Приходи на чай

      Проснулась я, к своему стыду, ближе к обеду. За окном, будто раннее утро или же вечерние сумраки — не понятно. Леви в комнате не было. И, судя по всему, в кровать капитан не ложился. Дождь, что начался еще вчера не стих до сих пор. Все бы ничего, но если гроза не прекратиться — мне придется мучить Леви своею компанией еще сутки. В животе малоприятно тянуло. Я пошла на кухню в поисках чего-то съедобного. Там я встретила миссис Ингу. Женщина как раз накладывала себе кашу.       — Доброе утро, — поприветствовала я ее.       — Какое это утро, дитя? — улыбнулась она. — Уже обед.       — Правда? — я задумалась. — Вот я конечно сплю… А есть, чего покушать?       — Конечно, — миссис Инга передала мне свою тарелку. — Держи. Я себе возьму другую. Бери компот еще.       — Спасибо.       Среди множества пустующих столов, занятым оказался только один. За ним сидели три девушки. Двух из них я узнала. Медсестры из госпиталя, как только я вошла в столовую, уставились на меня. Я поздоровалась с ними и заняла соседний стол. Миссис Инга присоединилась ко мне.       — Как твои дела? Ты ведь покинула службу, правильно? — спросила женщина.       — Да, все верно.       — И чем ты теперь занимаешься?       — В моем семейном поместье мы оборудовали приют для сирот. Пока как-то так.       — Рада слышать, что у тебя все хорошо. Хоть у кого-то….       — Я же говорила! Это она! — пискнула одна из медсестер, перебив миссис Ингу.       — Тише ты! — зашушукали ее подруги.       Может подслушивать чужие разговоры и не красиво. Но когда обсуждают тебя — хочешь не хочешь, все равно слушаешь.       — Ты уверенна, что это она? — продолжали они.       — Да! Зуб даю, видела, как вот эта вчера вышла с душа и вошла в его комнату!       — Да ну тебя! Поклянись своими рыжими волосами!       — Клянусь! Она ночевала в комнате капитана.       — Ничего себе! — девушки переглянулись между собой.       — А перед этим, когда я отказалась лечить ее, капитан, как с цепи сорвался. Он достал лезвие и начал шантажировать меня и доктора Безоса. Собирался руку себе отрубить! Или ногу!       — Чего? А ты что?       — Мне пришлось согласиться. Не позволила бы я ему себя искалечить.       — Ну и ну! И что он только в ней нашел? Ни рожи, ни кожи.       — Да я и сама не знаю! А эти волосы? Что на них за седина? Ей, что 50 лет?       — И платье! Гляньте на платье. Неужели сложно было выбрать что-либо посимпатичнее? С декольте, на пример.       — Так ей нечего показывать! Я же осматривала ее! Там той груди-то…       — И зачем такая заурядная подстилка капитану? Девушка должна быть с формами! Мужчины на кости не бросаются. Ладно бы еще ноги длинные были. А эта чем привлекает?       — О! Я знаю. Может, она единственная, кто согласилась терпеть его прихоти в постели?       — Какие еще прихоти?       — Мне рассказывали, что капитан такой же жестокий в постели, как и в жизни!       — Кто?       — Да неважно кто! Главное, я уверенна, что это правда!       — Хочешь сказать, капитан Леви избивает женщин во время секса?       — Да! И не только это. Однажды, он посадил девушку на цепь в своей комнате. И приходил, брал ее, когда угодно. А потом, когда она надоела, он выкинул ее посреди ночи, в чем мать родила, на улицу и заставил пешком идти домой.       — Да ты что! Не врешь?       — Ходил такой слушок. А вот, что чистая правда — ему точно нравятся опытные женщины. Может он, вообще, путану нашел в борделе? И привел себе для потех.       — Вспомните, как все солдаты боятся Леви. Он и детей избивал. Того же Йегера под трибуналом так отделал, мама не горюй! И ему еще повезло, что он титан и быстро исцелился.       — Согласна. Капитан ведь был самым страшным разбойником в подземном городе. Еще до вступления в Разведкорпус.       — А я о чем!       С каждым словом, вылетавшим из рта медсестер, мне становилось паршиво. Поначалу я краснела, потом ощущала неловкость, а под конец их разговора — испуг. Неужели, это правда? И тот, Леви которого я знаю, не настоящий. Нет, конечно, я знала, капитан не душка. Но я видела его другим. Или же просто была слепа? На глаза наворачивались слезы. Непрекращающейся поток мыслей разрывал голову. Я слышала от людей то, что девушки неосознанно выбирают парней, напоминающих им собственных отцов. Но я отказывалась верить в это. Мой покойный отец — последний тип мужчины, которого я бы желала видеть рядом с собой.       — Дитя, не бери в голову рассказы местных сплетниц, — взволновано заговорила миссис Инга.       — Я лучше пойду, — отрезала я и покинула столовую.       Я вышла на улицу. Не обращая внимания на ливень, пряча в нем ручей слез, направилась в конюшню за лошадью. Прямо сейчас, я безумно захотела вернуться домой. Плевать на то, что молнии в небе мерцают одна за другой. И на то, как громко из небес доноситься грохот грома. Мне нужна моя лошадь. Мне нужна моя Стрелка. И все. Я должна обдумать услышанное.       — Ты куда намылилась? — меня окликнул мужской голос. Я подняла глаза. У входа в конюшню стоял Леви.       — Домой, — рвано бросила я, проходя мимо капитана.       — Сейчас?       — Да.       — Удачи, — холодно произнес Леви.       — Ага. Спасибо, — я подошла к Стрелке. — Ну, милая, прости. Придется нам с тобой потерпеть невзгоду. Сейчас-сейчас. Где седло?       — Эй, — мою руку схватили. — Я думал, ты шутишь. Погоду видела?       — Видела, — отвернулась я, чтоб не вызвать лишних вопросов.       — Что случилось? — капитан продолжал держать меня за запястье.       — Ничего. Отпусти руку.       — Тогда чего ревешь?       — Это дождь.       — Да-да. Рассказывай.       — Отпусти мою руку, — я попыталась сделать голос уверенным. — Мне нужно домой.       — Так высвободись сама, если сильно надо.       Я удивленно глянула на Леви. Подумала, что он это не всерьез. Но капитан стоял неподвижно и выглядел решительно. Я попробовала убрать его руку, но ничего не вышло. Я старалась высвободиться, выкручиваясь. Мои попытки капитан, видимо, находил убогими. Он надменно ухмылялся, даже ослабил хватку. Тогда я не выдержала и нанесла ему удар в живот. Тут же вскрикнула от боли, быстро замахав рукой. Ударила под дых. На лице Леви не дрогнул ни один мускул. Я не выдержала. Просто стала биться кулаком о его грудь.       — Ну почему ты такой? — драла горло я, рыдая.       — Какой? — тон капитана не менялся.       — Не знаю.       — Знаешь. Скажи это.       — Жестокий! — я сдалась. — Черствый и нечуткий! Правду о тебе говорят. Тебе будто все равно на все и всех.       — Так и есть. Давно ты тренировалась? Растеряла и без того скудное мастерство.       — Ну вот! Опять!       — Эй, — Леви, наконец, отпустил меня. — Посмотри на меня.       — Чего? — я нехотя глянула на капитана.       — Все высказала?       — Нет, не все, — с обидой то ли на себя и свою беспомощность, то ли на него выдавила я.       — Очень хорошо. Пошли в штаб. Там продолжишь.       — Нет. Я сказала тебе, что еду домой.       — Долго будешь себя вести, как разбалованный ребенок?       — Леви…       — Идем. До завтра гроза закончится, и поедешь себе спокойно.        ***       Бутылка вина переливалась зелеными оттенками под мерцающим пламенем свечи. Ханджи Зое поновила железные кружки и громко стукнула стеклом о стол.       — Спасибо, что согласилась выпить со мной, Лизи. Если бы не ты — пришлось бы пить в одиночестве, как алкоголик.       — А почему не с капитаном? — спросила я, отпивая глоток.       — С Леви? Ха-ха! Не смеши! Леви у нас по чаю. Ну, в принципе… — протянула женщина. — Выпить он может, но смысла не видит.       — Почему?       — Наш капитан не пьянеет. Совсем. Кстати, — Ханджи выпрямилась и ехидно заулыбалась. — Ну-ка расскажи мне, что у вас с ним?       — У нас? — я и сама задумалась над этим вопросом. — Не знаю. Честно. Не понимаю.       — Вы еще не начали встречаться?       — Нет. Нет, — я начала оправдываться. — Мы просто друзья.       — И он тебе не нравится? Ни капельки?       — Может раньше… — пожала я плечами. — А сейчас даже не знаю.       — Что-то произошло? Выкладывай.       — С чего бы начать, — я почесала голову. — Вообщем, я сегодня краем уха услышала, что капитан держал в заложницах девушку... И бездушно с ней обходился. И… я запуталась.       — Ха-ха-ха! — Ханджи залилась звонким смехом. — И где же ты услышала сею глупость?       — Не важно. Он ведь раньше был преступником в подземном городе. И бессердечно убивал людей. Кто знает, что Леви еще мог вытворять. Я ничего о нем не знаю.       — Послушай сюда. Я служу в Разведкорпусе дольше Леви. И того, о чем ты говоришь — отроду не происходило. И еще одно. Он никогда не убивал ради забавы.       — Но…       — Никаких но. Лизи, капитан Леви при мне выпрашивал у Эрвина помощи, дабы оправдать тебя в суде. Как ты можешь называть его бессердечным?       — И правда… Леви же помогал мне. И спасал. А ему наговорила всякого, — я ужаснулась. — Какой кошмар.       — Так, тихо. Обойдемся без слез и истерик. Поднимайся. Мой тебе совет — сходи и извинись.       — Хорошо… — я встала на ноги. — А не поздно? И я немного пьяна.       — Леви не спит, даю тебе гарантию, — меня запихали в спину. — Давай же. Лизи, извинись, пока не поздно.       Пока шла по коридору, я пыталась собраться с мыслями. И отрезветь. Если первое мне малость удавалось, то второе — отнюдь. Набралась смелости и постучала в дверь.       — Да, — прозвучало из комнаты.       — Это я, — настолько трезвым голосом, насколько это возможно, сказала я, заходя внутрь.       — Ты же говорила, будешь с Ханджи, потому что не хочешь, чтоб о нас распускали слухи, — капитан стоял у окна.       — Не очень-то приятно, когда тебя называют заурядной подстилкой капитана.       — А меня как называют? Монстром?       — А не ты ли плевать хотел на слухи? Не твои слова? — я подошла ближе.       — Мои. Люди постоянно что-то обсуждают. И ты с ними согласна, верно?       — Я поэтому и пришла. Извиниться, — виновато склонила голову.       — Не стоит.       — Нет, Леви, позволь мне извиниться. Я не должна была называть тебя черствым, — я стояла в сантиметре от капитана, боясь поднять глаза. — Прости, пожалуйста. Простишь?       — Элиза, ты неисправи…       Я в секунде коснулась обветренных губ капитана своими. С некой опаской, поставив его таким действием в полнейший ступор. Что побудило меня сделать это? Пол бутылки вина во мне или же страх произнести все то, что я так норовилась высказать?       — Что ты делаешь? — слова тихо прозвучали рядом с ухом. — Ханджи тебя споила?       — Алкоголь не причем.       — Если ты пытаешься таким способом просить прощения — это лишнее, — теплое дыхание грело мочку уха.       — Пожалуйста, Леви, — я положила руку ему на затылок, пытаясь снова поцеловать. — Позволь себе маленькую слабость.       И в этот момент Леви ответил мне. Он обнимал меня за талию, прижимая к себе. Понемногу оживляясь, нарушая собственные принципы. Медленно провел вдоль хребта ладонью. Затем поменял нас местами, позволив опереться на подоконник. Леви властно впился в мою шею, заставив тем самым ноги подкоситься от удовольствия. По шее забегали мурашки. А сердце забилось от волнения. Внезапно за спиной что-то стукнуло.       — Тц. Дурацкая форточка, — капитан захлопнул ее и отошел назад, всматриваясь в мое лицо.       — Не отгоняй меня, прошу.       — Даже не думал.       Воротник платья явно мешал Леви. Он нащупал на моей спине пуговицы и приспустил ткань, открывая ключицы. Принялся оставлять на них влажные следы. Я робко запустила руки под футболку капитана. Но спустя несколько неудачных движений, нервно их опустила. Леви это заметил. Выдав что-то похожее на короткий смешок, он снял футболку, небрежно бросив на пол. Леви вновь припал к моим устам, одновременно опуская платье еще ниже. Смущаясь от настойчивых прикосновений к моей груди, я почувствовала, как горят мои щеки.       — Ты можешь погасить свет? — беспокойно попросила я.       — Зачем? — недовольно спросил капитан. Но посмотрев на меня, он увидел стеснение, о котором просто кричало мое лицо. — Сейчас.       — Спасибо, — я не успела договорить, как мои бедра властно сжали. Я застонала. Поставила руки Леви на плечи. Он подхватил меня, поднимая над землей. Спина прикоснулась к холодным простыням. Капитан продолжал покрывать мое тело нежными поцелуями. Целуя каждый участок. Проводя дорожку губами по шее, уделяя особое внимание груди. Я извивалась, выгибала спину, прерывисто дышала. А внутри головы стояла всего одна фраза: «Это вправду происходит между мной и капитаном?». Когда Леви навис надо мной, проводя рукой по внутренней части бедра, я задрожала.       — Все хорошо? — капитан оперся о кровать, смотря прямиком мне в глаза. Впервые так пристально.       — Да, — я снова соврала. Я испугалась.       Штаны Леви полетели в сторону, вместе с нижним бельем. Я пыталась не смотреть. А спустя несколько секунд издала жалобный короткий визг.       — Тебе больно? — Леви остановился.       — Нет, все прекрасно, — как можно спокойней прошептала я.       — Хорошо, — он продолжил. Каждый толчок влек за собой резкую боль, которую я старалась терпеть. Я кусала свои пальцы, сдерживая крик.       — Больно! — завыла я, проигрывая самой себе. — Прости, мне больно!       Капитан быстро отскочил и зажег свет. Он пытался отдышаться, стоя в стороне. А после, его глаза стали круглыми, словно блюдца.       — Блять, — сурово процедил он. — Элиза! Почему ты не сказала?       — Что не сказала? — я посмотрела на свои ноги и ранее белую простынь под ними. — Кровь…       — Я же не знал… Блять. У тебя слезы на глазах.       — Прости, — я протерла глаза. — Прости, пожалуйста.       — Вставай, нужно пойти в душ, — капитан надел штаны.       — Я не пойду. Я..я...прости, — растеряно пыталась связать слова. — Я не могу пойти так. Что, если нас увидят?       — Срать я хотел на это, — он накинул покрывало мне на спину и поднял на руки. — Я сам отнесу тебя.              Я тряслась от страха, стоя в душевой под теплой водой. Полностью голая, растерянная и вечно плачущая. Ненавидела себя за все, что произошло. Капитан бережно смыл капли крови с моих ног, сидя на корточках.       — Прости меня, я все испортила, — я села на кафель, и мычала сквозь слезы. — Я полная дура.       — Элиза, ты ничего не испортила, — капитан оперся на колено. — Я должен был догадаться. Болит еще?       — Совсем нет.       — Врешь. Почему ты не остановила меня, сразу, как стало больно?       — Я хотела, чтобы тебе было приятно... — мычала я. — Я думала, что у меня выйдет потерпеть.       — Глупая, — вздыхал Леви, пока его рука ерошила мои растрепанные волосы.