Сегодня не твой день

— Ты видишь благодаря звёздам. Смотришь, и видишь то, что скрыто от многих глаз. Это необычная способность. — Донёсся голос, такой мутный, тихий, словно скрыт за пеленой помехов. Почти нереально разобрать слова, в ушах гудение и свист, и ещё эта ужасная боль, боль, боль… — Эй, ты меня слышишь? — Вдруг просыпается Мона от резкого хлопка по её щеке и невозмутимого голоса Сказителя, что сидел на корточках напротив девушки, в темнице Снежной. Сколько прошло времени с той встречи на Драконьем Хребте? Прошло всего три дня, а ощущение, что пролетело целых три мучительных года. Запястья жгли и зудели от наручников, которые словно приросли к истерзанным рукам девушки, забирающие её элементальную энергию. Они не позволяли ей взломать замок с помощью своей магии, лишая любые шансы на побег. — Что тебе надо? — Хриплым голосом лишь ответила та, глядя злобно на Скарамуччу, не давая нагнуть её эго даже в такие беспомощные моменты жизни, лёжа на холодном бетоне. — Так ты меня не слышала? — Разочарованно выдохнул предвестник, выпрямляясь и складывая руки у себя на груди. — Совсем страх потеряла? Когда я говорю — ты слушаешь. Забыла совсем о правилах, — Вдруг протянул к ней руку, назойливо ткнув ту в лоб указательным пальцем, унижая, как пристыженного щенка. — глупышка? Мона хотела огрызнуться, так хотела, но в последний момент сильно прижала зубами собственный язык, чуть ли не откусывая его, чтобы вдруг не сболтнуть лишнего. — Ох, что такое? — На лице вдруг появилось фальшивое беспокойство. Это было заметно по согнутым к переносице бровям и приоткрытым губам. Такое неестественное и наигранное лицо, что начинало тошнить. — Разве ты не хочешь ответить мне что-нибудь, а? — Резко схватил Мегистус за длинную копну волос, потянув на себя. — Не хочешь рассердить меня? — Спросил уже чуть громче, глядя пронзительными, холодными глазами в глаза Моны. Его взгляд чёрствый, грубый. Он прожигает электричеством изнутри. — Боишься? — Издал финальный вопрос, улыбнувшись так сильно, что у смотрящего на такую улыбку человека заболели бы щёки. Маниакальная улыбка монстра. Даже после стольких фраз, бьющих лезвием по её стойкому, высокомерному эго, девушка не дрогнула и лишь отвернула голову в бок, кусая зубами язык до дрожи в челюсти, чтобы не дать себе наговорить лишнего и не получить порцию болезненных ран на теле. Через мгновение, на самом краю губ Мегистус показался алый участок с кровью, капля которой начала стекать медленно вниз по подбородку. — Ого, только глянь! — Заговорил злорадно, с ухмылкой Скарамучча, схватив ту за лицо, пальцами надавливая на щёки жертвы, таким образом выдавливая накопившуюся кровь наружу. — Так хотела мне что-то напиздеть, что прокусила язык! Я поражён твоей стойкости, ведьмочка. А теперь, открой рот. — Уголки губ в улыбке парня дрогнули, слегка опустив ухмылку. Мона зажмурила один глаз до щипающей боли, и тут же приоткрыла рот, чувствуя, как горячая кровь, вперемешку со слюной, стекала вниз, капая на грудь. — Невероятно. — Протянул Сказитель, вдруг проникнув двумя большими пальцами внутрь полости рта, поднимая голову девушки вверх, удобно уткнувшись дистальными фалангами пальцев в её зубы. — Ты почти превратила половину языка в фарш, и только для того, чтобы не наговорить мне лишнего? Не устану повторять о том, какая же ты жалкая, Мона Мегистус. — Его мерзкий, скользкий горячий язык прошёлся медленно от острого подбородка жертвы и до самых губ, слизывая пару капель крови. — Ты же любишь, когда с тобой так обращаются, м? Его тон стал игривым и злобным, девушка сразу же поняла, что дело запахло жареным, и тут же стала пытаться отвернуть голову, отрицательно мыча. Но пальцы Скарамуччи крепко держали ту за лицо, не позволяя отползти даже на миллиметр. — Что такое? — Вдруг перешёл он на шёпот, одним пальцем надавив на язык Моны, прижимая болезненные раны, начав прижигать их электричеством. — Тебе больно? — Мегистус замычала громче, жалобнее. Зрачки сузились, во рту пекло и язык был готов словно разойтись по швам, лопнув. — Почему ты молчишь? Скажи мне что-нибудь. — Мона тут же схватила предвестника за руки, пытаясь убрать сначала их, затем перешла на плечи, стараясь оттолкнуть его от себя, но понимания, что одно действие бесполезнее другого, смиренно положила руки на бетонный пол, сжав их в кулаках, решив всё же дотерпеть эти издевательства. — Ты меня разочаровала. Даже не пискнула. Тогда давай перейдём к плану Б, мне так хочется посмотреть на твои слёзы. — И сразу же после сказанного, Скарамучча напористо прислонился к Моне, убрав пальцы, впился в губы девушки, бесцеремонно проникнув склизким языком внутрь. Их слюни довольно быстро смешались, языки скользили друг о друга. Сказитель отчётливо чувствовал вкус крови Моны, вкус её самой. Холодные руки осторожно сжали запястья Мегистус, если та удумает сделать что-то под шумок. Но в одно мгновение, одна его ладонь сильнее притянула девушку ближе, резко нажав на затылок беспомощной, чтобы язык жертвы почти весь оказался во рту противника. Хватило секунды, чтобы понять затею Скарамуччи. Он хотел её слёз, доставить ей боль, и он готов был это сделать даже такими способами. Зубы вмиг впились в и так искалеченный язык Моны, парень стал кусать её, сжимать зубами, рвать клыками. Мегистус вздрогнула и задёргавшись, начала мычать и рыпаться, в попытках поджать ноги, дабы оттолкнуть ими «партнёра». Но из этого ничего не вышло, так как по телу тут же пробежалась электрическая искра, усмиряя нахлынувший адреналин в крови астролога. На глазах выступили слёзы. Солёные, колючие слёзы, больно распространяясь по всей слизистой оболочке измученных глаз. Скарамуччу устроила подобная реакция, и уже через секунду, он отстранился, устраивая передышку. Сказитель быстро облизал нижнюю губу, не давая крови и смешанной слюне сползти до подбородка. — Милашка. — Вдруг выдал он, хихикая и насмехаясь. — Только рискни выплюнуть намешанное мной добро в твоей пасти, я повторю содеянное, но сделаю больнее в два раза. — Эти слова звучали настолько убедительно, что Мона тут же проглотила собственную кровь с чужой слюной, не задумываясь о последствиях, вся в мурашках и ознобе. Слёзы покатились вниз по щекам, ещё мгновение и она сойдёт с ума. Скарамучча поднялся на ноги, стряхивая с колен грязь и поправляя слегка потрёпанную чёлку. — Хорошая девочка. Сегодня ты хорошо себя вела, так уж и быть, разрешу охране принести тебе обед. Но не трогай больше свой язык, он был таким красивым, пока ты не начала кромсать его в мясо. — Вздохнул напоследок предвестник, отходя от Мегистус, вскоре выходя за дверь камеры. — Не шали без меня, ведьмочка. — Эти слова быстро растворились в коридоре мрачной темницы, а знакомые шаги обуви с небольшим каблуком вскоре пропали в зоне слышимости. И только тогда, когда Мона дождалась ухода её мучителя, девушка упала на четвереньки и тут же вырвала на бетонный пол всё, что ей давали утром на завтрак, вперемешку с недавними утехами. Язык болел, заметно опух и ужасно выл, едва касаясь капель рвоты, но к сожалению, Мегистус была не в силах справиться с такой болью. Обессиленно упав половиной тела на лежащий рядом матрас, астролог закрыла глаза и вся в поту и слизи уснула, порой жалобно сопя себе под нос.