Приходи на чай

      Стена Мария, наконец, была очищена от титанов, в основном при помощи гильотины. Проблема перенаселения потихоньку решалась. Люди начали заселять земли, обустраиваться на них, заново осваивать. За стенами титанов осталось, как говорят, мало. Впервые, Разведкорпус достиг моря — бескрайнего водоема, о котором доводилось читать лишь в книгах. И то, те казались столь фантастическими, а размеры морей — выдумками нездоровых.       Как оказалось, в мире еще существуют люди, чей прогресс ушел намного вперед нашего. Я даже обрадовалась таким новостям, но причин для радости не было. Эти люди хотят уничтожить народ королевства, потому что мы способны превращаться в титанов. Когда Леви поведал мне маленькую часть правды, я поначалу не поверила, думала он шутит. Но нет, он не смеялся. Капитан все чаще пропадал на службе, иногда заезжая ко мне, проводя несколько дней вместе. А затем вновь покидал меня.       — Господин, купите даме цветы! — услышали мы писклявый голос.       — Нам не нужно, — Леви без малейшего интереса отмахнулся.       — Э-э, — хотела я возразить, но смогла лишь с грустью вздохнуть. — Ладно…       — Что? — Леви прищурил глаза. — Ты хотела?       — Ну….       — Я понял. Эй, малой, вернись! — крикнул он вслед мальчику.       Через минуту в моих руках оказался небольшой букет синих васильков, с бежевой лентой на стебельках.       — Спасибо.       — Да не за что. Только зачем они тебе? У тебя возле дома чего только не сыскать. Тюльпаны, пионы, ирисы. Скоро розы цвести начнут.       — Еще нескоро. Просто... Одно дело нарвать цветов на клумбе, а другое — когда дарят.       — Думал, тебя таким не впечатлить. Что ж, выражение твоего лица дает понять — я ошибался. Пошли к коням, скоро стемнеет.              ***       — Что ты здесь делаешь? — спросила я, войдя в библиотеку.       Я подошла к Леви, который пристально всматривался в полотно, обрамленное золотой рамой. На нем была изображена я. Вместе с матушкой и отцом. Мы втроем улыбались и выглядели счастливыми.       — Почему ты ее не снимешь? — поинтересовался капитан.       — Не знаю… Может, потому что это труд Леона, — задумалась я. — Или же не хочу забыть, как они выглядели.       — У тебя были такие длинные волосы.       — Да, я снова пытаюсь отрастить. Думаешь, мне так лучше?       — А? — Леви провел рукой по черным кудрям. — И так, и так хорошо. Делай, как тебе нравится. Знаешь, за морем есть такое устройство, которое мгновенно рисует картины. Только размера поменьше.       — Правда?       — Да, фотоаппарат.       — А как оно работает?       — Понятия не имею, — через мгновение голос капитана изменился. — Я хотел с тобой поговорить. Да все оттягивал. Я тебе рассказывал о людях за морем. Припоминаешь?       — Да.       — Некоторые агрессивно настроены против нас.       — Ты говорил…       — Нам получилось войти в контакт с их представителями, если можно так сказать. И мы собираемся скоро отправиться туда в разведку.       — Надолго?       — Не знаю. Месяц, два, три. Как пойдет.       — Так долго… Ты сможешь отправлять письма?       — Тц, каким образом, — грубо буркнул Леви. — Кто их доставлять будет? Думай головой.       — Прости… И тебе конечно же нужно обязательно ехать со всеми.       — Естественно, Элиза. Это называется долг солдата.       — Конечно, ты солдат, — всхлипнула я. — Подумаешь, какие-то жалкие несколько месяцев.       — Я решил заранее предупредить тебя.       — Поставить перед фактом, — обижено передразнила я его.       — Это одно и то же. Как бы то ни было, я пообещал. Я должен, — глаза капитана внезапно загорелись внутренним пламенем. — Убить Звероподобного, — Как гром среди ясного неба. Два слова, услышать которые я боялась большего всего на свете.       — Как давно ты о нем не вспоминал.       — Я вспоминал о нем каждый день. Вернее не о нем, а о клятве, данной в тот день. Я обязан предать смысл смерти погибших солдат, что смело отдали свои сердца во имя человечества.       — Смерть… — я отошла назад. — Так вот чем забита твоя голова.       — А ты думала чем?       — Прости меня, Леви. Я, правда, старалась сделать лучше. Я пыталась помочь тебе хоть на минуту забыть о том ужасе вокруг.       — У тебя получалось, — спокойно произнес капитан. — Мне всегда придавал сил дух мертвых товарищей. Но потом, я внезапно для себя осознал, что дух живого человека, который верит в тебя и доверяет твоим решением — придает сил в разы сильнее. Я благодарен.       — Я все еще верю. Ты обязательно справишься. И вернешься.       — Не та ситуация. Я должен, — сквозь зубы процедил он. — Убить Зика. Прикончить эту тварь, во что бы это не стало. Любой ценной.       — Даже ценою собственной жизни? — ужаснулась я.       — Да.       — Не смей говорить так. Пожалуйста, — я не на шутку перепугалась. — Заладил все. Должен. Убить. Прикончить. Тебя что заело?       — Чего ты начинаешь, Элиза? — капитан разозлился. — Я не пойму. Ты же согласилась. Ты меня убеждала в том, что мы не будем заглядывать в будущее. А жить моментом. Ты ведь была согласна, что мы будем жить здесь и сейчас, не дожидаясь того времени. Ты знала, ты все знала. Когда-то наступит день, когда мне придется снова рисковать жизнью, не подозревая, каким будет исход.       — Да, да! Говорила! Знала! — крикнула я, жадно глотая воздух.       — Тогда к чему истерики? Что изменилось?! — Леви злостно дернул меня за плечо.       — Ничего, — пикнула я, в секунде согнувшись.       — Эй, ты чего? Я сделал тебе больно?       — Словами — да, — я жутко тряслась, едва ли могла говорить.       — Ты побледнела, — встревожено Леви присел ко мне, пытаясь привести в чувства. — На тебе лица нет. Блять.       — Меня сейчас стошнит.       — Не впервые. Тише… Тише… Эй, — он попытался меня поднять.       — Не надо! — заорала я. — Больно. Живот скрутило. Болит! Позови доктора Ленса, прошу.       — Давай, я отнесу тебя к нему.       — Нет! Не встану…       — Сейчас, — капитан быстро выбежал за дверь.       Время тянулось слишком медленно. От боли у меня едва глаза не повылазили с глазниц. Я скрутилась на полу, стараясь успокоить дыхание. Вот же дерьмо!       — Что произошло? — услышала обеспокоенный голос доктора. — Ты слышишь меня?       — Она перенервничала.       — Воды, — выдавила я.       — Капитан Леви, будьте добры стакан воды и зайдите в лабораторию. Возьмите настойку пустырника на столе.       Доктор поднял меня, не обращая внимания на то, что я сопротивлялась. Он уложил меня на диван, и начал считать пульс на запястье.       — Живот, будто закаменел…       — И болит? Тошнит?       — Да…       — Так, милая, давай делай глубокий вздох на раз-два, и выдох на три-четыре. Вместе со мной. И…       — Хух, — спустя несколько минут дышать стало легче.       — Давай осмотрю живот. Нужно задрать платье.       — Хорошо, — согласилась я, немного приподнимаясь.       — У тебя раньше уже такое случалось?       — Да, обычно приступы длились несколько секунд. Я ожидала, что это такой же. Но не в этот раз.       — Напугалась, дитя?       — Очень. Все ведь х…хорошо?       — Вот вода, — капитан вошел в библиотеку, держа в руках граненый стакан.       — Спасибо, — я отпила немного.       — Лучше? Пустырник, — Леви передал его доктору.       — Элиза, накапаем немного, поможет справиться с волнением. Держи. А вы, капитан Леви, разве не знали, что нельзя заставлять нервничать беременных женщин?       — Чт… — в этот момент лицо капитана потускнело.       — Нет, — я сжала стакан в руках, медленно проделывая глотки горького напитка.       — Все в порядке, Элиза. Сокращения нужны для родов, и их нормально испытывать по несколько секунд. Дабы, подобное состояние, как сегодня, больше не повторилось — старайся не тревожится лишний раз, избегать стрессовых ситуаций. Если что, 30-40 капель настойки пустырника и, главное, ровно дышать. Все ясно?       — Да, конечно. Спасибо вам, мистер Ленс.       — Не за что. Я у себя. Капитан, проведете девушку в комнату? Ей нужно отдыхать.       — Ага.       Леви молча поднял меня, и так же, не говоря ни слова, отнес в комнату и уложил в постель. Затем он оперся о дверь и смотрел на меня, прожигая глазами.       — Хух, вроде проходит.       — Ты ничего не хочешь мне сказать?       — Я не готова…       — А когда будешь? После родов?       — Прости…       — Почему ты не говорила мне?       — Я…       — Это не мой ребенок?       — Нет… — я закрыла лицо ладонями.       — Ясно, — капитан открыл дверь, собираясь выйти. — Мне нужно проветриться.       — Твой! — зарыдала я. — Чей же еще? Как ты мог вообще подумать обратное?       — Так, — Леви присел рядом. — Тихонько. Доктор сказал тебе сохранять спокойствие. Я просто хочу поговорить.       — Давай поговорим, — я вытирала слезы, но они не останавливались.       — Какой строк?       — Примерно 2 месяца.       — Почему ты молчала?       — Боялась… Я не хотела… Извини… Я не специально.       — Не специально что?       — Забеременела.       — Эй, тебя никто не обвиняет.       — Но я ведь знала, что не время. И ты не хочешь детей. И еще разведка. Море. Зик.       — Это ведь не зависело от тебя. Ни разу. В этом виноват только один человек. И это я. Что допустил. Уже поздно?       — О чем ты?       — Избавиться от…       — Замолчи. Не произноси. Как ты можешь?!       — Какой из меня отец? Посмотри на меня? Какие дети?       — А из меня мать? Я тоже не представляю как это — становиться родителем. Но мы можем постараться.       — Элиза, все, что я умею — убивать. Служить. Резать шеи титанов.       — Чай пить еще.       — Тебе весело?        — Нет.       — Я более чем уверен — я буду плохим отцом. А вот ты — наоборот. Из тебя выйдет чудесная мама.       — Не делай поспешных выводов. Ты не можешь утверждать, пока не попробуешь.       — Я могу. А ребенок — все меняет.       — Что?       — Абсолютно все. Мне придется постараться и вернуться поскорее.