— Я не ожидал тебя здесь увидеть, — тихо говорит Сяо, когда они встречаются почти у подножья храма. Здесь извилистые, скользкие дороги и непроглядные чащобы. Чайльд даже рад видеть юношу в некотором роде, потому что Сяо выглядит привычно глазу. Будто бы не было войны вовсе.
— Как бы странно это не было слышать, но я тоже не ожидал, своего появления здесь.
— Что привело тебя сюда? — Алатус разворачивается на пятках, но взгляд со старого знакомого убирать не спешил. Он как будто чувствовал исходящую ауру от мужчины. Нечто противное, что оплетает невидимым дымом ноги и забивается в ноздри не желая впускать кислород в легкие.
— Мне нужна помощь. Мне нужен Чжун Ли, — произносит Аякс на одном дыхании.
— Не думаю, что сейчас подходящее время, просить о чём-то Моракса, — он отводит взгляд в сторону, боясь продолжить.
Имя «Моракс» неприятными цепями сдавило грудь и безцеремонно залезло в глубины подсознания. Бездна почувствовала сожаление в мыслях хозяина и тут же принялась подкидывать обрывочные и бессвязные воспоминания. Стало неприятно.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Тарталья, поудобнее перехватывая брата укутанного в порфиру. Он явно старался отвлечься.
— Ты ведь в курсе почему архонты восстали, — как бы подкидывая фразу для размышления, произносит Сяо. С таким же глубоким смыслом и неподдельной грустью.
— К чему ты клонишь?
— Она умерла снова. Почти на его руках.
Тарталье не нужно задавать ещё вопросы, потому что он знает про кого идёт речь. Он не чувствует ничего от осознания данного факта. Сказать честно, мужчину не интересуют Боги. Раньше, конечно же, интересовала его только Царица, но сейчас… кому какая разница? Ах, да её же любил Чжун Ли. Сам
Моракс. Это и впрямь должно придавать ей величества? Как много историй писалось про легендарную любовь драконов. Такую яркую и единственную на всю их долгую жизнь. Чтоб через века, чтоб не взирая на преграды. Возможно Аяксу и впрямь становится жалко Чжун Ли?
Хотя бы потому что он сам испытал это где-то две недели назад. И его до сих пор не отпускает. Есть какой-то призрачный след прошлого, что облепил его душу в самых потаенных местах и вылезал казалось бы в самое неподходящее время. Например, как… сейчас?
— Напомни, как её звали?
— Гуй Чжун, — произносит Сяо, и Чайльд пытается просмаковать это имя, потому что внутренний голос, повторяет одну и ту же строчку, словно, мантру: — «Возможно, она должна была умереть? Как по другому объяснить то, что даже после перерождения она вновь обрела покой?»
— Жизнь человека скоротечна, но дракона… — Аякс не договаривает, потому что сама мысль о том, что мифическому существу по другому просто не умереть не даёт покоя. Он хочет продолжить данную фразу и взвалить на плечи Алатуса новый неприятный факт, но что-то отговаривает его. Остатки прежней совести? Звучит смешно.
— Что собираешься делать? — он осматривает мужчину с ног до головы, потому ему не спокойно. Чайльд казалось бы не изменился. Да, немного раздался в плечах и война нанесла новых шрамов, которые не скрыть за одеждой, даже нескончаемый позитивизм исчез куда-то, словно, и не было его вовсе. Но все эти факты всё равно были не тем, что искал дракон. От фатуи исходила угроза. Совершенно не детская, и от осознания этого факта становилось только хуже. По идее Тарталье нечего желать им зла. Даже младший брат, который всё это время был завёрнут в порфиру, ощущается как нечто теплое. Но… почему так неспокойно?
— Выбора у меня всё равно нет, — он говорит это отстранённо: — Если я не смогу встретить Моракса, то…
— То что? — Сяо оборачивается корпусом на Тарталью, потому что это странно. Некогда прежде в голосе вечно радующегося человека не было безысходности.
Тарталья не спешит отвечать, он даже проходит мимо дракона. Поднимаясь всё выше и выше по облупившимся лесенкам, и становясь всё ближе к храму, где прямо сейчас находится не только Моракс…
***
Он отворяет большие двери не спеша. Медленно, чтобы скрип не разбудил спящего на руках брата, а затем проходит внутрь, где на его удивление было прохладно. Чайльд не спешит идя по длинному коридору, рассматривая громоздкие колонны ведущие вдоль единственной дорожки к главному залу. Здесь было тихо. Приятно тихо, и его душа, наконец, замолчала. Мужчина остановился.
Груз покоящийся на его плечах резко упал, оставаясь где-то там далеко. И на пару секунд кажется, что всё это сон. Не было никогда никаких восставших драконов и сейчас он всё тот же беззаботный фатуи, который провалил своё задание и вот-вот поплывёт обратно домой… к любимой семье.
Картинка мира ломается
Звонко хрустит стекло, напоминая о том, что всё это конец. Именно здесь в Ли Юэ он отдаст последнее, что ему дорого и никогда больше не вернётся. Раны не смогут зажить и его израненная душа не сможет вернуться в обремененное временем тело. Интересно, а как живут драконы? Каково это видеть боль и мучения на родных лицах и жить дальше?
Он делает шаг вперёд, а затем ещё и ещё. На руках начинает елозить брат. Тому возможно невероятно жарко, но Чайльд уверен, что всё это время пытался поддерживать температуру вокруг себя более холодной.
— Мы уже прибыли? — Тевкр трет руками глаза, пытаясь сбросить с себя остатки сна.
— Ещё нет, — он говорит это нежно. Так же как и до кровавой бойни.
— Что будет потом?
— Ты останешься в Ли Юэ под надзором Чжун Ли. Ты помнишь его?
— Да.
— Хорошо.
Он открывает следующую дверь легким взмахом руки, даже немного резко. В новом открывшемся для него помещении, его взгляд сначала цепляется за Сяо, затем за возле него стоящего Венти, и только потом на
Моракса. Они обмениваются изучающими взглядами, и не только они. На него уставлены как минимум ещё двадцать пар глаз, если не больше, но Чайльд с уверенностью игнорирует их, подходя всё ближе и ближе. Между ними дистанция в 3 метра. По-мнению Чайльда, это не слишком близко и не слишком далеко. По-мнению Чжун Ли, это странно.
