И чё нам теперь делать? (3) Финал

Всё ещё в машине спустя какое-то время Продолжая оставаться на заднем сидении, но уже в совершенно другой позе Алексей бесцельно рассматривал перетяжку потолка собственного авто, мягко поглаживая спину устроившегося на нём подростка ладонями. Паша лежал довольно тихо. Бушующий в нём адреналин давно уступил место серотонину, под влиянием которого в голове мальчишки, словно из ниоткуда появилось невероятное чувство удовлетворения и спокойствия рядом с партнером. — Эй, старпёр… — Ты в порядке? — Не знаю, — подросток приподнялся на локтях, оперевшись ими на чужую грудь. — Похоже на то. Как думаешь, эта возбудившая меня штуковина сама по себе имела короткое действие, или её чары, как в сказке снялись от оргазма любви? — Какая разница? — Ну, мне интересно, тот мужик, который дал мне её в клубе просто законченный скорострел, или он даже не планировал делать мне хорошо? — Тебе правда это интересно? — пальцы машиниста по-собственнически сжали спину собеседника, вызвав на его лице лестную улыбочку. — Нет, — Паша мотнул головой, уронив её обратно на чужую грудь. — Я просто ещё не до конца протрезвел, и мне хочется нести всякую хрень… если тебе интересно, я бы ни за что не позволил этому придурку сделать с собой что-либо. Да я бы и никому не позволил, кроме, ну… тебя. Руки мужчины ослабили свой захват, продолжив скользить по толстовке подростка, как ни в чём не бывало. — Тогда зачем ты ушёл? — Затем, что ты меня бесишь. — Вот как? — Представь себе… Оба замолчали, испугавшись наговорить друг другу лишнего, и так бы и пролежали, не сказав больше ни слова, если бы один из них всё же не решился нарушить затянувшуюся тишину. — Я не пойму, если ты не скажешь мне напрямую. — Я уже говорил тебе напрямую, — Паша поднял на Алексея глаза, совершенно не готовый к тому, чтобы встретиться с ним взглядом. — Меня бесит несправедливость. Бесит то, что незнакомый мужик в баре позволяет себе лезть ко мне в огромной толпе с предложением перепихнуться, а тебя в этой толпе я даже не могу взять за руку… я схожу с ума от непонимания почему всё должно быть так! — Потому что мужику в баре плевать на твои чувства и уж тем более ему плевать на то, что случится с тобой после, а мне нет. Я не хочу, чтобы ты пострадал, не хочу, чтобы переживал, ловя на себе косые взгляды окружающих и именно поэтому не позволяю себе лишнего на людях. — Да знаю я, — мальчишка потёрся лбом о чужую рубашку, отчаянно стараясь унять подступающую к горлу тоску. — В том то и дело, что я знаю это! Но я всё равно не хочу принимать это за истину, потому что… — Потому что тебе нужно показывать свои чувства и получать отдачу, я помню, — рука машиниста переместилась на голову собеседника, оборвав сумбурный поток чужих слов своим бережным прикосновением. — Не плачь, и не уходи от меня больше, ладно? Искать тебя ночью по всему городу то ещё развлечение, знаешь ли. — Не уходить? — парень грустно опустил взгляд на сиденье. — Но почему? Мы ведь всё равно не сможем быть счастливы, оставаясь рядом… ты же и сам прекрасно понимаешь это? То, что мы с тобой — это что-то ненормальное… неестественное, неправильное, да даже, блять, противозаконное! Ты говоришь правильные вещи: об этом нельзя рассказывать, и это определённо нельзя выставлять напоказ, если речь идёт о безопасности, но… но ты связался с идиотом, который хочет демонстрировать свою любовь всему миру… — говоривший помедлил, кое-как собравшись с силами для того, чтобы произнести последнее. — Вот поэтому я и ушёл. Я хотел прекратить всё это до того, пока не стало слишком поздно… — Ты действительно хочешь всё прекратить? — Хочу, — по щекам подростка прокатились прозрачные дорожки слёз, незамечаемые машинистом в темноте ночи. — Но ведь… — Нет! — Паша резко сел, чудом не ударившись головой о невысокий потолок чужой машины. — Пожалуйста, не ходи за мной. Я привык мириться с обстоятельствами, смирюсь и на этот раз, только не ходи… перестань давать мне надежду… — парень вылетел из автомобиля, как ошпаренный, поспешно устремившись от него прочь. Больно. Он даже не предполагал, что ему может быть так больно. Больно, тоскливо, холодно и одиноко настолько, что хотелось умереть. Прекратить все эти мучения и оборвать всё, чтобы снова стать… неглядя бредущий в никуда подросток испуганно вздрогнул. Мимо него, ревя сигналкой и ослепительно горя фарами, разом пронеслись все кусочки его жизни, включая те, когда он был… Призраком? — Идиот! — вместе с лентой воспоминаний перед Пашей стремительно пронеслась гигантская фура, и если бы не чужая рука, резко утянувшая подростка с проезжей части, мальчишка однозначно попал бы под колёса, так и не услышав до трепета знакомый ему и в жизни и смерти голос ещё раз. Голос бывшего призрака-машиниста, обладателю которого он клятвенно пообещал встретиться после перерождения. Встретиться, чтобы уже никогда не расстаться вновь. — Старпёр… — воспоминания Паши отхлынули в самый дальний уголок его сознания, вернув мальчишку обратно в реальность. На обочину проезжей части, где он, плотно сжатый кольцом чужих рук, стоял, ошарашенно моргая через раз. — Я кое-что… — Решил от меня сразу на тот свет свалить?! — Эй, п-пусти… — Нет уж, отпустил уже раз на свою голову! — Алексей держал мальчишку так крепко, что, казалось, приложи он ещё хоть немного усилий, и рёбра Паши однозначно сдадут позиции. — Господи, ну, почему ты такой? Сначала под мой поезд, теперь под грузовик… тебе так нравится попадать в ДТП или просто претит жить настолько, что ты готов уйти от меня под колёса первой же фуры? — Я случайно. — Случайно… — Алексей уронил голову на чужое плечо, не находя в себе смелости отпустить Пашу даже сейчас, в момент, когда он был уже в безопасности. — Неужели у меня действительно есть только один способ, чтобы удержать тебя рядом? — Послушай же… — Хорошо, — вопреки своим словам мужчина не слушал. — Если ты действительно хочешь этого, я буду… буду ходить с тобой за ручку и обниматься в парке. Буду касаться тебя не только наедине, но и на глазах у всех. Я буду делать всё, что ты захочешь! А ещё буду защищать тебя от косых взглядов и не давать окружающим шептаться за твоей спиной, чего бы мне это не стоило. Буду беречь тебя ещё сильнее и расскажу кому угодно о том, что живу с тобой вовсе не потому, что тебе некуда пойти, а потому, что я очень сильно люблю тебя. Я сделаю это хоть сейчас, в любую секунду, если ты просто скажешь мне о том, что ты останешься со… — Нет! — лицо мальчишки вспыхнуло густым слоем несмываемого румянца. — То есть, не делай этого, не надо… — Всмысле не надо? — от недоумения Алексей даже поднял голову с Пашиного плеча. — Ты ведь сам хотел, чтобы я… — Ну, хотел-перехотел, какая разница?! — подросток зажмурил глаза, тотчас прикрыв полыхающие от стыда щёки ладонями. — Какая разница?! Ты дважды сбегал от меня потому, что я отказывался делать это, а теперь… — А теперь не сбегу! — мальчишка убрал руки от лица, порывисто переместив их на предплечья машиниста. — Не сбегу… Несколько автомобилей, шумно проскочивших мимо, позволили собеседникам выдержать небольшую паузу перед тем, как продолжить диалог. — Ни хрена не понимаю, — запутанно подытожил Алексей, прислонившись губами к макушке подростка, вместо того, чтобы отвесить Паше хороший подзатыльник. — Ты можешь нормально объяснить, что за ерунда с тобой происходит? — Не могу. — Почему? — Потому… — мальчишка пристально буравил глазами асфальт под ногами, продолжая сжимать удерживающие его руки машиниста пальцами. — Потому что мы с тобой уже давно закрыли тему мистики в нашей жизни, списав всё на совместную паранойю, и если я снова подниму её сейчас, ты будешь надо мной угарать… Зубы Алексея нервно скрипнули, не предвещая этим звуком ничего хорошего. — Я похож на человека, который настроен угарать? — Нет. — Тогда в чём проблема? — Да ни в чём, просто… — Паша замялся, пытаясь подобрать нужные слова, однако на ум, как назло, не приходило ничего дельного. — Это было что-то вроде видения, и… и я не знаю, как рассказать об этом так, чтобы не показаться двинутым на голову! Может, немного позже… — Ладно, — мужчина слегка потормошил подростка в руках, отвлекая его от слишком уж напряжённых мыслей. — Не хочешь рассказывать сейчас — не рассказывай. Просто скажи мне, что я должен сделать для того, чтобы ты остался? — Ничего. — Всмысле ничего? — близко-напряжённое дыхание машиниста угрожающе склонилось к уху мальчишки, вынудив Пашу поджать плечи. — Если это шутка, то уверяю тебя… — Это не шутка! Ты и так делал для меня слишком много всё это время, просто я не понимал этого… а теперь понял, поэтому мне правда ничего не нужно! — Совсем ничего? — замок чужих рук переместился ниже, обхватив Пашу под грудью. — Просто продолжай принимать меня таким, какой я есть и всё. — А принимать, видимо, с успокоительным... Подросток не выдержал, прыснув смехом куда-то в сторону. — Кажется, кое-кто перенял у меня привычку отшучиваться во время важных разговоров. Ну и, как оно? Не хочешь поделиться ощущениями? — Сейчас я очень сильно хочу тебя придушить. — Если продолжишь так яростно сжимать моё тело, ты действительно придушишь. — Отпустить? Мальчишка расслабленно откинулся назад, прислонившись к стоящему позади него Алексею ещё теснее. — Только попробуй разжать руки…