Самурай и его лилия

Сёгун приказал довезти Мэй до дома в целости и сохранности и даже приставил охрану из-за участившихся случаев грабежей и разбоев на дорогах, ведущих в Южную провинцию, так что доехала девушка спокойно и безопасно. Когда она вышла возле своего дома, один из воинов напомнил ей о её обязанности ответить господину. Мэй раздражённо вздохнула и кивнула. Масамунэ решил дать жене после дороги, поэтому не тревожил её, пока она умывалась, переодевалась, а потом они также молча обедали, лишь когда Мэй подала ему чай, Масамунэ спросил: - Как всё прошло? Понравилась столица? - Столица очень красивая, сразу видно, куда деньги утекают. - мрачно усмехнулась девушка. - Была на приёме у сёгуна, он там принимал гостей. Станцевала, ему понравилось. - односложно, с неохотой отвечала танцовщица. Масамунэ понял, что произошло нечто очень нехорошее, и спросил, прикоснувшись к руке жены: - Мэй, что случилось? Я же вижу по твоему лицу, ты встревожена. - Господин Савада предложил выйти за него замуж. - выдохнула девушка и опустила голову. - Ты согласилась? - напряженно спросил самурай, испытывующе глядя на супругу. - Нет! - горячо воскликнула она, вскинув голову. - Никогда и ни за что! Я тебя люблю, а не его! - Спасибо, Мэй. - мужчина крепко сжал её руку. Девушка улыбнулась, а потом снова поникла: - Но мне так страшно, Масамунэ. Он же второй после императора! Если он чего-то захочет, он это получит! Мне служанки рассказывали, что свою первую жену он силой заставил выйти замуж за него, и она скончалась через пару лет от тоски по семье и любимому человеку. Я не хочу расставаться с тобой! Самурай молчит, а Мэй видит, как длинные пальцы крепко сминают старую одежду, как появилась складка между нахмуренных бровей, как зрачки чёрных глаз опасно сужаются. Но вскоре плотно сжатые губы снова тянутся в улыбке. - Мы ни за что не расстанемся. Я обещаю. Да к тому же, такая красавица мне самому нужна! - повеселее улыбнулся Масамунэ, обнимая жену, и та тоже улыбается, чувствуя себя намного легче. *** Через пару дней на рассвете к Масамунэ пришёл кузнец и принёс то, что заказывал самурай: боевой веер для Мэй и новую катану для него самого. Сердечно поблагодарив друг друга, мужчины разошлись: кузнец- к себе домой, а Масамунэ остался в гостиной, ждать пробуждения жены. Всё время после приезда из столицы Мэй плохо спала из-за кошмаров, снящихся ей почти каждую ночь, а поэтому пребывала в не самом хорошем расположении духа. Новый веер, по мнению самурая, должен был поднять ей настроение. В ожидании Масамунэ решил испробовать своё новое оружие. Оно оказалось не только красивым, но, что важнее, удобным, легким в использовании и по весу, а рукоятка так плавно легла в ладонь, словно всегда там и была. В меру прочная посеребренная сталь сияла в утренних лучах солнца, а острота клинка не оставляла сомнений: разрежет всё, что угодно: начиная от плоти врага и заканчивая шелковым платком. Мужчина настолько увлёкся тренировкой, что даже не заметил, как на пороге комнаты появилась Мэй. Перед сном она выпила снотворный отвар, приготовленный местной целительницей, и смогла спокойно выспаться, поэтому утром девушка чувствовала себя получше. Приведя себя в порядок, она отправилась по дому искать мужа и обнаружила его в гостиной, где он тренировался. Его быстрые изящные движения, больше похожие на танец, серебристый росчерк клинка, его свист, словно соловушки, заворожили Мэй, и лишь голос мужа разбудил её: - Понравилось? - Очень! - восхищенно воскликнула девушка. - Я так соскучилась по твоим тренировкам! - Скоро ты тоже снова будешь тренироваться. Кузнец смастерил тебе новый боевой веер. - и Масамунэ, подойдя к жене, протянул ей его. Танцовщица осторожно приняла веер из рук мужа и внимательно осмотрела его. Вскоре довольная улыбка расцвела на её лице, и она, низко поклонившись самураю, поблагодарила его за столь щедрый подарок. - Давай потренируемся вместе на улице. Ты с катаной, я - с веером. - А давай. Только сходи переоденься. - Я быстро. Через десять минут Мэй, переодетая в обычное темно-синее кимоно для тренировок, вышла на задний двор и, привычно раскрыв веер, начала двигаться: сначала аккуратно и медленно, вспоминая, привыкая к весу оружия, а затем более уверенно и быстро, но не суетливо. Плавные грациозные движения, щелканье остро заточенных спиц, свист холодного металла. Смертоносное оружие в руках хрупкой девушки - интересное сочетание. После тренировки решили отдохнуть, Мэй разожгла огонь в очаге, потому что в доме было ещё холодно после ночи, приготовила горячий зелёный чай с мятой и принесла одну чашку Масамунэ, а затем села рядом со второй чашкой в руках. Так они молча пили чай, глядя на огонь, и это молчание обоим было не в тягость. Рядом с Масамунэ молчать было хорошо и спокойно, Мэй ощущала тепло и поддержку, исходящую от его взгляда, прикосновения, улыбки, и слов ей уже было не нужно. *** Но всё же не всё было так хорошо, как казалось на первый взгляд. Оба часто не могли уснуть из-за неумолимо приближающегося конца месяца, когда к ним приедет посланник от сёгуна и потребует ответа. Масамунэ видел, что Мэй это тревожит, но, похоже, она уже приняла решение не уходить от него. С одной стороны, это не могло не радовать, ведь означало, что жена любит его всей душой, а с другой стороны, что если Савада не примет отказа Мэй и заберёт её силой? А если он попытается помешать ему? То тогда сёгун казнит и его, Масамунэ, и её. За себя самурай не переживал, смерти он никогда не страшился, но вот как жена проживёт без него? Сможет ли она пережить его утрату? А с третьей стороны получалось, что когда деньги, данные правителем, закончатся, на что они будут жить? Уже было понятно, что земля не сможет родить хороший урожай, несмотря на уход за ней. Еды не будет, а занимать у кого-то Масамунэ не хотел, и так уже в долгах. Да и Мэй в последние годы стала часто болеть: то простуда, то головные боли, то обмороки. Самурай понимал, что хрупкий организм его жены начинает сдавать, что ему нужна нормальная еда и условия для проживания. Он то ещё сможет как-то существовать, а вот она вряд ли. Эти свои соображения Масамунэ держал при себе до одного дня. Тогда оставалась примерно неделя до приезда гонца. Самурай сидел на крыльце и чистил катану, а Мэй работала в огороде - поливала посадки. Мимо проезжал одинокий путник, их односельчанин. Заметив знакомого, Масамунэ поднялся с места и поздоровался, путник тоже поприветствовал его и сказал: - Прости меня, Масамунэ, если обижу, но я кое-что услышал о твоей жене. - Что ещё? - Она у тебя вроде замуж за сёгуна выходит? Или я неправ? - Неправ ты, Иоши. Это всё слухи глупых людей, которым, кроме как, языками чесать, больше заняться нечем! - жёстко ответил мужчина, сжимая рукоять катаны. Иоши заметил этот предупредительный жест и поднял руки в знак примирения: - Прости, друг. Просто уже все об этом говорят... - А ты решил уточнить? - съязвил Масамунэ. - Ну прости, пожалуйста. - Что ещё говорят? Я должен знать. - Что Мэй будет лучше с ним, ведь он богат и знатен, что он сможет обеспечить ей хорошую безбедную жизнь, которую она заслуживает. - Ясно. А теперь проваливай, пока я тебе твой поганый язык не отрезал! - Всё-всё, ухожу! - и Иоши быстро ретировался, только его и видели. Но его слова заставили самурая крепко задуматься, а затем принять самое тяжёлое решение за всю свою и без того нелёгкую жизнь. Вечером мужчина позвал жену в гостиную. Она спокойно, ни о чём не подозревая, пришла к нему и села напротив, сложив руки на коленях. Масамунэ собрался с силами и сказал, взяв Мэй за руку. - Любимая моя, сегодня я принял решение. Боюсь, что оно тебе не понравится, но так надо. - Что случилось? Что ты задумал? - настороженно спросила девушка. - Ты должна согласиться на предложение сёгуна. Тебе с ним будет лучше, поверь мне. Минуту Мэй молчала, переваривая слова, сказанные мужем, а затем гневно нахмурилась и ответила, твёрдо и чётко: - Я никуда не пойду и останусь здесь. - Мэй, я желаю для тебя только добра. Поверь, тебе с ним будет лучше, чем со мной. Здесь ты загнёшься от голода и болезней, а там тебе ничего из этого не будет угрожать. Я не переживу, если ты погибнешь из-за меня! Пожалуйста, доверься мне! - Масамунэ, ты с ума сошел?! Я люблю тебя и не хочу оставлять на произвол судьбы! Мы ведь поклялись всегда быть вместе! - Наша жизнь уже не та, что прежде. Я же вижу, как тебе тяжело, здоровье твоё подточилось. Ещё лет пять такой жизни, и тебе станет совсем плохо. А я этого не хочу. - Нет. Даже не уговаривай меня. - Мэй! Перестань упрямиться! Послушай меня. - самурай схватился за плечи жены и заставил посмотреть себе в глаза. - Я люблю тебя всем сердцем и желаю добра, поэтому и прогоняю тебя! Я хочу, чтобы ты прожила полноценную жизнь, имела всё, что хотела! Ты должна уйти! - крикнул Масамунэ и оттолкнул жену от себя. Та со слезами на глазах поднялась с пола и ушла в спальню, вернувшись через час с небольшим узелком за спиной. - Я тоже очень люблю тебя, Масамунэ, поэтому послушаюсь тебя и уйду. - дрожащим от печали и слёз голосом произнесла девушка. - Но пообещай, что ты не забудешь меня и всегда будешь хранить память обо мне в сердце. - Клянусь, Мэй. - Спасибо. - она ласково коснулась плеча мужа и вышла за порог дома. Кап, кап - так разговаривают слезы, падая на пол. Кап, кап - так поет отчаяние, помутняющее хрупкий разум. Кап, кап - так кричит боль души, боль сердца, боль... - Мэй, прости меня... Прости, умоляю... Прости! - ему тяжело прогонять жену, единственную, что смогла стать важнее битв и долга. Он ломает свою жизнь, но даже смотря на то, как Мэй больно и обидно, он не изменит решение, что принял ради неё. Он рыдает, лёжа на полу. Зачем? Зачем?! Чтобы она была счастлива, ведь рано или поздно заработанное золото растратится и они снова будут держаться из последних сил. Нет, пусть лучше это будет только с ним! Любовь жестока к людям. И это убивает слишком многое... *** Мэй уже толком и не помнила, как добралась до столицы: слишком тяжко и горько ей было, чтобы особо задумываться над этим. Лишь когда она заехала в ворота замка, поняла, что с ней случилось, и в тот же миг отчаяние и боль накрыли её с головой. Мэй упала на колени под тень раскидистого дерева и зарыдала, выплескивая всю боль и горе наружу. Головой она осознавала, что муж прав в своих суждениях, но что делать с сердцем? Ведь оно не желало принимать слова разума, злясь и обижаясь. В таком разбитом состоянии её и обнаружил тот самый советник, прогуливаясь по дворцовому саду. Сначала он хотел прогнать её, подумав, что очередная бродяжка пробралась к замку, просить милостыню, но, убрав волосы девушки с ее лица, узнал в ней ту танцовщицу, что так понравилась его господину. Ему вспомнились его слова о том, что она всё равно придёт к нему, и удивился проницательности правителя. - Ну что ж, моя дорогая, ты облегчила нам задачу. Даже никому ехать за тобой не пришлось. Как добралась то хоть до сюда? Путь ведь неблизкий. - На попутках. Не перевелись ещё добрые люди в нашей империи. - хриплым от слёз голосом ответила Мэй. - Что ж, тебе повезло, раз доехала живой. А в дальнейшем повезёт ещё больше, ведь ты станешь супругой главного воина Империи! - Действительно повезло. Советник провёл девушку в богато уставленные покои, слуги быстро и расторопно приготовили горячую ванну и чистое красивое кимоно. Мэй было уже все равно, ничто её не могло обрадовать, кроме возвращения в родной дом к любимому Масамунэ, но ради приличия она поблагодарила советника и служанок, а, когда они ушли, с головой погрузилась в воду. Тщательно вымывшись, Мэй сама переоделась в богатое кимоно из дорогого тёмно-зелёного шёлка с растительным узором и серебристым оби. Волосы в высокую причёску ей прибрала служанка, вызвавшаяся помочь. - Вы прекрасны, госпожа. - Зачем мне эта красота? - печально ответила Мэй, а затем попросила провести её к господину. Сёгун сидел у себя в кабинете, когда в дверь постучались и зашёл советник. - Господин, у меня для вас отличные новости. Помните ту красавицу, что танцевала у вас на приёме? - Конечно! Такую особу невозможно забыть. - мечтательно улыбнулся мужчина. - Так вот. Она уже здесь, сама пришла к вам. Вы, как всегда, оказались правы, мой господин. - Чего ты ждёшь?! Зови её скорее! - с нетерпением воскликнул Савада. Советник открыл дверь, и в комнату вошла Мэй, скромно и покорно опустив голову. Сёгун с удовольствием рассмотрел её и, радостно улыбнувшись, сказал: - Красавица моя, вы, наконец-то, соизволили прийти ко мне! Я очень счастлив, что вы поменяли своё решение. - Всё, как вам будет угодно. - процедила девушка, исподлобья глядя на мужчину, но тот, ослепленный её обликом, этого не заметил. - Прекрасно! Тогда, Таро-сан, прикажите всем готовиться к свадебной церемонии! Пусть гонцы несут радостную весть во все уголки столицы! - Конечно, мой господин. Когда советник откланялся, Савада приблизился к Мэй и ладонью поднял её опущенную голову, заставив посмотреть на себя. - Ты не пожалеешь, что вышла за меня. Тебе будет хорошо со мной, обещаю. - ласково произнёс мужчина, но девушка чувствовала, что всё это он говорит, лишь бы задобрить её и затуманить разум. "Нельзя поддаваться на эти сладкие речи! Он не любит меня, а я - его! У меня есть муж!" - думала Мэй, а вслух сказала: - Не подведите меня, господин. Сдержите своё обещание. - Разумеется, красавица моя. А теперь иди в свои покои, готовься к церемонии. - А когда она состоится? - Через три дня.