Упадок Будущего

— Кто читать будет? — Спросил Салазар, смотря на название главы. — Акцио книга, читать буду я, — сказала Аннабель Грейнджер — Певерелл. В больничном крыле Гермиона провела несколько недель. Рождественские каникулы подошли к концу, все вернулись в школу, и исчезновение Гермионы породило целую волну слухов. Кое — кто был уверен, что и она подверглась нападению. От желающих навестить ее не было отбоя, и мадам Помфри пришлось поставить вокруг ее кровати ширму, ведь у Гермионы все еще вместо лица была кошачья морда. Появиться перед всеми в таком виде! Девочка этого бы не перенесла. — Естественно нет!!! И правильно делала мадам Помфри, — сказала Хельга. — Но согласитесь, она это заслужила?! — сказал Кадмус. — Вопрос в том: заслуженно или нет, это не отменяет тот факт что она просто не хотела во — первых, нарушать просьбу директора, а во — вторых, терять друзей, — прокомментировал Салазар. Рон и Гарри навещали ее каждый вечер. А когда начался семестр, они приносили ей все домашние задания.  — Если бы у меня выросла борода или там львиная грива, я бы устроил себе еще одни каникулы, — заявил Рон как — то вечером, сваливал кипу книг на столик возле кровати Гермионы.  — Не говори глупостей, Рон. Ты бы отстал от класса, — живо отвечала Гермиона. С лица у нее исчезли черные волосы, глаза снова становились карие, и настроение ее заметно улучшилось. — У вас нет ничего нового? — добавила она шепотом, чтобы не услышала мадам Помфри. — Вот это рвение к учебе, молодец девочка! —Восхищенно проговорил Игнотус. — Ну вот такое бывает в роде Грейнджер, — проговорил Кадмус, смотря с любовью на свою жену. — И все же, Гермиона умничка, сама занимается и этих оболтусов гоняет, — сказала Моргана. — Ничего, — уныло ответил Гарри. — Я был так уверен, что это Малфой, — в сотый раз посетовал Рон. — А это что у тебя? — спросил Гарри, увидев обрамленную золотой каймой карточку, торчащую из — под подушки. — Просто поздравительная открытка, — поспешно ответила Гермиона, пытаясь затолкать ее подальше, но Рон оказался проворнее. Он извлек открытку из-под подушки, раскрыл и прочел вслух:  — «Мисс Грейнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного победителя конкурса журнала «Магический еженедельник» на самую обворожительную улыбку». — Рон укоризненно посмотрел на Гермиону. — И ты хранишь это под подушкой? От неприятного разговора Гермиону избавила мадам Помфри, явившаяся с вечерней порцией лекарств.  — Не пойму Локонс самый умный, что ли? — сказал Рон по дороге в гриффиндорскую башню. — Ох Рон, учить тебя манерам и правильному общению с девочками, — с сожалением сказала миссис Уэсли. — Вот сижу и думаю, может всё — таки ввести курс по правилам этикета?! — задумчиво высказала мысль Моргана, а четверо друзей вздрогнули. Плакса Миртл рыдала громко, надрывно, как никогда. В туалете царила тьма, свечи смыло потоками воды, заливающей стены и пол.  — В чем дело, Миртл?  — Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь еще? — Гарри дошел вброд до ее кабинки.  — Это почему я должен в тебя чем-то швырять? — спросил он.  — Откуда я знаю! — заголосила Миртл, появляясь из сливного бачка с очередной волной, обрушившейся на пол. — Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами!  — Но с тобой же ничего не случится, — резонно возразил Гарри. — Книга просто пролетит сквозь тебя, и все. Сказав эти слова, Гарри тут же раскаялся. Миртл взмыла вверх и истошно завопила:  — Значит, надо швыряться в бедную Миртл? Она все равно ничего не чувствует! Десять баллов тому, кто попадет ей в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но мне она что-то не по нутру!  — А кто все — таки в тебя швырялся? — спросил Гарри.  — Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. — Миртл свирепо посмотрела на друзей. — Вон она, под раковиной, ее туда смыло. Рон и Гарри нагнулись и увидели небольшую, тонкую книжку. Она была в потрепанной черной обложке и мокрая насквозь, как все в туалете. Гарри хотел было поднять ее, но Рон схватил его за руку.  — Ты что, спятил? Это опасно.  — Опасно? — удивился Гарри. — Что тут опасного?  — Ты еще спрашиваешь. — Рон боязливо поглядывал на находку. — Папа говорит, есть даже книги, которые Министерство конфискует. — Нужно решать вопрос с призраками, мне категорически не нравится то, что они творят что хотят, — жёстко проговорил Антиох. — Ты прав, брат, что скажешь, дядя, можем ли вмешаться дело с призраками? — обратился с вопросом Игнотус, прямо к Судьбе. Сам судьба сидел с задумчиво. — И на будущее Гарри, НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ ЧУЖИЕ МАГИЧЕСКИЕ ВЕЩИ!!! — Резко сказал Линфренд Стинчкомбский, а Годрик вместе с Игнотусом накинули на Гарри морок. Который показывал ему визуально что могло с ним быть, если он будет трогать чужие магические вещи, а Аннабель продолжила чтение. Гермиона покинула больничное крыло в начале февраля — без усов, без черной шерсти и без хвоста. В первый же вечер возвращения в Гриффиндор Гарри показал ей дневник и рассказал, как он был найден.  — А ведь в нем, возможно, скрыто что — то очень важное, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая дневник.  — Если и скрыто, то очень надежно. И наверное, такое, чего стоит стесняться, — хмыкнул Рон. — Объясни, Гарри, почему ты его не выбросил?  — А я хотел бы знать, почему его кто-то выбросил, — сказал Гарри, — и за какие такие особые заслуги Реддл получил награду.  — Да за что угодно. — Рон поднял глаза к потолку. — Может, набрал тридцать С.О.В. или спас профессора от гигантского спрута… Или убил Миртл, а это кому угодно принесет славу… По сосредоточенному взгляду Гермионы Гарри понял, что она думает о том же, о чем и он.  — Ты до чего-нибудь додумалась? — полюбопытствовал Рон. Но ответил ему Гарри:  — Значит, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад, верно? Это сказал Малфой.  — Ну… — протянул Рон.  — И этому дневнику пятьдесят лет. — Гермиона, волнуясь, постучала по черному переплету.  — И что?  — Ох, Рон, да очнись же ты! — с жаром воскликнула Гермиона. — Еще мы знаем, что открывшего Комнату в прошлый раз исключили из школы пятьдесят лет назад. И Т. Н. Реддл получил награду за особые заслуги полвека назад. А что, если он получил награду за то, что поймал наследника Слизерина? Можно допустить, что в этом дневнике содержится все: где находится Комната, как ее открыть и что за создание там живет. А тот, кто сейчас устраивает нападения, уж точно не хочет, чтобы это было всем известно, согласны?  — Блестящая теория, Гермиона, — кивнул Рон, — с одним маленьким «но»: в дневнике вообще ничего не написано. Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.  — Существуют невидимые чернила, — прошептала она и, трижды коснувшись палочкой дневника, произнесла: —Апарекиум! Ничего не произошло. Но обескураженная неудачей Гермиона снова полезла в сумку и вытащила что-то вроде ластика ярко-красного цвета.  — Это Обнаружитель, — пояснила она. — Я купила его в Косом переулке. Гермиона с силой потерла «Первое января». Дневник не поддавался.  — Говорю вам, тут нечего искать, — сказал Рон. — Реддл получил дневник в подарок на Рождество и просто поленился делать в нем записи. — В принципе, ход мыслей Гарри и Гермионы в правильном направлении, — произнес Судьба. Подумав пару минут договорил: — Игнотус, сможете, только будьте аккуратнее, а ещё, сегодня все остаются ночевать здесь, так как нужно дочитать ещё пять глав, а потом будет двухнедельный перерыв. — Гермиона, а ты случайно ещё не создала свое заклятие или формулы заклинаний? — с улыбкой уточнила Аннабель Грейнджер — Певерелл. — Пока нет, но идей много, если леди у вас будет возможность и время, посмотрите на заметки пожалуйста, — проговорила ученица Гриффиндора. Реддл сидел и думал, что ему говорить своему предку, а ещё оказывается Хельга Хаффлпафф супруга великого Слизерина, а это вдвойне спрос. Дамблдор был спокоен, он уверен был, что когда узнают истинные причины такого отношения, его действия одобрят. Представление Локонса о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день, четырнадцатого февраля. Тренировка накануне затянулась до глубокой ночи, и Гарри прибежал в Большой зал, немного опоздав на завтрак. В первую минуту ему показалось, что он ошибся дверью. Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к своему столу — Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, что до Гермионы, она то и дело хихикала.  — Что тут происходит? — спросил Гарри, сел за стол и начал сковыривать с жареного бекона сердечки. Рон молча указал на преподавательский стол — не мог говорить из-за переполнявшего его отвращения. Локонс, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста».  — С Днем святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все! Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.  — Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локонс. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея! Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком.  — Гермиона, скажи, ведь тебя нет среди этих сорока шести? — взмолился Рон по дороге на первый урок Но Гермиона вдруг увлеклась поисками расписания в своем портфеле и ничего не ответила. На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, особенно уродливый, поймал Гарри.  — Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников. Гарри бросило в жар. Еще этого не хватало, получить валентинку в присутствии мелюзги, среди которой была и Джинни. Он попытался улизнуть — не тут-то было. Гном метнулся ему наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг его и крепко схватил за сумку.  — Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой.  — Только не здесь! — вырвался Гарри.  — Стой смийно! — хрюкнул гном, дернув его к себе.  — Отпусти меня! — разозлился Гарри, рванул сумку, раздался хлопок, похожий на выстрел, сумка лопнула, из нее посыпались книги, волшебная палочка, перо и пергамент, последним упал пузырек с чернилами и, конечно, разбился. Гарри бросился подбирать рассыпанные вещи. Скорее, пока гном не начал петь!  — Что здесь происходит? — насмешливо проговорил Малфой, манерно растягивая слова. Гарри стал лихорадочно заталкивать вещи в разодранную сумку. Только бы Малфой не услышал невесть откуда свалившуюся на него валентинку.  — Из-за чего шум? — раздался еще один знакомый голос — это подоспел Перси Уизли. Еще напасть! И Гарри решил бросить все и дать деру, но гном обхватил руками его колени и повалил на пол.  — Ну вот, — сказал он, усевшись ему на лодыжки. — Теперь слушай: Его глаза хоть видят слабо, Но зеленей, чем чаодея жаба, А волосы его чейней тоски, Чейнее классной гьифельной доски. О, Божество, хочу, чтоб сейдце мне отдал, Геой, что с Темным Лойдом совладал! Гарри был готов отдать все золото «Гринготтса», лишь бы провалиться сквозь землю. Самое лучшее теперь — посмеяться вместе со всеми. Пытаясь улыбаться, он поднялся на ноги, которые совсем онемели под тяжестью гнома. Некоторые первокурсники рыдали от смеха, а Перси пытался навести порядок.  — Расходитесь, расходитесь, звонок был пять минут назад, — говорил он, подталкивая к дверям класса самых юных учеников. — К тебе это тоже относится, Малфой! Оглянувшись, Гарри увидел, что Малфой наклонился, что-то поднял и с ухмылкой продемонстрировал трофей своим верным спутникам Крэббу и Гойлу. Это был дневник Реддла.  — Отдай, — тихо сказал Гарри.  — Интересно, что Поттер пишет в этом дневнике? — издевался Малфой. Он явно не заметил дату на обложке и решил, что к нему в руки попал дневник самого Гарри. Наступила тишина. Джинни смотрела то на дневник, то на Гарри, и вид у нее был самый несчастный.  — Отдай, Малфой, — строго приказал Перси.  — Сначала перелистаем… — ядовито пропел Малфой, помахав дневником перед носом у Гарри. Перси завел свое: «Как староста факультета…» — но Гарри уже не помнил себя. Схватил волшебную палочку и произнес: «Экспеллиармус!» Снейп тогда в клубе показал дуэлянтам, как обезоружить противника, и черный дневник пулей вылетел из рук Малфоя. Рон, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его.  — Гарри! — громогласно возмутился Перси. — Ты же знаешь, никакой магии в коридорах! Мне придется об этом доложить! Но Гарри было все равно — он отделался от Малфоя, и это стоило пяти баллов, которые сейчас потерял Гриффиндор. Малфой был взбешен. Увидев Джинни, торопящуюся на урок, он злорадно крикнул ей вслед:  — Не думаю, что Поттеру понравилось твое послание! — Да, теперь точно уверена, что я введу этот курс, — смотря на присутствующих проговорила Моргана. — Гномы на побегушках, интересно чем маги думают, когда творят злодеяния против детей Магии? — Спросил Кадмус. — Эти животные не имеют права на жизнь, — прокричала женщина в розовом. У Гарри и Салазара активировалась жажда крови и мести. Братья Перевелл увидев у одного изумрудные глаза, а у второго змеиный зрачок накинули на большой зал купол, а на саму женщину какое-то заклинание, что сначала женщина схватилась за голову, а позже начала корчится от боли. Ученики были в ужасе, а Кадмус накинул сеть которая заглушает ее крики. Гарри сел на постель и перелистал чистые страницы — нигде не было и следа красных чернил. Тогда он взял из прикроватного шкафчика новый пузырек чернил, обмакнул в него перо и посадил кляксу на первую страницу. Секунду чернила ярко выделялись на белом листе, и тут же, будто всосавшись в бумагу, исчезли. Гарри, не на шутку взволнованный, окунул перо еще раз и написал: «Меня зовут Гарри Поттер». Слова на мгновение отчетливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец-то что-то произошло. Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Гарри никогда не писал: «Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?» Эта надпись тоже сгинула, но не раньше, чем Гарри начал поспешно писать ответ: «Кто-то выбросил его в унитаз». Новое сообщение Реддла не заставило себя ждать. «Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надежным, способом. Я ведь знал, что есть люди, которые не хотят, чтобы мои записи были прочитаны». «Что это значит?» — Гарри был в таком возбуждении, что перо спотыкалось и сажало кляксы. «Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произошли много лет назад в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». «Я как раз здесь и нахожусь, — быстро писал Гарри. — В Хогвартсе опять творятся ужасные вещи. Тебе что-нибудь известно про Тайную комнату?» Сердце у него громко стучало. Реддл не замедлил ответить, почерк у него стал беспорядочным, словно собеседник торопился высказать свои мысли. «Разумеется, известно. В мое время нам говорили, что это легенда, что ее нет, но это была ложь. На пятом году моего обучения Комнату открыли, монстр вырвался на свободу, напал на студентов и убил одного. Я поймал человека, открывшего Комнату, и его исключили. Директор школы, профессор Диппет, очень стыдился, что подобное могло произойти в Хогвартсе, и запретил мне говорить об этом правду. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Но я-то знаю, это может опять повториться — ведь монстр еще жив, а тот, кто способен освободить его, по-прежнему на свободе». Гарри чуть не опрокинул пузырек с чернилами, так спешил написать ответ. «Это опять происходит. Было три нападения, и неизвестно, кто главный виновник. А кто это был в прошлый раз?» «Я могу тебе его показать, если хочешь, — откликнулся Реддл. — Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал». Гарри терзали сомнения. Перо замерло над дневником. Что значат слова Реддла? Как можно попасть к кому-то в память? Он бросил тревожный взгляд на дверь спальни. В комнате сгущался мрак Он снова обратил взор на дневник Там стояли слова: «Позволь же ввести тебя в мою память». Гарри помедлил еще долю секунды и написал всего две буквы: «ОК» — Я все понял, прошу, больше не нужно ментального воздействия, — опередив всех проговорил Гарри. — Надеюсь, друг мой, — прокомментировал Салазар. — Если что, я тоже могу помочь и очень хочу, — проговорила Моргана. Происходящее закружилось в глазах Гарри, и сейчас же упала тьма, Гарри куда-то провалился и плашмя шлепнулся к себе на постель в спальне гриффиндорской башни. Открытый дневник Реддла как ни в чем не бывало покоился у него на животе. Не успел Гарри отдышаться, дверь спальни отворилась и вошел Рон.  — Вот ты где, — сказал он. Гарри сидел на кровати. Он был весь в поту, и его била крупная дрожь. Рон встревоженно подошел к нему:  — Что с тобой?  — Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад. — Прости Хагрид, — повинно сказал Гарри. — Да, что уж говорить, главное сейчас ты мне веришь, — проговорил Хагрид. — Ужас, что в этой школе происходит? — недоумённо спросила леди Лонгботтом, а остальные только кивали головой.