Быть человеком

Бакуго все же остался у Киришимы, он заверил его мать, что причина достаточно резкая для подобного вторжения, она поверила или сделала вид, это было уже неважно. Жизнь налаживалась, Шото перестал быть проблемой, но держать на расстоянии его было трудно. Монома стал лучшей сплетницей-подружкой, с ним можно было спокойно обсудить любого парня, включая Шото. Единственное, что отягощало — это отсутствие дома на Рождество. Праздник подкрался незаметно, оттесняемый бесконечным самосовершенствованием и попытками обуздать эту жизнь, он был важен для Бакуго, воспринимающего его, как момент анализа достижений и свершений, точку отсчета для сопутствующих стараний и настрой на осуществление задуманных целей. Его тошнило от всего этого, но он должен был превосходить всех, быть лучшим во всем. И ему необходим таймер. Бакуго ударился головой о бетон, он встречался с покупателем в не самом лучшем районе, а тот запаздывал, и вечер грозился стать последним, перед пулей легкий шлепок о стенку покажется ничем. Таким же пустым местом, как и он сам. — Йо, чувак, извини, задержался, сестричку один хмырь обрюхатил, надо было разобраться. Принес? — Парень с черными коротко стриженными волосами, мексиканской наружностью и парой выбитых зубов выжидающе потер руки, его чуть потряхивало, но придурковатая улыбка убеждала, что не из-за недавней драки, костяшки были в мясо. — Кроссы, не наркоту, — уточнил Бакуго. Парень на его слова громко заржал и слабо толкнул в плечо. Сохранить лицо было сложнее, чем рядом с Шото. — Конечно, принцесса. У таких сладких мальчиков, как ты почти никогда не бывает того, что нужно, все легкое колледжное баловство. Вытаскивай кроссы. — Бакуго сунул руку в пакет, достал коробку и открыл ее, показывая товар. — Ооо, да, детка. — Парень сразу потянулся руками к новеньким вансам и присвистнул, потрогав. — Смотри-ка, какие швы и качество, прям, как оригинал, даже не пахнет пердежем нелегалов. — Я на спонсорстве, какая к черту паль? — Бакуго с недоумением посмотрел на покупателя. — Ладно-ладно, набил цену, возьму за пятьдесят. — А тут уже пришло осознание и ужас. — Цена — сто десять долларов, и не обсуждается, я и так десятку скинул. — Парень угрожающе хрустнул пальцами, но вряд ли он собирался сразу нападать, его руки были в ужасном состоянии для столь опрометчивых решений. Но перспектива провести Рождество в этом переулке маячила на периферии сознания. — Не, ты не понял, я выдвигаю здесь условия зажравшимся золотым деткам. — Он тыкнул указательным пальцем Бакуго в грудь. Тот вздохнул и выпрямился. — Знаешь что, я на эти гребанные кроссовки положил свое будущее, здоровье и время, я не продам их меньше, чем за назначенную суму, максимум сброшу пять баксов твоей сестренке на аборт, но я, блять, работаю больше тебя раз в пять, и мне чертовски нужны деньги, потому что золотым ребенком я перестал быть давно. Так что гони сто пять долларов и я свалю из этой помойки. — Черт, чел, похоже мне придется объяснить еще раз. — Из кармана джинсовки парень достал кастет, — либо ты, меркантильная такая сучка, принимаешь пятьдесят баксов и даешь мне кроссы, либо я забираю их бесплатно, а тебя находят в этой помойке. — Он пародийно приподнял руки, жестикулируя растопыренными пальцами и кистями, — без памяти, документов и одежды. — Бакуго ощущал под ногой дерево скейта, у него для выживания была только скорость и эффект неожиданности. Он кивнул и покорно начал запаковывать кроссы. — Хорошо, пятьдесят, так пятьдесят. — Парень усмехнулся, протягивая деньги и руку для покупки. Бакуго резко дернул купюры и пакет, который не успел остаться в пальцах ублюдка, встал на доску и поехал, изо всех сил отталкиваясь. Повезло, что на нем не было одежды с капюшоном или чем-то, за что можно было зацепиться. Парень остался позади, он хорошо бегал и, наверняка, был сильным со своими бандитскими примочками, но Бакуго был про, его ловкость, рефлексы и скорость были на высоте, и он мог выстоять поединок с каким-то ублюдком, он был уж точно лучше него. Тот, судя по разговору, не видел его в инсте, он и связывался через звонок, а не соц сети, так что особой опасности Бакуго не грозило. Да и не пойдет же этот уголовник в полицию, его самого сразу упекут, а перед Бакуго будут извиняться, он белый богатый парень в Америке, что ему сделает обкуренный мексиканец? Ничего. В любой другой ситуации Бакуго счел бы подобный подход омерзительным, но не сейчас. Его заднице хватало на сегодня неприятностей. Он ехал на максимальной скорости так долго, что ноги начинало ломить. Лучшим решением было заказать такси на эти пятьдесят баксов и спокойно доехать до дома, но их было жалко так глупо выкидывать на ветер, поэтому Бакуго сел в автобус и выдохнул, ощущая, как горят легкие. Он был уверен, что проедь еще пару минут, выплюнул бы их на асфальт. Телефон совершенно не вовремя завибрировал. Он немного отвлек от полумертвого состояния, Бакуго лениво потянулся за ним и прочитал сообщение. Шото приглашал его на вечеринку Момо по случаю Рождества. Бесплатная выпивка и очаровательный красный колпачок в придачу, а еще возможность поиздеваться над Момо и найти себе новую секс игрушку, как он мог отказаться? На самом деле приглашение от Шото выглядело до одури странно. Неужели он не подумал, что Бакуго мог испортить не только вечеринку, но и его жизнь, невзначай разбив сердце милой Момо? Ладно, тут у него были скованны руки, но вряд ли она хотела видеть его на своем приеме. Дорогая выпивка, вычурные наряды, живая музыка — от всего этого Бакуго успел отвыкнуть, хотя богатство было в его крови, и ему ничего не стоило влиться в элитное общество снова. На всякий случай Бакуго уточнил у Шото, как все будет проходить и получил разочаровывающий ответ — без роскоши. Основной бал, как назвала его Момо, пройдет перед охрененной тусой, туда приглашены только приближенные и влиятельные люди, точно не Бакуго. Даже если бы у него было огромное состояние и все то, в чем нуждалась Момо, она бы все равно его не пригласила, слишком сильна личная неприязнь. Шото написал небольшое превью к вечеринке, указав все, что там будет, заканчивая поставщиками травки. Взывал к доверию, сука. Бакуго вышел из автобуса, тут он мог доехать до Киришимы самостоятельно, наверняка у него зависали Мина, Каминари и Серо. Они всегда собирались вместе перед праздниками, а иногда и на них. Бакуго не ошибся. Мина расположилась на кровати, она лежала и мрачно смотрела в потолок, поперек нее лежал Серо, и, казалось, ей было совсем не тяжело. Каминари и Киришима угрюмо передавали друг другу косяк. — Кто сдох? — Бакуго бесцеремонно завалился в комнату, бросая коробку рядом с дверью. — Эти идиоты решили подвести итоги года, — слабо начал Серо, — и, как видишь, мы его проебали. Еще больше травм, меньше достижений и вагон проблем. Но ты явно рекордсмен. Решил, где будешь праздновать победу, как самый настрадавшийся человек года? — Киришима хмуро приподнялся на локте. — С нами, — уверенно ответил он. — Ну уж нет, ты разве не видишь, как птенчик рвется из гнезда? — усмехнулся Серо. Бакуго не обращал внимания на их разговоры, все равно он уже решил, где прошляется несколько дней. Он уютно пристроился рядом с Каминари, склонив голову ему на плечо. Тот вкусно пах, а его свитер был слишком мягким для очередного рождественского барахла. Каминари весь был мягче обычного, он мерно дышал, поглаживая пальцами ладонь Бакуго. — Это ужасно, что я хочу тебя поцеловать уже второй раз? — неожиданно спросил он. В его тягучих словах не было ни намека на действия, поэтому, когда Каминари взял его за руку, Бакуго воспринял это, как само собой разумеющееся. — Не, я единственный гей в районе ста метров. Было хуже, если бы ты полез к Киришиме или Серо. Мина, кстати, ничего. — Бакуго резко отбросил от себя самокрутку. Он так увлекся теплом рядом и ощущением комфорта, что не заметил, как ему подсунули косяк. — Эй, спокойнее. — Каминари провел свободной рукой по его груди, животу и потянулся за потерей. — Тебе надо расслабиться. — Его дыхание щекотало шею. Бакуго почувствовал, как кровь приливает паху и зажмурился. — Расслабиться, а не возбудиться. — Каминари говорил достаточно тихо, чтобы никто не услышал. — Твоя вина, придурок, — немного неуверенно, но с истинным недовольством буркнул Бакуго. — Выйдем? — проигнорировав чужое недовольство спросил Каминари. — Будет неловко, если кто-то еще заметит твой стояк. — Ага. — Они по очереди встали и вышли из комнаты, переходя к Бакуго. Их перемещение не вызвало вопросов только из-за грубого «заебали этой вонью, мы подышать». Каминари открыл окно и высунулся в него, зажимая сигарету в зубах. Неизвестно, когда он успел ее взять, но Бакуго было все равно. — Ты же не думаешь, что нравишься мне? — наконец спросил он. В ответ раздался смешок. — Я не настолько тупой. Мне вообще казалось, что у тебя постоянный партнер. Но даже если его нет, то как и ты, я не хочу заходить слишком далеко, я не уверен, что это то, что нужно тебе или мне. — Бакуго кивнул. — Отлично. Было бы также просто со всеми, как с тобой. — Каминари с заинтересованностью вылез из окна и уставился на него. Ему льстила своеобразная похвала, особенно от близкого друга, который большую часть времени его гнобил. — Так он у тебя есть? Парень? — На этот вопрос было сложно ответить. Кем ему приходился Шото? Любовником, ебырем и парнем, в которого Бакуго был влюблен. — Не совсем. Раньше смотрели вместе фильмы, говорили там, теперь только трахаемся. — Каминари снова затянулся и протянул многозначительное «ммм». — Если захочешь о нем поговорить, то я всегда рад выслушать, — закончил он и потушил окурок. *** Дом Момо Яойрозу был поистине огромным. Великолепная архитектура без вычурности и с обилием вкуса. Бакуго оценил, он бывал во многих дорогих зданиях, даже жил в двух, но они уступали в величественности. Хотя, поместье его матери во Франции могло посоревноваться с владениями Яойрозу. Его пустили без проблем, не было никакого листа со списком гостей, охрана никого не проверяла на наличие оружия или других подозрительных предметов. Видимо, Момо действительно устроила проходной двор или вечеринку в стиле бедных. Внутри играла музыка, ди-джеем была Джиро, девочка, которой долгое время был увлечен Каминари. Момо вместе с Шото беседовала то с одними, то с другими гостями, направляя их к слишком дорогим для такого мероприятия напиткам и симпатичнойеде. Пара выглядела просто превосходно, оба такие красивые и радостные, по крайней мере Момо, Бакуго впервые подумал, что оставить их вместе будет его лучшим решением, но он был слишком влюблен для такого отвержено-благородного шага. Он не находил в толпе знакомых лиц, с которыми можно было поболтать на отдаленные темы, только тех, кто его терпеть не мог и кого Бакуго сам на дух не переносил. Это было несколько угнетающе, поэтому он решил хотя бы напиться. Огромная елка горела тысячей огней, от украшений тоже рябило в глазах, ему надо было расслабиться, чтобы пережить это Рождество и не сойти с ума. Он с рвением пошел к напиткам, опустошая бокалы один за другим. Через полчаса, он готов был засосать Шото при всех, но только написал сообщение. Бакуго выискивал взглядом парня для перепихона, но ни одного похожего на гея, одни натуралы с девушками или одинокие непривлекательные варианты. Возможно, он просто недостаточно усердно искал, подсознательно не желая сегодня дрочить кому-либо, кроме Шото. А тот сидел в своей компании и, изредка обнимая Момо, играл: компания передавала карту по кругу с помощью рта, пока кто-то ее не уронит и не поцелуется. — Эй. — Бакуго дернулся, услышав голос рядом с ухом, — слабо перестать пялиться и пойти присоединиться? — спросила высокая девушка с черными длинными волосами, почти как у Момо. — Захуя? — Она ухмыльнулась. — Потому что я бросила тебе вызов и хочу тебя засосать, красавчик, но никак не могу найти повод. Ты в деле? — Бакуго кивнул. У него была другая цель — выбесить Шото и посеять сомнения в голове Момо. Они с незнакомкой двинулись в сторону смеющейся компании. — Даже не хочешь спросить мое имя? — поинтересовалась девушка, заправляя прядь за ушко. Какое ее ждало разочарование знал только Бакуго, но она служила отличным прикрытием. — Мне это не нужно. — Она в ответ хмыкнула и начала разговор с Момо, вливаясь в компанию. Бакуго встал между новой знакомой и Шото. Он был уверен, что за этот вечер мир перевернется с ног на голову.