Ведьмино дитя

Горизонт алел, солнце, стесняясь показываться из-за горизонта, разлилось по небосводу смущение, и теперь лишь пару оранжевых лучиков поблёскивали, опыляя облака блеском. Городок подрагивает после страшных событий, но вот россыпь слёз пурги начинает блестеть на белых холмах, и уже становится слышно пение кочующих птиц. Природа просыпается в зимней красоте, с ней просыпается надежда и вера, они переплетают пальцы и идут отогревать мир, улыбаясь так ярко, что любой снег бы, извиняясь, сдал свои права и откланялся. Подружки рассматривают этот удивительный мир и шепчутся тихо. Они приголубили взглядом двух молодых людей и теперь бурно обсуждали выдержат ли они их испытания. Одинокое дерево сиротливо обронило накопившиеся снежинки, и они, точно шаман перед обрядом, закружился в только им понятном танце. Они неторопливо стремились к земле, и в тот момент, когда их нежные тельца коснулись юношеского лица, совсем растаяли в сладких грёзах свободы. Чуя открыл глаза и заметил, что тень, что до этого скрывала его от всего страшного вдруг испарилась. Юноша заскулил, попробовал подняться и в немом крике застыл - всё тело ныло отчего-то, затылок пульсировал, а руки дрожали.Страшные воспоминания содеянного воскрешались одно за другим, рыжеволосый всё больше приходил в ужас, слёзы неприятно зажгли очи, и Чуя, стиснув зубы, стал качаться из стороны в сторону. Каков глупец, а ещё и немощный. Жалкий и бесполезный, он ненавидит себя за содеянное. Ведьма уже три ночи кряду не приходила в сознания, возле неё кружились фамильяры заваривая отвары и моля хозяйку очнуться. А Чуя подобно трусу боялся даже подойти к лежащей на кровати, Мии. В его глазах стоят ужасные картины, горящая мать , плачущий отец, истекающая кровью дорогая сердцу ведьма и глаза Хаоса. Святой меч лежащий рядом на снегу, отдавал теплом, а витиеватый узор отдавал краснотой от пропитавшей его ведьминой крови. Если бы он услышал её... Если бы не поддался гневу... Если бы не вытащил клинок... Она бы каждое утро встречала Накахару с улыбкой, мило морщила носик от его ссор с лешим, а не лежала бы подобно мертвецу. - Чуя! Нам нужно улететь в наш лес, возможно там найдётся лекарство, что поможет хозяйки, - из раздумий рыжеволосого выводит голос Ацу, что подошёл к юноше. - Ты меня слушаешь? - Да... Сколько вас не будет? - Не знаю, но мы постараемся вернуться как можно раньше. - улыбается беловолосый, но улыбка та казалась вымученной. Ведь их любимая хозяйка сейчас на краю пропасти и они не знают чем ей помочь. - Не отходи от хозяйки, прошу. - Прости... Прости что не сумел защитить её, что не вернул в целости.... - шептал рыжеволосый, сжимая в руках ножны. Фамильяры не разу не упрекнули его в содеянном, но чувство вину всё равно не уходило. Да и разве может простое прости, успокоить мятущиеся чувства.... - Не извиняйся, ты ведь не знал что так обернётся. - подавая руку, чтобы помочь встать, произносит Ацу. Чуя лишь молча принимает помощь и отряхнувшись от снега, направляется в комнату трактира. - Как мы его с хозяйкой оставим? Вдруг ещё чего учудит? - бурчал Рю, поглядывая на пришедшего рыжеволосого. - Перестань, чёрный! Чуя ведь не нарочно! - Ацу ринулся защищать юношу. - Лучше готовься, нам нужно лететь. - Не командуй! - ворчнул черноволосый и обернулся вороном, вылетая в открытое оконце. Ацу лишь тяжело выдохнул и обернувшись, вылетел следом . Закрыв ставни, чтобы холодный воздух не пропитал комнату, Чуя взглянул на лежащую в лихорадке ведьму. Голова Мии покоилась на мягкой перине, если бы не горящие щеки и тяжело вздымающаяся грудь, показалась бы что она вовсе не жива. Рыжеволосый подошёл к кровати, опуститься на колени и уставился на девушку, что тяжело дышала. Юноша даже мягко и осторожно коснулся её шеи, посмотрев на вокруг боясь что вороны вернутся и Рю с возгласами оттолкнёт его ладонь, но в комнате их не было, а Чуя поджал губы от того жара, который проник в самый живот. Лихорадка мучила девичье тело, не давая прийти в сознание. Сколько уже отваров было использовано, сколько слез пролито, но ведьма не приходила в себя. Её зелёные очи накрывали тяжёлые веки с дрожащими ресницами, а руки, что Чуя сейчас держал в своих ладонях казались маленькими и холодными. - Мия... Что же я наделал... - шептал юноша, поглаживая бледную руку. - Прошу разозлись, накричи... Только не молчи... - ответа на его мольбы не было. Время шло день сменялся ночью, а фамильяров всё не было. Чуя ждал не смыкая глаз и изредка отпускал холодные руки ведьмы, чтобы сменить компресс и повязки. - Чуя... Сыночек, - голубые глаза оглядывают комнату, судорожно ища источник голоса. И он находит, возле окна стояла женщина, её рыжие локоны подобно огненному водопаду струились по плечам, она смотрела ярко-голубым взором на сидящего юношу. - Мама? - слово с трудом срывается с губ из - за стоящего в горле кома. - Да, душа моя. Прости что оставили тебя одного, - отказываясь совсем рядом, произносит Мария и обнимает сына. - Прошу тебя, позаботься о ней. - Но как? Я ведь... - Не вини себя, она ведь жива. Найди книгу в алом переплёте... - Стой, мама! - в глазах все начинает туманиться, а затем и вовсе темнеет. Голубые глаза с трудом открываются, он уснул и все что виделось оказалась лишь сном. Книга в красном переплёте... Кажется под слоем пыли в избе матери он видел эту книгу. Это шанс вновь услышать родной и любимый сердцем, голос ведьмы! Накинув плащ и оставив оберег на подушке, рыжеволосый поспешил к избе. Он бежал через сугробы, обходил редких прохожих и смотрел вперёд. Ноги вели его сами, а редкие деревья убирали ветви, чтобы пропустить юношу дальше. Забежав внутрь избы, Чуя ринулся к книжным полкам, скрипя половицами. Красный переплёт даже сквозь пыль бросался в глаза, не обращая внимание на щекочущие нос частицы, Накахара достал книгу и принялся искать. В небольшой книжке были от руки написаны заметки о священном мече и его действие, написанных возможно со слов отца. Священный клинок выкованный на солнечной горе и впитавший в себя силу, способен одним ударом уничтожить любую нечисть. Уничтожая сущность и душу, не давая шанса на возрождения. Но клинок не способен уничтожить тех кто не связан с тьмой узами и чья душа не запятнана чернотой, а может лишь ранить. Способ излечить эти раны, отвар из... Слово смазалось - Из чего! - Чуя начинает судорожно вспоминать свои познания о растениях, но все что приходило на ум, Рю и Ацу уже испробовали. - Что б тебя! Чуя прочёл все книги находящиеся на полках, но больше нигде не нашёл упоминаний о лекарстве способного излечить рану от клинка. За что? Почему? Почему он не в состоянии помочь? За что ему это проклятие, терять дорогих сердцу людей? Если сердце ведьмы перестанет биться, Чуи больше незачем будет жить... Хаос наверняка встретит его с победной улыбкой... - Господин Чуя! - донеслось до слуха, от чего рыжеволосый обернулся.