***
Чимин вновь приходит к остальным уже ближе к вечеру. Солнце давно зашло за горизонт, оставляя задачу освещения тёмных и слегка даже пугающих улиц на бесконечные звёзды и луну, которая сегодня беспроглядно спряталась за огромные тучи, накрывающие практически всё небо и не давая возможности звёздам светить так ярко, как они только способны. После того, как он выбежал из спальни Агуста, то совершенно не знал куда бежать. Но главный вопрос, наверное, заключался в том, от кого он бежал. Ответа Чимин, как и ожидалось, не смог узнать. Погуляв на территории заднего двора, куда он знал: никто не зайдёт, Чимин направился в сторону поля. Дошёл он туда размеренным шагом за минут десять. И как только увидел, на то время ещё вполне яркий закат, то вмиг потрясся тому, насколько же прекрасна природа в данное время суток. Он пролежал на прохладной траве, кажется, больше часа и всё время обдумывал произошедшее не так уж и давно. Наверное, Агуст и сам не понял, что произошло. Скорее всего, именно Чимину показалось, что тот хотел поцеловать его, но по правде он никогда не будет интересен такому, как Агуст. Ведь так? Он же просто самый обычный парень из города: такой же неприспособленный к жизни в деревне, говорить толком не умеет, неуклюжий неудачник, который даже проблемы не способен решить без помощи. А Агуст… он же на протяжении всей жизни жил в деревне и наверняка даже не понимает как такого городского типа могло сюда занести. По правде, если окунуться в далёкие и ещё совсем детские воспоминания, Чимин приехал сюда не потому, что хотел что-либо кому-то доказать, а, наверное, по большей части из-за парнишки, которого помнит ещё совсем с мутных воспоминаний детства. До сих пор помнит, как они впервые встретились, помнит даже как последний раз виделись. Тогда Чимин ещё не знал, что это будет последний раз, когда он встретит Юнги. Сколько им тогда было? Лет пять, может, от силы, шесть. И на что Чимин надеялся, когда приехал сюда? Что Юнги всё так же будет покорно ждать его возвращения? Наверняка, размышляет Чимин, он уже давным-давно забыл о существовании какого-то парнишки по имени Чимин. О с виду неловком парнишке, который краснел по уши каждый раз, когда видел Юнги, и когда ощущал страх, подкатывающий к его горлу тяжёлым комом тревоги, держал за руку своего хёна настолько крепко, насколько только был способен пятилетний ребёнок. Он помнит, как притворялся храбрым только для своего хёна. Хотел, даже не то чтобы «хотел», он жаждал, чтобы тот гордился, что у него есть такой друг, как Чимин. Чтобы хвастался своим друзьям таким клёвым и верным младшим. Наверное, он всегда будет вспоминать Юнги, как самое лучшее, что случалось с ним за всё детство. Никакие игрушки и подарки не сравнятся с повторной и долгожданной встречей с ним. Этого невозможного события он наивно ждёт, наверное, даже больше Нового года, на который родители исполняют любую его мечту. Жаль, что самую заветную они никогда не были в силах исполнить. Он встряхнул слегка грязными от рыхлой земли руками свои шорты и, поднявшись на ноги, направился обратно к ребятам. Пусть это поле станет последним местом, где он вспоминал свою первую, пускай и совсем детскую и, может, не такую сильную, но любовь. Чимин в последний раз окидывает огромное поле слегка мутным взглядом и только сейчас замечает, что уже совсем стемнело и через несколько минут единственным источником света будут лишь звёзды и их вечная сопроводительница — луна. Спустя несколько минут Чимин всё-таки доходит к переднему двору дома Агуста, неистово удивляясь, когда замечает друзей, всё так же сидящих здесь. Они, как только замечают подошедшего немного грустного Чимина, в миг срываются к нему. К сожалению, самым настойчивым, к всеобщему не удивлению, был именно Тэхён. — Господи, ты где был? — спрашивает он, взяв лицо Чимина в свои ладони и начиная трясти его. — Мы же беспокоились жутко! — слегка наигранно говорит, не замечая настойчивых попыток Чимина снять руки того с себя. Или делая вид, что не замечает. В то же мгновение Тэхён нервно обнимает Чимина. — Агуст как раз пошёл искать тебя. Чимин мгновенно возвращается в реальный мир, будто это имя — это знак, по которому нужно обращать всё своё возможное внимание на источник звука. Поэтому Чимин резко выдергивается из объятий Тэхёна, спрашивая о том, куда именно пошёл Агуст. Тэхён же непонятно мотает головой, и говорит немного утихшим голосом, что понятия не имеет, потому что находится здесь в первые. Зато Джей мгновенно реагирует, указывая пальцем в сторону, где предположительно сейчас находится ищущий Чимина Агуст. Чимин в знак благодарности кивает, слегка улыбаясь, и скрывается в саду, пока парни лишь пожимают плечами и немного посмеиваются над этими двумя болванами.***
Долго искать Агуста, к счастью, не приходится. И нет, он оказался не в саду, как предполагал Джей, а в поле. Именно в том поле, в которое Чимин предпочёл бы не возвращаться, но вот он — стоит прямо у забора, разделяющего территорию огромного по размерам поля и маленького сада, смотрит на спину парня, сидящего недалеко, прямо у подножья маленького горбика, сделанного с накиданного сена. Чимин тихими шагами и размеренно дыша добирается к Агусту, присаживаясь на прохладную землю прямо около того. Несколько по ощущениям бесконечных минут они не говорят, лишь делая вид, что не замечают присутствуя друг друга. По крайней мере так делал Чимин, вглядываясь в бесконечные звёзды, рассыпанные неровно, но по-своему прекрасно, на небе, пока Агуст, в свою очередь, смотрел на куда более интересное зрелище — сияющие глазе Чимина. Он вглядывался в них, пытаясь понять, когда же по-настоящему утонул в них: возможно, это было тогда, когда он впервые увидел его, а возможно, всего несколько дней назад. Но суть всё та же: утонул в нём, вот и всё. Окончательно. Хоть и не признавал ранее, но спасаться от этого бесконечного водоворота уже поздно. — Красиво, правда? — первым заговаривает, к удивлению, именно Чимин. Он всё так же смотрит на звёзды, пытаясь понять, почему они всегда были для него чем-то особенным и бесконечно тайным, личным. — Очень, — Агуст отвечает, даже не скрывая того, что так и не повернулся, чтобы посмотреть на цель лицезрения и восхищения Чимина. — Но ты даже не посмо… — Чимин разворачивается с недоуменным лицом к тому. Агуст ничего не говорит, прервав Чимина на полуслове. Он за короткое мгновение преодолевает расстояние между ними и дотрагивается своими немного холодными и потрескавшимися от постоянных нервных покусываний губами к чиминовым, безумно тёплым и невероятно желанным столь долгое время. Всего несколько секунд он наслаждается этим бесконечным мгновением, оставшимся в его памяти, наверное, навсегда, потому что… — Ты чего это делаешь? — Чимин отталкивает в миг растерявшегося парня, немного вскрикивая, рвано дыша и мгновенно отскакивая на землю подальше от него. Он смотрит так дико… так чуждо. Смотрит, будто Агуст только что пытался убить его, а не поцеловал. Всего лишь поцеловал, думая, что это у них взаимно. Ошибался всё-таки. — Отстань! После этого Агуст помнит лишь то, что в следующий миг увидел, как по чиминовым щекам текли одинокие слёзы, пока тот поднимался с холодной земли, ставшей ледяной после его ухода. Он несколько раз споткнулся, вероятно из-за того, что не видел ни черта сквозь пелену горьких слёз. Чимин лишь позорно убежал, прячась где-то в саду, пока одинокий мальчишка, до сих пор влюблённый него, разделял свою горечь с луной, только-только прояснившейся меж тёмными облаками.