Быть человеком

У Бакуго не было времени на самоанализ и разбор травм, у него были только обязанности и кружка чая. Несмотря на приближения соревнований, ему все еще приходилось тратить много времени на учебу, его навыки коммуникации с минус пятого подскочили до тридцать седьмого уровня за эти дни. Его пару раз спросили не курит ли он травку, видимо, повышенная активность даже для его обычной заинтересованности была слишком сильной. И не каждый учитель мог справиться с этими цунами. Бакуго приходилось отвоевывать чуть ли не с криком право на дополнительные занятия и работы. Спал он еще меньше, используя ранее утро, как единственный нормальный шанс покататься, потому что вечерние тренировки выводили из себя. Постоянные промахи и падения из-за отсутствия концентрации и голова, по которой как будто ударили арматурой. Бакуго желал закончить каждую такую тренировку, как можно скорее, пока не прибил какого-нибудь мелкого новичка или Каминари. Серо тактично не бесил, а Ашидо курила, посмеиваясь. Сука такая, ржала над его невъебическими усилиями, сидя на своей тощей заднице. Бакуго пару раз зажимал Шото в разных местах школы и трахался с ним, пока злость не превращалась в ненависть ко всему живому, направленную чисто на Шото. Монома тоже подвергался нападкам, но он соглашался только на дрочку, которой не хватало даже на маломальское снятие стресса или его конкретизацию. Ненавидеть одного человека было легче, чем сгорать, не зная источника огня. А жгло сильно. Перед двумя последними тренировками, соревнованиями и возобновлением замкнутого круга у Бакуго оставалось еще одно незаконченное дело — разобраться с заносчивым молодым преподавателем. По его предмету была самая низкая успеваемость, и этот ублюдок отказывался идти на встречу с исправлением. Бакуго решил поговорить еще раз, после последнего урока. Он понимал, что все его усилия будут напрасны, потому что здесь он не имел власти и его слова являлись пустым шумом, но он не простил бы себе бездействия и без особого энтузиазма постучал в злосчастную дверь. Короткого «войдите» хватило понять, что у чертового засранца, возомнившего себя богом, было плохое настроение. Какая жалость, что Бакуго все равно. Он вошел. — Шиндо. — Мужчина в кресле перевел темные глаза на него и устало откинул голову назад, его черные волосы дернулись, предоставляя лучший обзор на приятное лицо. Не будь Шиндо преподавателем, они бы точно переспали в первую же встречу. — Бакуго. — Утруждение себя формальностями не являлось приоритетом, поэтому они спокойной их опускали, переговариваясь, как старые знакомые. — Что тебе еще от меня надо? — Дополнительное задание и еще один разбор темы, в интернете еще более непонятно, чем на ваших дерьмовых уроках. — Шиндо вздохнул и сел ровно, весь его вид говорил об отказе. — Я уже сказал — нет. Я не собираюсь тебя подсаживать, если ты сам не дотягиваешься до высшего балла. Момо Яойрозу, Тенья Иида и другие ребята справляются сами, а ты при этом числишься на равных с Момо и гораздо выше всех остальных. Так почему они не оккупируют мой кабинет чуть ли не каждый день и при этом все хорошо понимают? — Потому что у них долбанные репетиторы, на которых у меня нет денег. Все остальное учителя идут мне навстречу, я даже натягиваю блядскую улыбку, когда благодарю, мать твою, их. Я спасибо им говорю, для меня это пиздец какой-то, но я переступаю через себя ради Колумбийского, почему же ты не можешь перестать быть меркантильным засранцем хоть на полчаса в день? Мне нечем платить, кроме тела. — Бакуго громко, с скрипом придвинул стул к учительскому столу и сел напротив, упрямо гипнотизируя Шиндо. — Это ты сейчас предложил переспать за дополнительные занятия? — Бакуго нахмурился, он не думал, что в эту отвратительную голову попадет только последняя фраза. — Да ебаный в рот, нет, конечно. Тебя уволят, меня выгонят — это слишком большие жертвы ради твоего бесполезного предмета. — Шиндо фыркнул. — Раз он такой бесполезный, то отстань, наконец, от меня. — Бакуго обреченно выдохнул. — Не могу. Мне нужны лучшие баллы и лучшие знания, желательно еще и много денег, но с этим я и сам разберусь, а первые два пункта зависят от того, насколько уебищные люди нас учат. — Шиндо поджал губы и усмехнулся. — Ты же понимаешь, что все время, что мы тут сидим ты оскорбляешь меня. Другой бы тебя послал, но я спокойно жду, когда ты сам уйдешь. — Бакуго был на грани того, чтобы набить морду этому засранцу с привилегиями. Неимоверно бесячий в горячей оболочке, он был худшим преподавателем в его жизни. — Ты меня до этого послал кучу раз, и я все равно вернулся, потому что всегда получаю, что хочу и твое огромное эго меня не остановит. Мне нужны дополнительные оценки и более подробные конспекты, а они, я знаю, у тебя есть. Просто фото и несколько тестов, что в этом сложного? — Шиндо вымученно сложил голову в руки-лодочки и выдохнул. — Это мои принципы, я даю каждому ученику одинаковое количество материала и времени, не выделяю никого, а ты хочешь, чтобы я нарушил собственные правила? Нет. Это мой окончательный ответ, а теперь уходи. — Бакуго рыкнул и ударил ладонью по столу. — Да иди ты на хуй со своими принципами, алчная тварь. — Желание плюнуть в лицо было остановлено здравым смыслом, трещащим по швам. — Сейчас я закрою глаза на твою выходку, и можешь считать это моим вкладом в свою успеваемость, но в следующий раз я отведу тебя за шкирку к директору. Понял? — Бакуго кивнул. — А теперь иди, и советую получше подготовиться к тесту на следующем уроке. — Непонимание не останавливало гнев, но Бакуго этого и не надо, он сроднился с чувством злости. Действия Шиндо вызывали смешанные ощущения, он все же позволил повысить успеваемость, но в своеобразном стиле. — Да, я даю тебе тест, при этом шанс предоставляю не только тебе. — Бакуго прищурился, разглядывая спокойное лицо, он снова видел фальшь. — Не хочешь, чтобы тебя считали алчным дерьмом? Старайся сильнее. — Он встал со стула и ушел, не обернувшись. На сегодня его учебные проблемы были разобраны, оставалось найти бакусквад и поехать в скейт парк тренироваться. Бакусквад нашел его сам во главе с Серо. Они подловили Бакуго около шкафчиков и преградили проход, не то чтобы он планировал сбежать, но их действия взывали к внутренней вредности, а голос внутри злорадно советовал молча уйти, показывая протест против оккупации личного пространства. — Сегодня только один скейт парк. — Бакуго мрачно кивнул. Большее количество часов за тренировками измотают, а его тело и так уже балансировало на тонком канате, где любое мелкое событие могло поспособствовать его падению. — И предатель Киришима. — Серо бросил выразительный взгляд через плечо, направленный чуть правее самого «предателя», но достаточно точный, чтобы понять, о ком шла речь. — Я не участвую в этих соревах, нет смысла лезть в стрит, но у меня скоро пул, поэтому надо готовиться. Съешьте мою порцию начос. — Он не выглядел виноватым, но при этом выражение его лица говорило о том, что он был готов в любой момент начать разруливать конфликт и оправдываться. — Чувааак, зачем давишь на больное, это же наша традиция — перед крупными соревнованиями съедать пачку. Ты в первый раз нас так кидаешь. — Каминари жалобно согнулся. — Ты же наш талисман. — Пикачу, харэ ломать комедию, не в первый же раз слышишь об этом, — с презрением произнес Бакуго и захлопнул шкафчик, у него подмышкой появился скейт. — Я подумал, что тебе так будет проще проявить грусть, чтобы не пришлось прикрываться злостью. Грусть — это тоже нормально. Просто твой диапазон эмоций очень скудный, и я подумал… — В голове шумело так сильно, что все бредовые оправдания Каминари тонули, не долетая до сознания. Бакуго мог сам справиться со своими эмоциями, ему не нужна была дерьмовая помощь. Он скорее чувствовал себя униженным, чем нужным человеком, чье состояние кого-то беспокоило. — Ты совсем ебанутый? — Кулаки сжались с такой силой, что на ладонях остались следы ногтей. — Какого хуя ты возомнил себя кем-то достойным принятия мною помощи? Мне не нужно это, мне все равно на этого придурка, он же непонятно как вообще попадает на соревнования в стрите. Пусть съебывает, хватит тратиться на такие мелочи. Поехали. — Каминари сморщился, но последовал за резко рванувшим вперед Бакуго. Позади остался только Киришима, он неловко потирал затылок и вертел головой. Он остался один слишком быстро. — Так если тебе плевать, какого хера ты устраиваешь целое шоу? — Ашидо схватила Бакуго за плечо и потянула на себя, останавливая. — Я понимаю, что тебя выбесил Каминари, но Киришиме нужна поддержка, одобрение какое-то не знаю. — Бакуго попытался сбросить тонкую руку, но он не хотел ее повредить, поэтому все попытки были тщетны. — А ты, кусок идиота, совсем рехнулся? Что за выкрутасы, а, Ками? Как этот бред тебе вообще в голову пришел? — Второй рукой она схватила Каминари за шкирку. — Пикачу обдолбанный, — невозмутимо оповестил Серо, он был слишком спокоен для общего ажиотажа, и Бакуго мог с точностью сказать, что тот тоже успел укуриться и скорее всего делал это вместе с Каминари. — Вы издеваетесь? — Они стояли напротив машины Серо. Зайти внутрь казалось чем-то слишком тупым, если один из двух идиотов сядет за руль — они трупы. — Да ну на хуй. — Ашидо достала сигарету и закурила. Она выдернула ключ из руки Серо и сама села на водительское сидение. — Зря что ли права получала. Залезайте, объяснитесь по дороге. — Рука, которая не лежала на руле, тряслась. Ашидо пару раз затянулась и бросила сигарету в окно. — Вот блять найдите мне хоть один повод для укуривания марихуаной, и я, возможно, не выброшу вас на хрен из тачки на полном ходу. — Бакуго ехал спереди, и из-за этого возникали сложности с угрозами, приходилось выражать все исключительно словами и интонацией. — Я сделал всего одну затяжку, так что обращайся не ко мне. А он. — Серо поднял руку Каминари, призывая обратить внимание на главного виновника, — вместе с классом праздновал удачную сдачу биологии. А у меня тоже пиздец стресса, поэтому я подумал, что от мэри-джейн хуже не будет, эта детка ни разу меня не подводила. — Каминари дернулся в попытке освободиться и фыркнул. — Я могу сам рассказать свою историю. — Он набрал в легкие побольше воздуха и начал. — У меня слишком низкие показатели по биологии, и эта шикарно списанная работа избавила меня от кучи проблем, так что я имею полное право праздновать, я в адеквате, я могу кататься. Да и вообще все идет на соревнованиях не так только из-за волнения. Его сейчас нет. Я готов к ним. — Каминари слишком отчаянно пытался доказать свою правоту, он цеплялся за каждую жалкую причину и говорил быстро, немного сбито и затравленно. — Как ты кататься будешь сегодня? — Бакуго не нужно было разбираться с ним, он с своим-то дерьмом еле справлялся, а взвалить на себя еще и Каминари равнялось смерти. Не физической, нет. Он просто не потянет и сгниет в канаве из разлагающихся ожиданий, планов и амбиций. Но тем не менее Бакуго, после жаркого рассказа о том, как тот все-таки собирался тренироваться, поинтересовался — че за херня с тобой творится, Пикачу — о его состоянии. — Все в порядке, у меня нормальная координация. А ты похож на труп, не сдохни на половине дорожки. — Серо заржал, поддерживая Каминари, он всегда был на его стороне, даже если этот болван чертовски сильно ошибался. — Иди на хуй, сам будешь соскребать свою блювоту с одежды и асфальта, а я позлорадствую в стороне. — Каминари показал средний палец так, чтобы он отражался в зеркале. — Все, спокойно, мы почти приехали. Не хватало еще, чтоб вы разрушили весь скейт парк. Первым делом после выхода из машины, они направились в закусочную. Есть-то хотелось. Ашидо неуверенно отказалась под тяжелый взгляд Серо и понимающий со стороны Бакуго, Каминари, как паршивая овца дня, делал заказ. — Жрите. — Он бросил еду в середину стола и сразу же вытянул свой пакет. — Мина? — Каминари запнулся, переводя взгляд с Ашидо на бургеры и обратно. — Точно ничего не будешь? — Нет. Это «нет» вкупе со сбивчивым рассказом о матери безжизненным отражением в черных глаз доходило до внутренностей Бакуго. Слова Ашидо были угловатыми, а ее мать не такой сумасшедшей, но обостренное восприятие, натыкаясь на иглы ежевики, ощущало удары остро заточенных ножей. — Хочешь поговорить? — Он мог быть хорошим слушателем, когда горло сковывали спазмы неуверенности, отвергаемой им годами. — Мы и так слишком часто говорим, вы постоянно спрашиваете о моем состоянии. —И Бакуго прекрасно ее понимал, каждый разговор вызывал тысячи мыслей, рушащих защиту, иллюзию. — Я уже ни в чем не уверена, но точно знаю, что не хочу говорить. Я готова слушать. Я хочу слушать. Потому что ты. — Она тыкнула пальцем в плечо Каминари, — не накуриваешься посреди дня без причины. А ты. — Изящная рука легла на плечо Бакуго, тот дернулся, — слишком тихий. Можете говорить в любое время, я на связи двадцать четыре на семь. Бакуго не мог и не хотел формулировать свои проблемы, он просто заталкивал их вглубь и прикрывал их хлипкой крышечкой из скейтбординга и учебы. Каминари тоже молчал. Выжидающие взгляды двух пар глаз остались без ответов. *** — Эй, детка, халтуришь, давай еще один прогон. Я собираюсь ставить на тебя деньги, поэтому надо запугать всех конкурентов одним видео и завтра откатать, как бог. Давай. — Мотивация от Ашидо была самой сильной и эффективной. Бакуго еще раз проанализировал свои действия, и понял, что нужно для максимального результата. — Увеличь скорость, — голос был громким, он сбил с настроя, но ряд трюков удался. Бакуго спрыгнул со скейта и подошел к Ашидо за материалом. — Ты совсем тупая, енотиха? Я рассчитал идеальную скорость, если ее повысить, то я не справляюсь и разъебу себе все ноги. — Ответа не последовало, все внимание перехватил звук столкновения и стоны пострадавших. В Каминари врезался какой-то новичок. Кровавых пятен не было, но тот корчился слишком сильно. Серо рванул помогать Каминари, а Бакуго поднял парнишку. — Стоять можешь? Чё болит? — Тот покачал головой, держась за локоть. — Долбаный Пикачу? — Все супер. — Серо с оттолкнул его от себя, недовольно осматривая. — Заебись, все расходимся, — отчеканил Бакуго и вышел из круга особо интересующихся — Ашидо, давай дальше. — Нет уж, отработай то, что не стабильно, у тебя есть на это пять часов сегодня и два завтра, так что давай, ебашь. Кадры для инсты есть, ща выложу. — Бакуго иногда давал ей свою инсту на ведение, она никогда не заходила в директ, колдуя только над профилем и историями. — Давай-давай, никакого отдыха. — Ашидо с размаху ударила его по заднице, подгоняя. По правде говоря, это работало. Она в команде отвечала за настрой и работоспособность, поэтому редко останавливала Бакуго, когда тот перегружался. А делал он это часто. Сегодня такого расклада он позволить себе не мог, повышенная активность была чревата травмами, а у него было время до завтра. Отточки требовали не многие трюки, совсем плохие не было смысла начинать, но и та малая доля западавших вставала костью поперек горла победителя. Их можно было неплохо комбинировать, тем более дорожка обещала быть сложной — идеальной для преподнесения себя. Где-то на фоне Серо разбирался с Каминари, а Ашидо снимала очередного еблана без принципов и границ, но Бакуго было плевать, он должен был сосредоточиться и продумать все до мелочей. Он был достаточно силен для этого, ему почти не составляло труда взять свои мысли и тело под контроль, но трепет все равно вырывался наружу, и это уже уменьшало его шансы. Взять под контроль свое подсознание было все еще слишком сложно. Но несмотря на отвратительное состояние Бакуго ни разу не упал, хотя часто был близок к этому. Он пару раз столкнулся с пареньком, налетевшим на Каминари, но более удачно. Ему можно было похлопать за выдержку, Ашидо так и сделала, после проинструктировав парнишку, оказалось у того проблемы с координацией. — Так какого хера он тут делает? — Ашидо пожала плечами. — Решает их, наверное. Ты сегодня работаешь? — С Ураракой и правда было выгодно сотрудничать, он договорился на бар и следующую неделю усиленной работы. — Да, ночью. — Ашидо нахмурилась. — Нормально себя чувствуешь? Голова не болит, не кружится? — Нет, все заебись, Енотиха. Я пошел, надо прогнать стабильные трюки и те, которые оттачивал. — Он мог без зазрения совести лгать Ашидо, себе, всем вокруг, но все было далеко на «заебись». Идея попить витамины оказалась бездейственной, а нормально спать у него не получалось совершенно. Бакуго вывозил на энергетиках, силе духа и крепости организма, и, к сожалению, последний пункт начинал терять свою актуальность. Бакуго достал бутылку из рюкзака и в два судорожных глотка отпил половину. — Эй, Кцу-бро, ты в норме? — Серо положил руку ему на плечо — излюбленный жест его друзей — а потом потрогал его лоб. — Температуры нет. — Отъебись. С чего ты вообще решил, что со мной что-то не так, неудачник? — Бакуго сунул воду обратно и со злостью дернул молнию вверх. — Тебя шатает. Ты не чувствуешь? — У Бакуго не было времени обратить на это внимание, он старался изо всех сил не делать этого, чтобы верить в собственную могущественность, но когда в этот факт тыкали, как котенка, отнекиваться было глупо. — Все охуенно, единственное на что я могу жаловаться — твое демотивирующее присутствие. Свали. — Но Бакуго продолжал разыгрывать смертельный спектакль, стойко борясь за роль главного героя, умирающего в конце представления. Он решил не дожидаться чужого ухода и начал удаляться сам. — Да ты издеваешься? Вы все. Сначала такие: «йо, чуваки, давайте не будем переваривать весь пиздец мира в одиночку, мы же лучшие бро, семья епта.» А потом вот это: Каминари на эмоциональном дне, ему же, мать его, очевидно хуево. Весь его вид кричит о помощи, а он затыкает сам себя. Ныть о сложной тренировке или о слишком острых начос — пожалуйста. Жаловаться на реальные проблемы? Простите, это для адекватных людей. Ты вообще хуже трупа выглядишь, ведешь себя странно, Мина опять блюет. У нее же совсем пизда со здоровьем, а она запуталась, слушать хочет, ага. У меня из проблем только долбанная учеба и вечное отсутствие родителей. Киришима тоже волнуется, поговори ты хотя бы с ним, в одном доме живете. — Серо схватился рукой за спинку скамьи и тяжело вздохнул. — Я так живу с Киришимой, что даже его родителей ни разу не встречал. А они дома, их присутствие выдают шмотки и тарелки, но на этом все. Я не могу сейчас размениваться на тупые откровенные разговоры, у меня блядская жизнь строится. — Бакуго нахмурился и отвернулся. — Но ты не вывозишь. — Серо продолжил прежде, чем на него свалилась куча ядовитых возражений. — Не надо ни соглашаться, ни опровергать, просто отдохни после соревнований, хотя бы день. — У меня благотворительность и смена в кафе. Я не могу позволить себе чертов отдых, так что перестань докапываться до меня и иди на хер. — Бакуго в качестве точки ударил тейл о землю и ушел. У него оставался всего час на закрепление, а потом бар. Он не знал почему, но каждый день ждал Тодороки с нереальными чаевыми и странными коктейлями. Его присутствие отвлекало, а Урарака прекращала доебываться, переключая внимание на Тодороки. Час пролетел быстро, незаметно и до боли бестолково. Ничего стоящего Бакуго не сделал, только старый добрый и жарко любимый бордслайд и более интересный backside smith grind. Но этого было недостаточно для удовлетворения. — Йо, Каччан, приготовил что-то адское для завтрашних соревнований? Или из дьявольского у тебя только характер? — Бакуго успел пожалеть о том, что подъехал к Каминари, потому что тот был просто невыносимым провокатором. — Ты завтра сгоришь, а твой язык послужит закуской чертям. — Ответ, на который я рассчитывал, давай покажи всем ублюдкам завтра.— Каминари несильно ударил его кулаком в грудь и ушел. Ашидо и Серо уехали еще раньше. Бакуго ничего не оставалось, кроме как вызвать такси. Он не успевал на предпоследний рывок перед соревнованиями.