Империя Нойрë, шестнадцатый век.
Мэй находит Сино-Одори неподалеку от её жилища, у спокойной горной реки. Она сидит на большом камне, расчесывая длинные темные волосы, и в них сверкает красивый серебряный гребень в форме паука. Всматривается в своё отражение, но, когда слышит приближающиеся шаги, то резко поднимает голову. — Лисичка Мэй! — радостно произносит ëкай, и её алые губы растягиваются в широкой улыбке. Она мгновенно оказывается рядом с кицунэ.— Ты решила вернуться? — Сино-Одори смотрит в бледное лицо Мэй, и улыбка сползает с её лица, а радость от встречи с подругой сменяется на сочувствие. — Да… — тихо произносит Мэй, глядя на неё.— Твоё предложение все еще в силе? «Поверить не могу, что все это происходит со мной. Жизнь в лесу…» — Конечно, конечно, — в тон ей отвечает Сино-Одори. — Спасибо. Сино-Одори еще несколько мгновений внимательно смотрит на Мэй, покачивает головой из стороны в сторону, а после внезапно крепко обнимает ее: — Бедная, бедная лисичка, — шепчет ëкай. Кицунэ чувствует, как к горлу подступает удушливый комок — ей отчаянно хочется расплакаться. Перед глазами мгновенно проносится вся жизнь — майко, гейша, ведьма, куноити, кицунэ, хранительница ключа от врат в Нараку… По щеке стекает одинокая слезинка, и Мэй быстро смахивает её, пытаясь вернуть себе контроль над эмоциями. Прикрывает глаза, и еле слышно вздыхает. Она благодарна Сино-Одори за поддержку и за помощь, которую она готова оказать. Девушка мягко отстраняется от подруги, кланяется ей. — Пойдём, я покажу тебе, где теперь живу, и вкусно накормлю, — произносит Сино-Одори, и на губах её вновь появляется легкая улыбка, — А потом найдем тебе свой дом, милая лисичка. Самый лучший во всем лесу. — Да, идем, — отзывается Мэй, выдавливая из себя улыбку. Ëкай ещё несколько мгновений смотрит на неё, и в её глазах на миг мелькает какое-то непонятное выражение. Кицунэ кажется, что она хочет сказать что-то ещё, но почему-то передумывает. Но Мэй не спрашивает, что именно, а лишь идет следом за Сино-Одори.***
Наши дни
Он вспомнил. Он вспомнил её. Мэй так долго ждала их встречи. И верила, что она обязательно произойдет, что судьбы их прочно связаны красными нитями, и они обязательно вновь найдут дорогу друг другу. Они нашли её тогда, пять столетий тому назад — и смогли найти её сейчас. Но было ещё кое-что — то, что пожирало Мэй изнутри, и она никак не могла избавиться от этой мысли. Что до встречи с ней у него была другая жизнь, отличная от жизни еë Кадзу. Свои планы, цели, мечты… А теперь к этому всему прибавились воспоминания из прошлого и… Любовь. Что он чувствует сейчас? Сложно даже представить. Как много он помнит? Все, или же часть? Знает ли, как умер? Мэй позволяет себе прикоснуться к нему: она легко проводит пальцами по его руке и улыбается. Ей так хочется убрать с его лица выбившуюся темную прядь волос — так, как она делала раньше. Но кицунэ подавляет в себе это желание и лишь тихо произносит: — Я так долго ждала тебя, — не к чему больше скрывать это. Кадзу молчит, и Мэй замечает, как учащается его дыхание. Он не отводит от неё взгляда, смотрит прямо в глаза. — После встречи с тобой видения не дают покоя, — произносит он и сам быстрым движением убирает за ухо прядь волос, спадающую на лицо. Мэй приподнимает бровь. Поэтому он и пришёл к ней. Хочет отыскать ответы. Только и у кицунэ их нет. — Идем, — не в силах сдержаться, она вновь касается его руки и чувствует, как от этого Кадзу едва заметно вздрагивает, — обсудим это в другом месте. Мэй заворачивает за угол — здесь их разговор точно никто не услышит. Вопросительно смотрит на него: — Как много ты вспомнил? — спрашивает она. Он облокачивается спиной на кирпичную стену, прожигает Мэй взглядом. Наконец произносит: — Все обрывками. Нет цельной картины, — он хочет сказать что-то ещё, но вместо этого качает головой в сторону. — Но ты, загадочная, там неизменно есть. Так и узнал, что она кицунэ? Уверен, что не ошибается, иначе не стал бы делать подобных заявлений… Об этом Мэй тоже спросит его потом. Она набирает в лёгкие побольше воздуха, и наконец отвечает: — Эта жизнь действительно когда-то принадлежала тебе. И мы в ней были… Близки. Сейчас воспоминания начали возвращаться, — Кадзу в ответ чуть склоняет голову на бок, задумчиво хмыкает. — Интересно, — бросает он. — Потому помогла тогда? — Я не была уверена, что это ты, — быстро произносит Мэй.— Будь на твоем месте кто-то другой, я бы поступила точно также. — Ясно, — коротко отвечает Кадзу.— Голова раскалывается. От видений. Знаешь, что с этим сделать можно? Кицунэ отрицательно качает головой. — Кисло, — на лице Кадзу появляется выражение глубокой задумчивости, и он сводит брови к переносице. Мэй же бросает на него беглый взгляд, и сама погружается в собственные мысли.***
Наши дни.
Кадзу смотрит на Мэй, и внутри него рождается сильное желание притянуть её к себе и заключить в крепкие объятия. Вдохнуть такой знакомый и такой родной цветочный аромат её волос. Вместе с этим появляется и ещё одно чувство — будто он сильно скучал по ней (а, вероятно, так оно и было). Воспоминания двух прожитых жизней смешиваются друг с другом, образуя в его душе запутанный клубок самых разнообразных чувств. Кадзу не верится, что он всерьез об этом говорит… Не верится ему и в то, что перед ним и правда стоит кицунэ, возраст которой пятьсот лет. И что раньше, в своей другой жизни, они любили друг друга. Да и, честно говоря, не верится в то, что эта другая жизнь у него вообще была. И отражение своих чувств он находит в янтарных глазах невед… Мэй. Ей ведь тоже тяжело — повстречать его спустя столько лет… Кадзу чувствует в ней свою родственную душу, близкого человека, хоть и не знает её совсем. Словами не описать, до чего ж все это странно. Мэй не задает ему вопросов — лишь молчит, закусывая нижнюю губу. Кадзу больше не злится на всю эту ситуацию — он не чувствует ничего, кроме растерянности. Глубоко погружается в собственные мысли, стараясь распутать весь этот клубок. Но у него это не получается. Не получается самостоятельно. Кадзу не привык просить о помощи — у кого бы то ни было. С момента смерти родителей он разбирался во всем самостоятельно. Привык к этому, потому что больше никто не решит его проблемы за него, но сейчас… сейчас ему нужна помощь Мэй. Чтобы он мог понять, кто он такой, чтобы собрать все кусочки этого пазла воедино. Он поднимает на неё глаза и после подходит ближе. — Неведьма, ты всё ещё не против прогулки? — Кадзу смотрит в её красивые глаза, в попытке прочитать её мысли. Она на миг теряется, но быстро берёт свои эмоции под контроль и мягко улыбается ему: — Да… Да, конечно.