингсли Бруствер сделал неспешный шаг вперёд, посмотрев на слизеринца пронизывающим пристальным взглядом. Маленькое золотое кольцо в правом ухе поймало блик заходящего солнца, когда его густой бас заполнил кабинет. — Вам известно местонахождение вашего отца, мистер Нотт? Хруст. Горевшее в разожжённом камине – самом обычном, которого стопроцентно не было в кабинете директора до этого дня – полено переломилось пополам, охваченное всполохами оранжевых искр. На лице Тео не дрогнул ни единый мускул. Приподняв брови в выражении искреннего удивления, он ответил: — Даже если бы это было так, вы явно не входите в круг моих доверенных лиц, господин Министр. МакГонагалл вытянулась, строго проговорив: — Мистер Нотт, полагаю, что вы... — Это «да»? — перебил её Бруствер, продолжив пытливо всматриваться в глаза Теодора. Которые, к слову, почти сразу же оказались подняты к потолку под устало-раздражённый вздох. — Нет. — Вы же не думаете, что он говорит правду? — фыркнул Фишер. Кингсли не отреагировал на его фразу. Тёмные глаза задумчиво прошлись по фигуре слизеринца, подмечая малейшее напряжение в позе или движениях. Драко хорошо знал подобные взгляды. Он умел их отводить без малейшего подозрения, потому что это именно то, чему его учили последние несколько лет. Старательно взращивали в нём умение играть лицом и телом, так, чтобы фокус наблюдающего был сосредоточен на другом. В большинстве манипуляций люди проигрывают, потому что сдают себя лицом. Дрогнувшим нервом. Неправильной эмоцией. Поворотом головы, направлением взгляда. Иногда достаточно чересчур пережатых челюстей, чтобы выдать ложь с головой. Наконец Министр выпрямился, растянув рот в едва заметной улыбке. — Полагаю, у нас нет оснований не верить мистеру Нотту, Гелвуд, — ответил он спокойно, переведя взгляд на Малфоя. Драко насмешливо изогнул уголок губы. — Только не говорите, что меня ждёт тот же вопрос. — Вовсе нет, мистер Малфой, — заверил его Бруствер, — вас ждёт просьба, — выдержав короткую паузу, мужчина почти нарочито медленно опустил взгляд на лежавшее на золочённом подлокотнике предплечье. — Покажите вашу руку. Драко на мгновение почудилось, что звук, с которым окклюменционные стены в его сознании соединились прочными замками, сделав защиту буквально нерушимой, оглушил его на долю секунды. Он нарочито издевательски хохотнул. — Вы же не серьёзно? — получив в ответ вежливо приподнятую бровь, Малфой едва удержался от желания закатить глаза. — Метка реагирует только на магию того, кто её создал. Волдеморт мёртв. — Тогда тебе совершенно нечего скрывать, не так ли? — сузил глаза Фишер, отбросив субординацию и глядя на Драко с выражением ядовитого предвкушения. Малфой ощутил навязчивое желание приставить к виску мужчины палочку и выстрелить Бомбардой. Редукто. Секо... Повернув руку тыльной стороной вверх, Драко неспешно закатал рукав форменного джемпера до локтя. Расстегнул одну запонку, затем вторую. Почувствовал неприятный холодок у висков, быстро сменившийся настойчивым зудом где-то внутри черепа. Словно рой цикад, что вдруг закопошился под кожей, царапая крыльями мысли. Легилименция всегда ощущалась по-разному в зависимости от качества навыка и стиля его применения. Снейп действовал ненавязчиво, пробираясь сквозь расставленные по полкам флаконы с плавностью угря, лавирующего между камнями в тихой заводи. Беллатриса вторгалась в сознание жёстко, непоколебимо, сбивая всю выстроенную защиту до тех пор, пока Малфой не научился предупреждать её появление в своей голове. Нарцисса всегда проникала мягко, едва ощутимо, показывая, что легилименция может быть опасна своей абсолютной безболезненностью. Тёмный Лорд же никогда не церемонился. Врываясь в сознание, он разбивал флаконы вдребезги, разрывая связывающие моменты нити и лишая части воспоминаний ради собственного удовлетворения. Драко казалось, что для того, чтобы сосчитать количество всех стёртых во время пыток моментов жизни ему не хватит пальцев обеих рук. Малфой испытывал на себе разные техники легилименции и умел ограждать сознание с достаточным уровнем хладнокровия и силы. Однако это бездарное вторжение, что не отличалось ни особым мастерством, ни настойчивостью, смогла бы остановить даже хлипкая деревянная дверка на ржавых петлях, подобная той, что скрывала вход в кладовую для мётел на первом этаже. Драко не составило труда избавиться от чужого присутствия в голове одним незначительным усилием. Ну давай, попробуй ещё раз, мудила. Когда обе запонки оказались в ладони, а края белой манжеты свободно разошлись, Драко потянул рукав вверх, обнажив предплечье и расслабленно уложив руку поверх прохлады металлического подлокотника. Откинулся на спинку, едва ли взглянув вниз, вонзившись глазами в разочарованное лицо Фишера. Смотря настолько очевидно самодовольно, что реши аврор прямо сейчас арестовать его – Малфой бы даже не удивился. — Вы правы, — протянул он почти лениво, — мне совершенно нечего скрывать. Тёмная метка чернела на его предплечье подобно отторжённой плоти. Аспидно-чёрная змея, выжженная на его коже, словно клеймо на домашнем скоту, выползала из черепа, закручиваясь восьмёркой и открывая пасть на насупившего брови аврора. Кожа вокруг неё казалась бледнее обычного, почти пергаментно-белой, однако это был лишь обман зрения, создаваемый контрастом цветов. Татуировка не двигалась, застыв в момент смерти своего хозяина, и это был единственный признак, что отличал эту метку от той, что поджигала ему вены каждый раз, когда Волдеморт созывал Пожирателей в Мэнор. Малфой нечасто смотрел на неё. Если быть точнее – старался не смотреть вовсе. Однако не замечать огромную змею на своей руке всякий раз, когда двигаешься – дело довольно проблематичное. Драко казалось, что иногда он мог видеть её очертания даже сквозь одежду. — Она неактивна? — процедил Фишер и от того, насколько сильно были сжаты его челюсти, на скулах выступили желваки. — Подсказать, как проверить? — невинно поинтересовался Драко, с чувством тихой мести наблюдая за тем, как мужчина распалялся всё больше. «Драко, Салазара ради, держи язык за зубами, этот Фишер точит на тебя палочку с мая...». Прости, Пэнс. Бруствер приподнял голову, посмотрев на Драко цепким пристальным взглядом. Это была одна из многочисленных характерных черт мужчины – тяжёлый, пронизывающий и абсолютно тёмный взгляд. Знающий. Будто просвечивающий насквозь до самых мыслей. Драко потянулся к отогнутому рукаву рубашки, чтобы вернуть его в изначальный вид. — Когда вы в последний раз связывались с матерью, мистер Малфой? Замер. Один... два... три... Су-ука. Медленно, будто пересчитывая сузившимися зрачками каждую молекулу в сгустившемся воздухе, Драко перевёл взгляд на Фишера, который использовал абсолютно каждую минуту этой встречи для того, чтобы собственноручно перевести тикающий счётчик отмеренных судьбой минут на несколько десятков лет назад. Собственными руками подготавливая свежую почву для безымянного надгробия. Потому что Малфой был уверен, что если ублюдок откроет рот ещё хотя бы раз, следующим, что из него вылезет, окажется его вырванная глотка. — Оставьте её в покое, — произнёс Драко пугающе низко. Тонкие губы Фишера растянулись в острой усмешке, когда он почувствовал, что ступил на знакомую территорию. — Мы навестили миссис Малфой полторы недели назад, — продолжил мужчина, неспешным шагом обойдя стол директрисы. Драко почувствовал, как мышцы стянуло знакомое болезненное напряжение, что усиливалось с каждым негромким стуком набоек по полу. — Нарцисса была чуть более сговорчива, чем... — Она была оправдана по всем пунктам, выдвинутым Визенгамотом, — перебил его Малфой, неосознанно выпрямившись на стуле. — С момента начала действия домашнего ареста она ни разу не заговорила ни с кем, кроме одобренных Министерством людей. У вас нет никаких оснований, чтобы... — У меня есть основания абсолютно для всего, мистер Малфой, — Фишер остановился в двух шагах от слизеринца, приподняв подбородок в чистом вызове. — Даже для подачи иска о возобновлении дела. Холодящий виски зуд, щекочущее движение тонких крыльев по внутренней стороне черепа. Драко сжал челюсти, почувствовав, как Фишер вновь пытался пробраться ему в голову, воспользовавшись очевидной провокацией в произнесённой фразе, как крючком, чтобы зацепиться за эмоции Малфоя. Сосредоточенное самодовольство и презрительная насмешка настолько явно читались на остром лице аврора, что никакой магии не хватило бы, чтобы стереть этот плохо смешанный коктейль. Но Драко не нужна была магия. — Интересно, насколько убогим должен быть навык, чтобы использовать попытку эмоционального всплеска для того, чтобы залезть мне в голову? Это то, чему обучают на курсах авроров? — светлая бровь вопросительно изогнулась, когда Фишер слегка покачнулся от силы стихийного выброса магии, что вытолкнул мужчину из сознания Драко. — Возможно, в следующий раз вам стоит подготовиться лучше, ведь у Министра могут возникнуть основания полагать, что должность Главы Аврората занимает неоправданно самовлюблённый и бездарный кретин, неспособный правильно использовать легилименцию на восемнадцатилетнем подростке. Малфой склонил голову набок, наблюдая за тем, как лицо Гелвуда кривилось в гневе, как если бы ему на язык насыпали толчёной полыни и заставили проглотить горечь, смешанную с выделившейся слюной. Он сделал порывистый шаг вперёд, не сводя расширившихся глаз с усмешки Драко, и слизеринцу на мгновение показалось, что даже присутствие Министра и старухи МакГонагалл не остановит его от желания выхватить палочку, что так чётко рисовалось на его перекошенной физиономии. — Ты, мерзкий сукин сын... — тихое, почти змеиное шипение слетело с сжатых тонких губ, и Драко не сумел сдержать издевательского смешка. — Если у вас проблемы с управлением агрессией, Фишер, возможно следует обратиться за помощью, — серьёзно произнёс он, просунув ножку серебряной запонки в петлю на манжете рукава. — Да я тебя... — Довольно, — раздался густой бас Бруствера, заполнивший каждый уголок кабинета звенящей властной силой. — Мистер Малфой, — взгляд тёмных глаз остановился на лице слизеринца, — вы получили письмо от мистера Тинкса? Малфой удивлённо приподнял бровь. Арчибальд Тинкс был адвокатом его семьи столько, сколько Драко себя помнил. Во время майских слушаний он был отстранён от работы из-за запрета судьи на использование личных связей в линии защиты, и Малфоям пришлось терпеть абсолютно бездарного клерка из Министерства, который пятнадцать минут не мог разобраться в хронологии всех обвинений, предъявленных судом за последний год с лишним. Тинкс вернул свои полномочия после того, как Люциуса посадили в Азкабан на двадцать пять лет, Нарциссу заперли в собственном доме без права связи с внешним миром, а Драко отправили в Хогвартс с громким титулом «герой войны», чтобы иметь наиболее комфортный угол наблюдения за каждым его действием. Заметив вопросительное выражение на лице слизеринца, Кингсли пояснил: — В данный момент ваш отец находится в Азкабане, что автоматически аннулирует его право на владение всем имеющимся в распоряжении семьи Малфоев имуществом. В связи с отсутствием наследника, судом Визенгамота было принято решение о временной конфискации всех действующих счетов и активов. Мистер Тинкс должен был уведомить вас об этом в письме, однако, полагаю, эта новость является для вас неожиданностью. — Чёрта с два, — прошипел Драко, поднявшись со стула. Злость опалила стенки грудной клетки, ошпарив внутренности кипятком концентрированного раздражения. Малфой сделал шаг вперёд, отметив боковым зрением, что Тео, который всё это время немо наблюдал за происходившим со своего места, напряжённо вытянулся, подавшись корпусом вперёд. МакГонагалл подняла руку в предостерегающем жесте. — Мистер Малфой, держите себя... — Вы не имеете права, — припечатал Драко, едва обратив на женщину внимание. — Я являюсь законным наследником, и все действующие счета принадлежат мне по всем магическим законам. Я совершеннолетний. — Пока Люциус Малфой жив, вы являетесь лишь номинальным наследником, а не фактическим и претендовать на управление семейным имуществом не можете так же, как и Нарцисса – насколько мне известно, линия наследования в вашем роду исключительно мужская, — ответил ему Бруствер без капли самодовольства. Сухая констатация фактов, которая вызывала в Драко чувство бессильной злости. — Вам будет предоставлена необходимая для комфортного проживания сумма, однако доступ к семейному хранилищу будет закрыт до выяснения всех обстоятельств. — Каких ещё нахер обстоятельств? — если бы холодную ярость в голосе Драко можно было преобразовать в нечто физическое, стены кабинета директрисы покрылись бы толстым слоем наледи. Бруствер многозначительно склонил голову, взглянув на слизеринца с долей снисхождения. — Активы вашей семьи едва ли можно назвать чистыми, мистер Малфой. Думаю, вы понимаете, о чём идёт речь. Дождитесь письма от адвоката, Драко, вам предоставят возможность подать апелляцию в случае несогласия с судом, а пока... — Кингсли выпрямился, коротко посмотрев на сидевшего за спиной Драко Тео, — не вижу больше причин задерживать вас этим вечером. Профессор МакГонагалл проводит вас. Директриса с готовностью выступила вперёд, в то время как Бруствер красноречивым кивком дал понять, что разговор не получит продолжения. Драко повернул голову, встретившись взглядом с Теодором, и заметил острую усмешку, змейкой скользнувшую по губам друга. Нотт откинулся на спинку стула, языком тела выражая расслабленность и призывая Драко не раскрывать рот лишний раз. Слегка повёл подбородком в сторону. Эдакое невербальное «порядок, расслабь задницу». Бросив последний взгляд на физиономию Фишера, Малфой развернулся и направился к массивной деревянной двери, что отделяла основное помещение кабинета от небольшой приёмной и лестницы в башню. Когда пальцы Драко почти коснулись металлической ручки, чтобы открыть дверь, за спиной раздался негромкий бас Бруствера. — И, мистер Малфой, — короткая пауза, пока Министр дожидался, когда Драко остановится, поворотом головы показав, что слышит, — плановая проверка назначена на ноябрь. Надеюсь, что вы помните о том, с какими именно условиями были допущены к занятиям в Хогвартсе. Хельга пришлёт вам письмо со всей необходимой информацией. Всех ебучих сов Министерства не хватит, чтобы доставить задолженные вами письма. Драко толкнул дверь, выйдя в приёмную и сходу направившись в сторону лестницы. МакГонагалл следовала за ним по пятам, словно желала убедиться, что он не заблудится в трёх стенах и найдёт выход из башни без подробных инструкций. Малфой даже не смотрел на неё. Весь этот день давил на него тяжестью свинцовой плиты, что намертво приросла к его плечам ещё на шестом курсе. Когда повинуясь магии директрисы доступ к лестнице оказался свободен, МакГонагалл всё же решила заговорить. Её голос был почти мягким, но всё таким же неизменно строгим, если подобные понятия вообще могли сочетаться в нескольких произнесённых буквах. — Мистер Малфой, мне... — Не надрывайтесь, — перебил её Драко, ступив на лестницу, не желая слушать. Каменная конструкция пришла в движение, и Малфой обернулся, в последний раз взглянув на директрису. — Мне плевать. Коридор первого этажа был пуст и тих, впрочем, как и полагалось в вечерние часы перед отбоем. Драко сошёл со ступеней, едва не задев виском крыло чёртовой горгульи, прошёл до развилки, что вела к лестницам, и остановился напротив высокой оконной рамы в конце, открывавшей вид на подъездную дорогу к главным воротам школы. Грудная клетка горела, будто между раздвинутых рёбер поместили напитанный маслом шар и подожгли Инсендио, оставив огонь танцующим на разорванных артериях. Драко втянул носом холодный вечерний воздух, попытавшись остудить пылающее нутро этим нехитрым жестом. Замер. Сука! Сильный всплеск стихийной магии потушил находившиеся вблизи него факелы, погрузив часть коридора в темноту, одновременно с коротким злобным рыком. Драко саданул кулаком по стене, счёсывая кожу на костяшках до крови, нанося череду быстрых злых ударов по бетонной поверхности. Оттолкнулся повреждённой ладонью, делая несколько шагов назад, накрыл зажмуренные в отчаянном жесте глаза, надавив подушечками пальцев на дрожавшие под веками белки. Фишер был в Мэноре. Как и предполагал Драко, этот ублюдок вновь допрашивал Нарциссу, пытаясь выяснить местонахождение скрывающихся Пожирателей. В июне после установления границ на территории поместья, Фишер не скупился на постоянные комментарии о том, что в нынешнем положении Нарциссе будет весьма проблематично поддерживать связь с последователями Волдеморта, ведь за каждым её шагом теперь ведётся слежка. Драко раздражало его самодовольство, раздражала спесь, которую хотелось сбить с помощью нескольких болезненных заклинаний. И до рези, до пульсирующей крови в висках злила абсолютная слепость к истинному положению дел. Нарцисса никогда не участвовала в делах Пожирателей. Будучи верной собственным взглядам и убеждениям, но вынужденная поддерживать мужа она, однако, никогда не разделяла политики Волдеморта, в которой направляющим вектором всегда было лицемерие. Она присутствовала на всех собраниях ПСов, молчаливо слушая их заискивающие речи и успокаивая своим присутствием страх Драко, помогала ему на шестом курсе, переворошив всю библиотеку Мэнора в поисках нужной книги о магических артефактах и предметах. Она ни разу не использовала Непростительные. Никогда не убивала. Нарцисса Малфой была последней, кого можно было упрекнуть в служении Тому Реддлу, потому что абсолютно всё, что она делала в этой жизни, имело диаметрально противоположную мотивацию. В отличие от Люциуса, её никогда не интересовало мировое господство или идея привилегированности магов над магглами. Она была куда более заинтересована в сохранении своей семьи, чем в лживом служении Волдеморту, и Драко никогда не смог бы винить её в том, что она пыталась защитить его всеми немногочисленными доступными ей способами. И теперь, благодаря всё тому же лицемерию Министерства, которое под маской общественной добродетели засунуло его и Нарциссу в разного уровня комфортности клетки, она снова оказалась под угрозой. Если Министерство конфискует имущество, в которое входит поместье и все находящиеся на территории Англии дома и квартиры... Драко зажал большим и средним пальцами виски, сдавив кожу, в попытке остановить стягивавшую мысли боль. Голова раскалывалась от сдавившего череп напряжения, и Драко едва не пропустил звук сдвинувшихся бетонных плит. Обернувшись, он увидел, как горгулья, что скрывала вход в кабинет директрисы, ожила, подняв лестницу наверх, чтобы забрать ожидающего наверху человека. Драко прислушался. Сквозь скрежет камней и шум ветра раздался звонкий голос МакГонагалл. — Разумеется, Кингсли... Мистер Нотт, вы... Лестница медленно двинулась вниз, и Драко плавным движением юркнул за угол, скрывшись в темноте алькова, которую так удачно поддерживали погасшие от его магии факелы. Не имея возможности видеть происходящее, Малфой вслушивался в каждый звук, прижавшись затылком к холодной поверхности бетона. Тихий звук остановившихся механизмов. Шаги. — Надеюсь, вы будете благоразумны, Теодор, — произнесла МакГонагалл приглушённо. — Ваш отец... — Я прекрасно знаю всё, на что способен мой отец, профессор, — ответил ей Тео без должной доли язвительности в голосе. Почти устало. — Сомневаюсь, что вы расскажете мне о нём больше, чем я уже знаю сам. Доброй ночи. Звук неторопливых шагов, отдалявшихся с каждой секундой всё больше, дал понять, что Нотт выбрал противоположное от Драко направление, свернув в коридор, что вёл в сторону главной лестницы. — Вы же не думаете, что он солгал, Кингсли? — вновь заговорила директриса спустя пару минут. — В том, что ему нет надобности покрывать отца? Нет, — короткая пауза, во время которой Драко вновь расслышал звук приближавшихся шагов. Судя по частоте и громкости стука набоек, в коридоре находились лишь двое; Фишер, вероятно, отбыл из замка через каминную сеть. — Но я сомневаюсь, что всё настолько... Вслушиваясь в негромкий бас Кингсли, Драко уловил уголком сознания отвлекающий от разговора звук. Тихий и лёгкий стук шагов, доносившийся откуда-то слева и с каждой секундой становившийся всё отчётливее. Шаг. Неспешный и чёткий ритм с упором на пятку и плавное завершение переходом на носок. Шаг. Шаг. Блять. Малфой повернул голову, всмотревшись в полумрак коридора, и увидел приближавшуюся женскую фигуру, идентифицировать которую не составило большого труда после того, как девушка подняла руку, откинув копну вьющихся волос за плечи знакомым жестом. Драко мысленно вспомнил все свои прегрешения в жизни и пришёл к выводу, что даже за них он не заслужил такого наказания, как этот пиздецовый по всем понятиям четверг. Грейнджер, державшая прижатую к правому боку тетрадь, слегка замедлила шаг, когда до места укрытия Малфоя оставалось меньше десяти футов. В этой части коридора стоял полумрак из-за отсутствовавшего света настенных факелов, и гриффиндорка не могла видеть Драко в темноте. Оглядев стены рядом с головой слизеринца, она свела тонкие брови на переносице, нахмурившись, и потянулась к спрятанной в заднем кармане маггловских джинс палочке. Драко не мог позволить ей раскрыть его. Он сомневался, что в разговоре МакГонагалл и Кингсли могло быть что-то важное, однако допустить хотя бы малейшее подозрение со стороны Министра – а оно, вероятно, будет, узнай он, что Малфой прятался за углом, как тринадцатилетка – было просто невозможно. Поэтому... Выступив вперёд и вытянув руку, Драко обхватил ладонью тонкое предплечье, сомкнув пальцы поверх плотной ткани голубого свитера. Услышал глухой вскрик, что прозвучал куда громче ожидаемого, дёрнул Грейнджер на себя, затянув в темноту за колонной. Зажатая между рукой и боком тетрадь полетела вниз, но Драко остановил её потоком магии, плавно опустив на пол у стены без лишнего шума. Взбрыкнув, гриффиндорка попыталась вырваться, отпихнув его руки с завидной для такой маленькой фигуры прытью, выдав нечто среднее между паническим шипением и приглушёнными ругательствами. Перекрыв голоса МакГонагалл и Бруствера. Действуя непозволительно громко. Драко стиснул пальцы на её локте. Прошипел: — Грейн... Ощутимый толчок в правый бок. Гермиона яростно выдохнула, когда он попытался остановить её беспорядочные метания и развернуть к себе лицом. Драко сомневался, что она осознавала, что лишь больше паниковала, натыкаясь на него в темноте, чем действительно пыталась освободиться. Удар по бедренной кости, тихое шипение. Твою же мать, Грейнджер. Скользнув ладонью вверх по хрупкому плечу, Драко надавил на него, уверенным движением оттеснив девушку к стене, чтобы ограничить пространство для действий. Шагнул вперёд, вынудив начать отступать спиной до тех пор, пока лопатки не коснулись холодного бетона. Малфой услышал тихое болезненное «тс-с», прежде чем под подбородок упёрся кончик волшебной палочки, а место соприкосновения древка и кожи опалило искрами магии. Они замерли, вслушиваясь в повисшую на мгновение тишину, пытаясь отдышаться под звуки приближающихся голосов Министра и директрисы. Драко медленно сглотнул, почувствовав, как от этого движения палочка надавила сильней на мягкую плоть горла, послав короткие импульсы по нервным окончаниям. Её плечо, на котором он всё ещё держал ладонь, было напряжено до предела. Казалось, сожми чуть крепче и услышишь хруст задеревеневших мышц. Драко был готов ко всему. Готов к тому, что она отбросит его магией до самого поля для квиддича, не пожелав тратить время на выяснение личности нападавшего. Готов к тому, что начнёт верещать или пытаться заставить его отступить, чтобы не чувствовать давящего присутствия рядом. Готов к тому, что тут же отправится к МакГонагалл с заявлением. Малфой был готов к адекватной и вполне объяснимой реакции на свои действия. Однако, когда напряжённые мышцы плеча под его пальцами медленно расслабились, почти так же медленно, как убранная от его горла палочка, прочертившая короткую невесомую линию вниз по ткани рубашки, Драко почти растерялся. Слегка протяжный тихий шёпот коснулся его груди, когда Гермиона облегчённо выдохнула: — Малфой...***
Её плечо горело. Впрочем, как и все остальные участки, которые за одно мгновение оказались непозволительно близко к зажавшему её телу. Гермиона тихо выдохнула, подняв взгляд вверх по едва видимому ряду пуговиц на груди Драко, провела глазами линию по его челюсти, напрягши зрение, чтобы разглядеть в темноте знакомые черты. Она собиралась на встречу с МакГонагалл. Директор должна была выписать ей письменное разрешение на посещение Запретной секции библиотеки для подготовки проекта в отдел Невыразимцев, чтобы ей больше не приходилось видеть недовольно сощуренный взгляд мадам Пинс, когда та с подозрением глядела на нее каждый раз, когда Гермиона переступала порог библиотеки. Минерва просила её подойти ближе к восьми часам, чтобы успеть завершить все назначенные на день дела, и Грейнджер учла пожелание бывшего декана, спустившись на первый этаж без пяти минут восемь. Однако все запланированные дела и прочие мелочи отошли на задний план, когда между рёбер заныло, а окружающее пространство перевернулось, стоило высокой фигуре появиться перед ней, сбив к чертям дыхание и стерев все вертевшиеся на языке ругательства от довольно грубого, но близкого контакта. Гермиона никогда прежде не задумывалась над тем, какой Драко высокий. Разумеется, за время всех предыдущих лет обучения она прекрасно видела Малфоя среди остальных учеников и прикидывала разницу между макушками крутившихся вокруг девушек и его, однако она никогда не думала об этом в контексте себя. Ладно, думала. Но не так. Сейчас, когда расстояние между их телами сократилось до непозволительного минимума, а нос Гермионы уткнулся ненамного выше середины груди слизеринца, разница в их росте стала слишком ощутимой. Она непроизвольно сделала вдох, наполнив лёгкие ароматом Драко – смесью древесного одеколона и свежим запахом кожи. До головокружения приятным. До ужаса неправильно-желанным. Из-за угла раздался звук двух знакомых голосов. Повинуясь инстинктивному порыву, Гермиона попыталась отстраниться, но пальцы на её плече сжались крепче, не позволив сделать ни шага. Драко тихо шикнул, призвав её сохранять тишину и неподвижность. Но она была бы не Грейнджер, если бы... Гермиона вскинула голову, уперевшись взглядом в острую линию его челюсти. — Малфой, что про... Жёсткая ладонь накрыла её губы, и конец вопроса перетёк в глухое, едва различимое мычание. Подскочивший пульс ударил по вискам, разогнав кровь по венам. Гермиона дёрнулась в образовавшемся капкане из его пальцев, глаз и темноты, подняла свободную от палочки руку, накрыв тёплую кожу запястья над краем манжеты. Потянула вниз, попытавшись убрать, но потерпела очевидное поражение. Малфой физически сильнее её. Услышав тихое недовольное мычание и, вероятно, заметив направленный на себя негодующий взгляд, Драко склонился ниже, забрав этим жестом весь воздух из её лёгких и заставив замереть от щекотнувшего внутренности чувства. Кажется, у этого даже есть название... — Прекрати дёргаться и помолчи, — шепнули его губы рядом с виском, согрев кожу и пустив вниз по животу волны колючих мурашек. Голоса приближались с каждой секундой, сопровождаемые звуками шагов. Гермиона вжалась лопатками в угол, мысленно предвидя весь кошмар ситуации, когда вышедшая из-за угла МакГонагалл застанет её с Малфоем в темноте алькова. Надеяться на то, что директриса и действующий Министр магии не заметят их точно так же, как сама Гермиона не заметила Драко, она даже не бралась. Напряжение, сосредоточившееся в теле подобно обтянувшим кости пружинам, ослабло лишь тогда, когда шаги остановились на достаточно близком расстоянии, чтобы они могли слышать разговор, но отдалённом для того, чтобы в достаточной мере заинтересоваться погаснувшими на стенах факелами. — Дело принимает серьёзный оборот, Минерва, — произнёс Кингсли, чей голос Гермиона слышала последний раз в июне. — Этот отпечаток... Я не видел проклятий подобной мощности ни разу за всю свою жизнь. Оно выжигает, и мы не можем даже предположить, что это. Места взрывов не связаны между собой, никаких жертв... Гермиона перевела взгляд на напряжённое лицо Драко, понимая, что речь шла о ситуации, освещённой в утреннем «Ежедневном Пророке». Однако в статье не говорилось о том, что случаев было несколько. — Возможно имеет смысл допросить заключённых? — предложила МакГонагалл. — Гиблое дело. Люциус Малфой был вызван на допрос в прошлую субботу, почти сразу после первого взрыва. Фишер пробил его разум легилименцией. Тупик. Пальцы на её щеках напряжённо сжались, впившись в нежную кожу, и Гермиона успела заметить промелькнувшее на бледном лице Драко выражение холодной ярости, прежде чем он вновь взял себя в руки. — Это не может быть связано с ним, Кингсли, это безумие... Наступила короткая пауза. В образовавшейся секундной тишине Гермиона услышала гулкий звук биения собственного сердца, только сейчас осознав, насколько сильно оно пробивало грудь. Девушка сглотнула, ощутив движение воздуха перед лицом, когда Драко опустил подбородок, посмотрев на неё, вероятно услышав частую дробь ударов по её рёбрам. — Ты права, Минерва. Но метка Люциуса выглядит по-другому. И либо его сын использовал чары, чтобы скрыть изменения, либо это действительно безумие. Гермиона моргнула, вздрогнув от осознания сказанных Министром слов. Драко опалил её лицо предостерегающим взглядом, – хотя в такой кромешной тьме любая его эмоция казалась ей такой – но она даже не подумала повиноваться невысказанной просьбе-приказу. Надавив, она потянула его руку от лица с новой силой, подняв вторую, чтобы усилить сопротивление. Когда между его ладонью и её губами появилось крохотное пространство, Гермиона уже почти убедилась в своей победе, но Малфой снова не позволил ей радоваться слишком долго. Ладонью одной руки он собрал её запястья вместе, опустив их вниз и вжав ей в живот, тем самым сделав контакт её спины со стеной максимальным. Прохладная ладонь вновь плотно прижалась к нижней части её лица и сейчас бы самое время возмутиться тому, что её голубой свитер окажется весь в пыли после подобного, но... Какая к чёрту разница? Гермиона смотрела на него снизу-вверх, чувствуя, как каждая клеточка её тела вспыхивала от ощущения его близости. Это был первый раз, когда она находилась к нему настолько близко и не могла видеть лица. Различала отдельные черты, резкие линии носа, подбородка и сведённых на переносице бровей, но не видела выражение, которое, как показывала практика предыдущих лет, редко было чем-то большим, чем холодная неприязнь и раздражение. Это был первый раз, когда она не видела его глаз. И пускай до одури любила смотреть в них, сейчас безмерно радовалась возможности просто чувствовать. Когда его тёплое дыхание, что согревало висок, переместилось куда-то к линии роста волос, Гермиона поняла, что её лёгким не хватало воздуха. Не так, как это бывало обычно, когда Драко появлялся чересчур близко к ней или ловил её по глупости не отведённые взгляды в течение дня, а физически. Его рука, накрывавшая губы, давила слишком плотно. Ей нужен был кислород. Опробованная ранее тактика не принесла желаемого результата, и Гермиона решила действовать радикально. Приоткрыв рот, она попыталась укусить его за ладонь, царапнув прохладную кожу зубами. Лязгнула верхними передними резцами об ободок массивного перстня, зажмурилась от скрежещущей боли под скулами, а когда почувствовала, что прихватила плоть, сжала зубы едва не до полного соприкосновения. Честно, она рассчитывала на то, что он отреагирует... обычно. Зашипит, как минимум. Уберёт ладонь – в самом идеальном раскладе. Но он лишь сверкнул на неё своими ледяными глазами, наклонился ниже, почти коснувшись её щеки своим носом, и тихо, угрожающе низко процедил: — Ещё раз, Грейнджер, и ты очень сильно об этом пожалеешь, — ровно, сдержанно, но от каждого звука веяло холодной злостью. — Отпусти. И Гермиона не могла ослушаться. Потому что, как? Она разжала зубы, непроизвольно проведя кончиком языка по нижнему краю, ощутив чуть солоноватый вкус его кожи, и вновь порадовалась, что не могла видеть его глаз в данный момент. Могла лишь чувствовать. Как он выдохнул ей в висок, пошевелив мягкие завитки кудрей над ухом, как слегка выпрямил пальцы, разминая ладонь, а затем снова впился ими ей в щёки. Жёстче, чем до этого, но ниже. — Умница. Мерлин. Гермиона потянулась лицом вверх, приподняв подбородок, и жадно вдохнула горячий воздух, впустив в лёгкие желанный кислород и послав Малфою негодующий взгляд из-под насупленных бровей. Драко смотрел на неё не дольше вечности, прежде чем поджал губы и сместил руку ещё ниже. Голоса МакГонагалл и Бруствера зазвучали словно из-под толщи воды. — Я должен поговорить с Северусом. — Разумеется, я проведу тебя к нему, это через главную лестницу, — последовал незамедлительный ответ директрисы. — Мисс Грейнджер должна была зайти ко мне этим вечером, но, видимо, девочка совсем забегалась с подготовкой проекта... Стук отдалявшихся шагов забивал в её голову ментальные гвозди, будто наглухо заколачивая всё произошедшее внутри черепной коробки. Когда голоса стали совсем не слышны, а все окружающие звуки потонули в грохоте скакавшего по рёбрам сердца, Драко всё ещё смотрел на неё, ограничивая весь существующий мир до мягкости его кожи на её губах.