И снова здравствуйте, я - Богиня!

-Давай, Томоэ, съешь этот цветок и сможешь восстановить свой прежний облик. Лис нерешительно открыл клыкастую пасть, собираясь уже откусить, как резкое и необъяснимое чувство кольнуло его в грудь. — Ако! Немедленно уходи отсюда! — закричал Томоэ. Черный острый клинок со свистом пронесся совсем рядом с женщиной. В этот раз Нанами, быстро среагировав, повалила на себя Ако. Послышался треск ткани. Лезвие задела лишь кимоно. — Вы разочаровали меня, господин Кирихито. Никогда бы не подумал, что вы будете так преданы человеку. Ты предал меня, — Ятори обхватил полумертвое лицо своими противными пальцами, роняя на него свои ядовитые слезы, пропитанные разочарованием и презрением. Из последних сил Кирихито поморщился. Ему остаются считанные минуты, а он тратит последние силы на это. — Господин Кирихито, в конце концов, ваша сущность смешалась с человеческой. — Ятори грубо выхватил у почти трупа зеркало. — Вы совсем не похожи на Акуру-Оу, чистого и совершенного. Нанами не выдержала. Сжав зубы, она нащупала бумажку, ее талисман, и резким выпадом кинула в отпрыгнувшего Ятори. Раздался взрыв. Клубы дыма заполонили территорию. Нанами вместе с Ако, не теряя ни секунды, подбежала к Кирихито, приложив руку к его лбу. — Верни по-хорошему зеркало! — слегка понизив голос, смело кинула Нанами. — Наглая девчонка, — презрительный взгляд с ядовитыми слезами пронзил Нанами. — Смерть господина Кирихито совершенно ничего не значит для меня. У меня есть только одна мечта, быть единым с Акурой-Оу! Эти бешеные зеленые глаза сияли фанатичным, безумным блеском, красно-карие пытались четче сфокусировать на нем взгляд. Точно, безликий. — Пусть даже господин Кирихто вот-вот станет трупом, но тело господина Акуры-Оу все еще лежит там. Раз господин Кирихито не сможет, то тогда я приму тело Акуры-Оу, — губы Ятори скривились в оскале бешеного зверя. Удовлетворение приятной волной нахлынуло на него. Все получилось даже лучше, чем предполагалось! — Наконец-то мы станем единым целым! — Так значит… — ужаснулась Нанами. — Твоей целью изначально был захват его тела?! — восклицает она и чувствует, как что-то липкое и холодное залипает в ребрах, противно перекатываясь по каждой косточке. Это разочарование предательства. Пусть и не её. Да это и неважно. Возможно, Ятори был первым, кому поверил Акура. А нет. Был ещё Томоэ. И почему она забыла об этом? Не хочет до конца принимать тот факт, что Томоэ является ещё одним героем той кровавой истории? И почему то Нанами стало так жаль Акуру и безумно обидно. Ятори спланировал всё заранее, втёрся в доверие, и, наконец, когда Акура хоть кому-то доверился, получил кинжал в свою спину. И немудрено, что он никогда никому не доверял. Что всегда был один. — Люди, — с ненавистью выплюнул это слово Ятори, — такие глупые. Вот почему я их ненавижу. Я не пытаюсь «захватить тело», как я и сказал, моя единственная мечта, стать единым целым с Акурой-Оу, разделяя тело и душу. После чего я, как Ятори, исчезну из этого мира. Вы слишком глупы, чтобы понять, насколько глубоки мои чувства! — Чушь! — зарычал зверем Томоэ — Чтобы никто мне больше не мешал, я уничтожу вас! Резкое движение рукой и новый талисман взрывается, заставляя Ятори отступить на пару шагов. — Томоэ, лови! — крикнула Нанами и кинула лису цветок. — Неважно, ёкай ты или человек. Главное это не тело, а сердце в нем, — Нанами склонилась над Кирихито, аккуратно поглаживая по лбу и черным волосам. — Когда ты по-настоящему желаешь кого-то, ты стремишься к его сердцу, не телу. Даже если ты получишь тело Акуры-Оу, сердца Кирихито уже не будет в нем. Это будет уже не Акура-Оу, — исподлобья с открытой угрозой смотря на Ятори, Нанами смело удалось произнести последнюю фразу. Может, у нее получится вразумить его? Надежда умирает последней. Хотя ее только что убил сам Ятори своими все еще безумными глазами. Так значит, это бесполезно…  — Но если ты все еще желаешь тело Акуры-Оу, значит, ты всего лишь жалкий червяк, цепляющийся за бессмертное тело Акуры-Оу и его силу. Это стало последней каплей Ятори: — Заткнись! Ты слишком самонадеянна! Ты всего лишь жалкий человек, умри! — замахнулся Ятори, вновь пуская в ход черные когтистые руки, словно кленки. — Кирихито был истинным Акурой-Оу, а ты даже не смог разглядеть этого! Это упорство, это бесстрашие и смелость так раздражали Ятори. Он нацелился прямо на голову. Оторвать, скрутить, растоптать череп, чтобы кости хрустели, и перемолоть их в крошку! Черный клинок вихрем помчался к ее шее. Рука с белыми когтями сминает ее, испепеляя в прах лисьим огнем. — Томоэ! — не удержалась Нанами и кинулась к нему чуть ли не на шею. — Сражаться сейчас с господином Томоэ было бы не разумно, очень жаль вас покидать, но мне пора на огненную гору, — кинул напоследок Ятори все с теми же безумными глазами и такой же ухмылкой растянувшихся бледных губ, и скрылся в языках пламени. — Я сотру этого гада с лица земли так, чтобы даже следов не осталось! Нанами, позволь мне… — Томоэ, — строго и серьезно перебила его девушка. — Иди за ним, быстрее. Хранитель не имел права ослушаться приказа своей богини. Вечно она так: говорит и делает выводы, даже не дослушав. Но ничего, он и так справится. Отомстит за брата и, наконец, вернется к Нанами, обнимет, прижмется к ней, вновь вдохнет ее запах, коснется ее волос, посмотрит в эти по-детски наивные милые глаза и прильнет к мягким губам. Лисий огонь смешался с огнем Ёмино-куни, вызвав небольшой взрыв. Одно пламя сопротивляется другому. — Держись, — гладя по черным волосам и смотря сквозь маленькую щель в мутные красно-карие глаза, молила Кирихито Нанами и дозывалась до него. — Давай, держись! Еще пару минут продержись, пожалуйста! — в руке Нанами появился сгусток светлой и теплой энергии, словно маленький огонек. Она вновь попыталась отдать его Кирихито, но он упрямо все появлялся в ее руках и появлялся. — Кирихито, хватит! Почему ты отвергаешь? Прими! Ну, давай же! — и вновь опять то же самое. — Кирихито, ты видишь меня, не закрывай глаза! Ако, иди сюда, помоги мне! Давай к тебе на колени. Так, держи его! Отлично! Так-так, не закрываем глаза! — Нанами легкими шлепками била его по щекам, однако он никак не реагировал. — Кирихито, не пугай, дай хоть какой-то знак! — скомандовала девушка с замиранием сердца. Казалось, свинцовые веки еле дрогнули, закрывая красно-карие глаза и вновь приоткрывая их. — Отлично, теперь, попробуй сфокусироваться или… или давай поговорим! Давай? — внимательно вглядывалась в него Нанами, и вновь получила знак. — Давай, Ако, расскажи что-нибудь! Бедная женщина так растерялась, но сразу же утерла никому ненужные сейчас слезы. Она что-то вспоминала, говорила, умело повышая интонацию. И все же, Нанами восхищается этой сильной женщиной. — Нанами, — раздался беспокойный голос Микаге. — Мы здесь. — Где этот лис? — вновь развопился Такэхая, но сейчас на него никто не обращал внимание. — Микаге, скоро… А… что она сейчас сказала? Нанами даже не поняла. Видимо, в состоянии стресса. Но по лицу Микаге он что-то понял и явно одобряет это. Однако сейчас не до этого.

***

— Это и есть огненная гора? И как только она не сожгла до сих пор сама себя всем этим чудовищным пламенем? — ненависть в глазах Томоэ вытянулась нитью в зрачке, как у дикого лиса. А почему, собственно, как? Фиолетовое пламя глаз горело ярче всех остальных. — Где бы ни прятался Ятори, это неважно. Главное, обнаружить тело Акуры-Оу раньше него. — А сможешь ли ты отыскать мое тело? — Смогу. Ведь я чувствую твой запах. Я отыщу его, Акура-Оу. — И что ты будешь делать с ним после того, как найдешь? — но лис упрямо, словно не слыша его над своим ухом, продолжал идти. — Эй-эй! Похоже, мы рядом! — Вот оно, я нашел тебя. Ятори сюда еще не добрался. — Естественно, найти мое тело здесь, кроме меня самого, способен только ты, бра… — И раз, и два и… — Нанами давила Кирихито на грудь, почти прыгая от усилий, пытаясь вновь завести сердце. Спасибо урокам ОБЖ. Послышался судорожный вздох, и грудная клетка приподнялась, веки распахнулись, открывая расширенные красно-карие глаза. Кирихито судорожно хватал ртом такой необходимый воздух, попутно задыхаясь и ошарашено смотря на довольно улыбающуюся Нанами, словно она сделала что-то сверхъестественное и непосильное для себя. — Отличненько, ты очнулся! — искренне и так радостно улыбалась девушка. — Вот теперь даже глаза не закрывай! Только попробуй выкинуть мне жизненные силы, у тебя не получится, сил не хватит сейчас. Беспокойство нарастало. Все ждали какой-то команды и почему-то ожидали ее от Микаге, даже Такэхая. Микаге был явно напряжен: глаза прикрыты, уголки губ тянулись вниз, руки скрещены на груди. Бог Земли нервничал, как могло показаться, периодически с беспокойством поглядывая на Нанами. Он чувствовал за нее ответственность, и не только родительскую, как отец к своему ребенку. Внимательные глаза Бога Земли заметили движение над страной Ёми. — Нанами! — крикнул явно чем-то обеспокоенный Мизуки с водяного змея, скользящего высоко над землей. — Мы вернулись, но у нас всего одна капля эликсира. Унари сказала, что он наполняется по одной капле за век. — Но самое главное, я уже не чувствую здесь Оокунинуши, — с нотками радости в голосе протянул Отохико. — Значит… — Микаге! — перебила его Нанами. — Пора! Если сейчас не успеем, потом не выберемся.

***

-Хорошая работа, Томоэ-доно. К моему сожалению, сам я понять, где находится тело Акуры-Оу, не мог, поэтому доверил отыскать его вам, — Ятори выполз, словно из неоткуда, а за запахом разлагающегося тела и гари учуять его было просто невозможно. — Использовал меня как проводника, говоришь? — рассвирепел Томоэ от такой наглости, рассекая когтями воздух, где только что стоял Ятори. — Вот только я как раз тебя-то и искал! — Напоследок я могу вам признаться, — уже за спиной услышал лис. — Вы были самой большой помехой на моем пути. Но сейчас, я сильнее вас! — черная рука попыталась сжать горло. — Не сдерживайся. Мы ведь здесь только вдвоем, — язвительно продолжал подначивать его Ятори, либо упорно чего-то добиваясь от него, либо открыто издеваясь над ним. Но Томоэ такое не прощает и не спускает с рук. Поток разрушительного лисьего пламени обрушился на Ятори. Противный, жалобный, сдавленный крик вместе с пеплом пролетел рядом с Томоэ, услаждая его уши. — Куда ударить теперь? Может устроить тебе такую же дыру в груди, как у Акуры-Оу? Хищный оскал обнажал белоснежные большие острые клыки и такой же беспощадный огонь в глазах охотника, подчеркивая вытянувшийся в нитку зрачок. Томоэ вновь почувствовал азарт, как пятьсот лет назад, когда он и подумать не мог, что станет хранителем. И ему безумно нравилось это будоражащее нутро чувство, которое с кровью растекается по венам его тела. — Вы так сильны, — безумный восторг вновь воспылал внутри Ятори. — Так почему хотите стать простым человеком? Это нечестно! Невероятная красота… У вас есть все! Если бы у меня было хоть что-то из того, я бы мог всегда быть рядом с Акурой-Оу-Сама… «А ты нужен Акуре-Оу?» Он действительно не понимает? Хотя, чему Томоэ удивляется, он сам только недавно понял. — Чтобы ты понимал, — Томоэ заломил его руку, презрительно придавив его отвратительно лицо ногой, как букашку, но… Ничего сказать так и не смог. А зачем? Он все равно не поймет, он слепо одержим своей идеей. Так зачем распинаться? Он уже безнадежен. — Если вам это не нужно, — мерзкая черная рука вновь ухватилась за него. — Тогда давайте поменяемся. Будучи в таком жалком теле, даже вы не станете нести подобный вздор… — Замолкни. — Не стану я молчать. Я вообще люблю поболтать, — маска безликого ёкая приблизилась в лицу Томоэ, чтобы он увидел абсолютно все. А для самого Томоэ все это казалось жалкой, никчемной попыткой вывести его. Но то, что сказал Ятори, заставило вновь закипеть ненавистью его кровь. — Это я указал Акире-Оу-Сама семью, в которую вошла Юкиджи после свадьбы. И о том месте, где она пряталась вместе с вами, тоже рассказал я. Вот только жаль, что это не была надоедливая девчонка.! Рывок, и мохнатая голова отлетела, оставив даже не дергающееся тело, брызжущее кровью, на земле. — Акира-Оу хоть и не отличался рассудительностью, но он никогда не был таким мелочным. Ты самовольно зациклился на неприятии себя и своего тела, вот и все. Ему было даже не жалко его. Вообще никаких эмоций: ни радости, ни сочувствия, хотя о каком сочувствии может идти речь? Ему параллельно на него. Главное, он выполнил свое обещание и задачу. Теперь, его тело может… — Благодарю, — противный голос заставил Томоэ дернуться. Мерзость. Он все-таки добрался до его тела, но еще не полностью слился. Тело вспыхнуло, словно спичка. «Я должен быстрее выбраться с этой горы туда, где нет этого пламени, в наш собственный мир!» Черный и мерзко пахнущий сгусток как бешеный пронесся мимо Томоэ, чуть ли не сбивая с ног. — Стой! Думаешь, уйдешь?! Томоэ ринулся за ним, но эти отвратительные черные, полугнилые руки не дают нормально двигаться, мешая поймать его. Если Томоэ позволит ему убежать, все будет кончено. Ятори сможет окончательно захватить тело Акиры-Оу. Нельзя! Нельзя допустить его, выпустить из страны Ёми в реальный мир, иначе он первым делом доберется до Нанами! И такая мелочь, как он, действительно хочет стать Акурой-Оу? — Не позволю! — Если такой, как Ятори собирается быть тобой, то— Лучше я… Эта фраза, брошенная Томоэ, заставила безликий сгусток остановиться. — Господин Томоэ, вы хотите стать Акурой-Оу? — восторженный возглас заставил его остановиться, тем более руки уже обвили его. — В таком случае, если не я, то господин Томоэ станет новым Акурой-Оу. Если это так, то я не возражаю. Он предлагает ему стать Акурой-Оу? Что за бред! Абсурд! Но… Если же он им станет, значит, до него не доберется ни Ятори, ни кто-нибудь еще, ведь так? Он ведь обещал брату помочь во что бы то ни стало. И он сдержит слово. А как же Нанами? Она, наверное, разозлится… Но она же сама говорила, что главное не тело, а душа, поэтому, почему бы и не… — Ну так что, господин Томоэ, чего вы ждете? Решайте скорее, будете ли вы с этого момента жить, став волей Акуры-Оу-Сама? «Отбросить свое тело и стать Акурой-Оу? Возможно, я больше не буду самим собой и, возможно, уже не смогу стать человеком…» Если этим Томоэ не позволит завладеть Акурой-Оу этому ублюдку… Решимость заполнила Томоэ. Он ведь сможет отыскать способ стать человеком потом, но позволять Ятори щеголять лицом Акурой-Оу, он не позволит! Это непростительно! — Ну же, идите сюда. Все равно, мы не знаем, что ждет нас впереди! Кто может знать, чем обернется это будущее?! Томоэ через силу сделал шаг, потом еще один и еще… — Нет, Томоэ! Тоненький голосок гулом раздался в его голове: — Нельзя отказываться от себя самого поддавшись минутному порыву. Не нужно теряться в сомнениях! — Верно… — закрыв глаза, Томоэ приложил руку ко лбу, приводя себя в чувства. Какой же он болван! Презрение и брезгливость смешалось с жалостью. И хуже этого нет ничего. Он и вправду Безликий. Томоэ стоял и понимал, что это существо опустилось на самое дно, и опустилось оно в тот момент, когда потерял себя.  — Пока в конце моего пути меня ждет Нанами, я не отступлюсь от себя подобно тому, как это сделал ты. — Как пожелаете. Хотя, я рассчитывал на то, что так и будет. Ятори был абсолютно спокоен, судя по голосу. Никакой истерики. Однако неизвестно откуда поднялся сильный ветер. С его порывом Томоэ стало трудно дышать, глаза начали слезиться и щипать, противная пыль засела в легких, мешая сделать вдох, в глазах, в ушах, да вообще везде. Кашель такой, что, казалось, он вот-вот выплюнет легкие. Двигаться с каждой секундой становилось все труднее и труднее. Тело почти онемело. Хруст, треск, и резкая, разъедающая и снаружи, и внутри боль резанула по всему телу. Но он уже знает эту боль и никогда ее не забудет: похожие ощущения были и в тот раз, когда Такэхая набросился с мечом Оокунинуши. Ятори разбил зеркало, отпустив душу бога, при этом использовав ее, как божественный клинок. Теперь, она не нужна Ятори. Он окончательно слился с телом Акуры-Оу и сейчас ему нет равных. Он непобедим. — Проклятье! — единственное, что смог кинуть Томоэ сквозь кашель. Ятори был уже почти на поверхности. Он упустил его! Томоэ делает усиленный рывок, но он не такой быстрый, как хотелось бы. Все тело словно резали, высасывая жизненные силы. Каждое движение давалось с титаническим трудом, да еще и эта пыль, запах Ёми-но куни, запах гари давили на него, выворачивая легкие. Ему срочно надо на поверхность. Срочно!