Прошло две недели с момента моего отстранения от службы в Разведкорпусе и возвращения домой. В королевстве произошли огромные перемены. Хистория, как оказалось, принадлежит к настоящему королевскому роду Райссов. На престоле все это время сидел ненастоящий король. Подлинный король Род Райсс правил из тени. Много чего поменялось за столь короткий промежуток времени. Переворот, который, как говорят на улицах, затеяли разведчики — удался. Хистория стала королевой стен. Под аристократию продолжают копать, многих приближенных к королю людей взято под стражу. На месте отца, я бы переживала о собственной безопасности и сохранности положения в обществе. Но ему, казалось бы, все, как с гуся вода. Я не заметила в его поведении хотя бы незначительных изменений. А сама оказалась в заточении стен собственного дома.
— Госпожа Элиза, бал скоро начнется, а вы совсем не собраны. Первые гости прибыли.
В мои покои вошла тетушка Миа. Сколько себя помню, она работала у нас при дворе. Тетушка Миа заботилась об обустройстве личных комнат, их своевременной и тщательной уборке, так же подбирала гардероб для нашей семьи. Не представляю, как ей удавалось терпеть прихоти отца столько лет. Седые волосы тетушки Мии выдавали возраст женщины, хотя ее шустрости и энергичности может позавидовать даже молодая девушка.
— Тетушка Миа, прошу, мы ведь не на людях. Я по-прежнему остаюсь той же Элизой.
— Только ты выросла. И возмужала. Не позволяй больше мучить себя. Ты полноправная наследница особняка. И больше у графа Нейла нет возможности поженить вас с братом.
— А вы не знаете, зачем отцу это было так нужно?
— Ты знаешь, что твоего отца твой дедушка вычеркнул из завещания. Он оставил ему только старый замок. Тот, в котором мы сейчас находимся. Он лишился всех земель, владений и зданий, что должны были достаться ему. Это все досталось твоей тете Элеоноре. И мистеру Ричарду пришлось зарабатывать деньги своими силами. Я предполагаю, ваша с Робертом свадьба была нужна ему для возможности суметь снова заполучить владения, каких его несправедливо лишили, — пояснила тетушка Миа.
— Ох… Вот оно как.
— Граф Нейл помешался на своих идеях и, как мне кажется, не может больше объективно оценивать происходящее. Еще и смерть твоей матери, его любимой Вивиан.
— Верно… А вы? Почему решили служить отцу?
— Граф Нейл подарил мне и моим детям иную жизнь. Пусть, и в качестве прислуги. Но без его помощи, мы все померли бы с голоду.
— Отец? Помог вам? — я удивилась, так как все мои воспоминания о нем, были не лучшими, мягко говоря.
— Да, именно так, — тетушка Миа подошла ко мне. Я сидела у трюмо и наблюдала за ее движениями. Она взяла с деревянного столика красный гребень и стала заплетать мои косы. — Помнишь, твои волосы когда-то были такими длинными. Они так быстро росли, что я не успевала состригать их.
— Пришлось обрезать. На службе мешали.
— Элиза, я сделаю тебе пучок и уберу пряди с лица, — тетушка Мия достала из фартука серебряную заколку с бордовым камнем по центру.
— Это заколка матушки? — спросила я.
— Да, свадебный подарок твоего отца Роберта твоей матери Вивиан. Бордовый — ее любимый цвет.
— Был, — поправила я тетушку, а с моего левого глаза потекла слеза.
— Не плачь, Элиза. Давай припудрим тебе лицо, — она открыла ящик стола и взяла рисовую пудру в бледной пудренице с кисточкой.
— Апчхи! — не сдержалась я, когда пудра коснулась моего носа.
— Давно не красилась?
— Не считала это необходимым.
— Потерпишь один вечер? — улыбнулась тетушка Миа. — Еще помада. Темно-алая. Это новая. Сделана из пчелиного воска. Только сегодня доставили.
— Это тоже обязательно? — мне не приносило удовольствия вырисовывать свое лицо, как делали многие девушки. Раньше, я думала, что со мной что-то не так.
— Конечно. На торжество самое то.
— Как скажите, — я сдалась.
— Милая, пора примерить твое платье. Шили специально по моему личному заказу. Я знаю, как ты не любишь излишеств и неудобных элементов. По этому, швеи обошлись без кринолина.
— Спасибо, — я скривилась, вспомнив жесткий каркас, какой приходилось носить женщинам и девушкам на приемах.
— Элиза, твоя спина…- вздрогнула тетушка Миа.
— Все в порядке. Не страшно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Я стояла у большого зеркала в полный рост. Тетушка пыхтела над корсетом, затягивая нити туже и туже. Платье было темно-зеленого цвета. Складки ткани, отражая лучи света, отдавали малахитовым оттенком. Полукруглый вырез открывал торчащие ключицы и худые плечи. Раньше, мне не доводилось носить открытые наряды, так как я была ребенком. Поэтому, сейчас, смотря на себя, я ощущала дискомфорт. Благо, платье прячет декольте. Из-за отсутствия кринолина под ним, оно выглядело прямым и простоватым. Это мне нравилось. Короткие рукава компенсировали длинные перчатки выше локтя ему в тон. Прикинула, что все смотрится достаточно органично.
— Какая же, ты, красивая, Элиза. Прямо-таки копия покойной графини Вивиан.
А ведь правда, в зеркале на меня смотрело, будто бы не собственное отражение, а молодая матушка.
— Последний штрих, — в руках тетушки появилась диадема, с таким же рубином, что и на заколке.
— Думаю, это через чур, — возразила я.
— Это просьба графа Нейла, — ответила тетушка.
— Выражайтесь правильно. Это приказ.
— Это приказ. Можешь спускаться в зал, празднование началось. Слышишь музыку?
Я медленно проходила длинный коридор нашего особняка, разглядывала картины в бронзовых рамах. Все эти картины — очень редкие и стоят немалых денег. Да и купить их можно было только на закрытых аукционах для ценителей. Музыка звучала громче с каждым шагом. Очень тревожно было спускаться по лестнице в большой зал. Я предвкушала надвигающийся вечер. Нелепые разговоры, ненужные любезности, оценивающие взгляды — у кого платье или цепочка дороже.
Собрала остатки смелости и прошла внутрь зала. Моментально ощутила на себе десятки взглядов. Гости стали шептаться между собой. «Блудная дочь вернулась». Я быстро стала искать глазами кого-то, чью компанию предпочла. Заметила, стоящих вдали капитана Леви и командира Эрвина. Оба мужчины были одеты в черные классические костюмы, очень похожие между собой. Я махнула головой, выражая приветствие и собралась подойти поздороваться лично. Но мои планы обломал Роберт, появившийся рядом.
— Гости! Поприветствуем мою сестру Элизу, дочь графа Нейла! — он обнимал меня за талию.
— Роб, перестань, не надо…
— Она служила в Разведкорпусе, гордо защищая наши стены от титанов. Поговаривают, эти хрупкие ручки приложили несколько тех чудищ, — он поднял бокал. — Выпьем же за Элизу!
— Роб…
Брат повел меня к первой группе людей, крепко держа за руку. Я поняла, что надо закончить ритуал приветствия каждого гостя, уделив минуту внимания всем. Ответить на их глупые вопросы. Мы подходили от одного человека к другому. Я делала ранее зазубренный поклон и только слышала вслед:
— Вылитая графиня!
— Какая диадема!
— Это молодая Вивиан?
— Как же рубины к лицу молодой девушке!
Роба отвлекла его новоиспеченная супруга — блондинка с пышной грудью, которую подчеркивал вырез свадебного платья. Она одарила меня слащавой улыбкой и сказала, что очень рада моему возвращению. Воспользовавшись случаем, я подошла к старым друзьям:
— Доброго вечера, — поклонилась, — командующий Эрвин, капитан Леви, майор Ханджи.
— И тебе привет, Элиза. Симпатичное платье. Ты больше не солдат, можешь обращаться к нам по имени, — улыбнулся Эрвин.
— Тц. Чего вы так кокетничаете друг с другом? — возмутился Леви. Я не была удивлена его поведению. Думала, он вообще не придет. Не похож капитан на человека, которому доставляют удовольствие схожие мероприятия.
— Леви, не бурчи. Расслабься, выпей вина. Оно такое чудное и такое крепкое…— Ханджи держала в руках целых два бокала разного вина.
— Очкастая, не напейся. Мы сюда по делу приехали, а не развлекаться. Еще не хватало опозориться.
Заиграла медленная музыка. Мужчины стали приглашать женщин на танец. Эрвин обратился к Леви:
— Леви, если ты не пригласишь такую прекрасную даму на танец — это сделаю я.
— Я не танцую, и ты знаешь об этом, — раздраженно сказал капитан.
— Тогда, Элиза, подарите мне один танец? — Эрвин подал мне руку.
— Эй, Эрвин, а ты одной рукой справишься? — помешал нам Леви, но командующий его проигнорировал.
— Конечно. Как я смею отказывать такому мужчине? — ответила я.
— Ох, вы меня смущаете, — произнес Эрвин как-то неподлинно. Будто насмехаясь над принятыми в таком обществе манерами.
Я сделала реверанс, разводя колени под платьем в стороны. Эрвин в ответ поклонился. Он обнял меня за талию, я же положила руку ему на плечо. Шаг влево, шаг назад. Шаг вправо, шаг вперед. Вместе мы проделывали безупречно заученную технику медленного танца.
— Идеально двигаетесь, словно танцуете каждый день, — решила поддержать спектакль я.
— Что вы, Элиза, до вас мне далеко.
— Ах, меня обучали… — Я наигранно приставила ко лбу тыльную сторону ладони. Эрвин засмеялся. Музыка оборвалась и люди принялись за бокалы.
— Элиза, — окликнул меня Роберт, — сыграешь нам песню?
— Роб, я не смею, — я безумно не хотела лишнего внимания к своей персоне.
— Пожалуйста, ты ведь не преподнесла нам свадебный подарок.
— Роберт, ты не оставляешь мне выбора.
Я подошла к старому роялю и села на банкетку. Думала, что не вспомню ни единой ноты. Опозорюсь и убегу прочь. Но руки машинально нажали на нужные клавиши. Внезапно, Роб подхватил мелодию и начал петь. Неужели, он помнит нашу песню. Мы выучили ее еще мальцами. Сначала партия Роберта, затем моя, затем вместе. Я запела, сама того не ожидая.
Я сочинила бы сказку о нас с тобой,
Где мы счастливы вместе — моя любовь.
Ты красив и силен — и знаю я,
Не достойна тебя, прости меня.
В том мире мы были бы только вдвоем.
И невзгоды бы все утекли ручьем.
Одинокая в небе упала звезда.
Так же хрупка, как и наша судьба.
Хотелось тогда сбежать от забот,
Не сражаться за жизнь каждый год.
Простила б меня моя семья,
Но в клетке сидя — не встречу тебя.
Когда вступили музыканты, во время нашей общей партии, гости снова пошли в пляс. Я тут же удалилась, дабы не продолжать этот сюр.
Вышла во внутренний двор, где раньше был цветущий сад. Оглядела старый особняк. В ночной темноте он выглядел мрачно. Крышу подпирали серые колоны, по углам красовались странные статуи невиданных в нашем мире животных-химер. От маминой клумбы осталась одна только память. Сорняки, выше моего роста, покрывали все вокруг. Не смотря на то, что отец любил роскошь и богатство, после маминой смерти — дворец обветшал.
Я присела на деревянную лавочку, где в детстве часто проводила время, любуясь небом. Под моим весом лавочка зашаталась, намекая, что пора бы уже заняться ее ремонтом.
— Прохлаждаешься? — грубый голос посмел потревожить ночную тишину. Возле колоны показался силуэт.
— Это вы, капитан Леви? — разглядела его я.
— Я тебе больше не капитан.
— Точно, простите, привычка.
— Тц. Извиняться, смотрю, тоже, — сказал Леви. — Не знал, что ты поешь.
— Пела. Раньше. Когда была маленькой.
— Ясно. Неплохо у тебя выходит, не смотря на то, что текст довольно банальный.
Меня оскорбили слова капитана. Банальный текст? Я же сама сочинила эту песню.
— А в чем, собственно говоря, банальность? — принялась защищать свое творение.
Леви посмотрел на меня взглядом, словно ответ на мой вопрос так очевиден, что спрашивать было неразумно.
— Ну как же? Любовь-морковь. Что за дурацкая романтика?
— Тут я не соглашусь с вами, — спокойно произнесла я. — Неужели? Как бы грустно это не звучало, но банальность в нашем мире не в любви…
— А в чем же? — капитан вскинул бровь.
— В смерти, потери близких. Все это стало настолько привычным для нас, что другого исхода никто и не ожидает.
— Тц. Как легкомысленно, — он сел рядом.
— Тоже не находите танцы приятным занятием?
— Танцы на костях, — сухо отрезал Леви. — А сама то?
— Терпеть не могу этот парад лицемерия, — я подняла голову вверх, — уж лучше в желудке у титана очнуться.
— Не говори ерунды, Элиза. Только последнему глупцу такое могло прийти в голову, — Леви посмотрел на небо.
— Капитан, идемте, я вам что-то покажу, — я потянула Леви за рукав. Он, видимо, не понимал, что я собираюсь делать. Да я и сама не понимала. Почему-то компания такого закрытого человека не была мне неприятной. Конечно, молчаливость и грубость некоторым образом смущали меня. Но, в конце концов, Леви является единственным человеком на этом гадком маскараде, кто не носит маску. Он поднялся и пошел за мной. Пробираясь сквозь сорняки услышали тихий шорох.
— Смотрите, — я привстала на носочки возле дерева с широким стволом, — здесь птицы свили гнездо и у них вылупился один маленький птенчик.
Леви бросил взгляд на дерево, что освещала луна.
— Странно… Почему тут, а не рядом в лесу? — почесал он голову.
— Птица поранилась, я ее нашла и перевязала крыло. Наверное, она, таким образом, решила отблагодарить меня, — я засмеялась. — А здесь, — показала рукой на сорняки, — была чудесная беседка. Но ее снесли, потому что она напоминала отцу о матери. А вокруг росли кусты красных роз. Это ее любимые цветы. Были. После смерти матушки некому было ухаживать за клумбой. Слуг отец сюда не подпускал, чтоб не осквернять память о ней.
Я рассказывала о матушке, ее любви к цветам, о наших вечерах, которые мы всегда проводили во внутреннем дворе вдвоем. Жестикулируя руками, указывая на то или иное место, что веяло воспоминаниями. Леви поначалу следил за моими жестами, а позже уставился прямиком на меня. Это привело меня в ступор.
— Такая ты добрая, милая, — сказал он, медленно приближаясь. — Как же противно.
Я сделала несколько шагов назад и поняла, что пути для отступления нет. Сзади осталась железная статуя и стена.
— Капитан…
Он схватил меня за плечо.
— Не смотри на меня такими глазами, — строго сказал он.
— Леви, — голос дрожал. Я не знала, что ожидать от этого человека. Опять оскорбления?
— Стоишь здесь в этом платье, с короной на голове, как… — он замолчал.
— Как?
— Как проклятая принцесса. Блять, — он выругался.
Что? Что он только что сказал? Я правильно расслышала? Я? Принцесса?
— Ха-ха… Если я принцесса, — пошутила я, — где же тогда мой принц?
— Принц? — Леви не смеялся, — не знаю. Возможно, пьет вино в окружении других дам. Сейчас рядом с тобой лишь чудовище.
Я положила ладонь ему на острую скулу.
— Знаете, есть такая сказка о красавице и чудовище. Он был жесток и не хотел никого к себе подпускать, закрывшись в замке, убивая всех, кто забредет к его воротам. А в итоге, когда снялось проклятие, — решила я упустить подробности, — оказался прекрасным принцем, что просто нуждался в заботе, — я заглянула Леви в глаза.
— Но мы не в сказке, — он сильнее сжал мое плечо. Я по инерции наклонила голову, чтоб найти источник боли, тем самым открывая шею. В ту же секунду, Леви приблизился губами к моей шее. Но он не прикасался к ней, лишь тяжело дышал в миллиметре от кожи. Я осторожно положила руку ему на затылок, желая, чтоб тот дотронулся губами ко мне. Но Леви отстранился.
— Что-то не так? — я виновато прикусила губу.
— Все не так.
— Леви, можешь позволить мне сделать одну вещь? — рискнула спросить я. Леви кивнул.
Я быстро настроилась, прикрыла глаза и прислонилась своими губами к его. Оставив на его губах короткий поцелуй, отошла назад. Нити на моем корсете зацепились за статую и узел развязался. Я неловко попыталась придержать вверх платья, которое спустилось настолько вниз, что приоткрывало грудь. Леви молча смотрел, не отводя глаз.
— Дерьмо. Мой корсет. Леви, можешь, пожалуйста, затянуть его.
Капитан не двигался, просто стоял напротив меня. Мои щеки покраснели от стеснения. Я поняла, в каком неудобном положении нахожусь сейчас.
— Леви… Ты меня слышишь?
— Да, — он пришел в себя и подошел сзади. Я приняла решение не задавать вопросов и не придавать значения произошедшему.
— Нужно затянуть нити и завязать узел, прошу.
— Что это? — Леви прикоснулся пальцами к моей спине.
— Ты о чем? — я изначально не сообразила, что капитан такого там увидел.
— Раны на твоей спине.
Точно! Там ведь все покрыто тонкими и не очень следами от ударов плетью.
— А, это… Не обращай внимание, — сделала вид, что все в порядке.
Он принялся затягивать корсет.
— Туже. Вот так. Спасибо большое.
— Не знаю, как вы, аристократы ублажаете себя в постели, — фыркнул Леви. — Но на твоей спине живого места не осталось.
— Леви, это не то, о чем ты подумал, — я попыталась оправдаться.
— Так, скажи правду, чтоб я не думал, — сухо, как и всегда, произнес он.
— Не могу, — все, что смогла ответить я.
Молчание. Немые взгляды.
— Элиза, доченька. Чем вы тут занимаетесь? — голос моего отца прервал сцену неловкого молчания. — Иди сюда. Папочка тебя обыскался.
— Отец. Я давно не ребенок. Перестаньте со мной так общаться, — я пошла в сторону отца. Он стоял рядом с Эрвином.
— Гости уже расходятся, — отец обнял меня. Я скривилась. — И я великодушно предложил Эрвину остаться на ночь.
— Ханджи перебрала малость и уснула в гостевой комнате, — пояснил командующий. — Благо, мы успели все обсудить с графом Нейлом и пришли к обоюдному решению.
— Эрвин, — вмешался Леви, — ты ведь не думаешь здесь ночевать?
— Леви. Мы выезжаем утром.
— Ясно.
— Отправляйтесь в свои покои, — предложил отец, — попросите любого из слуг, они вас проведут. Если что-то надо — тоже спросите у них.
Мужчины направились в дом. Эрвин пожелал нам спокойной ночи и поблагодарил отца за понимание.
— Милая, — отец обратился ко мне. — Ты же не натворила глупостей с тем крысенышем?
— Ничего я не натворила, — закатила глаза я.
— Вот и хорошо, иди спать.
