Приходи на чай

      — Граф Нейл, вы внизу? Я выполнил вашу просьбу. Я могу войти? — кто-то постучал в дверь подвала. Я затихла. — А, тут открыто. Я вхожу.       — Кто здесь? — сквозь слезы спросила я.       — Элиза? Это я. Леон, — он прошел внутрь и замер на ступеньках. — Что с тобой?       Я молчала, потому что не знала, что ответить. То, что я убийца? Или то, что со мной в подвале лежит один труп, а второй полутруп? А я, вместо того, чтобы попытаться сделать хоть что-то, сижу на полу и дрожу, как трусливый ребенок? И не могу взять себя в руки и справиться с эмоциями? Леон подошел ко мне и попытался обнять. Я заглянула в его глаза. Он стал ладонями вытирать мои слезы. Потом конюх бросил ошеломленный взгляд на тело, позади меня.       — Не говори мне, что там лежит граф Нейл? Он живой? Элиза?       — Нет! Не живой! Там лежит мой отец! — сорвалась я. — Я его убила! Этими же руками! Понимаешь? Леон!       — Так… Тихо, — невозмутимо сказал конюх. — Успокойся.       — Да как мне успокоиться? Я только что лишила жизни родного отца! Как ты можешь оставаться таким спокойным? — я надрывала горло.       — Элиза, можешь плакать. Выплачь все, что прячется внутри. Выпусти это, — Леон прижал меня к себе, и мы услышали звуки рядом. — Стоп. А это кто такой?       — Дерьмо! — я совсем забыла, что Леви тоже находится в подвале в предсмертном состоянии. — Это капитан Леви из разведки. Он под действием яда отца. Что мне делать? Как ему помочь?       — Так. Расскажешь все потом, — Леон приподнял меня за талию. — Вставай. Говоришь живой? Тогда быстро отнесем его в твою комнату.       Я поднялась на ноги и подошла к капитану. Присмотрелась, движется ли у него грудная клетка. Живой. Его ноги брали судороги. А лоб был горячим, как раскаленная сковорода.       — Поднимай его за ноги, а возьму под плечи, — приказал конюх. — Давай же, Элиза. Надо помочь ему.       — Да, прости. Сейчас, — я попыталась собраться, и мы подняли Леви.       — Тяжелый… — вздохнул Леон. — Тебе не трудно?       — Все в порядке. Скажи, лучше, где тетушка Миа? — всхлипывала я, шмыгая носом.       — У мамы выходной. Как и у всех слуг. Я, кстати, задумался, почему граф Нейл решил дать выходной всем слугам сразу. Теперь вижу. Он хорошенько тебя истерзал.       — И не меня одну, — устало ответила я.       Мы донесли капитана в мои покои и уложили на кровать. Леон зажег свет.       — Дай мне простыни. Или полотенца. Любую ткань, которая у тебя есть.       — В ванной есть полотенца.       — Хорошо, — Леон быстро вошел в ванную и включил воду. И сразу вернулся ко мне. — Надо обмотать его мокрыми холодными тряпками. У этого мужчины жар.       — Спасибо, — я взяла полотенца.       — Давай снимем куртку для начала. И расстегнем рубашку, — Леон стал озвучивать свои действия. Я просто наблюдала за ним. — Давай полотенца.       Леон все делал быстро, уверенно и решительно. Как хорошо, что именно конюх оказался в нужное время в нужном месте. Мы с Леоном росли вместе. Он всего на несколько лет старше меня. Он был моим самым близким другом в детстве. И, надеюсь, остается им до сих пор. Я благодарна ему за понимание без лишних слов. Леон постоянно помогал мне. Он знал о моем вступлении в разведку, о нашем плане с Робом. Именно конюх относил деньги детективам, чтоб те не искали меня. Наверное, ему тоже доставалось от отца за это.       — Леон, что мне делать? — я спросила жалобным тоном.       — Я не знаю, — он почесал затылок. — Я тебя не осуждаю, потому что знаю, каким человеком был граф Нейл. И каким человеком являешься ты, Элиза. Без видимой на то причины, ты бы никогда не смогла убить кого-то.       «Убить». Я замерла. Я — убийца.       — Я сейчас же отправляюсь к твоему брату Роберту в город. Он на нашей стороне. Я уверен. Приеду с ним. И мы, обязательно что-то придумаем. Моя мать будет утром. Остальные слуги — не знаю. Но в подвал они не пойдут. Туда никому не разрешено входить.       — Спасибо, Леон. Если бы не ты… — вскрикнула я.       — Тише. Ты вколола противоядие?       — Да.       — Тогда не понадобиться делать промывание желудка. Будешь менять ему холодные компрессы, прикладывая ко лбу. Ты помнишь, чему учил граф Нейл? Если начнется коматозное состояние?       — Да. Вводим неостигмина метилсульфат, — выпалила я.       — Хорошо, что ты не призабыла. Элиза, продержись эту ночь. Не думай ни о чем. Отдыхай. Я ушел. — Леон покинул комнату.       Да как тут забыть такое? Отец ведь проделывал опыты на живых людях, тем самым обучая меня. Он хотел передать свои знания и умения. Таким вот странным способом. Помню, как привел меня в подвал, где в коматозе бился мужчина лет сорока. Пришлось привязать его дергающиеся ноги. Самой вспоминать, в какой ампуле находиться противоядие. Из-за того, что в стрессовых ситуациях я туго соображала, тому мужчине пришлось несладко. Из его рта полилась пена. А отец наблюдал. Ему было все равно, умрет ли тот человек. Отцу важно было видеть на практике, что я выучила.       Я пошла, смочила свое полотенце для лица в холодной воде и приложила ко лбу Леви. Ужаснулась, потому что не заметила его дыхания. Кинулась к нему, прислушиваясь. Он дышал. Но не совсем обычным образом. Сначала несколько тихих медленных вдохов с большим интервалом между ними. Со временем вдохи углублялись и учащались. И где-то после седьмого тяжелого выдоха наступала пауза. Потом все повторялось по кругу. Все нормально. Не может сильнейший воин человечества помереть таким глупым способом. Он выкарабкается. Капитан нужен своим солдатам, он нужен командиру Эрвину. И мне. Я так нуждаюсь в нем сейчас. Больше чем в ком-либо. Интересно, почему?       Я решила отправиться в ванную и смыть с себя этот жуткий день. Открыла краны, отвечающие за верхнюю лейку для душа. Вода потекла сразу же, не заставляя ожидать. Я присела на холодную плитку, подперев спиной стену. Струйки воды лились по моей спине, заставляя вспоминать о ранах. Жгучая боль пронзила все тело, вернув мысленно меня в темный подвал отца. Я переключила теплую воду на холодную. Такую ледяную, от которой стал неметь скальп. А зубы заскрипели. Только тогда невыносимая боль утихла. Я посмотрела на белую керамическую плитку под ногами. Вся она была покрыта алой водой. Неужели у меня кровотечение? Или это я так вымазалась, убивая отца? Нанося ему удар за ударом. Я не останавливалась. Так, словно направила все обиды и гнев к персоне своего отца в тот небольшой, но острый нож. Я же видела, что ему больно. Видела, как в глазах появилось удивление. Как он мгновенно осознал, что умирает. Я желала ему смерти? Не знаю. Но именно мне пришлось отправить собственного отца на тот свет. Меня опять стошнило желудочным соком. Рвотные позывы не прекращались минут десять, заставляя меня корчиться на полу. А может, его еще можно было спасти? Может, я поспешила, оставив отца умирать?       — Так стоп. Надо снять одежду, — заговорила я сама с собой. — Дуреха, кто же принимает душ одетым?       Плащ капитана я додумалась снять, дабы не намочить его. А вот платье. Взяла за подол и стала тянуть его, снимая через голову. Ткань затрещала от того, что не успела отлипнуть от ран. Я стала намыливать тело, специально натирая спину сильнее. Хотела причинить себе еще больше боли. Ведь отцеубийцы именно этого и заслуживают. Как мне посмотреть в глаза тете Элеоноре, матери Роба? Они же с отцом были родными братом и сестрой. Я заплакала в очередной раз. Думала, прорыдаю всю ночь напролет, но слезы не текли. Может, у каждого человека имеется лимит слез? И я свой — давно выплакала?       Мои бредни могли продолжаться еще долго. Но их прервали, доносящиеся из комнаты стоны. Нашла в тумбочке ночную рубашку и переоделась. Она была стираной и прямо-таки пахла чистотой. Наверное, это новый порошок. Несет лимонами и чем-то еще. Вышла из ванной и увидела, что руки Леви дрожат. Подбежала к нему и прикоснулась к щеке ладонью. У него все еще жар. Дерьмо!       — Леви, держись, — я вернулась в ванную, набрала в тазик холодной воды. Выжала полотенце и смочила его вновь. Протерла шею капитана, уши, лицо и оставила полотенце на лбу. Сама присела на землю рядом, опустив голову на кровать. Леви время от времени судорожно дрожал.       — Леви, прости меня. Прошу, борись за жизнь. Я не прощу себе еще одной смерти. Твоей смерти. Это слишком много, — говорила я с ним, не смотря на то, что он не был в сознании. — Эрвин тоже не простит мне смерти лучшего солдата. Пожалуйста.       Дыхание капитана постепенно усмирилось и пришло в норму. А вот руки. Пальцы на них дрожали, словно он сейчас играет на рояле очень быструю мелодию. Я с опаской схватилась двумя руками за его ладонь. Она перестала двигаться на несколько секунд. А затем крепко сжала мои руки, с такой силой, что я ойкнула. Тело Леви немного успокоилось. Я выдохнула с облегчением.       — Мама… — простонал он.       — Пожалуйста, Леви, — ком в горле сбивал речь. — Ты пока нужен здесь. Твоя мама наблюдает за тобой оттуда. Она, наверное, не хочет, чтоб ты так рано ушел к ней. Прошу.       Так я просидела целую ночь, почти не смыкая глаз. Разговаривая сама с собой. Иногда получалось задремать, но я машинально вздрагивала, поднимая голову. Меняла компрессы, мочила несколько раз полотенца, прислушивалась к груди Леви. Мне показалось, что ему становилось лучше. Дыхание было ровным, спокойным. А вот рука продолжала сжимать мою.       Когда за окном стало светать, в комнату вошло два человека. Это была тетушка Миа и наш повар.       — Элиза, ты не видела графа Нейла? Лаборатория заперта. Он, что там закрылся? — спросила тетушка. — А это кто такой лежит в твоей постели?       — Ох… Тетушка, я… Я…Я не знаю, — выдавила я. — Это капитан из разведки, ему плохо…       — Ничего не понимаю. А Леон тоже не возвращался?       — Вот же он, — повар указал на окно. — А он не один. Кто же там еще идет? Граф Роберт?       — Роб…       Спустя две минуты конюх вместе с моим братом поднялся к нам. Роб вошел в комнату в сером костюме и шляпе в форме цилиндра на голове.       — Доброе утро всем, — громко поздоровался брат.       — Если бы оно было добрым, — проговорила я.       — Элиза, ты, что не спала? У тебя огромные синяки под глазами, — встревожено сказал Леон.       — Нет.       — Что у вас тут случилось? Зачем к нам пожаловал молодой граф Нейл в такую рань? — поинтересовалась тетушка Миа.       — Леон сообщил мне, что дядя Ричард мертв, — спокойно заговорил Роберт. — Можете оставить нас с Элизой наедине?       — Граф Нейл что? Мертв? — в один голос сказали тетушка и повар.       — Вы все правильно услышали. Оставьте нас на минуту. Буду признателен, — строго повторил брат.       Тетушка Миа и повар покорно удалились.       — А теперь, Элиза, выкладывай всю правду, — приказал Роб.       — Да нечего выкладывать. Я продала диадему матушки, отец обезумел, узнав об этом. Приковал в подвале. Капитан Леви приехал по служебным делам к нам. Но, видимо, услышал мои крики, залез в подвал и освободил меня. Потом отец отравил Леви. И сдурел. Подумал, что я матушка. Называл меня ее именем. Стал прикасаться. Я не смогла сдержаться. Не смогла остановиться. Вонзила в него нож, — я зарыдала. — Понимаешь? Роб? Я убила отца. Он мертв. Что мне делать? Я не знаю. Я ничегошеньки не знаю, что делать дальше.       — Так… Потише, — начал брат. — Я за этим сюда и прибыл. Не мог же оставить в беде свою драгоценную кузину. Где его тело?       — В подвале. Я закрыл его на замок, когда уходил, — встрял Леон.       — Надо что-то решать. Я пока ехал долго обдумывал варианты действий. Плохо это все, конечно. У нас, помнится мне, за отцеубийство присуждается смертная казнь.       — Что? — закричала я.       — Так скажите полиции, что это я прикончил говнюка, — услышали мы голос.       — Леви… Ты очнулся, — я присела к нему на край кровати. — Как ты себя чувствуешь? Что болит?       — Ничего у меня не болит. Все в норме. Пройдет, — он приподнялся на локтях.       — Лежи, тебе нужен отдых. Леон, подай стакан воды, пожалуйста, — попросила я конюха.       — Да, вот держите, — он принес стакан.       — На этот раз мне полагается напиток без яда? — Леви припал губами к стакану, опустошив его до дна.       Он что еще острить вздумал? Находясь в таком положении? Ночью помирал, а сейчас…       — Так, что мы решаем? Надо быстро, пока не пришли остальные слуги, — сказал Леон.       — А что тут решать? Говорю же, скажите, что вашего графа зарезал я. Польза, которую я приношу в сражении с титанами, станет в противовес жизни этого поддонка. Удивлен, что после переворота он вообще не сел в тюрьму, — предложил капитан.       — Нет, Леви. Нельзя рисковать тобой и мы не можем быть уверенны, что судьи примут нужное тебе решение, — попросила я. — Пусть лучше меня казнят. Я заслужила.       — Тц, — фыркнул Леви. — Голова от тебя уже болит. Болтаешь тут всю ночь без остановки. Я-то надеялся, что у меня появилась возможность выспаться.       — Так ты все слышал? — удивилась я. Неужели капитан слышал мою ночную ересь. Дерьмо. Как же стыдно.       — Лизи, — начал Роб. Такое сокращение моего полного имени придумал именно брат. — Моя жена, родилась в состоятельной семье на юге отсюда. Ее родители всю жизнь жили в лесу и разбирались в травах. Так, собирая редкие растения и продавая их, разбогатели. После нашей свадьбы, они переехали в мой дом. Поближе к дочери. А их усадьба пустует. Она находится далеко от города. Ты можешь там спрятаться. Скажем военной полиции, что ты убежала еще в день моей свадьбы. И никто тебя не видел. А в дом вторглись преступники. На дядю Ричарда давно точили зуб многие люди. Как вам план?       — А если они найдут меня? — спросила я.       — Если версия не сработает, мы успеем выдумать что-то еще. Пока военная полиция будет разбираться во всем, у нас появится время.       — Разберемся, — сухо сказал капитан. — Надо спрятать орудие убийства. Это запутает полицейских.       — Конечно же. Вы правы, — согласился Роберт.       — Спасибо вам, Роб, Леон, Леви, — я заплакала. — Если бы не вы. Я не знаю, что бы случилось.       — Тц, началось, — Леви попытался встать. — Тебе бы ничего не оставалось, кроме как разгребать все самой. Есть карта местности? Как нам найти дом твоей жены?       — Нам? Капитан? — я посмотрела на Леви. — Я отправлюсь одна. Тебе стоит вернуться в штаб.       — Я сам знаю, что мне стоит делать. Я там не особо нужен в данный момент. Следующая вылазка нескоро. Только вот пусть Леон передаст Эрвину письмо. Дайте мне бумагу и ручку.       — Конечно, сейчас, — я подошла к столу и достала из ящика тетрадку. Вырвала один лист и передала Леви в руки. — Ручка на столе.       — Мне нужно десять минут на сборы. Я бы хотел помыться, а то несет за версту, — Леви принюхался к себе.       — Могу дать чистую одежду отца, — предложила я.       — Хм… — Леон присмотрелся к Леви. — Будет великовата. Думаю, мой старый костюм и рубашка подойдут вполне.       — Леон, спасибо тебе. Ты…       — Я знаю, Элиза. Знаю, — тихо произнес конюх. — Иди, переоденься сама, а я оставлю возле гардеробной вещи капитану Леви.       — Молодцы, быстро все решили. Карту местности думаю можно найти в лаборатории дяди Ричарда. Да и вообще, нужно спуститься туда. Забрать нож. Или чем там ты его порезала? — заговорил брат.       — Туда? — я вздрогнула.       — Да. А ты постарайся пока не думать о случившемся, — Роберт вышел из комнаты.       Я вышла за ним, зашла в соседнюю дверь, где находилась моя гардеробная. Просторная комната со шкафами по всему периметру. Зеркало в полный рост и лампа. Вот и все. Даже окон не было. Открыла шкаф и увидела свои платья. Слишком нарядные. Надо отыскать что-то попроще. Нашла бордовое платье длинною ниже колен, серый плащ и длинные сапоги. Переоделась, собрала волосы. Хотела взять с собой еще вещей, потому что не знала, как долго придется прятаться в доме жены Роба. Но поняла, что там должны остаться ее старые вещи. Если ее семья жила небедно, у нее должно было быть много нарядов. Мне будет достаточно еще одного платья на смену своему. Связала волосы в тугой хвост, посмотрела в зеркало. Уставшая, измученная девушка глядела на меня из него. Внезапно, мне показалось, что я приняла облик пятилетней девочки, рядом с которой стоял высокий мужчина. Он положил ей руку на плечо, улыбаясь. Открыл рот, чтобы сказать что-то. Вероятно хорошее. Но из его рта полилась струйка крови, а глаза закатились. Девочка достала из-за спины окровавленный кинжал.       — Аааа! — закричала я. Образ девочки улетучился. Я поняла, что поймала галлюцинации от недосыпа и стресса.       Протерла глаза, вышла в коридор. Возле двери, как и обещал Леон, лежали черные штаны и выглаженная бежевая рубашка. Взяла их в руки и вернулась в свою комнату.       — Леви? Ты тут? — спросила я, не увидев никого. В душевой лилась вода. — Я принесла одежду.       — Минуту, — шум воды остановился.       Дверь душевой открылась, и из нее вышел Леви. Голый. Только обмотался полотенцем вокруг пояса. Я застыла, беспардонно уставившись на его тело. На накаченных до совершенства мышцах груди и пресса красовались капли воды. Я поймала одну из них взглядом и проследила за маршрутом капли. Она медленно стекала по кубикам, достигла V-образного выреза пресса и убежала ниже под полотенце.       — Ты долго еще собираешься глазеть? — строго спросил Леви.       — Ой, — я покраснела. — Прости, пожалуйста. Я. кгм…задумалась. Вот одежда.       — Будешь смотреть, как я одеваюсь? Если нет желания — выйди.       — Ухожу, — виновато ответила я и закрыла дверь.       Капитан вышел одетым спустя некоторое время. В полном обмундировании, затянутый ремнями экипировки. Штаны Леона пришлись ему по размеру, вот только были немного длинноватыми. Капитан подошел и сел на кровать. Стал запрятывать длинные штанины в сапоги.       — Как-то ты быстро, — прикинула я.       — Нет времени. Вставай, идем, — приказал он.       — Леви, я хотела спросить только одно. Почему? — голос дрогнул.       — Потому что хочу.       Мы молча шли по коридору и дошли к ступенькам, что вели вниз. Сквозняк донес к моим ноздрям не лучшие ароматы. Этот запах невозможно ассоциировать с чем-то. Так пахнет только разлагающейся труп.       — Элиза, это вы? — услышали мы внизу. — Мы нашли нож и карту. Сейчас замотаем его в тряпки. Выбросите по дороге в реку или озеро.       — Не иди туда, — сухо произнес Леви, заметив мое ужасающее выражение лица. — Иди на улицу.       Я послушалась. Вышла во двор. Там стояла перепуганная тетушка Миа и Леон. Он запряг мне лошадь. Мою стройную грациозную белую Стрелку.       — Элиза, я все знаю. Не переживай, унесу этот секрет с собой в могилу, — тетушка Миа обняла меня. — Держись. Ты справишься.       — Спасибо, тетушка, — я обняла ее в ответ.       — А это, я полагаю, вороной конь капитана Леви? — Леон привел еще одну лошадь. — Я его напоил и накормил сеном.       — Спасибо, — капитан вышел на улицу, держа в руках карту. — Дом, в который мы направляемся, находится в деревне в лесу. Я там бывал однажды. Дорогу найдем.       — Роб… — начала я.       — Успокойся, Элиза, поблагодаришь потом. Слуги присмотрят за замком, пока тебя нет. Сомневаюсь, что дядя Ричард оставил завещание. Он явно не рассчитывал так рано умереть. А надо было бы. Исходя, из той игры, которую он вел. Поэтому, наследство достанется либо тебе, либо моей матери. Прикажу всем молчать или отправлю в отпуск за свой счет. Заплачу за молчание. Все в порядке. А когда решим все, будем думать, что делать с домом дальше.       — Спасибо вам всем огромное.       Капитан подошел к своему коню, погладив его за нос. Вороной облизал его руку. Леви закинул левую ногу в стремя, сделал резкий толчок и перекинул правую ногу через седло. Дернул за уздечку. Я сделала так же.       — Поехали, — сказал он. — Не вырубись в седле.       — Прощайте, — я помахала рукой на прощание и оглядела старый особняк. — Буду скучать.