Противный звон будильника разрезает тишину комнаты. Мэй медленно открывает глаза, выключая его, поднимается с кровати. По окну тарабанят крупные капли дождя, отчего кицунэ недовольно морщится — осень.
Пора на работу. Она берёт в руки свой смартфон — долго же пришлось привыкать ко всем этим новым технологиям. Однако Мэй не могла не признать, что они значительно упрощают жизнь современному человеку. Ей пришло одно сообщение — от Сино-Одори, подруга сообщила, что сегодня заглянет к ней в кафе.
Ëкаям, жившим в предгорьях, тоже пришлось нелегко. Они проиграли негласную битву с людьми, и те постепенно вытеснили их с территорий, застроив их под коттеджи и базы отдыха. Многие из ëкаев ушли дальше в горы, в места более труднодоступные. Другие же, как Мэй и Сино-Одори — научились жить среди людей, ничем не выделяясь. Эту задачу упрощало и то, что постепенно люди и вовсе перестали верить в существование ëкаев — теперь они жили лишь на страницах сказок, и напугать ими можно было лишь маленьких несмышленных детей.
Мэй сонно зевает и начинает собираться на работу. Этот день только начался, а она уже хочет, чтобы он поскорее закончился. Усталость — вот, что она постоянно ощущает. Усталость от прожитых лет, которые давят на неё тяжким грузом.
Кицунэ приезжает на работу вовремя — она никогда ещё не опаздывала. Надевает на себя рабочую одежду, перекидывается несколькими пустыми фразами с коллегами, и приступает к своей совершенно нелюбимой работе.
Ближе к обеду в кафе заглядывает Сино-Одори. Она широко улыбается подруге, обнимает её и заказывает свои любимые моти. После этого она начинает оживленно рассказывать Мэй о событиях прошедших дней, на что та слегка улыбается ей. За все прожитые годы Сино-Одори совсем не изменилась — она не растеряла легкости характера и жизнерадостности и по-прежнему искренне радовалась всяким мелочам, подобно ребенку. В отличие от Мэй, которая стала куда более замкнутной и апатичной.
Сино-Одори проводит рукой по длинным тёмным волосам, в которых красуется серебряный гребень в форме паука. Взгляд её устремлен на коллегу Мэй — молодого парня, студента, который совсем недавно устроился на работу в это кафе.
— Ой, а его я раньше не видела… — она переходит на шепот, отчего кицунэ украдкой вздыхает:
— Новенький, — отвечает Мэй, — совсем недавно работает с нами. Студент, зовут Акио, — алые губы подруги растягиваются в хитрой улыбке:
— Понятно: — задумчиво протягивает она, — а он ничего, должна заметить… — Мэй в ответ усмехается. А Сино-Одори себе не изменяет. Как истинная паучиха — многих уже заманила в свои сети и продолжает это делать.
— Извини, но мне нужно работать, — говорит кицунэ, на что подруга кивает.
Мэй возвращается к работе, мысленно радуясь тому, что клиентов сегодня немного.
Она даже не обращает никакого внимания на парня, который заходит в кафе и занимает место в самом углу. Но, когда она подходит к нему, чтобы принять заказ, то из её лёгких словно разом выбивают весь кислород, потому что он был похож на Кадзу — пугающе похож. Точь в точь. Те же острые черты лица, те же темные, почти чёрные глаза и длинные волосы, собранные в хвост. Разве что одет он по-современному.
Мэй смотрит на него и ей кажется, что она окончательно сошла с ума от той боли, что веками копилась в ней, и от одиночества, отчего прямо сейчас неосознанно обманывает сама себя иллюзией.
Но нет. Это все было
реальным. Магия здесь не причём.
Она пытается взять себя в руки, вернуть над собой контроль, унять тот ураган эмоций, который бушует внутри неё.
Мэй выдавливает из себя приветливую улыбку, говорит заученные фразы и протягивает ему меню. Парень поднимает на неё глаза, и взгляд его заставляет все внутри похолодеть. Такой же был у её Кадзу — внимательный, цепкий, пронизывающий — как будто он смотрит в самую душу, как будто способен прочитать все мысли. Мэй невольно вспоминает тот самый холодный осенний вечер, когда у «Белой цапли» впервые встретила пленника — тогда она ещё не знала его имени и того, что им ещё предстоит пережить вместе. Она вспоминает его взгляд — он смотрел на неё точно также. Будучи робкой майко, поначалу она даже испугалась скованного человека, но все равно подошла и напоила водой — не посмела ослушаться приказа самурая.
Кицунэ оставляет этого парня для того, чтоб он смог определиться с заказом. Сердце её бешено стучит в груди, и кажется, что вот-вот и выпрыгнет. Это… Правда происходит? Не один из тех снов, которые каждую ночь снятся ей?..
Как такое возможно… Неужели Кадзу… Спустя пять столетий…
Мэй глубоко вдыхает и пытается унять дрожь в руках. По прошествии некоторого времени, она возвращается к столику парня, принимая его заказ — просто чай. Голос его до боли знакомый — низкий, шершавый.
Как и у её Кадзу…
Мэй продолжает вежливо улыбаться — эта улыбка словно прилипла к её лицу. Она приносит ему его заказ, стараясь лишний раз не смотреть на него. Вести себя естественно настолько, насколько это вообще возможно.
Наконец, когда выдалось несколько свободных минут, Мэй тихо выскальзывает на улицу — ей определенно нужно подышать свежим осенним воздухом.
Она прислоняется спиной к кирпичной стене, прикрывает янтарные глаза. Поднимает голову к пасмурному небу, и несколько мелких капель дождя падают на её бледное лицо.
***
Деревня синоби, империя Нойрë, шестнадцатый век.
После того, как Привратник был убит, Мэй осталась жить в деревне синоби — Такао не был против этого. Конечно же, настоящей куноити ей никогда не стать, но кицунэ помогала клану своей магией, а также с делами бытовыми. Вместе с Кими шила одежду, готовила.
Так прошло несколько месяцев — тихих, спокойных. Пожалуй, даже самых лучших в жизни Мэй.
Она по-прежнему жила в доме Кадзу, и рядом с ним чувствовала себя абсолютно счастливой.
И сейчас Мэй занята рисованием — кисточкой она старательно выводит на холсте очертания гор — кицунэ хочет изобразить их любимое место. Однажды, когда девушке казалось, что у неё совершенно ничего не получается, когда страхи за будущее захлестывали, синоби отвел её к обрыву. Оттуда открывался невероятный вид на пики гор и ущелье. Внизу бурлила быстрая горная река. Дул прохладный ветерок, трепая темные пряди волос. Кадзу сказал ей, что приходил сюда всякий раз, когда ему необходимо побыть одному и обрести покой внутри себя. Кицунэ с восхищением осмотрела открывавшийся отсюда пейзаж, а после опустилась на землю, прикрыла глаза, вдохнула полной грудью. Здесь действительно было спокойно, и страхи ее все разом отступали.
С тех пор, они с Кадзу часто приходили сюда. Особенно красиво это место рано утром, когда солнце только-только встает, окрашивая всю округу в алые цвета. Именно таким она хочет запечатлеть его на холсте.
Мэй полностью погружена в работу — она не рисовала с тех пор, как превратилась в кицунэ и жизнь ее координально изменилась. Девушка даже не замечает, как в дом входит Кадзу. Он подходит к ней, шорохом обозначая своё присутствие. Девушка оборачивается, а губы её растягиваются в лёгкой улыбке. Мужчина с интересом осматривает её рабочее место, задумчиво хмыкает.
— Хочу нарисовать «наше» место, — поясняет она, Кадзу в ответ улыбается:
— Именно картины в доме не хватает, — отвечает он.
Мэй вновь довольно улыбается. Но от дальнейших слов Кадзу в сердце её закрадывается беспокойство, смешанное со страхом.
— Мне нужно уехать. Появилось задание, — со времён победы над Привратником, синоби ещё ни разу не покидал деревню. Девушка старалась не думать о том, как скоро ему придется это сделать… Ведь каждый такой заказ — это риск, неизвестно, что может произойти.
— Как скоро? — Мэй говорит уже тише, а улыбка мгновенно исчезает с её лица.
— Завтра.
Кицунэ в ответ кивает, поднимается со своего места. Подходит к Кадзу, берёт его шершавую ладонь в свою. Тихо шепчет:
— Возвращайся, — синоби долго смотрит ей прямо в глаза, а после осторожно касается теплыми губами её щеки.
Мэй глядит на него с неприкрытой тоской. Уже завтра. Она надеется, что с ним все будет в порядке, и он совсем скоро вернется домой — целый и невредимый. Кицунэ будет молиться за это всем известным богам. И запретит себе иные мысли.
***
Мэй слышит рядом с собой какой-то шорох и резко открывает глаза. Перед ней стоит Сино-Одори — сейчас она выглядит абсолютно серьезной и задумчивой. Наверняка, она тоже увидела того парня в кафе. Дальнейшие ее слова подтверждают догадку Мэй:
— Кадзу, — тихо произносит она его имя, а после кивком головы указывает в сторону. Мэй смотрит, куда она показала и видит, как тот парень выходит из кафе и садится в такси. От этого кицунэ невольно вздрагивает, заламывает руки, — он сильно похож на него внешне. Но и душой ли? — задумчиво говорит ëкай.
