«Наверное, так люди становятся близкими – они залечивают друг другу раны»
Лорен Оливер
Хлопок активизировавшегося портала прозвучал не громче звука лопнувшего воздушного шара, отскочив глухим эхом от влажных кирпичных стен, когда две высокие фигуры появились на неосвещённой стороне улицы в маггловской части Лондона. Точка перемещения была подобрана идеально – небольшой закоулок в нескольких улицах от места встречи был безлюдным и практически не захватывался лучами горящих фонарных столбов. Подавив неприятное ощущение, сдавившее гортань от забытого чувства транспортной магии, Драко оправил куртку и посмотрел на чертыхнувшегося за спиной сообщника. — Ненавижу порталы, — прошипел Теодор, раздражённо скривив губы и потерев чуть ниже солнечного сплетения. — Они хуже каминной сети – перемещение с помощью летучего пороха хотя бы не чувствуется так, будто тебе вырезали печень ножом для масла или халтурным Диффиндо. Малфой хмыкнул, оглядев непривычные глазу черты лица Нотта. Светло-русые кудри и чересчур длинный крючковатый нос с узкими металлическими очками делали лицо друга практически неузнаваемым даже несмотря на столь тривиальный способ конспирации. — Вписываешься органично. — Говорил в замке, скажу и сейчас – иди нахер, — отбрил Тео. — До сих пор не вижу смысла в этом маскараде. Будто кто-то, кто знает тебя в лицо, не поймёт, что это ты из-за цвета волос или второго подбородка. — Тот, кто знает меня в лицо, не станет искать его в толпе магглов возле театра в немагическом Лондоне, — негромко произнёс Драко, всмотревшись в название улицы на белой табличке здания. — Тогда тем более не стоило делать из меня Маклаггена под приходом, — буркнул Нотт, нервно проведя пальцами по светлым кудрям. Малфой закатил глаза и коснулся ладонью внутреннего кармана куртки, проверив палочку. Отогнул кожаную манжету на правой руке и взглянул на циферблат механических часов, выхватив взглядом положение стрелок. Убедившись, что до восьми осталось достаточное количество времени, он поднял голову и посмотрел на Тео с лёгким прищуром. — Ты слишком озабочен своей внешностью. — Сказал Малфой, пряча коллекцию кондиционеров для волос в чемодан, — фыркнул Теодор. Драко усмехнулся, развернувшись в сторону выхода на Риджент-стрит. — Пошли. Старый маггловский театр «Критерион» располагался на площади Пикадилли со стороны Джермин-стрит, одной из самых оживлённых и крупных улиц в западной части маггловского Лондона в Вестминстере. Первый полностью подземный театр, он стал одной из многочисленных штаб-квартир Пожирателей во времена Первой Магической Войны, а затем и убежищем до момента возрождения Волдеморта. После того как Министерство усилило меры предосторожности и стало уделять больше внимания всем замеченным в связи с Реддлом лицам, театр какое-то время не использовался, оставаясь резервным вариантом на случай обнаружения остальных убежищ. Драко едва помнил, когда в последний раз слышал его название в разговорах Пожирателей, однако, как и все приближённые к кругу Тёмного Лорда, был осведомлён о его существовании. Площадь Пикадилли поражала своей колоритностью и почти пугающей оживлённостью в вечер буднего четверга. Снова ебучий четверг – эта жизнь явно насмехалась над попытками Малфоя работать над подавлением негативных эмоций по настоятельным рекомендациям министерского психолога. Судя по тому с какой периодичностью в его голове появлялись мысли о незатейливом парализующем в каждого, кто попадался ему на глаза до утренней порции кофе, можно было прийти к однозначному выводу – два с половиной месяца в Хогвартсе свели на «нет» весь его летний прогресс. Мимо проехал двухэтажный туристический автобус, на мгновение ослепив светом фар, отразившемся в небольших лужицах на мокрой от недавнего дождя дороге. Повернув голову, Драко взглянул на столпившихся магглов под огромной неоновой вывеской с надписью «Фуджифильм» и внимательно рассматривавших развёрнутую в руках карту Лондона. Стоявшая ближе всех к нему девушка в ярко-розовой ветровке и джинсах задрала голову вверх, осматривая окружающие её билборды, сняла с объектива фотоаппарата, напоминавшего уменьшенную копию колдоаппарата, крышку и, приподняв его двумя руками, сделала снимок площади, приблизив экран к лицу. Малфой видел подобные карточки, на которых отсутствовало движение запечатлённых объектов, и не понимал, для чего магглам нужны пустые картонки без живых воспоминаний – подобные снимки выглядели абсолютно бездушно. Несмотря на то, что сам «Критерион» был полностью подземным, здание являлось пятиэтажным, где первые два этажа занимал ресторан с обеденными комнатами и танцзалом, носивший одноимённое название, а остальные три были выделены под апартаменты для почасовой аренды, что было весьма выгодным ходом со стороны владельца здания. Перед входом в ресторан, расположившись на плоской крыше, сконструированной ровным полукругом, горела неоновая афиша отыгрываемых этим вечером спектаклей. Мазнув взглядом по странным названиям «Библия, полная книга о Боге» и «39 шагов», Драко обернулся на Теодора и, получив едва заметный кивок в качестве ответа на вопросительно приподнятую бровь, толкнул массивную деревянную дверь, сделав шаг вперёд. Оказавшись внутри, первым, что почувствовал Малфой, стала смесь запаха алкоголя и тяжёлого парфюма. После влажной вечерней прохлады улиц этот ядерный микс показался ему удушающе острым и навязчивым. В фойе, что представляло собой небольшое помещение с двумя выходами в первый и второй залы и лестницей в театр, стояла деревянная регистрационная стойка, рядом с которой находилась вытянувшаяся по струнке девушка в идеально отутюженном тёмно-циановом пиджаке и узкой юбке в тон; её светлые волосы были стянуты в тугой гладкий узел на затылке. На миловидном круглом лице застыла выверенная до дюйма улыбка, подкреплённая абсолютно неискренним и пластмассовым взглядом синих глаз. Амарантово-розовые губы, покрытые ровным слоем помады, едва заметно дрогнули в чуть более широкой улыбке, когда она взглянула на посетителей по очереди. Драко приподнял уголок рта в дежурной вежливой полуулыбке, не удостоив девушку более чем секундным взглядом, и почти сделал шаг в сторону уходившей вниз лестницы в театр, как его намерения были прерваны раздавшимся звонким голосом. — Сэр, — ровный и механически-пустой тон, — вас ожидают в зале номер два. Замерев, Малфой вернул взгляд на девушку, что смотрела на Теодора, зафиксировав положение зрачков где-то на уровне его впалой переносицы. Тео сдержанно приподнял бровь. — Прошу прощения, — быстрый прищур зелёных глаз, и Драко отстранённо подумал, что вся затея с маскировкой действительно полная хрень – каждый, кто видел Нотта-младшего хотя бы раз в жизни, безошибочно узнал бы этот жест даже под действием Оборотного, — кажется, вы меня с кем-то спутали. Девушка медленно моргнула, повторив заученную до малейшей морщинки улыбку. — Сэр, вас ожидают в зале номер два. Словно зацикленная виниловая пластинка в проигрывателе – ни единого интонационного изменения. Ни единой заминки. Драко тихо выдохнул, не размыкая губ: — Она под Империо. — Под очень долгим Империо, — так же тихо согласился друг, осмотрев блондинку мрачным взглядом. Словно закончив мысленный отсчёт, достаточный для удержания вежливой и драматичной паузы, девушка развернулась на тонких каблуках и направилась ко второй двери, находившейся справа от входа. Мерный негромкий цокот длился не дольше нескольких секунд, до тех пор, пока она не остановилась у тёмного деревянного полотна и не распахнула его, потянув за ручку, пригласив Драко и Тео взойти по уходившей вверх лестнице во второй зал. Нотт поджал губы, не отрывая взгляда от девушки. — Всё ещё думаешь, что маскировка нам поможет, Пэнс? — едва слышно пробормотал друг, обратившись к оставшейся в замке слизеринке. Драко успел услышать его тихий вздох, прежде чем блондинка отвернулась, начав подниматься по лестнице, уверенная в том, что Драко и Тео последуют следом.***
— Ничего хуже этого я в жизни не слышал. — Ты преувеличиваешь. — А ты спиваешься, но это не отменяет того факта, что ваш план всё ещё хуёвый. Закатив глаза, Тео накрыл ладонью верхнюю часть лица, вжав подушечки большого и среднего пальцев в закрытые веки. Уже ставший привычным вид на мрачный Запретный Лес и часть Чёрного Озера за его спиной практически полностью потонул в темноте сгустившихся сумерек. — Блейз, если ты стесняешься, давай я сам скажу Дафне, что ты нуждаешься в её компании. Длительное воздержание ещё никогда не шло на пользу критическому мышлению, — вздохнул Нотт, качнув зажатым в пальцах второй руки стаканом с огненным виски. Тёмные круги под усталыми глазами выделялись на осунувшемся лице ярче обычного, а сам Тео сидел на подоконнике, подперев стену плечом, словно ему было тяжело держать корпус прямо. Сидевший на стёганом диване Забини сжал челюсти, в раздражении сузив тёмные глаза. — Моё критическое мышление говорит о том, что план прийти в убежище Пожирателей в одиночку и без подготовленной тактики отступления – не план, а ебланизм. Его должен был предложить Грег, а ты – сказать, что это тупо, но, кажется, функция здравого смысла не работает на проспиртованных мозгах, — проговорил итальянец низким тоном, медленно, но верно распаляясь всё сильнее от скучающего выражения на лице Тео. Пятнадцатое октября. Четверг. Драко провёл ладонью по лицу, растерев кожу и совершив мысленный отсчёт до пяти. Салазар, они в дерьме. До восьми вечера осталось несколько часов, а единственный железный план, который был одобрен всеми его участниками – это план попытаться не сдохнуть. — Мы торчим здесь почти два часа и за всё это время не пришли ни к чему путному, поэтому сделайте одолжение – засуньте свои остроты в задницу до тех пор, пока мы не придумаем, как безопасно попасть в Лондон, — бросил Малфой, откинув голову к холодной бетонной стене. — Как вообще твой отец представлял себе эту встречу? — задал он раздражённо риторический вопрос Нотту. — Он полагал, что у тебя пропуск на платформу или персональное разрешение на аппарацию? — У тебя на примете есть что-то ещё? Доберёмся до Хогсмида, а оттуда проблем не будет, — пожал плечом Тео. — У нас будут проблемы уже на моменте выхода из замка, — возразил Драко, покачав головой. — Как именно ты собираешься объяснять наше присутствие за пределами территории Хогвартса тем, кто нас увидит? Сегодня четверг, посещение Хогсмида запрещено в будние дни, а дезиллюминационные чары малоэффективны во время дождя. Дальше. Вздохнув, Нотт поставил стакан на колено и потянулся за сигаретами в правый передний карман брюк. На мгновение задумался, прежде чем предложить: — Портал? — Моя палочка отслеживается Министерством, впрочем, как и твоя. Создание несанкционированных частных порталов запрещено и контролируется Отделом магического транспорта, если, конечно, у тебя нет того, кто продаст тебе нелегальный, не прибегая к услугам чёрного рынка. — Министерство не узнает об этом мгновенно, у нас будет в запасе несколько часов, — вздёрнул одну бровь Тео. Драко ответил ему симметричным жестом. — И что это меняет? Со стороны входа в комнату послышался шорох, а затем из темноты выступила невысокая фигура. — То, что вы – три придурка, возомнившие себя шпионами на службе у Министра, собственноручно подпишете согласие на возобновление дел, когда вас поймают, — прошипел знакомый женский голос, сопровождаемый вспыхнувшим Люмосом на кончике палочки, осветившим полумрак комнаты. Каждый раз, когда Драко или Тео с Блейзом приходили сюда в вечерние часы, они почему-то никогда не зажигали свет. Драко почувствовал, как губы непроизвольно растянулись в улыбке, когда взгляд встретился с горевшими негодованием фисташковыми радужками. — Я же говорил, — пробормотал он, обратившись к застывшему с незажжённой сигаретой в пальцах Тео. — Твой план был обречён на провал с самого начала, у нас не было ни единого шанса. Теодор прищурился, и Малфой увидел, как напряглась линия острых скул и челюсти, словно друг старательно контролировал любое проявление эмоций. — Как ты догадалась? — поинтересовался Нотт, склонив голову вбок. Пэнси поджала губы, опустив подбородок в проявлении злости, отчего взгляд её глаз стал почти угрожающим. — Будто в этом замке тьма мест, куда вы ходите, когда не желаете жить без проблем, — ответила она раздражённо. Пройдя вглубь комнаты, слизеринка остановилась рядом с низким деревянным столиком посередине. Опустила руку с палочкой вниз, сменив угол падения лучей и приобретя ещё более зловещий вид из-за почти камерного освещения снизу-вверх, делавшего тонкие черты её лица резкими и контрастными. Обвела строгим, на манер Грейнджер, взглядом лица троих друзей, задержавшись на старательно сдерживавшем улыбку Тео. И резко выпалила: — Вы совсем долбанулись? На этот раз Нотт не стал сдерживаться. Запрокинув голову вверх, он рассмеялся, едва успев подхватить наклонившийся вбок стакан на дёрнувшемся колене. Паркинсон нахмурилась, сведя аккуратные тонкие брови на переносице и прошипела: — Тебе смешно, Теодор? — заметив едва различимый кивок головы, девушка разозлилась пуще прежнего. — Я просто не понимаю, как можно быть настолько идиотами, чтобы всерьёз думать о встрече с Пожирателями в одиночку. — Ты подслушивала? — вскинул бровь Блейз. — Салазар, конечно я подслушивала! — Пэнси взмахнула руками, и по стенам закрутился круговорот из теней и света. — Вы всю неделю ведёте себя так, будто пытаетесь подготовиться к самоубийству, и – о, надо же, посмотрите! – так и есть. — Твой уровень доверия просто восхитителен, Пэнс, — хмыкнул Тео, подавив последние смешки под строгим взглядом однокурсницы. — Дело не в доверии, а в карикатурно хреновых планах, Тео, — ответила девушка с горькой убеждённостью. — Вы собственноручно делаете всё для того, чтобы ваши некрологи в пятничном выпуске заняли целый разворот с комментариями от Скитер. — Мы планируем не умереть. — Не умереть – это, чёрт возьми, не план, а базовая потребность жизни, — прорычала Пэнси, отвернувшись. Свет Люмоса медленно потух, растворившись в полумраке – шепнув Нокс, слизеринка убрала палочку за пояс школьной юбки. Драко услышал тихий вздох слева, уловил движение боковым зрением и, повернув голову, увидел, как Нотт отставил стакан на пустую часть подоконника, прокрутив в пальцах свободной руки сигарету. Сверкнув на Малфоя прищуренным взглядом, друг повёл подбородком в сторону дивана, оформив этим нехитрым жестом невербальную просьбу. Это было странно и понятно одновременно. Понятно, потому что Тео не был тем, кто предпочитал успокаивать клишированным и бездушным «всё будет в порядке», и странно, потому что никто никогда не говорил Малфою, как следует вести себя в ситуации, когда лучший друг и бывшая девушка искрят взаимным желанием и глупостью прямо перед его лицом. Оттолкнувшись плечом от бетонной стены рядом с окном, Драко сделал несколько шагов по направлению к стёганому дивану, на котором сидел Блейз. Пэнси проследила взглядом за тем, как он небрежно хлопнул друга по колену, безмолвно попросив устроиться чуть более компактно, и сел, взбив пальцами небольшую квадратную подушку. Сначала она лишь слегка сжала губы, посмотрев на него с явным недовольством, потом нахмурилась, сморщив нос, а затем развернулась на затянувший воздух запах табачного дыма от зажжённой Теодором сигареты. Втянув худые щёки вместе с первой затяжкой, Нотт приоткрыл губы, сделав глубокий вдох и впустив никотин в лёгкие. На несколько секунд замер, смотря в лицо девушке, а затем медленно выпустил дым, произнеся: — Пэнс, мы уже всё... Он не успел договорить. Преодолев разделявшее их расстояние, Пэнси протянула руку и резко выхватила сигарету из пальцев Тео, разломив её пополам и откинув две образовавшиеся половинки за окно. Кажется, утренний обход территории для Филча будет несколько нервным. Тёмные брови Тео изумлённо взлетели вверх. — Какого... — Ты солгал мне, — резко перебила его Пэнси, и Драко уловил знакомые обиженные нотки. На шестом курсе он часто слышал именно такие интонации в её голосе, потому как на все её просьбы рассказать о том, что с ним происходит, Малфой был вынужден отвечать сухим отказом. — Ты сказал, что ничего не слышал от отца. Ты солгал. Тео глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. — Я солгал, потому что ты не должна была знать об этом, Пэнс, — тихо ответил он, потянувшись к переднему карману брюк. Драко поджал губы, размышляя о том, как ограничить потребление табака другом. — Тебе это ни к чему. — И как это понимать? — она приподняла подбородок в вызове, протянув руку и вновь выдернув уже новую сигарету из пальцев Тео. Затем ещё одну и каждую последующую до тех пор, пока Нотт не отложил изрядно опустевшую пачку и перехватил её руки своими, остановив, сверкнув предупреждающим взглядом зелёных глаз. — Я сама в состоянии решить, что мне нужно знать, а что нет. И прекрати дымить этой мерзостью сутки напролёт. — В этом замке только я не теряю память под градусом? В противном случае я не понимаю, почему вы с Малфоем так упорно делаете вид, что не тянете руки к этой «мерзости», когда видите алкоголь. Пэнси подавилась возмущением, попытавшись высвободить запястья из несильной хватки. — Всего раз – один раз! – я попробовала ради интереса, а ты продолжаешь припоминать мне тот случай, как... — она замолчала, увидев, как губы Тео расплылись в хитрой улыбке. Дважды моргнув, она высвободила кисти и шлёпнула парня по плечу, прошипев: — Ну ты и гад, Теодор. — Тебя легко отвлечь, ты знаешь? — усмехнулся Нотт, лукаво приподняв брови. Драко проследил за тем, как Пэнси зло нахмурилась, сжав челюсти, а затем фыркнула, отведя глаза и уперевшись раскрытыми ладонями в подоконник. Это было так знакомо. Слизеринка была из тех, кто мог опустить кого угодно одним лишь надменным взглядом, однако в компании близких вся её дерзость пряталась за уязвимостью и страхом быть отвергнутой. Патриша Паркинсон, мама Пэнси, являлась не самым чутким родителем, что особенно ярко раскрылось после громкого развода с мужем три года назад, и девушка часто искала поддержку в друзьях и одобрении окружающих. Но Слизерин – не место для людей с высоким уровнем эмпатии и терпимостью к проблемам других, а потому получить одобрение среди отпрысков чистокровных в энном колене семей можно лишь одним способом – жёсткостью. Увидь сейчас Пэнси кто-нибудь с их факультета, он бы подумал, что это кто-то другой под её оболочкой, потому что эмоции страха и тревоги отпечатались на её лице столь явно, что выглядели почти дико для девушки, которая без единого угрызения совести задирала младшекурсников и снимала очки за незастёгнутую молнию на школьной сумке. — Ты же обещал, — она мотнула головой, моргнув, чтобы отогнать накатывающиеся от отчаяния слёзы. Прикусила серединку нижней губы, опустив подбородок. — Ты обещал, что не станешь... Зачем тебе это? Нотт вздохнул, слегка запрокинув голову назад. Непроизвольно протянул руку к пачке, как делал всегда, когда эмоциональное состояние начинало давить желанием сбросить напряжение путём отвлечения на алкоголь или маггловское курево, даже вытащил одну под откровенно недовольным взглядом слизеринки, но помедлив несколько секунд, уронил ладонь на бедро. — Пэнс... — Взгляни на себя, — девушка приподняла руку, обведя неопределённым жестом его фигуру. — Ты не спал уже сколько, три дня? Четыре? Ты не ночуешь в подземельях и не думай, что никто не замечает твоего отсутствия. Ты почти не ешь, у тебя даже не будет сил, если... — она запнулась и глубоко вздохнула, успокаивая дрожащие от напряжения связки. Сглотнула. — Что, если твой отец вместе с Пожирателями? Что, если это ловушка? Тео прищурился, сжав челюсти до выделившихся под кожей желваков. Наклонившись, он потянулся корпусом вперёд, накрыв лежавшую на подоконнике ладонь девушки своей. Пэнси быстро облизала губы, на мгновение опустив взгляд на его пальцы с зажатой между указательным и средним сигаретой. Сигаретой, которую Тео не станет зажигать, потому что Пэнси действительно не любит, когда он курит. — Тогда всё сложится так, как я планирую, — ответил он тихо. Наверное, именно в этот момент Драко понял. Наверное, именно тогда два абсолютно несочетаемых желания Тео – желание встречи с отцом, что долгие годы являлся ночным кошмаром, преследовавшим не во снах, а наяву и желание не видеть его больше никогда в жизни – сошлись в его голове воедино. Потому что это было то, что сам Драко не мог объяснить даже себе, когда смотрел, как стальная кованая клетка исчезала в полу в зале суда номер десять, пряча от глаз присяжных перекошенное в ужасе лицо Люциуса. Потому что это было то, что он испытывал, смотря на ставшее пустым пространство – желание взглянуть отцу в глаза в последний раз и в то же время отвернуться, не предоставив ему возможности увидеть сына перед тем, как темнота и сырость поглотят его на долгие годы заточения в Азкабане. Драко уже давно потерял счёт часам, когда он сидел на своей постели – неважно в замке или дома в Мэноре – и пытался найти оправдание поступкам отца. Найти оправдание трусости и слабости, которую Малфой-старший старательно вытравливал из сына, но лицемерно лелеял в себе самом, раз за разом позволяя Реддлу разрушать их семью. Смотря в лицо Драко, ужас на котором сменялся болью от пыток за чересчур медленное исполнение приказов, а затем ледяным безразличием от опускавшихся окклюменционных стен. Не поворачивая голову на блестящий влагой взгляд жены, сидевшей по правую от него руку и сжимавшей пальцы под столом до сухого хруста костей под заглушённые Силенцио крики сына. Потому что смотреть на вздувавшиеся под пурпурно-красной от лопнувших капилляров кожей вены в звеневшей начищенным хрусталём тишине – жутко, а понимать, что за малейшее проявление эмоций и несогласия длительность Непростительного удвоится – по-настоящему страшно. Наверное, это было оно. То, почему Драко понимал желание Тео увидеть отца и не найти причины для того, чтобы продолжать оправдывать его за прошлое. Потому что знать, что жизнь единственного сына, а затем и жены стали для Люциуса не более чем разменной монетой в попытке вернуть былую благосклонность Волдеморта, было легче, чем раз за разом обманывать собственное подсознание очередным оправданным «почему?». — Ты не передумаешь, да? — глухо спросила Пэнси, не выделив вопрос интонацией, возвратив Драко из мыслей в маленькую мрачную комнату. Она смотрела на Тео, бегая глазами по его лицу, словно в попытке найти намёк на то, что вот-вот – и он скажет то, что ей нужно. То, что она так желает услышать, подсознательно прекрасно понимая, что ни в одном из возможных вариантов сегодняшнего вечера Теодор не изменил бы своего решения. Тео не шелохнулся, продолжив смотреть на девушку в ответ, передавая невысказанный отказ более спокойным взглядом. Большой палец левой руки, лежавшей поверх девичьей ладони, мягко скользнул по коже, и от проявления столь незначительного интимного жеста Драко невольно почувствовал себя лишним в этой комнате. Пэнси кивнула, отведя взгляд. — Ладно, — глубокий вдох, затем выдох, — ладно, — она моргнула, расслабив мышцы лица до знакомого выражения сдержанной отстранённости. Ненавязчиво высвободив ладонь из-под руки Тео, девушка сделала шаг назад от окна. — Манни. С тихим хлопком в комнате появилась эльфийка, одетая в поношенное желтоватое платье-наволочку, что держалось на её костлявых плечах одним лишь чудом. Драко удивлённо вскинул брови – домовые эльфы, чья магия не подчинялась запрету на аппарацию на территории Хогвартса, всё же были редкими гостями в его стенах. Малфой не видел Манни уже очень давно, с тех пор как последний раз был в поместье Паркинсонов летом девяносто шестого. Почтительно поклонившись, она пискляво поприветствовала Пэнси. — Молодая хозяйка желала видеть Манни, — разогнувшись, эльфийка посмотрела на неё огромными водянисто-жёлтыми глазами. — Чем Манни может помочь госпоже? — Перенеси сюда мою шкатулку из гардеробной, — сказала девушка, откинув с лица пряди чёрных волос, — и не говори маме, что я звала тебя. Она устроит мне взбучку, если узнает, что я снова во что-то ввязалась. Манни несколько раз моргнула, испуганно приоткрыв маленький рот, не зная как реагировать на просьбу о лжи миссис Паркинсон. Длинный нос опустился, а широкие, торчащие, как у слона, уши прижались к лысой голове. Заметив смятение домовой, Пэнси вздохнула. — У тебя не будет проблем, иди. Манни кивнула, описав босой стопой полукруг по плешивому ворсу ковра. Заметив сидевших на диване парней, она слегка встрепенулась; большие уши дёрнулись, реагируя на радостную неожиданность. — Мистер Драко, — она чуть сжала в крошечных пальцах край платья, а затем перевела взгляд на итальянца, — и мистер Блейз... — Привет, — кивнул Забини, приподняв уголок губы. — Как жизнь? Услышав непривычный для домовой вопрос, Манни растерялась. Хлопнув глазами, она метнула быстрый взгляд на свою хозяйку и, не увидев недовольства, воодушевлённо залепетала. — У Манни всё замечательно, мистер Блейз, просто чудесно! Манни следит за поместьем вместе с остальными эльфами и помогает хозяйке Патрише ухаживать за садом. Манни доверили восточную оранжерею, раньше этим занимался Мэверик, но он уже слаб и хозяйка выбрала Манни ему на замену... — Манни, поторопись, — произнесла Пэнси строго, заставив эльфийку едва заметно вздрогнуть и виновато опустить уголки губ. С жаром заверив, что сделает всё в точности, как было велено, Манни исчезла всё с тем же тихим хлопком, оставив слизеринцев одних. Теодор легко прищурился, взглянув на девушку. — Это очень мило, что ты решила приобщить к нашему плану своего эльфа, но сейчас не самое лучшее время для сортировки фамильных украшений. Пэнси выразительно щёлкнула языком о нёбо. Отступив на несколько шагов, она прижалась лопатками к стене, обведя парней глазами. — Вы должны выглядеть иначе, — сложив руки под грудью, слизеринка остановила взгляд на Драко, придирчиво осмотрев его волосы. — Тебя узнают даже издалека. — Кто? — вздёрнул бровь Малфой. — Магглы? Маловероятно. — Те, кто будут ждать вас, — серьёзно ответила девушка. — Вы же не настолько свихнулись, чтобы всерьёз верить, что отец Тео будет там один? Изменённая внешность даст вам небольшое преимущество в виде эффекта неожиданности. — Тогда нам стоит поторопиться и успеть добраться до совятни, чтобы отправить предупредительное письмо о том, что Тео опоздает примерно на месяц, потому как Оборотное зелье – последнее, о чём я думал, собирая чемодан в Хогвартс. — Вам не понадобится Оборотное, — покачала головой Пэнси. В этот момент раздался глухой хлопок и посреди комнаты появилась Манни, державшая в тонких руках массивную прямоугольную шкатулку из гренадила с отделкой из серебра и изумрудов. Передав шкатулку хозяйке, эльфийка коротко поклонилась и исчезла, не произнеся ни слова. Поставив шкатулку на низкий деревянный столик, что стал выглядеть почти комично на контрасте с изысканным резным изделием на нём, Пэнси приподняла украшенную камнями крышку и стала что-то искать. Спустя несколько минут активных поисков, она выпрямилась, держа в руке небольшой тканевый мешочек. — Подойди, — скомандовала она Драко, сделав приглашающий жест рукой. Пока Малфой поднимался и делал два шага по направлению к подруге, Пэнси успела вытряхнуть из мешочка две небольшие горошины, по виду напоминавшие конфеты «Берти Боттс» в сахарной пудре. Девушка вытянула ладонь с перекатывающимися по ней искристо-белыми шариками в сторону Драко. — Положи один под язык. — Чёрта с два, — фыркнул слизеринец. — Я не собираюсь тебя травить, идиот, — закатила глаза Паркинсон. Вздохнув, она обратилась ко всем присутствовавшим в комнате. — Это – оборотные леденцы. При рассасывании концентрированная доза Оборотного зелья в их составе позволяет менять внешность на длительный срок, а мята и лирный корень делают процесс контролируемым, как у анимагов или метаморфомагов. Тридцать шесть галлеонов за штуку в Лютном переулке. — Что ты делала в Лютном переулке, Пэнси? — напряжённо спросил Тео, но девушка сделала вид, что не расслышала вопроса. — Один леденец действует три часа, второй – продлевает действие первого ещё на три. Я очень надеюсь, что через шесть часов вы вернётесь в замок целые и невредимые, потому что у меня их всего четыре – по два на каждого, — она перевела взгляд с Драко на Тео и обратно. — На каждого? — приподнял бровь Блейз, по полным губам растеклась ехидная усмешка. — Я безумно польщён, что ты думаешь, что моё лицо слишком хорошо для того, чтобы скрывать его, но ты могла хотя бы из вежливости включить меня в список. — Я не включила тебя в список, потому что ты останешься в замке, — ответила Пэнси и, не дожидаясь возмущённых реплик, продолжила. — Салазар, прошу, не заставляйте меня думать о том, что я полжизни дружу с идиотами. Вы не можете уйти из Хогвартса всей компанией за раз – слухи о вашем исчезновении поползут уже спустя полчаса. Драко и Тео – дети Пожирателей, их хватятся первыми, и если некому будет прикрыть, то абсолютно весь этот и без того самоубийственный план обречён. — И как же я помогу им, оставшись? Не думаю, что моё слово что-то изменит, если кто-то всё же заметит их отсутствие, — сказал Забини, слегка наклонив голову вбок. Потянувшись к шкатулке второй свободной от леденцов рукой, Пэнси выудила из неё пузатый бутылёк из непрозрачного тёмно-зелёного стекла размером со спелое яблоко. Она направленным движением подкинула бутылёк, и Блейз поймал его раскрытой ладонью, рассматривая. — Именно поэтому слово будет не твоим. Выбирай: Драко... — она качнула подбородком в сторону Малфоя, — или Тео? — повторив жест в направлении Нотта, она пояснила: — Если хотя бы один из вас будет в поле зрения, никто не станет задавать вопросы. Блейз Забини вполне может исчезнуть по делам старосты на несколько часов, не вызвав подозрений. Изогнув бровь, итальянец откупорил крышку бутылька и поднёс к лицу. Табачно-карие глаза расширились. — Оборотное, — пробормотал он, узнав характерный запах. Пэнси кивнула, вновь задав вопрос: — Драко или Тео? Кидайте дротик и выбирайте приз! Блейз задумался лишь на мгновение. — Драко. Подделать манерный говор и вечно стремящиеся к обратной стороне затылка глаза будет проще, — усмехнулся он, взглянув на друга. — Просто признай, что хочешь почувствовать себя мной, и мы все сделаем вид, что удивлены. Резкий укол в нижней части затылка – и Малфой перевёл хмурый взгляд на слизеринку, что уже ловко опускала несколько серебристых прядей волос, вырванных из его головы, в низкое горлышко бутылька. Вернувшись на место напротив Драко, Пэнси вновь протянула ему раскрытую ладонь с лежавшими на ней леденцами. — Под язык. Они оказались безвкусными, чуть жестковато-шершавыми от покрывавшего оболочку вещества, напоминавшего сахар. Драко приготовился к мгновенным изменениям, как это бывало всегда при смене внешности, однако ничего не происходило. — И как это работает? — поинтересовался он, сдержав себя от желания прокатить таявший леденец во рту и разгрызть. — Они не содержат в себе информацию о том, кем я желаю стать. — Тебе нужно представить то, как ты хочешь выглядеть. Подумай о том, что... у тебя тёмные волосы или глаза, к примеру. Можно попробовать что-то более масштабное, вроде телосложения, но я не уверена, что это получится с первого раза. Я слышала, что можно воссоздать полный облик другого человека, как с Оборотным, если помнить его детально... — Ребят, время, — напомнил Тео, опустив глаза на циферблат наручных часов. Поджав пухлые губы, Пэнси протянула Драко вторую горошину и вытащила из-за пояса юбки волшебную палочку. Несколько несложных рун, пара взмахов – и школьная форма Малфоя в один миг оказалась трансфигурирована в маггловские джинсы и тёплую куртку. Драко выгнул брови. — Перебор, тебе не кажется? — Отнюдь, — пожала плечами девушка, возвратившись к шкатулке. Если бы прямо сейчас она вытащила из неё портативный Омут Памяти или Философский камень, Драко бы даже не удивился. Пэнси вздохнула. — Последнее. На её ладони покоились два замшевых узелка, перевязанных сверху тонкой кожаной лентой. Их размер позволял предположить, что внутри находилось нечто небольшое и малогабаритное, что-то вроде галлеона или возможно броши. — Один туда, один обратно, — негромко произнесла слизеринка, потянув за один узелок. На распрямившейся густо-синей ткани заблестел крупный дымчато-чёрный бриллиант в обрамлении сверкавших драгоценных камней, посаженых на ободок вычурного золотого перстня. — Без места назначения, поэтому советую быть осторожными при выборе конечного пункта. Портал. Салазар, два активированных и нелегально работающих портала. Драко потрясённо взглянул на подругу, однако не успел отрыть рот, как оказался опережён. — Мерлин, Пэнси, — воскликнул Тео, спрыгнув с подоконника и подойдя к девушке ближе. — Откуда это всё у тебя? Зачем ты хранишь это? — Это сейчас совершенно неважно, — пролепетала она, отведя взгляд. — Мы должны всё спланировать и... — Ты держишь у себя в гардеробной незарегистрированные порталы и чёртовы леденцы с Оборотным из Лютного переулка, Пэнси, это нихрена не «неважно», — отчеканил Тео. — Это астрономически дорого и опасно. Зачем тебе это? Пэнси упрямо сжала губы, уперевшись взглядом в треугольник голой кожи, что виднелся в распахнутом вороте рубашки Нотта. Раскрытая ладонь с лежавшими на ней порталами сжалась, когда она попыталась отвернуться, чтобы не продолжать разговор, но была остановлена сомкнувшимися на локте мужскими пальцами. Тео притянул девушку назад, вынудив встать прямо напротив его испытующего взгляда, и смотрел в мельтешащие зелёные глаза до тех пор, пока Пэнси не сдалась. — Я приобрела всё это на случай, если Волдеморт победит, ясно? — буркнула она, слабо дёрнувшись. — Перед тем, как уехать в Хогвартс в прошлом году, я купила всё необходимое для... не знаю, запасного плана, наверное. Это успокаивало, но я ни разу этим не воспользовалась. Драко почувствовал, как уголки губ непроизвольно дрогнули от воспоминания, прострелившего сознание не хуже Непростительного. Он помнил тот чистый и ничем не прикрытый страх Пэнси, страх того, что вслед за Малфоем Волдеморт захочет больше «молодой крови». Помнил дрожь, когда безуспешно пытался успокоить её панику, чувствуя, как разрывались вены под пульсировавшей от призыва меткой. — Мне страшно, Драко, — тихим шелестом с искусанных губ. — Что если... что если мама имела в виду м-метку? Я не хочу её. Не хочу. Я не... Драко, пожалуйста, я не хочу... Пэнси не являлась той, чья семья была причастна к делам Пожирателей. Её никогда не готовили к служению Реддлу и никогда не посвящали в планы мирового господства в отличие от Блейза, который не состоял в рядах Волдеморта, однако был в курсе всего происходившего благодаря желанию Тёмного Лорда завербовать его мать Джулию. Пэнси была просто девчонкой. И факт того, что она разделяла с ними тьму, будучи абсолютно неподготовленной к тому, что в ней скрывается, делал её куда сильнее их всех вместе взятых. — Сейчас это не имеет значения, — твёрдо произнесла слизеринка. — Главное, что всё это пригодилось вам. Отступив на два шага и высвободив руку из хватки Тео, Пэнси провела ладонью по волосам, изящным жестом заправив гладкие пряди за ухо. Взмахнув палочкой, она трансфигурировала одежду Нотта в практически идентичные джинсы и куртку и с досадой взглянула на своё древко. — Вам придётся воспользоваться своими палочками, если ситуация выйдет из-под контроля. — Всё будет в порядке, — лениво ухмыльнулся Тео, спрятав пачку сигарет, леденец и палочку во внутренний карман куртки. Тихий скептичный хмык сидевшего на диване Блейза. Пэнси сделала вид, что не заметила. — Хорошо, значит, осталось последнее, — обведя взглядом парней, она остановила его на опускавшем горошину под язык Теодоре. Прищурилась, мастерски скопировав излюбленный жест слизеринца. — Поговорим о чертах лица.***
Лестница, ведущая на второй этаж, казалась нескончаемой. Драко ступал по ступеням, глядя на идеально ровную спину блондинки впереди, и мысленно прикидывал соотношение шансов на благоприятный исход этой встречи. Если брать в расчёт тот факт, что они добровольно шли к неизвестному количеству Пожирателей без подготовленного плана отступления и минимального прикрытия, надежда на перевес в сторону «живы и слава Мерлину» таяла буквально со скоростью света. Для ресторана в центре города, под которым находился театр, а над располагалась своеобразная гостиница, «Критерион» оказался на удивление безлюдным. Драко не был силён в географии маггловского Лондона, однако судя по скоплению туристов и плотному расположению различных магазинов и торговых точек, это место должно было быть весьма популярным. К тому моменту, когда Малфоя посетила мысль о возможных магглоотталкивающих чарах, наложенных на второй этаж, они успели пройти сквозь пустующий танцевальный зал и остановиться у неприметной двери с обшарпанной табличкой с надписью «Вход только для персонала». Повернув голову вправо на вспышку движения, Драко взглянул на Теодора, который убирал в карман куртки трансфигурированные Пэнси очки. Сместив взгляд чуть выше, он увидел собственное отражение в висевшем на стене зеркале в золочённой оправе: тёмно-каштановые волосы вкупе с расширившейся линией челюсти и потемневшими радужками воспринимались на собственном лице на удивление спокойно. До того момента, пока он не увидел это при нормальном освещении, мысленно порадовавшись тому, что гены вейлы в его роду оказались сильнее крови Блэков. Девушка улыбнулась, крутанувшись на каблуках и обратив стеклянный взгляд на слизеринцев. Увидев её лицо вблизи, Драко заметил сеточку из лопнувших сосудов на белках её глаз и неестественно мутные радужки, что свидетельствовало о некачественно наложенном Империусе. — Желаю вам приятного вечера, — проговорила блондинка и, уронив узкую ладонь на продолговатую металлическую ручку, опустила её, одновременно толкнув дверь вперёд. Наверное, будь у них в запасе чуть больше времени, они бы обязательно помялись перед дверью чуть дольше, оттягивая неизвестное, но заставлять людей ждать, когда они, вероятно, наблюдали за каждым твоим шагом, не совсем в стиле Малфоев, поэтому... Первое, что Драко услышал, когда шагнул вглубь тёмного помещения – музыка. Тихая фортепианная мелодия, накрывавшая пространство мягким бархатом, щекотнувшим вмиг обострившийся слух и кожные рецепторы, потому как комната, в которую они зашли, не имела ни единого источника света. Их окружала тьма. Дверь за спиной захлопнулась. Пару дней назад в библиотеке, когда Драко искал литературу для очередного свитка эссе по трансфигурации, он услышал разговор двух шестикурсниц о том, что все фильмы ужасов, показывающиеся в маггловских кинотеатрах, закручиваются по одному сценарию: главный герой вместо того, чтобы бежать от непонятных звуков на чердаке, всегда идёт проверить их источник, вследствие чего обязательно попадает в полную задницу. Одна из девушек утверждала, что это тупо и избито, в то время как вторая со снисхождением отвечала, что без подобных ходов история бы просто не состоялась, потому как большинство сюжетных поворотов происходят из-за глупости персонажей. Если бы все главные герои поступали умно и бежали, когда на пустой кухне внезапно раскрылись все шкафы, то смотреть сидящим в мягких креслах зрителям было бы нечего. Разговор о маггловском кинематографе не вызвал у Драко ни интереса, ни отторжения – найдя нужный учебник, он просто прошёл мимо, вернувшись за стол к Блейзу и старшей Гринграсс. Но когда негромкое адажио сменилось тревожным стаккато, подействовавшим на его подсознание, как очевидный сигнал к отступлению, Малфой подумал, что герои этих фильмов, на самом деле, ещё большие идиоты, чем это видится зрителям, потому что решение не бежать, а идти вперёд в неизвестность принимается ими осознанно и добровольно. Шаг. Магия, ударившая по нервным окончаниям, прошла сквозь тело разрядом тока и спустя секунду окружающее пространство стало проясняться. Драко едва удержался от желания досадно вздохнуть, потому что знакомое ощущение дало понимание того, что он увидит ещё до полного спада магического барьера. «Гибель воров» – чары, отменяющие любую магическую маскировку, которые Малфою приходилось терпеть каждый раз, когда он посещал семейное хранилище в Гринготтсе. Характерной особенностью данного заклинания является покалывание по всей поверхности кожи, теплой волной расходящееся от макушки до кончиков пальцев. Совмещённое с дезиллюминационными чарами, что спали после прохождения через установленный барьер, оно свело на «нет» всю их нехитрую маскировку. Они ни за что не расскажут об этом Пэнси. Помещение, в котором они оказались, выглядело куда больше того, что могла вместить в себя каморка для персонала, что наталкивало на мысль о применённом Заклинании незримого расширения. Большое количество свободного пространства и относительная незахламлённость на пыльных поверхностях говорили о том, что сама комната редко использовалась в качестве частого места сборов Пожирателей, однако наличие базовых атрибутов комфорта – нескольких диванов у передней стены, стола и стульев посередине – позволяло предположить, что проводимые собрания не были единичными. По барабанным перепонкам ударил жалобный звук сфальшивленной ноты. Драко непроизвольно поморщился, повернув голову на возобновившуюся спустя секунду музыку, и увидел хрупкую фигурку, сидевшую на небольшом пуфе перед стоявшим у правой стены пианино. Тонкие пальцы порхали по странно тёмным, будто измазанным краской, клавишам, играя заново начатую сонату, а волнистые русые волосы лениво скользили по напряжённо выпрямленной спине в такт сменяющегося наклона корпуса. Пианистка слегка отклонилась назад, будто не удержав верхнюю часть туловища в вертикальном положении, и Драко рассмотрел то, что изначально принял за размазанную по инструменту краску. Практически вся поверхность белых клавиш, а вместе с ними и танцевавшие по ним девичьи пальцы, были покрыты кровью. — Ей запрещено останавливаться до тех пор, пока не сыграет чисто без единой подсказки, — раздался знакомый вкрадчивый баритон, пустивший по позвоночнику Малфоя дрожь отвращения. Теодор Нотт-старший, вальяжно прислонившийся к противоположной стене рядом с небольшим окном, выходившим на оживлённую площадь, наблюдал за игрой девушки с едва заметной удовлетворённой улыбкой на чётко очерченных губах. Для человека, скрывающегося от Министерства практически полгода, он выглядел весьма презентабельно: верхняя мантия цвета тенаровой сини из плотного дорогого материала обтягивала плечи, что свидетельствовало о том, что отец Тео либо прибыл немногим раньше них, либо просто не считал, что встреча будет продолжительной настолько, чтобы утруждать себя переодеванием. Плотные кольца смоляных кудрей с едва пробивающимися на висках серебряными нитями сбивали мужчине возраст и подчёркивали сходство с сыном, а массивный фамильный перстень со вставкой из крупного александрита имел схожий оттенок с грандидьеритом в перстне Нотта-младшего, валявшегося на дне школьного сундука. Взгляд древесно-карих глаз, сощуренных в выражении цепкой надменности, задержался на лице Драко лишь на мгновение, прежде чем впечататься в Тео, не обратившего ни малейшего внимания на раздававшиеся в помещении звуки музыки. Неторопливо прошагав зрачками вниз по фигуре сына, мистер Нотт едва заметно скривил губы. — Ты ослушался. Тео фыркнул. — Полгода отсутствия без единой весточки дают о себе знать – после такого длительного срока на родительское мнение становится как-то похуй, — произнёс он почти лениво, однако проскользнувшие напряжённые интонации испортили должный эффект. — И поэтому ты привёл с собой сына Люциуса? — приподнял бровь старший, протянув: — Надеюсь, на этом решении разум к тебе вернулся и ты не стал тащить сюда девчонку Паркинсонов и Блейза. Челюсти Тео соединились едва ли не до скрипа в сжатых суставах, выделив под заострившимися скулами желваки. Пальцы пианистки вновь соскользнули со скользких от крови клавиш, наполнив комнату режущей слух фальшью, и Драко увидел как задрожали её плечи. Хрупкие кисти мелко затряслись, когда Нотт-старший ласково отчеканил, разрезав голосом воздух: — Ещё раз, дорогая, — прокатив на языке последнюю гласную, он едва уловимым жестом склонил голову набок. — Почему бы тебе не ускорить темп, как считаешь? Едва слышный всхлип. Слегка повернув голову, представив взгляду присутствующих юное чуть розоватое лицо с серыми потёками туши, девушка дробно кивнула, возобновив движение пальцев по липким клавишам. — Для чего это? — резко спросил Драко. Мужчина перевёл на него равнодушно-пустой взгляд – слизеринец увидел это периферийным зрением. Изогнул бровь. — Разве нужна причина? К горлу подкатил горький привкус отвращения. Малфой скривил губы, отведя глаза от дрожавшей спины и уперевшись в видневшийся в окне круглый циферблат часов, находившийся над фонарём у куполообразного входа в соседнее здание. Всегда. Держи. Лицо. Несколько горевших на стенах ламп, что являлись недостаточным источником света для помещения такого размера, тревожно замигали, среагировав на всплеск магии от нового проникновения через защитный барьер. Драко повернул голову, взглянув на зарябивший участок воздуха, и даже не удивился, увидев, как сквозь дезиллюминационные чары стал проявляться силуэт вошедшего в комнату Пожирателя. С того момента, как Малфой видел его последний раз во внутреннем дворе Хогвартса, когда ошеломлённые внезапным воскрешением Поттера псы бежали с поля битвы, мужчина не изменился ни на йоту: сверкающая мокрым блеском лысина на чуть сплюснутом черепе, тяжёлые, как у бульдога, черты лица и жестокие тёмные глаза, намертво вцепившиеся в лицо слизеринца, как только магия полностью прекратила своё действие, узнав прибывшего. Красная камелия. Если в конце этого дня они останутся живы и хотя бы частично дееспособны, Драко напишет Нарциссе письмо о том, что Волдеморт знатно проебался, когда выбирал в качестве министерского шифровальщика Пия Толстоватого, а не его мать. Задержав на Теодоре неприязненный взгляд, Джагсон перевёл его на Нотта-старшего. — Они пришли одни, — пробасил он, сделав несколько шагов вглубь помещения. — Хвоста нет. Отец Тео кивнул, отведя руку в сторону и указав на один из пыльных диванов. — Присядете? Драко никогда не общался со старшим Ноттом дольше, чем того требовали ситуации, когда Волдеморт собирал соратников в трапезной его дома. Отец Тео практически никогда не выступал на этих встречах с пафосными и заискивающими речами, как это любили делать остальные Пожиратели, восхваляя и преувеличивая свои дневные заслуги ради скудного шипящего «довольно» вместо разочарованного «Круцио». Нотт-старший предпочитал молчать, наблюдая за собиравшимися, как за разложенными на секционном столе образцами, изредка вбрасывая колкие фразы относительно успехов продвигающихся заданий подобно различным реагентам, а затем наблюдал за проявляющейся химической реакцией. Запаниковал и не сумел выйти из положения без потери конечностей – опыт потерпел неудачу. Когда курсе на третьем Тео с небрежным смешком сообщил, что отец любит ставить эксперименты, подростковое подсознание восприняло эту информацию иначе, однако, когда однажды на старших курсах гламурные чары на спине друга рассеялись из-за его эмоционального состояния, фраза «не хочу быть дома, когда его вновь озарит идеей» обрела совсем иной смысл. Отец Тео ненавидел слабость. Презирал беспомощность и не терпел трусости. Вероятно, именно эти качества сблизили его в молодости с Люциусом и помогли приблизиться к доверенному кругу Волдеморта для того, чтобы иметь возможность преследовать собственные цели без оглядки на страх быть пойманным. Потому что если ты полезен и сговорчив, тебе прощают почти всё. — Значит, — неторопливо прошагав до дивана, Драко обнажил волшебную палочку, одним лёгким движением очистив поверхность обивки от пыли. Опустился на недостаточно мягкую подушку, закинув правую голень на колено левой ноги, — вы вернулись в Лондон. Как давно? — Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, Малфой, — самодовольно проговорил Джагсон, взглядом проследив за тем, как Тео занимал место рядом с другом. — Ты не Люциус. — Это иронично, ведь я, в отличие от него, в положении куда лучшем, — усмехнулся Драко уголком рта. — Правда? — оскалился Джагсон. Взмахнув палочкой, он призвал бутылку джина, стоящую на столе одинокой инсталляцией. — Тогда как ты объяснишь своё молчание? Идёшь по стопам папаши, пряча голову в песок? — Если ты думаешь, что твои слова имеют смысл, Джагсон, то сейчас самое время, чтобы подумать ещё раз, — сощурился Малфой. — Моё молчание обусловлено тем, что я понятия не имел, что вы в Лондоне. — Скажешь, что не видел посланий? Испытующе сощуренные глаза, неторопливая дробь пальцами по мутному стеклу бутылки и издевательский оскал. Драко вопросительно изогнул бровь. — Если статьи в «Пророке» были посланиями, то вам стоило придумать более прозрачный шифр, потому что додуматься до такого крайне проблематично. — Посланием была метка, — процедил мужчина, сжав челюсти. — Ты не ответил на призыв. Прилившая к голове кровь ударила по вискам, словно набатом. Левое предплечье, что почти не беспокоило его в последние дни, опалило жаром, будто сказанные слова подействовали на чернильную змею, как звуки пунги, хотя Драко прекрасно понимал, что это невозможно. Джагсон выжидающе сузил тёмные глаза, и Малфою стоило немалых усилий сдержать мышцы лица в неизменном положении, чтобы не выдать замешательства. В черепной коробке заскрежетало, когда сознание начало укреплять защиту, повинуясь выработанному рефлексу. — Моя метка повреждена, — небрежно пожал плечом Драко, — её магия, соответственно, тоже. Пояснишь, что ты имеешь в виду под… Нотт-старший приподнял бровь, прервав слизеринца на середине предложения. — Что значит метка «повреждена»? — вкрадчиво-сдержанный тон, почти такой же мягкий, как лезвие остро заточенной катаны. «Ты должен помнить, Драко, что если шансы на равный бой ничтожны – сделай так, чтобы бой не состоялся вовсе. Хитрость – главный стратегический союзник в любом деле. Научись использовать её во благо собственных мотивов». Драко отогнул рукав, открыв взглядам всех присутствовавших левое предплечье. Тео, который видел его без преувеличения каждый день, едва ли обратил внимание на демонстративный жест, продолжив буравить глазами непроницаемое лицо отца. — Как это произошло? — спросил Джагсон, подавшись вперёд, чтобы рассмотреть рассекавшие вытатуированное изображение шрамы. Всю поверхность передней области предплечья, начиная от плечелучевой мышцы и заканчивая на квадратном пронаторе, пересекали глубокие болезненно-алые рубцы, выполненные хаотичными, идущими внахлёст движениями. Несмотря на то, что раны были нанесены не магическим, а обычным – физическим – способом, процесс их заживления шёл намного медленнее, чем у шрамов от Сектумсемпры Поттера. Драко непроизвольно дёрнул уголком губы, пошевелив пальцами до проявления натянувшихся сухожилий под кожей. — Надзиратели в камерах временного содержания не самые доброжелательные люди, — ответил он, развернув руку внешней стороной. Склонив голову к плечу, Драко поинтересовался: — Что значит «я не ответил на призыв»? Метка подчиняется только тому, кто её создал, а Тёмный Лорд мертвее всех мёртвых. Старший Нотт выразительно щёлкнул языком, взглянув на слизеринца с ноткой высокомерной снисходительности. — Реддл всегда был слишком тщеславен, чтобы допускать хотя бы мысль о том, что его творения могут быть недостаточно совершенны, — оттолкнувшись плечом от стены, отец Тео стал с неторопливой чинностью вытаскивать сверкавшие чёрными алмазами запонки из манжет на рукавах мантии. — Эго ослепляло его, не позволяя увидеть, что при должном знании алхимии и самых простейших азов тёмной магии, преданность метки можно изменить. Тревожное стаккато в ненавязчиво повторявшейся сонате пустило по задней поверхности шеи Драко холодную дрожь. Спрятав напряжённость пальцев в небрежном зачёсывающем волосы движении, Малфой взглянул на друга, чьё лицо приобрело нездоровую бледность, ярко выделявшуюся в тусклом свете комнаты. Вытянув запонки из петель на манжетах, старший Нотт отогнул рукав, показав новую версию собственной изменённой метки. Вместо выползавшей из черепа змеи на чуть смуглой коже медленно шевелилась раскинувшая крылья гарпия – символ семьи Ноттов, перенесённый с фамильного герба на кожу. Вокруг гарпии, обвивая тугие верёвки вен и сухожилий, переплетались тонкие смоляные нити тьмы, рябившие на коже аспидным дымом. Стоявший неподалёку от мужчины Джагсон едва уловимо втянул голову в плечи, словно в опасении. — Только не говори, что ты позвал меня для того, чтобы пригласить в свою группу поддержки, — фыркнул Тео, насмешливо изогнув губы и повторив позу Драко. Нотт-старший перевёл на сына тяжёлый, опасно-тёмный взгляд. — Я уже говорил тебе, Теодор, — небрежное движение пальцев – и магия вернула отвёрнутый рукав мантии в изначальное положение. — Ты будешь носить лишь одну метку на руке. Самую могущественную. Кровную метку. — Если ты думаешь, что я соглашусь на эту хрень, то ты явно переборщил с вечерней выпивкой, папа, — прошипел слизеринец, сжав челюсти. Драко бросил предостерегающий взгляд на друга, но Тео не видел его, полностью сосредоточенный на собственных эмоциях, что захлёстывали с головой, отчаянно нуждавшиеся в выплеске. — Правда? Судя по твоему состоянию, пристрастие к алкоголю в нашей семье наследственное, — Нотт-старший выгнул бровь, сделав несколько шагов по направлению к дивану и почти ласково спросил: — Зачем же ты пришёл сюда, Теодор? Малфой едва сдержал непроизвольное желание проклясть Пожирателя чем-нибудь болезненным. Потому что этот тон был слишком похож на Люциуса. Тео склонил голову набок, вернув отцу почти мастерски скопированную насмешку в изумрудно-зелёных глазах. — Хотел послушать бред, который ты придумал для того, чтобы вновь уговорить меня стать твоим подопытным низзлом, но ты не оправдал возложенных надежд, — поднявшись на ноги, Тео хищно сощурился, сделав шаг к отцу. — Всё это я слышал и раньше. Желаю процветания клуба. Сделав шаг, Теодор развернулся, намереваясь направиться к выходу из помещения, но не заметил стремительного движения в свою сторону. Обхватив челюсть сына жёсткими пальцами, Нотт-старший одним направленным усилием впечатал его кудрявым затылком в стену. От силы удара по стене прошла вибрация, а болезненный стон Тео почти потонул в новом звуке сфальшивленной ноты. Драко не успел коснуться древка палочки – среагировав на секунду раньше, Джагсон направил на него свою. Старший Нотт подался вперёд, вперившись почерневшими зрачками в расширившиеся глаза Теодора. — Не смей поворачиваться ко мне спиной, — прорычал он, понизив голос. Вонзившись подушечками пальцев в острые скулы. Тео дёрнул головой, попытавшись высвободить подбородок из цепкой хватки. — Ну давай! — выкрикнул он в ярости. — Давай! Ты позвал меня для того, чтобы уговорить стать твоими глазами и ушами в Хогвартсе? Или, может быть, ты хочешь, чтобы я привёл к тебе Поттера? Убил его? — Ты не можешь быть настолько глуп, Тео, чтобы действительно верить в то, что я стал бы тратить нашу встречу на то, чтобы завербовать ещё одного связного, — снисходительно протянул Нотт-старший. — Мне ни к чему вести светские беседы для собрания сторонников. Я могу воспользоваться Империо. Драко почувствовал, как от произнесённой фразы желудок скрутило, словно кто-то засунул ему руку в живот. Эта встреча определённо могла считаться худшей из всех возможных вариантов. Малфой взглянул на направившего на него палочку Джагсона. Навык магической дуэли, насколько слизеринец мог судить исходя из собственных воспоминаний, был развит у Пожирателя на весьма среднем уровне, однако присутствие в комнате отца Тео превращало идею использования собственной палочки в самоубийственную. Теодор Нотт-старший был лучшим дуэлянтом среди всех Пожирателей, наравне с Долоховым и Снейпом. У них не будет ни единого шанса. — Тогда. Что. Тебе. Нужно? Разъярённый рык, заполнивший комнату подобно рассеявшему звук граммофону, вызвал на лице старшего Нотта улыбку. Широкую, почти издевательски-удовлетворённую. Разжав пальцы на подбородке Тео, он небрежно хлопнул сына по щеке и сделал шаг назад, оправив мантию и дав сигнал Джагсону опустить палочку. — Вот теперь мы можем поговорить. Прерванная на сфальшивленной ноте соната возобновилась с начальных аккордов. Круглые часы над фонарём, видневшиеся в открытом окне, пробили девять часов.