Долгий путь к счастью

Автомобиль неспешно колесил по малолюдным улочкам в стороне от главных дорог. Иван совершенно не представлял что ему делать дальше. – Симеон? – Да, друг мой. – А бессмертные... Кто вы вообще такие? Боги? Пришельцы? Супергерои? Старик собрался с мыслями, тщательно подбирая слова. – Находясь в чертогах забвения, я не раз задавался этим вопросом. У меня было много столетий на поиск истины, но я так и не пришёл к однозначному ответу. Наиболее правдоподобный вариант – бессмертные представляют собой нечто вроде подушки безопасности для защиты мироздания от уродцев. Мы не боги и не пришельцы. Не стоит искать в нашем существовании некий сакральный смысл. Мы похожи на упавшее с дерева яблоко, стремящееся к земле под действием силы притяжения. Существование бессмертных – проявление элементарных законов физики. Чем больше в мире уродцев, тем сильнее противодействует им мироздание, посылая нас на борьбу с врагом. – И много вас таких? – Очень мало, не больше десятка. Я знаю большинство, но возможно не всех. Дело в том, что для нас единственная возможность узнать друг друга это пересечься во время призыва. Но одновременно двух бессмертных призывают редко. А больше двух – почти никогда. – А скольких призывали максимум? – Джон Стар призывал четырёх. Кроме него, повторить этот подвиг не удалось никому. – И как давно это было? – Зависит от того, в каком году мы сейчас находимся. В диалог вмешался Шарль-Жорж. – Деда уже лет двадцать не призывали. Он потерял счёт времени. – Ничего я не потерял, глупый ребёнок, – возмутился старик, нервно наматывая кончик бороды на большой палец. – Самых сильных всегда призывают реже. И я прекрасно знаю какая на дворе эпоха. Мы живём в век технологического прогресса: телевизоров, спутниковых тарелок и видеокассет, – Симеон одним движением распустил бороду, явно гордясь собой. – Дед... – разочарованно протянул мальчик. – Ты, как всегда, отстаёшь от жизни. Люди давно перешли на CD-диски. Ивану захотелось вмешаться в спор и сказать, что эти диски уже десять лет как DVD, и вообще, постепенно выходят из употребления, но вместо этого он спросил: – И кто из бессмертных самый сильный? Симеон задумался. – Пряха. Но её уже очень давно не призывали. С момента, как она погибла и стала бессмертной, Пряху призывали раз пять, не больше. – Стоп, так бессмертные раньше были людьми? Шарль-Жорж опередил старика с ответом. – А ты думал ими просто так становятся? – он поместил своё бесплотное тело на соседнее сиденье, крутя воображаемый руль и играя в водителя. – В прошлом все мы были выдающимися истребителями уродцев. – И гибли по той же причине, – старику как будто взгрустнулось. – Выходит... Шарль-Жорж, и ты тоже? Ты вроде говорил, что тебя убили. – Да, – продолжал крутить руль мальчик, но взгляд его был устремлён куда-то вдаль. – Маменька принесла в дом уродца, я терпел сколько мог. А когда стало совсем невмоготу, скрутил из простыни верёвку и задушил паразита. А потом папенька в отместку задушил меня самого. С тех пор я скитаюсь от воплощения к воплощению. Иван остановил машину. – Признаюсь честно, у меня нет дальнейшего плана действий. Да и машину наверняка будут искать. Поэтому её скорее всего придётся бросить. У кого какие будут предложения? – молодой человек посмотрел на мальчика. – Только кроме «затаиться». – Могу предложить лишь затаиться, – пожал плечами Шарль-Жорж. – Друг мой, – начал Симеон. – Раз уж ты смог призвать в этот мир целых двух бессмертных, значит твои силы точно превосходят обычный уровень. Совершенно очевидно, что у мироздания на тебя огромные планы. Я предлагаю не останавливаться на достигнутом и призывать дальше. – И как же мы это сделаем? Убьём ещё одного уродца? Не забывай, нас разыскивают. – Я и не предлагаю тебе убить уродца. – Тогда что же? – Я предлагаю тебе убить целую кучу уродцев! – старик картинно растопырил обе пятерни, глядя на ошарашенного Ивана. – Допустим, мы не попадёмся в лапы полиции. Как же ты предлагаешь убить целую кучу уродцев, если я даже с убийством одного еле справился? Где мы их найдём? – Известно где – в роддоме! Не забывай, друг мой, что с призывом меня твои силы увеличились многократно. Даже мальчишка может скрывать тебя не на пять минут, как раньше, а на несколько часов. – Не хочу этого признавать, но он прав, – пробубнил Шарль-Жорж. – И как нам это поможет? – развёл руками Иван. – Что-то мне подсказывает, что сложновато будет просто так войти в роддом и начать убивать уродцев одного за другим. – Мы здесь не только для того, чтобы давать мудрые советы. Используй наши силы! – Да уж... Звучит крайне безумно, но выбора у меня особо нет. Я доверюсь тебе только потому, что мне в голову не приходят другие идеи. Кроме того, если это мой единственный шанс воссиять на небе, сделав что-то полезное для мироздания, грех будет не воспользоваться этой возможностью. Я готов пойти до конца! – Говоришь как Джон Стар! – захлопал в ладоши мальчик. – Только, перед выходом на дело тебе понадобится маскировка, – заметил старик. – Иначе тебя опознают и остановят до того, как ты войдёшь внутрь. – Разве мы не собираемся войти невидимками? – Невидимками мы будем сбегать. Загнав полицейскую машину в неприметный закуток, Иван с товарищами вышел на многолюдную улицу. – Ты уверен, что знаешь что делаешь? – каждые пять минут спрашивал Шарль-Жорж. – Уверен, – терпеливо объяснял молодой человек. – Местное ателье выкидывает всякий ненужный хлам прямо в мусорный бак за переулком. Чаще всего это обрезки ткани и разная ненужная рванина. Но иногда даже целые костюмы попадаются. Через полчаса Иван стоял рядом с мусорным баком. Его ноги по-прежнему были облачены в кроссовки, но весь остальной вид изменился. Безразмерные серые штаны, подвязанные тесёмкой в районе талии, висели на ногах словно флаг; а такая же серая кофта оканчивалась хаотичными обрезками на кончиках рукавов. Голову Ивана венчала потёртая птичья голова, сделанная из папье-маше. – Ой, не могу, – смеялся Шарль-Жорж. – Так ты решил заделаться этим... которые в костюмы животных одеваются? – Ну извините, надел что было, – огрызнулся Иван. – Самое главное – замаскироваться, – объяснил старик. – Нужно сделать так, чтобы тебя не узнали. А как ты будешь при этом выглядеть – дело десятое. Это героический поход, а не свидание с девушкой в ресторане. Немного подумав, Иван прихватил с собой валявшийся рядом длинный обрезок металлической трубы с рваными краями. – Вот так прямо, без подготовки... – сомневался молодой человек, таясь от редких прохожих по краям улочек. – Боюсь, у нас нет времени на подготовку. Придётся импровизировать. – Темнеет, – заметил Иван. – Может, отложим до утра? Сегодня был слишком безумный день. Я должен выспаться перед важным походом. – Вполне логично. – Можешь выбрать любое место, – предложил мальчик. – А я тебя скрою. Переночевав на лавочке в одном из дворов, молодой человек проснулся в хорошем расположении духа. – Меня немного трясёт, но это от предвкушения. Что ж, вперёд. Иван прекрасно знал где находится больница и где на больничной территории располагается здание роддома. Через час он уже был на месте. Беспрепятственно перебравшись через забор, молодой человек уткнулся в запертую дверь здания. – Ну конечно. Глупо было бы думать, что они пускают внутрь кого попало. К счастью, хлипкая деревянная дверь легко сдалась перед натиском подошвы кроссовка. Выбив её ногой, Иван оказался внутри. Из разных концов здания доносились громкие женские крики, наполненные невыносимыми страданиями. – Это чертовски отвлекает, – заметил Иван. – Абстрагируйся. Представь у себя в голове весёлую музычку. Решительно тряхнув обрезками-перьями на рукавах, молодой человек двинулся вперёд по коридору. – Сейчас должен появиться врач. Вопреки ожиданиям Ивана, это оказалась молоденькая медсестра. Привлечённая грохотом выбиваемой двери, она выбежала в коридор, чтобы узнать кто посмел нагло вторгнуться в святая святых. – Молодой человек... – на повышенных тонах начала девушка, но окончания её фразы Иван уже не услышал. Абстрагироваться? Легко. Свет! Мотор! Музыка! Справиться с медсестрой было легче лёгкого. Предугадывая каждое её движение, Иван повалил девушку оземь даже не применив обрезок трубы. Появилась вторая – и так же оказалась на полу. Юные глупышки. И зачем только они выбрали для себя эту ужасную профессию? Помогать уродцам появиться на свет – что может быть хуже? Ноги сами вели Ивана на второй этаж. А вот и мини-босс в виде врача-мужичка. Столкнув помеху с лестницы, молодой человек забежал наверх и распахнул первую попавшуюся дверь. Бинго! Уродцы лежали в кроватках, словно кульки с конфетами, расфасованные для продажи. Вскинув над головой обрезок трубы, Иван дал волю всем своим душевным порывам. Кружась в бешеном танце, он размахивал импровизированным оружием, пронзая уродцев одного за другим – со стороны казалось, будто руку молодого человека направляли сами боги. В комнату ворвались медсёстры и врач, но это не остановило Ивана – просто его танец стал более причудливым. По их удивлённым лицам было видно, что они кричали – находясь в трансе, молодой человек этого не слышал. Разбрызгивая вокруг себя кровь и ошмётки тканей, Иван продолжал уворачиваться от своих преследователей, не забывая раз за разом пускать в ход обрезок трубы. А Тико Тико здесь, а Тико Тико тут – Он прилетает и клюёт мою муку. А червяки в саду При этом на виду, И сколько хочешь всяких мошек на лугу. Но Тико Тико тут, но Тико Тико здесь – Он очень любит кукурузную муку. Он скоро может весь Мой урожай доесть, И ничего я с ним поделать не могу. О, прогоните из амбара эту птицу, Что каждый день ко мне летает угоститься! Как быть, из пушки ли стрелять, Или ловушки расставлять, Или кормушки пьяной вишней наполнять? Зову я кошку и прошу её, как друга: Придумай что-нибудь – заел меня ворюга! Меня он режет без ножа, Увы, прощай, мой урожай, Боюсь, оставит он меня без фуража! Очнувшись от транса, молодой человек обнаружил себя стоящим посреди комнаты, стены которой были основательно заляпаны кровью. Дурацкая птичья голова из папье-маше слетела в пылу битвы, и сейчас валялась изорванной где-то в углу комнаты. Почти все уродцы были мертвы, только парочка недобитков издавала тихие предсмертные стоны. Врач и медсёстры испарились неизвестно куда. Почуяв неладное, Иван кинулся к окну. Так и есть. Здание роддома окружили однотипные государственные машины, рядом с которыми суетились люди в форме. Но у этих людей форма отличалась от обычной полицейской, больше напоминая военный камуфляж. – Что? Так быстро? Как это они успели приехать за пять минут? – Иван спешно срывал с себя ставшие ненужными птичьи лохмотья. – Пять минут? Да ты здесь уже полчаса беснуешься! – заметил старик. – Разве они не должны начать переговоры или вроде того? Похоже, против нас собираются применить огнестрельное оружие, – стоя у окна, молодой человек наблюдал как люди в форме готовятся к штурму. – Время скрываться? – с надеждой спросил мальчик. – Чёрт, они заблокировали выход, – на глазах Ивана люди в форме начали забегать внутрь здания через главную дверь. Другие при этом загородили щитами дверной проём. Молодого человека обуял страх. – Бежим через окно на первом этаже? – Решётки. – Прыгаем со второго этажа? – Ага, прямо в лапы врага. – Тогда что же делать? Топот становился всё громче – непрошенные визитёры уже поднимались по лестнице. Сейчас они выбьют дверь комнаты, в которой затаился Иван, и... – Что ж, ребята. Мы славно повеселились, – голос молодого человека дрожал. – Даже если нам суждено умереть сегодня, я ничуть не сожалею о том на что пошёл. Ведь не каждому в жизни выпадает возможность помочь мирозданию... насколько эффективным способом. – Что за пессимистичный настрой? – Симеон вскинул руки, словно это ему предстояло обороняться от штурмового отряда. – Не смей сдаваться и умирать! – Правда, не умирай! – жалобно протянул Шарль-Жорж. – С последними тремя призывателями я так и не успел познакомиться, потому что их убивали слишком быстро. А ты хороший. – Боюсь, выбирать не приходится, – констатировал Иван за несколько секунд до того, как люди за дверью ворвались внутрь комнаты, устланной трупами уродцев. – Никак не подберу шутку, чтобы поднять твой боевой дух, – нахмурился старик. – Ха-ха... – отрывистый женский смешок эхом пронёсся по всему зданию роддома, беспорядочно опрокидывая одетых в бронежилеты штурмовиков. На пороге комнаты материализовалось нечто. Это существо представляло собой вертикально парящий в воздухе узорчатый столб, на котором извивался человеческий силуэт. Через несколько секунд Иван разглядел в силуэте женщину, чьи руки были подняты над головой и скованы цепями с верхним концом столба. Аналогичным образом были скованы и ноги – с нижним концом. Поверхность существа облачали длинные развевающиеся во все стороны полотна, скрывающие тело женщины от ключиц до самых лодыжек. Не было видно и глаз – верхнюю часть головы незнакомки закрывала повязка. Зато остававшийся свободным широкий рот был всё время и открыт и нервно подёргивался в безмолвном крике. – Словно рыба, выброшенная на берег, – застыл на месте Иван. – Шутница! – не сдержал восторженных чувств мальчик. – Рыбка! – воскликнул старик. – Валим, пока они не очухались! – молодой человек пулей пронёсся мимо лежащих вповалку человеческих тел, перепрыгивая через каждые три ступеньки. – Как быть с теми, что внизу? – голос мальчика звучал взволнованно. – О, безрассудная, помоги нам! – взмолился Симеон, глядя на Ивана, со всех ног несущегося на людей в форме, по комплекции превосходящих паренька в полтора раза. – Ха-ха-ха, – певуче рассмеялась женщина, дёргаясь во все стороны и пытаясь освободиться от оков. Внезапно противники наставили автоматы друг на друга, а те, у которых не было оружия, сцепились с ближайшим соседом, пуская в ход кулаки. Выстрел – и окрестности роддома наполнили крики повалившихся на землю раненых штурмовиков. От внезапного звука с дальних деревьев взлетели птицы. А Иван всё бежал и бежал, пока не остановился в трёх кварталах от эпицентра событий, переводя дух. – Это что вообще было? – молодой человек повалился на асфальт, прислоняя спину к кирпичной поверхности дома. – Шарль-Жорж, ты должен был сделать меня невидимым, чтобы я нормально пробежал мимо этих бычар! – Но ты не говорил! – Если бы я умер, ты бы лишился своего призывателя и отправился бы... – Иван беспорядочно замотал кистями, подбирая слова. – Не знаю, в небытие. – Ты не говорил! – Ладно. Бессмысленно рассуждать о том, что уже произошло. Вот теперь скрой меня, да хорошенько. Не удивлюсь, если за мной и вертолёты с танками отправили. Когда дело касается уродцев, люди сходят с ума и жертвуют всеми ресурсами ради спасения своих угнетателей. – Сделано! – У тебя получилось, друг мой! – радовался Симеон, указывая пальцем на женщину, привязанную к столбу. – Ты призвал третьего бессмертного! Ты призвал Рыбку! Я знал, что в тебе есть потенциал! – Здравствуй, Рыбка, – кивнул молодой человек в сторону незнакомки. – Спасибо за подмогу. – Боюсь, она тебе не ответит, – вмешался в разговор Шарль-Жорж. – Шутница не умеет говорить. Только посмеивается иногда. – Кто же тогда эта Шутница? И почему вы по-разному её называете? Мимо Ивана пронеслись два полицейских автомобиля со включёнными мигалками. Молодой человек проводил их взглядом. Шарль-Жорж отлично делал свою работу – окружающие Ивана не видели. – При жизни Рыбка была самой обычной женщиной, всё существование которой заключалось в походах на рутинную работу и обратно. Она была добросовестной работницей, но её шеф гораздо охотнее выделял других коллег – менее исполнительных, зато рожавших. Устав от отсутствия перспектив, Рыбка придумала сумасшедший план, который позволил бы ей выделиться и навсегда войти в историю. – Она напала на роддом, прямо как ты! – перебил старика мальчик. – И у неё неплохо получилось. Используя уродца в качестве живого щита, Рыбка сумела оттеснить полицейских, которые пришли по её душу. Они так и не решились выстрелить в их неоспоримого бога. Но затея Рыбки всё же не прошла без последствий для её собственного здоровья – нервное напряжение было настолько огромным, что бедняжка чокнулась прямо под дулами наведённых на неё автоматов. С тех пор её слово – смех, её душа – хаотичные всполохи, а её мир – безумная круговерть. – Вечно ты самые мудрёные слова подбираешь, – насупился Шарль-Жорж. – Глупый дед. – Стоп, но если она обезумела и потеряла дар речи, как вы тогда узнали что тогда происходило? – Иван безразлично наблюдал за полицейскими и правительственными автомобилями, беспокойно сновавшими по улице туда-сюда. – Перед тем, как её застрелили, она успела призвать меня, – признался Шарль-Жорж. – А остальное мы узнали из хроник, – закончил за мальчика дед. – Об этом случае написали в газетах и показали репортаж по телевизору. Правда, не в этой стране. Рыбка самая молодая из бессмертных, поэтому даже ты, друг мой, можешь помнить о её безрассудном подвиге, – подытожил Симеон, вопросительно уставившись на Ивана. – Никогда о ней не слышал, – пожал плечами молодой человек. – Зато теперь – знаешь её лично.