Legend of Yun Xi Falling Into Mud
Чимин чувствует себя самым счастливым человеком на свете, просыпаясь с утра под теплым боком альфы, пока в ногах приятно потрескивают бревна в камине. По телу разливается ласковая нега, стоит ему взглянуть на умиротворенное лицо своей пары, хмурящего брови от того, что младший вертится и пытается вылезти из кольца крепких, но нежных рук, что-то бубня про раннее время и рассвет. Пак только осторожно чмокает его в кончик носа, укрывает одеялом, и плетется на кухню готовить завтрак. Юнги свою беременную пару холит и лелеет, исполняя любые капризы: хочешь малины — вот тебе свежая ягодка из леса; хочешь погладить лошадку — альфа приведет коня к твоему крыльцу и будет наблюдать за тем, как пухлые ладошки плетут тонкие косички из гривы его скакуна. Омега живет припеваючи, окруженный приятным запахом леса и заботой старшего, делает дела по дому и так же ходит на полянку собирать травы к холодам. Мина сказала, что скоро ударят первые морозы, поэтому нужно запасаться. Юнги его рвения не особо одобряет, но тихо ходит за парой, стреляя глазами в каждого мимо проходящего бету из охраны, пока тот, щебеча себе что-то под нос, собирает очередной нужный букетик трав и цветов, из которых варит вкусный чай и готовит настойки на «всякий случай». С тех пор как Чонгук приезжал к нему в последний раз, чтобы повидаться и обговорить предстоящие дела, прошло больше двух недель. Его животик стал заметнее, фигура слегка увеличилась, и это не могло не вызвать довольное рокотание в груди альфы, пока тот целовал его щеки вечерами, про себя восхищаясь мягкостью чужой кожи; ласково гладил бедра и шептал на ушко, какой Чимин очаровательный. С приездом детей в деревню стало чуть шумнее, чем обычно. Поначалу маленькие жители боязливо поглядывали друг на друга, прячась за спинами старших, но позже, когда один из альф предложил поиграть в жмурки, бегая за малышней, страх сошел на нет. Теперь утро Чимина начиналось не только с приготовления завтрака для его любимого альфы, но еще и выпечкой для детей, которой он угощал их во время общего обеда за столом на свежем воздухе. После шел сон-час: заботливые старшие выносили из дому теплые шкуры и подушки, укладывали их на мягкую травку, куда сразу падали все дети, слушая сказку и засыпая под приятный шелест еще теплого ветра и пение птиц. Чимину всегда нравилось смотреть за ними, такими милыми и тихими, чмокающими во сне губками и доверчиво протягивающими руки при кошмарах. Пак, жадный до объятий, всегда баюкал на своих коленях малыша альфочку, кажется, самого младшего из всей прибывшей детворы. В первый раз он, завидев Юнги, обнял того за штанину, крепко вцепившись в ткань ладошками, и не хотел отпускать, спрятав нос. Тогда на помощь пришел омега, весь ласковый и нежный, сразу проникся любовью к крошке, и теперь тот мог до самого отъезда просто сидеть на его руках, поглаживая животик. — Хен, а кто там живет? — Мой малыш. Скоро он появится на свет, и вы будете играть вместе. Ты будешь его защищать, Джисони-и? — Буду! Прямо как Юнги-хен защищает тебя! — гордо говорит малыш, а после краснеет, пряча лицо в изгибе чужой шеи, вдыхая нежный запах молока и цветов с полей. — Чимин-хен очень красивый… Когда я вырасту, я возьму тебя в мужья, прямо как король Ким, ты только подожди, хорошо? Омега успел только улыбнуться и слегка посмеяться, как чужие руки выхватили из его объятий ребенка, весело кружа над землей до громкого и радостного смеха Джисона, пока тот, прикрыв глазки, наслаждался. Юнги спускает младшего на землю, лохматя мягкие волосики на голове ребенка, а потом хитро смотрит, сужая глаза. — Разбойник, ты хочешь увести у меня омегу? Я вызываю тебя на бой, защищайся! Малыш, громко гогоча, может только убежать от старшего, петляя между домами, но все равно остается пойман и закинут на плечо, как тушка, вися до тех пор, пока его не возвращают в руки омеги. Джисон хрюкает, продолжая легонько смеяться, чем вызывает прилив огромной нежности у Чимина, что вот-вот лопнет от переполняющих его эмоций, если он кого-нибудь не расцелует сейчас. А Юнги, как самый заботливый и внимательный альфа, всегда готов помочь своей паре в непростом положении и принять на себя все участи такого приятного наказания. Мальчик засыпает, убаюканный сплетёнными запахами под мягкий голос Чимина, напевающим какую-то колыбельную. Каждый вечер ему тяжело прощаться с Джисоном, когда Юнги отдает его в руки уже пожилого дедушки, что-то в его сердце ломается и щелкает, может это омежье чутье, а может просто бушующие гормоны, тем не менее, он увидит его снова с утра, накормит свежими плюшками из печи и будет учить читать, сидя в небольшой беседке, что соорудили им альфы для обучения детворы. А пока он смотрит в небо, ощущая кожей морозный воздух, подумывая над тем, что пора бы чуть ускориться с заготовками на зиму.***
Brian Reitzell, Alex Heffes «Kids»
По обыкновению проснувшись, Чимин чувствует горячее, просто огненное тело рядом с собой, и в панике поворачивается, чтобы увидеть тяжело дышащего мужчину, что-то говорящего в бреду. Его кожа похожа на раскаленную лаву, красный нос и такие же глаза говорят все: заболел. Омега трогает чужой лоб, сразу вскакивая на ноги и бежит за Миной, чтобы та осмотрела Юнги. Знахарка развела руками, мол, подхватил какую-то хворь, отпаивай настоями и меняй повязки на голове. Пак быстро закивал, внутренне хваля себя за то, какой он молодец, что заранее все заготовил, и после ухода пожилой омеги принялся за дело. Переодел несопротивляющегося альфу, через силу напоил его травами и жидким супом и уложил спать, присаживаясь на кровать и слушая дыхание. Жар давал о себе знать каждые полчаса, что Юнги просыпался и сквозь сон бормотал имя омеги, а после, когда чувствовал его феромон и нежные руки на своих щеках, успокаивался, вновь падая в небытие. Он старался быть рядом, даже когда к нему пришел малыш Джисон, протягивая привезенные с собой игрушки. Они остались дома, тихонько играя в комнатке, чтобы не потревожить чуткий сон старшего альфы. — С хеном все будет хорошо? — лепечет мальчик, поправляя его влажные волосы на лбу, когда вызвался помогать омеге с лечением. — Конечно, — улыбается омега, в сердцах на это надеясь. Ночью, когда первые звезды появляются на небе, Чимину остается только молиться Луне и просить выздоровления для своего любимого, стоя на коленях перед раскрытым окном. Светлые лучики нежно путаются в волосах Юнги, отражаясь от его бледной кожи, и омега давит в себе всхлипы, целуя чужое лицо, прижимаясь к его спине, считывая каждый вздох, каждое движение, и каждый шорох. Он справится, они справятся вместе.***
Альфа спит третий день и снится ему один и тот же сон, похожий на реальность. Он заходит в дом, когда на землю уже спускается мгла, темная и холодная, неприятно покалывающая кожу, только на пороге его не встречает Чимин с теплой улыбкой и поцелуем в щеку. Его встречает тишина, давящая на перепонки, кажется, еще минута, и в ней можно захлебнуться, только из спальни слышится тихий, едва различимый всхлип, куда Юнги несется сломя голову. Перед ним стоит волк, огромный черный хищник с раскрытой окровавленной пастью, что смотрит на него своим голодным и злым взглядом, готовый вот-вот прыгнуть и разорвать в клочья. За ним, хрипя то ли от боли, то ли от страха, сидит Чимин, прижимая к груди маленький сверток с их ребенком. Юнги видит кровь на любимой карамельной коже; видит панику и застывши слезы в бездонных глазах, и тянется подойти, да только волк продолжает держать оборону, рычит и скалится, что шерсть на загривке встает дыбом. Мин ничего не успевает сделать, как зверь рычит и делает выпад, набрасываясь на него под оглушающий крик его омеги. Юнги вскакивает с кровати, ни жив ни мертв, стараясь все собрать в кучу. За окном светит солнышко, лениво пробираясь сквозь легкие шторки в спальне, камин слегка потрескивает и едва заметно греет, а с улицы доносится ласковый голос Чимина, куда альфа сразу срывается, не обращая внимания на боль во всем теле. Ему просто необходимо сейчас увидеть его. Альфа вылетает на крыльцо, ловя на себе обеспокоенный взгляд Чимина и непонимающий Чонгука. Пока обе омеги хлопают глазами, Пак делает шаг в сторону возлюбленного и оказывается в кольце крепких объятий. Юнги утыкается носом в лохматую макушку, загнано и слишком быстро дышит, насыщая себя запахом своей пары, успокаивая дурные мысли. Чимин рядом с ним и он в безопасности. Чон быстренько сматывается, оставляя пару наедине, а Мин продолжает наглаживать спину своего мальчика, потихоньку свыкаясь с реальностью. — Как ты себя чувствуешь? — шепчет омега, трогая чужой слегка взмокший лоб. — С тобой намного лучше. Мне приснился кошмар, а тебя не было рядом. Прости, я так сильно напугал тебя. — Все хорошо, главное, что ты поправился. — Только твоими силами, — Юнги улыбается, притягивая к губам маленькие пальчики и дарит им нежные поцелуи, каждому, ловя тихий смех омеги, и запечатывая его в самом сердце под тысячью замочков. Он уверен, если бы не забота Чимина, альфа бы давно сгинул, отдавшись в коварные костлявые лапы смерти, только его омега, его очаровательный малыш вытащил его, согревая ночами в своих объятьях и даря поцелуи в макушку, иногда тихонько всхлипывая. И в эти моменты сердце Мина разрывалось на кусочки, он все слышал, но не мог даже вымолвить и слова, распадаясь стеклянным пазлом о кафель. Но сейчас Чимин в его руках, все такой же теплый и ластящийся к его груди, на его мягких губах играет счастье. И таким он хочет его видеть каждый день. Он будет стараться, чтобы это было так. — Давно приехал Чонгук? — разрывает уютное молчание мужчина, смотря на жизнь, текущую в деревушке. — Нет, сегодня утром, — мурчит омега. — Тэхен хотел поговорить с тобой о чем-то важном, кажется, ему нужен твой совет. На границах что-то стряслось. — А где дети? — вдруг понимает альфа, что малышей сегодня нет, да и давно он не слышал лепет Джисона даже сквозь сон. — Их уже два дня не привозят к нам, — вздыхает Чимин. — Тебе нужно встретиться с королем, я приведу его, ступай в дом. У ослабшего волка Юнги нет сил спорить с парой, поэтому он молча кивает и уходит в спальню, заправлять кровать. Его глаза цепляются за люльку, и в груди начинает болеть от недавнего кошмара, как кажется альфе, предвестника скорой беды. Поэтому он отводит взгляд в сторону зашедшего Тэхена, стараясь отвлечься от жгущего внутри чувства беспокойства, что с каждым вздохом все сильнее оседает волнением, отдаваясь судорогой в пальцах. — На границе была убита девушка-омега и мужчина-альфа, работающие в полях. По словам других очевидцев, они шли следом за ними вечером, мило беседуя о каких-то домашних хлопотах, а после, когда нужно было расходиться по повозкам, их не оказалось. Беты из охраны пошли искать их, услышав громкий крик девушки, но не успели, нашли только два трупа среди колосьев с перегрызанными шеями, на омеге были синяки, ее пытались взять силой. Стражник сказал, что видел двух крупных мужчин, что убегали оттуда, одного удалось подстрелить, только он все равно скрылся, в лесу идут поиски. — Кто погиб? — Хван Миндже, омега, и Ким Джонхо, дедушка Джисона. Я подозреваю, что они хотели напасть на девушку, утащить с собой, только Джон не дал, вступился, и его убили тоже. — Нужно усилить охрану у города омег, — Юнги устало откидывает голову в сторону, вновь встречаясь глазами с висящей люлькой. — Джисон… Что будет с ним? — У него из родственников больше никого нет, — грустно говорит Ким, присаживаясь на край опочивальни. — Он уже бродяжка, скоро его переселят в дом малютки… — Нет, — отрезает Мин, смотря серьезными глазами на короля. — Привези его нам, мы с Чимином заберем его в свой дом и подарим семью. Мой волк слишком привязался к этому маленькому нахалу, он уже давно считает его своим щенком, — улыбается Юнги, отворачиваясь. — Чужих детей не бывает, он с первого дня в этом доме стал моим сыном, пусть у него был дед, я все равно считаю его частью своей семьи. Тэхен улыбается, похлопывая старшего по плечу, и долго смотрит на него пронзительным взглядом, выражая немое уважение и любовь. Юнги в его глазах всегда был мудрым не по годам, так много воды прошло с тех пор, теперь перед ним взрослый мужчина, уверенный мужчина в своих силах, в своем омеге, в своем выборе. — Я прикажу завтра с рассветом привезти его вам, — кивает король. — Ты знаешь, я приму любое твое решение. Думаю, Чимин тоже не будет против небольшого пополнения. — Спасибо за доверие, — хмыкает Юнги, слегка ударяя Тэхена в плечо. — Как ты думаешь, кто это мог быть? — Смею предположить, что это Одичавшие. Но в этом надо разобраться, а пока, стоит усилить патруль границ деревни, тут вы более уязвимы: в городе много людей и охраны, а тут кругом лес и тьма. На вас напасть проще. — Думаешь, они придут за беременными омегами? — Я не могу утверждать, мне нужно перестраховаться и ограничить вас от бед. Нужно собрать всех альф и рассказать об этом, Чонгук уже проводит инструктаж с омегами, как он трясся, пока мы ехали сюда. — Мне кажется, — подает голос Мин после недолгого молчания. — Это могут быть изгнанные из города альфы, люди Мисока. Альфы, не умеющие держать свои инстинкты в руках, вдали от привычной цивилизации и их любимого «Спаривания» просто теряют головы. Если это и есть они… — То они будут мстить, ты это хотел сказать? — грузно выдыхает Ким, падая спиной на мягкие перины. — Эта мысль набатом бьется у меня в голове с того дня. Мстить они будут мне, человеку, что собственноручно за шкирки выкинул их за границы, лишив всего и сразу. А какой верный способ сделать больно, уничтожить альфу внутри человека? Привергнуть опасности его пару. Мне нужно огородить от этого Чонгука… — В самую высокую башню под тысячи замкóв? Поставить к дверям самую проверенную стражу? Ты не сможешь держать его в неволе, друг мой, слишком сильно он привык к свободе, а ты слишком сильно любишь его. Держать его взаперти тоже не выход из ситуации. — Я знаю, — улыбается Тэхен, прикрывая глаза, и сразу видится ему счастливая улыбка Чонгука, ласковая такая, что светит ярче солнца и греет теплее огня. И как же ему хочется уберечь его от опасности, что теперь поджидает на каждом углу, прячась в тени тонких улочек и за деревьями в лесу. Ему бы под стать диким желаниям, закрыть омегу ото всех в спальне и не выпускать, да только разве он его спасет так? Обещая уберечь от всего, сам же и убьет эту любовь, сотрет с губ милую улыбку, заставит хрустальные глаза источать слезы. И этого ему хочется меньше всего. — Нужно усилить охрану омег и начать поиски лагеря диких, — подводит итог Юнги. — Нельзя терять ни минуты. — Хен, будь осторожнее, — тихо просит младший, широко распахивая свои глаза. — Роднее тебя у меня никого нет. — Ты тоже береги себя, Тэхени-и, — тянет Юнги, лохматя густые вихры короля своими пальцами. — Пойдем, думаю, нас уже ждут. И все же не зря Мин переживал изо сна, беда пришла откуда не ждали, и с ней нужно справляться всем вместе.