Nomad doctor’s notes

Представьте себя стандартной «трудовой единицей». У вас есть материальные средства, постоянные источники питания и удовлетворения потребностей. У вас есть образование, социальные связи и, может быть, даже потомство или романтический интерес. Вы живете в среде с умеренным климатом и стрессовым фактором. Вы — взрослая, физически и ментально здоровая особь. Такую характеристику назовём «обычные условия». Так вот. В «обычных» условиях цель (индивида/группы/класса — это не имеет значения в текущей трактовке) предполагает наличие некоторого плана. Но забава в том, что этого плана часто не бывает. Как в известном высказывании: самая большая проблема на работе — это то, что никто не говорит вам, что делать (и самой нужной цитатой оказывается та, источник которой не найти). Разумеется, это просто мерфологические высказывания, такая «герменевтика для пессимистов». Но высказывания эти ассоциативно вызывают всякие лирические мыли наподобие «А что там с выбором? А не выбор ли отличает человека от животного?». Затем эти идеи перетекают в более материальный раздел генетики и молекулярной эволюционной биологии, сопровождаясь в наш век уже очевидными фактами о парах хромосом и интересными следствиями из экспериментов — к примеру, то, что приматы-гоминиды не умеют задавать вопросы. Но не в этом суть. Цель — это «рациональное использование ограниченных ресурсов для производства полезных материальных благ, предназначенных для удовлетворения материальных потребностей и желаний людей» [по определениям из штампованных экономических журналов для «комнатных» специалистов еще довоенных времен]. А в быту — инстинкт, который подсказывает, как отхватить свой и какой-нибудь лишний кусок или как минимум удержаться на плаву. Доктор не увлекалась инфантильными идеями вроде «Великого Возрождения Цивилизации» — за два с половиной года она осознала, что люди, мягко говоря, очень по-разному понимают, как надо правильно жить. И насмотрелась на то, как эту «правильность» реализуют разные крупные фракции. Признаться, она действительно была свидетелем (и даже участником) современных крестовых походов, но области ее интересов лежали ближе человеческому, материальному.. Лучше вернёмся к «своим кускам». Кейт уже дня четыре не видела доктора. Изредка Элли выскребалась из лаборатории на обед и забегала к ней — проверить, как поживает очередная мышка в аквариуме. Днём к ней приходила одна симпатичная, но очень немногословная сестра, меняла капельницы, брала кровь, кормила таблетками и все в этом духе. Потом приходила другая — ставила поднос с едой и тоже уходила. И никаких «развлечений». Первые сутки Кейт спала. Доктор заходила к ней ночью — измеряла давление, температуру, делала какие-то уколы.. А потом все как в тумане. Так хреново ей не было уже давно. Она поняла, что будет реально ломать еще тогда, когда появился насморк и слабость. Кейт не помнила, сколько прошла времени — все оно слилось в один мерзкий ком. Очко, ванная, раковина, кран, капельница. По кругу. Бесконечная рвота. Она часов восемь просидела на толчке с ведром под ногами. Еще было очень холодно. Холодно и скользко. И воняло невыносимо. Она помнила, что от озноба и судорог не могла поднять стакан и пила из крана.. Всю ее выворачивало наизнанку. Казалось, что если бы ее буквально выпотрошили — было бы куда милосерднее. Потом стало легче — появилась кровать и тяжелая теплая масса. Кейт не могла есть и смотреть на свет. А еще не могла спать, потому что было очень страшно.. Хотя, казалось бы, почему? Она ведь не боится смерти. Когда случилось это «потом» Кейт, впрочем, тоже не поняла. И кроме того — как? Значит, рядом кто-то был. Доктор вряд ли стала бы возиться с ней в этом мракобесии соплей, дерьма и рвоты. Может, это была та молчаливая медсестра? И поэтому она теперь не смотрит на неё и не разговаривает.. — Бедная девчонка, — вздохнула рыжая, сдвинув пару одеял. Сегодня первый день, когда она чувствует себя нормально. Даже аппетит появился. Позавчера к ним в комнату заходили какие-то бугаи в комбинезонах — принесли еще коробок. К доктору постоянно кто-то стучался, что-то просил, но Элли никогда не было на месте. Утром следующего дня Кейт, как оказалось, переселили в другую комнату — они один хер все одинаковые. Но приходить перестали. В комнате не было часов, и Кейт могла примерно понимать время только по интенсивности гула стен этих жестяных склепов. И по частоте смены палатных медсестёр. Впрочем, она уже немного привыкла к обстановке — чистенько, кроватка удобная, есть вода (и горячая вода тоже есть!), еда.. И скука смертная. Сейчас было очень тихо — значит, уже вечер. Сегодня больше никто не появится. Кейт присела на кровати и размяла шею. Тело все еще будто зудело изнутри, но температуры не было. Горло болело — наверное, от того, что ее рвало несколько дней.. Правое запястье в бинтах. А еще нос — он отчего-то был заклеен. Она дотронулась до лица — губы вздулись, и веки отекли.. Лежать было слишком скучно. И простыни все сырые от пота. Противно.. Кейт встала и обошла комнату. К удивлению, она не нашла никаких камер и прочей лабуды — микрофонов там и всего в этом духе. В комоде и тумбе тоже пусто. Единственное, что отличало эту комнату от первой, — светильник. Он мертво сидел в стене, и Кейт не стала даже разбираться, как его выключить. Дверные ручки были похожи на автомобильные. Никаких острых предметов и углов, никаких проводов. Розетка скорее всего была только одна — под кроватью. Для всяких медицинских приблуд.. Это изолятор, догадаться несложно. В туалете зеркало в толстой раме — наверное, надо постараться, чтобы разбить его. Есть встроенная ванна, но краны запаяны. Работает только душ. — Весьма предусмотрительно, — присвистнула Кейт. Дебоширить ей в общем-то не хотелось. Просто было любопытно. Заняться нечем. Кейт содрала с кровати простыни и развесила их везде, где можно было зацепить — на тумбе, на комоде, в дверном проеме. Может, хотя бы так подсохнут.. Она навернула еще пару кругов по комнате и вернулась в ванную. В зеркало смотреться не хотелось — она знала, что увидит. И вообще странно, что в изоляторе есть зеркало.. Кейт стянула с себя свободную пижаму, села в ванну и открыла кран. Ее тут же окатила ледяная струя. — Ах ты срань, — прошипела она, с хрустом закрутив вентиль. — Тебе помочь? — спросил уставший женский голос. Кейт вздрогнула и спряталась за бортом. Она дотянулась до штанов и обмотала тканью левый кулак. — Кто? — хрипела она тихо и угрожающие. Дверь была занавешена, а из-за косяка выглядывал только кусок ботинка в синем полиэтилене. — Начальница твоя, — спокойно ответила доктор, — Я стучала — Боже, — шикнула рыжая и швырнула штаны в парашют простыни, — Ты че тут делаешь? — Поболтать пришла, — хмыкнула Элли, — но вижу, что ты не скучаешь — Очень смешно, — фыркнула Кейт. Она уже поднялась из ванной подбирая ногой оставшуюся часть пижамы. — Неудобно, что камер нет, правда? — О чем ты? — доктор замешкалась. — Камеры только в общих атриумах. В палах и жилых комнатах слежка запрещена — Душнила, — буркнула Кейт и подошла к проему. Сквозь занавеску легко прочитывался силуэт. Она сутулилась от холода, прижимая к себе рубашку. — Я зайду через час, отогрейся, — доктор отвернулась и просунула в щель новый комплект. — На кровати оставлю чистые полотенца и простыни. Остальное в кучу покидай — потом заберу Доктор сегодня без халата. На предплечье — пип-бой, который она обычно носит в кофре на бедре. — Откуда вернулась? — спросила рыжая, перехватив руку. — То-то я тебя уже давно не видела — Давно? — удивилась Элли и притянула ее к себе, — Я только вчера заходила. Просто ты спала — Видно, только вчера и заходила, — девушка вздохнула и освободила конечность, стянув предложенные шмотки. — Ладно, иди — На зеркале слева кнопка, — предупредила доктор, пошуршав к выходу, — там.. — Да нет здесь никаких кнопок, — ворчала Кейт, помещаясь в ванну. — Значит, с другого лева, — вздохнула Элли. — Покажи Доктор сдернула занавес и ткнула кнопку на стене под рамой. Дверка зеркала отщелкнула, и Элли достала из шкафа коробку с щетками и тюбиками. Она безмолвно вручила ее рыжей, собрала все простыни и спешно вышла из комнаты. Кейт ничего не помнила. Доктору совершенно не хотелось объяснять все упущенные ей детали — она сама предпочла бы забыть те грязные денёчки. Благодарность, впрочем, тоже была не нужна. В ее жизни только-только кончился пиздец, и она ощущала, что уже наступил новый. Элли страшно хотелось выпить — до дрожи в руках, — но пока нельзя. Нельзя, потому что.. В общем, Кейт была теперь меньшей из проблем. Доктор искренне негодовала от ее компании, но эти хлопоты были ссущими пустяками (уж извините за плоские каламбуры). После долгого затишья события развивались слишком быстро. — Ох-х, твою мать, — Элли нервно оправила волосы, маршируя по темному коридору. Ей хотелось скрыться. Убежище — отличный вариант, если исключить факт, что местные исследователи находятся под наблюдением агентов. И, что важнее, поддерживают связь с папой других лабораторий. Не сказать, что такая сеть была организована грамотно — наоборот, она появилась спонтанно, и по мере необходимости в неё добавлялись новые кадры. Поэтому случались задержки поставок, и вообще — не все «коробки» доверялись курьерам. Пора бы классификацию какую-то составить что ли.. Доктор совсем не переоценивала свою значимость — в мире нет незаменимых. И понимала, что сама виновата в том, что стала пробкой от каждой бочки. Но сейчас ей по-человечески не хотелось никого видеть. Хотелось пить и заниматься своими «очкастыми делами». Она была готова даже просто читать лекции.. Славный был период. На этом фронте, кстати, тоже происходили изменения. И тоже стремительные, но они приносили радость. Всегда ведь приятно вкушать плоды деятельности! Доктор, однако, была скупа на эпитеты относительно своих проектов, поскольку: а) ее бы не поняли б) убили Элли выращивала очень сомнительные идеи. Буквально. То есть, с точки зрения практической и терапевтической медицины они, бесспорно, полезны. А в сочетании с портативными криокамерами.. — А, к черту, — доктор не без усилий стянула с себя служебный комбинезон. Она очень устала. И до сих пор не научилась подходить к работе формально. Теплая водичка смоет всю ересь и растопит, наконец, гребаную лавину тревоги. Элли закрыла глаза и подняла лицо навстречу обжигающему дождю. Помнится, раньше она терпеть не могла мыться в кипятке.. — Эй, док, — ирландский говор язвительным эхом поскрёб по стенкам общественной душевой. — ЕБ ТВОЮ.. — рыкнула доктор, едва не навернувшись на скользком поддоне. — Полегче, док, — приемлемо-ледяные руки поймали ее под мышками. — Пакли, — Элли вывернулась и смыла с глаз шампунь, — подальше держи — Я стучалась, — довольно ухмыльнулась рыжая. Доктор находилась в безмолвном отчаянии. Она снова повернулась к душу — смыть проступившие от злости слёзы. Элли несколько минут стояла и дышала, в попытке успокоиться. И в надежде, что рыжая свалит. — Тебе весело? — она странно улыбнулась и взглянула на неё исподлобья. — Ну ладно-ладно, остынь, — девушка отмахнулась и шагнула в сторону выхода. — Хреновая шутка Доктор дернула ее за руку и толкнула в сторону противоположной кабинки. Она схватила Кейт за ворот рубашки и минуту просто смотрела ей в глаза. Ее зрачки были широкими, как у бешеной кошки. Казалось, от ярости стальная радужка вот-вот заискрит молниями.. — Заметила, что плечо не болит? — спокойно спросила она, отпустив пижаму. Кейт безмолвно прилипла к холодной плитке. Взгляд ее метался от рифленой поверхности плеча, кожа которого была будто чем-то растоплена до самого филе, и бледным, изнуренным лицом. — Рада, что тебе лучше, — Элли криво улыбнулась, блеснув остренькими клыками. — Вот только знала бы ты, какой же сраный.. Она отступила весьма неожиданно и вернулась под воду. Доктор опустила голову и прибавила температуру. Ее кожа клубилась паром и стала красной, как у демона. — Не сварись, — почти неслышно сказала девушка. Отчего-то она продолжала стоять в углу, молча наблюдая за тем, как ворочаются лопатки, стягивая широкий уродливый шрам на плече и шее. — Сегодня такой сраный день, Кейт, — продолжила доктор, остервенело намыливая голову. — Помнишь, я.. Доктор смыла шампунь и намылила голову еще раз. Это выглядело сюрреалистично и жутко, будто дурной сон. — Я не успела