Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Когда солнце начало светить через незадернутые шторы, и его блики упали на кровать, заставляя Шан Цинхуа завозиться, Мобэй Цзюнь перевернулся на другой бок и чуть не спихнул их двоих на пол. Бета недовольно замычал. Едва его глаза приоткрылись, как в горле тут же стало невыносимо сухо и грязно, а в висках начало активно пульсировать. Шан Цинхуа болезненно замычал, хватаясь за голову и накрываясь одеялом. Альфа рядом с ним приоткрыл глаза от этого звука и моргнул несколько раз, осматривая помещение и пытаясь понять, где он вообще оказался. Осознание пришло только спустя минуту, когда под боком снова застонали и начали материться. – Никогда, никогда больше… Никакого алкоголя в моей жизни… Я умираю, как же плохо… Мобэй Цзюнь закатил глаза и откинул голову на подушку, начиная хрипло смеяться. Он опустил руки на лицо и несколько раз провел ладонями по глазам и щекам, пытаясь заставить себя окончательно проснуться. От его телодвижений кровать и матрас, на котором они лежали вдвоем, пришли в движение, и Шан Цинхуа вспомнил, что он здесь не один. Бета медленно перевернулся на бок и спустил с одного глаза одеяло, прищурившись смотря им на Мобэй Цзюня. Мужчина заметил, что за ним наблюдают, и повернул голову в нужную сторону. – Пьянь. – Без тебя знаю, – фыркнул Шан Цинхуа и снова укрылся с головой, начиная возиться во все стороны и причитать на несправедливость жизни. – Нечестно, совершенно нечестно, Мобэй. Где твое похмелье? Я слышал, ты смеялся, как можно смеяться в таком состоянии? – Не я вчера был тем, что выжрал полбара. – Голова болит… У-у-у-у-у… – парень захныкал по новой. На самом деле боль с момента пробуждения начала только вырастать. Цинхуа казалось, как будто по его черепной коробке бьют изнутри хорошеньким молотком для отбивания мяса. Всеми этими заостренными концами. Хотелось по-настоящему заснуть и больше не просыпаться, пока это не пройдет. Поэтому единственное решение, которое пришло Цинхуа в голову, это продолжать страдать и перекатываться из стороны в сторону по кровати. Мобэй такой активности не выдержал быстро. Мужчина вздохнул и принял сидячее положение. Потянувшись и как следует хрустнув несколькими позвонками, он свесил ноги с кровати и решительно оттолкнулся от матраса, окончательно просыпаясь.  Бета принял его решение за побег, поэтому очень обрадовался, потому что места на кровати прибавилось. Помочь его боли и убрать ее – это все не поспособствовало, но зато теперь Цинхуа мог развалиться звездочкой на более широком пространстве. Мобэй Цзюнь быстро пересек ту маленькую площадь студии, в которой они находились и принялся уверенно рыться по шкафчикам, открывая и закрывая дверцы. Он привел бедного бету в еще более худшее состояние. От любого звука Цинхуа хотелось повеситься, а такой грохот и вовсе заставил его приложиться обеими руками к шее и начать себя душить прямо в постели. Правда, его самоубийство продолжалось недолго. С его головы откинули одеяло, альфа снова оказался на кровати, но теперь он рывком подтянул к себе Цинхуа, и когда тот сел, ему в руки вручили стакан с водой и какие-то таблетки. – Пей. – Это яд? Я выпью, только если эта штука убьет меня и избавит от всех мучений. Мобэй Цзюнь вздохнул, качая головой. От парня в таком состоянии было мало проку, пришлось все делать самому. Наклонившись к Цинхуа ближе, Мобэй сцапал его одной ладонью за челюсть, давя на щеки, чтобы он открыл рот. Когда это сделать получилось, альфа закинул на язык таблетки, а потом поднес к губам стакан и запрокинул его, вынуждая Шан Цинхуа подчиниться и выпить. В ином случае, он бы либо облился, либо захлебнулся, и хоть второй вариант Цинхуа очень даже нравился, все же умирать от нехватки кислорода достаточно времязатратное действие и очень болезненное. Прибавлять себе лишней боли не хотелось, поэтому пришлось подчиниться. Не то, чтобы Цинхуа когда-то пробовал себя утопить, нет. Просто как-то раз, просматривая ленту социальных сетей, он наткнулся на картинку, где была нарисована таблица, и было показано, какой способ самоубийства выгоден больше всего. Утопление там было далеко не на первом месте.  После того, как таблетка была съедена и запита, бета снова бухнулся на кровать и начал мычать и ворчать. Его былой веселый настрой, с которым он вис на Мобэй Цзюне вчера весь вечер и ночь, давным-давно испарился, и мужчина наблюдал своими глазами новую картину. Вечно шустрый и позитивный парень лежал перед ним, и кончики его губ были изогнуты в улыбке наоборот. Альфа снова покачал головой и протянул руку, поглаживая парня по волосам. – Помучайся, помучайся, зато потом пить будешь в меру… – Я больше никогда не буду пить, – хныкал Цинхуа, пытаясь укрыться под одеялом и спрятаться в привлекательной темноте.  Мобэй Цзюнь посмеялся. – Никогда, говоришь? Ну-ну, до первой будущей пьянки. – Вранье, не буду. Обещаю, клянусь, могу руку на священные письмена положить. – А потом, когда захочешь достать баночку холодненького из холодильника, ты эти же письмена тут сожжешь? Цинхуа повозился и притих, скомкано бурча: – Нет. – Вставай, сейчас спать вообще не вариант. – Кто тебя учил такими странными методами справляться с похмельем? – А при чем здесь похмелье? Я и без тебя знаю, что когда перепьешь, то на утро хочется просто лежать и пить пиво, чтоб хоть немного помогло. Цинхуа фыркнул. – Ну, так и дай мне отлежаться.  – М-мм, нет, от тебя пасет перегаром за милю. Вообще-то я уверен, что от нас двоих, но от тебя в большей степени. К тому же мы легли в одежде. Тебе надо принять ванную. Поднимайся. – Ванную? Нет, нет-нет-нет, не хочу, не буду, я никуда не пойду. – Нет проблем, я донести могу. – Руки от меня убрал! Мобэй! Эй! Прекрати! Мобэй Цзюнь хотел подцепить парня с кровати вместе с одеялом, но как только Шан Цинхуа почувствовал чужие прикосновения, он тут же смекнул, что слова мужчины не шутка, и его сейчас заставят отмокать. Он так не любил сидеть в ванной. Цинхуа больше предпочитал душ, но в его состоянии стоять слишком в тягость, а сидеть в душе очень мало как поможет. Легче действительно набрать ванную и окунуться в нее. Станет лучше, но Цинхуа все еще их не любит. Поэтому, нет, спасибо, он и тут полежит.  К сожалению, с ним в этом вопросе были не согласны. Мобэй Цзюнь убрал от него руки, и Цинхуа расслабился. В это время альфа подошел к окну и открыл форточку, собираясь тут проветрить, после чего, когда бета уже потерял бдительность, мужчина вновь подошел к нему и одним движением сорвал синтетику, за которой парень прятался, а потом быстро отскреб его от кровати и понес в душ. – Не-ееет, ну, сжалься, я не хочу… – Цинхуа слабо вертелся и пытался спрыгнуть с рук.  – Станет легче. И моему носу тоже. – Да кого вообще волнует твой дурацкий нос?! – возмутился Цинхуа. – Тебя. – Лгун. – А кто об него вчера пол-ночи терся? Я думал, ты дырку во мне протрешь. – Пхе-хе-хе, – Шан Цинхуа закрыл глаза и тихо посмеялся, пожимая плечами. – Приношу извинения. – Не принято. Ты мне должен. – Должен?! За что? – За мою доброту и благосклонность, будь на твоем месте кто-то другой, я бы его убил. – Мобэй Цзюнь злой. – Именно. А теперь… – Мобэй открыл дверь, толкнув ее ногой, благо та была не заперта, и опустил Шан Цинхуа прямо на пол. – Раздевайся. Удобно расположившись на плитке и уже полностью облюбовав ее за то, что она была прохладной, Шан Цинхуа улыбнулся и закрыл глаза, прижимаясь к ней щекой и укладываясь поперек ванной комнаты. – А можно я просто тут полежу? Мобэй Цзюнь фыркнул и легонько пнул его, но это мало как подействовало. Мужчина в очередной раз закатил глаза. Если такое случится еще, Мобэй Цзюнь уверен, они сломаются. Альфа включил свет, прикрыл дверь и облокотился на бортик, радуясь, что ванная здесь действительно имеется. Обычно, чтобы сократить жилищные метры в квартире, люди урезали эти комнаты и ставили обычный душ. Такая ванная, как здесь, была маленькой и компактной, Цинхуа в нее точно влезет, а вот Мобэй Цзюню придется повременить с этим. – Я сюда не помещусь… – Ты что планировал окунуться вместе со мной? – А что в этом такого? – удивился альфа. – Ты никогда на горячие источники не ездил? – Бывал пару раз, когда был мелким и путешествовал с родителями. А что? – Зоны для альф и бет смежные и почти никогда не разделяются, только омегам предоставляют отдельные участки с перегородками.  Шан Цинхуа немного поерзал на жестком полу и подложил себе ладони под щеку, открывая глаза. – И поэтому ты решил перенести горячие источники ко мне в дом?  – Ну, да. Так ведь удобно. – Очень интересно, и со многими ты совместный душ принимаешь, а? – Ревнуешь? – Да вот еще, – Шан Цинхуа вытянул губы трубочкой и поднял одну ногу, начиная пинать ей альфу в икроножную мышцу. – Плохой Мобэй Цзюнь, плохой. Нельзя быть нудистом и получать от этого удовольствие. – Ай, ну, что ты делаешь?  – Бью тебя. Мобэй Цзюнь оторвался от созерцания маленькой ванной и оглядел все полочки, находя, где лежит затычка. Пока Шан Цинхуа продолжал валяться согнутый пополам и развлекаться с его ногами и любованием пола, он заткнул слив и перенаправил кран так, чтобы вода текла не в раковину, а в ванну, начиная ее наполнять. Постепенно комната заполнилась горячим воздухом, и пар начал оседать на зеркале, заставляя его покрыться мутным слоем из маленьких капелек. Шан Цинхуа, кажется, все еще не собирался что-то делать, поэтому Мобэю пришлось самому стянуть с него всю одежду, а потом, как котенка, который боится воды, кинуть в эту самую воду.  Оказавшись в горячей жидкости, парень даже зашипел похоже. – Жарко… Гадость какая, ненавижу ванные… – начал стонать Цинхуа, пока ему сзади распутывали волосы и доставали шампуни, чтобы помыть.  – Мне казалось, все любят сидеть в ванной, – ответил альфа и взял расческу с полочки, начиная прочесывать все колтуны. Шан Цинхуа надулся и начал обиженно расплескивать воду руками в разные стороны. Ему казалось, что так он выглядит достаточно грозно, поэтому Мобэй не решился комментировать это. Он просто тихо посмеялся и продолжил заниматься тем, чем начал. Мужчина немного приоткрыл дверь, чтобы здесь было не так жарко, и когда прохладный ветер залетел сквозь щель, Цинхуа запрокинул подбородок вверх, прикрывая глаза. – С чего ты это взял? Любить ванные – это как любить определенный сорт еды. Кому-то нравятся бобы, а кто-то их не переваривает. – Думаешь? – Угум… – кивнул бета и шмыгнул носом.  Мобэй Цзюнь быстро справился с расчесыванием, и пока Цинхуа продолжал сидеть относительно спокойно, стал поливать его голову водой, чтобы намочить все волосы. Как только это было сделано, альфа подхватил рукой нужный шампунь, читая этикетку, чтобы потом не оставить бедного парня лысым или с другим цветом, а потом открыл крышку и выдавил немного вязкой и тягучей жидкости на ладонь, начиная мылить чужую голову. Цинхуа немного поворчал вначале, а потом этот массаж постепенно расслабил его. – А ты умелый. – Я сидел с детьми. – Так ты воспринимаешь меня сейчас как одного из детей, а себя в роли нянечки? – грозно буркнул парень. – Вот уж спасибо. – А что? – улыбнулся мужчина. – Ты похож. Так же всем недоволен. – У меня похмелье, я просто обязан быть всем недоволен. Кстати, а о чем вы вчера с Минъянь разговаривали? – О погоде. – Ну, правда. – Правда, о погоде. – М-мм, и какая вчера была погода? – Штормовая. Цинхуа засмеялся, дергая плечами, из-за чего мыльная пена, образовавшаяся на его голове начала немного сползать на лоб. Парень протянул руку, чтобы стереть ее, и Мобэй Цзюнь тоже протянул свою ладонь. Так получилось, что их пальцы одновременно соприкоснулись, и Цинхуа улыбнулся шире, перехватывая запястье альфы. – Ну, точно заботливая мама. Даже переживаешь, как бы шампунь в глаза не попал. Мобэ-ээй, тебе срочно нужны дети. Мобэй Цзюнь фыркнул и убрал руку обратно. – Все взрослые заботливые, это само собой разумеющийся факт. – Пока тебя в такой ситуации своими глазами не увидел, я бы в это не поверил. Ты же Хуа чуть на голодную смерть не обрек. – Кормежка – не моя специальность. Тем более, он умело справлялся сам. – Когда я пришел к вам на второй день, после того, как узнал, он же чуть в духовке не застрял. У тебя очень странные понятия ответственности. – Я следил за ним. Неужели ты действительно думаешь, что я позволю ему навредить себе, пока он под моим надзором? – Иногда да, – задумчиво протянул бета и слегка отодвинулся от бортика, чтобы ему начали намыливать плечи и шею. – Когда я тебя впервые увидел, подумал, что ты очень страшный. – Ну, еще бы, ты же тогда только и делал, что хотел свалить. И я порой, правда, жалею, что не позволил тебе это сделать. Тебя же сейчас из моего дома пинками не выгонишь.  Шан Цинхуа улыбнулся, оборачиваясь через плечо. – Конечно, я туда прихожу, неужели ты не понимаешь, почему я это делаю? – Потому что ты мазохист. – Не-е-е-ееет, Мобэй Цзюнь, я же вижу, как ты живешь. Целыми днями занят одной только работой. Ты бы совсем одичал, если бы с тобой кто-то не разговаривал. Ты должен меня благодарить за то, что я смог разглядеть под твоей черствой оболочкой что-то человечное и поэтому решил помочь. – Как же я признателен тебе. – Это был сарказм? – Это был сарказм. – Ну, Мобэй! – Не вертись. – Слушай, а я бы посоветовал идти тебе на массажиста, у тебя золотые руки, ты мне потрясно позвонки разминаешь, – сказал бета, наслаждаясь тем, что с ним делают. – Хей, а сделай мне массаж, когда я вылезу! Полноценный! – Еще чего тебе сделать? – Я бы попросил поесть, но, боюсь, я не смогу это переварить, и мой желудок точно не выдержит. – Не так уж плохо я готовлю. – Твоя лапша каменная, а супы вообще на слизь похожи. – Я могу порезать салат и бутерброды, – защитил альфа свою честь. – Мобэй, это все могут, я уверен это даже Хуа сделает через пару лет. – Ты сравнил мои умения с умением тринадцатилетнего ребенка? – Ай! Ай-ай-яяяй! Плечики, плечики! Ты меня сломаешь! Я пошутил, я пошутил!  Альфа грозно зарычал, но потом все же сжалился над этой бестолочью. Цинхуа облегченно выдохнул, когда на определенные точки на его открытых участках тела на спине перестали так мощно давить. Бета вытянул руку из-под воды и мягко потер раскрасневшуюся кожу. – Ну, что ты за человек, Мобэй… Не делай так, это было больно. – Я рассчитываю силы. – Ты рассчитываешь силы, чтобы мне было больно! Кто вообще так силы рассчитывает?! – Ты по-другому не понимаешь. – Я самый умный человек из всех, кого ты знаешь, а я уверен, знаешь ты немногих, – хмыкнул Цинхуа, гордо задирая вверх подбородок. – Ладно, а теперь вернемся к моему массажу. – Ну, ты и наглый. Я вообще не должен тебя так обхаживать. Мои услуги не бесплатны. Альфа снова вернулся к тому, что делал, обесценивая только что сказанное. – Да? Тогда надо было предупреждать об этом до того, как начал их предлагать. – Так неинтересно. – Ладно, ну, и чего ты хочешь? – Чего я хочу? – протянул Мобэй Цзюнь, начиная растягивать губы в хитрой и зловещей улыбке. – Да я много чего хочу… – А по конкретней?  – Какая сфера услуг тебя интересует? Шан Цинхуа прыснул от смеха, и несколько слишком больших клочков пены на его волосах разлетелись в разные стороны, приземляясь вокруг парня и начиная плавать по поверхности воды. – Сферы услуг? Ну, давай, начнем с финансовой? Деньги тебя интересуют? – Не особо. – Как насчет провизии? Ты не можешь сам себе приготовить многого, я бы мог это сделать. – Кролика в винном соусе? – Да что ты пристал к этому кролику? – Ты похож на кролика. – И как это связано? Мне облить себя вином и зажарить? – Зажаркой мог бы заняться кто-то другой. Думаю, предоставлять это делать одному тебе – было бы довольно проблематично. Шан Цинхуа снова прыснул и начал бить рукой по воде, из-за чего несколько слишком мощных всплесков окатили и самого Мобэй Цзюня, который стоял позади него.  – Шан! – Пха-ха-ха-ха-ха! Зажарка не для меня, кто-то другой бы… аха-ха-ха-ха-ха! И почему ты выдаешь что-то подобное только иногда, а? О-ох, я не могу. Эй, Мобэй, сам хочешь отжарить меня? Слу-у-уушай, если мы перешли с еды на эту тему, а у тебя давно кто-то был? – Что это за вопрос? – Мы ж друзья, даваа-ай, расскажи. Мне просто интересно, сколько по времени ты развлекаешься со своей рукой. – Ты вообще в курсе, что по всем физическим параметрам я тебя сильнее, а ты уже сидишь в ванной?  – И что? – Я могу запросто тебя утопить, если выведешь меня еще больше. – Какой ты злюка. Хе-хе, значит, давно было. Понятно теперь почему ты временами такой напряженный ходишь. Бедный, бедный Мобэй Цзюнь. Мы сходим с тобой на следующей неделе на свидание вслепую. Мужчина недовольно фыркнул и поморщился. Беря в руки насадку для душа и переключаясь на нее, он начал аккуратно смывать пену с головы неугомонного парня. – И что мне там делать? – Ты никогда на них не был? – Нет. – Там стоят несколько столиков, приходит одинаковое количество людей, всех определяют жеребьевкой, и первая группа садится за столики. После этого вторая группа ждет сигнала ведущей, и- – Там ведущая есть? – Ага, – кивнул Цинхуа, запрокидывая голову, чтобы мыло не попало в глаза. – Потом вам дают около двух или пяти минут, чтобы вы смогли поговорить с тем, с кем попали за столик. Надо успеть произвести впечатление, если этот человек тебе понравился. После этого звучит звонок и вы пересаживаетесь за следующий столик. И так по кругу, пока ты всех не обойдешь. После этого первая группа выставляет оценки всем, кто им попался, так же, как и вторая группа.  – Оценки? Что? Что это за свидание, где тебе должны выставлять оценки? В реальной жизни это не так работает. – Фишка в том, что если ваши положительные отзывы совпадают друг о друге, то ведущая может дать вам номер партнера, который вас зацепил. Вы заполняете специальные бланки на входе. Если же такого совпадения не происходит, то все уходят ни с чем до следующего свидания вслепую. Между прочим, чтоб ты знал, такая вещь, как эти свидания, довольно популярна. Сейчас найти себе кого-то становится все сложней и сложней. Мобэй Цзюнь что-то пробурчал, а потом снял с сушилки маленькое полотенце, начиная вытирать Цинхуа волосы. Когда он это сделал, то удовлетворенно посмотрел на проделанную работу.  – Готово, можешь выходить. – Так, что ты думаешь насчет такого свидания? – Понятия не имею, это идея провальная с самого начала. Я никого там не выберу. – Да почему ты так категоричен? – возмутился Цинхуа, и пока альфа отвернулся, он вылез и обмотал свои бедра полотенцем, которое висело на крючке вместе с еще несколькими чистыми.  Они оба убрались в ванной, Цинхуа тщательно почистил зубы, одолжив мужчине запасную одноразовую щетку, и вышел оттуда, начиная рыться в своем шкафу, ища сменную одежду. Когда бета чувствовал себя уже более-менее нормально, они перекочевали на кухню. Мобэй Цзюнь принял душ, а его одежду отправили в стирку. Надеть что-то из вещей Шан Цинхуа он не мог, потому что их габариты слишком разнились. Альфе пришлось замотаться полотенцем и сидеть на кухонном стуле прямо так. Благо в квартире было тепло, и работало отопление. Окно они закрыли. Влажные волосы Мобэй Цзюня расположились на его плечах, и капельки воды медленно стекали по ним и перебирались на кожу, заставляя ее блестеть на солнечном свете. Цинхуа поставил перед ним тарелку с омлетом и рисом, точно такую же, как и перед собой.  – Завтрак! Наконец-то, – улыбнулся Цинхуа. – Приятного аппетита, никакую молитву я зачитывать не буду, потому что, если буду, я точно умру от голода. Приступим. После своих же слов Цинхуа запихал себе в рот практически добрую половину порции. Его щеки растянулись и надулись, заставляя Мобэй Цзюня оторваться от собственной еды и посмотреть на парня. Альфа усмехнулся. – Знаешь, я передумал. – Мр? – Ты не кролик, – ответил мужчина. – Ты хомяк. Шан Цинхуа быстро пережевал все, что было, и судорожно сделал большой глоток, облизывая губы.  – Хомяк? Я? Я что настолько мелкий по-твоему?! – Гипотетически. – Мобэй Цзюнь, ты такой жестокий, я сравнил тебя со львом, а это, между прочим, самое благородное животное. Это же царь зверей, и в ответ от тебя я получил всего лишь хомяка? Грубо, Мобэй, я оскорблен до глубины души. – М-мм, – мужчина мягко посмеялся. – Я люблю хомячков.  – Что? – Они довольно миленькие. Шан Цинхуа поймал его взгляд и неожиданно для себя ощутил, что сердце пропустило удар. Он опешил и откашлялся. Быстро вернувшись к еде и стараясь скрыть, что его щеки немного покраснели, он привычно заворчал: – Это… Это тебя все равно не спасет… – Правда? А мне кажется, уже. Мобэй Цзюнь улыбнулся и поднял руку, опуская ее на макушку смущенного парня, чтобы растрепать его волосы. В последнее время находиться в привычной компании друг друга – становилось как само собой разумеющийся факт. На душе было спокойно, а атмосфера вокруг вмиг становилась теплой и уютной. Альфа понятия не имеет, в какой момент с ним это произошло.