***
Культурный фестиваль был назначен на пятницу, двадцатое октября. К этому моменту все ученики должны были подготовить выступления, о которых они успели заявить, или организовать другие мероприятия, которые покажут, насколько они преуспели в своем кружке. Уроки в этот день были сокращены для всех. Поскольку Сюэ Ян вызвался организовать и поставить альфам несколько связок, было вполне логично предположить, что он будет с ними и попросит прийти после уроков, чтобы остаться наедине. Се Лянь и Лань Сичэнь не предполагали, что они могут что-то устроить. Единственное, что оставалось их заботой – это нарисовать побольше красочных плакатов. Поэтому вооружившись большими ватманами, красками и карандашами, они оставались во время обеденного перерыва и после уроков на пятом этаже у них в кабинете, рисуя вместе с Лань Ванцзи, который тоже вызвался помогать, потому что не хотел оставаться в стороне. Сюэ Ян вместе с Хуа Чэном и Вэй Усянем установили свои тренировки на заднем дворе дома Хуа Чэна. Когда Мобэй Цзюнь увидел эту свору еще в понедельник, он знатно удивился, но когда после работы пришел Фэн Синь и вынес им еды, не начиная бить тревогу, что у него какие-то новые дети по дому бегают, решил, что так и должно быть, и это их личное дело. На самом деле, смотря, как Хуа Чэн и Вэй Усянь постоянно бегали без устали и смеялись, он подумывал о том, чтобы включить в свою новую новеллу хотя бы одного ребенка, чтобы тот разбавлял временами слишком скучную нудятину взрослой жизни. В среду, по большей части, танец был готов. Сюэ Ян не был каким-то большим гуру в этой области, он просто знал обычные движения, которые когда-то увидел на улице от других бродячих танцоров, и решился их повторить. К тому же, танцы помогали ему немного улучшить координацию и более раскованно чувствовать себя в драке. Он умело уворачивался, благодаря хорошей растяжке. Он также мог высоко задрать ногу, при этом не чувствуя сковывающего напряжения в мышцах. Но он уже взрослый. А перед ним стояло два ребенка, которым нужно было что-то явно проще и более запоминающееся. Именно этого они и добились к среде. Синхронность при незамысловатых движениях достигалась сама собой, плюс, если учесть, что они хотели погасить свет, задача облегчалась вдвойне. Теперь же предстояло самое сложное. Им нужен был определенный реквизит к тому, что у них уже было, а так же поддержка кого-то еще, кто бы мог им помочь, когда их попросят резко уйти со сцены за то, что они собираются натворить перед зрителями, в том числе и учителями, которые соберутся в первых рядах. Они определенно собираются взорвать этот фестиваль. Хуа Чэн громко смеется, он улыбается, отчаянно понимая, что после того, как это все закончится их ждет такой большой нагоняй от Се Ляня, что придется несколько дней подряд не показываться ему на глаза. Омеге нужно будет сильно остыть. Но когда Сюэ Ян предложил это сделать, даже несмотря на то, что все действо включало нарушение правил и по факту срыв всех последующих номеров после них из-за сильного шока всех собравшихся, Хуа Чэн и Вэй Усянь восторженно приняли эту идею. Открутив крышку с пластиковой бутылки и начиная жадно пить, Сюэ Ян оторвался с глубоким вздохом, вытирая губы о рукав белого пиджака, который был дополнительной частью их общей школьной формы. Когда Хуа Чэну его выдали с наступлением осени и того, что его наконец сшили, ребенок обрадовался. Черный цвет нагонял очень большой траур, хоть и был довольно стильным. Вэй Усянь присел рядом с альфой на крыльцо и улыбнулся, когда мальчик предложил очередную штуку для их выступления. Сюэ Ян прыснул. – Не перебор? Может, для большего эффекта вообще там перед ними разденетесь? – Вот это уж точно перебор, – фыркнул Вэй Усянь. – А идея Сань Лана мне нравится. Соглашайся, что ты теряешь? – Мне раньше казалось, что вы хорошие парни, но на самом деле вы вырастите и станете великими садистами. – Враки, – улыбнулся Хуа Чэн. – Я буду хорошим. – Я тоже, как я вообще могу быть плохим? – удивился Вэй Усянь. – Я до этого момента вообще правил особо не нарушал. Чего о тебе, например, не скажешь. Ты единственный злодей среди нас троих. Сюэ Ян засмеялся. – Ой, не зарекайтесь. Мало ли что в жизни произойдет. И что насчет полицейской фуражки? Знаешь, где раздобыть? Хуа Чэн кивнул. – Я попросил достать их папу. Он сказал, что найти подходящий размер будет сложно только для нас с Вэй Ином, а для тебя нет. Но к пятнице он достанет. – Надеюсь, вы готовы к тому, что ваших предков могут потом вызвать в школу. Хуа Чэн и Вэй Усянь утвердительно закивали. – Не думаю, что мои сильно обидятся, если им все расскажут. Мы специально установим камеру, чтобы показать финальную запись, если вдруг учителя захотят приукрасить, – улыбнулся альфа. Вэй Ин подтвердил и добавил: – К тому же, моим они вообще звонить бояться. Дядя Цзян часто занят на работе и мотается по командировкам, а тетушку они на дух не переносят. Когда ее вызывали в прошлый раз из-за нас с Цзян Чэном и нашего побега с физкультуры за палаткой с мороженым, она им чуть стол не сломала из-за того, что ее вызвали по поводу такой ерунды. А нас с Цзян Чэном она потом по дому веником гоняла. – Что у вас за мать такая? – Цзян Чэн в нее характером пошел, – хихикнул Вэй Ин. – Но все-таки и от дяди Цзяна в нем что-то есть. И это меня радует гораздо больше. – Погоди, а вы разве не родные братья? – удивился Сюэ Ян, припоминая тот факт, что эти два альфы всегда обращались к друг другу так, как будто у них кровное родство. Вэй Усянь отрицательно покачал головой. – Оу, нет, – сказал он. – Я, э-ээ, наверное, они, что-то вроде, усыновили меня? Мой папа и дядя Цзян были хорошими друзьями, как говорит дядя. И поэтому, когда встал вопрос, что со мной делать после несчастного случая, меня отдали им. И там я познакомился с Цзян Чэном. Оказалось, что мы одногодки. К тому же оба альфы. Правда, круто? – М-мм, – протянул Сюэ Ян, хмуря брови. – Тебе не грустно, что родители погибли? – Нет, я их не помню, – спокойно ответил Вэй Ин. – Все случилось, когда я был слишком маленьким, я еще не понимал даже, что произошло. К тому же, хоть дядя Цзян и не мой настоящий папа, он все равно мне, как отец, а тетя Юй, как мама. Так что… Я думаю, я в порядке. У нас хорошая семья. Хотя иногда то, что она гоняет нас по дому вениками порой напрягает. – Пха-ха-ха-ха, – Хуа Чэн посмеялся. – Мои родители просто орут на меня. Однажды, когда я разбил какую-то слишком дорогую вазу, которую папа долго искал и приобрел на коллекционной выставке, я нашел на кухне беруши. Это спасло мои ушные перепонки. Впоследствии я частенько прибегал к этому. Они были маленькие, и родители их не видели, плюс я еще прятал их волосами. Они часто поражались, что я стою с таким каменным лицом, когда меня ругают, а меня это веселило. – И они ни разу тебя не спалили? – Спалили, – грустно произнес альфа, приседая и начиная вырывать травку из земли. – Одна беруша выпала из уха, и их крик резко прекратился, а потом, когда они поняли, что это, то заорали в два раза сильнее. Я каждый раз удивляюсь, насколько сильный у них голос. Столько, сколько они орут – это просто рекорд какой-то. А ведь дядя Не всегда говорит, что это еще пустяки по сравнению с тем, как они собачились по молодости. – О-оо, разве они не мирно сошлись? – удивился Вэй Усянь. Сюэ Ян усмехнулся. – Они же альфы. Как они по-твоему должны были просто взять и мирно сойтись? Как вообще можно просто взять и мирно с кем-то сойтись? Всегда время от времени будете собачиться. – Мы с Лань Сичэнем еще ни разу не ссорились. Сюэ Ян и Хуа Чэн переглянулись, после чего предпочли это никак не комментировать. Сюэ Ян просто продолжил: – Нельзя быть с человеком в мире сутки напролет. Настанет тот момент, когда ваше мнение не совпадет с друг другом, или кто-то будет с чем-то несогласен. Ссоры – это совершенно нормально. – Можно просто уступить. – Всю жизнь уступать не получится. – Можно найти компромисс. – Можно, но чтобы его найти, вы уже будете вынуждены поссориться, – сказал старшеклассник. – Разве твои родители не ссорятся? – Ссорятся, – кивнул Вэй Усянь. – Но я хотел в будущем этого избежать. – Не получится, – согласился Хуа Чэн с Сюэ Яном. – Все всегда ссорятся. Друзья ссорятся, пары и родственники. Папа рассказывал, что когда он привел моего второго папу на знакомство с семьей, они очень сильно поссорились, потому что они не хотели, чтобы он был с другим альфой. – Почему? Хуа Чэн пожал плечами. – Он говорил, что его родители хотели, чтобы он был только с омегой, поэтому, он сказал, что они тогда с его семьей около нескольких лет не разговаривали. – Несколько лет?! – удивился Вэй Усянь. – Ага. Сюэ Ян присвистнул. – Удивительно, что при таком напоре со стороны родителей, они остались вместе, – добавил старшеклассник. – Потому что папа говорит, что это судьба. – Ну-уу, – протянул Сюэ Ян, начиная подкидывать бутылку вверх. – Честно сказать, я с этой теорией согласен. С кеми-то другими я их не представляю. К тому же, когда Фэн Синь обычно ворчит, Му Цин над ним прикалывается, и почему-то Фэн Синь от этого успокаивается. Это странно, не думаю, что с другими бы это прокатило. Хуа Чэн кивнул. Вэй Усянь поднял голову вверх и посмотрел на серое небо. – Осень забирает все солнце. Хочу, чтобы снова было тепло. Хотя у меня скоро день рождения, но я все равно хочу лето. – А у меня уже был, – сказал Хуа Чэн. – На золотой неделе. Родители купили большой торт и купили новые фильмы. Сюэ Ян, а у тебя когда? – Все тебе скажи, – фыркнул альфа и встал с крыльца, начиная разминать поясницу. – Пойдемте в дом, сейчас ливанет. И придумайте уже, кого можно попросить посторожить пульт. – Мы думаем! – Думаем!***
В пятницу, когда наступил день икс, Хуа Чэн был настолько возбужден, что не мог усидеть на месте. На уроке английского, на котором им было сказано просто тихо сидеть и читать легкий текст, чтобы потом написать по нему свое мнение, альфа только и делал, что ерзал на стуле. Сяо Синчэнь одернул его несколько раз, на четвертый мужчина даже подошел и спросил, все ли с ребенком в порядке. Не нужно ли ему в туалет или сразу в медкабинет, но Хуа Чэн неловко посмеялся и извинился за свое поведение. Шибко это не помогло, потому что заноза в заднице как была, так и осталась. Он не хотел перегорать, но этот задорный настрой будущей пакости настолько сильно вскружил ему голову, что он впервые понял, как именно Сюэ Ян себя иногда испытывает. Давно ли хулиганить стало действительно так весело? Хуа Чэн надеется, что в будущем более глобальных вещей он делать не будет, а сейчас он раз в жизни позволит себе и друзьям оторваться на полную катушку. В конце концов, хоть они и хотели заставить всех пооткрывать рты и нарушить несколько правил, все же их проделка не была такого уж всемирного масштаба. Небольшая шалость. Что в этом такого? Они точно поднимут настроение детям, Хуа Чэн уверен в этом, а уж если на выступление зайдет посмотреть кто-то из старшей школы, они и вовсе слюнки попускают. Так что нет никаких поводов для паники. Все пройдет как надо. Хуа Чэн засмеялся про себя и снова поерзал, получая тычок в плечо от Лань Ванцзи. Альфа хмуро уставился на него и шикнул, чтобы тот прекратил.***
За несколько минут до своей показательной игры, которую организовали баскетболисты с любыми желающими, чтобы не только показать свои умения, но и еще завлечь в кружок других ребят, Цзян Чэн бежал по территории, неся в руках мяч. Все дорожки и прилегающие газончики были украшены большими навесными плакатами, повсюду были слышны голоса, крики и галдеж в перемешку со смехом. Вся школа праздновала начала фестиваля, и Цзян Чэн очень опаздывал. Кто знал, что команда забудет захватить последний запасной мяч и принесет только пять штук, хотя им потребуется шесть, не меньше? Цзян Чэн фыркнул, сдувая челку с глаз и начиная ускоряться. Потом он пожалеет о своей сбитой дыхалке, но пока ему на это все равно. На ногах мальчика были обычные облегающие спортивные штаны, поверх которых располагались короткие тренировочные шортики. На нем была надета похожего фасона кофта, а вторым слоем на ветру развивалась просторная майка. На спине Цзян Чэна был вышит красивый номер восемь, потому что восемь – это счастливое число, а Цзян Чэн счастливчик и вообще молодец. Он попросил купить ему форму именно с этим номером. Альфа так быстро двигался, что с лету мог налететь по случайности на многих, кто шел или так же бежал ему навстречу. Таким образом, одинокая листовка, которая лежала в его кармане, и которую он засунул, когда та выпала из его сумки, когда он уже закрыл шкафчик, куда брякнул свою форму, вылетела при еще одном повороте. Цзян Чэн не почувствовал это и побежал дальше. Лишь спустя еще несколько метров, оказавшись далеко впереди и остановившись, чтобы отдышаться, он пошарился по карманам, проверяя, все ли на месте. До стадиона было рукой подать, но мальчик понял, что он кое-что обронил. На самом деле, это листовка обычный рекламный мусор, который ему всучили вчера, когда он шел домой из школы. Он прогуливался несколько остановок, дабы забежать в магазинчик и купить себе немного вредной еды. Цзян Чэн измученно выдохнул, но делать было нечего. Он сжал под мышкой мяч и развернулся, начиная бежать в обратную сторону. Пусть она мусор, но на ней была реклама открытия новенького скейт-парка. Цзян Чэн всегда слюнки пускал по всем этим роликам в замедленной съемке, которые бродили тут и там по всему интернету. Эти ребята на досках, которые могли подпрыгнуть, пока скейт крутился под их ногами, а потом спокойно на него приземлиться и ехать дальше – невероятно круты. Цзян Чэн бы тоже хотел попробовать. Он может пока просто сходить и посмотреть, а на день рождения попросить у родителей свой собственный скейт. Они всегда спрашивали, чего именно он хочет. Так вот теперь у него появилась новая цель. Цзян Чэн не мог упустить возможность. Будь у него память получше, он бы запомнил, какие именно цифры с адресом и время начала было написано на заветной бумажке, но альфа не помнил этого. Ему был нужен этот листок, который он наспех запихал себе в карман. Именно поэтому Цзян Чэн поскорее побежал назад, чтобы вернуть его. Какого же было удивление, когда, приближаясь к нужному месту своей пропажи, Цзян Чэн увидел стоящего там Лань Сичэня, который держал его листовку в руках и внимательно читал все, что было на ней написано. Лань Сичэнь настолько был увлечен этим, что не заметил, как Цзян Чэн, замедлившись, подбежал к нему и постучал по плечу. Бета отмер и поднял глаза, видя тяжело дышащего альфу. – Это… Фух... Э-это мое, – сказал Цзян Чэн. – Я потерял, спасибо... что поднял и не выкинул. – Оу, конечно, вот. Лань Сичэнь улыбнулся и протянул листовку альфе, которую тот тут же принял и на этот раз засунул поглубже, как следует хлопая по карману рукой, чтобы листок наэлектризовался и прилип к штанине, благодаря статическому электричеству. Недавно на физике им показывали легкие опыты, и учитель рассказал им об этом трюке. Цзян Чэн не особо тогда что-либо понял, но если таким образом можно заставить предмет из кармана не пропасть, он его запомнит и воспользуется после. Лань Сичэнь немного покачался взад и вперед и слегка наклонил голову на бок, продолжая улыбаться и разглядывать альфу. – Та-ак, – протянул бета. – Ты хочешь быть скейтером? – Что? – На листовке было сказано, что открывается скейт-парк, и там будут специальные площадки для всех желающих. Только вход платный, а дальше катайся, сколько душе угодно. – А-аа, – сказал Цзян Чэн, почесывая себя по макушке. – Не то, чтобы прям хотел. Но выглядит это круто. То, как они прыгают. – Да, это правда, – согласился Лань Сичэнь. – Тебе есть с кем пойти? – В парк? – Ну да. Просто это рядом с моей музыкальной школой, и я видел число, в этот день у меня есть занятие. Если бы ты не возражал, я бы прогулялся с тобой до него. – Хм-м, вообще я хотел пойти один, если только Вэй Ина позвать, но, если ты предлагаешь… Лань Сичэнь наклонился чуть ближе и кивнул. – М-мм. Предлагаю. Цзян Чэн отвел глаза в сторону и, тщательно обдумав, спокойно повернулся к Лань Хуаню и улыбнулся, кивая головой. – Да, можно. Я не против компании. Лань Сичэнь мягко выдохнул и отошел назад. Казалось бы, воздух вокруг него стал менее напряженным, чем минуту назад. Цзян Чэн еще немного потоптался на месте, как вдруг вспомнил о том, что у него мяч под мышкой, и вообще-то он все еще опаздывает. Да и Лань Сичэню следует идти в большой зал, где будут ставить сценки, кто оставил заявки на фестиваль из других кружков. Альфа поднял руку и махнул ей, отступая назад. – Ладно, Лань Сичэнь, – сказал он, оглядываясь на стадион. – Мне надо идти, а то с меня три шкуры сдерут. Увидимся! Цзян Чэн развернулся и, сделав всего пару шагов обычным темпом, сорвался на бег. Лань Сичэнь уставился ему вслед, и когда альфа отбежал уже достаточно далеко, он сложил руки в кольцо и приставил к своим губам. – Цзян Чэн! Цзян Ваньинь немного замедлился и постепенно остановился, оборачиваясь назад. Лань Сичэнь помахал ему рукой и снова крикнул: – Удачи на фестивале! Цзян Чэн немного растерялся, потому что никак не ожидал этого, но быстро собрался и улыбнулся крича в ответ: – Сделаем в лучшем виде! Тебе тоже! Лань Сичэнь мягко кивнул головой, и в этот раз Цзян Чэн убежал и скрылся из виду окончательно. Бета все еще продолжал стоять на месте какое-то время, но сзади дорожки, которую он занял, появились другие ученики, и Лань Хуань поспешил пропустить их. Он поднял голову вперед и отыскал глазами в общей толкучке Се Ляня, которого оставил одного возле крайнего прилавка. Сорвавшись с места и прибавляя шагу, он направился к своему другу. Их кружок был записан в общем списке четвертым, поэтому у них еще было немного времени. Пока Хуа Чэн, Вэй Усянь и Сюэ Ян выказали желание остаться в зале и подготовиться, потому что Сюэ Ян, как самый старший, еще и заведовал музыкой, которую должны были включить, ребята хотели просто немного осмотреться. Лань Ванцзи в отличие от них навещал людей из своего предыдущего кружка. Он стоял в самом конце среди общих столиков и уже брал себе парочку новых книг со стенда, отдавая свои карманные деньги.***
Не Хуайсан вышел на сцену, провожая только что выступающий хор, которому он сам помогал дирижируя, за кулисы после поклона и похлопал им вместе со зрителями. Мужчина подошел ближе к стойке, где был микрофон и подтянул тот немного повыше, чтобы ему было удобней говорить. – Перед вами только что выступали ребята из музыкального кружка, – произнес бета с улыбкой. – Как вы знаете, это наш самый большой кружок, куда люди бегут записываться чуть ли не целыми классами. В нем ребята не только поют, но также делятся своими музыкальными предпочтениями, играют, придумывают свою музыку, благодаря купленным за счет школьных средств музыкальных инструментов, и просто хорошо проводят время. Весь зал дружно загудел и снова раздался аплодисментами. Не Хуайсан мягко посмеялся, когда кто-то с задних рядов выкрикнул, что хотел вступить, но кружок был буквально переполнен под завязку. В школе имелось определенное ограничение. Не меньше четырех человек, но и не больше пятидесяти. А то начиналась настоящая катастрофа. Еще бы. Пятьдесят человек в классе разных возрастов без учителя. Это и так уже перебор. Кружку разрешили расшириться на пять человек с прошлого года. Это было последнее слово директора. Несколько учителей тоже похлопали. Они сидели в первых рядах. Когда Не Хуайсан заговорил вновь и объявил, что вот-вот на сцену выйдут ребята из недавно появившегося живого уголка, чтобы показать свою смешную пародию с косплей-танцем, Сяо Синчэнь поднялся со своего места и поспешил пройти за кулисы. Он сам помог Се Ляню и Лань Сичэню с тем, чтобы их не закрыли, поэтому переживал за ребят немного больше, чем за остальных. Их странный выбор с танцем он немного не понимал, но думал, что если уж Лань Сичэнь и Се Лянь его одобрили, значит, все в порядке. Он просто решился еще раз увидеть мальчиков и переспросить, как у них с подготовкой. Если что, он был готов помочь. Омега и бета нашлись прямо за кулисами. Они стояли по левой стороне, а переодетые Вэй Усянь и Хуа Чэн по правую. Рядом со старшими мальчиками был и Лань Ванцзи, обнимающий свои новые книжки, которые не решался выпускать. Лань Сичэнь мягко посмеялся над братом и погладил его по голове. Сюэ Ян исчез, говоря, что он пошел справляться с техникой, а Сяо Синчэнь подошел сбоку, наклоняясь к ребятам: – Все в порядке? Со всем справляетесь? – Учитель Сяо, – улыбнулся Се Лянь, замечая, кто к ним подошел. – Да, все хорошо. – Чэнмэй не пришел? – Нет, он пришел, – ответил Лань Сичэнь. Сяо Синчэнь удивился. – Правда? А где же он? Неужели будет выступать? – Нет, он ушел настраивать музыку. Услышав это объяснение, Сяо Синчэнь немного нахмурился. – Настраивать музыку? Но зачем? – спросил он. – У нас отдельный диджей, это Ли Су со старшей школы. Достаточно просто объяснить ей, какую именно песню включить, и все будет хорошо. – М-мм… – Се Лянь посмотрел на Лань Сичэня, начиная немного нервничать. – Мы не очень знаем, под какую именно музыку они репетировали. Они могли взять и ремикс, а для него надо переключать несколько треков одновременно. Может быть, он пошел туда именно для этого? – Вот как? Может быть… – Сяо Синчэнь сам начал волноваться, прекрасно зная способности Сюэ Яна срывать выступления, он скорее захотел отвлечься и посмотрел прямо в проход между большим занавесом. – А почему мальчики в масках? – В масках? – удивился Се Лянь. Они с Лань Сичэнем одновременно посмотрели на Хуа Чэна и Вэй Усяня, которые действительно повязали себе на лица обычные маски светлого цвета. Омега, конечно, мог похвалить за соблюдение образа, но что-то он не припоминает, что подобный аксессуар был в комплекте. Его внутреннее чутье подозрительно екнуло. – Слушай, Лань Хуань, что-то мне это начинает не нравиться… Почему они надели маски? Мы так не договаривались. – Мне… Мне тоже, кажется, это немного странным, но они все еще в костюмах и не убегают. Может быть, все в порядке, и маски просто нужны для образа? – Какого еще образа? Они же коты, вон у них и ушки пушистые на голову нацеплены. – Они не показывали нам танец, говорили, что сюрприз. Ты же сам договорился с Сюэ Яном, он их и в магазин помог притащить, думаешь, он мог резко что-то такое придумать, чтобы выступление сорвать? – Не знаю… – беспомощно выдохнул Се Лянь. Однако, отступать или предпринимать что-то было уже поздно. Не Хуайсан сошел со сцены, заново объявив номер и имена выступающих. Многие омежки с начальной школы и средней сразу же воодушевленно повскакивали со своих мест, когда услышали имя Хуа Чэна. Сяо Синчэнь остался стоять за кулисами, так как ребята уже вышли на сцену под музыку и без всяких распределений по местам начали танцевать. Все разразились умиленными воплями и смехом, как и предполагал Се Лянь. Хуа Чэн и Вэй Усянь крутились вокруг себя, действуя совершенно синхронно и четко копировали движения друг друга. Музыка играла вполне себе приемлемая, так что омега облегченно выдохнул. Он поднял голову вверх, смотря на учителя Сяо, и сам Сяо Синчэнь опустил глаза вниз, чтобы посмотреть на него в ответ. – А они правда миленькие, как вы и говорили. Думаю, ваше выступление довольно тематическое и подходит для кружка. – Мы правда угадали? – улыбнулся Лань Сичэнь. Сяо Синчэнь кивнул. – Думаю, да, так что мож- Договорить Сяо Синчэнь так и не успел. Во всем зале внезапно резко погас свет. Се Лянь удивился, возвращая глаза на сцену и предполагая, что это должно быть технические неполадки, но видя, что маски на лицах Хуа Чэна и Вэй Усяня ярко светятся неоновым светом в темноте, он осознал. Это было специально. Именно поэтому никто не повскакивал с мест и не стал бить тревогу. Мягкая музыка из колонок начала издавать странные звуки и постепенно звучать так, как будто она глючит, и диск заело, она внезапно стала странной. Слишком грубой. Слишком резкой. Такую обычно в клубах играли, как из каких-нибудь американских фильмов, где все выходят на танцпол и зажигают. На сцене Хуа Чэн и Вэй Усянь переместились, что было можно проследить по маскам, а затем та самая висящая занавеска, которая отделяла Сюэ Яна ото всех отъехала в сторону, показывая что на сцене есть третий человек. Сяо Синчэнь закрыл глаза, качая головой. – Се Лянь… – тихо прошептал он. – Скажи мне, что так и было задумано. – Это… Я… Наверное? Хотя я… В следующую секунду из колонок прозвучали настолько резкие и громкие биты, что все, кто был в зале, от неожиданности подпрыгнули и схватились за сердце. На сцене снова появился свет. Три прожектора, которые использовались только для театральных постановок, осветили троих человек на сцене. Больше никаких милых костюмов. Лань Сичэнь почувствовал, как его челюсть готова встретиться с полом, а Се Лянь рядом с ним закрыл лицо ладонями, стискивая зубы и скрипя ими с неистовой силой. Он убьет их, как только это все закончится. Он точно убьет их. И на кой черт он поверил Сюэ Яну?! Музыка сменилась. Хуа Чэн был абсолютно счастлив. Он думал, он заорет от гнева, пока выбегал в этой дурацкой пачке. Слава богу, теперь все было хорошо. Больше никаких неудобных чулок и воротника с рюшками. Теперь на их лицах горели красные маски, поменявшие цвет, теперь на их голове розовые уши сменились черными, а сзади спин провисли такого же кромешного цвета длинные и тонкие хвосты. Теперь в их глазах специальные линзы, которые делают белую часть черной, а все остальное окрашивают красным, делая зрачок узким, как у настоящих котов. Теперь они в обычной привычной телу удобной мужской одежде. Теперь на их ногах не миленькие балетки с помпончиками, а туфли со звонкими цепями. Теперь на их бедрах висят ремни с крепежами, какие носят настоящие полицейские, чтобы класть туда пистолеты. И пистолеты у них тоже теперь есть. Сюэ Ян так вообще в полном экстазе. Большая часть его тела загримирована под пулевые ранения и капли крови, которые вытекают из дыр. На нем одни штаны, сверху подтяжки на голый и подтянутый торс, его глаза также светятся красным, тело двигается под музыку, а на голове обычная полицеская фуражка. Жаль она досталась только ему, потому что найти размер детей не получилось, а идти и покупать такие в магазине Му Цин отказывался, да и не успевал. К тому же, они и так потратили много сил, так что сделать их преступными котами, а Сюэ Яна обычным спятившим полицейским, которого эти самые коты и грохнули – было веселой идеей. Так что они решили поступить именно так. Се Лянь смотрел на все и просто думал, каким именно предметом в них лучше потом запустить, чтобы ему за это не дали статью. Омега поднял голову вверх, чтобы посмотреть настолько был разочарован в них Сяо Синчэнь, но вместо этого узрел странную картину. Сяо Синчэнь отвернул голову и заслонил себе рот и большую часть лица рукой, лишь бегло и время от времени возвращая взгляд на сцену. Се Лянь нахмурился. Учитель Сяо был настолько расстроен, что даже видеть этого не желал? Но он бы тогда просто отвернулся насовсем, а он встал так, чтобы иногда посматривать. Се Лянь повнимательней к нему присмотрелся, а когда прожектор оказался близко с ними, в тусклом свете смог увидеть, что учитель Сяо закрывает рукой не что-то, а свои красные щеки. Он смущен? Но чем? Се Лянь посмотрел на сцену, и в этот момент подтяжки плавно слетели с плеч Сюэ Яна, а сам старшеклассник высунул язык и облизнулся. Се Лянь посмотрел на Сяо Синчэня, и тот загородился еще больше. – О-ооо… – тихо прошептал он себе под нос. А у Сюэ Яна, кажется, были шансы. Се Лянь же не глупый для понимания таких вещей. У них была лекция на эту тему. Ее всем проводят, начиная со второго класса средней школы. А именно в нем Се Лянь и был. Просто начиная именно с этого года, они стали изучать человеческую анатомию и прочие вещи, тесно связанные со всем миром людей. Когда музыка резко усилилась и переключилась на другую композицию, Се Лянь еще больше удивился. Разве это еще не конец? Как выяснилось – нет. Мало того, что Сюэ Ян похоже решил устроить прилюдный стриптиз, или как это по-другому называется? Ладно, что все еще в штанах был. Так теперь те самые пояса с пистолетами оказались не обычным муляжом, а действительно поясами. С настоящими пушками. Ну… не с настоящими. Как только Хуа Чэн, Вэй Усянь и Сюэ Ян начали напрямую стрелять по первым рядам, заставляя бедных и неподготовленных учеников и учителей в страхе разбежаться от покушения, выяснилось, что стреляют они обычной красной краской. Лань Сичэнь принялся бить себя рукой по лбу, Се Лянь молился, чтобы их всех за это не отчислили и не заставили кружок закрыть, Сяо Синчэнь вообще все еще находился в шатком состоянии и предпочитал не смотреть, что там творится, а Лань Ванцзи, который все это время вел себя тихо, внезапно улыбнулся и тихо посмеялся с того, как было весело этим троим на сцене.***
– Пушки были лишними, – протянул Хуа Чэн, смотря за тем, как листья падают с дерева и приземляются на дорожке между газонами. Вэй Усянь стоял рядом и со скучающим видом наблюдал вместе с ним. – С другой стороны… Они были самой веселой частью… Сюэ Ян опирался на черенок метлы подбородком, стоя в этой линии третьим, и поднял руку, чтобы почесать нос. Сяо Синчэнь, Се Лянь и Лань Сичэнь были злы. Ох, они были очень злы. Каждый отчитывал их больше часа, а когда эта пытка закончилась, очевидно, что их попросили подняться к Лин Вэнь и объясниться. Когда их отговорка о том, что они хотели немного повеселиться не устроила заместителя учебной части, женщина набрала их родителей, возмущаясь в трубку о том, что они стреляли по учителям. Услышав это, Му Цин даже телефон от уха отвел. Он посмотрел на Минцзюэ, который в этот момент стоял рядом с ним, и с серьезным лицом произнес: – Будешь навещать Хуа Чэна на нарах? – Пф-фффф… Альфа подавился кофе и выплюнул все, что было во рту, на пол, попутно чуть не облив проходящего мимо сотрудника. Когда же дело дошло до мадам Юй, женщина попросила предъявить доказательства этих слов, потому что по всем законам логики настоящее оружие детям не продают. Его вообще никому не продают. Это нарушение закона. Лин Вэнь начала уточнять, какое именно это было оружие, и уже на середине альфа сказала, что, если нужны деньги, то пускай вышлют ей номер счета, после чего повесила трубку. С Сюэ Яном разбирался Сяо Синчэнь. И он разбирался просто всплескивая руками, потому что даже не знал что лучше, сначала отчитать Сюэ Яна, а потом позволить ему наконец одеться, или наоборот. В итоге, всем троим назначили наказание в виде облагораживания школьной территории в течение месяца во время свободного времени. Хуа Чэн, Вэй Усянь и Сюэ Ян вооружились граблями и метлами и дружно встали в один ряд вдоль стенки, вспоминая, что было в пятницу. – Папа сказал, что мы выглядели круто, когда я показал ему видео, – произнес Хуа Чэн. – Но еще он сказал, чтобы мы больше не стреляли по взрослым. Сказал, что у них какие-то флэшбэки. Сюэ Ян заржал, скатываясь вниз и садясь на корточки, чтобы просмеяться. – Как-как? Вьетнамские флэшбэки? Аха-ха-ха-ха. – Когда я показал все тетушке, она сказала, что я недостаточно хорошо и метко стрелял, поэтому она кинула в меня статуэтку и сказала, чтобы я сгинул. – Весело… – протянул Хуа Чэн. – Они все еще смотрят за нами? Вэй Усянь отошел от стены и посмотрел в окно, где стояли Сяо Синчэнь, Се Лянь и Лань Хуань с Лань Ванцзи. – Ага. Смотрят. – Тогда у нас есть еще пятнадцать минут до того, как они спустятся и начнут нас пинать за то, что мы ничего не делаем, – пробурчал Хуа Чэн и тоже отошел на газон. Сюэ Ян закончил смеяться и прошел вперед, плюхаясь на траву и закидывая себе руки за голову. Хуа Чэн фыркнул, и пока старшеклассник наслаждался отдыхом, закрыв глаза, он собрал разбросанные листья в кучку руками, а потом эту кучку на голову Сюэ Яна и вывалил. Сюэ Ян закричал, отряхнулся, вскочил и побежал за ним. Вэй Усянь остался на месте, прыгая, и крича Хуа Чэну куда бежать, и как двигаться. Сяо Синчэнь и Се Лянь одновременно переглянулись, понимая, что этих альф жизнь ничему не учит.