Hallelujah when the moon is up — hu! ha! We are werewolves, all we need is blood — hu! ha! Take a silver bullet for your shot — hu! ha! We’re immortal, all we fear is god!
(PowerWolf — Werewolves of Armenia)
Инквизитор напевал себе под нос, раз за разом прокручивая в голове увиденное. Временами он задумывался так сильно, что едва успевал отреагировать на брошенные автомобили и сманеврировать. Даже спустя час дороги, приближаясь к границе Франции и Италии, но всё ещё сторонясь крупных магистралей, послушник чувствовал, что в том месте было что-то важное, и он упустил из внимания что-то ценное. Но он гнал вперёд, надеясь успеть доехать до Турина, а в лучшем случае и дальше, и найти подходящее место для ночлега. Узкие дороги, укрытые лесами двух парков, змеились под колёсами. Эти места были не особо населёнными, и по пустым дорогам инквизитор ехал быстро и без помех, не реагируя на пересечение светящихся линий. — А вот и знамение Господа! — радостно перекричал ветер Николас, увидев, как после пересечения очередного каната из магического света стрелка уровня топлива дёрнулась до состояния максимум. Второй радостной новостью было то, что магия и в его одежде вернула свою силу, и «Каратели» перестали сильно оттягивать полы плаща. Воодушевлённый юноша только прибавлял газа, стремясь за своей тенью, бежавшей впереди него. Когда на указателях французский язык сменился на итальянский, стрелки показывали, что Турин севернее его пути, а тень ощутимо вытянулась перед ним, Вульфус решился на остановку. Выбрав подходящий лесок, он скатился с дороги и заглушил двигатель. В наступившей тишине юноша замер, продолжая сидеть на мотоцикле. Чувства опасности он не испытывал, но его всё ещё угнетало увиденное на том злосчастном повороте. Скинув плащ на полянку, по возможности подальше от линий магии, Николас решил заняться обустройством стоянки. Спустя десять минут рядом с Харлеем уже горел крошечный костерок, на который юноша пристроил две жестяные чашки с водой. Как только закипела первая, в неё отправилось содержимое пакета быстрорастворимого супа. Во вторую юноша забросил щепотку зелёного чая. Облокотившись на ствол дерева и вытянув ноги, Николас смаковал еду. Горячее густое варево быстро разносило тепло по замёрзшему от встречного ветра телу. Вульфус ел неспешно, позволяя себе отвлечься на карту и продумывать дальнейший путь. Ближайший склад амуниции тринадцатого отдела был севернее Турина, почти на границе со Швейцарией, но юноше не хотелось делать круги, объезжая город. Блуждая взглядом по карте, он наткнулся на Дижон и вновь мыслями вернулся к повороту. «Да что ж такое! — возмутился юноша. — Что такого в этом повороте? Ну были там оборотни, ну поймали кого-то… Я не мог их спасти. Да и патронов у меня на охоту на этих оборотней не хватит, — уговаривал он свою совесть, думая, что дело в самаритянских принципах, вбитых в семинарии, и принял решение: — Сначала запасы, потом всё остальное». Схрон на границе одной из самых спокойных стран казался неудобной целью. В те края редко кого-либо посылали из инквизиторов. Нужно было ехать к Карпатам — там всегда появлялись гнездовья нежити. Вульфус развернул карту и прикинул дорогу до Гданьска, где, как он знал, было логово одного из кланов вампиров. Вот эта цель впечатляла, туда могли и послать кого-нибудь на поиски до падения Ватикана. А это давало надежду найти ещё инквизиторов. Суп-пюре закончился, и юноша осторожно взялся за кружку с чаем. Легко поднявшись, он поискал в запасах провизии, сваленных в кофр, початую шоколадку. Кусочек сладкого поднял настроение Николаса, но не смог прогнать гнетущие чувства, над которыми бился разум послушника. Допив чай, юноша вымыл кружки и убрал их обратно в кофр. Солнце уже касалось горизонта, но он решил, что может позволить себе полноценный отдых. Вытянувшись на тёплой земле, Вульфус смотрел на игру света и тени в листве деревьев, настраиваясь на спокойствие и умиротворение. Он позволил мыслям течь в голове, не фокусируясь на чувствах, тем более, что кроме въедливого чувства, связанного с оставленным позади поворотом, никакой опасности он пока не ощущал. Ветер тихо шелестел травой, а в догорающем огне чуть потрескивали угольки, отдавая последнее тепло. Николас прокручивал все варианты своего дальнейшего движения. И пока первым пунктом в любом случае был схрон тринадцатого отдела. Но после повторной оценки ситуации граница со Швейцарией выглядела более перспективно, ведь если в той стороне изначально не было оперативников, тем больше вероятность, что тайник не только не уничтожен врагами, но и не опустошён друзьями. — А не сразу к мысли к этой пришёл, — улыбнулся инквизитор, — а вот потом надо будет ехать на восток и быстро. Если там кто из моих и есть, то без патронов я буду больше обузой, чем помощью. План сложился и выглядел настолько удачно, что Вульфус, потеряв спокойствие, порывался стартовать прямой сейчас. Но вместо этого он подкинул ещё пару веточек в костёр и поставил согреваться ещё кружку с водой на оживший огонь. Ночь, согласно принятым решениям, обещала быть длинной, а значит, перед выездом стоило выпить чего-нибудь тонизирующего.***
С высоты полёта на метле Мерлинова Долина в защитном пузыре выглядела как игрушка. Подсвеченные закатным солнцем, игравшим сначала на радужной плёнке, а потом и на окнах, дома навевали спокойствие, и только линии магии, запрещавшей трансгрессию, портили всю картину, напоминая, что деревня — только оазис в ставшем опасным мире. Блейз на Чистомёте-15 полетел вниз, ища глазами патрульных, способных пустить его. Знакомые по отправке Драко Малфоя в Нору мракоборцы шли к окраине магической деревни с другой стороны. Забини заложил вираж, чувствуя, как метла вибрирует от перегрузки, и устремился вдоль купола к точке встречи. Патрулирующие маги открыли проход в защите именно тогда, когда он подлетел. Оказавшись перед дыркой в куполе, Меч тут же приземлился и замер под прицелом палочек мракоборцев. — Кто такой? Откуда? — Его знали в лицо, но протоколы защиты боевые маги выполняли в точности. — Блейз Забини. — Юноша показал связку жетонов. — Приказом министра магии Англии занимаюсь изучением взаимодействия магии и магловской технологии. — Вызови патронуса. — Экспекто Патронум! — призвал серебряную пантеру-защитника Забини. — К тебе Дизлеспи прилетел, Блейз. — Мракоборец, который был пониже ростом, кивнул в сторону. — Спасибо, мистер Натвинг. — Меч вспрыгнул на метлу и поспешил к родному дому. Леккс Дизлеспи сидел на пороге и наигрывал на флейте простенькие мотивчики. Перед ним лежал старенький Нимбус, вероятно, старше, чем сам Барс. — Спасибо, что прилетел! — Блейз отставил свою метлу, крепко пожал руку другу и хлопнул его по плечу. — Заходи! — взмахом руки он открыл дверь. Леккс невербально призвал метлу и пошёл вслед за хозяином. Скинув полётную мантию, которую предпочитал ветровке, и пристроив Нимбус рядом с Чистомётом-15 Блейза в специальный шкаф с держателями, Дизлеспи выжидающе смотрел на Забини. — Голодный? — Кофе буду. — А я голодный, как волк! — Блейз поспешил на кухню и начал быстро вытаскивать из холодильника ужин. — Отлично, есть картофель с печенью… Кстати, Артемис больше не выходил на связь? — Не-а, — покачал головой Леккс. — Ну, главное, что патронусы до них добрались. — Блейз уже грел еду и одновременно варил кофе. — Что видел, пока сюда летел? — Печати кругом, с высоты толком не разглядишь, у них размеры разные, и повернуты они друг относительно друга. Но до Лондона по прямой если лететь, то вроде одинаковые. Я не сильно вглядывался, — пожал плечами Дизлеспи. — Я вот на север летал, там тоже всё плотно наставлено, но ведь если подумать, то как тогда они из Австралии трансгрессировать будут? Леккс задумался, смотря, как Блейз возится у магической плиты. Кофе у Блейза был такой крепости, что один запах уже бодрил. Вопрос Забини поднял правильный — запрет действовал в обе стороны, нельзя ни с печати телепортироваться, ни на печать. — Может, у них ключи доступа есть? Или перья феникса? — понимая, что эти версии нереальны даже в их магическом мире, предположил Леккс. — Ты ещё скажи, что они печати отключать будут или, не подумав, сделали, — поддержал друга своими неработающими версиями хозяин. — Ладно, этим Грей занимается, она разберётся, — уверенно махнул рукой Меч, соля и перча свой ужин. — Ты же псайкер? — спросил он, осторожно подводя Дизлеспи к причине встречи. — Есть такое. — Хочу научить тебя пользоваться ноэрами. — Блейз поставил на стол сковородку, посмотрел, как тёмно-коричневая пена кипящего кофе поднимается над краями турки, и снял её с магической плиты. — Ты кофе с молоком любишь? — Это же твои клинки. Я своим владею неплохо, — Барс кивнул на свою флейту. — Как нальёшь, — добавил он, имея в виду кофе. — Ну мало ли, вдруг пригодится? — Меч осторожно избегал истинной причины этого решения и не смотрел в глаза другу, изучая картошку в сковородке. В те редкие мгновения, когда Леккс всё же ловил взгляд хозяина, была в нём какая-то обида, затравленность, будто этого здоровяка зажали в угол. Но вот мимику Забини держал куда лучше под контролем, чем взгляд. — Что-то ты недоговариваешь, Блейз. — Леккс ждал, когда тот поднимет глаза. — Серьёзно, клинки хорошие, покрыты металлом, фокусирующим пси-энергию. Пользоваться научу не хуже себя. Вдруг я загремлю в Больничное крыло? Леккс Дизлеспи всем своим видом показывал, что слабо верит в эту теорию, но со вздохом кивнул, принимая предложение. Забини его ответ воспринял как должное, не давая настоящим эмоциям пробиться сквозь маску. — Отлично! Допивай кофе и пошли! Не прошло и минуты, как Барс поставил пустую чашку на стол: — Готов. Блейз вывел его из кухни в тренировочный зал. Магические светильники, доработанные Забини, давали много света, но он не бил по глазам. И ему эта пустая светлая комната навевала тяжёлые мысли: «Здесь я себя начал ломать, здесь и закончу. Надо только, чтобы дело продолжало делаться. Клинки и правда отличные, должны служить и далее. Даже без меня. Всё, настроился!» — Мило у тебя тут, — пробормотал Леккс, чтобы хоть как-то развеять гнетущую тишину, изучая магические руны на циновке, которой был покрыт пол. — Качественная работа. — Спасибо. Отец делал. — Забини концентрировался на собственных воспоминаниях, формируя первую мысль-образ из обучающего курса, и взялся за длинные рукояти больших мечей. «Так, основное, как управлять центром тяжести. Вот я держу ноэр… — Знакомая тяжесть в руках зафиксировалась в воспоминании. — Тут главное не переборщить с силой, вкладываемой в клинок. И сразу второй…» — Ты же колдовать по-македонски умеешь? — вернулся из мыслей Блейз и посмотрел на друга. — Ну так, — ответил Дизлеспи, без разрешения примеряясь к одному малому ноэру, который на фоне его катаны выглядел, как ножик. — Базу знаю, но предпочитаю связку палочка и катана. — Тоже вариант, — понимающе кивнул Забини. — Только не порежься, — добавил он и вернулся к мыслям. Вольность друга его не удивила и не зацепила — ради того, чтобы Леккс Дизлеспи научился пользоваться ноэрами, они тут и собрались. Не отвлекаясь более, он продолжил упаковывать мысль. Самым тяжёлым оказалось точно передать ощущение контроля над клинками. «Чёрт! Вот натренировался до автоматизма, не могу точно ухватить нужное!» — возмутился Меч. Ему пришлось раз за разом менять центр тяжести, концентрируясь именно на том, что сознание упорно игнорировало, сразу чуть сильнее напрягая мышцы рук, не давая импульсу магической сердцевины сдвигать клинки в сторону. «Ну вот как-то так! Надеюсь, что поймёшь!» — Блейз сформировал мысль. Теперь была другая задача — весь этот мыслеобраз вытащить палочкой. Желание отдать это воспоминание Лекксу и прикосновение прохладного дерева ко лбу решили эту проблему. Не прошло и секунды, как желтоватая субстанция оплела палочку. Дизлеспи, прежде чем вложить эту мысль в свою голову, посмотрел на неё очень пристально и недоверчиво. — Никогда так не делал, — прокомментировал он заминку. — Ну, мы проверили, рабочий вариант. Это воспоминание не будет ощущаться, как твоё собственное, сразу предупрежу. Оно будет несколько другим. Непривычной мыслью. Леккс кивнул, и Блейз приложил свою палочку ко лбу друга. Воспоминание впиталось почти мгновенно. Дизлеспи стоял спокойно и ничем не выдавал беспокойства. Забини терпеливо ждал, когда тот просмотрит чужую мысль у себя в голове. — Да, она реально другая, — резюмировал Леккс. — Странные ощущения. Оно даже как-то чётче, чем собственные. Ну-ка! Барс уверенно взял мечи. Первая пара взмахов была выполнена неуверенно, но Леккс быстро вошёл во вкус и стал сноровисто крутить ноэрами. На взгляд Блейза, Дизлеспи с головой выдавало владение катаной — клинки он держал немного не тем хватом, и меч в левой руке отставал от правого, да и удары были не те. Чувствовалась в них отсутствие опыта. Он, пока сознание не стало записывать эти движения в раздел автоматических, попробовал отработать несколько ударов. — Здесь нужно чуть поменять хват. И посмелее действовать левой рукой, у тебя она отстаёт, — решил он поправить друга. — Как? — Возьми чуть ближе к гарде, так будет ход противовеса в рукояти больше. С этим комментарием у Леккса стало получаться лучше. Замахи мечом приобретали ту самую плавную быстроту, что требовалась — точный и быстрый удар с одновременным перемещением центра тяжести клинка. Импульс от хода противовеса не вырывал оружие из рук, а наоборот, добавлял чёткости в движения и остановки. — А неплохо получается! — обрадовался Леккс. — Сможешь без подсказок направить в клинок пси-энергию? С уверенной усмешкой Дизлеспи плавно, медленно описал ноэрами круги и в одно мгновение нанёс два удара перед собой уже пылающими молниями энергии клинками. Блейз Забини даже забыл об истинной причине этого мероприятия и наслаждался грозным видом своего оружия в руках друга. Решив, что стоит проверить Барса в деле, Меч выхватил пару средних ноэров и ринулся в атаку. Леккс то ли ждал этого момента, то ли предчувствовал и первый удар спарринг-партнёра принял строго над гардой, для того, чтобы Блейз не смог воспользоваться длиной ноэров и за счет длинного рычага, который удержать было куда сложнее, не проломил защиту. Отскочив, Леккс провёл атаку — пара пробных косых ударов. Забини таким было не удивить. Он, извернувшись, проскользнул под клинками Дизлеспи и только показал, как дальше нанесёт удар в незащищённое тело спарринг-партнёра, замирая и поднятой бровью показывая, что Барс проиграл. К большому удивлению обоих, от входа в зал раздались хлопки. Кира Снейпс аплодировала парням. Леккс смотрел на девушку, задаваясь вопросом, а что она здесь делает. Блейз же, аккуратно убрав свои мечи в ножны, подошёл и страстно поцеловал гостью. — Вы припозднились, — Кира показала на часы, показывающие десятый час. — Блин! — Леккс только сейчас понял, что не следил за временем. — Ты как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Блейз. — Да нормально, только подустал маленько. — Хочешь, можешь остаться у нас, — предложил Забини. Кира только улыбнулась тому, как естественно и непринуждённо её парень произнёс «у нас». Она чуть прижалась к нему, а он тут же приобнял её за плечи. Леккс Дизлеспи смотрел, как хорошо эти двое смотрятся вместе: высокий, крепкий, мускулистый Блейз, бицепсы которого натягивают рукава футболки, и хрупкая, утончённая Кира, едва дотягивающая до плеча парня. Тёмные глаза Блейза, в которых сейчас читается спокойствие, а не затравленность, и тёмно-зелёные, но такого насыщенного цвета выразительные глаза Киры. Их объединяют улыбки: широкая, довольная — Забини и радостная, чуть скромная — Снейпс, и руки, так органично лежащие на плечах девушки и талии парня. Леккс старался запомнить этот момент — то спокойствие, уверенность и любовь друг к другу, что чувствовались от них, казалось, способны вызвать патронуса. Но и напоминали, что на площади Гриммо обещала его дождаться девушка, которую так же хотелось обнять и поцеловать. — Не, ребят, спасибо. Меня Дана ждёт. Сказала, что не уснёт, пока я не вернусь. — Ну, тогда поспеши, до Лондона при попутном ветре больше часа лететь, — понимающе кивнул Блейз и, так и не отпустив Киру, направился наверх. На первом этаже особняка Забини не горело никаких источников освещения, и после залитого светом зала полумрак казался непроглядным и даже плотным. Хозяин дома уверенно ориентировался в темноте, и Лекксу оставалось только не отставать. В прихожей Блейз всё же включил свет, и Дизлеспи, сощурившись, сначала накинул полётную кожаную мантию, а потом со стеллажа, где уже, кроме его Нимбуса и Чистомёта, висел и знакомый по полётам в Хогвартсе Харрикейн Забини, забрал свою метлу. — Тогда послезавтра повторим? — спросил Блейз, вероятно, проверив, что завтра у Леккса не получится прилететь. — Да легко! — Барс крепко пожал руку Мечу, дружески подмигнул Кире и прямо с крыльца стартовал в сторону двигавшегося огонька фонаря дежурных мракоборцев.***
Закат в Карелии поражал своей красотой. Огненно-рыжее солнце, вспоротое чёрными силуэтами деревьев, неспешно уходило за горизонт, окрашивая небо в тёмно-оранжевый, почти красный цвет, плавно переходящий в фиолетовый, на котором мерцали звёзды. Из-за повышенной влажности воздух быстро свежел, а на берегах водоёмов зарождался лёгкий туман. На взлётно-посадочной полосе, как стали называть огромную поляну перед пещерой мраморного каньона, где жили драконы, беспокойно ходила Екатерина Баженова. Свет костров, разведённых перед зевом логова крылатых рептилий, играл на её разноцветных косах. Глава заповедника кидала беспокойные взгляды в темнеющее небо. У костра, пока было время спокойно посидеть, расположились местные ведуны и ведуньи. Ксения Белова, чью тонкую, высокую фигуру свет костра только подчёркивал, переговаривалась с друзьями и напарниками. Чарли Уизли изредка слышал отдельные фразы, а артефакт-переводчик делал их понятнее англичанину. — Она хотя бы понимает, что уже не видно ничего? — выдал один из парней-ведунов, занимавшихся кормлением драконов и виверн. — Ну, это если только драконы огнём в полёте дышать не будут, — пошутил его сосед. — Себя только изводит, — добавила девушка, летавшая на виверне в звене Чарли. — Вот именно поэтому она и лидер, — веско вступилась за своего командира Белова. — Чай с чабрецом будешь? — один из говоривших протянул чашку, от которой шёл густой пар. — Спасибо… — Белова осторожно сделала несколько глотков и сама обеспокоенно посмотрела в небо. — Запаздывают девчонки. Чарли и сам с трудом сдерживался, чтобы не поддаться внутреннему нервному напряжению. Всадницы улетели ещё в обед, а сейчас время было уже не то что к ужину, а к отбою по заповеднику. Баженова продолжала смотреть в небо и, не находя покоя, мерить шагами поляну. Уизли решился подойти и успокоить девушку и неспешно подошёл к краю поляны. Здесь, чуть вдалеке от костров, на него тут же налетели комары. Он успел прибить нескольких, пока в полутьме, больше по характерному запаху, не нашёл росток полыни. Растерев пару листьев в пальцах, он натёр себе шею — местные ведуны рассказали ему пару проверенных способов избавиться от комарья. Как раз в этот момент к нему и подошла Баженова. — Я сама должна была полететь! — без предисловий выпалила она. — А не посылать девчонок. — You sent the most prepared witches, — парировал мужчина. Девушка в первый момент хотела оспорить и заявить, что и она обучена летать на драконе не хуже. Но вместе с тем она понимала, что её дракон слишком тяжёл, и для пробного вылета сама отобрала трёх всадниц. — Тут до Питера двести вёрст, пусть туда и полетела Мария на своём тихоходе. До Архангельска максимум два часа лёта, до Мурманска ну три! Где они все? — They are scouts. They wouldn’t fly in a straight line. They look around and come back. — Я знаю. Спасибо, — кивнула Баженова. — Но я всё равно за них беспокоюсь. Это их первый настоящий вылет. Тем более теперь, когда неизвестно, чего ждать над этими печатями. — Seals block transgression. No one can simply show up and attack them. — А как высоко они действуют? Про такое ты не думал? Если они на драконах-личах окажутся выше запрета трансгрессии? Чарли задумался, смотря в небо и так же, как и ведунья, высматривая тёмные силуэты крылатых рептилий. Догадка девушки могла оказаться верной — пока они знали наверняка, что трансгрессировать на печати нельзя. Как сообщила Хозяйка Медной Горы, с метлы, то есть грубо до километра, максимум полутора в высоту, трансгрессировать тоже не получилось. Выше никто не пробовал подниматься. Никто, кроме драконов. Но с другой стороны, есть это сработает, то и на выходе из трансгрессии ты тоже должен оказаться на такой же высоте. А это создавало дополнительные сложности. Нельзя переместиться в точку, которую ты не видел, и ещё принудительно, условно, на пять километров выше. — Летят! — с облегчением закричала Баженова. Чарли смотрел в ту сторону, куда показывала Екатерина. На тёмном фоне неба признать полностью чёрный силуэт дракона было сложно. Заложив вираж, крылатый ящер появился над освещённой кострами территорией заповедника. Медно-оранжевый дракон пронёсся над ведунами и, прижимая траву резкими потоками ветра от крыльев, легко приземлился. Уизли засмотрелся на алтайского меднокрылого. Даже в свете костров было видно, как окрас с коричнево-оранжевого на теле переходит в тёмно-зелёный, как застаревшая медь, к крыльям. Дракона тут же повели в стойло парни, сидевшие у костра. Елена скинула капюшон своей полётной куртки и тряхнула светлыми длинными волосами, примятыми обмундированием. Ведунье в руки уже дали чашку с горячим чаем, и она тут же с удовольствием отпила. — Не томи, Лен, — нетерпеливо произнесла Екатерина. — Долетела до Мурманска. Печати стоят кругом, плотно, как грибы после дождя. В Мурманске есть люди, но там всё так же парализовано магически. Дальше шла вдоль берега на север, но недалеко. Там тоже печати, причём по прибрежной зоне видны даже под водой, — начала Елена, но прервалась ещё на глоток. — Как обратно летела? — Летела нормально, ну что такое дракону часов пять в небе продержаться. Обратно шла над лесами, если сюда лететь — практически строго на юг. Тоже печати, где видно было. В основном по рекам и озерам. Там магия местами по воде держится. В остальном прогулка удалась. Тихо, придерживаясь тени, на взлётно-посадочную полосу приземлился дальневосточный хищный дракон, прерывая рассказ ведуньи. Серая шкура матово играла отсветами огней, но больше всего впечатляла морда дракона — вытянутая, с глубоко посаженными глазами с вертикальными зрачками, прикрытыми мощными надбровными дугами, широкой пастью, из которой торчали два клыка метра в три длинной. На нём в седле, закреплённом между выступающими роговыми пластинами спины, сидела одна из наиболее миниатюрных ведуний — Вероника Таманцева. Ей пришлось скатиться по крылу своего подопечного, которое, что было больше характерно для виверн, а не драконов, не имело посередине косточки. — Привет, девчонки! — успела первой заговорить она. — Таманцева, как у тебя прошло? — Екатерина была готова слушать и вторую разведчицу, у которой шарф на шее был закреплён брошью с синем камнем. — Тихо и спокойно. До Архангельска печати стоят. Ну, где видно, леса ж одни. Но так, на глаз, без зазоров, о которых Варя предполагала. Вдоль моря по берегу, видно, ставили небольшие, но кучно, чтоб никто не пролез. Люди есть и по возможности группируются. Обратно долетела тоже без проблем — тишина и спокойствие. Замёрзла только немного. — Она приняла чашку с чаем и благодарно улыбнулась ведуну, завозившемуся с её драконом. — Ну и осталось южное направление. Ведь говорила я Маше, её церерский медленный для таких мероприятий. — That’s why you sent her on a short-range way, — вставил Чарли. — И ещё потому, что её не остановишь, — кивнула Екатерина. Она кинула взгляд тёмных глаз на своих ведуний. — Отдыхайте, вы сегодня великое дело сделали. Чарли Уизли смотрел, как всадницы, переговариваясь, идут к невысокому одноэтажному зданию, где жили почти все работники заповедника. На душе у мужчины было тяжело — новости, которые принесли разведчицы, не были позитивными. Установить место, где можно было бы трансгрессировать, не представлялось возможным. Если такие места и были, то скрыты они непроходными буреломами северных лесов. Его не так тяготило, что он остался зажатым здесь, в карельском заповеднике драконов, как то, что кроме этих ведуний никто не знает, как оседлать виверну или дракона. А это означало, что задача, которую поставили Дамблдор и Зелёный, вместо того, чтобы решаться, затягивается, простаивая на ровном месте. Можно послать патронуса с воспоминанием, но одно дело вложить воспоминание минут на двадцать, другое — постараться уместить несколько недель работы. Опять же, нельзя послать патронуса кому-то, кого ты не знаешь, а это снова ограничивает применение этой магии. А из заповедника Крюгера он не знал никого. В приручение ржавеков из каньона Брюса верилось слабо. Да и те маги, кто там работал смотрителем, были больше похожи на охранников, чем на драконоборцев. Он оторвался от мыслей, когда солнце уже совсем спряталось за горизонтом, а нервничавшая Екатерина накинула на плечи ветровку. Один костёр ведуны перестали подкармливать дровами, и он едва тлел, позволяя теням ближайших кустарников играть с фантазией магов. У второго продолжали сидеть трое парней и неспешно перебрасываться фразами. Чарли не знал их по именам, но был уверен, что сегодняшняя ночь — их вахта по дежурству в заповеднике. — Вот где её носит? — В голосе главы заповедника не звучало ни капли агрессии, только беспокойство. Девушка вскинула руку, из кольца вверх ударил сноп зелёных искр. А потом ещё один. Чарли смотрел, как на полностью почерневшем небе мигают звёзды. Прошло ещё десять минут, но в тишине, в которой перестали летать даже комары, слышалось только дыхание Баженовой. Уизли уже хотел предложить утром начать поиски, когда на площадку спикировал чёрный дракон. Огромный крылатый ящер тяжело приземлился на лапы и тут же, судя по характерным звукам, сложил уставшие крылья. — Я нашла место, где можно трансгрессировать, — без предисловий сообщила Сигрун, спрыгнув со своего питомца. — Где? В ответ Мария только легко указала себе на лоб и улыбнулась.