***
— Туши!!! — Майра Дорадо ударила в камин струёй воды. Жидкость тянулась к ней от самого водопада из угла кабинета, как змея, охватывала руку директора Кастелобрушу и прямой стрелой вонзалась прямо в центр пламени, порождая густой дым и громовое шипение раскалённых камней, вперемешку с треском. Пламя перед камином вспыхивало зелёными оттенками, когда огонь добирался до рассыпанного по полу летучего пороха. — Агуаменти! — Дакоста добавил сил в водную стихию, побеждая пожар. — Что это было? — Думаю, что первые удары. Это ужасно. — Женщина тут же принялась восстанавливать опалённые растения. С особым трепетом она проводила руками по обожжённым ветвям кустарников-стульев. Заместитель директора, зная, что до ликвидации беспорядка в собственном кабинете Майра дойдёт только после того, как вдохнёт жизнь в последний листок в комнате, перевернул на ножки стол и взмахами палочки стал возвращать на него все разбросанные взрывом предметы: несколько книг, подставку для пера, опалённые записи на пергаменте… Потом он наложил несколько мощных восстанавливающих заклинаний на камин. Каменная кладка восстановила трещины, каминная полка заняла обратно своё место. — Спасибо, Дакоста! — не отвлекаясь от восстановления природы в кабинете, кивнула Дорадо. — Проверь, работает ли камин. — Кабинет заместителя директора! — Мурилу кинул горсть летучего пороха, которую взмахом призвал с пола. Пламя в камине стало зелёным, но вот проход в кабинет не открылся. Дакоста почесал нос. — Министр магии Аргентины! — назвал он следующего абонента. — Не работает! В этот раз летучий порох вспыхнул непривычно ярко, и пламя вернуло себе обычные жёлто-оранжевые оттенки. — Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор! — В третий раз Майра сама взяла летучий порох. — Diabo! — выругалась она от переизбытка чувств по-португальски, когда и в этот раз летучий порох не сработал должным образом. — Беда, — глубокомысленно прошептал Дакоста. — Беда, Мурилу, в том, как теперь люди, которых мы обещали приютить, к нам попадут? — вздохнула Майра Дорадо, сама ещё не до конца представляя себе последствия всего произошедшего.***
Когда стало безопасно, а взрыв в камине уже успокоился, Анна Мороз сняла защитную сферу с себя и с Алексея Одоевского. Пока юноша несколько раз широко открыл рот, чтобы избавиться от заложенности в ушах, и тряхнул головой, ведунья парой лёгких взмахов потушила пламя. Критически окинув взглядом повреждённый камин, Хозяйка Медной Горы поправила роскошную волну светлых волос и начала выдавать указания: — Связаться с главами других школ и министерств для уточнения масштаба повреждений каминной сети вне России. Оценить повреждения внутренней сети и приступить к её восстановлению немедленно. Связаться с Ведовым домом. Сообщить о произошедшем. Перевести Колдовстворец установленным порядком на военное положение. — …положение. Записал. — Алексей, секретарь Анны Мороз, кивнул и пошёл выполнять поставленные задачи, отряхивая с курчавых тёмных волос осевшую пыль. — Экспекто Патронум! — Из зелёного камня с белыми прожилками оправленного золотом кольца на правой руке ведуньи появился патронус-медведь. — Катя, началось. Проверь все защитные и отпугивающие чары, что я ставила. И своих добавь, — отправила Анна сообщение в карельский заповедник. — Экспекто Патронум! Альбус, они порушили каминную сеть. Пока я привожу дела в порядок, стоит отложить нашу встречу. Но потом это станет одной из наиболее важных задач. Второй патронус тоже исчез. И только теперь Хозяйка Медной Горы взялась за восстановление уничтоженного камина. Она чувствовала, как вся гора переходит на военное положение, знала, что административный аппарат уже проводит все необходимые мероприятия. Также она понимала, что сейчас такие переходы происходят по всей России. За своих она не переживала. Огромный магический город превратится в надёжную крепость ещё до того, как она начнёт дальше колдовать. — Мы и с большими бедами справлялись, чем нашествие зомби, — произнесла она, проведя пальцами по щеке.***
Тадеуш Эльбольд в панике подскочил на ноги, когда почувствовал, как по стенам конференц-зала здания МАКУСА прокатилась ударная волна взрыва. Успокоило его то, что она была единственная, когда же, по его мнению, должен был произойти второй удар, в кабинете только продолжило раздаваться сиплое дыхание подчинённых — преподавательского состава Неверры. Ник Тайри быстро подошёл к двери и выглянул в щель. Там в панике бегали маги, крича что-то про тушение пожаров и каминов. Маг пригладил курчавые седые волосы и вернулся на место. — Видимо, и сюда добрались. Может, нам стоит держаться поближе к выходу? — Нет, — жёстко отрезал Эльбольд. — Нам нужна сейчас помощь Самюэля. Я не меньше тебя хочу вернуться… — Да ты даже не оттуда родом! — резко вспылил Тайри. — Ребята! Успокойтесь! — в зарождающийся спор вклинилась Робин. Пол Митчелл направился к заместителю директора, зная, как быстро тот может перейти границы. Это был единственный вопрос, по которому у Николаса и Тадеуша был нерешённый спор. Тадеуш Эльбольд не был коренным австралийцем. И Тайри, правда, только при самых сомнительных ситуациях и явных махинациях поднимал вопрос о том, чьи же интересы на самом деле преследует директор. — Николас, я достаточно долго жил в Австралии, я создавал Неверру, школу магии Австралии. Я не раз и не два доказал, что я так же стремлюсь возвысить наш дом, как и ты. И всё, что мной делалось, было только ради этого. Но сейчас нам надо набраться терпения и сил, чтобы вовремя ударить и вернуть себе наш дом. Тайри смотрел на Тадеуша с подозрением. Седой старик, закутанный в тёмно-розовую мантию, на которой виднелись следы боя за Неверру, где они сражались плечом к плечу, открыто смотрел светлыми пронзительными глазами. Ему хотелось верить, к тому же, успокаивая коллегу, Пол положил руку на плечо Тайри, и тот с трудом выдохнул: — Да, ты прав, прости. — Сейчас нам нужна помощь. Возможно, некоторое время придётся поработать на Самуэля Куахога, но зато мы получим достаточно средств, чтобы вернуть себе наш дом. — Вот! Дело говоришь! — поддержали его Пол и Робин.***
Встречный ветер трепал плащ послушника так, что хлопали полы. Николас Д. Вульфус выжимал из мотоцикла всё, что мог. Заезд в Шармбатон отдалил его от собственных целей на день-два. Зато принёс много полезного, что подбодрило юношу. Он был рад встретить там Алена с выжившими, оставить в безопасности Арабеллу с Дианой, поспать ночь на настоящей кровати и вкусить прекрасного завтрака в кругу людей и волшебников, которые начинали строить отношения в ключе дружбы и взаимопонимания. Инквизитор знал, что он всё сделал правильно, и только это давало ему необычайный душевный подъём. Он ещё издалека видел, как дорогу перегородила светящаяся полоса. А до горизонта угадывалась целая вязь пучков света. Поначалу Николас решил преодолеть преграду с наскока и добавил газу, тем более, что чутьё бойца утверждало, что это не сильно опасно. Впрочем, понимая, что воодушевление может вскружить голову, он быстро передумал и, подкатившись к преграде, остановился. Поставив включённый мотоцикл на подножку, проскрипевшую по асфальту под весом не только транспорта инквизитора, но и привязанных к раме мотоцикла «Карателей». Юноша осторожно подошёл к светящейся полосе. Асфальт под ней выглядел абсолютно нормальным, разве что чуть светлее из-за близости источника света. Подобрав с обочины камешек, Николас запустил его точно в преграду. Как он и ожидал, никаких изменений с камнем не произошло. Снаряд проскакал по асфальту и замер у противоположной обочины. На этом Вульфус не остановил свои эксперименты и выхватил клинок Александра Андерсона. Он чуть помедлил, понимая ценность оружия в своих руках, но потом резко рубанул пучок света, тут же отскочив и осмотрев клинок. Дамасская сталь ничуть не изменилась, что внушало юноше ещё больше надежд. — Спаси и сохрани! — на всякий случай обратился к небу Николас. Последним испытанием стала собственная рука Инквизитора. Стоило пальцам коснуться света, как их тут же стало слегка покалывать холодными иголками. Чувствовалась огромная сила заклинания, но чутьё инквизитора даже сейчас говорило, что это если и опасно, то не очень, и явно несильно повлияет на организм. — Магия, — спокойно оценил Николас, — пусть и наколдованная явно не друзьями, но не такая уж и опасная. В качестве последнего аргумента инквизитор посмотрел по сторонам — полоса света толщиной в приличную трубу тянулась поперёк дороги, практически не изгибаясь, явно указывая, что объехать её не удастся. — Да будет так! Господь Всемогущий, направь меня путём, тобой предназначенным! Даруй уверенность в деле, угодном Тебе, сил совершить это дело, да не дай сгинуть в пути! — Вульфус оседлал мотоцикл, убрал подножку, включил передачу и, оттолкнувшись ногами, пересёк линию света. Двигатель только громко чихнул и троил некоторое время, но вскорости вернулся к нормальному режиму работы. Николас чувствовал, что работать мотоцикл стал несколько иначе, но верил, что это из-за действия магии. Уверенность и оптимизм вели его вперёд. Следующие такие же светящиеся линии Инквизитор уже не проверял и смело пересекал их, отмечая, что повторных сбоев в монотонной работе двигателя не появлялось. «Что, наверное, неплохо», — отрываясь от крутившейся в голове музыки, подумал Инквизитор. Мимо проносились зелёные луга, леса, а в круглом зеркале заднего вида послушник видел удаляющиеся Пиренеи со скрытой в них школой магии. На синем небе плыли облака, покрывая пятнами тени поля, залитые светом солнца, уже светившего в спину юноше. Линии магии больше не вызывали ни страха, ни опасений и выглядели так, будто всегда здесь и были. — Что за происки дьявола? — Внимание Николаса привлекла стрелка датчика топлива. Впервые с тех пор, как он сел на мотоцикл на площади Гриммо в Лондоне больше трёх недель назад, стрелка отклонилась от состояния «F». Гарри Поттер и сам признавал, что не знает всех способностей данного мотоцикла, но то, что за последнее время Николас отъездил на нём не одну тысячу километров и ни разу не заправлялся, было фактом. Вульфус даже в какой-то момент решил, что магия там бесконечно создаёт топливо. И сейчас почувствовал разочарование, но быстро от него отмахнулся. — Господь не даёт нам испытаний, которые мы не могли бы преодолеть. Значит, теперь будет причина останавливаться и узнавать новости почаще! — Он стал поглядывать на знаки на обочине, прикидывая, через сколько километров ему придётся остановиться на заправку.***
Над лесом, испуганно вереща, взлетела стая разноцветных птиц. А через мгновение волна света легко, не встретив сопротивления, прошла сквозь джип, быстро ехавший среди лесов по грунтовой дороге с огромными лужами. Водитель и его пассажир не почувствовали даже лёгкого толчка в бок. А волна света исчезла в зелени джунглей. Старый, проверенный десятилетиями двигатель резко взвизгнул и заглох. Таня через секунду уже крутила стволом своего автомата во все стороны, выискивая врагов. Девушка щурилась — едва показавшееся на востоке солнце слепило яркими лучами сквозь сочные листья деревьев. За спинами магов, на заднем сиденье внедорожника, дважды что-то громко треснуло. И этот треск больше всего напугал подростков. Ни Артемис, ни Таня какой-то смертельной опасности пока не ощущали. Всё это хоть и напоминало ловушку, но момент, когда они были наиболее уязвимы, неведомый противник явно упустил. А это внушало надежду, что произошедшие события хоть и точно сделаны не друзьями, но, по крайней мере, не несут прицельной опасности двум путникам. — Вот чёрт! — выругался Артемис Энтрерри, смотря на два разломанных кофра. Музыкальные кейсы с созданным в них Гермионой магическим подпространством разорвало. Создавалось впечатление, что в кофрах вдруг перестало хватать места, и гитары вместе с оружием разбросало по всей задней части машины. Обиднее всего было то, что среди оружия лежала гитара Артемиса с треснувшей декой. Он, перегнувшись через кресло, стал быстро собирать всё разбросанное там оружие, перебарывая в себе расстройство от повреждения инструмента. — Хорошо ещё, что сами ложементы не треснули. — Это уже радовало Энтрерри. Просунув оба обреза между сиденьями, он завозился с G36. Вскинул винтовку, посмотрел в прицелы и расстроенно буркнул: — Блин, не работают! Увеличение линз было на месте, но вот в коллиматорном прицеле не было привычной подсветки и лазерного перекрестия. Точнее, был, но создавалось впечатление, что батарейки сели, и светодиодам едва хватает напряжения. Второй проблемой было то, что оптика однозначно косила. Более умная электроника во втором прицеле, уже полноценно снайперском, не работала совсем. Ни дальномер, ни примитивный баллистический калькулятор. — Чёрт… — пробормотал Энтрерри. Сначала он хотел проверить, работает ли здесь оружие как оружие, но потом решил повременить. — А у меня нормально, — произнесла Таня. — У тебя обычный оптический прицел, а у меня… — машинально начал объяснять разницу Артемис и замер. — Электронный, — закончила за него девушка. — Магия? — предположила она, что вдалеке и от Кастелобрушу, и от деревни магов в Перу они смогли попасть в магическую аномалию, которой не было на пути три дня назад. Она поставила автомат Калашникова на предохранитель, осторожно положила его на капот и выхватила палочку: — Люмос! На конце её светлой палочки не появилось даже огонька. Девушка настороженно оглянулась, будто предчувствуя опасность. Артемис не стал доставать свою палочку, а только прикоснулся к магическому талисману на шее. «Таня, ты меня слышишь?» Железка на цепочке была, как обычно, нагрета телом, но и она, видимо, не работала. — У тебя работает талисман Гермионы? — уже вслух спросил Энтрерри. — Нет… — упавшим голосом ответила Торменс, повторив те же действия с талисманом. Она перехватила палочку поудобнее: — Я попробую ещё поколдовать. Пока она за его спиной сосредоточенно сопела, концентрируясь на различных заклинаниях, Артемис разложил оружие обратно в ложементы. Последними в торцы форм для оружия, где были специальные ножны, с тихим шелестом стали по бархату вошли клинки. Таня за его спиной безуспешно пыталась призвать уже магического защитника. Поправив шляпу, гитарист вышел из машины, прихватив с собой один из обрезов. Он ещё раз внимательно огляделся. Дорога, на которой уже давно осела пыль за задней калиткой джипа, быстро исчезала в джунглях. На повороте угадывалась ещё одна линия света. Перед ними в паре метров разлилась огромная лужа мутной воды, коричневой от дорожной глины. — Ну, нам повезло, что мы не в этом море хоть заглохли. — Артемис ещё раз пристально посмотрел назад. Линия света не манила и даже чуть пугала, но юноша, выхватив обратно свой кинжал и перехватив поудобнее обрез, пошёл к ней. — Я попробую оттуда ещё тебя вызвать по магической связи, — ответил он на испуганный взгляд девушки. Дойти до поворота, скрывавшего дорогу за плотной листвой подлеска, было вопросом пары минут, но с каждым шагом, отдалявшим его от Тани, Артемису становилось страшно за возлюбленную. Он подошёл к светящейся полосе, замялся, так как со следующим шагом он потеряет из виду Таню, а сам переступит через неведомую преграду. Выдохнув, он резко перепрыгнул через линию света. Быстро прислушался к себе, но ощущений, что магия делает с ним хоть что-то, не почувствовал. «Таня? — мысленно спросил он, стараясь настроиться на работу артефакта на груди. — Таня?! ТАНЬ?» Ответа не последовало, и Артемис тут же в панике рванул обратно. Проходя сквозь свет, он ощутил, как неведомая энергия прокатилось волной по ногам неприятным ощущением покалывания, но не придал этому значения. Его беспокоило только отсутствие ответа. Таня Торменс стояла там же, у джипа, и отчаянно трясла палочкой. «Любимая?» — провёл последний тест Артемис. — Таня? — Только когда он позвал её вслух, девушка перевела взгляд с палочки на своего парня. — НЕТ! — долетел до него её голос. — Блин, — пробормотал Артемис, — что за дрянь? Хотя… Может, сейчас пройдёт? Он спешил обратно к джипу, чутьё бойца хоть и говорило, что тут неспокойно, но не более того. — …Патронум… блин! — Таня всё ещё махала палочкой. — Это тебе не поможет. — Артемис видел, как девушка буквально всем телом вкладывается в движение палочки, но не происходило никакой магии. — Я сильно нервничаю, — в отчаянии дочь генерала бросила палочку на сиденье и, стараясь успокоиться, спрятала лицо в ладонях. — Если здесь произошла какая-то ерунда, то не могла ли она произойти… — Она не закончила мысль и всхлипнула. Артемис понял её. Таня Торменс переживала за родителей. Маглы в сложившейся ситуации были наиболее уязвимы. Энтрерри и сам с трудом представлял, как можно сражаться со всем, что он увидел в день обороны школы чародейства и волшебства на другой половине земного шара. Это уже потом, когда ажиотаж боя прошёл и можно было посидеть и подумать, он много раз прокручивал в голове, что против магической нежити обычные пули не столь эффективны. Впрочем, сейчас ему было уже не до этого. Он быстро подошёл к девушке и прижал её спиной к себе, чувствуя, как она чуть подрагивает, скрывая всхлипы. Давая время и выпустить негатив, страх и расстройство со слезами, и почувствовать, что он рядом, что она не одна, Артемис мурлыкал на ушко Тане мелодию, которую любил его учитель. Они стояли так уже с минуту, Энтрерри чуть ли не физически чувствовал, как они уязвимы. Но концентрировался на девушке, всхлипывающей в его руках. Он раз за разом вспоминал, как хорошо им было вместе, стараясь, чтобы не задрожали собственные руки от начинавшего проскальзывать по позвоночнику склизкого страха. Прошло несколько минут, и как бы гитарист ни отгонял от себя ощущение опасности, в душе начиналась паника. «Да напади они на нас, было бы спокойнее». — Он понимал, что больше всего его пугает неизвестность. Ему нужно было срочно что-то делать, каждая следующая секунда становилась всё невыносимее от едва сдерживаемого чувства враждебной неизвестности. Уже даже мысли о том, что в любом случае нужно защитить любимую, не давали нужного эффекта. Он прекрасно понимал, что так сильно гложет девушку, и почему неудачи, которым она не придала бы значения во время тренировки в Выручай-комнате, сейчас так сильно сбили её с настроя. Артемис чувствовал, как Таня так же начинает испуганно сжиматься, когда в лесу скрипела ветка или ветер доносил до них крик птицы. — Если ты будешь нервничать, то точно не вызовешь защитника, а тебе это сейчас очень нужно, чтобы связаться с родителями, — начал осторожно излагать мысли Энтрерри. — Угу… — пробормотала Таня, всё ещё не способная взять себя в руки. — Вспомни, как хорошо мы провели время на пляже, ты, я, твои родители, — тихо шептал Артемис, продолжая настраивать девушку, прижимавшуюся к нему, — вспомни, проникнись этим моментом. Он вслепую поискал на сиденье палочку и продолжил шептать: — Вспомни, как мы сидели в гостиной или тренировались с ребятами, вспомни то ощущение, что ты не одна, что рядом надёжные люди. — Артемис почувствовал, как ему самому сейчас не хватает рядом Блейза Забини, Гарри Поттера, да чёрт возьми, он был бы рад даже Драко Малфою, не стремившемуся строить с ним те самые «крепкие дружеские связи», или Рону Уизли, который вообще не проявлял никакого позитива, пусть даже и без возможности колдовать. Он перехватил палочку чуть выше рукояти и сконцентрировался на дыхании Тани. Она перестала всхлипывать и расправила плечи, Артемис чувствовал, как сердечко под тёмно-зелёной футболкой стало биться размереннее, спокойнее. Энтрерри улыбнулся, вложил магическую палочку в пальцы Торменс, бережно их сжимая, поцеловал девушку в черноволосую макушку и прошептал: — Ты у меня большая молодец. Люблю тебя! Он разжал пальцы и отошёл на шаг, чтобы не мешать Тане колдовать. Пока она замахивалась палочкой, он уже сжимал полированное дерево обреза, выискивая угрозу. — Экспекто Патронум! Заклинание предательски не получилось. Даже Артемиса, державшегося за идею, что просто Таня не в духе, начали одолевать сомнения, что в ближайшем будущем магия не вернётся. Торменс же это повергло в отчаяние, и она снова громко всхлипнула. Артемис понимал, что у него ещё меньше шансов вызвать телесного патронуса. Вот с идеей, что, как маг, он не очень силён, он смирился достаточно давно. В голове всплыло, как Алехандра Дизлеспи на уроке природы магии говорила, что Патронус зависит не столько от магии, сколько от настроя чародея. И сейчас, казалось, ставки так высоки, что нужно приложить все усилия. Он перехватил обрез и достал палочку. Концентрировался на тех же воспоминаниях, что и описывал возлюбленной: солнце, море, песок, она в купальнике, солёные брызги и успокаивающее, а не дурманящее чувство безмятежности. Даже ощущение пальцами шершавой древесины палочки, которую ему без особого подбора дал маг, обучивший его десятку заклинаний, вкупе с тёплыми воспоминаниями об отцовской заботе, проявленной самим магом к маленькому мальчику, только усиливали всё тепло души Артемиса. — Экспекто Патронум! — И из его магического орудия не вылетело ни облачка серебристого дыма. Таня только расстроенно смотрела на него. С болью и досадой он видел, как трясутся губы девушки. Расстройства добавляло и собственное бессилье. Тут же снова по спине холодком прошёлся страх, но Артемис отмахнулся от него. В голове юноши крутилась неясная мысль, которую он хотел ухватить. — Кофры… Заклинания… Заклинания… Кофры… Магия… ЛЮМОС! — ещё раз применил он самое простое заклинание. На кончике палочки не появилось даже искорки. Но это как-то вдруг успокоило Энтрерри, будто картина встала на свои места. — Репаро! — указал он на повреждённый музыкальный инструмент, но и сейчас магия не сработала. — Люмос! Люмос! Люмос! Акцио! Репаро! Агуаменти! — так же безуспешно попробовала Таня ещё несколько заклинаний. — Тут любая магия не работает! Артемису стало казаться, что лишение магии как-то связано со светящейся полосой, а та и не думала исчезать. Где края этой полосы? А одна ли эта полоса? Вопросов без ответов стало роиться в голове всё больше и больше. Таня начинала снова терять контроль над собой и заламывала руки в приближающейся истерике и панике. Энтрерри, чувствуя, что время они уже теряют без пользы делу, специально медленно поднял руку с обрезом и выстрелил в воздух. Грохот выстрела согнал со всех ближних ветвей птиц, так же, как и разогнал вопросы в голове юноши, и даже какая-то местная мелкая живность боязливо закопошилась в густом подлеске. Таня испуганно взвизгнула и, не понимая, смотрела на гитариста. В глазах девушки Энтрерри с удовлетворением увидел, как адреналин вытесняет страх и слёзы. — Магия не работает, — пояснил он с ободряющей улыбкой. — Сколько мы без магии жили. И ещё проживем. Так что всё, как и раньше, верим только друг другу и стволу в руках! — Он запрыгнул на водительское кресло, потянул на себя подсос карбюратора и крутанул ключи в замке зажигания. Двигатель взрыкнул на необычно высокой ноте, но не завёлся. Артемису пришлось снова бороться с собственными страхами, подбирая положение нехитрых органов управления старенького джипа, и применять все знания о работе двигателя внутреннего сгорания, чтобы завести мотор. С пятой попытки двигатель завёлся, что вызвало улыбку не только Артемиса, но и Тани. — Нам стоит поспешить. Пусть мы лишены магии, но главное сейчас — как можно скорее добраться до твоих родителей! Девушка тут же запрыгнула на пассажирское сиденье и поудобнее перехватила автомат. — Как думаешь, этот запрет магии долго будет действовать? — с надеждой на обратное спросила Торменс. — Не знаю, любимая, не знаю. Но если пересечём полосу света, можешь проверить, заработало или нет, — честно признался Артемис, включая передачу и смело въезжая в лужу. — Наверняка сделали это чёрные маги, но не учли, что тут, — он похлопал по рулю, — ломаться ни с магией, ни без нечему! — А как ты думаешь, вампиры и оборотни слушают музыку? — Они могут, а вот зомби, скорее, на музыку сбегаться будут… — Зато точно музыку слушают люди! — Таня поняла, к чему ведёт Артемис, но решила, что рокот двигателя и так достаточно демаскирует их передвижение и хуже уже не будет. В джипе был установлен явно самодельный кассетный проигрыватель, приблизительно тех же времён, что и сам внедорожник. Таня захлопнула крышку кассетной деки и нажала на кнопку. — А нам везёт! — перекричала она музыку и сделала ещё чуть громче.We're riding down the boulevard, We're riding through the dark night, night. With half the tank and empty heart. Pretending we're in love, but it's never enough, nah. As the sirens fill the lonely air. Oh, how did we get here now, now, now, babe. We see a storm is closing in! Pretending we ain't scared! Don't say a word while we dance with the devil. You brought a fire to a world so cold. We're out of time on the highway to never. Hold on! Hold on! Hold on! Hold on!
(Duke Dumont — «Ocean Drive»)