Таблетки от одиночества

-К-Каччан...? Что ты здесь делаешь?... -Деку...Я это... Извиниться хотел что-ли...Я когда ушел, аж оттуда слышал твой плач...Ты чего ревешь то? Ч-что-то случилось? Бакуго выглядел довольно мило, когда пытался извиниться. Он ещё никогда не извинялся за содеянное, а особенно не просил прощения у Изуку. -Проходи... Зеленоволосый смотрел в пол, чтобы не было видно его слез. Сам Каччан извинился! Он действительно хотел накинуться на него и крепко-крепко обнять, но боялся, что все сейчас испортит и его оттолкнут, как всегда. -Ага... Блондин зашёл внутрь и положил сумку рядом с входной дверью. -Только это...У меня тут холодно... -Всмысле? Бакуго посмотрел на него как на идиота. -Жарко у тебя, придурок! Он снял куртку и повесил ее на спинку кухонного стула. Мидория немного опешил. -А я очень сильно мёрзну, каждый день. Кацуки ухмыльнулся. -С чего это вдруг? И это...Никому не говори, что я приходил!...А то испортишь мне статус в школе! Парень нахмурился так, что Изуку сразу начал заикаться и мямлить что-то похожее на согласие. -К-конечно! Я н-никому н-не р-расскажу! -Господи, успокойся уже. Так сильно боишься меня? Мидория кивнул и сел на стул, а Бакуго вздохнул и сел перед ним на колени. -Так что всё-таки случилось, м?...Ты рассказывать будешь?! Изуку не выдержал и зарыдал. Он упал к блондину в объятия и прижался к нему, как беззащитный котенок, которого пнули из дому и оставили мёрзнуть на улице. Парень начал кричать ему в футболку и мочить ее своими слезами. -Я морально умираю! Мне так плохо! Я не знаю, куда себя деть, что мне делать! Я не знаю, Каччан! Моя мать умерла! Нет друзей! Нет родных! Есть только твои насмешки и издёвки! Есть только синяки и порезы! Я пытался убить себя! Несколько раз, все впустую! Я больше не хочу жить! Мне стал настолько отвратителен этот мир, что мне хочется сжечь его до тла! Я так больше не могу! Убей меня, прошу! Каччан! У-убей... Кацуки опешил и совсем не знал, как реагировать. Он даже не мог сказать свои фирменные фразочки или хотя бы оттолкнуть от себя зеленоволосого. Что-то внутри него перевернулось и он просто молча, нежно и почти незаметно обнял Мидорию в ответ. -У-успокойся...Д-Деку, ты меня пугаешь! От этих действий Изуку опешил и потихоньку успокоился. Он даже не понимал, что сейчас говорил, ведь его просто понесло. Парень не мог остановиться и просто выкрикивал всю свою боль. Хоть кто-то, да услышит его. У Мидории остался лишь легкий осадок после истерики и мокрые следы от слез на щеках. Паренёк продолжал всхлипывать и дрожать, а Бакуго начал его гладить по спинке. Он был в шоке, что умеет показывать свою нежную и сострадательную черту характера, которой, как все думали, не может существовать. -Деку... -Да, Каччан? -Прости меня, пожалуйста. За все прости. Я не знал, что тебе так плохо, Изуку...Не знал... Он еще раз крепко его обнял, а Мидория впервые за очень долгое время широко улыбнулся, крепко прижавшись к своему, теперь уже, дорогому человеку. -Спасибо тебе Бакуго... Спасибо за все...