***
Два больших бокала стояли на краю столика, за которым расположились молодые люди. Они были пустыми на протяжении последних двух часов. Когда Шан Цинхуа вместе с Лю Минъянь покинули стены университета, и бета поделился своей трагедией, что ему придется самому делать сто билетов, в которых будет по пять вопросов, а потом все это учить. Омеге захотелось повеситься на ближайшем фонарном столбе вместе с ним. Они же вместе учились. Если это грозит Цинхуа, то и ей тоже! И что им теперь делать с этой информацией? Предложение напиться стало еще более актуально, поэтому, когда молодые люди зашли в ближайший бар, который работал до утра, они сели за столик и начали изливать друг другу душу, попутно прося принести им выпить снова и снова. Официантка справилась со своей задачей максимально быстро. Девушка работала с напарником в тандеме и подавать напитки бедным и обреченным на муки студентам, которые жалуются, что их ожидает во время сессии – привычное дело. Поэтому, когда два больших бокала с пивом были испиты до дна, Лю Минъянь фыркнула и открыла карту меню с крепким алкоголем, заказывая для них бутылку хорошего мартини, который они дружно начали дегустировать. Девушка просто кинула на стол свою золотую карточку, которую ей любезно предоставили родители на благие расходы своей ненаглядной дочурки, а дальше дело пошло на веселой ноте. По крайней мере, обоим так казалось. Шан Цинхуа чувствовал, что в помещение становится душно. Он приложил свои руки к щекам и посмеялся, понимая, что это проблемы с ним, а не со всем остальным баром. Бета хрипло засмеялся и уткнулся головой в стол, пьяно протягивая заплетающимся языком: – Я-яяяянь-Я-яяянь, я готов. – Уже? – хихикнула омежка, снимая со своей шеи шарфик, в который она была закутана до этого момента. – Я заказала еще закусок, надо было сделать это раньше, прежде чем давать тебе пить семь стаканов подряд без еды. Ты вообще жив? – Мне нельзя пить, ты же меня знаешь, я начинаю безудержно всем писать и звонить, – улыбнулся Цинхуа, приподнимаясь и принимая нормальное сидячее положение. Относительно нормальным его все-таки назвать было крайне сложно, но по сравнению с тем, что до этого Цинхуа просто лежал звездочкой на столе, парень стал-таки прямо принцем с манерами. Эти манеры тут же исчезли, стоило Цинхуа икнуть несколько раз подряд и высунуть язык, начиная рассматривать его глазами и перебирать между пальцев. Лю Минъянь скорчила мордочку и показательно шикнула на него. – Фу! Перестань это делать, что ты вообще пытаешься разглядеть на своем же языке? – Мбле-нге-рмбле. – Отпусти язык и засунь его обратно в рот, – омега наклонилась над столом и шлепнула Цинхуа по запястью. Бета увернулся от нее и ударился головой о мягкую спинку диванчика, на котором он сидел, скатываясь по нему ниже. Как только его голова практически исчезла под столом, Шан Цинхуа ойкнул и снова приподнялся, щелкая пальцами несколько раз подряд. – Ты же… Мобэй, альфы… ты мне что-то недоговорила, я так забегался, что только сейчас вспомнил. Кстати-ии, – заулыбался парень и вытащил свой телефон, начиная тихо хихикать и искать нужный номер. – Позвоним-ка мы Мобэй Цзюню. – С ума сошел? Зачем он тебе тут? – Хочу с ним выпить. Да ладно тебе, когда ты узнаешь его получше, увидишь, что он на самом деле милый парень. Слу-у-ушай, а ты не хочешь с ним сойтись? – Я? Пха-хааа, Цинхуа, ты пьяный. Мобэй Цзюню нужна точно не я, глаза разуй. – Невежливо говорить мне о том, что я пьяный. – Но ты же пьяный. – Я знаю и мне от этого грустно, – похныкал бета, нажимая на зеленую трубочку. – Срочно вызовем сюда Мобэй Цзюня, он умеет поднимать мне настроение. Если его как следует побесить, он порычит. Он так прикольно это делает, я балдею. Пока Цинхуа все это говорил, на том конце уже сняли трубку, поэтому последнюю часть фразы прекрасно услышали. Мобэй Цзюнь отвлекся от работы и глянул на часы, подмечая, что уже довольно поздно, чтобы звонить ему для того, чтобы спросить, как дела. – От чего ты там балдеешь, прости? – протянул мужчина. – Ой, он взял, пхи-хи-хи, Мобэ-э-эй, а приезжай сюда. Лю Минъянь начала улыбаться, смотря, как Цинхуа, сидя перед ней, начал вести себя как влюбленная школьница, которая пытается соблазнить своего учителя. Бета принялся даже волосы на палец накручивать, правда, он все это дело еще в рот зачем-то засунул, но какой с него сейчас спрос в таком состоянии? Так что девушка плеснула себе еще выпивки и поспешила осушить бокал. – Сюда? – Ага, мы тут пьем. Жалуемся на бренность бытия, это твои темы, ты нам поможешь в их обсуждении. – Цинхуа, что ты несешь? Ты в дрова, что ли? – Не-ееет, не-не-не, не говори так, я очень трезвый. Мы выпили только… Так, погоди, Минъянь, а сколько мы выпили? Девушка нахмурила брови и сосредоточенным взглядом обвела весь их маленький столик, который был заставлен столовыми приборами, тарелками с едой и несколькими пустыми бокалами из-под коктейлей, которые себе параллельно назаказывал Шан Цинхуа, потому что хотел попробовать какие по вкусу эти красивые цветные жидкости. Омежка выставила руку вперед и показала оттопыренные девять пальцев. – Так, раз, два, три, четыре… Ох, как сложно, и почему у тебя пальцев на одной руке стало шесть? Так и должно быть? Мобэй Цзюнь выгнул бровь, слушая весь этот бред. – А, нет-нет, их снова пять, не надо так плотно ставить одну руку к другой. Ой, а у тебя новое колечко, да? И шесть, семь, восемь… Погоди, мы правда столько выпили? Лю Минъянь прищурила один глаз и пьяно улыбнулась, тыкая пальцем Цинхуа в середину груди. – Я? Я один столько выпил? Ужас какой, Мобэй, мне кажется, я начинающий алкоголик. Приедь и поддержи меня в этом вопросе. – Обязательно. – Здорово! – обрадовался парень. – Так ты придешь? – Нет. – Ну, Мобэ-эй, приходи-ии, я точно один не доберусь до дома. – И каким образом я тебе помогу в этом вопросе? Попроси официанта вызвать тебе такси. – Ну, так это надо встать, повысить голос, махнуть рукой, потом вспомнить мой адрес, потом еще ждать, потом как-то идти, нет-нет-нет-нет, ты слишком многого от меня сейчас требуешь. Я не справлюсь. Ты должен прийти. Лю Минъянь засмеялась, закрывая себе рот руками, чтобы не заголосить на весь бар. Она достала свой телефон из сумочки и наставила камеру на Шан Цинхуа, включая видеосъемку, чтобы потом показать ему это. Бета выглядел просто очаровательно. Девушка впервые наблюдала картину, что Цинхуа приходится кого-то уламывать. Обычно это он был тем, кто постоянно отказывал и уходил на подумать. Неужели Мобэй Цзюнь ему настолько сильно нравился? Лю Минъянь точно нарисует по ним мангу с высоким рейтингом. Она должна начать это делать прямо сейчас. Великолепная идея! Девушка тихо хихикнула и нажала на паузу, хотя кнопка так и не была включена изначально, потому что палец съехал в сторону, и съемка не подтвердилась. Омега кинула сотовый на столик рядом с тарелкой, где лежала нарезка, а сама закопошилась в своих тетрадках, пытаясь попутно выудить несколько карандашей. Шан Цинхуа продолжал моноложить и уговаривать альфу, смутно соображая, чем это его подруга вообще тут занимается? – Цинхуа, ты действительно так сильно напился? – Да-аа, а еще, скажи мне. Ты же альфа? – Да ты экстрасенс, – усмехнулся Мобэй, начиная шуршать своей верхней одеждой, потому что он уже стоял в прихожей и искал ключи, чтобы закрыть дом. – Я знаю, – довольно хмыкнул бета. – Скажи мне, что значит, если альфа помечает кого-то своим запахом? Мобэй Цзюнь на том конце трубки резко замер, оставаясь стоять неподвижно. Его рука сжала дверную ручку. Шан Цинхуа нахмурился и отвел телефон от лица, чтобы посмотреть, почему вдруг стало так тихо. Неужели их разъединили? Связь прервалась, или у него просто закончились деньги на телефоне? Но экран показывал, что разговор продолжается. – Мобэй? Эй, ауу-уу, ты чего молчишь? – Зачем тебе это? – Да мне тут пташка нашептала, что ты мне помог, когда на меня свой запах перебросил, я вообще-то хотел сказать спасибо, но потом выяснилось, что это процедура несет в себе какой-то скрытый смысл… Мобэ-ээйчик, ты что-то от меня скрываешь? Ты же знаешь, что я любопытный… Ой, как голова кружится, по-моему мне в туалет надо. Минъянь, эй, Минъянь, ну-ка возьми телефон. Ты чем вообще занимаешься? – Пытаюсь придумать, в какой позе ты бы выглядел более развратно, – хихикнула омежка. – Подсоби мне, ты сверху или снизу предпочитаешь? – Какой ужас… Почему я вообще с тобой дружу? Мобэй Цзюнь, эй, ты тут? – Я приеду и заряжу тебе своим телефоном в нос. – Аха-ха-ха, ты туу-ут. Мобэй, поговори с Минъянь, пока я хожу в уборную, она веселая, только немножечко двинутая, но ты не обращай внимания, я скоро вернусь. И приезжай к нам! Минъянь, эй! Да хватит рисовать такие развратные вещи в общественном месте! Девушка попыталась спрятать свой блокнотик и у нее это получилось. Цинхуа пошатывался, и сила в его теле уходила на то, чтобы поддержать его в вертикальном состоянии, поэтому последнее, что он сделал, это фыркнул на нее и отдал свой телефон, скрываясь за дверями уборной. Когда Шан Цинхуа уже был на подходе к кабинкам, его ждало новое испытание. Долбаная очередь. Лю Минъянь положила блокнот с карандашом на стол, а сама посмотрела на телефон, где звонок уже оказался завершенным. Девушка обиженно вытянула губы трубочкой вперед, откидываясь на диванчик и расстроенно мыча себе под нос. – Грубиян. Не хочет со мной разговаривать, скинул трубку. Пф-ф, как только он придет, не куплю ему ничего из алкоголя, пусть увидит, насколько я могу быть рассерженной. Омежка махнула рукой проходящей официантке и, мило улыбаясь, попросила ее унести пустые стаканы и бутылки, и принести еще несколько крепких коктейлей. Ей срочно надо было заглушить такую боль спиртным. Ее только что отшил кавалер ее лучшего друга. Это ужасная трагедия, Минъянь даже не знала, сможет ли она когда-нибудь пережить что-то подобное. Теперь ей точно по всем законам жанра нужно записаться к психологу. Девушка удобно устроилась на теплом месте, принимаясь дожидаться того момента, когда ей принесут ее заказ, когда вернется из туалета Шан Цинхуа, и когда уже приедет этот сердитый дядя, который грубо прерывает телефонные разговоры. К счастью омеги, выпивку ей доставили в первую очередь, поэтому любовно посасывая вкусный сладковатый эликсир жизни через трубочку, вторым пунктом по списку она повстречала Мобэй Цзюня. Мужчина тяжело вздохнул и опустился на противоположный диванчик, оценивая внешний вид столика и бегло пересчитывая все бокалы, которые тут были. Лю Минъянь оторвалась от спинки и села более ровно, нажимая на кнопку громкости в телефоне и любопытно вглядываясь в цифры на экране, которые появились, стоило потревожить технику одним нажатием случайной команды. – Мобэй Цзюнь, а ты быстрый. И десяти минут не прошло, ты прилетел на крыльях любви? Мужчина пропустил эту реплику мимо ушей, кивая головой на стол. – Ну, и где эта пьянь? – Ушел в туалет и не вернулся. Всей страной теперь плачем. – Ты тоже, что ли, уже успела накидаться? – А по мне не видно? – хихикнула омежка, косо подмигивая альфе. – Кстати, я Лю Минъянь, подруга твоего ненаглядного. – Моего… кого, прости? – Да ладно тебе, мне-то можешь не врать, – улыбнулась девушка и приставила указательный палец к губам. – Я могила, тс-с-с. Я никому не скажу. – Чего не скажешь. – Что ты тайком дрочишь на него. Мужчина прыснул от смеха и покачал головой, расслабляя плечи. – Ой ли? Откуда такая уверенность в том, что ты говоришь, юная леди? – Я уже совершеннолетняя, между прочим. – Мне тебя старой леди назвать? – К сожалению… – печально протянула девушка. – Я уже не та красавица, какой была в свои славные шестнадцать. – Ужас какой, что же с тобой будет, когда тридцать исполнится? – Не произноси эту цифру вслух! – Тридцать. – Агхр! Да ты же специально, – возмутилась Минъянь. – Ты грубиян, Мобэй Цзюнь. Я не отдам тебе Цинхуа, да. Я передумала. Ты его не достоин. – А я его и не трогаю, не понимаю, откуда такие выводы… Кстати, где тут обслуживание? Смотрю на все эти стаканы, и в горле пересохло. Лю Минъянь довольно заулыбалась и уже забыла, что хотела устроить мужчине своеобразный бойкот. Вместо этого она опустила поднятое запястье альфы вниз и придвинула бокал с красной жидкостью, весело и радостно посмеиваясь. – Пей! – Я хотел купить воды. – Вода для слабаков, а судя по твоим кругам под глазами, сон тоже. Давайте веселиться всю ночь напролет! Уху-хуууу! Мобэй Цзюнь усмехнулся, но все-таки принял приглашение просто выпить напиток. Как только его губ коснулась цветная жидкость и плавно перекочевала в его ротовую полость, попадая в горло, он закашлялся, отодвигая от себя эту муть. – Мать вашу, здесь сколько градусов? Лю Минъянь пожала плечами. – Да фиг знает, но по шарам хорошенько дает. Цинхуа таких штук семь осушил. Теперь, наверное, будет вечность их отливать. – Ясно, как только он выйдет, заберу его и вызову тебе такси. – Нет, у нас же вечеринка до утра, ты что забыл? – Я на такое не подписывался. – Мобэй, прояви себя в роли джентельмена, позволь Цинхуа развлекаться с тобой всю ночь напролет. Мужчина усмехнулся, делая еще несколько небольших глотков и облизывая губы. – Твои слова на мое решение никак не повлияют, и кстати… Сдается мне, это ты ему сказала? – Сказала? Я? Я что-то кому-то сказала? – Хах, ладно, ты пьяная, приму это как должное, хотя косить под дурочку выглядит ужасно в любом состоянии, – Мобэй Цзюнь наклонился вперед и опустил руки с локтями на стол, смотря на омегу. – Ты ему сказала, что я его пометил, верно? – А я что? Я просто хорошая подруга, я беспокоюсь, когда моего друга без его ведома помечают какие-то взрослые мужики. Он же ничего не сможет почувствовать, ц-ц-ц-ц… – Минъянь хихикнула и выставила вперед указательный палец, качая им из стороны в сторону. – Ай-яяй, Мобэй Цзюнь, ты же знал, что он ничего не поймет. Знал и потому сделал это. Скажи честно, что ты просто приревновал, и я скажу ему, что понятия не имею, что значит, когда альфы так делают. – Много ты про альф знаешь? – Я же омега, конечно же, я знаю про эти штучки. Мобэй Цзюнь большой собственник, да? – М-мм… – альфа улыбнулся и еще немного отпил из стакана. – Просто у меня очень чувствительный нос, поэтому, чтобы я чувствовал себя комфортнее, когда Шан возле меня околачивается, я сделал так, чтобы он пах мной. Этот же запах мой родной, я его практически не ощущаю, и это лучше, чем вся та мешанина, которая оседает на его бедной шкурке, пока он столько времени проводит в чужой компании. Лю Минъянь засмеялась. – Мобэй Цзюнь, я пьяная, а не тупая. Ты сам себе хоть веришь? Цинхуа пахнет собой, и никакой запах на нем не осядет, если только кто-то решится сделать это намеренно. Тебе просто стало неприятно, что его тогда обнимали. Да-да-да, ты наверняка это увидел и тебе стало тоскливо, вот ты и сделал так, чтобы все знали, что Цинхуа трогать нельзя. – Какая ты вредная. – Я такая, да. И вот тебе еще одно доказательство, что кое-кто тут по моему другу сохнет. – М-мм? Это какое же? – А ты на меня смотришь по-обычному. – Пфф, – мужчина прыснул от смеха. – А как еще я на тебя должен смотреть? – Ну-уу, – девушка задумалась, прищуривая один глаз и стуча себя указательным пальчиком по подбородку. – С вожделением, что ли? Как будто хочешь со мной не просто поговорить, а поговорить с продолжением. – Сама придумала? Брось, я взрослый мужчина, я уже вырос из того возраста, когда вижу в любой красивой омеге что-то с намеком на постель. – Враки-враки. Все равно. Ты со мной даже не флиртуешь! – возмутилась девушка. – Любой бы альфа, понимая, что я одна, и он один, стал бы кокетничать. – Ты не рассматривала вариант, что ты просто не в моем вкусе? – Я в любом вкусе, поверь. Я тебя не интересую конкретно потому, что… Ой, а вон и Цинхуа идет. Цинхуа, держись на ногах и не падай! Шан Цинхуа поднял глаза и стоило ему увидеть Мобэй Цзюня, сидящего рядом с его вещами, как он тут же воспрял духом и кинулся к столику. Попутно запнувшись о свои собственные ноги, бета со смехом повалился на диванчик, начиная садиться нормально. – Мобэйчик, ты пришел! И ты пьешь! Айда отмечать всю ночь! – Правильно! – поддержала Минъянь, поднимая вверх свой бокал. – Выпейте на брудершафт. – Точно! – Хорош бухать, – ответил Мобэй Цзюнь и вытащил из руки беты коктейль, который тот успел схватить и уже потянулся с ним чокаться. Шан Цинхуа вытянул губы трубочкой и обиженно принялся трясти мужчину за плечо. – Нет, нет, верни мне его. Я совсем протрезвел, пока стоял там. Ужасный туалет, просто жуть. Я чуть не упал там три раза, пока пытался штаны расстегнуть. – Пха-ха-ха-ха, надо было попросить Мобэй Цзюня тебе помочь, что ж ты молчал? – Блин, точно… – со всей серьезностью задумался парень. – Как-то я об этом не подумал. – Минъянь, – возмущенно шикнул на нее альфа. – А я что? А я ничего. Рублю правду-матку, он все равно пьяный. – Он не в таком состоянии, чтобы потом отрубиться и все забыть. – Почему вы разговариваете без меня? – обиженно засопел парень и сел к альфе вплотную, перекидывая на него руки и обнимая за шею. – Мобэй, не смотри на нее. Минъянь, ты отнимаешь моего друга. Вечно все мужики на тебя вешаются. Оставь мне хотя бы одного. – Что ты несешь? – альфа заворчал и попытался отцепить от себя этого клеща, но Цинхуа только засмеялся и усилил хватку, не желая прекращать эти обнимашки. – Мобэй Цзюнь, зачем ты пытаешься меня оттолкнуть, я думал у нас вечер для разговоров по душам. – Для этого не обязательно сидеть в обнимку. – Обязательно, конечно, обязательно, – воспротивился Цинхуа. – Минъянь, скажи, что обязательно. – Я тебя придушу. – Это обязательно, Мобэй Цзюнь, а вот если будешь мне угрожать, я на тебя заявление накатаю. Мужчина оскалился, начиная грозно рычать, а Цинхуа от такого заулыбался еще шире, прижимаясь к альфе ближе и утыкаясь носом ему куда-то в районе шеи. – Слышишь, Минъянь, слышишь? Он снова рычит! Правда, это весело? Он похож на льва, которому мяса не додали, и он хочет кушать. Ой, Мобэй, а ты не проголодался? Мы можем заказать тебе перекусить. Эй, девушка! – Цинхуа, успокойся, я не голоден, – Мобэй Цзюнь закрыл рот парня своей ладонью. А бета, не желая продолжать сидеть так и дальше, хихикнул и вытащил язык, начиная облизывать ее внутреннюю сторону. Альфа сразу же одернул руку к себе. – Ну, что ты делаешь? – Мобэй меня обижает, я обижаю его в ответ. – А у вас прекрасный тандем, – подмигнула Минъянь. – Девушка, можно нам еще выпить? – Хватит заказывать! – Отмечаем всю ночь! – Всю ночь! – А потом вы поедете в отель! – Мы поедем в отель! Мы… погоди-ка, какой еще отель? Мобэй Цзюня выселили?***
По итогу, этих молодых алкоголиков, которые продолжали требовать еще выпивки и веселья, Мобэй Цзюнь смог утихомирить и развести по домам, когда часы на его мобильном показывали половину второго ночи. Он заказал одно такси на всех, закинул бренные тела на заднее сидение, сам сел вперед, а потом на первой остановке попросил подождать его и дотащил девушку до ее квартиры. У альфы у самого немного все плыло перед глазами, потому что он не мог просто сидеть в компании и смотреть, как пьют без него. После того коктейля, который он благополучно осушил, он выпил еще несколько, и пусть пьяным в стельку, как эти двое, он не был, все же видел уже не так четко. Мобэй Цзюнь вышел на второй остановке и подхватил Цинхуа, который считал звездочки на потолке машины, и когда они оба оказались на улице, попросил таксиста не уезжать. Услышав эту фразу, Шан Цинхуа резко засунул в карман своей кофты руку и вытащил оттуда пару бумажек, кидая их на заднее сидение. Мобэй Цзюнь опешил, и пока он находился в растерянном состоянии, Цинхуа наклонился и с милой улыбочкой произнес: – Сдачи не надо. Дверь машины быстро захлопнулась, и иномарка уехала. Мобэй Цзюнь в шоке уставился на пары от выхлопов, которыми их окатило, когда таксист прибавил газу. Альфа вымученно простонал и протер закрытые веки указательным и большим пальцами. – Ну, и зачем ты его отпустил? Мне теперь новое придется вызывать. – Ничего тебе не надо, пошли ко мне, поспишь у меня дома. – Ты живешь в студии, неужели ты думаешь, что нам двоим там найдется место? У тебя ведь наверняка лишь одна кровать в доме. Цинхуа улыбнулся и кивнул. – Конечно, одна, зачем мне две? – Затем, что на вторую принято класть гостей. – Поспим на одной, она у меня как раз для таких случаев рассчитана, – хихикнул парень и снова повис на шее Мобэй Цзюня. – Кстати, ты же у меня никогда не был, вот заодно и в гости зайдешь. Я еще никого к себе, кроме Янь-Янь не приглашал. – Какая честь, – фыркнул альфа. – Тю-ю, не дуйся, – протянул Цинхуа. – Пошли быстрее, а то еще несколько минут и тебе придется меня на спине туда затаскивать. Ножки мои бедные, коленочки подкашиваются, хочу снова полежать и посчитать звездочки. Мобэй Цзюнь положил обе руки парню на талию и мягко провел ими вверх и вниз. – Ты как? Не тошнит? – Не-а, но завтра я чую, мне будет так плохо, как только можно. – А кто виноват? – Ты. – Я? – возмутился альфа и начал двигаться медленными шажками к подъездной двери. – Не я заставлял тебя пить, как будто это твой последний день на Земле. – Но ты не отобрал у меня алкоголь, а ты старше, это твоя вина. – Опять угнетаешь меня моим возрастом? – Но ты же угнетаешь меня моим ростом, – улыбнулся Цинхуа. – Считай, мы в расчете. Бр-рр… Что-то тут холодно. Ветер, который подул в их сторону и растрепал волосы, действительно был довольно прохладным. Мобэй Цзюнь с шумным вздохом расстегнул пуговицы на своей куртке и впустил к себе Цинхуа, чтобы он встал плотнее и вжался в него, греясь о теплое тело, которое было скрыто под кофтой. Спустя несколько секунд послышалось довольное мычание. Шан Цинхуа начал зарываться в альфу носом. – А тут тепло, ты чего такой теплый? Таким теплым быть противозаконно, ты в курсе, что ты нарушаешь закон? Я пожалуюсь на тебя Му Цину. – Какими мы правильными сразу стали. Оболтус, ключи от квартиры где? – Где-то. – Цинхуа. – Но я правда не помню, куда их засунул. Поищи то тут, то там. Должны были быть в сумке. Она на моем плече. – Я вижу. – На правом. – Я вижу, Шан. – Я на всякий случай, вдруг у тебя географический кретинизм. – Чего? – улыбнулся альфа. – А что? Иногда я путаю право и лево, в такие моменты чувствую себя максимально тупым. Мобэй Цзюнь решил промолчать на этот счет. Ключи действительно нашлись в сумке. Они лежали в боковом кармане. Мужчина загремел общей связкой и с помощью подсказок, какой для чего служит, они смогли войти в подъезд, подняться на нужный этаж и даже оказаться внутри, закрывая дверь. Когда альфа потянулся к выключателю и включил свет, Цинхуа тут же завопил и нажал на него снова. – Ужас! Ужас! Не включай! Я подумал, мне сейчас глаза разъест. – Но я нихрена не вижу. – Иди на мой голос. – Но ты стоишь прилипший ко мне! Бета тихо засмеялся, в отместку прижимаясь только теснее. – Да уж, придется остаться тут. – Закрой глаза, я включу свет, чтобы хотя бы сориентироваться, куда мне идти, а потом выключу. – Фу-ууух, ну ладно. Давай. Цинхуа досчитал до трех и спрятался головой в шее Мобэй Цзюня, пока тот смотрел, как обстоят дела с помещением, и что и где тут лежит. Это не очень помогло, потому что на пути к кровати они все равно налетели сначала на стенку, потом на тумбочку, а потом на саму кровать. Цинхуа сдавленно запищал, когда Мобэй Цзюнь повалился на него сверху и придавил своим весом. – Воздух! Воздух! Ты тяжелый! Я сейчас умру! Мои легкие! – Не верещи, ничего с тобой не станется, подумаешь, превратишься в лепешку. Твои родители настрогают нового. Цинхуа возмущенно заерзал и запыхтел, начиная вылезать из-под мужчины самостоятельно. – Грубо! Как ты смеешь! Я единственный и неповторимый! Я неограненный алмаз! – Ты мультиков пересмотрел на досуге? – Всегда мечтал сказать эту фразу, – хихикнул парень и улегся на своей половине, даже не удосуживаясь заняться тем, чтобы снять с себя одежду. – А теперь можно спать. Мобэй Цзюнь приподнялся на локтях, и когда его глаза снова привыкли к темноте, он цокнул и выругался. Он так и знал, что эта затея не закончится ни чем хорошим. Если уж пьяный бета хотел так сильно не спать в одиночестве, им надо было ехать к Мобэю. Кровать Цинхуа была слишком маленькой, чтобы двое могли на ней улечься с комфортом. Пока альфа пытался хоть что-нибудь придумать, Цинхуа открыл глаза и, хитро улыбнувшись, закинул на плечи мужчины свои руки, стараясь притянуть его к себе. – Ложись, ложись. – Куда? Я не помещусь на этом. – Мобэ-ээй, – томно протянул бета и уперся своим носом в чужой. – Так и было задумано. – Ты пьянь мелкая. – Хе-хе, эта кровать создана, чтобы на ней засыпать в обнимку, а не как на твоем траходроме, где могут уместиться сразу пять человек одновременно. – Чем больше места, тем лучше. Как ты предлагаешь тут ночевать? Ты посмотри, она даже мне по длине не подходит, не то, что в ширь. – Ляг! – Я тебе еще раз говор- – Какой же ты дурак. На меня ложись. – Ты только что орал, что я тебя так раздавлю. Цинхуа кивнул и закрыл глаза, устраивая голову на подушке. – А ты мягко ложись. – Черт, ну-ка двигайся, я спать хочу. – Аха-ха-ха-ха! Не щекочи, не щекочи! Запрещенный прием, не трожь шею! Ай! Ты меня укусил?! Мобэй, не кусайся! Альфа сдвинул с большей части постели недовольную маленькую тушку, а потом улегся на бок. Он не собирался тратить свои усилия на то, чтобы раздеть их, потому что ему было лень, ведь, если он встанет, придется снова пытаться улечься, а он этого уже не выдержит, поэтому придется оставить все как есть. Шан Цинхуа пристроился рядом с ним, повторяя чужую позу, и пододвинулся ближе, начиная дышать альфе в лицо. – Цинхуа, перегар. – Ну, прости. – Если хочешь обнять, то спустись ниже и дыши в шею. – Нет, я тебя так видеть не смогу. – Ты маньяк, что ли? – Почему сразу маньяк? – А кто еще в здравом уме будет пялиться на спящего? – Но когда ты спишь, ты не хмуришься. Смотри, – бета вытянул руку и мягко потыкал пальцем Мобэй Цзюня в точку между бровей. – Вот тут гладенько. Не хмурься, морщинки появятся. – Уже. Спи. – Хи-хи-хи, Мобэй-Мобэй, – парень заулыбался и подтянулся повыше, невзирая на запрет не дышать на лицо. Шан Цинхуа обхватил альфу за шею руками и прильнул к нему, начиная бездумно тереться носом о чужой нос. От таких манипуляций спать не получалось, и поэтому мужчина открыл глаза. – Ну, что ты делаешь? Я велел тебе спать. – Хочу так еще поделать. – Потом поделаешь, спи. – Когда потом? Когда ты еще ко мне так придешь? Надо пользоваться моментом, – урчал парень. – Мобэй Цзюнь такой милый. – Милый? Не ты ли говорил, что это то самое качество, которого мне не хватает? Сам себе противоречишь. – Ты милый, но маскируешь это. – М-мм, что еще? – тихо усмехнулся альфа и опустил свою руку парню на талию, притягивая его к себе вплотную и поглаживая по спине. – Еще? Ну… Еще ты добрый. – Ну, надо же, мне стоит записать твои слова на диктофон, ты же потом точно все отрицать будешь. – Конечно, буду, нельзя давать тебе расслабляться. – Цинхуа… – М-м? – А ты… – альфа сглотнул и замялся, облизывая губы; в темноте тусклый блеск, который появился на них от слюны, заставил Шан Цинхуа немного отвлечься от эскимосских поцелуев и посмотреть ниже. – Какая разница в возрасте для отношений для тебя была бы приемлемой? – Разница? – Мгм. – Как-то я смотрел передачу и там мальчику было пятнадцать, а женщине тридцать пять, по-моему двадцать лет это уже точно многовато. – Пятнадцать? – Наверное, это на грани. – Десять? – Десять это нормально, – отмахнулся бета. – Мне даже родители говорили, что если вдруг, они не обратят на это много внимания. Да и вообще, мне кажется, в отношениях в идеале должна быть разница как минимум лет пять-шесть. – Почему? – Потому что твой ровесник… Это, ну… Я не знаю, но для меня быть с ровесником тяжело. Когда у вас есть разница в возрасте вам есть, что обсудить. То есть… – бета повертел головой, пытаясь подобрать слова. – Я не хочу сказать, что если вы ровесники, вам нечего обсудить, но с тем, кто старше или младше тебя, обсудить какую-то тему будет гораздо интереснее. Рождается спор, дискуссия, потому что часто мнения разнятся и это интереснее, чем говорить с тем, кто будет с тобой на одной волне. Я не говорю за всех, но для меня это так. А для тебя? – Меня? – Ты же сам спросил. – М-мм… – альфа тихо промычал, а спустя несколько минут тишины, он закрыл глаза и повозил щекой по подушке. – Спи. – Чего-оо?! Да ты прикалываешься! На самом интересном месте?! – Спи. – Не буду! – Спи, я сказал. – А я сказал, не буду! Ну, Мобэй, не обламывай… – Не будешь спать, я тебя укушу. – В какое место? – А это важно? – Ну, вдруг ты захочешь ухо мне откусить? Я к такому не готов. Мужчина тихо посмеялся и сжал бету в руках сильнее. – А к чему готов? – Если укусишь в руку, я потерплю. – В руку, значит… Боже, Цинхуа, ты такой провокатор, на самом деле. Спи, пожалуйста. Если не уснешь, я встану и пойду домой. – Нет, не уходи! Я сплю, я уже уснул, третий сон вижу, только не уходи… Шан Цинхуа повозился в кольце рук, которыми его обнимали, и удобно устроился, пристраивая одну из ног, между коленками альфы. Он опустил голову мужчине на грудь и перекинул одну из рук через плечо. Маленькая студия, наконец, погрузилась в тишину, и когда даже спустя десять минут от беты не раздалось ни звука, Мобэй Цзюнь приоткрыл один глаз, чтобы проверить. Парень действительно отрубился. Мужчина мягко улыбнулся, видя перед своими глазами умиротворенное лицо, и притянул Цинхуа к себе, обнимая и зарываясь носом в его волосы. В эту ночь, впервые за долгое время, Мобэй Цзюнь по-настоящему выспался.