Я заслоню тебе солнце

Карантинный эпилог

      Прошло два месяца карантина. Ники и Себ жили вместе в его не большой, но уютной квартире в Лос-Анджелесе, которая перестала походить на холостяцкую берлогу с приездом Вероники. Оба успокоились. Оба пришли к своему эмоциональному равновесию. Оба были счастливы. О свадьбе, и тем более, брачном контракте, никто даже не заикался. Они много разговаривали, обсуждали свои проблемы, делились друг с другом мыслями, мечтами, планами. Теперь уже мужчина с женщиной не тянули груз прошлых воспоминаний и не вплетали его в свои будни. Они заново учились любить, доверять.       Их совместные дни и вечера заполнены уютными прочтениями книг вслух или фильмами, под которые Ники частенько засыпает, а Себ, чтобы не будить её относит в спальню. Бывают и ссоры, но куда без них? Не ссорятся только равнодушные. По большей степени эти перепалки происходят из-за бытовых вещей, и быстро разрешаются одним поцелуем, за которым потом следует жаркое продолжение. Каждого это устраивает. Стэна и Альтман ни капли не напрягало постоянное присутствие друг друга, им больше не нужно терзающее душу одиночество, они насытились им сполна. Сейчас для них выпал замечательный шанс укрепить отношения. Они находили в этом карантине нечто прекрасное.       Ники заваривает чай на кухне, ожидая Себа, он пошел в магазин по пропуску, чтобы купить чего-то сладкого к просмотру очередного фильма. Ключ в двери поворачивается и Ники тихими шагами идет встречать своего любимого мужчину. Он небрит, волосы слегка отросли, но еще сохраняют свой статичный порядок на голове. Стэн снимает маску, перчатки, куртку и кладет пакет с едой на пол, девушку это бесит, но она ни слова не говорит об этой дурацкой привычке бывшего мужа, иногда, нужно промолчать. Мужчина смотрит на Веронику, облокотившуюся на дверной косяк и встречается с её влюбленными карими глазами, наконец-то, он может искренне улыбаться ей не ожидая никакого подвоха. Стэн слегка хмурится, видя, что Ники одета очень легко, особенно, ему не нравятся тонкие высокие носки девушки. С другой стороны румын радуется, что она достигла своего нормального веса, на карантине ему удалось “откормить“ свою любимую женщину, теперь уже ключицы перестали болезненно просвечиваться сквозь бледную кожу Ники. Альтман подходит к нему и прикладывает руки к его лицу, вставая на носочки и часто зацеловывая каждый миллиметр, от чего Себастиан морщится, но не смеет отстраняться, ему нравится такое проявление нежности от своей бывшей жены. – Я накупил всего, там даже есть шоколад, политый шоколадом, и всё это, в шоколаде, чтобы у тебя скулы свело от сладости, вы же тащитесь от этого, – он скидывает обувь и проходит вслед за Ники в гостиную, где чай уже готов. – Нам это подходит, – отвечает девушка, наблюдая за тем, как румын снимает серый свитер направляясь в сторону шкафа, про себя она отмечает, что будет не против сегодня слегка поцарапать его широкую спину. Спокойствие. Уверенность. Ники ощущает всё это в полной мере, она там, где должна быть, с тем, с кем должна быть. – Как думаешь, через сколько нас выпустят? – спрашивает Стэн, присаживаясь рядом с ней и притягивая в свои объятия. Ники задумчиво смотрит на него, как бы не хотелось покидать эту уютную квартиру, но зарабатывать надо было, вся кинематографическая деятельность приостановилась, как, впрочем, и большинство остальных предприятий в мире. Альтман понимает, что Себастиана тревожит такое положение. Она целует его в колючую шею даря мужчине табун бегающих мурашек по телу. Для него до сих пор не привычно снова видеть Веронику такой. – Всё будет хорошо, Себ. Мы еще долго будем возвращаться к нормальной жизни, потерпи немного, – мужчина хмыкает, смотря на девушку сверху вниз и расплывается в немного скривленной улыбке. – Что-что, а ждать я умею, – он сильнее прижимает свою бесконечно любимую женщину, будто она испарится, или сбежит. Ники понимает подтекст его слов. – Я люблю тебя, родной, – твердо заявляет мисс Альтман, прикрывая глаза и шумно выдыхая куда-то в плечо, обладателю демонически-голубых глаз. – И я тебя люблю, мать моего будущего ребенка, – Стэн целует её в макушку, Альтман слегка отстраняется от него, румын прищуривается, видя в больших карих глазах некую обиду, он не нервничает, ему просто интересно. – Нашего, Себ, нашего ребёнка, – укорительно говорит Ники, делая ударение на каждое слово. – Ты права, Ники, нашего, – по-доброму хмыкает Стэн, включая давно выбранный фильм и расслабляет плечи, немного откидывая голову на спинку мягкого дивана. Ники сворачивается почти клубком в его объятиях ощущая себя котёнком. О том, что она снова беременна бывшие супруги узнали пару недель назад. На сей раз Ники не стала игнорировать сигналы организма, в особенности, когда критические дни не пришли вовремя. Себастиан был заслан в аптеку с трясущимися от счастья руками и принес сразу пять тестов на беременность. На третий раз они всё поняли и широкая, искренняя, улыбка на лице бывшего мужа говорила сама за себя.       Так они и сидели около двух часов, наслаждаясь больше присутствием друг друга в своей жизни, нежели просмотром фильма. И никто кроме них двоих даже не догадывается о том, какой путь они прошли, никому не известно чего им стоило сидеть вот так рядом в обнимку, а потом иметь возможность уснуть вдвоём в одной постели.