Dead Sister Brian Reitzell, Alex Heffes
Чонгуку не хочется открывать глаза, впервые за всю свою жизнь он чувствует отвращение к себе и своему телу. Внутренняя омега скулит, воет безумно громко, зазывая к себе родного альфу, надеясь на тепло и спасение. Парень пытается ее успокоить, бьет кулаком по груди, только все тщетно. Солнце за окном давно раскинулось на темном небе, прячась за серыми тучами, будто боится показаться на глаза королю и получить его укор. Омега оборачивается на скрип двери и замирает, когда в проходе появляется пожилой мужчина с кружкой в руке. Он грустно смотрит на истерзанное за ночь тело и опускается рядом с королем на колени, протягивая воду. — Тебе нужно набраться сил… — Отпустите меня, пожалуйста. — Не могу, дитя, они везде, — шепчет мужчина. — Они ворвались в мой дом и остались здесь, теперь и тебя притащили, изверги. Я уже стар, чтобы бороться с крепкими волками внутри них, прости меня. — Вы не виноваты… Как давно закончился дождь? — Пару часов только прошло. Все еще сырое и мокрое, трудно будет твой запах определить, — все также вздыхает мужчина, передавая питье в трясущиеся руки. — Я принесу еще воды, тебя надо умыть. — Как я могу обращаться к Вам? — шепотом спрашивает омега, поднимая свои глубокие глаза. — Дедушка По, — улыбается альфа, вставая с места, немного кряхтя. — Чуть позже я расскажу тебе все. И он рассказывает о том, как оказался в лесу так далеко от города в одиночестве. Как ушел еще сам при правлении Мисока и обустроился здесь в уютном домике, ведя отшельнический образ жизни. У него нет детей альф, только от него родилась девочка омега, что растет в городе Чонгука уже давно, и знать о своем родителе не знает. Дедушка По говорит о том, как в один из вечеров к нему с просьбой переночевать пришли несколько альф, изгнанных из города в леса, и он по доброте своей душевной разрешил… — Теперь они этот дом под себя сделали, — шепчет дедушка, вытирая пыль с лица омеги. — Я и не думал, что их сердца полны злобы и жажды мести… Бежать тебе надо отсюда и как можно скорее. До следующей течки так точно. — Мой альфа, он… — Не спасет тебя твой альфа, милый, — качает головой По. — Его лес сюда не пустит, это дикая часть, она мало кому открывает свои ворота. — Что же делать? — глаза напротив полны слез и отчаяния. Тэхен не сможет прийти за ним сюда, его тут никто не найдет, даже метка не сможет помочь… — Мы что-нибудь придумаем, — кивает ему альфа. — Старайся быть тихим и незаметным, как тень, я дам тебе травы, что скроют запах, постараюсь защитить, но против них я и сам слаб. — Спасибо Вам, — сквозь слезы улыбается Чонгук, вызывая на лице пожилого человека теплую отеческую улыбку. Там в глазах потухают целые вселенные, галактики, рушится мир, рушится вера в хорошее, покрываемая соленым морем отчаяния. Омеге страшно, омеге хочется под теплый бок своего мужчины. Впервые в жизни Чон думает о самоубийстве, как об отличном выходе, стоит незнакомому альфе войти внутрь комнаты и оттолкнуть дедушку По в сторону. Его снова берут силой, прижимая дергающееся в рыданиях тело к холодному полу, разрывая последние ткани одежды. Чужие клыки больно царапают кожу, оставляя глубокие раны на спине, словно следы от розг, они отражаются кровавыми пятнами на сердце, разрывая его на мелкие кусочки от каждого мерзкого толчка внутри. Омегу тошнит от противного запаха чужака, тошнит от собственной беспомощности и слабости, ему хочется вспороть себе живот, перерезать глотку, чтобы больше никто не смог тронуть его кроме… — Тэ-тэхен! Альфа над ним громко рычит, ударяя Чонгука ладонью по лицу так, что тот бьется головой о деревянные доски и теряет сознание, улавливая только обрывки нелестных фраз в его адрес и адрес его мужа. Он падает в темноту, такую холодную и местами уютную, не желая выбираться оттуда совсем.***
Melancholia Kayou.
Юнги возвращается в дом полностью разбитым и уставшим. Чимин не спит, ждет его на пороге, постоянно вглядываясь в густую даль, поправляя шаль на плечах. Джисон сидит рядом с ним, ни на шаг не отходит, а на каждый шорох задирает голову, хмурясь. Юный альфа защищает свою семью, ходит по пятам за беременным и на любые просьбы пойти в кровать отрицательно машет головой. Мин треплет его по голове и усаживает на свои колени, чувствуя, как тонкие пальчики играют с завязками на горле его рубашки. — Чонгука украли. Чимин от услышанного роняет на пол кружку, разливая по полу теплый чай. Омега смотрит нечитаемым взглядом на Юнги, пока в уголках глаз скапливаются слезинки, а после падают проливным дождем на его щеки, скатываясь вниз. — К-как?! Мы должны отправиться искать его… Я должен найти его! — За окном ночь, — возражает старший. — Ты в положении, какие поиски… — Я поеду, — строго настаивает омега, хмурясь. — Поеду и точка! Мой брат в беде, как я буду сидеть сложа руки?! — Папочка, — сонно лепечет Джисон, хлопая глазками. — Тебе нельзя волноваться. Братик снова будет пинать тебя в животик. Юнги целует лохматую макушку и поднимает ребенка на руки, следуя к его небольшой кроватке, что привезли для него не так давно. Чимин закусывает губу и следует за ними, наблюдая за картиной, от которой вновь щиплет в глазах и в носу: грозный альфа укрывает младшего пушистым одеялом и ласково клюет в щеки. — Малыш, — зовет Юнги омегу, и тот послушно идет в его руки, укладывая голову на чужое плечо. — Если ты так хочешь, мы можем утром поехать по лесу вместе и поискать Чонгука, хорошо? — Угу. Я обещал его папе приглядывать за ним, я-я… — Ты умница, Чимини-и, — шепчет альфа, прерывая начавшийся град слез от любимого. — А мы его найдем, слышишь? Найдем обязательно, нужно только терпение и время… А оно идет, течет быстрым потоком вод, виляя между влажными камнями, словно бежит от кого-то, играет. С пропажи Короля омег прошло больше двух недель, в городе напряжение сменяется паникой и страхом, жители боятся, что это просто такой ход от альф. Ходят слухи, что якобы сам Тэхен заточил Чонгука в башне или убил, чтобы взять власть над городом и отдать их в руки альф. И тогда Чимин решает вмешаться, возвращаясь в город на большом сроке, чтобы успокоить подопечных и вселить в их сердца надежды, хотя сам каждый раз трясется от страха с наступлением ночи. Он берет на себя обязанности временно исполнять деятельность Чонгука, только красивую корону на свою голову не надевает, наоборот, опасается и смотрит издалека, как та сверкает в свете уходящего дня, переливаясь яркими радужными полосами от прозрачных камней. Тэхен медленно умирает, каждый день возвращаясь ни с чем из поисков. Ему хочется разрыдаться в голос, упав на колени в спальне омеги, вдыхать последние ароматы его кожи с одеяла и подушек, полностью утонув в мягкости. Он потихоньку сходит с ума, готовый разорвать любого и каждого, только Юнги сдерживает его внутреннего зверя, поправляя на голове корону и кивая на людей из окна, что с утра до ночи небольшими отрядами бродят по лесу в поисках его омеги. Так мучительно проходит день за днем. С пропажи Чона миновало четыре месяца. А Чонгук уже привык к этому дому, привык быть тенью, передвигаться на носочках, изучив, какие половицы не скрипят. Научился прятаться в шкафах от голодных альф, полностью потеряв свой запах под действием лечебных трав. Его темные волосы на легком ветру были похожи на облако, из-за чего их приходилось подвязывать тонкой лентой, найденной в кладовке. Он потихоньку выбирается из дома с дедушкой По под контролем альф, изучает дикий лес, знакомится с местными травами и прокладывает мягкую дорожку до дома, уходя в глубь деревьев все дальше и дальше. Он надеется, что однажды у него получится улизнуть под покровом ночи, когда его план будет полностью готов и продуман. Пока ему приходится терпеть грубое и жестокое обращение, прятаться по углам и закрывать рукой рот, если его поймали и опрокинули на землю, сразу стаскивая вещи. Чон столько раз пытался покончить с собой, на его теле шрамов больше, чем на опытном воине, они все ноют и раздражают омегу, стоит тому взглянуть на себя в прозрачную гладь воды в бочке. Темные глаза больше не светятся радостью, синяки и ссадины стали неотъемлемой частью его внешнего вида… И слез больше нет, чтобы плакать. Остается молиться по ночам Луне и ждать, когда на лес спустится дождь, что размоет его запах по зеленой листве деревьев. Непогода уже чувствуется, совсем скоро он будет свободен…***
— Мы не были только тут, — Чимин указывает пальцем на карту, где нарисована дальняя часть лесов. — Надо послать туда людей. — В Диких частях никто не был, мы не знаем, что может ожидать там, — говорит Хосок, поднимая глаза на короля Кима. Тэхен постукивает пальцами по столу, осунувшийся и бледный, он похож на призрака, что гуляет по замку и пугает маленьких детей. — Мне кажется, — шепчет омега, прикладывая ладонь к губам. — Он там. Я не могу объяснить, это мое чутье подсказывает просто… — Собери пару воинов, мы отправимся туда сейчас, — командует Тэхен и Хосок выходит из кабинета, направляясь вниз по лестнице. — Я поеду с вами, — говорит Чимин, на что Мин нервно вдыхает и открывает рот, чтобы начать тираду. — Этот лес он не прост… Папа Чонгука рассказывал легенду о том, что он не всех пропускает в свои владения, а только особенных. Да и не причинит мне вреда, я ведь под сердцем ношу ребенка, — тепло улыбается омега, поглаживая свой животик. — Именно поэтому ты должен остаться тут, малыш, — спокойно говорит Юнги, беря пухленькую ручку в свою. — Если хочет, то пусть едет с нами, — подает голос король. — Я приставлю к нему людей и сам буду рядом. Юнги уже хочет рассыпаться в словах о том, что к одному он уже приставил людей, только ему не дает и слова сказать Чимин, быстро прильнувший своими губами к его, отгоняя противные мысли из головы. Тэхен хмыкает и отворачивается к окну, смотря за сгущающимися тучами над кромкой леса, и глубоко дышит, насыщаясь прохладным отрезвляющим воздухом. — Сегодня пять месяцев с тех пор, как тебя нет рядом, — шепчет он в небо, подставляя лицо под первые маленькие капли. — Сегодня я обязан найти тебя, звездочка. «С удовольствием пойду за тобой хоть на край света… Даже если мне придется упасть в бездну, я упаду, если ты будешь там.»